Год Собаки I. Среди Теней

День Первый. Сцены 4–6

4.

Наверное, я отсутствовал минуту или две. Синг смеялся надо мной, он получал истинное удовольствие. Ну, что ж…

Мэр повторил вопрос:

— Вы же не будете делать ничего противозаконного?

— Понятия не имею… — честно сказал я. — А придется?

Пока отсутствовал, разговор продолжался своим чередом, и я потерял нить беседы.

— Ты что несешь? — прошептал Илья, двинув локтем в бок.

И сказал мэру невинным голосом, каким обычно троллил доверчивых взрослых.

— Мы не такие… Мы будем хорошими мальчиками.

Синг снова рассмеялся одними глазами. Илья ему нравился, он с симпатией смотрел на него.

Чудовище в облике собаки лежало на кожаном диване, положив уродливую морду с острыми ушами на скрещенные передние лапы и переводило насмешливый взгляд с меня на Илью и обратно.

— О… Как это интересно… — проговорил мэр, гладя чудовище из ада по загривку. — Многообещающий молодой человек.

Сказал одними губами:

— Птичка чик-чик. Слово прыг-прыг…

Он смотрел в окно. Камень на его пальце зажегся алым.

— Меня совсем не обманывает то, как вы выглядите. Этот инфантильный облик беспечных детей… — Мэр повернулся голову, и тут я увидел, что он смотрит на меня истинным зрением, глаза его светились синеватым пламенем, едва заметным в прямых солнечных лучах.

Время чуть ускорилось, а окружающая реальность поблекла. Ярким и различимым до мельчайших подробностей становилось только то, на чем сфокусировано внимание.

— Я не вижу кто ты, — не отрывая взгляд сказал мэр. — Но знаю, что ты не тот, за кого себя выдаешь.

Реальность плавно накренилась вправо. Машина делала пологий поворот, шоссе меняло направление, огибая залив. Слева проносилась отвесная стена песчаника, справа мелькали белые столбики ограждения. За ними начинался обрыв, обочина дороги терялась в кустарнике.

Я быстро посмотрел на Илью.

Он разглядывал в окне проплывающие внизу пристань с яхтами и лодками, песчаный пляж. Илья ничего не заметил, и возможно, даже не слышал наш разговор.

Вновь взглянул на мэра и Синга.

И понял, что тоже смотрю истинным зрением, сработал рефлекс.

Но я не различал в мэре и Синге никакой опасности, никакой аберрации реальности. Они были теми, кем были. Небольшие и вполне допустимые странности не в счет.

А что представилось мэру, я не знал, не мог знать, да и не хотел. Это могло быть все что угодно.

Синг тоже смотрел на меня.

В его глазах не было ни тени улыбки, но не было и зла. Он смотрел на меня простым взглядом. И я мог поклясться, что видел в его зрачках печаль.

— Ничего себе… — сказал Илья. — Лестница в небеса.

Мы с мэром одновременно погасили истинный взгляд. И времени вернулся свой прежний темп, а дню снова вернулись его краски.

Вдалеке виднелась лестница, что поднималась от земли вверх, и ступени которой обрывались прямо в небе. Она начиналась где-то среди городских кварталов, и было непонятно ее предназначение.

Спускаться по ней, или подниматься?

Вверх по лестнице, ведущей вниз, или вниз по лестнице, ведущей вверх?

Или возможны оба пути…

Мэр посмотрел сквозь стекло вслед за Ильей.

— Местная достопримечательность, — охотно пояснил он. — Лестница Богов. Или просто Лестница.

— Боги спускаются к вам с небес? — спросил Илья.

Мэр рассмеялся.

— Нет-нет… Богов с небес нам еще не хватало… Всего лишь мраморные статуи. Древние Боги предшествующих вселенных, которых все мы любим и помним.

— Для чего они? Эти статуи… Лестница.

— Памятник… Паломники и гости обожают восхождения. Местные иногда ходят молиться, попросить что-нибудь.

— Им отвечают?

— Да кто ж его знает… — сказал без тени иронии мэр.

И тут Илья, прямо спросил:

— Что такое Ритуал?

Мэр молча смотрел на него. Мне показалось, что он растерялся. Не ожидал, что Илья способен наблюдать, внимательно слушать, ждать и задавать вопросы.

Камень был прозрачен и чист. Он тоже молчал.

— Это игра?

Мэр тихо сказал:

— Не игра. Все по-настоящему.

— Мы умрем? — спокойно спросил Илья.

— Кто-то, случается, умирает… на дуэли, или срывается со скал… Яд в бокале, укус паука. Кто-то тонет в море… Кто-то проходит до конца.

Илья помолчал.

Видимо, его чем-то не устроил ответ, и он спросил снова.

— Мы умрем?

В голосе не было страха, скорее интерес, или даже удивление.

— Не обязательно… Все как в жизни, не угадаешь заранее. Будут победы и поражения. Почему такой вопрос?

— Потому, что я знаю.

Мэр озадаченно смотрел на Илью. И тот, сочетая непосредственность с жесткостью, озвучил правду, называя все своими именами.

— Я знаю, что вы не люди. Монстры… Но не знаю, что вам нужно. Вы похищаете детей, приносите их в жертву, а потом едите?

И я не знал, иронизирует Илья или серьезен.

— В конечном счете… — ответил мэр. — Но не едим, просто приносим в жертву… Если плохо себя ведут.

А потом рассмеялся.

Нагнулся, похлопал Илью по колену. Было невозможно понять, шутит он или нет:

— Молодой человек мастер вербальных провокаций… Интересно узнать, каков он на вкус.

Я сидел спокойно, как и раньше. Но что-то во мне изменилось.

Синг увидел это изменение, прижал уши и, глядя на меня, зарычал. Глаза его тоже изменились, стали желто-серыми, глазами убийцы. С узкими вытянутыми щелями зрачков.

— О как… — снова сказал мэр. — Ладно…

Какое-то время мы ехали молча, висела тяжелая пауза.

Мэр занимался документами, как будто ничего не произошло, Илья рассеяно смотрел в окно.

Синг не отводил от меня взгляд.

Солнечные лучи падали сбоку, и мне удалось подробно рассмотрел чудовище.

Это не было местной разновидностью дога, как показалось в часовне с колодцем, а чем-то совсем необычным, пришедшим из-за грани сна.

Морда напоминала собачью, но больше в ней было от рептилии. Острые зубы в несколько рядов, змеиный рисунок кожи там, где отсутствовала шерсть. В глубине глаз иногда проявлялась золотистая радужка. Зрачки же Синга терялись во тьме.

Нас тряхнуло на ухабе.

Машина закончила долгий подъем, выехала на плато и замедлила ход.

Мэр нажал кнопку. Часть потолка откатилась вперед. Ворвался ветер, его потоки заставили нас вскочить.

Илья встал босыми ногами на кожаное сиденье и высунулся в люк по пояс. Я сбросил кеды и забрался следом.

Машина ехала по краю плато, внизу открывался вид на залив и город, на мощеные улицы, утопающие в зелени, на разноцветные здания. Виднелся городской порт, буксиры и рыбацкие шхуны. Большой круизный лайнер выходил из залива в море, на палубе играла музыка.

Лестница в небеса стала значительно ближе. Можно было различить последнюю площадку, где она обрывалась в пустоте.

За лестницей я разглядел мост, он напоминал римский акведук, разглядел кроны деревьев городского парка, колесо обозрения, шпили собора.

Мы приближались к окраине. Появились дорожные знаки и постройки, улицы, пока безлюдные.

Солнце зашло за облака.

Я посмотрел вверх, и на лицо мне упала первая капля.

Большая и холодная.

Ветер поменял направление, становилось ощутимо прохладнее. От жары не осталось и следа.

Посмотрел вниз.

Синг, как и прежде не спускал с меня глаз.

Вторая капля разбилась о плечо.

Теперь все прояснилось. Мы встретились не случайно, сны не обманывали меня, как и сердце. Он пришел за мной. Мы были смертельными врагами.

Однажды мы встретимся, и один из нас умрет.

И это буду я…

Не спрашивайте меня, откуда: я просто знал.

Третья капля упала на шею.

Ощущая странную печаль, я смотрел на мэра и Синга.

Больше не будет симпатии первых минут. Ответ мэра провел между нами невидимую черту. Мы все сделали выбор, каждый принял свою сторону.

Выбрал фигуры и сделал свой ход на игровой доске Ритуала.

Эти нити симпатии, что возникли и протянулись между нами, они еще оставались, они еще были возможны, но следующие ходы все окончательно и необратимо изменят.

И мне уже сейчас было понятно, какими будут эти ходы.

Четвертая и пятая капли ударили по руке.

Пошел дождь.

Игра, которая не игра, началась.

#

5.

Всю дальнейшую дорогу мы ехали молча и не произнесли ни слова.

Дождь начался с одиночных капель, а уже через несколько мгновений барабанил по лакированной крыше лимузина.

Мы с Ильей спрыгнули вниз.

Мэр нажал кнопку, восстанавливая герметичность. На место вернулись люк и обшивка салона.

Еще через мгновение дождь хлестал непрерывными потоками. В звуках дождя отчетливо слышался стук кусочков льда.

Навалившись на Илью, я выглянул в окно. Так и есть: все было усыпано маленькими белыми шариками, которые ударялись о стекла, корпус машины, шоссе и, подпрыгивая, отлетали прочь.

Нацепив очки, мэр изучал бумаги, по которым бежали строчки и цифры. Иногда он останавливал их, чесал бровь, а потом прикасался к камню. Но чаще просто переходил к следующему листу.

Синг дремал, закрыв глаза.

Мы въехали в жилые кварталы. Асфальт закончился, покрышки застучали по брусчатке, машина плавно плыла в тумане дождя по белой от снега мостовой.

На перекрестке перед светофором мы остановились.

Ливень и град застали врасплох не только нас. Прохожие бежали по тротуарам и через дорогу, прячась под зонтами, накинув на голову пиджаки, прикрываясь сумками.

Улицы стремительно пустели.

Мы сделали круг по площади мимо собора в готическом стиле и свернули в старую часть города.

Здания здесь стояли впритык друг к другу, и различались количеством этажей, цветом и отделкой фасада. Иногда они расступались и между ними возникали узкие переулки, где можно было пройти пешком или проехать на велосипеде. Часто эти переулки поднимались ступенями вверх, теряясь в арках между стенами домов.

Было настолько красиво и уютно, что хотелось остаться и жить тут навсегда.

Жизнь за жизнью. Рождаться и умирать. И вновь рождаться…

Лимузин остановился.

Я и не заметил, как мы добрались до гостиницы.

Искренне сказал мэру:

— У вас прекрасный город. Мне очень нравится.

— Правда? — спросил он. — Рад это слышать.

Поднял глаза и посмотрел поверх круглых стекол:

— Его дважды разрушали до основания… те, кто казался кем-то другим… Мы смогли восстановить уже многое, но не все. К следующему сезону закончим.

Мэр отложил папку и снял очки.

— Надеюсь, с вами не будет сюрпризов?

Это был только наполовину вопрос.

— Уже не будет, — сказал я.

— И чудесно…

Охранник с зонтом открыл дверь со стороны Ильи. Порыв холодного воздуха принес запах зимы и снега.

Дождь почти кончился, но брусчатка была по-прежнему покрыта белыми шариками, они слиплись и медленно таяли.

Я пододвинул свои кеды к ногам Ильи.

— Надевай, простудишься.

Он удивленно глянул на меня.

— А ты?

— Я не чувствую холода.

Охранник с зонтом терпеливо ждал у открытой двери, когда мы выйдем.

— Ладно, — согласился Илья, — сразу отдам.

— Иди давай… — подтолкнул я его.

И обернулся чтобы посмотреть на своих спутников. Синг лежал с закрытыми глазами, а мэр погрузился в бумаги.

Слов прощания и напутствия не прозвучало.

Что ж…

Мы ступили на белый податливый снег, и, оставляя следы, пошли к колоннам центрального входа.

Позади захлопнулась дверь, охранник, проводив нас, убрал зонт и вернулся в лимузин. Машина тронулась, хрустя белым.

Мы стояли между мраморных колонн перед крутящимися дверьми. Слева и справа от входа замерли караульные в парадных мундирах с палашами наголо, лежащими на плечах.

Снег и лед таяли у нас под ногами.

Я стоял, закрыв глаза, стараясь посмотреть записи будущего. Что нас ждет впереди? Там…

Но все было закрыто, словно будущего не было.

— Чего застыл, пернатый… Примерз? — раздался над ухом насмешливый голос Ильи. — Собираешься отложить яйцо?

Я резко открыл глаза:

— Илья… Сейчас убью тебя.

— Не догонишь, — констатировал он, улыбаясь.

Я прыгнул за ним, поскользнулся на полированном граните, и на пятой точке проехал по скользкому камню мимо застывших караульных.

Вскочил, как ошпаренный, и оглянулся.

Кажется, никто больше не видел моего позора. Кроме смеющегося Ильи, который уже ждал меня в вестибюле.

Крутящиеся двери поглотили меня, а затем выпустили, и я оказался внутри.

Сделал шаг…

И замер.

Прямо перед носом мерцал экран магический защиты. Серебристая почти не видимая поверхность, не толще мыльной пленки.

Я посмотрел по сторонам.

Мерцающий экран выходил из вертикальных столбов, образуя трехметровые проходы. Эти экраны устанавливали в космопортах и дворцах, чтобы публика не проносила с собой артефакты и оружие.

Поискал взглядом и без труда обнаружил логотип корпорации Зен. Мне доводилось встречать ее устройства в разных мирах, она была воистину вездесущей.

Почти все время экран оставался бесцветным. Порой вспыхивал зеленым, когда обнаруживались совпадения со списком, но было разрешение. Редко красным, когда разрешения не было. Тогда входящий отправлялся в комнату досмотра.

Магический экран имел еще несколько режимов, в том числе боевых. Белый создавал проход в одном направлении и работал как белый список, фиолетовый погружал в сон. Черный же просто рассекал входящего пополам.

Илья уже прошел экран и с улыбкой смотрел на меня. Экран его, скорее всего, даже не заметил, как и большинство пересекающих мерцающую плоскость.

Пикантность этих экранов была в том, что невозможно заранее определить боевой режим и тип персональной настройки на конкретного человека.

Требовалось сделать шаг.

— Класс «С», холодное оружие, — вдруг сказал экран приятным женским голосом, — дипломатический иммунитет. Разрешено.

Экран зажегся зеленым и погас. Пожилая дама с мопсом на руках, осуждающе смотрела на мои босые ноги.

— Он их забрал, — сказал я, указывая пальцем на Илью.

Дама прошла мимо.

Я вздохнул и решился. Сделал всего один шаг вперед. И все повторилось…

Метка полыхнула, экран закоротило, он зажегся синим и горел непрерывно. Было слышно шипение тлеющего разряда и треск, как в катушках Тесла.

— Класс «А»… — сказал голос. — Главный герой. Тревога.

Моргнул свет, из столбов полыхнули языки синего пламени, посыпались искры. Откуда-то сверху раздался истошный женский крик.

И все погасло.

Я сделал невозмутимый вид и поскорее убрался с места преступления.

Заглянули на шум караульные с палашами.

Ко входу бежали сотрудники.

Через секунду экран заработал, как ни в чем не бывало.

— Зажигаешь, пернатый? — сказал Илья, смеясь. — Бей, ломай, круши… Сегодня ты в ударе!

Продолжая улыбаться, он поднял глаза и ахнул. Я следом за Ильей посмотрел вверх и застыл, раскрыв рот.

С улицы здание центрального входа гостиницы выглядело хоть и внушительно, но вполне заурядно. Многоэтажный дом конца девятнадцатого века. Казалось, что на каждом этаже расположены номера, и в них живут или заселяются гости, а горничные в белых фартуках катят тележки по коридорам.

Но внутри здания перекрытий не было. На каждом этаже по периметру вестибюля был устроен балкон с ограждением.

И так этаж за этажом до потолка, метров тридцать вверх.

И потолка тоже не было.

Было черное звездное небо с мириадами звезд.

#

6.

Звездное небо светилось мириадами звезд, было черным и глубоким.

Я не встречал раньше такого способа проекции небесного свода в глубину атмосферы, прямо в потолок здания.

Это не было магической иллюзией, или голограммой, а гигантским окном во вселенную. Кто-то склеил разные плоскости пространств. Можно было толкнуться ногами от полированного мрамора и улететь к звездам…

Над головами плыл многоголосый гул оживления и суеты.

По балконам на разных уровнях ожидали, глазели по сторонам, скучали или бродили гости с вещами и налегке. Это напоминало космопорт или вокзал.

Иногда участок звездного неба на потолке выделялся кольцом, и переносился на большой экран, висящий в воздухе на уровне третьего этажа. Там появлялось увеличенное изображение участка неба и описание звездной системы или планеты.

Экраны ниже показывали даты и время прибытия и отбытия. Текст последовательно отображался на общем языке, на языке живых, на языке мертвых.

На экране появилось изображение Земли и маршрута следования через туманность Ориона. Мы стояли, задрав головы и раскрыв рты.

— Фигасе, бро… Гостиницо.

— В рот мне галстук… — согласился я.

От изумления мы перешли на школьный язык земного детства.

С потолка раздался глубокий женский голос:

— Вниманию встречающих. Прибытие маршрута «Земля — Орион — Город Снов» ожидается по расписанию. Время прибытия двадцать один пятнадцать по галактическому исчислению. Зал прибытия «Консорт 1».

— Рот закрой… — сказал я Илье, — залетит галактический таракан.

И, нажав на подбородок ладонью снизу, закрыл ему рот.

Илья мстительно прищурился:

— Шупальцо убери…

— Сейчас начнется, смотри! — я ткнул его в бок, и повернул голову Ильи в сторону дальнего конца вестибюля. Там наметилось столпотворение встречающих.

Голос с потолка сообщил:

— Прибытие в зале «Консорт 1» через… пять, четыре, три, два, один…

Магический экран одного из трех пустых залов стал белым. Прозвучал мелодичный сигнал, и женский голос произнес:

— Исполнено.

Белый экран вновь стал прозрачным. Ранее пустой зал оказался заполнен стоящими людьми. Все выглядело обыденно. Казалось, что они просто спустились на грузовом лифте, а не перенеслись через тысячи световых лет.

Прибывшие с чемоданами выходили в зал ожидания, навстречу им бежали встречающие, обнимались, и вместе шли мимо нас к стойке регистрации.

Я посмотрел на Илью. Улыбка медленно таяла на его лице. И я знал почему: это был рейс с Земли.

Неважно, что эта была другая Земля. Из другого «где» и «когда». Туда можно было вернуться, просто войдя в один из трех консортов. И, может быть, мы войдем туда вместе, когда придет время.

Когда завершим Ритуал.

Это была гостиница и транспортный узел одновременно.

Это был монстр.

И он принадлежал Принцу.

— Я идиот! — вдруг крикнул я — Убейте меня, кто-нибудь!

Проходящие мимо оборачивались, рассматривая странную парочку растрепанных детишек, и в их взглядах сквозило полное согласие.

Илья глянул на меня с интересом.

— Мы забыли про Принца! — сказал я шепотом. — Он нас ждет.

Его глаза округлились.

— Точно… Мы — абуминоги…

Мы оглянулись вокруг и почти сразу же увидели его.

Принц ждал в вестибюле гостиницы, прямо в центре. С улыбкой смотрел на нас, видимо, слышал мой вопль.

Он выделялся среди пестрой толпы.

Единственный, кто был в строгом белом костюме и черной рубашке. И единственный, вокруг кого была пустота. Толпа обходила его на расстоянии, будто Принца окружало силовое поле.

Принц встретил нас радушно, хотя выглядел уставшим.

Посмотрел тепло мне в глаза. Протянул руку, как старому знакомому:

— Привет.

Он положил ладонь на мое плечо. И сказал то, что я чувствовал сердцем.

То, что сказал бы я сам.

— Мы видимся впервые, но кажется, что знакомы очень давно.

И у меня возникло ощущение, что это действительно так.

Потом Принц повернулся к Илье.

Улыбнулся.

— Привет, бро… Ударим крыльями?

И они с Ильей сотворили короткий и быстрый танец рук.

Ударили ладонями боковым движением вверху, потом ударили тыльными сторонами внизу. Хлопнули в движении от себя, сцепили пальцы рук в замок, потом в другой… И лишь в конце ладони перешли в рукопожатие.

На все ушло не больше трех секунд.

Они все еще сжимали руки друг друга. Принц смотрел на Илью так, будто они были знакомы всю жизнь и неожиданно встретились снова.

— Как добрались? — спросил он, разжимая ладонь.

Илья неопределенно качнул головой:

— Эквипениссуально…

Принц рассмеялся, иронично глянул на Илью.

Снова посмотрел мне в глаза:

— Колодец, жуть, правда? У меня от него мурашки по коже.

И увлек нас за собой к стойке регистрации.

— Луна сгорела, — сказал я. — Коротнуло проводку.

— Вечером заменим… Там, кстати, можно купаться. Раньше любил приходить туда один. Вода затягивает раны. Хорошо думается в тишине…

Он остановился.

— Что-то не так? — Принц уловил наше настроение. — Мэр? Плохо поговорили?

Он все угадал, как будто увидел своими глазами. Присел на белый диван в зоне ожидания, я плюхнулся рядом.

Илья забрался коленями на пуф, положил голову на руки, опершись локтями на овальный стол, дернул щекой:

— Паучок цап-цап… Птичка чик-чик…

— Мистифицировал? Его стиль, — озадаченно проговорил Принц. — Синг был на встрече?

— Да, — слегка удивленно ответил я.

— Это хорошо.

Появилась девушка в униформе гостиницы, с обожанием посмотрела на Принца и с удивлением на нас. Раздала бланки на плотной бумаге и ручки.

Принц пообещал Илье:

— Я с ним поговорю, он исправится.

— Не надо, — попросил тот, — получится, что мы спалили его.

Принц рассмеялся:

— Договорились… Огня не будет.

Я притянул к себе пальцем бланк и, разглядывая его, проговорил:

— Он не ответил, что такое Ритуал.

На бланке требовалось указать: имя, возраст, пол, планету последнего проживания, сексуальные и пищевые предпочтения. Необычным был квадрат с текстом внутри: «приложить палец сюда».

Илья и Принц тоже притянули к себе бланки.

— Нет однозначного ответа, — сказал Принц. — Ритуал — это способ.

Мельком глянул на бланк и оттолкнул на середину стола:

— Как вам новый дизайн?

Мы промолчали, не зная, что ответить.

— Вот и мне тоже…

Принц вздохнул.

— Способ чего? — спросил Илья.

Он крутил в руке перьевую ручку и, морщась, читал мелкий шрифт отказа от ответственности.

— Способ вернуться. Или вернуть…

— Куда вернуться? — Илья поднял взгляд на Принца.

— А куда бы ты хотел?

Илья опустил глаза, он знал ответ.

Как и я.

Ответ находился прямо здесь, в этом зале. Галактический скорый «Земля — Орион — Город Снов», и назад.

Я оттолкнул от себя заполненный бланк, он заскользил по столу, и я, опустив голову на руки, посмотрел на Принца.

Всмотрелся в его лицо.

Ему было около сорока, может, чуть больше. Он многое пережил, теперь я это видел невооруженным взглядом.

Старый шрам на щеке, тень усталости, проступающая седина, наметившиеся линии морщин. Еще один шрам над правой бровью, белый и тонкий.

Принц обладал даром объяснять сложные вещи простыми словами. За этим скрывалось нечто большее, чем хорошие манеры и белый костюм.

Он умел спокойно и внимательно смотреть своими серыми глазами, полностью фокусируясь на собеседнике. Быстро и с юмором реагировать, мягко отвечать, смеяться одним взглядом. Но за этой мягкостью угадывалась сталь.

Илья глянул на нас и тоже оттолкнул от себя лист.

Принц забрал наши анкеты и положил во внутренний карман пиджака. Помахал рукой, приглашая человека в темно-синем костюме, и когда тот приблизился, сказал:

— Аарон… Прошу любить и жаловать наших друзей.

И, нагнувшись над столом, заговорщически прошептал:

— Наш дворецкий. Аарон в своем деле лучший… Передаю вас в надежные руки.

Аарон с почтением поклонился.

— А я загляну к дизайнерам, приложу им… «палец сюда». Завтра открытие сезона, а их понесло…

Принц поднялся из-за стола и тепло попрощался:

— Не терпится узнать вас поближе.

Он вышел из зоны ожидания к лифтам, пересекая двойные магические экраны. Двери одного из лифтов открылись. Принц посторонился, выпуская семейную пару, обернулся и сказал дворецкому:

— Аарон, отключите хотя бы вторую зону на время… Еще раз сеть не выдержит.

Говоря это, он смотрел на меня, и глаза его смеялись.

#