Голливудский участок

Глава 20

В три часа утра Айлия Роскова еще сидела в комнате детективов, в которой находилось больше народу, чем в дневные рабочие часы. Здесь были дознаватели из отдела правомочности применения силы, капитан зоны, начальник отдела детективов — все вылезли из теплых постелей ради этой женщины. А в «ГУЛАГе» было больше сотрудников из Управления полиции Лос-Анджелеса, чем посетителей в «счастливый час».

Пока было известно лишь, что бриллианты, найденные на письменном столе под телом бармена-грузина, соответствуют описанию похищенных драгоценностей, которое составил Сэмми Танампай. Номер на пистолете «беретта», которым Козмо Бедросян убил Дмитрия и бармена, совпадал с номером пистолета, отобранного у охранника во время ограбления банкомата.

Виктору Черненко, человеку, который с самого начала выдвинул правильную версию, сказали, чтобы он приготовился вместе с капитаном выступить перед журналистами около полудня, когда хоть немного отоспится и придет в себя. Виктор не сомневался: баллистическая экспертиза покажет, что пуля, убившая Фарли Рамсдейла, была выпущена из той же самой «беретты», а Фарли Рамсдейл, по всей видимости, был причастен к ограблению и поссорился с Козмо Бедросяном.

В комнате детективов под присмотром Баджи сидела женщина, знавшая, что оба предположения Виктора верны, но она отказывалась говорить. Запястья Айлии были прикованы наручниками к стулу, она отвечала русским словом «нет» на все вопросы, включая вопрос о том, понимает ли она свои конституционные права. Все ждали, когда Виктор выкроит время допросить ее на ее родном языке.

Энди Маккрей вместе с другими офицерами, участвовавшими в перестрелке, допрашивали дознаватели из отдела правомочности применения силы. Всех допрашиваемых развели по разным кабинетам. Энди отпустили третьей, и, вернувшись в переполненную комнату детективов, она поставила на видеомагнитофон кассету, конфискованную вместе с другими вещественными доказательствами из кабинета Дмитрия.

Просмотрев видеозапись вместе с Брентом Хинклом, склонившимся над ее плечом, она с удовлетворением кивнула. Убийство студента запечатлелось во всех деталях. Личность убийцы не вызывала сомнений.

— Он признает себя виновным ради смягчения приговора, как только эту запись увидит его адвокат, — заявила Энди.

Упаковав видеокассету, она посмотрела на Айлию Роскову, сидящую на стуле и сердито посматривающую на свою многострадальную охранницу, Баджи Полк, которую дознаватели допрашивали в течение часа. Энди отвела Виктора в сторону и спросила:

— Вы получили от нее какие-нибудь сведения?

— Ничего, Андреа, — сказал Виктор. — Она вообще не разговаривает, только просит сигареты. И настаивает, чтобы ее отвели в туалет. Я как раз собирался попросить об этом офицера Полк.

Энди продолжала внимательно осматривать Айлию, особенно ее бедра, затянутые в тесную красную мини-юбку.

— Давайте я ее отведу, — предложила она. — Где ее сумочка?

— Там, на столе.

— У нее есть сигареты?

— Да.

Энди подошла к столу и взяла сумочку, потом сказала Айлии Росковой:

— Хотите, мы отведем вас в туалет?

— Да.

— А после этого, может быть, вы захотите выкурить сигарету? — спросила Энди.

— Да.

— Снимите с нее наручники, Баджи.

Баджи расстегнула наручники, и арестованная встала, массируя запястья, готовая идти за копами.

Пройдя несколько шагов, Энди открыла сумочку и сказала, обращаясь к Айлии:

— Я вижу, у вас есть сигареты…

И тут сумочка вдруг выпала из рук Энди.

Айлия посмотрела на Энди, которая лишь улыбнулась, извинилась, но даже не попыталась поднять ее.

Айлия раздраженно нагнулась к сумочке, а Энди сделала шаг вперед, положила руку на плечо Айлии и надавила на него так, что та оказалась на корточках. Энди протянула другую руку вниз со словами:

— Разрешите помочь вам, мисс Роскова.

После того как Айлию в течение нескольких секунд удерживали на корточках — она сидела, молча раскрывая рот, — на пол упал бриллиант. Потом другой. Потом кольцо с четырехкратным камнем звякнуло о пол, покатилось по комнате и остановилось, наткнувшись на ботинок Виктора. Бриллианты выпадали из «надежного места», куда Айлия обещала их спрятать.

Энди подняла Айлию под руки и сказала:

— Мы позволим вам помочиться в унитаз, но будем наблюдать. Виктор, прежде чем поднимать вещественные доказательства, наденьте перчатки.

— Сука! — сказала Айлия, когда две женщины под руки повели ее к двери.

— Можете воспользоваться нашим биде, — сказала Баджи. — Таким же, как у меня дома. Вы на него сядете, но пробку мы вынимать не будем.

Брент Хинкл сказал Виктору:

— По-моему, теперь она будет с вами разговаривать.

— Откуда Энди известны такие приемы? — удивился Виктор.

— Она сразу это заметила и сказала мне. На юбке не было рубчиков от нижнего белья, вообще никаких его следов. Энди догадалась, что Росковой, возможно, нужно быстро избавиться от драгоценностей, поэтому она просилась в туалет.

— Но эта уловка? Поставить ее в такое положение… Откуда она знает этот прием?

— Виктор, есть некоторые вещи, которым нас не учили в школе детективов, женщины их просто знают, — ответил Брент Хинкл.

Когда Энди и Баджи вернулись с найденными бриллиантами, Баджи сказала:

— Я рада, что мне не пришлось вынимать вещественные доказательства. Я даже не могу прочистить водосточный желоб из страха перед пауками и другими ползающими насекомыми.

На следующий день, поспав пять часов в комнате отдыха и переодевшись в костюм, который привезла в участок его жена Мария, Виктор Черненко завершил расследование, проведя тщательный обыск машины и квартиры Козмо Бедросяна и дома Фарли Рамсдейла.

Они нашли пистолет «лорсин» 380-го калибра, принадлежавший Козмо, и «рейвен», с которым Айлия ходила на ограбление банкомата. В доме Фарли нашли украденную почту, стеклянную трубку для курения и разный мусор, типичный для дома наркомана. Обнаружили несколько предметов женской одежды, но, судя по всему, компаньонка Фарли Рамсдейла исчезла.

Виктор с двумя детективами обошли все дома по обе стороны улицы, но не узнали ничего важного. Ближайший сосед, пожилой китаец, сообщил на едва понятном английском, что никогда не разговаривал с Фарли и никогда не видел его женщину. Соседка на другой стороне улицы, восьмидесятидвухлетняя румынка, сказала, что видела только, как мужчина и женщина поздно возвращались домой, но ее ночное зрение было таким слабым, что она ни в коем случае не узнала бы их при дневном свете.

Опрос других, в основном пожилых, жильцов улицы также не дал никаких результатов. Даже когда им показывали старый снимок Олив, сделанный при аресте, никто не признал в ней знакомую. Казалось, она была человеком, который незаметно жил на улицах Голливуда и так же незаметно умрет.

Прочитав в газетах новости о Фарли Рамсдейле и бойне в «ГУЛАГе», перепуганный Грегори Абрамян сразу после полудня позвонил в Голливудский участок и все рассказал. После этого звонка его кладбище автомобилей стало напоминать место преступления: его огородили лентами и прочесали криминалисты и детективы из управления полиции.

Грегори стоял перед своим офисом рядом с посаженным на цепь доберманом, который, несмотря на закованную в гипс заднюю лапу, злобно рычал, готовясь к драке и до смерти пугая каждого копа, подходившего хотя бы на десять метров.

В показаниях Грегори, занесенных в полицейский отчет, говорилось: «В тот вечер я просто пообещал Козмо отбуксировать „мазду“. Про ограбления ничего не знаю. Может быть, Козмо привел этого парня, Фарли, чтобы уничтожить „мазду“? Я так думаю, они собирались сжечь „мазду“, чтобы скрыть следы ограблений, но между ними что-то произошло. Они подрались и ранили моего Одара. А Козмо застрелил этого парня, Фарли. Я с ним не знаком. Не знаком и с русской женщиной, которую вы арестовали. Я знаю Козмо, потому что мы иногда встречаемся в одной армянской церкви. Я стараюсь быть другом для всех им мигрантов из Армении и быть — как у вас говорится? — быть достойным Америки».

В конце этого длинного дня Виктор Черненко воспроизвел запись допроса Айлии Росковой для лейтенанта детективов и обоих капитанов — зоны и участка. Айлия перестала говорить «нет», после того как на пол комнаты детективов упали бриллианты. Она добровольно достала оставшиеся камни в туалете Голливудского участка, где они были упакованы и зарегистрированы.

Айлии зачитали ее права на английском и на русском, и она подтвердила, что понимает их. Допрос о ее роли в обоих ограблениях был долгим и тщательным. Она утверждала, что находилась в рабстве у Козмо Бедросяна, называя себя психологической заложницей, жившей в вечном страхе перед ним.

Когда один из капитанов посмотрел на часы, Виктор перемотал пленку и нашел ту ее часть, которая имела отношение к последним кусочкам головоломки — Олив и деньгам из банкомата.

«Олив присутствовала при том, как Фарли шантажировал Козмо, — послышался голос Айлии. — Когда он пригрозил рассказать полиции об украденном письме. Но Олив, как говорится у вас, слабоумная. Ее мозг уничтожен наркотиками. Меня поразило, что у нее хватило ума найти деньги, которые оставил Козмо после ограбления банкомата. Я очень удивлена, что она смогла похитить деньги и раствориться в никуда».

Затем раздался голос Виктора: «Вы не допускаете возможности того, что Козмо что-то скрывал от вас? Может быть, он где-то спрятал деньги, потому что не хотел делиться с вами?»

После долгой паузы прозвучал сердитый голос Айлии: «Это невозможно!» Потом она, очевидно, поняла, что поставила под сомнение свой портрет рабыни, и добавила: «Ну конечно, я так боялась его, что могла ошибаться насчет того, что делает Козмо. Он намного умнее меня. И двуличнее».

Виктор выключил магнитофон и сказал, обращаясь к начальникам:

— По-моему, мы зашли в тупик. Думаю, Козмо Бедросян забрал деньги из-под дома Фарли Рамсдейла в тот вечер, когда его машину отвезли на кладбище автомобилей. Мне кажется, что он отдал деньги другу или, что более вероятно, женщине. Русская гордость Айлии Росковой не позволяет признать такую возможность, она не допускает, что у него могла быть любовница и он планировал бросить Айлию. Полагаю, что затем Козмо хотел солгать Дмитрию Зоткину, сказав, что Олив украла деньги, но Дмитрий был слишком умен, чтобы этому поверить. Именно поэтому и началась перестрелка.

— Пока что вы были правы, — сказал капитан зоны. — Так что же, по-вашему, случилось с Олив?

— Мне кажется, она испугалась Козмо Бедросяна и убежала от Фарли Рамсдейла. Очевидно, сейчас она живет с каким-нибудь другим наркоманом. Или просто на улице. Когда-нибудь мы найдем ее умершей от передозировки. По правде говоря, теперь она вряд ли представляет какую-либо ценность для этого расследования.

— Как вы считаете, мы когда-нибудь найдем деньги из банкомата? — спросил капитан участка.

— Мы знаем, что Козмо Бедросян любил русских женщин, — ответил Виктор. — Возможно, одна из них в этот момент делает покупки на Родео-драйв на эти деньги. Именно сейчас, когда мы разговариваем.

— Хорошо, закрываем это дело, — подвел итог капитан зоны. — Когда будете выступать перед журналистами, просто постарайтесь не упоминать пропавшие деньги. Все остальное идеально сходится.

— Слушаюсь, сэр, — сказал Виктор Черненко. — Это единственная муха в котлете.