Я быстренько пробежался по всему, что осело в моей голове про нынешнее состояние дел в автомобильной индустрии. Бурный период роста, утилизирующий послевоенные мощности. Все производители лепят кто во что горазд, пытаясь найти потребительский идеал. Даже про будущий ВАЗ еще ничего не думают…
— Леонид Ильич, знаю, что есть такая марка и в общем-то на этом мои знания кончаются.
— Я к чему — он стряхнул пепел — мне не так давно Никита Сергеевич подарил новый автомобиль. Шевроле Бел Аир называется. Здоровенная такая махина с двигателем объемом аж четыре с половиной литра…
Слушая неспешный рассказ о достоинствах и недостатках заграничной техники, я внезапно поймал взгляд Рябенко. Тот, не решаясь перебить своего начальника, из-за его спины активно корчил мне рожи, выразительно двигая бровями. Чего это он? Обычный же ведь рассказ увлеченного автомобилиста! Ну нет электрических стеклоподъемников, так это же мелочи…
— … И вот еду я на нем и понимаю, что не то. Вот все не то. Нет больше того самого удовольствия! Пропало то самое чувство, когда где-то внутри так все сжимается и не отпускает. Саша, а давайте повторим?
— Да я не против, но что именно?
— Ну разве я не сказал? Вашу конструкцию для езды по степи!
Я немного подзавис. В принципе, багги у меня проходила по графе «наши руки не для скуки». Главное, что после эпического костра посреди степи для меня лично никаких последствий не было. А тут вон, оказывается, что тогда Брежнев хапнул дозу адреналина и после обнаружил, что обычные покатушки стали пресными.
Потеребив шевелюру, чтобы дать больше охлаждения мозгам, я принялся прикидывать плюсы и минусы. Самый главный плюс: больше никаких прохватов по обычным дорогам. Значит, не будет в будущем и кучи всех тех происшествий, что добавят седых волос охране. Ни злосчастного поворота в Крыму, ни взорвавшихся на скорости колес, ни засыпаний за рулем… Найдут в подмосковье полигон, выставят охрану и пускай генеральный секретарь носится со всем своим удовольствием. А пока он будет рулить страной, специально обученные люди будут менять ландшафт, чтобы трасса не приедалась.
Внезапно у меня откуда-то всплыло воспоминание. Как я, сидя на пассажирском сиденье, восторженно матерюсь, глядя в лобовое стекло на голубое небо без единого облачка. И то, что скорость максимум пара километров в час, совершенно меня не смущает. Главное тогда было не смотреть по сторонам: в этот момент машина потихоньку ползла по практически отвесной стене вверх. И хотя мозг был уверен в прочности троса лебедки и крепости дуг безопасности, но все остальное тело просто пылало от захлестывающих волн адреналина. Точно же! Совсем не обязательно носиться, чтобы из ушей булькало. Гор и чего помесить у нас в стране всегда хватало с избытком!
Во! Еще один плюс, самый жирный. Всякие чиновники рангом поменьше начнут обезьянничать и устраивать подобное у себя. Глядишь, и конкурс или чемпионат какой организуют… Ведь для этого совершенно не нужны ровные дороги и кортеж впереди, разгоняющий обычных автомобилистов. Нет легковушек? Так гонки на грузовиках или тракторах ничуть не уступают им в зрелищности! Но для этого нужна сущая мелочь: просто дать населению побольше транспорта и отпустить гайки в плане изобретательства и рационализаторства.
— Леонид Ильич, а семья будет не против? Ведь подарок-то дорогой, а мы его… Испортим — я на всякий случай решил поработать адвокатом дьявола.
— Да нет! Вика пешком больше любит ходить — он снова закурил — Я вообще сначала думал машину Галине подарить, но ничего, пусть этой вертихвостке муж покупает.
После последних слов начальник охраны ощутимо расслабился. Неужели с Галиной уже проблемы пошли? Или это только «внутренний гонщик» Брежнева вовсю резвится? Вроде среди ребят не было никаких даже полунамеков на такое. Наверное, потому что тут особо и гонять негде.
— Ладно, я назад к товарищам, у нас перерыв уже вот-вот закончится — Брежнев аккуратно забычковал сигарету и выбросил окурок в урну.
— Так, товарищ личный водитель — повернулся ко мне Рябенко, словно ничего и не было — пошли исправлять остальные упущения в твоей жизни…
«Упущения» оказались значительными и заняли весь остаток дня. Поначалу я еще интересовался, зачем делается то или иное, но потом потерял всяческий интерес к происходящему. Попрыгать в одних трусах перед внимательно наблюдающей за мной медсестрой? Да легко! Примерить форму и поставить роспись под грудой бумаг? Легко! Нажать правой рукой левую кнопку, если загорится зеленая лампочка? Вообще без проблем! Рассказать хмурому майору в чем отличие между бензиновым и дизельным двигателем? Готов, только сначала уточните, на сколько глубоко раскрывать тему?
В общем, к своей первой вечерней смене я подошел в абсолютно пофигистическом настроении. От такой моральной усталости мне было абсолютно пофиг, кого возить и куда — хоть генсека на встречи, хоть картошку на базу.
— Ты эта, того, ложись вон и вздремни чутка, а то неровен час потребуешься…
Устало кивнув, я прямо в одежде растекся по небольшому диванчику. Оказывается, у этого небольшого домишки был свой собственный комендант — Павел Васильевич Сулоев. Он у нас молодец — мало того, что за весь дом отвечает, так еще и ребятам жизнь старается облегчить. Ну и они соответствуют и всячески ему ответно помогают в этом. Поэтому казенная комнатка для дежурных давно превратилась в удобную берлогу для ожидающих мужиков. И диван тут это самое меньшее, на что мог рассчитывать усталый водитель в мое лице.
— Саш, а как вообще тебе в голову пришло кататься по степи? — за стол присел мужик из охраны.
Я лениво повернул голову. Валерий Жуков. Скоро станет любимым охранником Брежнева. Получит ласковое прозвище Ванька.
— Да сам не знаю, как вышло — я поерзал, выстраивая по-быстрому легенду — просто смотрел на расхристанную эмку и так жалко ее стало. И чего-то в голове щелкнуло: вспомнилось, как в детдоме катались с горок на самодельных тележках. А там пошло-поехало…
— Это да, у меня так же бывает. Стреляешь-стреляешь в мишень и хоть плачь, все мимо. А потом смотрю, а ребята пошутили и маховички у прицела покрутили…
Если честно, то я не совсем понял, в чем сходство, но на всякий случай кивнул.
— Но я тогда тоже им пошутил в ответ. Пулю из патрона вынул, порох высыпал и назад вставил. Они пытаются выстрелить, а в результате один пшик выходит! Они туда, сюда — все равно не стреляет! Ты бы видел их лица!
Наблюдая, как в его руках грецкие орехи раскрываются словно семечки, я решил, что да, наверняка он мог такое провернуть втихушку. Но вообще шутки у них конечно немного странные на мой взгляд. Хотя и мы, водители, тоже не без особой скромности иногда любим поиздеваться над новичками, прося принести ведро компрессии или спрашиваем чем смазывается радиатор.
Он еще рассказывал что-то столь же смешное, а я, кивая головой в такт медленно погружался в пучину дремоты. Мне казалось, что я стою на каком-то параде. Длинные марширующие колонны и поверх самолеты с флажками. И тут на трибуну выходит Брежнев. Обводит взглядом всех вокруг и с довольной улыбкой трясет какой-то коробочкой над ухом.
— Ну что, братцы, на сон грядущий сыграем? До ста очков?
Епрст! Это не во сне, это вживую! Я, с трудом удержав зевок, сел на диване. Увидев это, улыбающийся Леонид Ильич кивнул мне, отодвинул ногой стул от стола и принялся расчищать его от чашек.
Около стола тут же материализовался Рябенко и принялся помогать в уборке. Пока я размышлял, глюки это у меня от переутомления или нет, они в четыре руки быстро освободили стол. Из темноты вынырнул еще один охранник с двумя стульями в руках. Круглый стол, вокруг четыре стула… Еще абажур сверху добавить зеленый, с такой бахромой по краям и раздать всем сигары, то точно получится классическое казино из вестерна.
Но у нас не Америка, потому из раскрытой коробочки на стол горкой высыпали фишки. Это кости. Игра называется домино. Л.И.Брежнев большой поклонник этой игры. Фишки-кости… Хоть карты, лишь бы сонливость прогнать. Вскоре я уже различал, зачем ходят на базар, когда возникает рыба и почему выигрывает тот, у кого меньше всего очков. Вот только как игроки отличают свои кости от чужих при подсчете? Пока выглядит так, что джентльмен джентльмену верит на слово…
Натужно ревя мотором, мимо нас пролетел ЗИС. Ну, если Борька и сейчас притормозит… Я нажал здоровенную кнопку под микрофоном.
— Давай еще круче! Газу! Чуешь, как она присела… Вот сейчас приготовься…
БАМ! И дикий писк резины на уходящей в занос машине…
— Да что такое-то! Опять лопнуло колесо, причем на самом интересном месте — Я повернулся к наблюдающему за мной Рябенко. — На заводе что, совсем уже мышей не ловят?
— Вы мышей ловите? — Александр Яковлевич переадресовал мой вопрос стоящему рядом мужику. Тот, несмотря на прохладную погоду, поминутно вытирал платком испарину со лба.
— Товарищи! Но ведь колеса не рассчитывались на такие нагрузки…
А-а-а! Я мысленно махнул рукой. Снова те же песни «вы не так ездите». Второй день всего, а я уже с трудом сдерживаю рвущуюся изнутри классовую ненависть.
Внезапно для меня оказалось, что мы до сих пор ездим на импортных покрышках. Причем не просто импортных, а американских. Наши пробовали ставить, но они иногда и тыщи километров не выдерживали. А тут с Ярославского шинного приехали с новьем. Дескать, не то что на легковушку, на грузовик можно ставить и выдержит. Партбилетом клянемся!
Ну мы и устроили натурные испытания. Раздобыли пару радиостанций, чтобы горло попусту не драть и давай кататься. Сначала просто разгон-торможение, потом заносы всякие… И всякий раз оказывалось, что наши покрышки вообще не идут ни в какое сравнение с буржуйскими. Ладно бы просто на диске проворачивались, срезая ниппеля — это можно вылечить банальным клеем. Но по боковине-то зачем лопаться? И ведь наверняка для нас отбирались экземпляры получше..
Но радует, что не все потеряно. В отличии от воняющего потом главы заводчан, стоявшая чуть поодаль его свита с увлечением крутила в руках убитые покрышки. Они вообще восприняли все происходящее как бесплатное развлечение. И шоу показали и есть теперь в чем поколупаться… Вон, уже ножиком вовсю орудуют, раздирая чем-то приглянувшуюся им покрышку…
— Товарищ, извините, не знаю как вас зовут — ко мне подошел один из свиты — а вы часто так?
— Александр, можно просто Саша — я пожал протянутую руку — да нет, в таких комфортных условиях редко.
— Очень приятно, Михаил. Комфортных? — заводчанин оглянулся.
— Да, именно комфортных. Все необходимые инструменты разложены, места полно, да и помощников навалом. Обычно этим приходится заниматься где-то посреди дороги и как назло, в самом грязном месте…
— Я что подошел… — он замялся — может, у вас есть какие-нибудь пожелания? Хотя после такого разгрома…
— Ничего, первый блин всегда комом! А пожелания-то конечно есть… Еще в 34 м году компания Мишлен…
Каюсь, вовсю использовал свое положение. Сейчас взбодренные таким эпическим провалом заводчане сожрут любую информацию из будущего и не подавятся. Я заливался соловьем, рассказывая про необходимость шин, на которых после прокола еще можно немного ездить. Будут они делать вставку внутри колеса или усиливать боковины — мне в общем-то все равно. Я отобрал у Михаила блокнот и зарисовывал в него идеи из будущего. Ничего, сначала пусть делают в единичных экземплярах, для нас, а потом глядишь и в серию пустят. Пока Михаил, разглядывая мои рисунки, глубокомысленно кивал, я продолжал ему приседать на уши. Только теперь уже про зимнюю резину. «Липучки» сразу не освоят, но шипы-то вообще не проблема! У нас чего, титана мало или с резиновым клеем напряженка?
Осоловевший Михаил отвалил, уступая место своему коллеге. Тому я тоже проехался по ушам, попутно кинув дезу про то, что молодые да ранние, сиречь воронежцы, уже тоже присматриваются к такому жирному куску. Ну и что, что они сейчас делают только велосипедные? Вот и вы понимаете, к чему это может привести! Наверху-то по голове за такое не погладят!
— И как успехи? — спросил меня Рябенко, наблюдая за грузящимися в автобус заводчанами.
— Да потихоньку. — я вздохнул — все не верили, что можно ездить на скорости 140 километров в час. Дескать, у некоторых самолетов посадочная меньше!
— Есть такое, мне тоже не верили, пока не прокатил… Ладно, давай потихоньку собираться…
Очередной закисший болт. И это на новенькой машине! Её что, специально в соляной ванне держали, прежде чем продать? А эти дюймы, галлоны и прочие унции? Ладно один идиот это придумал, но остальные-то чем думали? И что самое обидное, наши ключи к ихним долбанным гайкам не подходят совсем чуть-чуть!
Мы с механиками ради такого дела даже испортили один комплект инструмента, потому что родным вообще не возможно было работать! Интересно, у американцев уже начался бум судебных исков по любому поводу? Ведь что сломается — хрен починишь… Или у них уже повсюду сервисные центры стоят? Познание, это не вопрос! Намучавшись при разборке, мы дружно и единогласно решили, что весь зарубежный крепеж — в топку! Все, что можно, меняем на метрическую систему! А что нельзя — просто откладываем в сторонку.
Да, у меня наконец-то стало появляться свободное время. Просто ближе к концу декабря ажиотаж поездок в режиме «бешенного зайца» сменился на ленивое «дом-работа», да и я втянулся в рабочий режим. В общем, сверкающий лаком американский шевроле подвергся ленивому нападению русских с запачканными по локоть грязью руками.
Времени до тепла было завались, поэтому решили не не менять методику, опробованную мной на эмке: сдираем с машины все, оставляя одну раму с колесами. Сверху ставим уже нормальную клетку безопасности и очередной монстр ручного автомобилестроения готов.
Но вообще, сравнивая потроха швабролета с нашими, я не нашел какой-либо заметной разницы. И там и там под капотом куча свободного места. Решения и технологии абсолютно одинаковые. Все отличие в том, что американец буквально по уши залит хромом и в итоге наши машины выглядят тускло. В общем, на мой взгляд, получилось что-то в духе стеклянных бус для папуасов.
Но ничего, через пару месяцев мы переместимся в Москву и там мимо нас будут пробегать тестовые ЗИЛы. А если не будут, то я сам пробегу! И там уже можно будет поспрошать товарищей конструкторов, что они думают про дисковые тормоза, абс и прочие закиси азота. И пусть только попробуют мне отвертеться от подогрева сидений и руля!
Ладно, чего-то я размечтался больно. Вон, скоро начало моей смены, а мне еще умыться надо, да доехать до «белого дома», хотя в реальности он серый…
— Все, Саша, поедемте домой! — Леонид Ильич проскользнул мимо меня в открытую дверь и тяжело плюхнулся на сиденье.
Я, тщательно повторяя про себя последовательность действий, проверил, что не задену его дверцей и аккуратно закрыл ее. Взгляд по сторонам на предмет лишних и посторонних, жест «домой» в сторону машины охраны и за руль.
— Ну, как там мой шевроле? — через некоторое время раздалось сзади.
— Все в порядке, почти все готово. Сегодня уже сделали пробную поездку по двору — я показательно передернул плечами — вроде всего пару минут на улице были, но промерзли до костей. Так что ждем тепла.
— Да, влажность тут дает сильный эффект холода. Но ничего, до апреля осталось всего ничего. Выеду на маковую поляну, костерок запалю посреди красного ковра…
— Не выедете. — внезапно сорвалось у меня с губ.
— Это почему же?
— Да… — поначалу я замялся, а потом решил, что лучшего момента и не предвидится — 27 февраля вас назначат секретарем ЦК КПСС по оборонной промышленности. В кресло первого секретаря Казахстана вы больше не вернетесь.
— Вот те на! Это откуда же у вас такие сведения?
— Все просто Леонид Ильич. Я из будущего.