ГОН

Глава 24

… Хотя нет, не горит. На дворе март месяц, до Че Гевары еще далеко, да и они там практически в одну каску за три года сами прекрасно справились. В общем, совершенно не горит.

А что горит? А горит у меня очередное тайное поручение секретаря ЦК КПСС. Оказывается, буквально через пару недель Хрущев возьмет и махнет в Англию, дипломатические контакты обновлять. Вместе с Булганиным, Курчатовым и Туполевым. А чтобы англичанам все удовольствие во внешней политике попортить, решил двинуться на корабле. Причем на самом современном по нынешним временам. И как ни странно для меня, но Жуков полностью поддержал такое решение!

Моряки, еще не зная о том, что такое будет у них в первый и последний раз, расстарались на всю катушку. Притащили легкий крейсер «Орджоникидзе», добавили к нему пару миноносцев под названиями «Смотрящий» и «Совершенный» и давай их вылизывать с клотика до киля. И вот пока они там мыли палубы с шампунем и мазали шаровой краской все остальное, я терзал познание на предмет всех гадостей, что произойдут в этом походе.

Перечитав написанное, я присвистнул про себя. Для начала был небольшой дипломатический скандал, успешно замятый обеими сторонами. В поход для большей увесистости взяли военно-морского атташе Англии вместе со свитой. И вот надо же было такому случиться, что прямо посреди похода, 17 апреля, Никите Сергеевичу стукнуло 62. А значит, по такому поводу силами флотских специалистов был организован небольшой банкет. В общем, вся тесная компания на свежем морском воздухе нахрюкалась до положения риз. И ладно бы просто облевали все вокруг и в штаны друг другу насрали, так и до «брудершафтов» и «ты меня уважаешь» дошли.

И ладно бы шишки. По приходу в Портсмут наших моряков пригласили на тусовку на плавбазу «Тайн». Нет, там все прошло хорошо: легкие закуски, столовое вино и заумные разговоры под музыку. Но ведь наши-то в долгу остаться не могли и пригласили на ответное мероприятие. И вот тут-то оторвались на всю ширину русской души: столы ломились от разнообразной еды и напитков. К концу мероприятия далеко не все смогли подняться со стула…

В общем, наши после кучи втыков переформулировали все как защиту от шпионов. Дескать, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. И вообще, мы в этой борьбе выиграли как минимум по очкам, ведь все-таки в этом деле покрепче англичан оказались…

Кстати, о шпионах. Джеймс Бонд уже начал свое шествие по полкам книжных магазинов и МИ-5 было очень завидно, что это не их агент. Поэтому они решили взять и установить прослушку в гостиничном номере Никиты Сергеевича. В изначальной реальности об этом стало известно спустя пару десятков лет. А тут… Представляете, какую дезу можно втюхать нагличанам? Вот и я не представляю. Но точно знаю, что у нас есть люди, которые и знают и умеют.

Как вы думаете, МИ-6 смогла остаться в стороне? Эти проныры зачем-то решили поводить носом под дном у «Орджоникидзе». Нашли отставного водолаза по имени Лайонел Крэбб, поселили в припортовой гостинице и оставили дожидаться прибытия наших кораблей. А дальше познание выдало мне кучу вариантов того, что произошло. По одной версии этот Крэбб успел сделать свое черное дело и уже на этапе отхода наши его обнаружили. А потом его свои же и хлопнули, чтобы никто ничего не узнал. По другой наши его нашли первым и чтобы не плавал где не попадя, внезапно немного покрутили винтами, превратив водолаза в тщательно перемолотый фарш. Третья вообще утверждает, что Лайонелла выловили и потом тайно доставили в союз на всякие допросы. Но все версии сходятся в том, что эта операция была, Крэббу в результате наступила крышка и наши бахнули в ответку ноту в МИД, в результате которой куча шишек вроде руководителей МИ-5 и Адмиралтейства были вынуждены подать в отставку.

И самое обидное, что весь этот визит прошел впустую. Британские дипломаты вообще считали, что выдвинутая нами концепция мирного сосуществования угрожает западному миру. Наши топили за поддержку национально-освободительных движений, англичане наоборот, за колонизацию. Мы за прекращение поставок оружия в страны Ближнего Востока, англичане уперлись «мы будем воевать за нефть». В итоге наши показали всем дипломатическую фигу и объявили, что Египту помогали и будут помогать.

Но были и приятные моменты. Пока глава государства был за границей, возить всякие письма и прочую дипломатическую почту подрядили свежевыпущенный ТУ-104. Англичане, которым принадлежит первенство в создании реактивных пассажирских самолетов, выпали в осадок. Наши «тушки», в отличии от DH-106, спокойно мотались туда-сюда каждый день и разваливаться, а тем более устраивать катастрофы, совершенно не собирались. Чтобы вылезти из пучины черной зависти, газеты все как одна подхватили посыл, что на самом деле этот один и тот же самолет, которому просто перекрашивают номера. Дескать, всем известно что русские могут отлично делать единичные экземпляры, но совершенно не способны на серию. Вот был бы самолет немецким или чехословацким, вот тогда бы другое дело.

Прочитав в «дейли мэил» про такое, Туполев долго матерился от тупости продажных писак и на следующий день в Лондоне приземлились сразу три «тушки». Пока англичане думали, чем ответить на такой кунштюк, у Елизаветы внезапно случился очередной юбилей.

Очередные возлияния, правда на этот раз прошедшие под строгим контролем и финальный 21 залп «Орджоникидзе» со словами «женщине не может быть тридцать лет». Вот только один минус — бахали из сигнальных пушек. Вот бы из основного калибра… Но публика все равно осталась в полном восторге.

Завершая писанину, я невольно восхитился храбростью Никиты Сергеевича. Будучи прекрасно ознакомлен с потенциальными проблемами от Крэббса, он наплевал на них и 27-го поехал на родину тем же путем. И это только я сейчас знаю, что по прибытии «Орджоникидзе» засунули в док и обследовав его с лупой, не нашли ничего лишнего.

— Да, с прослушкой это они молодцы, но ничего, завертим им болт поперек резьбы — Брежнев аккуратно спрятал очередной блокнотик в глубины пиджака — слушай, дай порулить, а то прям соскучился!

Усаживаясь на переднее пассажирское сиденье, я дал себе зарок каждый день интересоваться ходом работ над нашей «сурой». Знали бы горьковчане, как она нужна…

Так, хватит или еще один слой? Я критически обозрел получившуюся конструкцию и решил, что лишний слой никогда помехой не будет. Накинул полотно стеклоткани, придавил углы найденным на улице булыжниками и принялся навозюкивать кисточкой еще один слой эпоксидной смолы.

Поначалу я решил пойти простым путем. Взял, натянул себе на башку лыжную шапочку и обмазавшись канцелярским клеем, начал обклеивать ее обрезками газет. Со временем густая жидкость желтоватого цвета наконец-то победила печатную конструкцию и у меня на голове образовалось далекое подобие шлема. И меня не смутило даже то, что после высыхания это изделие резко уменьшилось в размерах. Я самонадеянно махнул рукой, дескать еще пару слоев сверху добавлю и все. Но после добавления этих самых пары слоев всю конструкцию переколбасило до неузнаваемости.

Наблюдавшие за мной коллеги, отсмеявшись, предложили другой вариант. Неподалеку от гаража была скульптурная мастерская, в которой мелким тиражом клепали бюсты вождей мирового пролетариата и приближенных к ним начальников. И как в любой мастерской, у них было куча брака и неликвида. Ну, там у Ленина нос съехал или у Карла Маркса борода недостаточно пышной оказалось. Раньше их разбивали и оттаскивали на свалку, а теперь на пути обломков встал я. Тщательно обмерив свою черепушку, я нашел подходящий по размерам бюст, на всякий случай молотком довел его лицо до неузнаваемости и принялся экспериментировать уже на нем.

Оказалось, что гипсовые конструкции прекрасно выдерживают все издевательства с клеем и газетными обрезками. И если бюст не мочить, то он внезапно абсолютно индифферентен к всяким усадкам и усушкам. А если что не так, то всегда можно сбегать до соседей и взять очередной неудачный экземпляр. Да что там, на последней итерации я настолько наблатыкался, что оставил всего пару слоев газеты и уже по ним начал клеить стеклоткань и получилось очень даже хорошо.

Конечно, до шлема-интеграла получившейся конструкции еще далеко, но даже такая заготовка, в виде половинки сферы, уже показала свою надежность. Народ, настукавший шишек в зимних покатушках, со всем энтузиазмом принялся испытывать мое поделие. Первый экземпляр довольно стойко пережил почти все: от ударов молотком до разрушения старого деревянной обрешетки вместо кувалды. Но наши суровые водители не сдавались и нашли-таки способ его сломать: подложили под колесо грузовика. И то, боком, потому что когда он просто лежал на земле, законы физики не позволяли ему треснуть. Скопом похмыкав и потрогав получившуюся трещину, коллектив уважительно похлопал меня по плечу и принялся ждать финального экземпляра.

И вот я сейчас орудуя здоровенными ножницами по металлу, выгрызаю лишнее. Вот как закончу, так сразу пойду ровнять на точиле. Надо будет не забыть следующим поколениям отдельно указать на то, что все надо обильно смачивать водой, чтобы вредной пылью не надышаться. Ладно я, у меня познание есть, но их-то травить за что?

Наконец у меня в руках оказался шлем. Да неказистый, да угловатый, но зато первый. И так как я в СССР, то мне абсолютно пофиг на взятый парой лет ранее патент Ломбарта. Тем более что мой сразу закрывает уши и затылок, в отличии от заявленной в патенте модели. Немного поработав дрелью, я закрепил внутри ремни от солдатской каски и вытянув руку, полюбовался получившимся.

Его еще бы покрасить и покрыть лаком… вообще бомбическая бомба получится, на которую все будут оборачиваться. Но это все потом — для начала нужные натурные испытания. Сделав мужественное лицо, я затянул ремешок крепления под подбородком.

Для начала я аккуратно постучался головой об дверной проем. Нормально. Потом принялся легонько бодать стену, постепенно увеличивая усилие. Барана не получилось, так как через некоторое время до меня дошло, что такие упражнения могут легко довести до сломанной шеи. Но главное стало понятно — подвеска от солдатского шлема это совсем не то, что нужно. Голова в обрамлении стеклопластика чувствовала себя как в колоколе. Ба-а-ам! Туда! Ба-а-ам! Сюда!

Видимо, слабые удары полезны человеческому мозгу, по крайней мере мой буквально через десяток минут размышлений выдал гениальную идею: под шлем надеть танковый шлем. Черт, шлем под шлем… И не объяснишь ведь точнее! В общем, у танкистов есть офигенная штуковина, предназначенная для защиты их черепушек от ударов по броне. Она конечно, делает еще кучу полезных функций, но мне нужна именно эта. А пока ее можно попробовать заменить… Я огляделся в поисках подходящего материала. По идее сюда хорошо бы подошел поролон, но его сейчас днем с огнем не найду. Ладно, для начала воспользуюсь паллиативом в виде свернутых из валявшегося куска ткани валиков.

Буквально через полчаса я, гордо вышагивая, зашел в курилку. Кхекнул, привлекая внимание и со счастливой улыбкой попытался стукнуться лбом о грязный стол. Мертвое молчание по окончании моего выступления нарушилось только звоном стаканов на покачнувшемся столе.

— Молотком я тоже стучал — сообщил я внимательно разглядывающей меня аудитории.

Как мне не оторвали голову вместе со шлемом — не понимаю. Ну ведь видели же прототипы, чего так волноваться-то? Я пробрался к чайнику и набулькал себе стакан. Интересно, как быстро образуется доброволец для натурных испытаний?

Не успел я откусить себе кусок сахара, как посреди комнаты был усажен первый испытуемый. Надо же, вроде взрослые мужики, а ведут себя как дети. Встали кружком и стучат разным, а подопытный транслирует в ответ свои ощущения.

— Добрый день, товарищи. Разрешите присоединиться?

Я удивленно сморгнул. А Брежневу-то чего тут понадобилось? Я бросил вопросительный взгляд маячившему за его спиной моему сменщику, Борису. Тот молча пожал плечами, дескать привез куда попросили.

Леонид Ильич тем временем буквально вбурился в напряженно застывшую толпу. Тут попросил прикурить, там пожал пару рук и все, стал практически своим в доску. Я завистливо вздохнул — мне до такого как пешком до луны. Пока привыкну к коллективу — семь недель пройдет.

Брежнев тем временем покрутил мой шлем в руках и хмыкнув, попытался надеть. Вопреки ожидаемому, шлем застрял у него где-то в районе ушей. Ну да, размер моей черепушки далек от универсального. Смешно покачав скорлупу туда-сюда, Ильич со вздохом вернул его предыдущему испытателю.

— Я, товарищи, вот что зашел. Мы недавно с Александром — он кивнул в мою сторону — были на выставке, где демонстрируется модель машины, идущая на смену 110-му. А, вы уже тоже посмотрели?

Ну да. Стоило мне тогда загнать машину в гараж, как я всем в округе прожужжал про павильон «машиностроение». В итоге буквально за пару дней все тем или иным образом побывали на еще не открытой выставке. Кто своего начальника поглазеть подбил, кто просто нахрапом…

— Так вот, Саша меня уговорил поговорить с заводчанами. Я почему-то не смог оставить его просьбу без внимания и только что оттуда.

Ага, уговорил, как же. Да Брежнев сам, услышав в моем пересказе сведения от познания, долго ругался на бюрократию, захватившую такую любимую им лично область народного хозяйства. Официально он, как Секретарь ЦК КПСС по оборонной промышленности, приехал к Грачеву, который в то время возглавлял специальное конструкторское бюро на заводе. Дескать, нужен транспорт для казахский степей. Вон, горьковчане уже что-то мутят, а вы? Виталий Андреевич немного ошалел от такого, но быстренько провел высокого гостя мимо кульманов с набросками проектов. Ну и пока они там обсуждали и рассказывали, уж не знаю как, но Леонид Ильич свернул на тему представительских автомобилей.

Как вы думаете, ему попеняли в такой смене темы? В общем, оказалось, что заводчане на пару с парторгом чуть не оторвались от советского народа в планах разработки 111-го. Много конструкторов, это конечно, хорошо, но почему не поинтересовались мнением тех, для кого готовится эта машина? Ладно высокие лица, но ведь за рулем будут сидеть не они. Обслуживать, внезапно, тоже будут не они. А охранять как прикажете? Вот разгоните вы его до 150 километров час, ну до 160, а охране что прикажете делать? А если столкнуть гада какого с дороги потребуется? Во-о-от, а вы все техническое задание да техническое задание…

В общем, порезвился он там на всю катушку и привез шикарное предложение от заводчан поработать нам в качестве подопытных кроликов. Причем не только водителям, но и механикам. Неизвестно как протиснувшийся завгар тут же заверил всех, что лично возьмет ситуацию под контроль и обеспечит бесперебойные поездки желающих на завод…

— Саша, а что в будущем используют вместо гироскопов? Или ракеты по-прежнему летают с ними?

Я завис. А в самом деле, что вместо гироскопов? На звезды особо не поориентируешься, их облака переодически закрывают, а до GPS и прочих глонассов еще далеко.

И тут познание меня удивило. Оказывается, еще в 1913 году французский оптик Жорж Саньяк, пытаясь доказать существование мирового эфира и утереть нос Эйнштейну, внезапно получил обратное, да еще и с железобетонными доказательствами. Немного почитав, я сразу перешел к финалу.

В общем, всю работу делают три лазерных интерферометра. Стоят себе по осям икс, игрек и зет и пускают свет в длиннющий пучок из оптоволокна. Свет носится там и при повороте ракеты получает релятивисткий сдвиг фаз. Ну и по нему становится понятно, куда ракета повернула. Что такое оптоволокно? Ну… Это такой провод для света. Пластик специальный, поверх которого еще один пластик, но другой плотности. Свет попадает внутрь и на границе отражается. И так до самого конца.

Расписать подробнее? Есть расписать подробнее…