ГОН

Глава 17

— Из будущего, говоришь — он покусал губы — ты с другой планеты, что ли?

Я в удивлении глянул через зеркало заднего вида на Брежнева. Инопланетяне-то тут причем?

— Нет, судя по косвенным фактам, планета та же. Просто перенос сознания из будущего в прошлое. Ну и немного способностей добавили.

— Этот каких же? — Леонид Ильич аж подался вперед.

— Ну… как бы это сказать… доступ в библиотеку дали. Общественную. Могу, например, завтрашнюю «Правду» почитать. Или напечатанную через месяц.

— А еще? — ерзанье высокопоставленного пассажира аж передалось машине.

— Навыки врача… или фельдшера. Повода точнее проверить не было. Хватит взглянуть на кого-то и первичный диагноз готов.

— Что у меня?

— Легкое воспаление в правой руке. Где кисть с локтем соединяется. Или стукнули или писали много. Общее отравление организма никотином. Остаточные явления от инфаркта.

— Ну это и так известно всем, кому положено…

— Еще телекинеза немного. Могу толкнуть все, что вижу.

— Было бы еще что толкать… — Леонид Ильич откинулся на спинку сиденья.

Я промолчал. Если честно, то весь разговор пошел совершенно не по представляемому мной сценарию. Никаких вопросов про коммунизм, будущее СССР или даты смерти. Даже как-то обидно стало, что такое событие проходит столь обыденно… словно работнику на стройке новый инструмент презентовали. Вот, товарищ, вам новая супер-лопата, с ней вы сможете копать в два раза больше и кидать в три раза дальше. А еще в нее встроен радиоприемник!

— Ладно, мне надо подумать. Про свою будущность — молчок, понял? — выходя из машины, он пригрозил мне пальцем.

Холодный порыв ветра распахнул мне пиджак и мазнул холодной ладонью вдоль спины. Что же не понятно-то… Все так же сидим тихо и не высовываемся. Я аккуратно припарковал машину и побрел в дежурку.

— Присаживайся! Как раз чайник вскипел! — Павел Васильевич как-то суетливо подвигал розетки с вареньем.

Ладно, раз других вводных нет, то чай тоже хорошо. Я, хищнически потирая руками, присел за стол. Где моя большая кружка?

Проснулся я глубокой ночью, весь дрожа от холода. Попытавшись укутаться поплотнее, я обнаружил, что все вокруг меня мокрое. От наволочки волосы вообще оторвались с каким-то протяжным хлюпом. Это чего, кто-то пошутил и вылил мне в постель пару кружек воды? Вроде все уже не дети для такого… Но фиг с ней, с водой, чего мне так холодно-то? Потрогал рукой батареи — чего-то они едва теплые. Авария на котельной, что ли? Перевернув одеяло сухой стороной, я закутался в него и пошел разузнать ситуацию у дежурной по этажу.

Однако стоило мне подойти к столу мирно дремлющей бабульки, как кто-то внутри резко пнул меня в грудь. Опершись рукой о стол, я согнулся от приступа кашля. Организм пытался избавиться от внезапно появившейся гадости, но вместо этого натужно сипел выходящим воздухом.

— Сашенька, что с вами? — проснувшаяся дежурная на автомате положила мне руку на лоб — да у вас жар!

Температура? Дождавшись перерыва между приступами кашля, я приложил ладонь тыльной стороной ко лбу. Ну… кожа какой-то натянутой стала, может чуть суше… Но температуры не чувствую.

— Так, быстро назад к себе в комнату, я сейчас врача вызвоню — сухие старушичьи руки развернули меня и подтолкнули в сторону комнаты.

Ладно, согласен, дело кажется вовсе не в остывших батареях. Ну не могли они мне сделать так не хорошо. Перед глазами звездочки изредка пролетают, хорошо, что еще блевать не тянет. Нащупав рукой стену, я побрел назад. Так, а вот и кровать недалеко от двери… Отбросив мокрую простынку в сторону, я перевернул подушку сухой стороной и плюхнулся прямо на матрас завернутым коконом. Содрогаясь от очередного приступа кашля, я безучастно размышлял, на сколько хватит мышц грудины. Если они уже сейчас болели от непривычной нагрузки, то что будет дальше? Кашель прекратится или организм найдет другой способ?

Содрогнувшись в очередной раз, я с удивлением разглядел темные точки на стене около кровати. Это еще что за новости? Мазнул пальцем и поднес к глазам. О! Я начал кашлять с кровью! Прикольно, а что дальше? Ленивые размышления о том, можно ли достать легкие изо рта, прервала появившаяся служительница Гиппократа.

Видимо, от температуры у меня начались глюки, потому что ко мне в комнату впорхнула фея. Вся такая в белом и только притягивающий взгляд красный крест на шапочке. Чуть пританцовывая, она плюхнула на стол здоровенную сумку и повернулась ко мне. Разглядывая ее, я закрыв рот краем одеяла, пытался хоть чуть-чуть приглушить очередной приступ кашля. По-птичьи склонив голову, она выслушала мой концерт, одним взглядом мазнула по скрючившемуся под одеялом телу и положила ладошку на лоб. Я попытался что-то сказать, но стоило мне оторвать импровизированный глушитель ото рта, как меня настигла очередная волна.

— Ой, как интересно! — она зачем-то выглянула в окно — пойду заказывать эвакуацию…

Эвакуация? Меня? Или наоборот от меня? А батареи холодные или это я горячий? Меня заразили или оно само? Мысли в пустой голове стукались бильярдными шарами, не давая сосредоточиться на чем-то одном.

Пока я пытался поймать за хвост хоть одну мысль, у меня в комнате появились носилки. Две выкрашенные в темно-зеленый цвет палки с здоровенными черными резиновыми ручками, между которых болталось мятое полотнище из грубого брезента.

— Да вы чего? Я еще сам ходить могу! — я с возмущением сел на кровати — что люди подумают?

— Люди подумают, что вы больной! Ложитесь!.. Лечь, кому сказала! — и ласковая женская ладошка превратилась в могучий пресс, прижавший меня к кровати.

Стоп! А может, это то самое мироздание, что засунуло меня сюда, дает мне понять, что я накосячил? Ну не так открылся или слишком рано? Хотя вроде никаких условий мне не ставилось. Внезапно перед внутренним взором пробежали строки соглашения. Нет, все верно. Делай что хочешь, но чтобы было лучше, чем в реальной истории. Значит, все-таки обычная болезнь…

Медики! Вот обозвали же эвакуацией обычную поездку на машине в больницу. Не смотря на позднее время, в общаге тут же нашлись добровольные помощники, которые и носилки со мной вынесли и двери придержали и сумку врачу поднесли. Такое событие, теперь чую разговоров будет на неделю вперед. Главное, чтобы слухи не дошли до стадии «вынесли совсем мертвого и убитаго», а то потом заманаешься доказывать обратное. Хотя… если оживят из мертвого состояния, то значит наши врачи круты, честь им и хвала!

В больнице все прошло по обратному сценарию. Разве что сгрузили сначала на каталку, а потом с каталки на кровать. Стоило мне в очередной раз откашляться, как около меня материализовался врач. Причем совершенно не каноничный: никаких круглых пенсне, бородок клинышком и прочих стетоскопов через шею не наблюдалось. Посветил здоровенным фонариком поочередно в каждый глаз, заставил сказать а-а-а. С любопытством рассмотрел капельки крови на ладошке, которой я закрывал рот. Медсестра тем временем сунула мне под мышку выходящий из здоровенной коробки кусок провода. Оба одновременно взглянули на эту коробку и точно так же синхронно кивнули.

— Ну-с, в принципе все понятно, но рентген и анализ крови не помешает — довольный чем-то доктор радостно хлопнул ладонями по коленям.

— А вот мне ничего не понятно — после очередного приступа я бездумно смотрел в потолок.

— Так воспаление легких. Или пневмония. Точнее будет известно после анализов — доктор разулыбался во все тридцать три зуба — Но вы не волнуйтесь, опыт у нас большой, пара недель и вы как огурчик будете!

Твою маму! у меня же встроенная лечилка есть! Температура 38,9. Обнаружена очаговая пневмококовая инфекция. Пневмония. Возможен отит. Показано лечение антимикробными препаратами. Желательно наблюдение квалифицированным специалистом.

Ага, значит доктор прав. Заглотнув какую-то жижу, я подставил свою филейную часть под пару уколов и уже с легким интересом наблюдал, как мне в правую руку вставляют здоровенную иглу от капельницы.

— Сейчас станет полегче, поэтому постарайтесь немного поспать. — он похлопал по моей руке, торчащей поверх одеяла — утром еще рентген сделаем и вообще будет все хорошо.

Ага, попробуй усни с таким кашлем… Однако немного поворочавшись, я довольно легко провалился в сон. Мозг попытался мне подбросить порцию очередных глюков, но почему-то получилось совершенно не страшно. Во сне я пристально изучал свои вывернутые легкие, пытаясь найти альвеолы и оценить их состояние. Но почему-то ничего, кроме трахеи не увидел, да и ту обнаружил только потому что помнил, что она вся из себя здоровенная трубка. В общем, очень познавательный сон получился.

Утром меня свозили к чудовищно выглядящему агрегату и немного покрутили перед ним. И все. Вот вообще все. Выдернули капельницу, дали невкусный завтрак, который я с трудом запихнул в себя и оставили одного. Хочешь, лежи на правом боку, а хочешь — на левом.

Покрутившись немного на кровати, я встал. Лечилка, что там с температурой? 38,5 Ага, значит организм борется. Может, хоть в окно можно будет поглазеть? Однако и вид из окна не порадовал: какие-то сваленные горой ящики, едва-едва припорошенные снегом.

Странно, температура есть, а состояние такое, что охота прыгать и вообще заниматься чем-нибудь полезным. Но не дают. Стоило высунуть нос за дверь палаты, как сидящий за столом цербер в белом тут же загнал меня назад. Дескать, нечего заразу распространять воздушно-капельным путем. Успел только попросить книжек каких-нибудь или хотя бы листиков с карандашом. Буду на всякий завещание составлять. Шутка.

На самом деле раскрученный высокой температурой мозг начал выплевывать один за одним вопросы, на которые упознания не было ответа. Например, почему все как-то резко забыли про впрыск закиси азота? На настоящее время технология отработана на сто пятьдесят процентов, ибо редкий авиационный мотор обходится без нее. Так чего бы не взять и не перенести на автомобили, все равно авиация реактивной становится? Или те же турбины? Сколько пользы для дизелей в хозяйстве будет, а? Но ведь забыли, и лежало все это на полке кучу лет…

— Это что же такое у вас получается?

Я вздрогнул и повернулся. Надо же, задумался и не почуял. Прямо за моей спиной обнаружился врач, заинтересованно рассматривающий мои каракули.

— Это я пытаюсь нарисовать схему работы антиблокировочной системы для автомобиля. Должно сильно повысить безопасность торможения.

— Весьма интересно. Но давайте я вас осмотрю, тем более снимки пришли…

И снова меня вертели и крутили, заглядывая во все отверстия. Странно. Вроде воспаление легких — это только через рот доступно. В нос-то зачем железяки пихать? Но белый халат не на мне, значит нефиг выпендриваться. Главное, что доктор осмотром остался довольным. Выплюнул какие-то латинские слова в сторону медсестры и откланялся.

Эх, порошки вы мои порошочки… Очередная доза из сложенного буквой V листочка и стакан теплой и оттого невкусной воды сверху. И чего пенициллин не смешают со стрептомицином? Два антибиотика вместо одного и ни одна болезнь не пройдет, не говоря уж о побочных эффектах!

Присев на кровать, я вытер неизвестно откуда взявшийся пот. Ничего себе, отходняки какие пошли. Ну его нафиг организм напрягать, лучше приму горизонтальное положение.

Лечилка, температура? 37,4.

Ого, значит все эти хи-хи и ха-ха про болезни мужчин не врут. Пока была высокая температура, все было хорошо. Но стоило ей упасть, как мой организм отказался подчиняться мне. Лежу даже не сосиской, а выжатой половой тряпкой. Какое там читать — мне рукой двинуть тяжко. Мыслей не наблюдается даже на горизонте, я просто блымкаю глазами на вершине набитого мясом и костями мешка. Где там мое завещание? А, ну его…

Если судить по внутренним часам, то в таком состоянии я провел не меньше месяца. Переворачивался, когда начинало колоть, глотал что дают и все остальное время бездумно расползался надувшейся квашней по всем доступным углублениям. Однако все хорошее рано или поздно заканчивается и постепенно я обнаружил себя в реальном мире. Слабости еще было хоть отбавляй, но это уже была совершенно другая слабость. Ну… Примерно как холодок весной, дающий отчетливей почувствовать надвигающее тепло.

— Леонид Ильич, еще не меньше недели! — внезапно послышалось из коридора.

Ого, кажется ко мне посетители. Я сел на кровати и пятерней попытался привести свою шевелюру в порядок.

— Александр, добрый день! Тут вот меня попросили передать… — я с удивлением смотрел на смущающегося Брежнева. Ну не в первый раз же он так к больницу ходит? Или в первый?

Нет, так точно в первый раз. В авоське темнел разводами арбуз. Зимой? Я осторожно постучал пальцем по нему.

— Самый настоящий. — будущий генсек точно так же опасливо разглядывал меня.

— Но на дворе зима же. Или я настолько долго болел? — от внезапной догадки я аж вскинулся.

— Нет, ты всего неделю тут. Можно нас оставить на минуточку? — он повернулся к доктору.

Так, кажется, сейчас будет что-то этакое.

Дождавшись, пока доктор закроет дверь, Брежнев как-то по особенному взглянул на меня.

— К сожалению, после того разговора нам не удалось поговорить — он достал из кармана пиджака блокнот и раскрыв его, взглянул внутрь — но это и к лучшему.

— Все, что ты рассказал в машине, можно легко списать как на провокацию, так и на попытку вербовки. Молчи, все равно не поверю. — он легонько пристукнул по столу — но сейчас у меня появился беспроигрышный вариант ответить точно на вопрос касательно тебя. Открывай свою библиотеку!

Какую библиотеку? О чем он? А, про познание. Я молча кивнул, подтверждая «открытие».

— Ищи там у себя фотографию делегатов восьмого съезда коммунистической партии Казахстана.

Довольно быстро перед моим внутренним взором возникла черно-белая фотка толпы мужиков с редким вкраплением женщин.

— Январь 1956? Я чего, новый год пропустил?

— Не отвлекаться! Рассказывай, что видишь.

— Ну в каком-то зале в четыре ряда сфотографировались. Передний ряд сидит, сложив ноги по-турецки. Только один сел как обычно и видно его полосатые носки. Вы посредине сидите, немного выпучив глаза. Слева в дальнем ряду, под светильником, в момент съемки мужик головой дернул и смазался. Рядом с женщиной в белой кофточке. Что еще?

— Да …. - набрав воздуха, Брежнев принялся материться, выкладывая фигурную вязь про меня, себя и заглянувшего на шум врача. Тот, понятливо кивнув, закрыл дверь с той стороны.

Я же, поворачивая голову за ходящим туда-сюда Леонидом Ильичем, пытался понять, как же так получилось, что Новый Год прошел мимо меня. Вроде никаких празднеств в больнице не было…

— Ей меньше часа — наконец он выдохся и достав из блокнота плотный листок бумаги, бросил его мне на колени.

Ну да, та самая фотография, только без царапин и прочих артефактов, которое оставляет время.

— Я лично контролировал весь процесс и в данный момент нет никого, кроме меня и фотографа, кто владеет этим снимком — он устало плюхнулся ко мне на кровать — плюс я проверил, ты не выходил из больницы и никто к тебе не приходил. А это значит, что ты действительно из будущего.

— Ну да… — надо было что-то сказать в ответ, но что?

— Ну да… — Брежнев передразнил меня — знаешь, к чему это может привести?

— К моей гарантированной смерти, если кто-то еще узнает. К возможности избежать ошибок будущего. Да много к чему может привести.

— Но почему я? — он потер руками лицо.

— В моей истории в 64-м вы смените Никиту Сергеевича. Переворотом. Потом до 82 вы будете у руля СССР.

— Восемнадцать лет. Умру сам или убьют?

— Архивы полностью не открыты. Есть версии за оба варианта.

— Ладно, мы еще там посмотрим, кто кого…