Гордость и предубеждение Джасмин Филд

ГЛАВА 5

Джаз спрыгнула с автобуса и быстро пошла по дороге к дому родителей. Еще издали она увидела, как Джоузи, ее младшая сестра, вместе со своим мужем Майклом вылезают из машины. Бен, их двухлетний малыш, держал маму за руку. Он совсем еще недавно научился ходить, и Джаз до сих пор приходила в восторг, видя, как племянник важно вышагивал на своих толстеньких ножках. Его подгузник был размером с небольшой саквояжик. Это надо же, ее младшая сестренка Джоузи вот уже три года как замужем — просто не верится.

Джаз побежала им навстречу.

Джоузи рассеянно обняла сестру, закрыла машину, проверив, не оставила ли она там какие-нибудь любимые игрушки Бена. Джоузи выглядела очень усталой. Майкл нес пожитки сынишки: на голове у него восседал разноцветный плюшевый медвежонок, в каждой руке он держал множество пакетов и коробок. Джаз с трудом удержалась от смеха, когда зять поздоровался с ней, сохраняя при этом свое неизменно серьезное выражение лица. Джаз подхватила Бена и, улучив момент, когда он перестал вертеться, одарила племянника громким смачным поцелуем. Он захохотал и назвал тетушку по имени, что наполнило ее сердце гордостью.

Опустив мальчика на землю, Джасмин заметила у дома родителей красную машину Симона. Понятно: Джорджия еще не завершила свое грязное дельце, хотя Джаз весь вечер накануне давала ей ценные советы и не скупилась на комплименты в адрес сестры. И это означает, что семейное чаепитие пройдет под непроницаемым взглядом Симона. Черт подери!

Дверь широко распахнулась.

— Дорогие мои! Проходите, проходите! — приветствовала их мама Марта. Она крепко обняла всех по очереди, и каждый ощутил тепло ее живота. — У меня все готово. Вы, наверное, умираете с голоду.

Марта считала, что дети едят только, когда бывают в родительском доме.

В гостиной уже сидели Джорджия с Симоном и номинальный глава семьи — Джеффри. Джеффри страшно обрадовался при виде двух других своих дочерей. Ему уже надоело разговаривать с Симоном о регби — он терпеть не мог этот вид спорта, Джорджия же все это время просидела, уставившись в никуда. Спасительное нашествие подняло всех троих на ноги, и комната огласилась громкими приветствиями.

Чаепитие проходило шумно и в сердечной обстановке. Джаз с нетерпением ждала момента, чтобы рассказать своим, какое впечатление она произвела на знаменитого Гарри Ноубла. Пришлось набраться терпения.

— Как он тебя назвал? — гневно переспросил Джеффри.

— Сестра-дурнушка, — улыбаясь, повторила Джаз, получая удовольствие от реакции родных. Теперь ей было жаль, что оскорбление вышло достаточно мелким, и реакция оказалась не столь эффектной, как ей хотелось бы. И жаль, что Симон здесь: уж он-то наверняка считает, что в глубине души Джасмин страшно расстроена таким к ней отношением. А вот это уже действительно оскорбительно для нее.

— Да мои девочки, — заявила Марта, — все три — красавицы, как на подбор.

— Молодец, мама, — сказала Джоузи.

— Не могу в это поверить. — Джорджия покачала головой: — Джаз, ты уверена, что правильно расслышала?

— Да, Джорджия. Обладание «Оскаром» еще не обязывает его быть приятным человеком, — спокойно ответила Джаз.

— Боюсь, что как раз наоборот, — добавил Джеффри.

В разговоре наступила пауза, которую прервала Джоузи.

— Мы хотим вам кое-что сообщить, — слабо улыбаясь, произнесла она.

Все затаили дыхание.

— Я беременна.

Марта и Джорджи визжали, Джеффри обнял Майкла, а Джаз охватила любопытная смесь чувств: зависти, радости и любви одновременно.

Срок был всего четыре недели, так что все поклялись пока что держать новость в тайне.

— И учти, я не хочу, чтобы об этом написал хоть один журнал. — Сестра погрозила Джаз пальцем.

— Да не волнуйся ты. Дальше четырех месяцев мы в нашем журнале не заглядываем, — заулыбалась Джаз.

— Знаешь, я не хочу сглазить. В этот раз я гораздо хуже себя чувствую. Вы же помните, какой токсикоз у меня был, когда я носила Бенджи. Дело в том, что все вышло случайно.

— Не беспокойся. Обещаю тебе молчать.

Джаз помнила, что в тот раз из-за всяких осложнений Джоузи пришлось бросить работу и провести последние шесть недель в постели, вплоть до самого рождения Бена. Марта тогда неотлучно сидела у дочери в больнице и при этом еще каждый день готовила Майклу обеды.

О словах Гарри Ноубла было забыто, и разговор весело переключился на другую тему — заговорили о детях. После этого посплетничали об отсутствующих родственниках, поспорили о том, чья очередь звонить старшей тетушке Сильвии, и пожурили Марту за то, что она наготовила на целую футбольную команду. Но только хозяйка собралась расстроиться по этому поводу, как гости тут же потянулись за добавкой. И все это время Джаз чувствовала присутствие Симона за столом: он сидел рядом с наклеенной улыбочкой на красивом лице, совершенно не понимая о чем все толкуют, и даже не пытался делать вид, что понимает.

И только когда Джаз прощалась с отцом, вновь всплыла тема Гарри Ноубла.

— Может быть, он и хороший актер, — тихо сказал Джеффри, целуя ее, — но зрение ему проверить не мешает.

Джаз пожалела, что рассказала об этом родным. Непонятно почему, но сейчас она почувствовала себя действительно задетой.

Джорджия подвезла сестру до дома на своем любимом «фольксвагене». Слава богу, Симону надо было уехать раньше, так что они приехали на разных машинах.

— Хорошо бы родилась девочка, — с надеждой сказала Джорджия, заводя машину.

— Ты это серьезно? — философски улыбаясь, спросила Джаз. — Очень эгоистично с твоей стороны.

— Эгоистично? Что ты имеешь в виду?

Джаз глубоко вздохнула.

— Да то, что если у Джоузи родится девочка, то она четверть своей взрослой жизни будет ежемесячно мучиться болезненными приступами и страдать от всякого рода идиотских диет и проблем самоутверждения, поскольку общество станет неусыпно следить за ее внешностью. У бедняжки будет гораздо меньше шансов заслужить такое же уважение и заработать те же деньги, что ее коллеги мужского пола. К ней будут относиться как к тупице, если она получится хорошенькой, и жалеть, если она уродится дурнушкой. И вдобавок еще ей придется проводить гораздо больше времени на кухне, чем ее сожителю, хотя работать будет не меньше его — то есть берем еще идеальный вариант, что он не станет ее бить и оскорблять. Джасмин перевела дыхание. — Эта девочка будет обречена на непередаваемый ад родовых схваток, если захочет иметь ребенка, а потом еще и презираема этим обществом и своим же ребенком за то, что она всего лишь простая мать. И все такое прочее, а все только ради того, что тебе хочется дарить своей племяннице шоколад и губную помаду. — Джаз с довольной улыбкой повернулась к Джорджии. — Вот это я и называю эгоизмом.

Джорджия слышала подобное неоднократно.

— А ты сама разве не хочешь, чтобы родилась девчонка?

Джаз кивнула:

— Хочу, и в этом-то вся трагедия.

Ровно через пять минут Джорджия не выдержала и спросила:

— Что же ты все-таки думаешь о том блондине, который был на прослушивании?

— Как не стыдно, развратница! Не успел Симон скрыться из виду, как ты…

Джорджия вздохнула.

— Считаю, ты вполне можешь им заняться, — сказала Джаз. — Надеюсь, вы будете вместе счастливы.

Джорджия просияла.

— Правда, он очень милый? Я умру, если не получу роль.

Она начала напевать.

— А что, если ты получишь, а он нет? — сказала Джаз. — Кто тогда умрет?

— Тоже я, — не раздумывая, выпалила Джорджия.

Она продолжала напевать.

— Молодец, — только и сказала Джаз.

Вбежав по лестнице в квартиру, Джаз услышала, как машина Джорджии проехала мимо их дома. Свет у Мо в спальне был уже потушен, поэтому Джаз прямо прошла в свою комнату и начала раздеваться. Зазвонил телефон, и она бросилась к нему, держа во рту зубную щетку.

— Алло, — тихо сказала Джасмин.

— Ты — Лиззи! — услышала она в трубке запыхавшийся голос.

— Что?

— Ты — Лиззи. А я — Джейн, и репетиции начинаются в следующий понедельник. Я только что услышала это сообщение на автоответчике. Ты — Лиззи! — повторила обезумевшая от радости Джорджия. — Я — Джейн. Репетиции начинаются в понедельник. Я только что…

— Да, я слышала, что ты сказала, — произнесла Джаз. — Черт подери! — Внутри нее поднималась волна восторга. — А ты уверена?

Джорджия была вне себя от возбуждения.

— Мне это сообщила Сэнди, ассистентка Гарри, — выдохнула она. — Сэнди сказала, что я буду играть Джейн Беннет, и спросила, не буду ли я настолько любезна позвонить моей сестре, мисс Джасмин Филд — то есть тебе — и сообщить ей, что она утверждена на роль Лиззи Беннет. Джаз, подумать только! Кстати, и Мо тоже получила роль. Кажется, Шарлоты Лукас.

Воцарилось молчание.

— Джаз, ты слушаешь?

— Да, слушаю.

— Ну и что ты думаешь?

Джасмин тихо засмеялась.

— Я думаю, что Гарри Ноубл невероятно прозорлив для человека со слабым зрением.