Город Богов 2

Глава 20

Сперва рассмотрел ветку генетических преобразований. На первый взгляд самый простой и беспроигрышный путь. Морские котики получают более вытянутую пасть с клыками, что позволит им охотиться на более крупную добычу.

Следующим шагом можно будет добавить гребень, усиленные ласты и более длинное тело, позволяющее развивать в воде высокую скорость. Ведя преобразование по этой ветке, народ Блюмбы превратится в грозу морей из самых опасных морских хищников.

Но по этому пути мне идти не хочется. Во-первых, мне нравится психотип Блюмбы. Да ленивый, да увалень, но хороший и в общем добрый парень, а не злобный монстр. Во-вторых, я бы хотел закрепить за Блюмбой способность действовать именно на суше, потому что считаю его универсальность сочетания суши и моря преимуществом, а перекос в сторону морского хищника этому совсем не способствует.

Вторая ветка развития показалась более интересной. Уже хотя бы потому, что это ветка магических способностей. Вот только значимый результат магия воды даст не сразу. На первом этапе Блюмба получит возможность творить небольшие водовороты, что конечно облегчит ловлю рыбы, но проблему не решит.

Третья ветка подошла прямо в тютельку. Вот прямо то, что доктор прописал. Идеально укладывается в концепцию развития, по которой хочу повести Блюмбу.

— Лула, двенадцать кубов веры не хватает. Добавишь?

— Конечно добавлю, Марк. Что ты выбрал? Серьезно? Вязание узлов?

— Спокойно. Все учтено великим океаном. Вязание узлов заставит Блюмбу пойти по пути обретения настоящей разумности. Что поважнее клыков и магии. Блюмбо-сапиенс звучит гордо.

— Как скажешь, Марк, — вздохнула Лула, — Я тебе доверяю.

Лула докинула недостающие кубоверы, и я активировал умение. На Блюмбу божественный дар подействовал ошеломляюще. Он уселся на берегу у самой воды и встал в ступор.

— Блюмба, Блюмба, черт тебя подери, а ну соберись. Дети голодны! — увещеваю подопечного.

— Бу-Блюм-бумбу, — вяло пробурчал Блюмба.

— Как это ты не знаешь, что делать. Вон сколько водорослей в воде. Выдергивай и тащи на берег.

Блюмба послушался и надрал водорослей, которые накидал кучей на берегу.

— А теперь связывай узлами…

Пока Блюмба вязал первую сеть, я потратил целую килотонну ментальных усилий. Он тупил даже в тех операциях, где я бы и не подумал, что можно тупить. К счастью Блюмбе на помощь пришли обе молодые жены, у них с мелкой моторикой дела обстояли намного лучше. Через несколько часов они сплели что-то вроде невода или сетчатого кошеля.

— На первый раз неплохо, — оценил я, старательно пряча гримасу, — А теперь берите невод и дуйте в море.

Разобраться с тем, как ловить рыбу, Блюмбе и его женам оказалось намного проще, чем изготовить невод. За какие-нибудь пятнадцать-двадцать минуть они загнали в свою «авоську» три десятка крупных рыбин, вернулись и вытащили невод на берег.

Старшая жена испытала, как говорится, бурю эмоций. С одной стороны, она несказанно рада, что рыбы хватит на все семейство. С другой, ее жгла ревность, что в процессе она участия не принимала. Мы с Лулой просто порадовались за подопечных и смогли, наконец, прервать сеанс связи.

— Ого, почти на полчаса там зависли, — я кинул взгляд на хронометр.

— Ну и сделали немало, — возразила Лула, — Расскажу Сове, обзавидуется.

— Там в личку тебе ничего не накидали? Покапль часом не написал радостную новость, что нашел зеркало?

— Размечтался, — Лула хмыкнула, — Придется нам искать… куда мы теперь?

— Смотаемся на стрелку с Двуликим. Расследование явно застопорилось, а отказываться от прибыли в четыреста тысяч я точно не собираюсь.

Мы сели в кабину к Гору и погнали старика к станции метро с говорящим названием «Вулканическая». Именно от этой станции Двуликий объяснял мне маршрут до «дырки между мирами»

Спустившись в метро, привычно спрыгнули с платформы в тоннель. Скучающие пассажиры, уткнувшиеся в гаджеты, либо вовсе не обращали на нас внимания, либо провожали сонными безразличными взглядами, мол мало ли кому и зачем понадобилось спуститься с платформы.

Дошли до ближайшего люка и спустились еще ниже в тоннели под червеполитеном.

— Марк, как думаешь, здесь кто-нибудь живёт?

— Не знаю. Поселение «шахтеров» отсюда далеко. Километров двадцать, наверно.

— Ну да. Здесь конечная станция, — согласилась Лула.

Тем не менее следы мы находили и здесь. Живёт или не живёт, вопрос открытый, но разумные здесь бывают.

Спускаясь по штольням, дошли до странного места.

— Кажется, где-то здесь, — говорю Луле, сверяясь с картой, — Только не вижу ни пещеры, ни полости.

— Вот эта стенка тёплая, — сказала Лула, — И вообще она как-будто из другой породы.

— Да, камень темнее. Слушай, я кажется понял.

— Что ты понял?

— Такой цвет имеют камни в аду. Видимо эта скала такая высокая, что пронзила свод верхнего мира.

— Ты думаешь, основание этой скалы стоит в аду?

— А почему нет. Ворота в ад тоже расположены в тоннелях.

— Ты прав. Надо искать ворота или какой-то вход.

Мы пошли вдоль этой теплой чужеродной скалы. Когда я увидел полость, понял, что мы нашли нужное место, потому что в полости сидел бес, похожий на того, что работал связным в предыдущей пещере.

— Эй, бес, нам нужен Двуликий.

— Чудовищно рад за вас, — флегматично ответил бес и с места не сдвинулся.

Я попытался шагнуть в полость с сидящим внутри бесом, но натолкнулся на невидимую стену. Бес захихикал.

— Это пленка между мирами?

— Она самая, — с готовностью ответил бес, — Ты не сможешь зайти сюда. Я не смогу пройти туда.

— Что ты хочешь, бес… от меня?

— Тысячу кворков.

— Какой жадный бес, — говорю укоризненно, — Хочешь на неделю зависнуть в Котлах?

— В Котлах на тысячу долго не просидишь. Есть места и поскромнее. Ладно, пятьсот.

— Бес, даже если бы я захотел сделать тебе приятное и подкинуть пятьдесят кворков. Как ты представляешь себе платежи между мирами?

— Если ты в курсе про Котлы и зовешь Двуликого, то наверно сам знаешь, — бес оказался сообразительным, — Ладно, пятьдесят кворков. Сбегаю за Двуликим.

Я сделал перевод на полсотни через черт-кард. Права была Гекта, платежная карта адского мира полезное приобретение. Довольный бес умчался в лаз, который я сразу не заметил, а через полчаса в полость протиснулся Двуликий.

— Ну что, фраерок, выяснил цену на черную ману? — здороваться Двуликий не стал, чему я только рад. Не имею желания ответно желать демону здоровья.

— Узнал. Готов купить. Только…

— Как я передам тебе ману? — демон правильно считал мое замешательство.

— Ага.

— Вон там течет мана по стенке, — сказал демон, — А вон там под камнем испорченный артефакт. Преврати ману в отработку и плесни на плёнку.

— Я понял.

Набрал в плошку ману, подождал полминуты и выплеснул. Пока отработка стекала вниз, пленка на это время исчезла. Демон просунул в образовавшуюся дыру между мирами какую-то трубку.

— Через трубку, фраерок, я перегоню тебе черную ману… нет, сперва заплати.

Я сделал патеж на Двуликого и открыл свою пространственную тумбочку. В ней как раз свободного места на двести литров. Демон не обманул, перекачал черную ману, как и обещал.

— Еще будет? — спрашиваю Двуликого.

— Дня через три смогу набрать еще бочку, — ответил он.

— Тогда я готов купить.

— Ну вот, фраерок, другое дело, — хмыкнул Двуликий, — А то поначалу сомневался… приходи через три дня.

Двуликий скрылся, не попрощавшись. В полости снова показался бес, вернувшись на позицию связного.

— Договорились? — с надеждой в голосе поинтересовался он.

— Договорились. Через три дня получишь еще полсотни.

Бес довольно заулыбался. Видимо нечасто ему перепадает поработать связным. Ну и я доволен. Все-таки напрягает иметь дела с демоном да еще на доверии. Он запросто мог присвоить шестьсот тысяч кворков и меня кинуть. Видимо, заинтересован в постоянном покупателе черной маны.

Мы с Лулой отправились обратно и за ближайшим поворотом наткнулись на незнакомого зверобога. Руки в карманах брюк, на голове шляпа, сам он расслабленно прислонился к стене. Явно поджидал нас.

— С бесом общаетесь? — спросил он с непонятной интонацией, толи осуждающей, толи настороженной.

Лула чуть было не полезла за своим удостоверением, но я ее опередил.

— А вы из эсбэзэ? — отвечаю вопросом на вопросом, готовясь доставать рыбий скелет. Уж очень ситуация походит на очередной гоп-стоп. Доверия к демонам у меня не было и нет.

— Нет, не эсбэзэ, — с усмешкой сообщил зверобог и приподнял свою шляпу.

И тут я засомневался, что он зверобог. Вернее, понял, что он не зверобог. Потому что рога у него спиленные. А я еще ни разу не видел зверобога со спиленными рогами.

— Удивлены? — спросил НЕ-зверобог.

— Признаться, удивлен. Вы тоже сменили природу? — припоминаю слова Гекты, которая именно так описала свой переход из ада в город богов.

Мои слова почему-то странного не-зверобога обрадовали, будто он встретил единомышленника.

— Меня зовут Бруто, — представился он, — Я был не ахти каким демоном, знаете ли седьмой круг, самая низшая ступень.

— А меня Марк… Лула.

— Очень приятно, Марк и Лула. Я сразу подумал, что вы из наших, — признался Бруто, — С бесом говорили про Котлы. Имеете дела с Двуликим.

— Ну дык… приходится как-то крутиться, — выдаю самую неопределённую фразу.

— Да-да, я понимаю. Все понимаю. Может, зайдете на стаканчик сомы? — Бруто поморщился, — К сожалению кроме этой гадости больше ничего нет.

Я увидел краем глаза, что Лула уже готова потребовать объяснений или как минимум начать объясняться самой. Мне пришлось слегка сдавить ее локоть. Лула вняла и рта открывать не стала.

— С удовольствием, — отвечаю я, — В хорошей компании, можно выпить и сомы. Надеюсь, скоро смогу угостить вас черным пивом.

— Правда? — обрадовался Бруто, — Так вот что вы покупали и Двуликого.

— Только между нами, — многозначительно вздергиваю бровь, — Прикупил немножко черного…

— За это можете не переживать. Своих не сдаем, — заверил Бруто и повел нас с Лулой на правах хозяина, делая по пути приглашающие жесты.

Далеко идти не понадобилось. Бруто остановился, как мне показалось у стены тоннеля. Но это оказался вход, замаскированный заклинанием. Одним изящным движением, достойным циркового фокусника, он снял морок.

Мы зашли в пещеру, явно давно обжитую. Нам на встречу со стула поднялась девушка, черноволосая, черноглазая со смуглой кожей.

— Креосента, дитя мое, посмотри, кого я привел, — пафосно сообщил Бруто.

Однако девушка не спешит разделять радость встречи. Она смотрит на Бруто собранно, хмуро и явно ждет объяснений.

— Бруто, боюсь мы нагрянули не ко времени, — начинаю отыгрывать тактичного гостя, — Лучше вы к нам заглядывайте…

— Нет-нет, я вас не отпущу, — забеспокоился Бруто, — Креосента, перестань немедленно. Неси сому и познакомься, наконец, с гостями.

— Креосента, — холодно представилась черноглазая мулатка.

Ее холодность совершенно не вяжется с внешностью. Я всегда считал, что смуглянки южанки просто обязаны проявлять огненный темперамент. И тем не менее, Креосента и Лула противоположности. Не только внешне. Даже магические стихии у них противоположные. У Лулы магия огня. Лула всегда открыта и готова к приключениям. У Креосенты — лед. Тонкое видение определяет это однозначно.

— Марк, Лула, проходите. Не судите Крео по первому впечатлению. Сами понимаете, семь тысяч лет мы сидим в этих тоннелях, отрезанные от родного мира. Тут волей-неволей начнёшь относиться с предубеждением…

Я сделал вид, что поддался на уговоры и прошел только, чтобы не обижать хозяина. На самом деле я предельно заинтригован. Если они семь тысяч отрезаны от родного мира, то это значит только одно. Их родной мир — это ад.

Они стали жителями города богов поневоле. «Сменили гражданство» вместе с этими тоннелями, и их мнения никто не спросил. Такая вот ирония судьбы. Бедняги хотят вернуться в ад, потому что он их дом родной.

Мы с Лулой присели за столик. Креосента проявила вынужденное гостеприимство. Принесла кувшин с сомой и стаканы. Бруто эмоционально рассказывал в основном для Крео, как увидел нас и проследил за нашей сделкой.

— Так вы были в Котлах? — Креосента таки оттаяла до такой степени, чтобы задать нам вопрос.

— Заходили недавно, — сообщаю как бы между прочим, — Гекта давала свое последнее выступление.

Зря я упомянул Гекту. Креосента только что инеем не покрылась от одного упоминания этого имени.

— Она предала нас, — с обвинением заявила Крео, — И еще смеет давать выступления.

— Публике на это плевать, — говорю с осуждением в голосе, предоставляя Крео самой додумать, что именно я осуждаю. Толи я публику осуждаю, толи Гекту, толи… если самой Крео хватит на то ума, осуждаю ее право выступать с обвинениями… в любом случае, я как бы что-то убеждённо осуждаю. Риторический приём, до совершенства отточенный госдеповскими политиками.

— Им плевать, — подтвердила Креосента, — Они сидят в Котлах и жрут черную водку с черным пивом. А мы тут давимся сомой. Семь тысяч лет!

Она хотела что-то еще сказать, но сдержалась. Жаль, я чую, тут что-то назревает. А потому решаюсь на провокацию.

— Знаете, я был на площади, когда бунтарка пыталась провести ритуал открытия врат.

Бруто заинтересовался.

— В новостях про это ничего не сказали, — сказал он, и я отметил для себя, что он следит за событиями на поверхности.

— Если хотите знать мое мнение, — добавляю рассудительно, — Это был отчаянный поступок, но бессмысленный.

— Вы видели, что с ней стало? — спросил Бруто, и я еще отметил, что в этот вопрос он вкладывает больше, чем простое любопытство. Здесь есть что-то личное.

— Видел, как ее увели в здание полицейского участка, — показывать полную осведомленность я не стал, — Наверно ее забрало эсбэзэ.

— Мы правильно поступили, что отказались иметь с ней дело, — жестко сказала Креосента, — Она бы нас всех за собой потащила.

— Да, ты права, — Бруто покивал, хотя видно, что согласен он не во всем, а затем опять обратился ко мне, — Про ее помощника ничего не слышали?

— М-м, нет. Помощника с ней вроде бы не было. Но я, если честно, близко не подходил. Поскольку я не зверобог, мне вообще по большому счету на той площади находиться не стоило, — продолжаю сочинять на ходу.

— Да, вы правы, — Бруто еще раз покивал, на этот раз соглашаясь уже со мной.

— Ну что ж, — я поднялся со стула, — Благодарю за гостеприимство. И да, с меня черное пиво.

— Уже уходите? — расстроился Бруто.

— Увы. У меня еще много дел. Рад был познакомиться.

Мы покинули тоннели и выбрались на поверхность. Лула как всегда заняла в кабине Гора водительское кресло.

— Странные персонажи, — сказала она.

— Угу, полагаю, это те самые сатанисты, про которых говорила бунтарка. Что якобы они все сбежали.

— А они разве не сбежали? — хмыкнула Лула.

— Я бы так не сказал. Они отказались иметь дело с неуравновешенной богиней, что кстати, с их стороны было вполне разумно. А вот отказались ли они от своих планов?

— От каких планов, Марк?

— Очевидно, они так или иначе хотят вернуться в ад. Им туристической визы никто не дает. И еще заметь, Крео сказала про бунтарку: «она бы всех нас за собой потащила» — их явно больше, чем двое.

— А почему им просто не придти к воротам и не постучаться?

— Понятия не имею. Наверно, не так просто получить в аду гражданство или что там его заменяет… Лула, ты вот что. Будешь писать Покаплю отчет, стребуй с него ящик черного пива. Эту парочку надо продолжать разрабатывать.

— Думаешь, Бруто и Клео могут быть связаны с Кукольной богиней?

— Скажем так, у них есть мотив. А это больше, чем ничего.

— Тогда летим к Покаплю, — предложила Лула, — Надо отдать ему черную ману. Заодно и обстановку обрисуем.

— Хорошо… Гор, давай в особняк совещаний верховных.