Город Мастеров

Глава 5 Отряд

Отряд находился на квартирах. Семейные разъехались к родным, часть бойцов прогуливала заработанное по кабакам. В лагере оставался лишь десяток воинов с командиром. Люди занимались повседневными делами, когда на плацу появилось новое действующее лицо. Сначала послышался звонкий цокот, народ начал поднимать головы. Как раз вовремя, что бы увидеть неземной красоты видение. Изящная серая лошадка вышагивала словно красуясь. А выше, верхом, находилась стройная строгая дама в одежде наемника. Всадница выехала на середину плаца и поинтересовалась чарующим голосом, как бы ей увидеть капитана Норта. Кто то ткнул пальцем в сторону командирского шатра. Дама легко спрыгнула на землю и оказалась совсем молодой девчонкой. Пока народ переваривал увиденное, та подвела свою лошадку к коновязи, накинула повод и наказав ей не шалить скользнула внутрь шатра.

Внутри шатра обнаружился искомый капитан Норт. Сидя у стола он потягивал из кружки какой то парящий напиток. Увидев вошедшую вопросительно поднял бровь.

– Вот, – сказала девушка приближаясь и подавая кусочек пергамента.

– Так так. Кали-разведчица. – Произнес капитан рассматривая бумажку, – а вот скажите Кали, вы владеете тем арсеналом, что носите на себе?

– Разумеется, вот в разведке я слаба. Не мешало бы подучиться. Просто меня учили на ближний бой. Вот я и назвалась разведчицей.

– А кто был вашим учителем?

– Да вы капитан должны его помнить, это Номад.

– Слава Великой! – На лице капитана появилось облегчение. – Я же корил себя все эти годы. Был молодой, заносчивый и обидел людей, которые столько мне сделали. Надеюсь у него и его жены все в порядке?

– Папка тоже корил себя. Как вспомнит, так ругается, что жестковато с мальчонкой обошелся. А уж Матушка просто перепилила его за эти годы.

– Папка?

– Ну да, я дочь Номада и Малы. Вот, отправили меня мир посмотреть. Кстати, у меня для вас подарок есть.

Кали пошарила сбоку от себя рукой и выложила на стол меч. Странно он смотрелся. Таких капитан еще не видел. Особенно удивляла конструкция вокруг рукояти. Девчонка видя его недоумение пустилась в объяснения. Это защита для руки. Называется гарда. Вот сюда можно положить палец. Тогда рукоять не будет крутиться в руке и можно точно направить удар. Да вы сами попробуйте. Капитан попробовал. "А ведь не плохо придумано" решил он. Девчонка тем временем углядела соломенного болвана, которого он использовал, как вешалку для плаща. Споро вытащила его на середину шатра, скинув плащ по дороге. И предложила опробовать режущий удар. Меч прошел сквозь болвана, как сквозь масло. Оставив на удивление чистый срез.

– Да, чуть не забыла, – Кали сияла – Ни в коем случае не пробуйте его точить. Только полировать тряпочкой. Не знаю, чего там наш гном намудрил, но эти мечи не тупятся.

– Скажите Кали, – капитан прищурился, – вы унаследовали способности вашей мамы. Я имею ввиду в плане готовки?

– Ну до мамы мне далеко. Но кое что я умею. – Девчонка открыто смотрела в глаза. – И капитан, называй меня на ты. Я все таки на много моложе.

– Отлично. Пойдем со мной.

Сбоку от плаца разместилась хозяйственная часть и кухня. На кухне была небольшая дощатая кладовка с холодным подполом, печь и очаг. В очаге на металлической трехногой подставке стоял закопченый котел. В нем булькало варево неприятно черного цвета. Кали потыкала пальчиком.

– Вы что, собираетесь это есть?

– А что делать, – ответил мужик с поварешкой, стоящий рядом. – Повара то у нас нет. Готовим по очереди. Был раньше гильдейский повар, но он готовил еще хуже. Потом этот гильдеец пошел купаться и утоп. В гильдию мы не сообщали, что бы не получить другого. Ну и спасаемся как можем.

– Ясно. – Кали заглянула в кладовку, спустилась в ледник и вылезла наружу. – Беру командование кухней на себя. Это, – ткнула сапогом в сторону котла, – вылить в выгребную яму. Котел мне. Еще, четыре ведра колодезной воды на кухню, живо! – Посмотрела на капитана. Тот покивал, подтверждая. – Через два часа будете нормально питаться.

Отмытый котел, сверкая медными боками грелся на треноге. Что бы его отмыть, пришлось применить дезинтеграцию. По другому не выходило. В кладовке нашлись овощи и крупа. В леднике приличный кус телятины. Кали вооружившись засапожником увлеченно пластала сало. Подружка, расседланная и обихоженная отдыхала в отрядной конюшне. Барахло было свалено в палатке возле кухни. Капитан с ближниками сидели на лавочке неподалеку, наблюдая за действиями нового повара.

– Кэп, – Бирд, один из ближников имел право обращаться по простому, – а она вообще, кто?

– Дочь моих знакомых. Помнишь лет пятнадцать назад, при Лерони, мне бок пропороли?

– Ну да, помню. Ты еще отпуск брал. А вернулся через две недели. Здоровый и злой как собака.

– Так вот, уже недалеко от замка, наткнулся на хутор. Пара домиков и храм. Жили там двое жрецов. Мужик с женой. Она меня и вылечила. Я там от боли сознание потерял. Очнулся уже здоровый. Накормили да напоили. Ну я и подумал, забрать их себе. Но не захотели. Поспорили, я то молодой горячий был. Он хватает меня за шкирку и выбрасывает на улицу. Я за меч. Все больше не помню. Пришел в себя верхом, на тракте. Морда расквашена. Ну разозлился. Вернулся наутро с замковой стражей. А там пусто. Ни домов, ни храма. Долго злился. Потом поуспокоился, подумал неправ я был. Мне помогли, а я... Потом замок профукал. Вобщем переживал, да вспоминал иной раз.

– Так а девка то?

– Она их дочь. И если умеет хоть в половину от папаши, то я бы не советовал ее задирать.

Тем временем повариха высыпала сало в котел и теперь энергично мешала его длинной ложкой. Затем вернулась к столу и принялась резать телятину.

– Я кстати все слышу. – Девчонка и не думала деликатничать. – Папаня потом долго переживал. А уж маманя то его пилила. Набросился мол на пацана. Нашел себе партнера. Я, говорит, его только вылечила, а ты тут как тут, опять калечит. Так, мужчины, если делать нечего, печку бы почистили. Тогда вечером пироги будут.

– Она ж не работает, – один из "мужчин" поднял брови.

– Как все запущено, – Кали сдула упавшую прядь волос, – кольцо железное на трубе видишь? Это вьюшка, ну заслонка по простому. Ее надо вытащить, тогда и дым пойдет. Чего не понятно? – С сержантскими интонациями добавила она.

Мужчина подошел к печи, взялся за кольцо и потянул. В руках оказалась металлическая пластина.

– И все? – Он наморщил лоб вспоминая, – а кто трындел, что не работает. Так гильдеец. Вот... – Он оглянулся на девчонку – ...гад!

В котле что то энергично шкворчало. Кали пошерудила там ложкой и принялась засыпать мясо. Снова перемешала и вернулась к столу. Протерла засапожник и занялась нарезкой овощей. Нож мелькал с такой скоростью, что временами превращался в размытое веретено. Бодро ссыпала гору резанного лука в огромную миску и взялась за морковь. От котла пошел аромат жареного мяса. Мужики повели носами.

– То ли еще будет, – обнадежила их малолетняя повариха, – и принялась вытаскивать золотистые куски из котла в очередную миску. Затем вывалила на их место всю гору лука. Повалил пар. Фигура в пару орудовала ложкой. Метнулась к столу и схватив тарелку с морковью вернулась на место. Морковь пошла за луком. Кали сбегала в свою палатку и вернулась с горстью каких то семян в ладошке. Растерла их в руках и тоже бросила в котел. Потом некоторое время священодействовала подсаливая, подперчивая и подсыпая еще что то. Притащила обратно миску с мясом и снова отправила в котел. Помешала, понюхала и вдруг налила туда изрядно воды. Закрыла котел крышкой. Непонятно выразилась, – Зирвак пошел.

Следующий час ничего особенного не происходило. Котел мирно булькал на треноге. Кали возилась с крупой. Называла она ее рис. Засыпала в котелок и налила туда воды. Поболтала рукой. Рис заволокло белесой мутью. Слила эту муть и снова набулькала воды из ведра. Так повторялось до тех пор пока вода не стала чистой. Подтащила котелок поближе к очагу. Через тряпицу сняла крышку с котла. Ударил такой аромат, что у всех захватило дыхание и заурчало в животах. Еще полчасика, обнадежили их. Повариха принялась перекладывать рис в котел. Разровняла его и аккуратно, по лезвию ножа, долила воды. Вернула крышку на место и отгребла часть углей в сторону. Похоже сильный жар был уже не нужен.

Капитан склонился над тарелкой. Это было не куртуазно, но он ничего не мог с собой поделать. Он поднял глаза на сидящего напротив Бирда. Тот проглотил и громко сказал, – Кэп, по моему до сегодняшнего дня, всю жизнь, я питался помоями. Подошла Кали. Поставила на стол котелок с чаем и присела с краю, глядя на насыщающихся вояк каким то особенным бабьим взглядом.

– Ребята, – спросила она, – а чего вы в деревне стряпух нанять не пробовали?

– Пробовали, – капитан отодвинул пустую миску, – но во первых они не намного лучше готовят, а во вторых не хотят отвлекаться от деторождения. На продаже они всяко больше получат.

– Ладно, – Кали поднялась, – пойду печь почищу. А то без хлеба это не жизнь, а лишь подобие жизни.

Последующие события не оставили равнодушными никого в лагере. Вояки с нарастающим изумлением смотрели, как девчонка вихрем крутилась у печи. Выгребла мусор кривой кочергой, забралась на трубу, пошерудила в ней длинной палкой, а затем и вовсе дунула внутрь. Чем дула было не видно, но облако золы вылетевшее из зева наблюдали все. Спустившись на землю споро подмела и выбросила мусор. Ускакала в кладовку и тут же вернулась с кучей кувшинчиков. Следующей ходкой приволокла муку в мешке, затем круг колбасы и головку сыра. Устроившись у стола принялась мешать в котелке. Потом кликнула Кинда-щитоносца, как самого здорового. Обрядила его в фартук и тот принялся месить, работая руками, как поршнями. Через час Кинд был отпущен и вернулся к компании.

– Ну и тяжелая же работа, – здоровяк отдувался, – понятно почему мы дерьмо жрали. Тот повар то не делал ни хрена. Зато обещано нам к вечеру булочки к чаю и какая то пицца, что бы это ни значило. А завтра, говорит, будет хлеб. Еще через час лагерь начал наполняться чарующими запахами готовящейся выпечки. Снова появилась Кали. Выставила на стол котелок с чаем. Затем на деревянных тарелках здоровенные блины покрытые пузырящимся сыром. Показала как их резать, скручивать в трубочку и есть. Затем приволокла несколько подносов со сдобными булочками. Поставила их на стол и плюхнулась на лавку.

– Все на сегодня, – пробормотала она убитым голосом, – упахалась.