Город падших ангелов

Глава 20

Есть в сексе что-то такое, что неплохо скрашивает отчаяние. Помогает забыться. Может, мы потому и занимаемся им, что, напрягая тела и доводя ощущения до предела, забываем, кто мы и где мы. Вот все удивляются, почему у бедных так много детей. Так ведь за это дело платить не надо. По крайней мере, поначалу. Пока детки не пойдут. А секс — он как наркотик. Забываешь, где ты, кто ты. Плюешь на все, пока идешь к оргазму. А как накроет — тут уж вообще ни до чего другого нет дела. Маркс ошибся: религия нервно курит в коридоре. Всякий, кто работает в сфере рекламы, знает: опиум для народа — это хороший секс.

Терри задремал, и у Элисон было время все обдумать. Терри возбуждал ее так, как никому не удавалось. И удовольствия такого она никогда не получала, хотя и не могла объяснить, в чем причина. Терри был хорошим любовником, но дело не в технике. Может быть, в том, что, хотя ей и было спокойно с ним, он ее смущал. Терри был непредсказуем — в сексе, во всем, что он делал, его носило между двумя полюсами: нежностью и жестокостью. Рядом с ним ощущаешь, что нет ничего невозможного, и поэтому с такой легкостью принимаешь его лесть. С другим человеком ее сочтешь пустой болтовней. Но с Терри никогда не угадаешь. И именно это ее привлекло. С Терри грань между реальностью и фантазией исчезает. Поэтому он такой замечательный любовник, но именно поэтому он так опасен. Элисон это понимала.

Она и Ричи пошли поужинать тем вечером — когда он уговаривал ее поехать на Кабо. Элисон так устала, у нее не было сил сопротивляться. И она сдалась. Позволила ему взять верх и получить то, чего он добивался. Хуже всего оказалось то, что секс был неплох. И ее — вопреки здравому смыслу — всегда слегка тянуло к Ричи. Может быть, поэтому он все не успокаивался. В постели он был лучше, чем она предполагала. Не марафонец, без изысков, но на удивление нежен. И из кожи вон лез, чтобы сделать ей приятно. Элисон ожидала от него плеток и наручников, даже бритву, а он вел себя как застенчивый мальчишка. Ричи кончил. Она тактично симулировала оргазм. Он не заметил обмана и обрадовался. Но после пришла пустота. Сказать другу другу нечего. Никакой теплоты, смеха. Расползлись в разные стороны, как боксеры на ринге. В принципе на месте Элисон мог быть кто угодно — Ричи было все едино. Ей тоже. Чувствовала ли она себя подстилкой? Нет. На дворе двадцать первый век. Секс и власть настолько сплелись, что никто уже не волнуется по этому поводу. Зато теперь одной головной болью меньше: Ричи перестанет ее преследовать и будет делать то, что намеревался.

Нормально.

Вот только опять Терри влез.

Вот ведь, как банный лист. И не избавишься, как от назойливой мухи.

Если бы Элисон знала, что снова будет с Терри, не стала бы спать с Ричи. Но она же обещала себе, что Терри остался в прошлом. От него одни неприятности. Да еще эти его грандиозные планы свалить Ричи! Не следовало говорить ему про Мартина и наркоту. Зря ляпнула, ох зря, хотя она и не представляла, как Терри может воспользоваться этой информацией, и не думала, что Ричи когда-нибудь дознается. Но все равно, надо было держать язык за зубами. С Ричи шутки плохи.

Элисон закурила, посмотрела на спящего Терри и поймала себя на мысли, что опять его хочет. Словно тревога возбуждала ее. Чем больше она волновалась, тем сильнее хотела секса. Чем больше они занимались сексом, тем сильнее она волновалась. Ну прямо как наркотик. Вся эта история с яхтой не вскружила ей голову, но в плеске воды и легком покачивании было что-то эротичное. И в том, что в миле от берега можно было кричать без опаски. Ведь обычно рядом кто-то есть: ребенок, соседи, гости и так далее. А тут — делай что хочешь, кричи во все горло. И это, как дополнительная приправа, добавляло остроты. Тут Элисон могла вопить что есть сил — и никто ее не услышит.

Ялик шел к яхте. Поттс сидел на корме, держал руль, а Сквайерс гордо устроился на носу — что твой Джордж Вашингтон, мать его, при переправе через Потомак. Он даже попытался встать, но лодка закачалась, и Поттс велел ему опустить жирную задницу. Стемнело, они шли без огней, хотя угрожало им только столкновение с какой-нибудь моторкой. Впрочем, никого на воде не было, и ялик просто двигался по линии между освещенной гаванью и прыгающими отсветами яхты Терри, стоящей на якоре в миле от берега.

Вечер начался плохо и лучше не становился. Ричи разработал этот хитроумный план, включавший в себя «десантную атаку» на яхту Терри. Прямо как при высадке союзных войск в Нормандии в 1944 году, план казался осуществимым, пока они не приступили к делу. Тогда-то и посыпались им на голову проблемы. Где взять лодку? «Первым делом раздобудьте маленькую лодку», — посоветовал Ричи. Только ни черта он в лодках не шарил, ни в маленьких, ни в больших. Насмотрелся идиотских фильмов, и теперь ему представлялся такой резиновый «Зодиак» Жака Кусто, подкрадывающийся в ночи. А в реальности Поттсу удалось добыть только ненадежную деревянную развалюху, которая текла, как решето. А ее мотором и майонеза не взобьешь, хотя грохочет, как грузовой корабль. И даже эти останки стоили им двести долларов, которые пришлось отдать за аренду старому кретину, торговавшему наживкой на причале. Он сначала триста запросил, но Сквайерс слегка надавил на него. Поттс то и дело ворчал на Сквайерса, чтобы тот брал ведро и вычерпывал воду.

Потом еще эта хрень с наркотой.

Поттс давно завязал с ней, хотя — Господь свидетель — он выдувал столько текилы и пива, что хватило бы на озеро. Но в тот самый вечер Поттс решил, что надо принять что-то более подобающее случаю. Он нервничал из-за этого дела, не хотел с ним связываться, не знал, справится ли, хотя ему не терпелось получить обещанную Ричи премию. В желудке штормило с того момента, когда Ричи все это на него вывалил, значит, выпивка отпадала. Но и без подогрева Поттсу было не сдюжить — так его трясло. Лучше всего подошел бы ксанакс или что-то вроде него, чтобы снять напряжение и остановить карусель в животе. Однако перед уходом Поттс обыскал домашнюю аптечку и ящики в шкафах и не нашел ничего стоящего. Тогда он выпил текилы, отчего стало только хуже, поскольку теперь его тянуло не только блевать — того и гляди в штаны наложит.

Тут-то он и совершил главную ошибку, за которой потянулись остальные. Он послушался Сквайерса. При обычных обстоятельствах Поттс ни за что не сделал бы этого по той простой причине, что Сквайерс, больной на всю голову и патологический лгун, годится только, чтобы людей пугать. По части надавать по морде он мастер. Когда они выехали из Лос-Анджелеса, Сквайерс, как обычно, сидел за рулем, а Поттс корчился на переднем сиденье.

— Нервничаешь? — улыбнулся ему Сквайерс.

— В поряде я, — ответил Поттс, хотя был явно не в поряде. Еще немного, и он попросил бы Сквайерса остановиться на обочине, чтобы его вывернуло. А потом поймал бы тачку и рванул домой. Не лежала у него душа к этому делу. Такая работенка — Сквайерсу в самый раз. Но его одного отпускать нельзя, наломает дров.

— Ксанакс дать? — предложил Сквайерс.

Слово «ксанакс» показалось Поттсу лучом надежды, даром Божьим. Конечно, он знал, что за фрукт Сквайерс, но его приперло.

— А у тебя есть?

— А то. — Сквайерс сунул руку в карман куртки и выудил три пузырька с таблетками. И это само по себе было плохим знаком. Сквайерс обожал препараты и таскал их при себе в таком количестве, что хватило бы на небольшую аптеку. Поттс не знал, от колес Сквайерсу сносит крышу или они помогают ему не съехать с катушек окончательно. Сквайерс почитал ярлычки в свете встречных фар, открыл один пузырек, высыпал на руку пару таблеток и протянул их Поттсу. Это был явно не ксанакс.

— Это ж не ксанакс.

— Да какая на хрен разница?

Поттс уставился на таблетки. То же самое, что сигануть из самолета с зонтом. Можно, конечно, его и открыть — невелика разница.

Поттс, поддавшись безумному порыву, проглотил таблетки.

Вскоре они подействовали, и он понял, к собственному изумлению, что наконец попал в мир Сквайерса. И мир этот оказался неплох. По крайней мере, жить там было гораздо легче, чем в мире Поттса. Желудок успокоился, и вены перестали вздуваться. Поттсу стало жарко, выступил пот, и ему вдруг захотелось пить. Невелика цена. Все предметы слегка расплылись, а звуки доносились как будто из динамиков, причем с опозданием. Когда привыкнешь, так даже приятно. Поттс ощутил, как расправляются мышцы, выдохнул и откинулся на спинку сиденья.

— Вставляет, да? — обрадовался Сквайерс. Его глаза горели бог знает от чего. Может, от близнеца того, что принял Поттс. Поттса зелье размягчило, а Сквайерса, наоборот, взбадривало. Он гнал машину слишком быстро по длинному, крутому, извилистому склону. При обычных обстоятельствах Поттс дергался бы и велел Сквайерсу сбавить скорость, но сейчас он безмятежно разглядывал огни в долине. Машину заносило на изгибах дороги прямо как планер, который ищет посадки. «Вот это да!» — подумал Поттс.

А теперь, на воде, мозг Поттса трещал от тягостного воя дряхлого мотора. Пока не начались проблемы, все шло отлично — Поттс плавал в мягком пузыре наркодурмана, уютном и отделенном от мира, который ему и так особенно не нравился. Потом они стали искать лодку. Сквайерсу пришлось припугнуть старика. Без рукоприкладства, только угрозы и выразительный взгляд, которые так удавались Сквайерсу. Он схватил старика за костлявое запястье и сунул ему двести долларов. Хочешь бери, хочешь нет. Тот взял. Но теперь все было как-то не так. Приятный пузырь, окруживший реальность, казалось, затягивает твои шнурки ежовыми рукавицами. Врубаться в происходящее становилось труднее, все в голове путалось.

Они шли навстречу ветру, опережая собственный шум. Но на полдороге Поттс заглушил мотор. Внезапная тишина показалась райской. Поттс почувствовал, что мозги перестали стучать о череп.

— Как же я ненавижу воду, — процедил Сквайерс. — Дядя у меня утоп.

— Да заткнись ты, а? На воде все хорошо слышно. Сколько раз тебе объяснять? — Это, конечно, было так, но Поттс просто хотел, чтобы этот придурок помалкивал.

Они достали весла и начали грести. Сквайерс поднял такой шум, грохоча веслами о лодку, как будто на литаврах играл. Поттс отнял у него весла, поменялся с ним местами и стал грести сам.

Они были окутаны темнотой, а с яхты свет лился, словно на ней начался пожар. В некотором смысле, так оно и было. Подъехав поближе, Поттс и Сквайерс услышали звуки яростного, самозабвенного секса.

— Черт, — с восхищением выпалил Сквайерс. Терри выкрикивал слова, задыхаясь. Но его заглушали еще более громкие стоны и охи Элисон. Да, боже, да, вот так, да, давай же, да… да…

Сквайерс ухмылялся во весь рот. Поттс мог поклясться, что его глаза полыхнули красным в темноте. По позвоночнику пробежала дрожь, какая бывает, когда подглядываешь. На мгновение он четко представил себе происходящее на яхте и налег на весла. Хорошо, что они застукают их врасплох. Так будет проще. Они встали рядом с яхтой. Крики были такими громкими, словно Поттс и Сквайерс сидели в каюте рядом с парочкой. Поттс свесил за борт покрышку, чтобы не удариться корпусом лодки, и привязал конец к утке. Любовники не унимались. Поттс и Сквайерс осторол-сно взобрались на палубу. Люк в каюту был распахнут. С дальнего конца палубы можно было увидеть два переплетенных голых тела на койке. Поттс рванул вперед, но Сквайерс остановил его. Он прислушивался к звукам из каюты, и вскоре его дыхание стало вторить им. Поттсу не терпелось поскорее покончить с этим делом, но Сквайерс злобно глянул на него и схватил за руку. Они ждали. Вздохи становились громче и чаще. Элисон и Терри одновременно вскрикнули, когда их накрыло последней волной. Тогда Сквайерс достал пистолет и ринулся в каюту.

— Пикнешь — башку снесу на хер, — рявкнул он Элисон. Терри быстро откатился от нее и сел, готовый в любой момент кинуться на Сквайерса.

Элисон потянула простыню за угол, чтобы прикрыться.

— О, смотри-ка, не стоит у тебя! — заметил Сквайерс Терри. — Черт, не знал, что может так быстро упасть.

Сквайерс сделал знак Терри, чтобы тот прижался спиной к переборке.

— Начнешь геройствовать, я ее первой пристрелю, усек? — Наставив пистолет на Терри, он схватил Элисон за волосы, вытащил из постели и поволок по каюте. Заставил опуститься на колени, держа за волосы и дергая время от времени, чтобы не забывалась.

— На живот ложись, — велел Поттс, обращаясь к Терри.

Тот глянул на него, но не шевельнулся. Голый и напряженный, Терри был похож на загнанного в угол зверя. И столь же опасного.

— Девка нам не нужна, — пояснил Поттс. — Нас интересуешь только ты. Будешь делать, что скажем, ее не тронем. Ты свое все равно получишь, а ее еще можешь спасти.

Терри посмотрел на Элисон, голую, съежившуюся на полу рядом со Сквайерсом. Сквайерс ухмылялся. Он дернул ее за волосы, она вскрикнула. Терри по-прежнему не шевелился, пытаясь думать. Сквайерс накрутил волосы Элисон на руку, она закричала громче. Терри дернулся в ее сторону, но Поттс вскинул пистолет, приблизил его к лицу Терри и показал, чтобы он сел на койку. Потом кивнул Сквайерсу. Тот сунул свой пистолет за ремень и ударил Элисон по лицу со всей силы левой рукой, не отпуская ее волосы. Она закричала. Сквайерс снова достал пистолет. Элисон душили рыдания, из уголка ее губ стекала струйка крови. Сквайерсу, похоже, это доставляло удовольствие. Элисон умоляюще взглянула на Терри.

— Ладно, — согласился он. — Ее не трогайте только.

— Да не нужна она нам, — заверил Поттс. — Если ты будешь послушным.

Поттс указал Терри, чтобы тот перевернулся на живот, потом сунул пистолет в задний карман, вынул длинный шнур и связал Терри руки и ноги. Перевернул его.

— Рот открой.

Терри открыл рот. Поттс сунул в него скомканную тряпку и заклеил скотчем. Потом достал клубок тонкой проволоки. Терри, увидев это, запаниковал. Поттс сделал шаг назад и кивнул Сквайерсу. Тот снова дернул Элисон за волосы, чтобы она закричала. Терри притих. Поттс подошел к нему и привязал его руки к койке в изголовье, а ноги — в изножье. Терри шумно дышал через нос, пытаясь не задохнуться и хоть немного держать себя в руках.

— Знаешь, кто меня послал? — спросил Поттс.

Терри кивнул.

— Мы тебя убивать не будем. Больно сделаем. Так больно, что тебе захочется сдохнуть. Я тебе две вещи скажу. Во-первых, зря ты трахаешь чужих баб. Нехорошо. Во-вторых, когда снова сможешь говорить, передай своему дружку, который ковбой-педик, что он на очереди.

Поттс глянул на Сквайерса. Тот поднял Элисон на ноги, одной рукой зажал ей рот, второй обхватил за талию. Поттс снова залез в сумку и достал короткий железный прут, обернутый изолентой. Терри заерзал и задергался. Кляп заглушал его крики. Элисон тоже пыталась кричать и вырываться, но Сквайерс крепко ее держал и даже получал удовольствие от ее терзаний. Поттс надел резиновую перчатку, взял прут, посмотрел на распростертого Терри и замер. В его голове что-то пронзительно жужжало. И на мгновение ему показалось, что его здесь нет, что все это ему чудится. Но жужжание не прекратилось. Ухающее сердце и тяжелое дыхание вернули его к действительности. Ну ладно, значит, он все-таки здесь, и надо выполнить задание, на карту поставлено все. Надо сделать это для Бриттани, для Ингрид и их общего будущего. Да и вообще, кто этот мудак? Он его знать не знает.

Просто парень, который чужую бабу трахнул. И ни черта он для него не значит. Просто встал между ним, его желаниями и дорогими ему людьми.

Поттс поднял прут и опустил, резко и сильно, на левую голень Терри. Он услышал, как сломалась кость с глухим треском и Терри придушенно вскрикнул. У него за спиной сдавленно вопила Элисон. Поттс передохнул. Прут вдруг стал невероятно тяжелым. Он с трудом его держал. Жужжание в голове напоминало неглохнущую сирену. Рука в перчатке потела. Поттс сжал зубы и сломал Терри другую ногу в том же месте. Потом занялся лицом. Так Ричи велел. В какой-то момент Терри отрубился. А Сквайерс что-то нашептывал на ухо Элисон. Он убрал руку с ее рта. Она уже не кричала, только слабо всхлипывала. Сквайерс щупал ее свободной рукой.

Поттс выпрямился, пытаясь прийти в себя. Он чувствовал, что его шатает. Наркотик подействовал во всю мощь, подстегиваемый адреналином. Сердце проталкивало эту горячащую смесь по венам, как двигатель ракеты. Поттсу показалось, что он отключается, но ему удалось удержать себя. Он снял окровавленную перчатку и бросил ее в сумку, потом поднял железный прут с койки и тоже убрал его в сумку. Поттс подхватил сумку и подумал, что все будет нормально, но тут ему пришлось выбежать на нос яхты, где его стошнило в туалете. Он плеснул холодной водой в лицо. Когда Поттс вышел, Элисон сидела, привязанная к креслу, а Сквайерс расстегивал ширинку. Поттс не сразу понял, что происходит.

— Ты что делаешь?

— Пожалуйста! — умоляла Поттса Элисон. Но Сквайерс плевать хотел на них обоих.

— Отвали от нее! — рявкнул Поттс.

Сквайерс стоял между ее ног и боролся с пуговицей джинсов. Поттс снова завопил на него, не получив ответа, достал прут и саданул ему по спине — не очень сильно, но достаточно, чтобы тот очнулся. Сквайерс хрюкнул и обернулся.

— Ты совсем сбрендил? — накинулся на него Поттс. — Ричи сказал — только парня обработать. А девку велел не трогать!

У Поттса в голове визжала сирена воздушной тревоги, а Сквайерс вообще ничего не соображал — адская смесь начисто снесла ему мозг, глаза блестели, а тело ничего не чувствовало. Его можно было переехать грузовиком, он и не заметил бы. Сквайерс ударил Поттса, тот перелетел через всю каюту и уронил прут. Когда он поднял взгляд, прут был у Сквайерса, который шел на него.

Поттс так и не понял, как пистолет оказался у него в руке. Он забыл его в заднем кармане. Наверное, почувствовал его, когда упал. А потом выхватил автоматически. Как бы там ни было, он просто увидел его зажатым в своих пальцах. Потом пистолет выстрелил. И в груди Сквайерса появилась маленькая дырочка.

Пистолет тридцать восьмого калибра не такой уж мощный. Но в маленьком замкнутом пространстве — вроде каюты тридцатифутовой яхты — шума от него столько, что оглохнуть можно. Поттсу показалось, что у него взорвались уши, и несколько секунд он мог думать только о боли. Жужжание сменилось звоном. Поттс ничего не слышал. Совсем ничего. Он встал и посмотрел на девушку, которая свернулась калачиком и плакала, закрыв уши. Поттс видел, что она плачет, но не слышал рыданий. Он что-то сказал ей, но все без толку. Оба ничего не услышали. Сквайерс валялся на полу с маленькой, расцветающей дырочкой рядом с сердцем. Если и не умер, то скоро умрет. Поттс не собирался приближаться к нему, чтобы проверить это.

Он присел за столик. Оглохший, ошарашенный, измученный бешеным наркотиком. В висках стучало. Весь ужас случившегося обрушился на него. Так хреново, что хреновее некуда. Всё. Абсолютно всё. Вся его жизнь. И навсегда.

Поттс судорожно искал способ воспрять, но понимал, что его не существует. А план-то был другим: завалиться на яхту, переломать парню ноги, изуродовать рожу. Девку не трогать. Но чтобы, сука, все видела. Потом она вызовет «скорую». Но на Ричи это мероприятие никак не повесят. Да и в любом случае полицию не пригласят. Зачем лишние проблемы? Такой вот весьма ценный урок нравственности. Поттса и Сквайерса к тому времени уже не будет в городе. У Поттса в кармане будет достаточно денег, чтобы начать новую жизнь, настоящую жизнь, с Ингрид и дочкой. И конец всей этой истории. Только вот история вышла паскудная. Впрочем, жизнь вся состоит из паскудных историй. А нам остается делать все, что в наших силах. Вот Поттс и сделал, что смог.

Или нет.

Теперь на нем висело убийство. Да, убийство. Умышленное причинение смерти другому лицу. И никакой самообороны ему не засчитают. И проведет Поттс на нарах остаток жизни.

Поттс задумался. Точнее, попытался.

Он убил Сквайерса. У него на руках труп. Теперь точно до полиции дело дойдет. Они начнут допрашивать парня и эту бабу. Они все выболтают, про Ричи и про остальное. Сквайерса опознают. И свяжут труп с Поттсом. Его найдут и упекут черт знает на сколько. Если раньше его не разыщет и не уберет Ричи.

Хрен редьки не слаще.

Поттс знал, что надо делать. Но делать это не хотелось. Сколько времени уйдет на то, чтобы связать его с трупом? Сколько у него есть? И смогут ли доказать, что это его рук дело? Смогут. Парень с девкой сдадут его. Уж они его во всех красках распишут.

Свидетели, подумал Поттс. И наркотик отозвался, словно эхо.

Поттс встал и вылез на нос яхты. Оторвал туалетной бумаги, намочил и засунул в уши. Вернулся в каюту и подошел к девушке.

— Все херово, — сообщил он ей, но ни он, ни она не расслышали его слов. Потом Поттс застрелил ее. Повернулся к Сквайерсу и выстрелил ему в голову на всякий случай. Вытащил из его карманов все, что помогло бы установить личность. Это хоть чуть-чуть замедлит ход расследования. Поттс встал рядом с Терри, из-за которого и заварилась вся каша. Это он испортил Поттсу жизнь. Он смотрел на Терри. Тот моргнул и вновь открыл глаза. Несколько секунд они смотрели друг на друга, как влюбленные. Терри увидел пистолет и понял, что будет дальше. Поттс поднял пистолет. Терри закрыл глаза и подумал об Элисон, волнуясь за нее и молясь, чтобы с ней все было хорошо. Выстрела он не услышал.

Поттс выбрался наверх и, поскользнувшись, чуть не упал. Оказалось, он растащил кровь по всей палубе. Поттс присел, снял ботинки и бросил их подальше в воду. Потом посмотрел на пистолет и тоже зашвырнул его. Он сидел и пытался вспомнить, все ли хвосты подчистил и ошибки исправил, не оставил ли отпечатков. Кажется, все. А этот вонючий старик на причале? Сдаст ведь. И что теперь делать? Доплыть назад и его убрать тоже? Поскольку атомной бомбы у него под рукой не оказалось и взорвать всю Вентуру не получится, Поттс оказался в тупике. Что делать? Просто бежать. Беги и не оглядывайся, раз тебе так не везет, дурень. Может, выиграешь немного времени.

Поттс спустился в ялик и завел мотор, рев которого больше не тревожил его, поскольку он ничего не слышал. У него были проблемы и посерьезнее.