Город сестёр

Постепенно подтянулись Бабка и Татьяна.

Лениво попивали чаёк. Не спеша кусали бутерброды. Задумчиво сосали карамельки.

Ванесса вылезла из купе, завёрнутая в простыню, с ворохом одежды в руках. Глянула на полуголую компанию, дернула бровью и ничего не сказала. Ушла в душ.

Из своей комнаты вышел Короткий, раздетый по пояс, мощный, жилистый, весь как верёвками перевитый, на плече полотенце, тоже подался в душевую.

Бабка предупредила:

— Там Ванесса моется!

Короткий затормозил, развернулся и подсел к столу.

— Вы чего все голышом?

Шило удивился:

— Дык — спали!

— Ага. Понятно, — усмехнулся Короткий.

Бабка скомандовала в своей манере:

— Так. Ладно. Я в душ. Беда — со мной. Татьяна — как хочет. Сейчас к Алмазу пойдём. Как всегда — ментат и стрелок в сопровождении. Так что, Скорый, тоже готовься.

А вы ребята, прежде всего, разберите паутину. Короткий запиши… Ну, ты знаешь. Журнал у меня в тумбочке.

Женщины стайкой потянулись плескаться.

Спустя полтора часа, Бабка, Скорый и Беда выдвинулись в сторону администрации.

Уже окончательно рассвело и народ на улицах города вовсю шевелился и решал свои проблемы.

Бабка остановилась и указала на панель часового табло, на здании с громким названием — «Дом правительства».

— Уже перевели часы.

На панели высвечивалось «06:37». Пашка выставил свои командирские. Мария и Бабка тоже поковыряли свои. Пошли дальше.

КПП не дремало. Стриж посмотрел из–под руки на приближающуюся группу рейдеров, — узнал.

— Привет Бабка, ты что?

— К Алмазу надо попасть. Поговорить.

— Сейчас, позвоню.

Через минуту вернулся.

— Заходите.

Прошли по коридорам администрации и вошли в кабинет главы.

Поздоровались. Бабка сняла рюкзачок и вытащила шкатулку. Ту самую, в которой Алмаз отдал Бабке белую жемчужину.

Глава «государства» открыл крышечку, потрогал пальцем, хмыкнул.

— Откуда она у тебя, ты конечно не скажешь. Я прав?

— Да, Алмаз, ты, как всегда — прав. — Бабка вроде отказала, но в то же время и польстила.

Она скомандовала Беде:

— Достань.

Беда извлекла из большого полиэтиленового пакета коробку и протянула её Алмазу.

— Это что?

— Это Дашке. Домик для кукол. А это книги. Детские.

Алмаз замер. Прокашлялся.

— Вот почему, дьявол побери, никто не додумывается что–то детям привезти?

— Так ты заказывай. Чего стесняться–то.

— Посылать рейдерские бригады за игрушками?… Меня просто не поймут.

— Ну, хорошо. Тогда нам заказывай. Ты же не из бюджета будешь платить.

Алмаз замер, подумал и выложил.

— Трёхколёсный велосипед сможешь привезти?

— Кому? Даше или Вовке?

— Светлане.

— О Господи! А ей–то зачем?

— За покупками ездить. Знаешь, есть такие, трехколёсные для взрослых. С корзинкой там, и всё такое. Она как–то мечтой поделилась.

— Привезём, — обнадёжила Бабка. — Только у меня просьба. Дай мне пропуск на прицеп.

Скорый подсказал.

— На два. Раз везём велосипед, то мы составом в две единицы будем ездить. Луноход вполне вытянет.

Алмаз заржал.

— Луноход! Ну, вы даёте! Луноход!

Посмотрел на серьёзные лица бригады. Махнул рукой.

— Всё забываю, что у вас чувства юмора нет… Пропуск будет.

— Ну, ладно. Мы пошли, — раскланялась Бабка. — Велосипед за мной.

И они отправились не спеша домой. По дороге обговаривая, какие ещё трофеи для группы необходимо найти на просторах этого Тартара, прости Господи.

— Так. Ладно. Одно дело сделали. Сегодня поедем ещё раз в Отрадный. Заберём баллоны с газом.

— Аргоном, — поправил Скорый.

— А мне без разницы. Это вы разбирайтесь… Потом надо, как я поняла, много велосипедов. Ну, и один для Светки.

— Второй прицеп нужен.

— Это к Короткому.

— Бабка, возьмите меня сегодня. Пожалуйста. Ну, пожалуйста, — заклянчила Беда.

— Да зачем тебе мотаться по пыльным дорогам? Там ещё и опасно.

Потом «догадалась».

— Ты что, из–за Шила, что ли?

Машка посмущалась маленько. Потом поправила:

— Я просто не хочу дома сидеть. Скучно.

— Ну, ладно. Сегодня с нами съездишь. А с завтрашнего дня начинай печатать карту.

— Хорошо–хорошо. Завтра и начну. Только, это…

— Ну?

— Я думаю в той карте надо периоды с ошибками написать. Ну, плюс–минус двое суток.

— А… Э… Ничего себе! Ах ты, зараза хитрая! Ты слышал, Скорый?!

Пашка тоже немного офигел от такого подхода. Но согласился.

— А что, мысль дельная. Мы, и от всяких мародёров отделаемся, и точная карта останется только у нас. Прикинь, какой у нашей Беды дипломатический ум.

Он обнял и прижал легонько к себе рыжего гения, чмокнул в макушку.

— Давай сделаем её пресс–секретарём группы? Или официальным представителем?

Мария с довольной улыбкой вскинула глаза на Пашку.

— Спасибо.

И Пашка понял — за что. Мария же ментат, и прекрасно почувствовала его гордость, за её гениальный ход мысли. Павел гордился Бедой, как своим собственным ребёнком. И Беда почувствовала, что он всё понял. А Скорый почувствовал, что она всё поняла…

Вот такой замкнутый круг.

Посмеялись.

Сразу по приходу домой заинтересовались:

— Ну, что? Ну, как там? Сколько насобирали?

Шило торжественно встал, откашлялся и зачитал:

— Семь зелёных, ровно шестьдесят красных, четыреста восемьдесят четыре чёрных, тысяча шестьсот шестнадцать споранов, две тысячи четыреста две гороха и триста шестьдесят восемь ниток жемчуга… А? Как?

Все долго молчали. Потом Бабка помотала головой:

— Охренеть.

Шило подначил:

— Может мы уже таво?… Купим уж этот сраный Полис со всеми потрохами?

— И на кой чёрт он тебе?

— Ну… Так… Чтобы был, — Шило скромно опустил глаза.

— Так. Ладно. Добычу по пакетам и в ящик. Следующий вопрос.

Когда Бабка объяснила группе задачу, а Скорый предложил возить пока два прицепа, Короткий спросил:

— А если взять простой автомобильный прицеп в аренду?

— У кого?

— Да хотя бы у Фукса. У него он всё равно без дела стоит.

— Он же маленький какой–то, — покривилась Бабка.

— А нам большой и не нужен. Мы же только трубки погрузим.

Пашка прямо просветлел.

— Точно… Там прямо на месте их и резать. Ножовок набрать, ножовочных полотен, и вперёд.

Короткий вздохнул печально.

— Что за примитив? Мы найдём хозяйственный магазин и заберём из него штуки три болгарки. И прихватим генератор, там же в хозяйственном. Прямо на месте нарежем трубок и аккуратно, рядами, сложим их в маленьком прицепе.

Бабка решила:

— Так. Ладно. Сначала к Фуксу. Дайте–ка мне одну зелёную.

Приняв «лекарство», она выгнала пепелац и укатила в полицейское управление.

Шило передразнил шефа:

— Так. Ладно… Экипируемся. Блин.

Все понятливо засмеялись, и начали упаковываться, одеваться, проверять оружие.

Мария деловито застёгивала наколенники и налокотники, прихлопывала липучки на броне, проверяла наполненность магазинов и рассовывала их по карманам разгрузки. Подвязала волосы банданой, одела шлем.

— Раз, раз, раз. Кто–нибудь меня слышит?

Мужики покивали:

— Нормально.

— Хорошо слышно.

Переговаривались в процессе. Беда посетовала на бутербродное меню и на то, что хлеб кончается. Решили набрать разносолов, сладостей и фруктов. Беда тут же притащила пустой рюкзак Ванессы. Под продукты.

Потом вытащила из кобуры свой подарочный апээс, извлекла магазин, глянула, вщёлкнула обратно.

Татьяна, сидя в уголке дивана, во все глаза смотрела на Беду. Выдохнула:

— Золотой пистолет?!

— Нет, Тань. Просто — позолоченный.

Татьяна таки выказала своё восхищение.

— Ты прямо как солдат Джейн!

Все видели фильм, и все понятливо улыбнулись.

Мария пристегнула на бедро последний элемент экипировки — мачете, попрыгала, пошевелила плечами, доложила:

— Беда — готова.

Пашка придирчиво осмотрел её, покрутил. Одобрил.

Остальные доложились:

— Шило — готов.

— Короткий — готов.

Гражданская жизнь закончилась, начались армейские, блин, будни.

Прикатила Бабка.

— Договорилась! Он нам его «за так» отдаёт. Насовсем.

— Чёрт! — скривился Короткий. — Надо было к неваляшке фаркоп приварить.

— Да ладно, — успокоил Скорый, — стропами привяжем.

— Или цепью, — подсказал Шило. — Впрочем — нет. Брякать будет на весь Улей.

И мулы пошли сооружать поезд. А Скорый помог облачиться Бабке, чтобы время не терять. Та ворчала.

— Вот не люблю я эти поездки. Вечно собираешься, как в космос. Моя бы воля — сидела бы я дома, варила борщи, стирала бельё, нянчила внуков. А тут, под старость лет, приходится стрелять муров, резать тварей, рулить по бездорожью. Я что, похожа на гонщика? Я логист, а не шоферюга. Скорый, я что, похожа на шоферюгу?

— Бабка, ты похожа на привлекательную женщину. Мудрую и волевую. А, кстати, что такое «логист»?

Бабка, довольная комплиментом, оттаяла.

— Логист, Скорый, это, в сущности, начальник отдела снабжения.

— Так ты снабженцем была?

— Ну, да… Ох, тяжелый, зараза, — она взяла свой АК.

— Шеф, так оставайся дома. Мы сами управимся. Мы там подчистили территорию. Сейчас в Отрадном более–менее безопасно…

— Ты не знаешь Улья! Безопасно, ему! Хе… «Более», блин, «менее»! Там на дохлятину сейчас куча тварей набежала. Какая к чёрту безопасность. Боекомплект проверил?

— Так точно, проверил.

— Ну, пошли.

И Бабка, в сопровождении Скорого и Беды, вышла на улицу.

* * *

Короткий, таки, привалил к неваляхе фаркоп. Быстренько, на скору–руку.

Выехали ровно в восемь, по новому времени.

В дороге никаких приключений не произошло. Два часа тряски по бездорожью, и вот он — Отрадный.

— Тварей немного, — Бабка прищурилась, — штук двадцать. В основном — мелочь. Так. Ну–ка, ну–ка… Один рубер. Будем прорываться, или объедем.

— Объедем, — решил Скорый. — Давай направо. Проберёмся через дачные участки и Осиновское шоссе.

По полевой грунтовке добрались до Осиновки и выскочили на добротный асфальт. Скорость сразу возросла, и Бабка наращивала её до тех пор, пока второй прицеп не заболтало по дороге. Сбросила примерно до шестидесяти. Так и подъехали к гаражам на окраине.

Когда спокойно подкатили к газохранилищу, Бабка остановила пепелац. Прислушалась.

— Там, где мы брали… тот аппарат… Там бойня какая–то. Слышите?

Все сняли каски. Да, в стороне администрации грохотала перестрелка.

— Надо посмотреть, — сказал Скорый, — работать всё равно не сможем, пока не разберёмся с этими дуэлянтами.

— Муры на караван насели, — уточнила Бабка.

— Сколько до них?

— Метров восемьсот.

— Прямо у администрации воюют, — понял Павел. — Там улица удобная для проезда колонны. И удобное место для засады. Площадь… Караван как на ладони. Поехали, я буду подсказывать.

Багги прокралась между пятиэтажек и остановилась за сбербанком.

— Бабка, посмотри пожалуйста, вот за этим зданием, на крыше следующего дома — есть кто–то? Уж больно место удобное.

— Да. Сидит там какой–то…

— Шило, Беда, остаётесь в машине. Окрысившись. Загоните пепелац вон в тот узкий проход между домами. В бой не вступать. В случае чего Шило за руль, ты Беда отстреливаешься и уходите на Чернышевского, к газгольдеру. Бабка, ты с нами, только вперёд не лезь. Поняла? За моей спиной. Ты наши глаза. А глаза надо беречь. Короткий, будь добр, сними Корд, я его надорвусь тащить. Всё, пошли.

Аккуратно, с оглядками, подошли к дворцу культуры с тыльной стороны. Пашка показал Короткому на пожарную лестницу. Тот понял. Прислонился к стене спиной и выставил перед собой руки в замок.

Скорый только встал одной ногой на ладони Короткого, как тут же взлетел чуть ли не до второго этажа. На лету ухватился за мелькавшие перед ним ржавые ступеньки, чуть руку не вывернул. Посмотрел вниз, постучал себя пальцем по лбу. Короткий пожал плечами, мол, извини, не рассчитал. Скорый приложил палец к губам — Тишина! И полез на крышу. Выглянул за парапет. Точно! На другом краю, спиной к Пашке, сидел мужик с драгункой и что–то там выцеливал внизу.

Пашка свистнул, снайпер оглянулся и получил пулю из Стечи в правый глаз.

Пригнувшись, Дугин побежал по крыше к убитому, мысленно укоряя себя:

— Вот, что за привычку взял… В глаз было что — обязательно? Это же не элитник. А если бы мур оказался профессионалом? А?

Следом уже забралась Бабка и, пригнувшись, подбежала к Павлу.

— А Короткий как? С пулемётом–то?

Бабка посмотрела на Дугина, как на больного. На крышу легко влез Короткий, с Кордом подмышкой, и тоже подбежал к Скорому.

— Держи инструмент.

Пашка положил Корд на парапет, сам встал на колено. Осмотрел картину боя.

Колонна машин из двух больших грузовиков, обвешанных железом и порядка семи малолитражек, с гружёнными кузовами, стояла прямо посреди площади. Перед ней, через Первомайскую улицу, закрыв прямой проезд стояли два пикапа с пулемётами в кузовах и поливали длинными очередями передовые машины. Поворот налево на Первомайку загородил БТР и ещё один пикапчик. Направо уйти мешал четыреста пятьдесят второй уазик, с башенкой пулемётчика на крыше, и обшитый каким–то, чуть ли не кровельным железом. Сзади колонну подпирали горящий восьмидесятый бэтээр и изуродованная взрывом газелька.

Зажали колонну грамотно. Расстреливали, как мишени на полигоне. Кто–то опытный руководил засадой.

Справа, у почты, грохал из ДШКТ ещё один бэтээр.

Хрен его знает. Кто тут, кто? Кого мочить? Кого спасать?

Снизу, из окна музея хлестанул выстрел. Ещё один снайпер. Короткий пробормотал:

— Я разберусь.

И побежал в сторону чердачного люка.

Пашка начал с бронетехники. Заткнул пулемёт бэтээра, стоящего у почтамта, Заодно и водителя напугал, продырявил лобовуху. Потом грохнул пулемётчиков в пикапах, перекрывших путь колонне на улицу Отрадную.

Перенёс огонь на бронированную буханку, с самодельным пулемётным гнездом на крыше. Пулемётчик выплеснул мозги внутрь машины. Скорый, не сбавляя темпа, добавил немного металла в двигатель. Тут внутри кабины, неожиданно для него, сильно полыхнуло. А уж какой неожиданностью это было для экипажа. О-о!

Бэтээр, выбросил чёрный выхлоп и пошёл задом с площади. Пашка обиделся:

— Куда, бля! Что! Водителя нового нашли? Сейчас.

И снова рубанул по лобовому в водилу.

Бронированное стекло?! Да нихрена оно не бронированное!

Броневик резко завернул вправо, и упёрся в стену задницей, встав к Скорому боком. Рывками заскрёб колёсами по асфальту.

Пашка всадил БЗ в корму, туда, где должны быть баки.

Где находится топливо, Павел знал только приблизительно, поэтому потратил пять патронов, пока под колёса машины полилась соляра. Долбанул в то же место и видимо пары дизельки вспыхнули. Открытый огонь пробился через щели вуздоховодов.

Бабка высунулась из–за парапета и начала щёлкать из своего АК выскакивающих из люков стрелков.

— Бабка! Лежать! Твою мать! Тебе, что было сказано?!

Бабка упала за бетонную стенку. Виновато улыбнулась.

— Прости, Скорый, не удержалась.

Он погрозил ей кулаком. И снова уткнулся в прицел.

Подбежал Короткий.

— Всё. Успокоил засранца. Вот — прихватил его ствол.

— Угу.

Бабка корректировала.

— Вон там, у парадного входа, у стены, ещё один пикап. А дальше, через дорогу — броневик. И рядом с пикапом, за углом ещё один снайпер.

Короткий побежал исправлять ситуацию.

БТР уже серьёзно горел, без дураков. Бабка высунула один глаз, поехидничала.

— Огнетушители поди на наркоту обменяли, засранцы.

Пуля долбанула в парапет, в метре от позиции.

— Это ещё что за придурок?

Направил прицел в сторону окна, на первом этаже, из которого пальнули. Над подоконником торчала драгуняка и патлатая голова то ли грузина, то ли араба.

— А в глаз?!… Что, больно?

Со стороны парадного входа грохнула граната, потом вторая. Глухо бумкнул подствольник. Короткий знает дело. В ответ тяжёлый пулемёт с брони ответил длинной очередью.

Скорый поднял корд, и, кряхтя, потащил на новое место.

Отбежал по крыше метров на десять влево, высунул ствол и засадил в корму огрызающегося броневика. Ещё. И ещё.

— Да где этот сучий бак.

На четвертый раз попал. Рвануло неслабо. Но огонь быстро погас. Система пожаротушения сработала.

Пашка принялся обрабатывать башенку пулемётчика.

Та начала разворачиваться в сторону стрелка.

Но ещё не успел пулемёт бэтээра навести прицел на противника, как у него исковеркало ствол, заклинило башню и один бронебойно–зажигательный, прошив таки десятимиллиметровый слой стали, влетел внутрь. Короче — куча неприятностей.

Дугин очередью прошёлся по двигательному отсеку. Внутри у машины что–то громко хрустнуло и БТР, дёрнувшись, заглох.

— Короткий, поработай с высаживающимся десантом. Если он есть.

Пашка поволок свой пулемёт на старое место.

С другой стороны, с торца здания, Бабка, укрывшись за бетонным бордюром, высунула руку и отправила вниз гранату. Грохнуло. Она, таким же манером, отправила вторую. Посидела, сощурившись, приподняв бровь, прислушиваясь к дару. Удовлетворённо кивнула и на четвереньках поползла к Пашке.

— Ты кого это там?

— Ещё один пикап. Прямо у стены.

— Готов?

— А как же.

Колонна стояла на месте, и огрызалась из амбразур автоматным огнём.

Пулемётчиков каравана давно повыбили. Гранатомётчики тоже валялись на асфальте у колёс грузовиков.

Пашка поменял Корд на Сайгу и обработал из неё муровских автоматчиков, залегших за ёлочками у памятника Ленину. Положил всех. Причём снова отметил, что отрабатывал по привычке в глаз. Оправдался сам перед собой.

— Ну, что тут поделаешь. Такой уж у меня организм-с…

По Первомайке, в сторону сбербанка, бежали два обгоревших бойца из полыхавшего уазика.

Не добежали. Увы. Не судьба.

Пригнувшись, прибрёл огорчённый Короткий. Пожаловался:

— Под снайпера попал. Какая–то сука… пардон, из окна техникума пальнула. Бронеплиту на груди погнул, негодяй. Вот что за народ! Ни стыда, ни совести!

Пашка с сайгой перебежал на место Короткого и одним выстрелом успокоил «бессовестного» снайперюгу.

Со стороны сбербанка грохали две винтовки… и всё. Всех что ли уложил? Подполз к краю крыши, со стороны площади. Выглянул. Одного заметил сразу. В кустах, слева от памятника, лупил из винтовки с оптикой.

Приложился, выстрелил. Снайпер уткнулся в газон изуродованным лицом.

А второй затаился. И вообще, наступила тишина.

Бабка закричала звонким голосом.

— Эй, колонна! Вы кто?!

Тишина…

— Я Бабка! Кто хозяин каравана?!

В ответ проорали:

— О! Бабка! А ты откуда?!

— Да вот, иду мимо! Слышу — стреляют! Интересно стало!

— Так это ты муровский броневик подожгла?!

— Ну, не ты же! Кто караваном–то руководит?! Я по голосу не узнаю!

— Да Гривна и руководит! Только он ранен! Тяжело!

Бабка посмотрела на Скорого.

— Не вздумай броситься лечить…

— Да я уже всё понял… С местной регенерацией «тяжёло ранен», это как понос после огурцов с молоком. Скажи им, что где–то ещё один снайпер.

— Эй! Караван! В сбербанке на втором этаже, второе окно слева! Снайпер! Нам его не достать!

Из грузовика вылез мужичок, взял из рук трупа гранатомёт Шмель, осторожно залёг за колесом. Через пару секунда ахнуло. Назад, в сторону дворца культуры, вылетела горящая болванка метателя. А в окне сбербанка так полыхнуло, будто туда авиабомба попала. Все стёкла в здании дождём посыпались на асфальт. Что–то хрустнуло. И изрядный кусок стены медленно наклоняясь грохнулся вниз.

— Ну, что? — спросил Скорый у Бабки.

— Погоди, я пока ни черта не пойму. А! Во! Есть! Рассеялось… Вроде чисто. Да точно — чисто. Бедняга наверно испарился.

— Спускаемся, — скомандовал Скорый.

Потом увидел то, что принёс Короткий. Офигел.

— А это что за хреновина?!

— Не знаю, Скорый. Из этой дуры снайпер на втором этаже работал. Я слышал про такие. Краем уха… Сейчас вспомню… А! Вот! Лобаевка.

— Ладно, потом разберусь — поднял оружие, — а лёгкая, зараза.

Бабка подхватила трофейную драгунку, Короткий взял подмышку Пашкин корд.

Группа спустилась с крыши и встала за углом здания, у взорванного пикапа.

— Эй! Кто там! Мы выходим! — объявила босс, — не пальните, смотрите!

Из люков и бронированных дверей полезли караванщики.

Шило по рации спокойным голосом спросил.

— Мы можем подъехать?

— Да, подъезжай.

Из–за дворца выкатил пепелац и остановился недалеко от каравана.

Из первого грузовика вынесли на руках крупного мужика. У того грудь была перебинтована прямо поверх камуфляжной футболки. Сквозное ранение — определил Пашка.

Бабка подошла к тяжелораненому.

— Гривна! Ну, вот как тебя угораздило? А?

— Не свезло трошки. — Прохрипел мужик. Говорить ему было явно больно. Но он и не думал страдать. Просипел: — А ты чего тут?

— Вот не поверишь. За велосипедом приехала.

Все вылупились на группу.

— Ээ… Тебе что… Твоя машина надоела?

— Тай нет, — отмахнулась Бабка, — это жене Алмаза захотелось на велосипеде покататься. Главное — хочет, чтобы был трёхколёсный!

— Кха.. Кха.. Да… Повезло нам. Как дурням. Анекдот, бля. Если бы не велосипед… Кха… То, хана бы броневику.

— А что везёте–то? Чего этим уродам от вас понадобилось?

— Так это… Тротил везём.

Бабка опешила.

— И много?

— Так это — полные кузова. В Заозёрный везём. Заказали… Кха… Кха… Как трофеи–то делить будем?

Скорый заторопился.

— Нет, нет, нам ничего не надо. Спасибо. Спасибо. Нам пора. Поехали Бабка, поехали.

Бабка, Скорый и Короткий отошли от колонны, сели в пепелац и покатили на улицу Нефтяников.

— А чего это ты такой щедрый? Столько трофеев бросил… — поинтересовался Шило, который слышал по рации только слова Скорого.

— Да пропади они пропадом, эти трофеи. У них там во всех кузовах тротил. Я мечтаю уехать от них подальше. Знал бы, вообще не полез помогать.

— Все девять кузовов — взрывчатка?

— Да, Шило. Караван битком набит этим… тринитротолуолом, блин. Как ещё во время боя не рвануло, не понимаю. Там бы кратер получился, почище Помпеи.

Шило почесал каску. Махнул рукой.

— Ой, да и немного там уж этих трофеев. Подумаешь.