Горячая точка

16:15. Первый этаж

Ледянский смотрел на стеклянную «таблетку», силясь разглядеть сквозь стекло двери лифта. Капитан же смотрел на него. Когда наконец в холле замаячили фигуры заложниц, генерал непроизвольно подался вперед.

— Ее вывели? — внезапно спросил капитан.

Генерал напряженно всматривался, стараясь углядеть фигуру дочери. На вопрос капитана он только неопределенно пожал плечами:

— Не понимаю, о чем вы.

— О вашей родственнице. Кто она? Ваша сестра? Или жена? Или, может быть, дочь?

— Уверяю вас, вы ошибаетесь.

— Не думаю, — капитан усмехнулся. — Почему вы прямо не попросили освободить ее?

— Я не знаю, о чем вы говорите, — твердо ответил Ледянский, ибо в этот момент заложницы вышли на улицу, и он наконец смог убедиться в том, что Наташи среди них нет.

Теперь, если террористы узнают, кто она, у них появится второй козырный туз в колоде. Заместитель министра обороны генерал Якушев будет первым — для всех остальных, Наташа — для него персонально.

— Ну что же, не знаете так не знаете, — улыбнулся капитан. Он подумал секунду и добавил: — Рано или поздно я все равно это выясню.

Заложницы подошли ближе. Они все еще боялись выстрела в спину. Генерал улыбнулся им ободряюще, спросил капитана:

— Они могут идти?

— Разумеется, — подтвердил тот.

— Идите к машинам, — Ледянский мотнул головой в сторону КПП. — Вам окажут медицинскую помощь. И, — тут же предостерег он, — ни в коем случае не бегите. Идите спокойно.

— Да пусть бегут, если им очень хочется, — хмыкнул капитан. — Мы не психопаты. Стрелять в них никто не станет.

— Идите, — Ледянский мотнул головой, глядя капитану в глаза.

Заложницы осторожно, мелкими танцевально-«березовскими» шажками «вплыли» в будку первого КПП, миновали отключенные уже турникеты, тут шаг их ускорился, они пулей вылетели на улицу и побежали по галерее к главным воротам.

— Эти женщины не могут заставить себя НЕ БЕЖАТЬ, — капитан смотрел в удаляющиеся спины. У них шок, и им сейчас нужен психотерапевт.

— Какой вы заботливый, — бормотнул генерал.

— Наверное, не слишком, — согласился тот, и глаза у него стали отсутствующими, пустыми. — Но мы и не звери. Я мог бы отпустить остальных заложников прямо сейчас. Нам лично они не нужны.

— Так отпустите, — сказал Ледянский, тщательно маскируя спокойствием волнение.

— Нет. Мы оба понимаем: как только я это сделаю, телемост отменят, а ваши идиоты-начальники отдадут приказ о штурме. У нас превосходная позиция, большое количество боеприпасов, мы предприняли определенные меры предосторожности и можем обороняться очень долго, но не вечно. В конце концов вы, очевидно, убьете всех. Но еще больше потеряете своих. А я не хочу ни того, ни другого. Ваши парни — такие же солдаты, как и мои.

— Они не захватывали заложников, — возразил Ледянский.

— Это так. Но мы не виноваты, что по-другому до вас достучаться невозможно. Власти обращают внимание на шум только в том случае, если этот шум — оружейная пальба. Все остальное время они почивают на лаврах. Поймите же, наконец: удерживая заложников, мы не прячемся, а избегаем ненужного кровопролития. Тем более что Президент все-таки проявил неслыханное благоразумие и согласился на телемост. — Капитан подумал и добавил: — Вам не о чем беспокоиться. Просто сдержите слово — и заложники останутся целы и невредимы. Итак, через полтора часа я жду вас с деньгами.

— Хорошо, — Ледянский оглянулся, убеждаясь, что заложницы достигли стоянки, повернулся и спросил: — Но вы гарантируете мне, что до назначенного времени с заложниками ничего не случится?

— Обещаю, — твердо ответил капитан.