Горячий контакт

Глава 15

Я медленно приходил в себя. Левая рука ныла. Скосил глаза. Похоже, меня поместили в госпиталь. Будем надеяться, ненадолго.

– Очнулся?

Около меня оказался достаточно пожилой врач.

– Главврач базы аэродрома Астрахань-13 Томашевич, – представился он.

Я промычал нечто приветственное.

– Вам сделана операция на левой руке. Хирург оказался опытный, компьютерное сканирование показывает, что после заживляющих процедур мышцы начинают срастаться. Кости нужно не меньше недели и затем мы вас отпустим.

Неделя меня не устраивала.

– Лучше отпустите меня на базу.

– Не могу, – Томашевич сказал сочувственно, но твердо, – для медпроверки нужен квалифицированный хирург, а у меня его нет. Оперировавший тебя уже улетел, а свои на краткосрочных курсах. Прилетят дней через пять, тогда выпустим из палаты.

Я огорошено посмотрел, но главврач улыбнулся и вышел.

И что, мне придется почти неделю валяться подобно мешку с картофелем в ожидании пока крестьянка, пардон, хирург поднимет меня на ноги? Не хочется!

Приподнялся. Вроде бы неплохо. Голова не кружится, руки не дрожат. Сел, опустил с постели ноги. Ничего. Увидел вычищенный комбинезон и сапоги, надел, морщась от острой боли в левой руке. Хлопнул по кобуре, вынул «Единорог». Замечательно! Лихо закинул пистолет обратно.

– Больной! – на пороге стояла девчушка в белом халате. – Немедленно ложитесь в кровать. Я медсестра и знаю о вашем состоянии.

Так называемая кровать на самом деле была многофункциональным медицинским аппаратом. Но проблема оказалась не в этом. Я не хотел ни на устройство, ни на кровать. И потому просто вынул «Единорог».

– Руки за голову, – зрачок пистолета уставился прямо в глаза, заставив ее оцепенеть, – и не дергайся, а то я контуженный, с головой не все в порядке. Поняла?

– Ага, – дрожащим голосом сказала она. Оставалось надеяться, что энурезом моя жертва не страдает.

– Знаешь, где стоит моя сушка знаешь? Двигай к ней.

– Товарищ лейтенант, это же самоволка!

– Ага. И похищение. Шагай!

Как на зло навстречу по коридору шел санитар. Увидев нас, он обалдел. Этого мне хватило, чтобы встать, охватывая их сферой прицела.

– Становись рядом, я люблю, когда медики ходят парой.

Санитар, опасливо поглядывая на пистолет пошел рядом с медсестрой. Потом присоединились еще трое. Я подумал, что вскоре я буду водить с собой толпу народа. Отлупят же они меня, когда разоружат. К счастью, путь к сушке оказался коротким.

– Вот она, – дрожащим голосом сказала медсестра, а остальные дружелюбно улыбались, очень надеясь, что сумасшедший пилот улетит и оставит их в покое.

Я посмотрел на сушку. Моя и, похоже, хорошо отремонтированная. Во всяком случае, обшивка, как новая.

– Смирно! – рявкнул я на своих пленников. И пока они ошарашено вытягивались, стал возноситься. Нет, не на небо. На лифте в кабину Су. Осторожно влез в кабину, оберегая поврежденную руку, и поднял машину. Надеюсь, ПВО аэродрома не начнет палить по своим?

Палить они не начали. Зато замигал огонек связи бортового компа. Пришлось соединиться.

Звонил самолично Алаторцев. Его громкий рассерженный голос, казалось, заполнил всю кабину.

– Ты, поросенок, хотя бы попрощался. Я такой обед приготовил, гусь под французским соусом, греческий салат, десятилетний коньяк, а ты с «Единорогом» по аэродрому бегаешь, моих людей гоняешь.

– Виноват, товарищ генерал, – дисциплинировано ответил я. С опозданием подумал, что немного поторопился. Бог с ним с коньяком, но гуся я не ел лет пятнадцать.

– Ладно, сбегай, – разрешил генерал, – с меня причитается, если что.

Спасибо, товарищ генерал, но я уж как-нибудь подальше. Излишне властные генералы заставляют меня вздрагивать от испуга.

На подлете к своему аэродрому я начал искать каналы связи. Пароль у сушки, скорее всего, устаревший, компьютерные системы ПВО собьют машину как ястреб курицу.

Дежурный отозвался мгновенно и ответил, что ПВО дано указание пропустить меня. Это немного насторожило. Сложилось впечатление, что мою сушку ждали и приготовили бурную встречу. Черт возьми! А что делать?

– Борт девятнадцать, передайте управление кибер-пилоту, – распорядился дежурный.

Отдал. Сушка плавно полетела к краю аэродрома, и села у самой многочисленной толпы.

Посидел, пришел в себя от неожиданности.

– Лейтенант Савельев, покиньте машину, – ожил комп, – вас ждет комиссия по праздничной встрече.

Пришлось вылезти.

О-о-о, как торжественно! Генерал Свекольников, комдив, руководство курсов и офицеры дивизии. И все ради встречи с каким-то лейтенантом.

Вылез, осторожно миновал кабину, оберегая руку. Лифт не подвел, опустил на землю.

Я молодцевато подошел к генералу, по пути посмотрев, не ли чинов повыше. Нет, Свекольников был старшим.

– Товарищ генерал, лейтенант Савельев вернулся из аэродрома Астрахань-13.

– Сбежал, – уточнил генерал.

– На аэродроме пообщался с местным воинством.

– Под пистолетом водил.

– Виноват, товарищ генерал.

Свекольников снял фуражку, погладил редкие волосы.

– Алексей Никифорович, – обратился он к комдиву, – генерал Алаторцев сообщил о геройском подвиге звена Савельева. Вчетвером против десяти и половину сбили. Надо бы наградить. Но Алаторцев также сообщил, что командир звена сбежал, угрожал «Единорогом». То есть надо и наградить, и наказать. Как вы думаете?

В отличие от Свекольникова комдив оказался актером слабоватым. Он исказил лицо в судорожной гримасе, что должно было отображать мыслительный процесс. Показав поиск предложения, этот гигант мысли выпалил:

– Поставить его заместителем командира полка по тылу. В 110 полку как раз есть вакансия. Пока выздоравливает, пусть послужит.

Спасибо, товарищ генерал. Один думал или с Оладьиным напрягали мозговые извилины? Ясно, что это их идея.

– Товарищ генерал, пилотов жалко, – жалобно произнес я, – как же они со мной, ведь загнутся от голодухи.

Стоявший неподалеку командир полка Раков всем своим видом тоже выражал молчаливое сомнение в моих интендантских возможностях. «Вы резвитесь, а у меня сотни людей могут остаться голодными, нарушится снабжение боеприпасами и горючим. Кто ответит за падение боеготовности полка?»

Генерал и комдив сделали вид, что не видят мучения командира полка. Свекольников улетел по своим заботам, а комдив принялся хлопотать по делам дивизии. Я тоже вздохнул и побрел сначала к медикам. Те обрадовали, что процесс выздоровления идет нормально, можно не беспокоиться.

Столовая, как и повсеместно, называлась тошниловкой. Свое название она оправдывала. Нормальные продукты по вине интендантства портились, а затем неумелые повара окончательно доводили их до надлежащей кондиции. Я получил миску с разваренной слипшейся лапшой и недоваренной рыбой, от которой заметно попахивало.

Замкомандира полка по тылу майора Калинина, которого, не вынося сор из избы, просто уволили со службы, следовало бы перед увольнением месяц кормить этой пищей. А то накрутил, а мне теперь расхлебывать.

Кое-как съел половину и ушел, заскочив в отдел кадров. Нужно взять новое удостоверение. Кадровик, увидев меня, сразу же перешел в атаку и наотрез отказался выдавать документы, упирая на то, что никогда еще удостоверение не выдавали в день издания приказа.

– Подвел ты генерала Свекольникова и своего комдива, – насмешливо сказал я, – они-то мне доказывали, что мысль о моем назначении пришла только при моем перелете. Ты то откуда знаешь в таком случае?

Кадровик задумался и сменил тон. Мы с ним договорились, что я ничего не слышал, а он мне вручил пластиковое удостоверение и.о. заместителя командира полка по тылу.

Изучение своего хозяйства начал со снабжения боеприпасами и горючим. Ибо, хотя продовольствие играет большую роль, но им не стреляют и на нем не летают.

И первым, и вторым заведовал помпотех в звании капитана. Григорий Павлович Нестеренко встретил нового зама хмуро. Я еще пилотом знал, что он не любил, когда вмешивались в его деятельность. Тем не менее, я бегло просмотрел обеспеченность боеприпасами и горючим. Нестеренко не подвел, все было в порядке. Иначе Калинин так бы легко не отделался.

– Ну, Палыч, все у тебя в порядке, – сделал я вывод, – работай самостоятельно, я в твою сферу вмешиваться не буду, накладные подписывать буду без вопросов. Проблемы какие-нибудь есть?

Нестеренко немного оживился:

– Проблем нет, снабжение проходит без запинок.

Я козырнул и отправился разбираться с питанием штатного состава. Сам намучился, будучи пилотом.

Вопросов будет два – кто станет готовить и из чего. Заглянул в хоздвор. На кухне работали вольнонаемные, нанятые с неплохой зарплатой. По-моему, это с них требовалось брать деньги. Они пили чай и ели, нет, жрали выпечку. Собственная пища их не прельщала. Понятно почему.

– Новый зам Рыкова по тылу, – небрежно козырнул я, – с завтрашнего дня вы уволены. Сегодня после ужина приду с дивизионным финансистом принимать дела. Если обнаружу нехватку или бардак, сдеру все до копеечки, а потом отдам под трибунал.

Лица кухонных работников вытянулось.

– Это произвол, – вяло сказал один из них, – мы будем жаловаться.

У меня создалось впечатление, что нечто подобное после увольнения своего покровителя они ждали и протестовали для проформы. Очень уж искусственно и лениво выглядел их протест. Поэтому не стал обращать внимание на слова и лишь еще раз напомнив о вечерней ревизии.

Нужна новая команда поваров. Иначе сегодня народ останется даже без дрянного ужина. Что-то у меня создалось впечатление, что уходящие кухонные работники (язык не поворачивался назвать их поварами), демонстративно не будут готовить.

И тут вспомнил придорожное кафе «Уют». Там женский коллектив из шести душ кое-как сводил концы с концами, арендуя небольшое здание и сбывая приготовленные обеды и выпечку проезжающим. Наверняка они согласятся на работу с твердой оплатой и бесплатной кормежкой.

Полетел на штатной калоше к замкомандиру по тылу дивизии и по пути свернул к «Уюту». Меня здесь знали и встретили приветливо.

– Пирожки с мясом будешь, Димочка? – спросила полная раздатчица Алиса, – сегодня удачные получились, да и мясо хорошее.

Я не отказался. Армейский обед лежал в желудке тяжелым грузом и следовало забить его вкусом нормальной пищи. Взял три штуки, чай и начал вербовку:

– Девицы-красавицы, можно привлечь ваше внимание на минутку.

Самая красивая из дам, рыжеволосая Настя лениво спросила:

– Али жену будешь выбирать?

Я оценил шутку, ответил с юмором, но по-деловому:

– Заслужите, посмотрим. А пока хочу предложить вам всем коллективом перейти на работу на полковую кухню.

Настя облокотила руки о бока:

– Ух ты! А еще ты устроишь нас на конкурс красоты.

Не поверили в мои возможности. Я вынул удостоверение и предъявил. Несколько минут стояла тишина.

– Последний вопрос, – осмелилась заговорить Алиса, – а если нас попрут после твоего ухода? Ты парень шустрый, дальше поскачешь. А мы окажемся у разбитого корыта.

– А я с вами заключу максимальный – трехлетний договор о трудоустройстве. Пусть попробуют уволить. Такую неустойку уплатят – Московский военный округ разорится.

– Все, девочки, нечего торговаться, пока Дима других не подобрал, – решительно сказала самая старшая Ольга, – мы согласны. Алиса, запри двери и вывесь вывеску «закрыто».

– Вот и хорошо, – подытожил я продолжал разрабатывать свой план. – еще вопрос, девушки. Вы люди местные, не подскажите, у кого можно закупить продукты. А то у нас только мука, рис, несколько видов каш. А овощей, молочных продуктов пилоты не видят месяцами. Мясо и рыба такого качества приходят, что в полку скоро восстание поднимется.

Ольга улыбнулась.

– Продуктов у окрестных жителей много. Вывозить они ее не могут – нужен пропуск, даже Подмосковье, не говоря о Москве закрыто, и потому отдают кому попало почти бесплатно. Узнают, с ума сойдут от радости. Хочешь, мы прямо сейчас наберем?

Я обрадовался инициативе подчиненных, но задумался. Покачал головой:

– Нет, сейчас не получится. Я не оформил счет – не ожидал, что сразу получится купить продуктов.

– Подумаешь, – махнула рукой Настя, – мы в долг возьмем. Ты же оплатишь счет?

– Обязательно, – я широко улыбнулся, довольный легкостью решения проблем с питанием. Чем занимался предыдущий зам по тылу?

В тыловой отдел, где располагался замкомандира дивизии полковник Сыромятников, я нагрянул через полчаса. Зам важно вышагивал по аллее, переваривая обед. На меня он посмотрел пренебрежительно – тоже, мол, тыловик. Как мне говорили, Сыромятников офицеров ниже майора за людей не считал. На этот раз ему придется изменить практику.

– Товарищ полковник, в 110 авиационном полку постоянно плохое питание, совершенно не соответствующее летным нормам.

Сыромятникова такое положение совершенно не встревожило.

– Идет война, товарищ лейтенант, – нравоучительно сказал он, – необходимо понимать, что невзгоды неизбежны.

В этот момент я его ненавидел. Сидит в роскошном кабинете, питается в ресторане, имеет большой оклад. Хотя бы немного побеспокоился о тех, кто свою кровь проливает.

– Ты, крыса тыловая, кормишь нас гнилью. Да я тебя сейчас…

Сыромятников возмутился и уже собирался высказать мнение о моем характере, но я выхватил «Единорог» и открыл огонь. Трюк был рискованный, я специально клал пули вплотную с головой и полковник чувствовал их жаркое дуновение. Ошибись я чуть-чуть или дерни Сыромятников головой и я бы попал ему в голову. Но все обошлось.

Сыромятников буквально рухнул на землю, а я подошел, наклонился и сунул пахнущий порохом ствол пистолета в лицо.

– Я требую выделить средства на питание на счет полка!

Сыромятников, находившийся в полуобморочном состоянии, посмотрел на меня невидящим взглядом. Затем его взор прояснился.

– Черт с ним, сумасшедший, бери, – выдохнул он, – пойдем в штаб, я переведу средства на комп штаба полка. Лишь бы с тобой не встречаться.

Технически перевод статьи расходов занимал несколько минут. Вскоре я уже летел обратно в штаб. А еще через час явилась команда поваров с поставщиком продуктов. Я с удивлением смотрел на привезенное продовольствие. Неужели все так легко? Девчонки подтвердили. Я с удовольствием потер руками. Уже сегодня будет нормальный ужин.

Невысокий, я бы даже сказал, маленький мужичок, прилетевший с продуктами на древнем, первых серий аж сороковых годов гравитаторе, с тревогой смотрел на меня. Видимо, я своей молодостью не внушал особой надежды на возврат долгов по привезенной продукции. Но я просмотрел ведомости, номенклатуру и объем продуктов, кинул взгляд на цены и итоговую сумму и молча взял единую платежную карточку нашего благодетеля. Скинул на нее требуемую сумму. Мужичок расцвел и рассыпался в благодарности. Я тут же подтвердил договоренность Ольги с ним о том, что он за отдельную плату будет собирать и привозить продукты.

Народ, видя суету у столовой, попытался проведать у нового зам по тылу, что же такое предстоит. Нашли кого пробивать! Я мялся, невнятно говорил о возможных гуляше из тушенки и вермишели, что вызывало разочарованный гул. Или вообще отмахивался. Не интендантское это дело знать столовские мелочи.

Смену дел провели до ужина на удивление быстро. Ольга, не отвлекая остальных, занятых приготовлением пищи, посмотрела на список и объемы имеющихся продуктов и поставила свою личную печать на передаче дел. Все, портачи были свободны и могли убираться. Даже финансиста не стал приводить, хотя и обещал.

Ужин начинался в шесть и длился час, поэтому народ, оголодавший после никчемного обеда и в ожидании увидеть новых поваров женского пола, толпился у входа чуть ли не за полчаса. Но Алиса была непреклонна и открыла только когда электронные часы показали искомое время. Свою жесткость она компенсировала щедрой улыбкой и широким жестом руки, приглашая войти.

Народ ввалился и застыл. Грязное, неряшливое помещение столовой обрело вторую молодость, вымытое и протертое, украшенное цветами и зеленью. Столы были составлены по четыре и в центре каждой четверки стояли тарелки разных размеров и кувшины. Поскольку я уже минут десять был в столовой, прошелся и по офицерскому залу, и по залу для рядового и сержантского состава и потому знал, что в двух самых больших чашках находился салат из помидоров и огурцов, а рядом с ними сметана, горчица, перец. В кувшинах были кефир, яблочный и томатный соки. Ну и, разумеется, хлеб и соль, куда без них. По количеству мест стояли тарелки.

Мне захотелось увидеть обалдевшие морды сослуживцев и я задержался в офицерском зале.

Алиса приглашающе махнула в сторону столов к пустым тарелкам.

– У нас самообслуживание, сколько хотите, столько и накладывайте.

Народ пораженно молчал. Только один из молодых пилотов робко сказал:

– А если я положу больше нормы?

– Да кладите, сколько хотите. Если кому надо другие салаты, вон на раздаточном столе. Только имейте в виду, еще будут первое и второе.

Пилоты, накинувшиеся на салаты, замедлили движение, понимая, что желудок один и усилиями предыдущей команды он стал совсем небольшим. Поняв их сомнение, Алиса добавила:

– Если не хватит, то салат можно будет и потом покушать.

После этого народ стал умереннее и сделал это правильно, поскольку вскоре Алиса стала разносить кастрюли с ароматным борщом – по две на четверку столов.

Пришел Раков, запахи и виды пищи настолько подействовали на голодного командира полка, что он судорожно проглотил слюну.

Ехидная Настя, разумеется, не могла пропустить такой момент. Она вынырнула из кухни и прощебетала:

– Товарищ командир полка, а мы уж вас заждались. Пойдемте, я вас посажу на законное место.

Законное место она произнесла так, что многим послышалось – законный брак. Вот ведь нахалка, знает, что капитан не женат. Если Настя положила на него глаз, то товарищу командиру остается заранее поднять руки, чтобы можно было надеть свадебное кольцо.

Раков что-то пробормотал и стало видно, что он густо покраснел. Я незаметно показал Насте кулак. Та поджала плечами и поставила перед капитану салат из свежей капусты – его любимое блюдо. И откуда узнала? Потом взялась за поварешку, чтобы налить борщ.

– Нет-нет, – остановил ее Раков, – я, к сожалению, тороплюсь, поэтому только второе. У вас ведь есть второе?

– Разумеется, просто мы еще не выносили, остынет.

Она ушла за стойку к электроплитам и вскоре вернулась с большой тарелкой.

Пилоты встретили ее (тарелку, а не Настю) одобрительным гулом. На гарнире из картофельного пюре и вареной капусты с помидорами лежал здоровенный, размером с мужскую ладонь, кусок говядины. Я гордо хмыкнул. Знай наших! После прошедшего обеда ужин был райским, а мясо по-французски – божественной амброзией.

У меня в детстве был кот Тишка – старый, крупный самец, ленивый до обалдения. Когда жизненная ситуация ставила его в тупик, на морду наползало выражение крайнего изумления, глаза выпучивались, усы задирались. Мимика лица Рыкова очень напоминала Тишкины эмоции. Он даже понюхал мясо, словно ожидал муляж. Поднял глаза на Настю:

– Это все мне?

Ехидная красавица не упустила момента:

– Нет, товарищ командир, на весь полк.

Раков, скорее всего, вспомнил бы, кто он и кто Настя, но тут дверь открылась и вошел… комдив. Начальство сердилось и готовилось решительно на кого-то наехать. Я отошел за колонну, одиноко стоящую посредине зала.

Раков стремительно вскочил:

– Товарищи офицеры!

Комдив махнул рукой, требуя не обращать внимания. А сам прошел к Ракову:

– Где Савельев, где эта сволочь?

Он хотел добавить нечто бодрящее и просторечно-русское, но его взгляд уперся в Настю. В судорожной попытке затормозить уже вылетавшие слова он закашлялся. Весь эффект и пыл явно поблекли.

– Я здесь, товарищ подполковник! – доложил я в спину комдиву, выйдя из-за колонны.

Подполковник оказался в затруднительном положении. С одной стороны, он не мог оторвать глаза от Настя, которая, понимая, что начальник пришел не цветы раздавать, мило ему улыбалась. С другой стороны, он хотел отчитать меня, стоявшего за спиной. И еще запахи, убийственно вкусные, а кухня дивизионного штаба не особенно отличалась от нашей полковой. То есть жрать ее продукцию еще было можно, а вот кушать нет.

Комдив вздохнул, решил не накалять обстановку. Окинул взглядом стол. Шумно сглотнул.

– Накормите хоть?

Настя снова очаровательно улыбнулась:

– Что будите? Есть салаты, борщ, мясо, молочное.

– Все неси, – решительно потребовал комдив, глядя на мясо, с которым аккуратно разделывался Раков, – злиться перестану, да и проверю качество пищи. Но тебе, заместитель командира полка, – посмотрел он на меня, – выговор все равно всыплю. Мне тоже тыловики не нравятся, но я же в них не стреляю.

Главкому ВВКС РФ

Генерал-полковнику Захарову Е.В.

Командиру Новосибирских курсов

Генерал-майору авиации Свекольникову М.В.

Объект Љ18 прошел испытания в 110 полку 63 авиадивизии. В ходе боевых действий проявил храбрость, летные умения, командирские способности. Лично сбил 7 машин. Командиром полка аттестован на должность командира звена. Несмотря на рану средней тяжести, будучи назначенный замкомандира полка по тылу, проявил себя способным администратором. Командир дивизии объявил ему выговор и ходатайствует о переаттестации в звание капитана административной службы и назначении на должность заместителя командира 63 дивизии по тылу. Жду ваших указаний.

Особоуполномоченный контрразведки «Смерш» майор Тикунов

Резолюция главкома: отказать, вернуть вместе с остальными курсантами на курсы, досрочно выпустить и направить в дивизию беркутов рядовым летчиком.