Гости на метле

Прощальный марш

Конечно, обо всем, что случилось на Лысой горе, ни парни, ни тем более Ядвига Олизаровна не говорили никому. Но поскольку болезнь Тани нужно было как-то объяснить, то сообразительный Василь распустил по Горобцам слух, будто девочку укусила ядовитая гадюка. А поскольку ни в самих Горобцах, ни вокруг, никто о ядовитых гадюках и не слышал, то Василь был вынужден объяснять всем и каждому, будто гадюка каким-то образом добралась из пустынь Средней Азии, а может, и из самой Африки.

В эти дни самым счастливым, видимо, существом в Горобцах был Аристарх. Благодаря щедрым завтракам, обедам, полдникам и ужинам (в которых далеко не последнюю роль играло молоко), кот значительно потолстел. Где пропадал Аристарх по ночам, никто из детей, конечно, не знал, но дни он проводил на задворках хаты бабы Марии, в малиннике. Аристарх выцыганил у Василя старенький транзистор и теперь непрестанно крутил колесико настройки, мурлыкая себе ту мелодию, которая доносилась из приемника. Аристарх усиленно развивал в себе музыкальный слух и выразительность выполнения.

Рядом с Аристархом обычно сидела Мурка. Время от времени она предостерегающий поднимала лапку.

— Нет-нет, в этом месте вы фальшивите. Мурлыкать надо вот так…

И показывала, как именно. Аристарх послушно, словно первоклассник, повторял за ней.

Но, к сожалению, все имеет свой конец. На четвертый день Аристархова голова появилась в окне Степановой комнаты. По ее виду нетрудно было догадаться что случилось что-то чрезвычайное.

— Я пришел попрощаться — сказал Аристарх — нас вызывают на Лысую гору.

Степан почувствовал, как у него больно сжалось сердце.

— Слушай — начал он — а зачем вам вообще лететь туда? Что они вам за это сделают? Ничего.

Аристарх уныло покачал головой.

— В таком случае они прилетят сюда. И тогда здесь поднимется такое, что и сказать страшно! А зачем вам эта неприятность? Нет, мы с хозяйкой твердо решили лететь. Ничего людям расплачиваться за нас. Сами заварили кашу — сами и будем отвечать.

— Тогда… может, вам надо чем-то помочь? — по паузе спросил Степан — Ты не стесняйся, скажи. Все, что здесь есть — твое.

— Да нет, спасибо — поблагодарил Аристарх — не надо ничего. Разве что… Понимаешь, я хотя и колдовской кот, но против их гипнотического облучения, видимо, не устою.

— Тебе нужен шлем? — догадался Степан, и, не ожидая ответа, ринулся в глубину комнаты — Вот, возьми. Может, и Ядвиге Олизаровне тоже надо? Так я спрошу у Василя.

— Он ей ни к чему — сказал Аристарх — она сама кого угодно облучит.

— Так, может, выпьешь на дорогу молока? — спросил Степан.

— О — повеселел Аристарх — Это дело!

Около одинокой хаты собралось много разнообразного народа. У ворот стояла СТУПа. Она была готова к отлету. Степану невольно пришло на мысль, если бы над ней был еще и винт, то она, несомненно, смахивала бы на современный вертолет.

Таня со слезами на глазах что-то говорила Ядвиге Олизаровне. Баба-яга ежеминутно прижимала ее головку к груди.

— А эти почему слоняются под ногами? — спросил Василь и ткнул пальцем на полтора десятка котов, кошек и котят, что с подавленным видом слонялись по всем усюдам.

Аристарх укоризненно покачал головой.

— Эх, Василь, Василь! — сказал он — Каким ты был, таким и остался. Пора бы уже догадаться, что это мои ближайшие родственники по крови. С ними я провел самые счастливые часы в своей жизни. Не так ли, Мушкетон Васильевич?

Облезлый котяра в знак согласия склонил голову и важно пригладил жидкие, обожженные на каком-то огне усы. Затем поманил Аристарха в конец двора.

— Дорогой мой юноша — печально и в то же время торжественно начал он — жаль, чрезвычайно жаль, что вы покидаете наше общество. Поэтому прошу выслушать меня на прощание со всем вниманием, на которое вы только способны.

— Слушаю вас — Аристарх учтиво склонил голову — Слушаю вас очень внимательно. Я еще никогда не был таким внимательным, поверьте мне!

— Как вам известно, у нас замечательный хор — вел далее Мушкетон Васильевич — таких исполнителей кошачьих песен вряд ли где найдешь. Вот лишь с названием нам не очень повезло. Ну, подумайте сами, куда это годится — горобцовский кошачий хор?

— Правда — подтвердил Аристарх — это действительно никуда не годится.

— Ха! Стыд один, а не название! Это же надо — горобцовский кошачий хор! А участники его, выходит, воробьята, что ли? Поэтому посоветовались между собой решили, что от сегодня будем именоваться кошачьим хором имени Аристарха. А члены его — аристарховцами. И даем кошачье слово чести, что никогда и нигде не постыдим этого высокого, честного имени!

И здесь Аристарх почувствовал, что не только у людей может щипать в глазах.

— Благодарю вас, дорогой учитель — растроганно сказал он — благодарю и вас, дорогие мои друзья!

И он низко уклонился котам.

— А я лично буду ожидать вашего возвращения — сказала Мурка — Всегда! Ежедневно, ежеминутно!

— О-о! — вырвалось из глубины Аристарховой души — Я об этом даже думать не смел! — Он взял лапку Мурки и крепко прижал к своей счастливой морде — Неужели мне это не снится? Неужели это правда?

— Правда — искренне подтвердила Мурка — Честное слово, правда!

— Извините, дорогой юноша — вмешался главный дирижер — нам с Муркой ужасно никогда. Мы должны подготовиться к выполнению прощальной серенады.

Аристарх вернулся к ребятам с какой-то торжественной печалью в глазах. Он пристально всматривался в их лица, будто хотел что-то в них прочитать. Наконец сказал:

— Обещайте мне, что, когда вам придется встретить немощного, лишаистого кота — вы обогреете его, накормите и приголубите. Может случиться, что это буду я.

— Обещаем — заверил его Степан.

— Обещайте мне — вел далее Аристарх — что, если вам случиться встретить маленького жалкого котенка — вы не станете футболить его ногами или выкручивать уши. Не хотел бы я, чтобы он повторил мой путь.

— Можешь быть спокойным — заверил Степан — мы его и пальцем не зацепим.

А Василь, недолго думая, прибавил:

— Ну и дурак же ты, Аристарх! Очень нам нужно футболить всевозможную комашню.

Аристарх в отчаянии возвел глаза к небу.

— И где тебя только воспитывали? — простонал он — Дурак, комашня. Эх, до чего только может дойти человек, до чего докатиться! Страшно даже подумать, что из него вырастет!

Он снял с шеи транзистор и с нескрываемым сожалением протянул Василю:

— Возьми свое радио. Жалко, что такая замечательная вещь и попала в руки лоботряса.

Василь на те слова лишь улыбнулся и отвел лапу с транзистором в сторону.

— Можешь оставить его себе — сказал он — чтобы не думал потом, будто все это тебе лишь приснилось.

— Вот спасибо! — воскликнул утешенный Аристарх — Вот так подарок, вот так Василь! Оказывается, что и под внешностью такого лоботряса иногда может биться чуткое и благородное сердце!

Ядвига Олизаровна в последний раз расцеловала зареванную Таня, потом по очереди прижала ребят и забралась в СТУПу. Аристарх вскочил следом.

— Прощайте, дорогие мои! — звала Ядвига Олизаровна — Хотя мне так хочется сказать: до встречи! До скорой встречи!

Аристарх тоже помахал лапой. Потом механически покрутил ручку транзистора — из приемника неожиданно грянул прощальный марш.

— Ня-ав-а-у-а-а! — дружно взвизгнула полтора десятка аристарховцев.

— У нас этот марш выполняют для самых дорогих гостей! — заорал Василь, перекрикивая гром музыки и кошачий вопль. — Слышишь — для самых дорогих!

Аристарх в знак согласия склонил голову.

СТУПа медленно, будто неохотно, начала подниматься вверх.

С каждой минутой она уменьшалась в размерах. Наконец превратилась в маленькую черную точку.

Вскоре исчезла и она.

Лишь с синего, чистого неба все еще долетал торжественный и немножечко грустный марш.