Глава 19

От неожиданности я оступился и едва не упал в дорожную грязь у самой подножки нашей коляски. Отец ловким движением перехватывая меня за локоть, помогая удержаться на ногах. В тот же момент подоспел Василий, дернув меня за край куртки.

— Все в порядке? — поинтересовался отец.

Я кивнул, а потом закрутил головой, осматривая улицу в магическом зрении. Но все было спокойно: люди неспешно прогуливались мимо витрин, никто на нас не пялился, скрывая зловещую улыбку.

Показалось? Но голос в голове звучал так отчетливо!

— Будет звучать странно, — неуверенно сказал я, — но не могли бы вы проверить тут все? У меня скверное предчувствие.

Мне почему-то показалось, что отец и тренер сейчас снисходительно улыбнуться и отмахнуться от моих слов. Однако они с самыми серьезными лицами обошли коляску по кругу и даже заглянули под нее.

К горлу подступил неприятный комок, руки стали ледяными, на лбу выступил пот. В голове ежесекундно вспыхивали сотни вариантов: ловушки, сломанные руки, нападение, выстрелы и даже смертельные заклинания.

Николай Александрович осторожно заглянул внутрь коляски, приподнимая сиденье, как вдруг раздался встревоженный голос Василия.

— Нашел, ваше сиятельство.

Тренер внимательно рассматривал переднюю ось. Отец встал рядом и удивленно приподнял брови.

— Сможете избавиться от этого? — спросил он Василия.

— Нет. У меня воздух. А вы?

— То же самое.

Я сделал шаг к ним, сходя с ума от любопытства и страха. Мне навстречу тут же взметнулись две ладони.

— Не подходи, — сказал отец и обернулся к Василию. — Пройдемся пешком и поймаем свободный экипаж. Найди местного сторожа, расспроси его. А потом нужно уведомить охранку, чтобы тут все оцепили.

— Будет исполнено, — коротко ответил тренер и поспешил в сторону сторожки.

— Отец? Что происходит? — упавшим голосом спросил я.

— Не знаю, Леша, не знаю, — лицо отца стало жестким. — И мне это очень сильно не нравится.

— А что вы нашли на коляске?

— Похоже на взрывное устройство.

У меня похолодело внутри, и я неосознанно попятился. Отец качнул головой.

— Оно должно сработать от трения колеса об ось. Магии нет, но и трогать не стоит. Не убьет, но проблем доставить может. Так что ты молодец, — он потрепал меня по коротким волосам и улыбнулся. — Обязательно говори, если что-то такое снова почувствуешь, хорошо?

Я кивнул, все еще не веря в произошедшее. Взрывчатка? Но зачем? И кому это было нужно? Отец сжал мое плечо, стараясь поддержать.

Вскоре вернулся Василий, отчитался о разговоре со сторожем. Тот ничего не видел. Впрочем, не удивительно. Старик постоянно сидел в своей дощатой сторожке и носа не показывал. А из нее проглядывался только въезд, но не все остальное.

Николай Александрович бросил последний взгляд на коляску, и мы втроем молча покинули стоянку.

Пока ехали, никто не проронил ни слова. Отец хмурился, Василий украдкой поглядывал по сторонам, а я, как обычно, погрузился в размышления. Мысли скакали с магии на таинственного врага, перепрыгивали через образ Марфы Ильиничны и делали круг, не забыв показать мне белое лицо Дубского.

Только когда показался парк перед домом, отец заговорил:

— Прошу о произошедшем никому не говорить, и тем более не заставлять Марию Федоровну волноваться. Василий, я попрошу не отходить от Алексея. А ты, сын, постарайся быть начеку. Это понятно?

Я быстро кивнул и спрыгнул на засыпанную щебнем дорожку. На крыльцо вышла матушка и радушно мне улыбнулась. На душе сразу стало теплее.

— Как съездили? Погода нынче чудесная, не правда ли? — она пригладила мои волосы, подхватила мужа под руку, и они вместе зашли в дом.

Проводив их глазами, я обернулся к Василию:

— А где тут можно испытать заклинание?

— Уверены, что сейчас подходящее время?

— Оно самое что ни на есть подходящее! — сверкнул я глазами.

— Тогда пройдемте на задний двор.

Мы обогнули дом и вышли на небольшую площадку. Я не очень любил здесь бывать, слишком уж тут было мрачно и пусто. Вытоптанная сухая земля, две непонятные стены в полтора моих роста из темного-серого, почти черного камня. Они стояли углом и закрывали от солнца часть террасы. Лизонька как-то сказала, что их возвели задолго до рождения ее матушки. Возможно, они остались от разрушенной в прошлом веке башни. Я как-то пытался найти про эту башню сведения в библиотеке, но нигде не было ни единой записи.

Каждый раз, когда я приходил сюда, то ощущал себя не в своей тарелке. Холод, идущий от стен, пробирался в самое сердце, заставляя его на миг сбиваться с ритма. Я только сейчас понял, что за материал использовался для строительства этих стен — это антимагин. Значит, здесь стояла тюрьма для магов.

— Уверены, ваше сиятельство? — глядя на матовые камни, спросил Василий.

— Теперь точно уверен, — ободряюще улыбнулся я.

Тренер прошелся по краю двора, заглянул в густые кусты, запустил поток ветра по пыльной земле. Затем кивнул мне — опасности не было — и встал позади меня.

Да и откуда этой опасности тут взяться? Местность просматривалась со всех сторон. Разве что можно забраться на деревья, растущие возле стены. Но сейчас осень, листва начала опадать, и я отлично видел птичьи гнезда на голых ветках.

Впрочем, дополнительная проверка лишней не будет.

Я сосредоточился и потянул магию из внутреннего резерва. Маленькие молнии тут же заплясали вокруг запястий, щекоча кожу и приподнимая волоски на руках. Немного полюбовавшись магией, я мысленно попросил ее принять нужную форму. И едва сдержал восхищенный вздох, когда передо мной развернулось целое полотно. Оно висело в воздухе, чуть подрагивая. Я дотронулся до него кончиками пальцев, и сверкающая “ткань” послушно прогнулась.

Осталось лишь скомкать. На удивление, у меня и это получилось. Теперь остался последний этап: я размахнулся и запустил получившейся шарик в серый камень. Сверкающий снаряд сорвался с ладоней и по широкой дуге помчался в свою цель.

И как только он коснулся стены — раздался глухой удар — заклинание тут же развернулось широкой простыней и впиталось в антимагин.

В наступившей тишине я четко различил восхищенный вздох Василия.

Я решил повторить, чтобы получше запомнить все действия, а заодно и ускориться.

— Ваше сиятельство, вы только по чуть-чуть, — напомнил мне тренер.

Не оборачиваясь, кивнул и снова начал сворачивать молнии. Они послушными зверьками спрыгивали с моих ладоней, из раза в раз четко попадая в цель и разворачиваясь, согласно моему желанию.

Я ликовал! Вот что значит по-настоящему почувствовать силу и овладеть ею! Тело наполнилось легкостью, даже несмотря на расход силы. Да я вообще и не чувствовал этого расхода! Наоборот, магия пополнялась быстрее прежнего.

На моих ладонях появилось сначала два, потом три, а потом и четыре шарика. Я расхохотался. Сгустки кружили вокруг меня, брызгая во все стороны искрами и не причиняя мне вреда. Они летели в цели, а я создавал раз за разом новые. Нутро вопило: “Быстрее! Больше! Сильнее!”

Вдруг на плечо легла тяжелая ладонь. Вздрогнув, я собрал мгновенно снаряды в большой шар, и обернулся. И тут же уперся носом в грудь Василия.

— Хватит, ваше сиятельство, — твердо сказал тренер.

Магия трещала у меня в руке, пульсируя в такт биению сердца. Живые молнии бесновались, желая сорваться с пальцев и поразить любую цель.

— Хватит, — повторил Василий, сжимая плечо сильнее.

Я выдохнул, нехотя отпустил силу и позволил стечь ей по моим запястьям. Осенний ветер забрался под рубаху, остужая напряженные мышцы. Я поднял глаза — солнце уже давно спряталось за кромкой леса, небо потемнело. Так увлекся, что и не заметил, что пришел вечер.

— Спасибо, — тихо сказал я.

— Это всегда опьяняет по первости, — кивнул тренер. — Поэтому в школе этот процесс тщательно контролируют. А вы слишком быстро учитесь и не успеваете привыкнуть. Как вы себя чувствуете?

Прикрыл глаза и прислушался к себе. Нутро выло и требовало выпустить еще заклинания. Но я сцепил зубы и погасил в себе это желание.

Василий терпеливо ждал, давая мне возможность успокоиться. Стоял рядом, давая ощущение безопасности.

Мне потребовалось еще несколько минут, чтобы окончательно прийти в себя.

— Может, чай? — спросил Василий, отпуская меня.

— Почему все каждый раз предлагают чай? — притворно возмутился я.

— Потому что к чаю всегда подают пирожки и варенье. Я вот больше всего люблю малиновое. А вы какое?

— Клубничное.

— Думаю у Анисия и не такое найти можно. Пойдемте.

Он пропустил меня вперед, и мы вернулись в дом.

***

Я первый добежал до кабинета отца, ловко перепрыгивая ступень. Открыл дверь, но Николай Александрович не повернул голову, услышав мои шаги — хмуро изучал бумаги, зажатые в руке до побелевших костяшек.

— Я слышал хлопки. Тренировались? И как успехи? — спросил он.

— Задний двор не пострадал, ваше сиятельство! — бодро ответил выросший за мной Василий.

Отец, наконец, оторвался от документов и рассмеялся.

— Рад, что не пострадал. А истощение? Много потратил?

— Ничего такого! Полон сил и ужасно голоден! — улыбнулся я.

Николай Александрович удивленно приподнял бровь. Он оглядел меня с ног до головы и удовлетворенно кивнул.

— Действительно... Что ж, тогда давайте ужинать. Мария Федоровна уже ждет нас в столовой. Сказала, что сегодня Анисий расстарался и приготовил запеченный бараний бок по семейному рецепту.

Я не шел — летел. Еще чуть-чуть и подошвы моих ботинок оторвались бы от пола. По волосам то и дело пробегали искры. Матушка с интересом поглядывала на меня, но ничего не говорила. Отец же, наоборот, был в приподнятом настроении — все время шутил и рассказывал истории из своей молодости.

Но я ему почему-то не верил. Время от времени его лицо застывало и до меня долетали отголоски его беспокойства.

Те бумаги, что он читал, когда я вошел в кабинет — что там было? Подтверждение воровства Михаила? Или какие-то скверные новости? Я не стал поднимать эту тему за столом, а занялся исследованием начинки пирожков, разложенных по тарелкам.

После ужина я поднимался в спальню медленно, едва переставляя ноги. Желудок приятно тянуло, а легкость от магии уже выветрилась — усталость наваливалась на меня с каждым шагом. Сил хватило, только чтобы умыться, раздеться и упасть в кровать.

Заснул я мгновенно.

***

Знакомая темнота. Я скучал!

Теперь мне здесь совершенно не было страшно. Наоборот, мне было спокойно.

А еще я видел свое тело. Оно было наполнено ветвистыми разрядами света и искрами. Я весь состоял из молний!

Два толстых сияющих каната вылетели из ладоней и бесшумно прорезали тьму. Сердце тут же сжалось от восторга. Моя магия, моя сила.

Посмотрел на свои руки — вместо вен — сверкающие линии. Только вот в их тугих переплетениях было что-то еще. Я поднес ладонь к самому носу и внимательно посмотрел на нее.

Это была тонкая полупрозрачная нить. Ментальная магия? Скорее всего. Я до конца и не понял еще, как ею пользоваться, и еще не сильно об этом задумывался.

Вдруг все мои молнии потянулись к одной точке и образовали два сияющих силуэта. Мужчина и юноша.

Они приблизились, и в их неуловимо схожих лицах я вдруг узнал себя. Те же серо-зеленые глаза, короткие темные волосы, тонкие губы и прямой нос.

“Мы — это ты” — прошелестело у меня в голове.

От неожиданности я вздрогнул. Темнота всколыхнулась, молнии сверкнули и погасли, силуэты начали истончаться и исчезать.

Я сделал шаг вперед, чтобы успеть до них дотронуться, но оступился и начал падать, захлебываясь собственным криком.

***

— Алексей! Проснись! — кто-то схватил меня за предплечье и мягко встряхнул.

Я открыл глаза и увидел встревоженное лицо отца. На нем была полосатая пижама, а в руке он держал стакан с водой.

— Кошмар приснился? — Николай Александрович сел рядом и пригладил мои волосы.

— Да. Не в первый раз уже. Сильно кричал?

— Нет. Мария Федоровна даже не проснулась, — он улыбнулся и встал. — Засыпай, я к себе пойду. До утра осталось всего пару часов, постарайся отдохнуть.

Я кивнул и натянул одеяло поглубже.

Мне снилось что-то очень важное! Но, как и прежде, память не желала мне помогать. Пришлось оставить эту затею, закрыть глаза и сосредоточиться на дыхании: медленные вдохи и выдохи.

Дрема подкралась незаметно. Я не успел повторить упражнение и пару раз, как вдруг в голове вспыхнула фраза:

“Мы — это ты.”

Уцепившись за нее, я начал вспоминать. Два сверкающих силуэта, чем-то похожих на меня.

“Мы — это ты.”

Этот голос! Он вчера предупредил об опасности! Я быстро растер лицо ладонями и сел в кровати.

Я уже слышал такое. Возле комнаты, когда наткнулся на заклинание Дубского, и на занятиях с Лискиным. Значит, они мне помогают? Но зачем? Или почему.

Когда я переместился в этот мир, то занял тело Алексея. Неужели, он все еще жив и пытается говорить со мной через Перекресток миров? Меня затрясло. Сердце на миг пропустило удар и потом снова забилось о ребра в бешеном темпе.

От этих мыслей по спине побежали ледяные змейки. Мне вдруг стало неуютно и стыдно жить его жизнью, владеть его магией.

Нет! Это неправильно. Если Алексей не исчез, то я должен найти способ вернуть нас на свои места. Во что бы то ни стало! И пусть даже пока я не знаю, как это сделать.

Приняв это решение, я снова закрыл глаза и на этот раз уснул без сновидений.

***

Утром меня разбудил хмурый отец. Он был полностью одет.

— Алексей, давно пора вставать! Мне нужно съездить в Гильдию, могу и тебя с Василием подбросить. Только поторопись, время поджимает. Я вызвал извозчика, он должен приехать через полчаса.

— Что-то случилось? — сонно спросил я.

— Случилось, но сначала я должен сам во всем разобраться.

Он встал и вышел, оставив меня наедине с миллионом вопросов. Часы показывали десять. Вот это я хорошо поспал!

Рывком вытащив себя из постели, привел в порядок и помчался в столовую. Быстро смолотив все, что принесла Лизонька, я через десять минут уже стоял на крыльце рядом с отцом и Василием, ожидая коляску.

— И все же, что произошло? — снова спросил я, когда мы выехали за территорию имения.

— Утром доставили магической почтой, — Николай Александрович показал мне небольшой конверт. — Возникли какие-то вопросы по Дубскому, которые требуют моего немедленного присутствия.

— Может, он иностранный шпион? — предположил я.

— Не думаю, что прям иностранный. Скорее, наш, отечественный.

— В любом случае шпион и предатель!

От одного воспоминания о разговоре в кабинете Дубского мне становилось тошно.

— А удалось узнать, кому он отправлял сведения? — отец отрицательно мотнул головой. — А воровство?

— С этим интересно. Тебе нужно тоже быть в курсе, вдруг на будущее пригодиться. Дубский лично ездил за продуктами к одним и тем же продавцам. Они выписывали ему чеки на определенные суммы. Только вот они не совпадали с ценой товара, а были слегка завышены. Разницу клал себе в карман.

— Как-то мелко, — удивился я.

— Я тоже так думаю. Возможно, он присваивал и часть тех денег, что шло на твое обучение. Здесь нужен хороший бухгалтер и сыщик. Но я не уверен, что нужно копать так глубоко. Предательство нашей семьи все равно перевешивает воровство.

Увлекшись разговором, я и не заметил, как мы доехали. Василий помог мне спуститься, внимательно оглядел улицу и кивнул.

В приемной нас ждал слегка всклокоченный Кругликов. Он ходил из угла в угол, размахивая пустой чашкой и без остановки причитал. Секретарь хмурилась, прижимая к груди пачку документов.

— Как такое могли допустить, я вас спрашиваю, — говорил он, глядя в стену. — Немыслимо! Позор! Недосмотрели! Что я теперь скажу?

Услышав шаги, он резко остановился и слегка побледнел.

— Александр Вениаминович, Марфа Ильинична, доброе утро. Что произошло? — спросил отец.

— Ваше сиятельство! Мне доложили только ранним утром! Я сразу же письмо вам направил! Я не знаю, как это произошло! Мы будем расследовать эту неприятность со всем вниманием и строгостью. Виновные будут наказаны, я клянусь вам! — с жаром сказал он.

— Александр! — раздраженно осадил его отец. — Скажи толком, что произошло!

Кругликов упал на диванчик и начал рассказывать.

Загрузка...