Граф Верховцев. Задача - выжить

Глава 5

Наутро никак не мог заставить себя встать с кровати. Меня всю ночь мучили кошмары, я постоянно просыпался, не сразу понимая, где нахожусь. Провалявшись еще с минут сорок, я всеми правдами и неправдами все же заставил себя встать, умыться, одеться и спуститься в столовую.

Меня снова ждал длинный стол с одинокими приборами и застывшая у стены Лизонька с глазами, устремленными в пол. Ее присутствие напрочь отбивало аппетит, и я отпустил ее. Отчего-то вспомнился мой первый завтрак в этом мире — веселье, разговоры, теплые взгляды.

Сидя в одиночестве и размазывая по тарелке геркулесовую кашу, я вдруг услышал тихий смех из соседней комнаты. Осторожно поднявшись, я бесшумно подошел к двери и тихонько ее открыл.

За небольшим, круглым столом сидел незнакомый мне мужчина. У него были светлые вьющиеся волосы, острый нос, цепкий взгляд и слегка вытянутое лицо. Его пиджак висел на стуле, я сразу обратил внимание, что он выглядел старомодно, но при этом был чистый и выглаженным.

Когда меня заметили, смех Лизоньки тут же оборвался, а незнакомец поднялся и вежливо поклонился.

— Ваше сиятельство, рад вас приветствовать, — приятным голосом сказал он. — Меня зовут Прокофий Андреевич Вяткин, я нанят обучать вас общим предметам.

— Рад знакомству, — кивнул я и с завистью обвел глазами уютное помещение.

Помимо стола, здесь был большой сервант, заполненный посудой, несколько горшков с цветами, высокая башня из стульев, разнообразные комоды и сундуки.

— Алексей Николаевич, присоединитесь к нам? — спросил мой будущий учитель.

Лизонька охнула, соскользнула со стула и практически отпрыгнула от меня. Вяткин скосил на нее глаза, улыбнулся, но ничего не сказал. Ох и нравится мне этот мужик!

— Почему бы и нет? Та столовая слишком велика для меня одного. Елизавета, я желаю с этих самых пор есть тут с Прокофием Андреевичем, — я обернулся к нему. — Вы же не против?

— Совсем нет, для меня честь сидеть рядом с вами.

— Так и решим. Поставьте на стол приборы, пожалуйста.

Лизонька, стоявшая весь разговор столбом, ожила и забегала из комнаты в комнату. А я позволил себе немного расслабиться и насладиться беседой с умным человеком.

***

Вяткин не только учил меня по стандартной школьной программе, но и всячески оживлял своим присутствием усадьбу. Как я понял, он после наших занятий ухлестывал сразу за всеми горничными сразу с переменным успехом. Чаще всего я заставал его рядом с краснеющей Лизонькой. В такие моменты Прокофий Андреевич задвигал девушку за свою спину и начинал со мной вежливый разговор о погоде. Я поначалу хмурился, чувствуя, как щеки заливаются краской, но в конечном счете это стало больше напоминать игру.

Он умудрялся быть везде одновременно. То боксировал с Василием, то стриг кусты с Иваном. Один раз я его видел наряженным в фартук и с шапочкой для волос. Вот только с Михаилом он никак не мог найти общий язык — они постоянно спорили в кабинете старшего. Но на все мои вопросы Вяткин отшучивался, ссылаясь на скучные дела взрослых.

Еще я узнал, что он родом из обнищавшей аристократии, и был старинным другом отца Алексея. Приглашение он получил еще в день моего рождения и сразу выехал в сторону имения.

На уроках он терпеливо отвечал на все мои вопросы, в частности, касающиеся магии. Теорию он знал посредственно, и мы часто вместе разбирали главы в учебниках, строя предположения и выдвигая собственные теории.

Сначала обучение двигалось медленно. Особенно история и география — ведь я совершенно не знал ничего о мире, в который попал. Впрочем, разобрался достаточно быстро.

Вяткин показал на карте столицу, с удивлением это оказался даже не Санкт-Петербург с Москвой, а аж сибирский Ново-Николаевск. Этот факт никак не желал укладываться в моей голове и я раз за разом спотыкался о него, вызывая недоумение у Вяткина.

Зато я нашел на карте это имение. Оно находилось недалеко от города Бийска. Как меня угораздило через полстраны переместиться!

Меня очень интересовали различия между мирами. На страницах учебников искал знакомые имена, даты, события. Все было очень и очень похоже. Только вот с императорами становились братья правителей из моего мира. Это сильно озадачило, но их политика не сильно вильнула в сторону. В целом, жизнь в этой и в той России была схожей.

Другие предметы — арифметика, русский язык, литература, естествознание и даже французский — давались легко. Сказывались знания из прошлой жизни.

Прокофий Андреевич сначала искренне хвалил мои знания и учителей, потом хмурился. Я отшучивался про хорошее домашнее обучение.

В конце концов, осознав, что ничего нового по этим предметам он мне дать не может, стал напирать на другие науки. Со временем мы с ним перешли на теорию магии. Но тут обнаружилась проблема. Вяткин никак не мог объяснить мне нужные моменты. Это было похоже на попытки описать слепому от рождения, как выглядят сны.

После всех обсуждений я понял, почему на меня все так странно смотрят — во мне нет привычной и видимой всем ауры силы. Я был для них диковинкой. Это неприятно царапало, но в то же время придавало сил и желание учиться дальше. Как только магия появится — буду готов.

Попутно я через Вяткина узнавал все домашние сплетни. Почему-то именно с ним все охотно делились своими переживаниями и проблемами. Я слушал и мотал информацию на еще не выросшие усы.

С Василием тоже поначалу было непросто. Он относился ко мне как к обыкновенному ребенку и учил меня соответствующе. С какой стороны брать в руки нож, как сжимать кулаки. Да я и сам толком не освоился в детском теле, поэтому был удивительно неуклюж и медлителен. Алексей, как я понял, спорт и боевые искусства особо не любил — об этом говорило его слабое тело.

На каждом занятии на мне появлялись новые синяки и ссадины. Но я занимался с присущем мне, Александру, ослиным упорством. И иногда выдавал такие удары, что Василий сам обзавелся внушительным фонарем под глазом. После этого он задумчиво чесал затылок и обещал придумать что-то новое.

В итоге после этого ритуального обмена ударами — мы поладили.

В один из таких моментов мы сидели на заднем дворе и пили холодный компот. Мой учитель держал у наливающегося цветом синяка замороженный кусок мяса и был крайне раздосадован, что его одиннадцатилетний ученик смог до него добраться.

Разговор с обсуждения видов рукопашного боя плавно перетек на личную историю Василия.

Он приехал сюда с братом по поручению Николая Александровича. Да, ему тоже выслали приглашение сразу после ритуала. Значит, отец уже в тот момент все для меня решил. Неприятно, но логично.

Раньше Василий Смирнов был преподавателем в столичной гимназии, но после того как его поймали на драке в ресторане, остался без работы. Благодаря рекомендации бывшего директора и неплохого послужного списка, он тут и оказался.

По натуре Василий оказался открытым и простодушным. К слову, он запоздало извинился за холодный прием в день моего приезда. Я не удивился. Несложно увидеть ситуацию его глазами. Ребенок князя, без магии, чего ждать от него — непонятно.

Еще я пытался узнать про точное количество работников, но Василий лишь разводил руками, говоря, что нанимают иногда временных, если приезжал кто-то из семьи Вереховских. То есть опять ничего. Странно, очень странно.

***

Жизнь шла своим чередом. Я семимильными шагами шел по программе обучения, раз за разом удивляя своих учителей. Подружился с горничными, помогал Ивану ухаживать за лошадью, пока однажды не пропала Фекла. В тот день она должна была разбудить меня и прислуживать в столовой. Когда она не пришла, я не сразу обратил на это внимание. Проснулся, оделся, спустился в малую столовую. Но нашел там лишь Прокофия Андреевича и Василия. Они о чем горячо спорили.

— Это все твоя вина! Зачем девок по всем углам зажимаешь? Мало тебе Лизки? — возмущался Василий, от гнева сжимая кулаки.

— Да причем тут это! Я Феклушу со вчера не видел! — Прокофий Андреевич тер лоб и хмурился.

— Что тут происходит? — резко спросил я.

Мужчины разом замолчали, но продолжали бросать друг на друга злые взгляды.

— Расскажите, что случилось, — уже мягче продолжил я.

Может быть, они и видят во мне всего лишь ребенка, но еще я сын князя и имею право задавать такие вопросы.

Василий шумно выдохнул и начал говорить.

— Вчерась днем, мы договорились с Феклой... — он запнулся, подбирая слова, — встретиться. А она не пришла. Я считаю, что тому виной Прокофий. Потому что именно его я неоднократно видел в обществе Феклы. Он оказывал ей слишком настойчивые знаки внимания.

Слушать, как они пытаются объяснить ситуацию для ушей ребенка, было забавно.

— Прокофий Андреевич! — я картинно взмахнул руками. — А как же Лизонька? Я думал, это она любовь всей вашей жизни!

У Василия перекосилось лицо, он плотно сжал челюсти, стараясь держать себя в руках. А Вяткин лишь усмехнулся.

— Вот и я о чем. Фекла - девушка красивая, но сердце мое, как правильно сказал молодой князь, принадлежит Лизоньке.

— Но тогда, где Фекла? — упавшим голосом спросил тренер.

— Позовем Михаила? Может быть, он отправил ее на рынок? — предположил я, не сильно веря в эту версию.

— Лошадь в конюшне, никаких повозок я не видел, — еще тише пробормотал Василий.

— Сбежала? — осторожно вставил Вяткин.

— Да куда? — неожиданно резко ответил он. — Да и зачем? Все ж хорошо было!

— Давайте по порядку. Составим привычный список ее каждодневных дел, выяснил, в какой момент она пропала. Дальше обыщем парк и лес.

Две пары глаз удивленно уставились на меня. Что, съели? Ребенок тоже может выдавать разумные вещи.

— Да, давайте начнем, — выдавил из себя Василий.

Его можно было понять, ведь он уже пару недель добивался внимания Феклы, а та только хвостом крутила. Он жаждал действовать — искать, спасать, признаваться в любви. Нормальное мужское поведение.

Я приказал сначала найти и допросить Михаила. Смирнов и Вяткин одновременно сделали шаг к двери, столкнулись плечами. Я ожидал новую вспышку спора, но Василий отступил первый.

***

— Да что вы ко мне привязались? — кричал старший, брызгая слюной. — Не посылал никуда, заданий не давал! Сбежала девка! Небось украла ложки из столовой и сбежала!

Я сидел напротив него в большом кресле и думал. Говорил в основной Василий, так как Михаил с Прокофием Андреевичем друг друга недолюбливали.

— А когда видели в последний раз? — играя желваками, спросил тренер.

— Вчера! — взгляд старшего бегал от меня к Василию и обратно. — Должна была помогать на кухне. Но Анисий приходил жаловаться, что она не явилась.

— И вы ничего не предприняли на этот счет? — вставил я.

— А что я мог сделать? Выговор сделать? Так, она бы потом из вредности что-нибудь выкинула. Строптивая дикарка!

Мне все меньше нравились слова Михаила. Уважения к нему здесь, получается, особого не было.

— Давно вы тут старшим служите? — спокойно уточнил я.

— Лет десять, Ваше сиятельство! — вспомнил он о манерах. — Верой и правдой служу! Никаких нареканий!

И кто бы тебе мог упрек-то высказать? Николай Александрович, поди, в этом имении и не появляется. Купил и забыл.

— Я узнал, все, что нужно.

Поднявшись с кресла, я вышел из каморки Михаила. Василий и Прокофий Андреевич вышли следом.

— Теперь на поиски? — спросил тренер.

— Отслеживающие заклинания есть? — я вспомнил про магию.

— У меня резерва не хватит на большую территорию, — приуныл Василий.

— Тогда разделимся по парам и начнем — вынес я резюме.

***

Вся прислуга собралась на крыльце дома и ждали указаний. Все восемь человек. Я, получается, девятый. Лизонька плакала, держа Анну за руку, мужчины хмурились.

— Разделим парк на квадраты и будем прочесывать их магией. Если кто-то что-то обнаружит: вещь Феклы или ее саму, кричите немедленно.

Все покивали на мои слова и разделились на пары. Я хотел было остаться на крыльце, но не смог. Неясный зуд гнал меня с места, требовал действий.

Поэтому я вернулся в дом, и уверенным шагом направился в закуток служанок. Не сразу нашел нужную дверь — в этой части дома я еще не бывал.

Комната была совсем крошечной. Три кровати в ряд, грубо сколоченный шкаф, три стула. Унылую атмосферу разбавляли только цветастые подушки и ажурные салфетки на тумбочках.

Одежда вся на месте, личные вещи девушек тоже. Ничто не указывало на поспешное бегство. Могли ли Феклу украсть или даже убить?

Я выскочил из каморки, пролетел через весь дом и вышел на крыльцо. Вытянув шею, поискал глазами людей. Хорошо, что додумался поставить в пару высокого и низкого человека — среди цветов и ограды можно было рассмотреть хотя бы одну голову.

Меня вдруг посетила мысль, что если Феклу убили, то вряд ли оставили в парке ее труп. Надо идти дальше в лес. Так я и поступил.

Пробегая мимо фонарей и скульптур львом, я не подумал, что ребенка тоже могут потерять — меня просто не заметят в самых куцых растениях.

До поворота в лес я добежал на одном дыхании. Огляделся. Заметил примятую листву и ринулся в ту сторону. Сообщить кому-то об этой находке начисто вылетело из моей горячей головы. Мной двигало желание спасти девушку.

Деревья стояли так плотно, что полностью перекрывали своими кронами солнечный свет. Я снова поискал глазами очевидные отметины, и, стараясь не шуметь, двинулся дальше.

Сломанные ветки, отпечаток ботинка. Тут явно прошел мужчина, и он не заботился о незаметности. Смущало только одно — человек шел не прямо, а словно прыгал из стороны в сторону. Путал следы? И почему я не вижу признаков Феклы? На руках нес?

Вдруг в тишине, я услышал тихий всхлип. Мгновенно подобравшись, я поспешил на звук.

На земле возле поваленного дерева сидела моя служанка. Живая! Ее платье было обожжено в нескольких местах и зияло дырами.

— Фекла! — крикнул я ей.

Она вздрогнула, вся сжалась, пытаясь слиться со мхом на коре.

— Это я! Алексей! — чуть не сказал “Александр”!

В ответ раздались бурные рыдания. Я подскочил, обнял насколько смог своими короткими ручками.

— Что случилось? Кто тебя обидел?

— Он здесь, — слезы исказили ее голос, и я с трудом разбирал слова. — Схватил... Потащил... Порвал...

— Дыши медленно и глубоко. Кто он? Ты его знаешь?

Фекла отрицательно мотнула головой.

— Он сделал тебе больно? — эта фраза далась сложнее всего.

Она кивнула, а потом подняла на меня мокрые глаза и быстро-быстро замотала головой.

— Идти сможешь?

Я подставил плечо, девушка тяжело оперлась на него. С трудом переставляя ноги, мы двинулись прочь из леса. Фекла постоянно всхлипывала, слушая мои вопросы, но толком ничего не рассказала. Не видела, не слышала. И все. Это злило, но я ничего не мог с этим поделать, бедняжка и так натерпелась.

Когда мы вышли из-под тени деревьев, с меня градом тек пот. В голове постоянно крутились ее первые слова “Он здесь”. Приходилось прислушиваться к каждому шороху и оглядываться. Да я и не думал, что смогу противостоять взрослому мужчине — тренировки, конечно, сделали тело Алексея сильнее, но куда ему до моей прежней формы?

В парке царила полная неразбериха. Меня искали! Михаил бегал по дорожкам, кричал мое имя, орал на прислугу. Те стояли бледные, поджав губы.

Я хотел еще с минуту полюбоваться переполохом, но нас уже заметили. Василий в прыжке перемахнул через невысокую изгородь и побежал к любимой.

— Нашлась! — выдохнул он.

И, наконец, снял практически висевшую на мне Феклу. Поднял ее на руки, прижав к себе до хриплого вскрика.

Не удержавшись на ногах, я опустился на траву и постарался отдышаться. Перед глазами плавали разноцветные круги, руки тряслись, горло саднило. Прокофий Андреевич опустился рядом, проверяя мое состояние. Да уж, слабое тело Алексея совершенно не рассчитано на такой забег с утяжелением!

Кое-как поднявшись с помощью Вяткина, мы медленно зашагали прочь из парка.

Суета перенеслась в дом. Меня принесли в комнату, раздели, помыли и закопали с носом в теплые одеяла. На столе из ниоткуда появилась миска с горячим супом, пирожки и фрукты.

От усталости клонило в сон, но я отчаянно сопротивлялся, пытаясь держать глаза открытыми.

— Прокофий Андреевич, — вяло позвал я.

— Да, ваше сиятельство? — худощавая фигура застыла у кровати.

— Фекла сказала “он здесь”. Возможно ли, что на территорию имения пробрался чужой?

Мой учитель задумался, потер переносицу, сел в кресло и, наконец, ответил:

— Парк большой, лес не меньше. Ворота и забор достаточно высокие. Но от времени могли и сгнить некоторые секции. Но об этом лучше всего спросить Михаила. Он должен быть в курсе.

— Я хочу, чтобы весь периметр был проверен. Магией, ногами — неважно. Феклу могли похитить случайно или наоборот. Мало ли кто желает вызнать секреты моего отца.