Граф Верховцев. Задача - выжить

Глава 8

Улыбка медленно сползла с лица Вяткина. Он вздохнул, сел напротив меня и, глядя в глаза, спросил:

— А почему вы спрашиваете? — и не дав мне ответить, продолжил. — Это, к слову, подсудное дело, Алексей Николаевич. Нарушение личных границ гражданина.

Я удивленно поднял брови.

— Как это нарушение границ?

— Буквально. Почти как даме залезть... — Прокофий Андреевич замялся, — неприлично. И все-таки расскажите, зачем вам такое знать?

— Разобраться хочу, — уклончиво ответил я, — в учебниках толком нет распределения на виды сил. Чаще всего встречается светлая, это мы с вами разобрали. Она делится на стихийную. Но нигде никаких подробностей!

— Все правильно. У вас книги для новичков: общая теория, исторические факты, как делать первые шаги в работе с резервом. Те же практики с медитациями. Тем, кто уже знает, какую магию получил, тот берет другие учебники.

— И как мне их получить?

— Все сразу? Здесь нужно определиться. Воздух, вода и так далее. Подходы к изучению разные.

— Как так! Сила она либо есть, либо ее нет. Принципы должны быть единые использования.

— С чего вы взяли? Мы берем основу для заклинания либо из внешних, либо из внутренних источников. Маг земли лучше всего работает с силой, когда не болтается в воздухе, а водный — эффективен возле воды.

— А вы?

— Из эфира, — он посмотрел в мои широко распахнутые глаза. — Как же объяснить это вам, когда вы не видите магию?.. Представьте, что весь мир расчерчен разноцветными линиями. Я могу зачерпнуть из нее и сотворить заклинание. Но в то же время мой талант очень слаб, и много взять я не могу.

— А как же внутренний резерв?

— Почти не развит. Да и зачем, когда вокруг магии — хоть ложкой черпай.

Как я мог такое упустить? Нигде в книгах такого не написано.

— То есть великие маги могут взять, сколько захотят?

— Да. Они многие годы работают над укреплением тела, повышают способность пропускать через себя больше силы. Взгляните на даты их рождения и смерти. Некоторые доживают и до двухсот лет.

— И при этом у них может быть маленький резерв, да?

Вяткин кивнул, поднялся и начал раскладывать учебники в аккуратные стопки.

— Ваше сиятельство, не желаете ли отправиться спать? На дворе глубокая ночь.

— Вы правы. Пойду. Доброй ночи.

Оставив Прокофия Андреевича в библиотеке, я двинулся в сторону своей комнаты. Света в коридорах едва хватало, чтобы разглядеть вытертый зеленый ковер под ногами, да не споткнуться.

Я вдруг задумался, о своем магическом резерве. Если тут он и не предполагался быть большим, как был у меня раньше, может, тогда и не стоит так переживать? Ведь у меня уже может быть сила, только я не понял какая.

Не дойдя до нужной двери, я прикрыл глаза и постарался вспомнить, как учился видеть магию, будучи ребенком.

Медленный вдох. Задержать дыхание. Несколько коротких выдохов. Повторить.

Через несколько секунд заболела грудь, и закружилась голова. Да уже, Алексея совершенно не учили всему этому. Как так можно? Если все вокруг знают, что ждет их в будущем, почему бы не подготовиться заранее?

Эти мысли выбили меня из расслабленного состояния, и пришлось начинать все заново, но более аккуратно.

Вдох, задержка, короткие выдохи. На второй раз получилось лучше. Мне показалось даже, что на краю взгляда засеребрилась тонкая нить силы. Стоило мне моргнуть — она пропала.

Ничего! Главное, что начинает получаться! Вдохновленный успехом, я сделал широкий шаг вперед. И тут же рухнул на пол, хорошо приложившись лбом, не успев подставить руки.

Перед глазами заплясали игривые звездочки. Резко вскочив на ноги, я огляделся. За что так надо было зацепиться, чтобы так позорно упасть? Но ковер был без морщинок, ничего не валялось на моем пути.

Странно все это. И очень, очень обидно! Эмоции бурей промчались у меня в голове и почти схлынули, если бы не странный скрип позади.

Мгновенно подобравшись, я обернулся, внимательно вглядываясь в полутемный коридор. Никого! Да что за ерунда сегодня твориться-то?!

Я юркнул в комнату и запер дверь. От страха зашевелились волосы на голове. Внезапно за спиной мигнула настольная лампа. От неожиданности у меня чуть сердце из груди не выскочило, да в бинтах запуталось и осталось на месте.

После яркого света темнота показалась слишком густой. Я постоял немного, пока глаза не привыкли, а затем подошел к столу. Щелкнул выключателем. Лампа снова ожила, осветив комнату. Тени попрятались, но меня это не успокоило. На всякий случай я проверил каждый угол, заглянул в шкаф и под кровать. И только после этого сел на стул и перевел дыхание.

Что-то в этом доме происходит странное.

***

Следующие несколько дней я внимательно смотрел по сторонам, учился видеть магию и штудировал учебники. А еще мучил Вяткина вопросами. Кажется, он начал от меня прятаться! Но я всегда его находил. То в библиотеке, то в компании Лизоньки, то в парке. Прокофий Андреевич терпеливо давал мне необходимые знания малыми порциями, лишь раззадоривая интерес. Одно мне смущало, если раньше между мной и учителем были доверительные отношения, то сейчас он все чаще отводил глаза, поджимал губы и смотрел на меня почему-то извиняющимся взглядом.

Доставалось и Василию. Избавившись от надоевших бинтов, я в полную силу окунулся в тренировки. Страшно раздражало слабое тело Алексея. И шутки Прокофия Андреевича, и вечно нахмуренный тренер. Им всем было в тягость присутствие ребенка.

От этого настроение плясало, что пьяный Лискин. На глаза то и дело наворачивались слезы, а сразу после них — яркие вспышки гнева. В конечном счёте прислуга стала меня сторониться, не зная, что выкину в следующий раз. Особенно после того, как я разбил чашку с недостаточно сладким чаем.

Умом я понимал, что со мной происходит что-то не то. Но эти мысли смывало потоком злости или отчаяния.

Все чаще я стал запираться в комнате наедине с собой. Меня успокаивали учебники. Вся здешняя магия захватывала воображение — другая. Странная, непонятная и безумно интересная. Я учился ей заново, то и дело поглядывая в резерв. Моя магическая сила росла, медленно! Уже легче получалось рассмотреть разноцветные потоки. Но разобраться, какая именно у меня способность без совета знающего человека, было невозможно.

Я подумывал открыться Вяткину. Несколько раз даже открывал рот, чтобы признаться! В такие моменты и случались припадки злости. Будто что-то внутри меня не хотело говорить правду.

В конце месяца я окончательно замкнулся в себе. Не хотелось есть, разговаривать, ходить дальше своей комнаты. Выученные до последней страницы учебники валялись на полу, потому что я запретил их трогать.

Больнее всего по мне били мелкие неудачи. То лампочка взорвется рядом, то ударит током, то упаду на ровном месте.

В очередную бессонную ночь, когда я рассматривал полутемный парк, на меня накатывало дивное спокойствие. Тугая пружина дневного напряжения расслаблялась и я мог адекватно рассуждать.

Если присутствующие в имении у меня больше не вызывали доверия, то почему бы не доехать до той же Гильдии магов? Незнакомые люди сейчас казались милее, чем те, с которыми я прожил на одной территории несколько месяцев.

Чтобы не забыть об этом решении, я записал его на листе бумаги, который потом спрятал во внутренний карман куртки. Как наутро выяснилось — правильно сделал.

***

Проснувшись, я совершенно забыл о вчерашнем спокойствии. Глухое раздражение преследовало меня с момента выхода из комнаты. Даже любимые пирожки на завтрак не радовали. Я медленно и верно погружался в вязкое отчаяние. И только найденная в кармане записка помогла встряхнуться.

Быстро найдя Михаила, я распорядился о коляске до Бийска. Старший на этот раз легко согласился, лишь уточнив мой маршрут. Тут я солгал, сказав, что хочу просто прогуляться. Еще он хотел навязать мне сопровождающего в лице Вяткина, но я отказался. Мы долго торговались, и в качестве извозчика был выбран Василий.

— Куда желаете отправиться, ваше сиятельство, — спросил тренер, забираясь в коляску.

— Пока просто в Бийск, а там посмотрим.

Я не выпускал записку из рук. Она стала тем самым якорем, что держал меня в тонусе и не давал расслабиться.

Въехав в город, мы немного поколесили по улицам, пока я не увидел знакомую вывеску ресторана, в котором мы были с Вяткиным.

— Василий, не желаете ли пообедать? — громко спросил я.

— Отчего же, можно.

Мы вошли в шумное заведение и сделали заказ. Я быстро закидал в себя какое-то блюдо и решительно встал.

— Вы пока оставайтесь, а я пройдусь.

— Ваше сиятельство! Не положено! Дубский мне голову снесет, если узнает, что я вас оставил.

— Это приказ, — просто сказал я и добавил, — вернусь через два часа.

Василий захлопал глазами, хотел даже встать, но под моим суровым взглядом опустился на диван и вздохнул.

— Где вас искать хоть? — с надеждой спросил он, раздражая меня еще больше.

— Вернусь через два часа, — чеканя каждое слово, сказал я.

Он вздрогнул, как от удара, и молча кивнул.

Край записки уколол меня в ладонь, напоминая о себе. Глубоко вздохнув и затолкав эмоции в дальний угол, я вышел из ресторана и направился в Гильдию.

***

Да, в этот раз она выглядела еще интереснее. И дело тут было не в лестнице или двери, а в количестве магических потоков, облетающих здание. Этого как раз я раньше видеть не мог. Золотистые, серебряные, зеленые, голубые и еще множество других цветов!

Дыхание в груди замерло вместе с сердцем, так было красиво. Я бы еще с час любовался этим зрелищем, но тут дверь открылась, приглашая меня внутрь.

— Добрый день, чем могу помочь? — приятный голос Марфы Ильиничны окутал меня с головы до ног.

— Вы меня, наверное, не помните, — вдруг смутился я. — В прошлый мой визит меня сопровождал Прокофий Андреевич.

— Как же! Вы — Алексей Николаевич, — всплеснула она руками и грудь ее заходила ходуном под тугим платьем. — Конечно, я вас помню. Решили узнать про Лискина?

С трудом удержал лицо, но рука машинально потерла место удара на груди.

— Нет, хотя это тоже меня интересует. Я бы хотел узнать про обучение.

В ответ на мои слова секретарь прищурилась и сделала пару плавных движений ладонями возле моей головы. Затем Марфа Ильинична нахмурилась, закусила губу и сложила руки на груди.

— Не хочу показаться невежливой, но у вас...

— Не мучайте себя, Марфа Ильинична. Да, у меня нет силы.

— Совсем не это хотела сказать, — брови ее взлетели. — А то, что у вас невозможно определить вид этой самой силы! Я вижу, что она есть.

— Позвольте уточнить, — я чуть склонил голову к плечу, — все могут видеть или у вас особый талант?

Она улыбнулась и приблизилась ко мне, тихо сказав:

— Конечно, я особенная. Абы кого в секретари Гильдии магов не возьмут.

И подмигнула.

Ее ответ порадовал, и я немного расслабился.

— Так вы, Алексей Николаевич, желаете знать больше о той магии, которой владеете?

Она указала мне на стул с высокой спинкой возле ее стола.

— Присаживайтесь и расскажите толком. Хотите чаю?

— Не откажусь, спасибо, — я чуть замялся, не зная, что ей поведать. — Моя сила, как вы уже поняли, слишком мала. И появилась недавно. Возможно, ритуал пошел не по плану или я тоже особенный. Хочу с этим разобраться.

— Я вас понимаю, дело деликатное. Мне необходим совет старшего координатора.

Она сняла телефонную трубку и набрала короткий номер.

— Александр Вениаминович? У вас есть минутка? Да? Сейчас подойду, — она прервала разговор и посмотрела на меня. — Я быстро. Чай с минуты на минуту принесут.

Марфа Ильинична грациозно поднялась из-за стола и упорхнула в неприметную дверь, оставив меня одного. Впрочем, ненадолго. Вскоре появилась горничная с подносом. Она поставила передо мной чай и три вазочки с вареньем.

Я не сразу взял в руки чашку, а стал рассматривать тонкие потоки силы. Они пронизывали все помещение, проходя сквозь стены. Скорее всего, это здание не просто так здесь стоит. Все дело как раз в этих линиях. Так сказать, сошелся свет клином.

Ждать пришлось долго. Я успел попробовать все три вида варенья, допить чай, понаблюдать, как на столе секретаря появляются листки бумаги, послушать звонкую трель телефона, прочитать каждую грамоту на всех полках в приемной, даже потрогал цветы в кадках, желая убедиться, что они настоящие.

И наконец, Марфа Ильинична появилась.

— Александр Вениаминович готов вас принять сию минуту! — радостно сказала она и махнула в сторону двери. — Налево третья дверь. Табличка там есть, не перепутаете.

Едва я вышел из приемной, как оказался в огромном и очень шумном зале. На секунду мне показалось, что это никакая не Гильдия магии, а обычный столичный рынок. Тут и там стояли люди, кричащие друг на друга. И как мне сквозь них пробраться? Ну спасибо, Марфа Ильинична, век не забуду.

— Я жду уже час! — визжала элегантно одетая дама с красным лицом.

— Сейчас моя очередь! — кричал в ответ какой-то деревенский мужичок.

— Вас тут не стояло! — голосил тощий юноша, тряся своей шляпой.

— Подите прочь! — хрипела пожилая женщина, активно работая локтями.

Разношерстно одетая толпа, практически не стесняясь в выражениях, толпились возле дверей, явно ожидая приема. От всего этого накала страстей мне стало дурно.

Сжав кулаки, я начал протискиваться между людьми, то и дело ожидая, что меня поймают и выкинут вон. Или дадут локтем по голове. В итоге, почти так и вышло. Какая-то дама в светлом платье стукнула меня зонтиком и, злобно прошипела:

— Куда прете, молодой человек?!

Я не выдержал. Кровь ударила в голову и перед глазами пошли алые пятна. Выпрямившись во весь свой небольшой рост, поднял на нее глаза и четко произнес:

— Во-первых, для вас “ваше сиятельство”. Во-вторых, в приличном обществе недопустимы выражения “куда прете”. В-третьих, пошла вон с глаз моих! — последнюю фразу я уже прорычал.

Едва я закончил, свет в коридоре заморгал, и ближайший ко мне светильник лопнул, осыпав меня и стоящих рядом мелкими осколками. Толпа мгновенно застыла и уставилась на меня во все глаза.

Я медленно выдохнул, стряхнул блестящее крошево с плеча и неторопливо дошел до нужной мне двери. Постучался, приоткрыл и вежливо сказал:

— Александр Вениаминович, добрый день.

— Да-да, проходите, — раздалось в ответ. — Ваше сиятельство, как раз вас жду.

Позади меня раздалось чуть слышное:

— Прошу прощение, ваше сиятельство...

Я сделал вид, что не услышал. В кабинете меня встретил полноватый мужчина с роскошными черными усами и цепким взглядом. Он быстро выглянул наружу, оценил царящую там тишину, покивал и плотно закрыл дверь, отрезав нас от толпы.

— Присаживайтесь и расскажите, что вас сюда привело.

— Кто все эти люди? — спросил я вместо ответа.

— Это ожидающие решения комиссий по магическим делам, — отмахнулся он. — Всегда так себя ведут. Думают, если кричать громче всех, то их пропустят вперед.

— Но они же маги и могут тут все разнести!

— Отнюдь. В том зале запрещено использовать силу. Штраф до тысячи рублей.

— Это немало.

— Все верно, поэтому они и лезут вон из кожи. В любом случае в этом кабинете нас с вами никто не потревожит.

— Спасибо. Александр Вениаминович, думаю, Марфа Ильинична обрисовала суть моего вопроса.

— Да-да, все верно, — ответил он, пригладив усы. — К слову о штрафах. Ввиду того что вы очень молоды и, скорее всего, не обучены должным образом, к вам никаких наказаний применено не будет.

— Не понимаю о чем вы, — он совершенно сбил меня с толку.

— Как же! А светильник?

— Можете выписать мне квитанцию за ущерб, — излишне резко ответил я, не понимая, к чему это ведет.

— Причем здесь материальный ущерб!

Александр Вениаминович встал и пружинящей походкой прошелся по кабинету.

— Ваше сиятельство, вы правда не понимаете, о чем я?

Он остановился напротив и посмотрел на меня. От нетерпения и его внимательного взгляда я заерзал на стуле.

— Говорите же!

И он начал говорить.