Гранд империи

Глава 16

Дружить с женщиной, всё равно что гулять по минному полю.

Генеральный прокурор действительный государственный советник Алексей Туренин.

Начальнику регионального управления Внутренней стражи, Север — четыре, генерал-лейтенанту Борисову Ю. А.

Командира поисково-оперативной части подполковника Гасанова, Д. М.

Рапорт.

Докладываю, что в ходе поисковых действий обнаружено, что преступники, ведомые одним из подкупленных охранников, пересекли границу владений Монастыря Русского Ковена, после чего, попытались захватить несколько сестёр в заложники.

Действиями сестёр, преступники уничтожены на месте, а похищенное ими оружие и останки, выданы вызванному в монастырь представителю Охранной Стражи.

В силу невозможности идентификации останков, они были захоронены в общей могиле тюремного кладбища.

Моим приказом все поисковые мероприятия прекращены, подразделения возвращены в места постоянной дислокации, режим «Военной тревоги» для гражданских поселений отменён.

Командир ПОЧ п-пк Гасанов. 21 июня 1964

После уничтожения основного портала, и гибели матки, туманный купол над проклятыми землями, не исчез полностью, но стал совсем прозрачным, позволяя вести разведку высотными аппаратами, и быстро выяснилось, что тварей в зоне резко поубавилось. Войска объединённой армии почти не встречая сопротивления, продвинулись захватив предместья, и войдя в центр Лондона.

Уничтожение трёх оставшихся гнёзд, зачистка улиц от стай относительно мелких тварей, всё это случилось буквально в течение недели, и только тогда. Британцы наконец смогли оценить во что им обошёлся конфликт с Князем сумерек.

Уничтожено девяносто процентов зданий, коммуникаций, технических сооружений и коммунальных служб. Фактически город представлял собой кучу щебня, с отдельными островками стен, где ещё реже сохранились перекрытия.

Тауэр, над которым взорвалась атомная бомба разнесло в клочья, и единственное что уцелело — глубокие подвалы замка, построенные ещё при короле Эдуарде. Приятным сюрпризом стал практически нетронутый Королевский Архив, с сотнями тысяч томов, и документов, и Королевская сокровищница, откуда вывезли едва ли половину. Вторая половина спокойно дождалась возвращения хозяев, равно как и Большой Арсенал, с огромной коллекцией исторического оружия.

А вот Центральное Хранилище Артефактов, не порадовало совершенно. Полки и стеллажи оказались совершенно пусты. Пропала даже картотека, и рабочие журналы, и что совсем неприятно, грабители очистили даже потайные комнаты, где лежали наиболее ценные предметы.

Потеря тем более неприятная, что предполагалось продажей части артефактов оплатить восстановление столицы, и других разрушенных городов.

А у Владимира случились совсем другие проблемы. Тысячи предметов неясного, и возможно опасного назначения, требовалось надёжно пристроить, исключив к ним доступ для всяких нежелательных лиц, а с другой стороны, обеспечив свободное изучение, и работу для лиц желательных. Покрутив тему у себя в голове, и поняв, что не имеет комплексного решения, вынес вопрос на Совет, и ведьмы, словно делали это сотни раз играючи разрешили проблему, создав для начала Институт Общих Проблем Энергетики, затем поручив кому-то из сестёр купить пристойное здание, попутно озадачив полковника Парамонову охраной нового объекта, финдиректора Константина Павловича Кобылина — выделением средств, а Главного Инспектора учебных заведений Ковена — Наталью Перову, набором трёх десятков перспективных девочек, в низовой персонал Института, на должности младших научных сотрудников, научных сотрудников, и лаборантов. В конце, чуть поспорили кому занять место директора, а кому заместителя, но тоже быстро решили этот вопрос, преподав князю наглядный урок того, что не нужно опекать взрослых людей сверх необходимого.

И всё было бы ровно так, если бы не вот только что чуть не погибшая группа из десятка совсем неслабых ведьм.

Но это он так рефлексировал. А на деле, история про то, как князь лично выдернул сестёр из разрушенного города, и фактически в одиночку зачистил аномалию, разошлась сначала по Ковену, а затем, и по всей России, добавляя нездорового энтузиазма дамам. Но и этот вопрос Владимир делегировал своему ближайшему окружению, и не прогадал, так как те, кто имели хоть какой-то доступ к телу, напрочь отказывались делиться и в целом круговорот женщин около трона сократился до разумных пределов.

Новое подразделение, созданное буквально «на кончике пера» удивительно быстро взялось за работу. Для Института приспособили хорошее крепкое здание старой фабрики, на территории городка Гипербореи и с помощью энергетиков — строителей привели его в порядок, включив в общую систему безопасности.

Директором института назначили доктора наук, профессора Извольскую, посвятившую изучению артефактов иных миров всю немалую жизнь, а заместителем стала доктор Панарина, специализирующаяся на сложных энергетических узорах, и энергоматематике в целом.

Конечно дамы не желали бросать текущие научные процессы, и уже давно сложившиеся школы, но им устроили экскурсию по складу артефактов, и дамы мгновенно изменили своё решение, присоединившись к программе «Наследие» правда прихватив по десятку своих учеников, что только улучшило ситуацию. И сразу выяснилось, что сотни единиц артефактов представляют ценность исключительно историческую, и место им в музее, а в исследовательском смысле они совершенно бесполезны. И всё, отбракованное исследовательской группой, Соколов передарил Имперскому Музейному Фонду, присовокупив такие же исторически ценные предметы из коллекции Ковена. Среди предметов имелись как украденные британцами на разных континентах, так и вещи, изначально принадлежавшие исключительно англичанам, но возвращать честно добытое, Владимир посчитал ненужной суетой.

Передаваемое собрание оказалось столь значительным, что под него отвели отдельное здание, получившее название Музей Ковена, и даже сделали билеты особого образца.

В целом интеграция ведьм в общество проходила вполне успешно, но Владимир время от времени устраивал подобные акции, демонстрируя позитивные стороны Ковена, формируя образ женщины волевой, сильной, внешне привлекательной, но при этом владеющей тайнами мироздания и помогающей людям.

Для этих целей нанимались люди разных профессий, например, несколько модельеров, сделавших коллекцию одежды «Ведьма», парфюмерии «Ведьмино зелье» и уходовой косметики «Секреты ведьмы». С учётом того, что в косметике действительно применялись разные хитрые вещества, создаваемые алхимиками Ковена, всё разлеталось мгновенно, а частично даже перепродавалось по завышенным ценам. Также огромной популярностью пользовались одежда и косметика для девочек, бренда «Маленькая ведьма», и набирал обороты бренд для мужчин «Ведьмак». Одежда спортивного и классического кроя, парфюмерия и аксессуары отлично прижились сначала среди столичной публики, а позже начали победный марш в провинцию.

При этом, по всему Ковену, распространили брошюрку, где буквально по пунктам было разъяснено, что делать можно, что нельзя и за что ведьма будет изгнана из Ковена, а за что ещё и посажена в тюрьму. Книжечка не секретная, и быстро разошлась в народе, и даже выпущена каким-то ушлым купцом огромным тиражом, но в целом, народ благосклонно воспринял такой свод поведения, посчитав, что и простым женщинам было бы нелишне перенять эти правила.

Конечно, люди есть люди и порой случались разные эксцессы, но сложные случаи выносили на суд князя, где Владимир всегда старался быть максимально объективным.

И конечно ведьмы чуть притихли и уже редко творили всякую дичь, как например гонки на мётлах по ночному городу, или парад зачарованных лягушек и прочей живности по улицам города.

Но и общество, а именно женщины всех возрастов, посмотрев на ведьм, вдруг решило, что они тоже так хотят. В смысле оставаться молодыми, и хулиганистыми, а не затёртыми жизнью домохозяйками, запертыми в треугольнике кухня — детская — рынок.

Кроме косметических салонов стали появляться спортивные залы для женщин, школы рукопашного боя и фехтования. Мужчины пытались протестовать, писали письма в инстанции и подзуживали депутатов, но вал социальных преобразований было уже не остановить. Вместе с общественной активностью, повышалась и производственная и женщины массово пошли в институты, и университеты, причём на инженерные и прочие «мужские» специальности.

В газетах и на телевидении бурно обсуждали происходящее, но скорее с позиции наблюдателя: «А что интересно из этого выйдет?» Но ведьмы своим примером каждый день доказывали, что могут быть вполне социально успешными. Да и их мужья не походили на забитых, несчастных существ, а наоборот, выглядели подтянуто, сильно моложе своих лет, а на все вопросы, лишь молчали, загадочно улыбаясь. И это тоже добавляло веса сторонникам «Новой эмансипации».

Тем временем на экраны телевизоров вышла многосерийная комедия «Моя жена — ведьма», а в Москве открылась выставка художественных работ членов Ковена, и среди них оказалось немало предметов искусства, созданных мужчинами. На этом настоял Владимир для того, чтобы Ковен перестал восприниматься как исключительно женская организация.

Ведьмы прекрасно понимая суть и смысл всех усилий Князя, сами мгновенно разбирались с неадекватами в своей среде, а для безумств, остались шабаши, проводимые далеко за городом, или вообще в глухих уголках страны, куда приглашались лишь избранные, а в тех случаях, когда приезжало телевидение, всё ограничивалось стандартным путь и не всегда приличным набором. Гонки на мётлах, зельеварение, скромные, почти семейные оргии, и умеренное употребление веселящих зелий.

Владимир читал сценарий второго сезона сериала «Моя жена ведьма», когда к нему в кабинет зашла секретарь Галя Дурова, ставшая постепенно из дежурного секретаря — основным, и заместителем руководителя секретариата.

— Князь.

— Да, Галя. — Владимир отложил толстую пачку бумаг, и посмотрел на девушку. — Отправь это обратно. Передай от меня, что всё это уныло и скучно. Пусть либо сделают также смешно, как и в первом сезоне, либо мы закрываем проект.

— Слушаюсь. — Галина склонила голову. — Звонила Алла Извольская, просила вас по возможности подъехать в институт.

— А что у нас после обеда?

— Записан на приём Никанор Лосев. Это художник, рисовавший портрет Императора и цесаревны.

— Да, я помню. — Владимир вздохнул. — Давайте договоритесь с ним на совместный обед, а после поедем глянем что там наши дамы придумали.

Художник вопреки шаблону оказался высоким, широкоплечим мужчиной, с аккуратной бородкой, и волосами, уложенными в хорошем салоне, одетым в отличный костюм от братьев Розенфельд и в обуви мастерской «Скороход».

— Никанор Кузьмич. — Владимир крепко пожал тяжёлую руку художника и сделал приглашающий жест. — Присаживайтесь. Сегодня мастерицы обещали что-то особенное, и я приглашаю вас разделить со мной это праздник желудка.

За обедом разговаривали на разные темы, общаясь словно старые друзья, и только когда подали кофе, художник прервался на полуслове, помолчал, и внимательно глядя на князя спросил:

— Скажите, Владимир Алексеевич, вы ведь действительно крайне молоды. Откуда же в вас эта совсем не показная светскость, умение вести беседу, и тысячи других умений и навыков? Я ведь когда готовлюсь писать потрет человека, тщательно изучаю его. Для написания Константина Первого маня даже пустили в семейный архив, где я пересмотрел сотни фотографий, его величества, и прочитал огромное количество заметок его учителей, воспитателей и тренеров. Про вас информации куда меньше, но вот история с якобы вашей семьёй меня немало позабавила.

— Чем же? — Владимир отпил кофе, и вдохнув терпкий аромат, посмотрел на гостя поверх чашки.

— Семья Соколовых, хорошая, но простая словно три копейки. Да, там вы могли получить образование на уровне среднего губернского города, но не более. Самозваный батюшка ваш, не демонстрирует и сотой доли той учёности, что я вижу в вас, и что показывают ваши многочисленные изобретения. Да и так называемая сестра ваша — премилая, но вполне обыкновенная особа, полностью соответствующая своему окружению и социальному уровню. А вы, даже будучи направленными в элитное подразделение смогли отличиться и там, на фоне совсем непростых офицеров и потомственных воинов, в демон знает каком поколении. И это конечно же не уровень провинциальной дворянской семьи, а именно сына генерала из внешней разведки. Вот там я представляю себе, откуда что взялось. И языки, и боевые навыки, и даже одарённость. Остаётся вопрос с вашей изобретательской гениальностью, но к счастью к картине, что я собираюсь писать, это не имеет отношения. Хотя это только малая часть вопросов, возникающих у тех, кто ознакомился с вами хотя бы по газетным статьям.

— Я могу ответить, что являюсь продуктом очень тщательной и многосторонней подготовки. — Владимир усмехнулся. Можно сказать, детства у меня и не случилось. Там, где мои сверстники делали первые сигаретные затяжки, пробовали вино, и заглядывали девочкам под юбки, у меня была совсем другая программа. Но планы пришлось резко переменить, и в итоге, я здесь. — Владимир развёл руками, шутливо поклонившись. — Что до вашей просьбы, относительно портрета, то у меня два вопроса. Чьей собственностью он будет являться, и когда вы собираетесь над ним работать. У меня весьма напряжённый график, и свободного времени там практически нет.

В итоге с художником они договорились на час вечером после работы, два раза в неделю, и отставив эту заботу на секретариат, Владимир, спустился на первый этаж, где находился дворцовый портал. И вместе с сопровождением перешёл сначала на городскую станцию «Гипербореи», а после на электромобильчиках, покатил в сторону института.

В здании, где всё ещё пахло краской и деревом, его встретила директор Алла Извольская и сразу проводила в зал, видимо освобождённый от громоздкой аппаратуры специально для показа.

— Вот — Профессор, академик и доктор всяческих наук, Алла Леонидовна показала на здоровенную коробку, или скорее контейнер, длиной в метр, шириной сантиметров в тридцать и глубиной в двадцать сантиметров, заполненный кусочками серо-зелёного вещества, размером с ноготь.

— И чем это примечательно? — Владимир потыкал пальцем в кучу, ощутив лишь острые словно иглы грани.

— Твёрдость около тридцати, по десятибалльной шкале. — Спокойно пояснила женщина. — Режет алмаз, корунд и любые твёрдые вещества без признаков износа, и деградации режущей кромки.

— Ну так. используйте в качестве резцов… — Владимир вопросительно взглянул на главу института, а она в ответ протянула кусок, склеенный из десятка фрагментов, на котором виднелся затейливый рисунок.

— Мы полагаем, что это детали доспеха кого-то из старших богов. — Заместитель директора института Арина Панарина шагнула вперёд. — Мы пробовали хоть как-то воздействовать на вещество другими веществами, полями и энергией, но всё тщетно. Какого-то результата удалось добиться лишь, воздействуя на образцы чистой энергией хаоса, но нам не хватает напряжённости поля.

— То есть, вы позвали меня, не похвастаться достижениями, а потому что вам требуется батарейка для опытов?

— Ну не так прямо, но близко. — Извольская кивнула. — Но нам хватило бы реактора пробоя, мощностью в десять мегаэрг в секунду.

— Нормально так у вас с запросами. — Владимир покачал головой. — Начнём с того, что такой реактор быстро не построить, а сам пробой такой ширины вообще-то притягивает вполне разумных тварей с той стороны. Чем разумная тварь хуже, чем неразумная надеюсь пояснять не нужно. Далее. Сам контроль такого потока совсем не простая задача. Нужны мощные накопители, устройства сброса, и собственно то, что примет излишки энергии. Как минимум много воды.

— И такой реактор есть. — Доктор Панарина кивнула. — На полигоне Новая Земля, военные построили большой реактор, планируя с его помощью активировать узор моста до острова Вайгач. Но они чем-то не сошлись с Академией Энергетики, и остались с реактором но без моста.

— Сколько там пролив? Полсотни километров? — Владимир усмехнулся, и потянулся к телефону висевшему на ремне на плече секретаря. — Оператор? Генеральный штаб пожалуйста… Дежурный? С вами говорит князь Соколов Владимир Алексеевич. Я хотел бы связаться с Александром Петровичем Балаяном. Жду. Александр Петрович! Добрый день. Соколов беспокоит. Я собственно по вопросу вашего проекта моста на Вайгач… Чем может помочь недоучка энергетик там, где десяток грандов решили не связываться? — Владимир рассмеялся. — Ну начнём с того, что оба пробных запуска больших реакторов делал я. Затем, продолжим тем, что три десятка действующих реакторов этого типа молотят в моём хозяйстве. Достаточно? Но я всё же добавлю, что при таком размере окна, оттуда обязательно полезет всякая хаотическая дрянь, и возможно, что разумная. Не предупреждали? Ну как же так? А ведь последнего такого вторженца я убил на глазах у этой самой академической общественности. И там окно было размером примерно два на два метра. И я хочу сказать, товарищ маршал, что там такая образина пролезла, что и мне прям нехорошо стало. А у вас диаметр шара какой? Двадцать метров? Значит окно будет где-то четыре на четыре метра. И если оттуда что-то вылезет, то будет это точно не белочка с ромашкой за ушком. Да, скорее всего гранды потому и слились, что не хотели встречаться с тем что может оттуда полезть. Я кстати тоже могу там запросто сдохнуть, но у меня свой интерес. Какой? Мне нужен чистый поток хаоса, миллионов так на сто — пятьсот. Может больше может меньше. Как пойдёт. Зачем? Ну, Александр Петрович, я же не спрашиваю вас зачем нужен мост в таком странном месте. Это как бы дела армии, и она сама знает зачем ей подобное сооружение. Ну а у меня есть некая вещь, которую я надеюсь или починить, или совсем сломать, но уж мучится неизвестностью перестану.

Владимир повесил трубку, и кивнул дамам.

— У нас есть реактор, и будет какое-то время для работы с ним. Но нужно будет вылететь туда, на Новую Землю, и всё подготовить. Аварийный сброс, канал чистого выхода и так далее.

Для упрощения ситуации, ведьмы поставили портал прямо у реактора, и в течение недели, завезли и установили всё необходимое оборудование, превратив и так непростое сооружение в фантастическое создание с кучей проводов, трубочек и отдельно стоящих блоков, и трубопроводов, уходящих в воду Карского моря.

Руководство минобороны узнав, что не нужно киснуть несколько часов в самолёте, а затем трястись в вертолёте, тоже прошло через портал, и только затем проследовало на борт атомного крейсера Росич, для того, чтобы с безопасной дистанции наблюдать за происходящим.

Всех лишних со своей стороны Владимир разогнал, оставшись в компании Топоркова, пары его учеников, и двух ведьм, категорически отказавшихся покидать князя. Нина Парамонова и Зоя Буракова переоделись в тонкие тянущиеся трико, для того чтобы переход в боевую форму не испортил одежду, и накрывшись огромной медвежьей шкурой, приткнулись к тёплому боку контрольного шкафа. Всё же несмотря на лето, на Новой Земле было совсем не жарко.

Реактор построенный по новой схеме, с охлаждением внешней оболочки с помощью турбокомпрессора, громко свистел гудел, и пыхал в воздух радугой, но обороты набирал шустро, пока не стабилизировал поток, погнав чистую энергию по энерговоду, наполняя узор будущего моста. Многие тысячи тонн металлолома, собранные по всей Арктике, корпуса кораблей и судов, самолётов, баржи, и просто смятые в ком старые бочки высились огромной рукотворной горой, но по мере заполнения узора, куча словно подёрнулась дымкой, и начала на глазах таять, собираясь в неторопливый медленный вихрь, который раскручивался над октограммой узора, и когда насыщение достигло порога, вихрь медленно пополз сначала по берегу, а затем и по воде, оставляя за собой сверкающие фермы высокого стального моста, с опорами уходящими глубоко в воду.

Кто и как считал количество необходимого металла неизвестно, но когда мост уже был закончен, на берегу острова Новая Земля громоздилась ещё порядочная куча, полуобглоданных останков.

Узор, закончив работать распался, но реактор продолжал гудеть и пыхать брызгами разноцветного сияния, набирая энергию в накопитель. Топорков передвинул рычаг, и вместо реактора, энергия хаоса потекла в бетонную чашу, где в форме из искусственного сапфира лежали обломки доспеха.

От энергии хаоса нещадно фонило, так, что даже прочная одежда на Топоркове и лаборантах стала расползаться лохмотьями. Егерский камуфляж, даже обработанный ведьмами сопротивлялся немногим больше, и точно также расползся, в тряпки.

Владимир окутанный многослойным коконом защиты, подошёл к чаше, куда бил плотный поток энергии хаоса, и сначала не заметил никаких изменений в россыпи осколков. Но через какое-то время увидел, что маленькие крошки слипаются с более крупными, те срастается с ближайшими, и сначала в куче обломков показалась большая нагрудная пластина, с пластинчатой юбкой, с символическим рисунком солнца, за ним наплечники, наручи, и поножи.

Когда бесхозных осколков не осталось, Владимир отключил прямой поток, и он снова пошёл в реактор, заполняя накопители.

Совершенно голые, и облысевшие ведьмы, словно зная, что делать, подскочили и осторожно хватая части доспеха, стали прикладывать его к телу Владимира, и те будучи ещё мягкими, прилипали к коже, точно охватывая тело, снова становясь жёсткими.

И в этот момент, прочнейшее стекло реактора лопнуло тысячами осколков, и через полыхающее кольцо портала полезло что-то бугристое головой похожее на жабу, но с человеческими руками, ногами, и вислым безобразным брюхом зеленоватого цвета.

— Ты кстати. — Владимир достал шест, и крутанул его разбрасывая искры от навершия. — Мне тут нужно кое-что проверить.