Гранд империи

Глава 3

Внезапность, это закономерность, которую вы не видите.

Академик энергетики грандмастер Топорков.

Суть энергетики ведьм не в том. что они могут управлять потоками силы, а в том, что природа их силы лежит на стыке чистого эфира и хаотических энергий прорывающихся в наш мир. Именно поэтому ведьмы лучше работают с изменёнными растениями и животными, добиваяст результатов недостижимых энергетиками. Кроме того, у ведьм весьма существенный энергозапас так как они накапливают энергию не рассеянную по всему телу, как обычно, а собирают её в сосредоточие, напоминающее ядро хаотических зверей.

Но это не означает, что они могут использовать энергию хаоса без адаптации и в чистом виде. Деструктурированный эфир убьёт их также, как и обычного энергетика. Просто ведьма отличная иллюстрация что и в нашем мире, могут существовать различные способы работы с энергиями.

Конспект лекций предмета Введение в эфиродинамику. Проф. Яблоков.

Сто пятьдесят шесть сестёр, а с членами семей, и теми, кто пожелал выехать, триста восемьдесят пять человек, неторопливо грузились в огромные транспортно-пассажирские самолёты Богатырь, ВВС России, поднимавшие за один раз по шестьсот тонн груза. Но здесь не требовалось никого изумлять грузоподъёмностью, и пилоты брали оптимальный вес. Рядом дежурили армейские патрули, а дорогу от Красноярска до аэропорта обеспечивали боевые группы Ковена, и ведьмы, получив карт-бланш на спасение жизни сестёр, не сдерживались.

После нескольких стычек ведьм с правоохранителями области, генерал-губернатор лично отдал приказ освободить всех, и не препятствовать выезду, потому что ведьма в боевой форме, это очень неприятно, в особенности, подпитанная неограниченным количеством энергии от Трона. Убить такую тварь фактически невозможно, а вот в ответ, она совершенно свободно могла порвать бронемашину вместе с экипажем. Разумеется, ничего не даром, и последствия от такого превращения и откат, были соответствующими. Но покойникам уже всё равно. Поэтому после того как три экипажа остановившие ведьм, превратились сначала в кучу мусора, а затем в горстку пыли, все заслоны отозвали.

Да и что вроде такого? Ну улетают триста человек? Для губернии, населённой тремя миллионами, вовсе не катастрофическая потеря. Но даже сотрудники генерал-губернатора понимали, что Сергей Николаевич Речицкий, зарвался, и потихоньку начинали обзванивать друзей в других регионах в поисках работы. Прекрасно осведомлённый об этом генерал-губернатор ещё больше бесился, так как видел, как власть, ещё вчера казавшаяся ему незыблемой словно скала, водой утекает из пальцев. Ещё более удивительным для Речицкого, стал отъезд из Красноярска известного гранда Колесникова с учениками, под благовидным вроде предлогом — переездом в Новосибирск, поближе к лабораториям Сибирского Исследовательского Центра, но и в этом, генерал-губернатор увидел зловещий признак.

То, что происходило в Красноярске, удивило не только для руководителя губернии, но и Соколова. Десятки компаний выводили персонал, или переводили филиалы в ждущий режим замораживая всякую деятельность, продолжая выплачивать зарплату. Как выяснилось, огромному количеству людей надоел самодур — губернатор, и пользуясь удобным случаем, люди решили закончить все дела в Красноярске.

Но со стороны выглядело так, что Соколов организовал давление на губернатора, за пустяковый случай. И тут грохнуло в газетах, на радио и телевидении. Показали едва уцелевшую ведьму, с маленькими детьми, других женщин, рассказавших много интересного про самого губернатора и его сынка. В прессу вывалилось такое количество компромата, что у людей встал другой вопрос. А как такой человек до сих пор у власти? И власть отреагировала вполне естественно, начав расследование по вскрывшимся фактам, прислав в Красноярск большую группу следователей и оперативников.

Владимир следил за развитием ситуации лишь краем, так как устройство такого количества сестёр, стало непростой задачей для руководства Ковена, но в итоге все справились. Часть людей разъехалось по другим регионам, получив щедрые подъёмные от Князя, а часть, осталась в Москве и Московской губернии.

С тех пор, как сняли запрет на проживание ведьм в Москве, их количество постоянно росло, но уже начинали работать программы по переселению, и существенно вырос налог на целительскую деятельность, так что у сестёр существовал прямой резон переезжать в другие губернии и губернские центры. В Москве оставались только учебные заведения, центральный аппарат, исследовательский комплекс, штаб-квартира боевого крыла, и ряд служб. Россия слишком велика чтобы собирать всех в одном месте, и как мог, Соколов распределял ведьм по стране. В некоторых случаях на вахтовой основе, когда, например, сестра работала на Севере пять лет, получая право на переселение в любой южный город, по своему выбору, а отработав десять лет, вообще в любой город, включая столицу. И пара десятков ведьм, живших на Северах, с удовольствием сменили жильё, тем более что весь переезд и новые квартиры оплачивались за счёт Ковена.

Такие решения создавали прямые связи членов региональных ковенов с руководством центрального аппарата, чего ранее никогда не существовало. У ведьм вдруг появилась возможность переехать куда захотят, сменить ковен или вообще уйти под крыло Князя так же легко, как переехать с одного конца деревни на другой. Да, многим хозяйкам это категорически не нравилось так как нарушало их монополию на власть, но Князь, очень доходчиво объяснил всем, что как раньше уже не будет, потому что во вчера не прожить.

И тут сработала природная приспособляемость ведьм к внешним условиям. Всем очень понравилось свободно гулять по городу в вещах от модных портных, заходить в заведения, где тебя встречают словно дорогого гостя, и получать во время обеда, визитки богатых и знаменитых, ищущих знакомства. Ведь далеко не все болезни и проблемы со здоровьем могут вылечить целители. Например, за морщины они даже не брались, а вот ведьмы наоборот справлялись с этим с лёгкостью. И не будучи от природы дурами, сёстры прекрасно понимали, как так случилось, что они из гонимого и презираемого племени, стали вполне уважаемым социумом. И Красноярская история сюда легла плотно и без щелей показав Князя настоящим защитником сестёр.

Так что новые порядки, воспринимались Хозяйками и Высшими с ворчанием, но не более. Ещё все ожидали, что бывшая Верховная будет как-то показательно наказана, но ничего сверх мягкого выговора на Совете не последовало, а поскольку Князь, в частном порядке кое-что объяснил англичанке, то она сразу присела, и сидела тихо, не отсвечивая, а занимаясь делами своей клиники «Вечная юность» и санаторием «Красотка». Дела у Западного Ковена шли не так чтобы очень хорошо, та как большая часть новых иммигрантов, растворилась в других региональных ковенах, а с бывшей Верховной осталось человек пятьсот, что кстати совсем немало. Конечно, в таком сообществе, постоянно будут бродить токи высокого напряжения, но идея что в Ковене не будет никакой одной Верховной, сёстрам неожиданно понравилась, открывая фантастически широкие возможности для традиционной ведьмачьей забавы, «подставь сестричку».

Насколько возможно, Владимир не лез во внутренние дрязги ведьм, делегируя всё что можно Совету, но и спрашивая с них в случае косяков так что перья летели. И дамы с уважением относились к такой постановке вопроса. Им доверили решить вопрос, но они справились плохо? Придётся ответить.

Очень радовали исследовательские центры. Вместе с так сказать практикующими ведьмами из Британии и Европы приехало много женщин — учёных, имевших собственные исследовательские программы, и вообще осведомлённые, в различных сферах, так что сразу получилось закончить исследовательский проект, посвящённый портальным переходам. Клариса Де Брие, пришла в НИИ Энергетики, на обзорную экскурсию, и зацепившись языками с доктором наук Соловьёвым, сначала на доске написала формулу стабилизации окна, а чуть позже на установке показала, что и как, и через минуту российские учёные пробили портал в соседний корпус. А поняв, что пробой имеет стабильность параметров на порядок выше чем стандартный европейский портал, залипла на несколько суток, разбираясь в том, что не так сделали в России.

К июлю удалось пристроить всех, когда в Россию стали приезжать мужчины, поехавшие вслед за своими женщинами. Но им к счастью занималось управление иммиграции, так что Соколова миновала эта проблема.

Летом 64 года группа микроэлектроники наконец-то выдала инженерный образец однокристального процессора, и это стало очень серьёзным прорывом во всех проектах Гипербореи. Наконец-то сдвинулся проект персонального компьютера, который Владимир хотел выпустить сразу в виде законченного изделия с текстовым и табличным редактором, сохранением данных на встроенный магнитный диск, и возможностью переноса информации на съёмных носителях. Да, таким образом проект автоматически превращался в долгострой, но у Соколова не было необходимости сразу начать зарабатывать, а имелось желание сделать нечто что сразу отсечёт всех конкурентов на долгие годы — готовое изделие где захлебнутся любые специалисты по обратному инжинирингу, каковых в этом мире совсем немного. Поэтому все исследования и разработки велись в режиме повышенной секретности, с привлечением ресурсов Имперской Стражи.

Тем временем оживился губернатор Красноярска, прилетевший «решать вопрос». Правда никто ему так и не помог, так как Россия — свободная страна и человек вправе самому решать, где ему жить. Люди законно уволились или были уволены за прогулы, а иных способов воздействия на человека кроме записи в трудовой книжке не существовало.

Сергей Николаевич Речицкий даже добрался до Императора, то тот также развёл руками. Законные основания есть? Идите в суд. Нет? Утирайтесь. А то что у тебя посыпалась вся медицина, так кто тебе доктор?

Суть нервных метаний генерал-губернатор Владимиру пояснил опытный Мир Бек Юнусов.

— Понимаешь, каждый год, на зимнем приёме, губернаторы докладывают состояние дел. И если простых губернаторов заслушивает Дума, и она же выносит императору прошение о продлении полномочий, то генерал-губернаторов Константин заслушивает лично, и принимает решение лично. А как тут отчитаешься, когда треть больниц просто закрылась, сотни торговых предприятий приостановили деятельность? Сейчас оставшиеся врачи требуют повышения окладов, в связи с выросшей нагрузкой, но в казне губернии денег нет. Просто перенаправить средства, сэкономленные на твоих ведьмах на выплаты — нельзя. Только на следующий год. А врачи хотят прямо сейчас, или угрожают тоже уехать. В общем кашу ты заварил просто блеск. Мы честно говоря думали, что ты просто выводишь своих из-под удара, а оно вон как отливается. Свалить одним движением такого секача… — генерал со смешком покачал головой. — Аппаратный народ честно говоря до сих пор в шоке. Так что цени. У тебя сейчас аппаратный авторитет, на уровне верхней сотни России.

— Вот делать людям нечего. — Владимир подлил себе чаю. — Вы, Мир Багир Ходжаевич, мне лучше скажите, дадут нам разрешение на полигон, на Севере. Топорков торопит. У него сезон скоро закончится, они построить не успеют.

— Дадут. — Генерал полковник кивнул. — Дело-то государственное. Но в Москве такое строить нельзя. Вдруг чего-то не так пойдёт. А на Севере земли много. Там, рядом с атомным полигоном, площадку уже выделили. Только бумага до тебя не дошла. Но если хочешь успеть до осени, поторопись.

— Так всё готово уже. — Владимир сосредоточенно кивнул. — Сфера реактора, контрольные шкафы, и прочее. Только доставить и смонтировать. Неделя работы. Там вся хитрость в стартовом узоре, да в блоках накопителей. Остальное так, шкатулка.

— Хорошо. — Мир Багиров внимательно посмотрел на Владимира. — Не рискуй там. На тебе сейчас очень многое завязано, что развалиться может в секунду.

На Север Владимир вылетел в приятной компании десятка ведьм из охраны, секретарей, и самого Топоркова, носившегося между полигоном и подрядчиками. Но к первому июля, все работы произведены, все линии подведены, все посты выставлены, и даже погода установилась солнечная и тёплая, что для полуострова Канин, было нехарактерным.

Опытную установку запитали электроэнергией от исследовательского судна, вставшего в паре километрах от мыса Канин нос, так, чтобы эвакуационный вертолёт, мог быстро долететь до корабля. В момент пуска, у установки стояло всего трое. Топорков, его ученик Георгий Жариков, и Владимир. Все гранды, да ещё и с дополнительными амулетами защиты, они имели реальные шансы пережить даже атомный взрыв находясь в его эпицентре.

Сама установка — шар диаметром в десять метров из толстого кварцевого стекла, укреплённого энергетикой, в окружении пяти огромных цилиндрических накопителей, длиной в метр и толщиной в тридцать сантиметров, лежащих горизонтально, и пары аппаратных шкафов, регулирующих параметры реактора. Шкафы изготовили на Гиперборее, сделав их практически неубиваемыми с тройным резервированием, и корпусами из энергетически уплотнённого титана.

Последними из зрителей уходили вертолётчики, оставив одну машину в качестве эвакуационной.

— Ну, что товарищи? — Топорков одетый в удобный морской бушлат, и старую выцветшую кепи, с потускневшей эмблемой, посмотрел на Соколова. — Начнём потихоньку?

— Да, Семён Михайлович. — Владимир открыл аппаратный шкаф, проверил основную и резервную линию, аварийное питание, контрольные цепи, и кивнул. — У меня порядок.

— Давай, Жора. Начали, насыщение. — Топорков с учеником стали вливать энергию в узор прокола, и через десять минут, в центре шара возникло плотное серое облачко, и начало расти в размерах, пока не вспыхнуло белым пламенем. Владимир посмотрел на приборы, чуть подкрутил подачу эфира, и жар от пламени стал спадать, несмотря на то, что размер огненного шара всё увеличивался, пока не стал несколько метров в диаметре. Это был максимум подачи эфира, при котором можно было быстро погасить реактор.

Накопители уже стали темнеть, заполняясь энергией, и Владимир физически ощутил, как ему вдруг стало легче дышать. Море энергии расплёскивалось вокруг, и далеко не вся она собиралась в накопители. Соколов положил руку на рубильник готовясь отсечь поток эфира, когда от шара по энерговоду метнулась чёрная клякса, сжигая ограничители и плавя заслонки. Соколов успел лишь шарахнуть по кляксе волной света, но дело было сделано и поток эфира хлынул в шар, и температура сразу поползла вверх.

— Гасим, прокол! — Крикнул Топорков, сдавливая канал, по которому в мир проникала энергия хаоса, но тот словно живой выскочил из ограничивающего узора, и температура вновь стабилизировалась, только облако пламени теперь занимало весь объём шара, а накопители стали потрескивать, принимая энергию сверх максимума.

— Ну ёптыть! — Владимир уже понимая, что всё пошло не так. положил ладони на шар, втягивая лишнюю энергию в себя, и в поисках куда бы её слить, вспомнил о Троне. Точнее тот сам вежливо поскрёбся, чувствуя, что у хозяина образовался излишек.

Поток силы, уходящей по какому-то внепространственному каналу, становился всё мощнее, пламя разгоралось всё ярче, но не обжигало, потому что каким-то сверхусилием, два гранда, Топорков и его ученик, держали баланс. Владимир протянул к ним жгуты подпитывая энергетиков, и на глазах Топорков посвежел, словно сбросив пару десятков лет, а Георгий которого уже шатало от усталости встал твёрдо, и кивком поблагодарил Владимира за помощь.

Со стеклянным хрустом, начали осыпаться сверкающим порошком накопители, и поток скачком возрос, но Трон поглощал всё словно голодная собака, дорвавшаяся до мяса.

Пока Владимир впитывал в себя весь исходящий поток, отправляя в Трон, гранды пытались как-то заглушить реактор, от чего пространство вокруг то схватывало лютым холодом, то от земли шёл пар.

Как –то Трон дал понять, что его вроде бы бездонный бак заполнен, и вот — вот начнёт сифонить, и Владимир задумавшись чуть не хлопнул себя по лбу.

— Вот я придурок-то! — Проговорил он, и снеся ограничители перетока Силы на сестёр, отдавая Ковену все излишки. И в таком режиме он мог принять почти бесконечное количество энергии, потому как растекаясь по тысячам ручейков, она рассеивалась в пространстве, и таким образом можно было слить миллиарды эрг.

К счастью через полчаса сработала временная блокировка, пиропатрон перебил волновод, и направленный взрыв стёр узор прокола.

Топорков обессилено сел прямо на землю, а рядом рухнул его ученик.

— Сколько вы там поглотили, Владимир Алексеевич?

— Примерно полмиллиарда плюс — минус. — Владимир тоже плюхнулся на задницу, рассматривая свои руки, где сожженная кожа быстро осыпалась пеплом, показывая нежную розовую ткань.

— И куда же вы ухнули такое количество? — Спросил Георгий.

— Так в трон. — Владимир пожал плечами, и глянув на себя понял, что одежде тоже каюк. Прочнейшая ткань боевого комбеза егерей, на глазах расползалась словно гнилая тряпка. — А когда и он переполнился, отдал все излишки Ковену. Думаю, мои дамы счастливы такой халяве. Их-то вообще по жизни не баловали. А тут такой сюрприз.

— Хочу сказать, нам всем очень повезло, что вам было куда слить такую прорву энергии. — Топорков с кряхтением поднялся. — А то нашли бы здесь воронку… — он задумался, пересчитывая коэффициенты, — диаметром в полтора километра. И вот это стало бы совсем нехорошо. А так мы молодцы. — Он с удивлением стряхнул с руки оторвавшийся рукав, и попытавшись расстегнуть бушлат, проводил осыпающиеся обрывки одежды удивлённым взглядом.

— В вертолёте есть запасные комбезы в аварийном запасе. — Владимир окончательно избавился от расползающейся ветоши на теле, и мазнув взглядом по сверкающему алым пламенем браслету на левой руке, пошагал голыми ногами по камням, совершенно не чувствуя их острых краёв. — А вообще, тема рабочая, Семён Михайлович. — Владимир достал аварийный контейнер, и сорвав пломбу, вытащил три пакета с одеждой и обувью, кинул два Топоркову, распаковал свой и стал одеваться. — Такое количество энергии обычными способами не получить. А тут вон, раз и всё.

— Это хорошо, когда вы рядом. — Устало заметил Георгий Жариков. — А ну как вас не будет?

— А чем вас гранды не устраивают. — Удивился Соколов. — Соберите десяток, да нарисуйте какой-нибудь адовый узор, типа канала из Балтики в Белое Море. Туда и миллиард ухнет и два. Да и три пожалуй. — Владимир встал, проверяя как сидят сапоги, подвигал телом, и кивнув самому себе посмотрел на энергетиков. — Ну что, летим пить чай, а после садимся считать?

— Вот ещё. — Топорков хмыкнул. — Зачем я привёз с собой два десятка дармоедов? Их посадим.