Гранит

Глава 2

Все-таки он добрался. Федул вошел в помещение гончарной мастерской и обнаружил отца за вымешиванием глины. Похоже, в скорости тот собирался устанавливать очередной ком на круг, сейчас же промешивал в последний, перед установкой раз. Увидев вошедшего, гончар бросил свое дело и расставив испачканные руки подошел поближе.

– Ты как, сына? – В голосе мужчины звучала тревога.

– Нормально, бать. – Парень улыбнулся. И тут же похвастался, – а я каменную руку освоил. Дрова дома поколол.

– Да ладно! – Пров заулыбался, по худому лицу разбежались морщинки, – правда, что ли?

– Ну, – Федул засмеялся радостно.

– Займешься боем? – Отец кивнул на ящик с черепками. – Мои лоботрясы подмастерья, страсть как не любят их дробить. Но кому-то ведь этим заниматься надо.

– Конечно.

Юный Камень подошел к ящику и примерился. Потом посмотрел на массивную ступку со здоровенным каменным пестиком. Почесал затылок. В мозгу крутилась какая-то мысль, но не давалась никак, ускользала виляя хвостиком. Парень сунул руку в ящик, поковырял пальцем глиняный бой. В голове лопнул щекотный пузырик. Лопнул и оставил после себя странное слово. «Дезинтегратор». Удивительно, вроде бы никогда такого не слышал. Откуда оно только взялось, интересно было знать. Где-то между ушей защекотало снова. «Шаровая мельница». Парень сосредоточился и увидел хитрый агрегат. Ну и бандура, подумал он. Как ее городить-то? «Зачем?» Это уже мохнатый подключился. Он, как выяснилось, проснулся давно и теперь с интересом следил за пузырьками. Как это зачем, удивился Федул, это же как можно измельчить глиняный бой. «А когда ты дрова колол, топором пользовался?» Вот черт, пацан сел прямо там, где стоял. На пол. А ведь и правда.

– Ты в порядке? – Отец увидел, что с сыном что-то происходит и забеспокоился.

– Все в порядке, пап. Задумался просто. – Федул уперся рукой в земляной пол, встал и снова склонился над ящиком. Опустил обе руки, дал мохнатому устроиться в ладонях. Потом зачерпнул несколько битых черепков и представил, что между ладоней у него стальной шар. Вернее, даже сфера. Она крутится, а внутри скачут металлические шарики, лупят по обломкам, стирают их. Он развел пальцы и в ящик просыпалась невесомая пыль тонкой струйкой. Зачерпнул еще порцию черепков, потом еще…

Отец стоял, раскрыв от удивления рот. То, что происходило на его глазах иначе чем чудом и назвать-то было нельзя. Всего десять минут прошло, вряд ли больше, а ящик уже наполнен легкой, практически невесомой пылью.

– Может, еще мельче надо было? – Сын смотрел с тревогой.

– Не… – Пров поглядел на отпрыска дикими глазами и вдруг умчался куда-то вглубь мастерской. Совершенно не солидно убежал, мастеру гильдейскому так бегать не пристало. Впрочем, он довольно быстро вернулся. Да не один, а в сопровождении старшего цеховика. Тот тоже склонился над ящиком, пропустил порошок меж пальцев и окостенел в задумчивости.

– Ну же и ни фига себе! – Бригадир смотрел во все глаза, – это дар так себя проявляет?

– Ага, – Федул покивал, – я пока только перчатку освоил. Вот она и помогает.

– Только?!

– Ну да, я же только сегодня утром свой дар обнаружил.

– Так, – бригадир повернулся к отцу, – Пров, я у тебя заберу мальца ненадолго, хорошо? Нам бы глазурь подготовить, к обжигу.

– Да я-то, что? Вы его и спрашивайте. Как, сына, сходишь?

– Конечно.

В закутке у глазуровщиков парня сразу подвели к широкому столу. Он покатал в руках беловатые комки глины, полупрозрачные камушки. С, уже знакомой щекоткой, в голове всплыло, «каолин», «кварц». Потом почему-то «фритт».

– Вот, – местный мастер смотрел недоверчиво, – здесь мы и готовим порошки для «полива».

– Ага, – Федул кивнул головой и придвинул к себе плошку с прозрачными камушками. Взял их в ладони, сложил. Миг и в плошку посыпался невесомый порошок.

– О-о… – мастер застонал словно в экстазе и тут же придвинул миску с сухими комками белой глины.

Пацан повторил, потом еще раз и еще. После чего его оттерли от стола. Он огляделся и присел на перевернутую корзину в углу. Откинулся плечами назад, на стену, расслабился. Накатилась легкая слабость, глаза закрылись сами собой. У рабочего стола тем временем орали. «Да что бы мои глаза лопнули! Ты видел такое!?» «А равномерность помола какая?» «Очуметь! Во пацан дает!» «Э, а где это он?»

…Когда Федул открыл глаза, то рядом с собой он обнаружил лекаря. Тот сидел на корточках и водил слабо светящейся рукой возле груди паренька. Позади маячил встревоженный отец. Юноша вздохнул прерывисто и попытался сесть вертикально. Со сна его повело немного в сторону, но справился и утвердился на корзине поудобнее.

– Как ты, сынок? – В голосе гончара слышалось нешуточное беспокойство.

– Нормально, пап. Сомлел я чего-то…

– Надо думать, – это уже Живчик подключился, – первый день, как парень силу обрел, так вы насели сразу, умники. Но ничего, все в порядке, насколько я вижу. Ты мне другое скажи, – Коран вонзил в глаза Федула пронзительный взгляд, – слова странные вспоминались, картинки там разные?

– Ну да, было такое. Я думал, что это дар так себя проявляет.

– Не, тут дело в другом…

По мере рассказа лекаря отец наливался яростной злостью. Под конец он не выдержал и ухватил Корана за грудки.

– Ах ты сука! Мы думали ты мальца лечишь, а ты значит решал, ему жить или этому гаду иномировому. Как ты вообще сомневаться мог, как?!

– Ну а что, – гильдейский лекарь ничуть не смутился, высвободился аккуратно из рук Прова и присел рядом с парнем. Достал небольшую трубочку и принялся ее набивать неторопливо, – можно подумать, что ты никогда о вселенцах не слышал. Некоторые из них весьма много для этого мира сделали. Наполя Блистающего помнишь?

– И почему ты в таком случае Федьку выбрал?

– Так из-за дара. Тот то бесталанный оказался, а тут сильный Камень. Выбор очевиден, по-моему. Кстати, – Коран повернулся к юноше, – ты свою силу как видишь?

– Мохнатый такой, добрый. Я с ним не сразу разговаривать научился. А как надо? Это неправильно, что ли?

– Одушевленный дар! – Трубка выпала изо рта собеседника, – мать моя женщина! Такое я уже и не помню, когда случалось-то, в последний раз. А про слова эти непонятные, не волнуйся. Это я к тебе кусок памяти того вселенца прилепил. Не пропадать же добру.

– А сам он? – Федул смотрел оторопело, все-таки слишком много нового он узнал за последние минуты.

– А его уже нет. Забудь. И кстати, твой мохнатый сейчас что делает?

– Спит, а что?

– А то, что напрягать его чрезмерно пока не надо. Понял? С котятами или со щенками дело имел? Значит знаешь, как они себя ведут? Вроде бы бегает, играет, а потом брык и спит мертвым сном. Силы кончились. Так что, топай домой, поешь там как следует и тоже поспи. Вам обоим это сейчас нужно.

– Понятно.

Коран проводил глазами паренька. Тот убрел домой, отдыхать. Шел себе нога за ногу, пошатываясь. Поиздержался малой, устал. Тут-то лекаря и нашел мальчишка посыльный. Звали в Совет. Ну что же, пойдем, поговорим. Он уже представлял себе примерно, о чем пойдет речь и точно. Члены Гильдейского Совета возбужденно обсуждали новости. На вошедшего уставились с радостной надеждой.

– Ну как там? Правда, что Камень уже работает? – Заговорили все разом.

– Правда, – Коран присел к столу, посмотрел на старейшин. Вот солидные дяди вроде бы, с бородами, пузатые. Но суетятся словно детишки, которым конфету показали. – Вы чего так возбудились?

– Как это чего? Это же Камень! Сколько всего теперь сделать можно будет! И дома каменные и мостовую гладкую и…

Живчик посмотрел на гомонящих мужиков и улыбнулся. Эко их разобрало-то, а? Планов прямо громадье. Ну пора бы и остудить немного.

– Планы у вас грандиозные конечно, но с ними придется обождать немного.

– Почему?

– Так у пацана пока силенок кот наплакал. Вон, половину часа в гончарной поработал и сомлел. Сейчас домой ушел, отдыхать и восстанавливаться.

– Как это? – Старшина отвесил челюсть, – ты же сказал, что у него сильный дар?

– Ну правильно, я от своих слов не отказываюсь. Обычный начинающий маг и половины часа не отработал бы. Пару минут и привет, пишите письма.

– Вот тебе и раз, – старшина повернулся к загомонившим советникам и прихлопнул ладонью по столу, – тихо вы! Дайте поговорить со специалистом. Так его что, вообще нагружать нельзя?

– Наоборот, нужно и необходимо. Пареньку необходимо дар свой развивать и тренировать. Просто вы ему подбирайте задачи небольшие и интересные. Мостовые делать рановато, я считаю. Ну будет он их заглаживать полуметровыми кусками. Толку с того. Я думаю, пусть он пока в мастерских крутится. Там и у гончаров найдется чего поделать, у металлистов.

– Понятно. – Старейшина погладил свою седую бороду, – да, я тут в архиве дневник нашел, прошлого Камня. Там заклинания всякие, плетения. Как думаешь, поможет это все нынешнему?

– Дневник говоришь, – теперь уже лекарь задумался. – Ты ему отдай, пусть пацан изучит. Вот только не думаю я, что это поможет. Тот Камень видать обычным магом был, навроде меня.

– А Федул что? Необычный?

– Именно! У него источник одушевленный, представляешь?

– Это как это? – Совет таращился в недоумении.

– Как, как? – Лекарь разозлился, – очень просто. Ильчуна Испепеляющего помните? С его огненным драконом? Вот такое и у нас растет, вызревает. И на хрена ему твои заклинания, спрашивается. Если он просто просит своего кота помочь, а как тот это все делает, ему и знать не надо.

– Кота?!

– Ну малой сказал, что у него там кто-то маленький и мохнатый. Это уже я его котом обозвал.

– Е-о… – Совет проняло. Маститые дяди ежились и переглядывались. Шум и говор словно ножом отрезало.

– А это, – один из старейшин откашлялся, – а он нас не того, не этого? Я же сказки помню, мне их бабушка рассказывала, когда я мальцом был. Испепеляющего же всем миром мочили, тогда, тыщу лет назад. И то, еле справились. А наш чудить не начнет? А то может его уже сейчас придушить, пока в силу не вошел?

– Не, не думаю. – Коран говорил сейчас раздумчиво, взвешенно. – Ильчун-то из рабов был. Ему людишек любить не за что было. А с нашим по-другому все. И семья любящая имеется, и дело интересное. Ну и нам надо тоже себя правильно поставить. Чтобы знал он, что здесь у него тыл крепкий. Что не бросим его, если что, не оставим. Вот как-то так, я думаю…

– Так, ясно! – Старшина снова грохнул кулаком в стол, – спасибо, Живчик, за разъяснения. Можешь быть свободен. Ну а мы тут уже будем решать, как дальше жить, да что дальше делать.

А предмет обсуждения старейшин сидел сейчас дома за столом, напротив матери и захлебываясь словами рассказывал о своих сегодняшних подвигах. Временами даже жестикулировать принимался возбужденно. Кира с улыбкой кивала сыну, а сама с тревогой рассматривала его лицо. Глаза немного запали, нос заострился… Она отошла к печи и налила полную миску горячих щей. Поставила ее напротив Федула. Тот осекся прямо на полуслове, схватил ложку и принялся энергично питаться. Вот тоже, подивилась мать, смотри как мечет. Женщина навалила полную миску каши, как бы не вдвое от обычной порции пацана. А потом, приоткрыв от удивления рот, смотрела за насыщающимся ребенком. Вот он доел кашу, запил квасом из деревянного стакана и вдруг осоловел, поплыл. Пробормотал что-то неразборчиво и начал заваливаться на лавку. Кира подскочила, помогла малому лечь, поправила подушку, накрыла лоскутным одеялом. Тот только почмокал губами, улыбнулся чему-то светло и заснул.

Сколько же он съел, Кира покачала головой. Даже отец его, взрослый мужик, не съедал столько за раз. Видимо дар кормить приходится. Надо бы с Живчиком поговорить. Может что-нибудь особенное готовить надо. Ладно, это после. А пока, спи сынок, отдыхай.

…А Федул мчался по голубому простору. И рядом ластился и подпрыгивал в восторге мохнатый…