Гридень и Ратная школа!

Глава 10

— Вот…

— Что…

— Бывает…

— Когда…

— Не…

— Следишь…

— За…

— Языком…

Я сидел на поверженном новобранце и с каждым произнесённым словом впечатывал единственный кулак в его тупую голову. Может, хоть так мне удастся вбить ему немного разумения, а иначе век его будет недолог. Попадётся Мотыге какой-нибудь горячий славиец и тогда за подобное оскорбление одним разбитым лицом он уже не отделается. Так что будет ему наука на будущее, чтобы попусту не трепал языком.

Новик уже минуту как не сопротивлялся, лишь безвольно прикрывался руками от ударов, а я всё продолжал осыпать его голову тумаками.

Жестоко? Возможно, но так было надо. Если не продемонстрирую злобу и остановлюсь раньше сроку, то быть беде. Мотыга нанёс урон моей чести, а значит, должен я продемонстрировать всем окружающим, что честь для меня — не пустой звук или какой же я тогда славиец?

А ежели и зайду дальше положенного, то меня обязательно остановят — если не другие новики, так сам Неждан.

Вон он стоит неподалёку да на драку поглядывает. Притом недовольно так зыркает, что сразу становится ясно, на кого ставку делал. Хотел гридень, чтобы Мотыга меня как следует отлупил, поэтому и на битву дозволение дал. По той же причине он и Сварогову науку запретил в бою использовать. Ну оно и понятно, если б обратился я к искре Небесного кузнеца, то у Мотыги супротив меня и вовсе шансов не осталось. А их и так не сказать, чтобы много было. Ещё после первой нашей стычки я сразу смекнул, что Мотыга хоть и здоровый лоб, но драться не приучен. Иначе чего бы ему от одного тычка в нос слезы лить? Сразу видно, не привык он удары сносить, а это в драке главное.

— Всё Культяпка окстись! — наконец-то подал голос Неждан. — Хватит с него.

Я ещё раз для видимости замахнулся, чтобы окружающие уж наверняка поверили в мою напускную ярость.

— Я кому велел прекратить?! Это приказ!

Вот теперь можно и остановиться — дело сделано. Дружбы я этой дракой не сыскал, зато уважать себя заставил — это-то мне и нужно было. А иначе как без железного авторитета в военную верхушку пробиваться? Одними изобретениями сыт не будешь, признание среди других армейцев тоже играет роль, притом немалую.

— Все построились! — гаркнул Неждан, а затем подошёл к поверженному новику. — А ты чего разлёгся, бестолочь? Давай дуй в лечебницу, а как закончат тебя врачевать, то приходи на полигон, где у нас первое занятие было.

К тому моменту, как Неждан закончил разглагольствовать, мы уже построились и ждали дальнейших указаний. Впрочем, долго нам так стоять не пришлось, довольно скоро гридень отдал команду “За мной!” и повёл нас в сторону того самого полигона.

По пути я то и дело ловил на себе взгляды сослуживцев и не было среди них осуждающих — новики смотрели с уважением и пониманием. Я всё же добился своего, а значит, ещё на шаг приблизился к заветной цели.

Как оказалось, на полигоне нас уже ждали. Ещё издали я приметил Твердислава, а подойдя чуть ближе углядел ещё и деревянный ящик у его ног.

— Чего плетётесь, как бабы беременные с коромыслом промеж булок?! — издали “поприветствовал” нас сотник.

Ну мы и ускорились, а куда деваться? Пришлось слегка пробежаться.

И только когда замерли мы по струнке напротив сотника, тот соизволил продолжить.

— Что есть сильнейшее оружие славийцев? — внезапно задал он вопрос. — Бронированный кулак корпуса богатырей? Нет! Витязей полки? Нет! Танки? Ружья? Может кулаки? Нет, нет и нет! Единство! Единство, что позволяет нашему народу мужественно противостоять всему миру! И мы сварожичи одни из тех, кто укрепляет это самое единство. Нашими патронами делятся на передовой, в вырытых нами траншеях пережидают “бури”, одно наше присутствие уже вселяет твёрдость в солдат, ведь свято верят они, что пока мы рядом их винтовки не заклинят, а штыки не затупятся. Так не подведите же их и достойно освойте Сварогово науку!

С этой проникновенной речи и началось наше обучение. Перво-наперво Твердислав раздал каждому из новобранцев, за исключением меня, по обычному камню, а затем повелел:

— Щупайте его, катайте в руках, нюхайте, да хоть грызите. Хочу я, чтобы сроднились вы с камнем и поняли какова его суть.

Ожидаемо, обычный камень — это и впрямь лучший тренажёр для начинающих сварожичей. Столь простой минерал будет в разы проще освоить, чем ту же сталь. Да и банально, камень ближе к нашим корням. Разве не он стал первым орудием человека?

Заняв остальных новиков, Твердислав приблизился ко мне.

— А тебе вот, кусок стали воронённой, — на широкой мозолистой ладони покоился неровно обрезок стального листа. — Чего застыл, бери давай, изучай. С камнем ты вроде и так освоился.

Железка перекочевала ко мне в руки и я тут же усиленно принялся её вертеть, нюхать и едва не облизывать. Ну а чего, не говорить же сотнику, что я такую пластинку и с закрытыми глазами сварганить могу? Из образа выбиваться никак нельзя, а вот слегка ускорить обучение — это пожалуйста.

Через пяток минут я уже стоял напротив старого сварожича и преданно заглядывал тому в глаза.

— Господин сотник, я всё.

— Чего “всё”, на солнышке разморило что ли?

— Да нет, с железякой всё. Думаю, смогу я её сковать.

— Да ты, должно быть, шутишь малец, сталь эта непростая, а оружейная. Ты ж её раньше и видеть нигде не мог, а сродниться с ней так быстро разве что Небесному кузнецу под силу.

Разумнее было бы отступить, но терпеть было уже невмоготу. Если сейчас развернусь и потопаю обратно железяку щупать, то ещё сильнее отсрочу тот момент, когда смогу наконец протез сковать. Допускать же этого никак нельзя, а значит, нужно доказать сотнику, что схватываю я на лету и даже самые сложные задачки мне по плечу.

— Господин сотник, дозвольте попробовать, — бросился я в омут с головой. Назад дороги не было, пан или пропал.

— Ну пробуй, чего ж не попробовать. Только смотри, на этот раз не вздумай лишку хватить, кусочек должен быть такой же махонький. Так всяко безопасней будет, а то не знаем мы ещё твоих пределов. Да и рано их пока узнавать, к дару привыкнуть надобно.

— А что это за пределы такие, если не секрет? — каюсь, не сдержался, но не мог я упустить из-под носа столь ценные сведения.

— Да нет в том секрета. О пределах каждому более-менее обученному сварожичу известно. Мера это такая. Показывает она, сколько сути сможешь расплавить да в предмет обратить. Даже испытание такое имеется, где землицу надо в камень превращать, до тех пор, пока с ног не свалишься. И по тому сколько камня удалось сварожичу сваять, его силу и узнают. А вот мастерство кузнеца меряется уже по-иному и зависит от того, сколь сложное и необычное изделие он способен сковать. Есть у меня знакомец один в чине немалом, таких, как он, величают Дланями Сварога. Мастер, каких поискать, может и башню литую на пустом месте сотворить, да не простую, а утыканную орудиями артиллерийскими и сам же этими орудиями управлять способен в одиночку. Вот это я понимаю сварожич, не то что нынешнее племя.

Что-то я от деда о подобном не слыхал. Хотя он у меня судя по рассказам больше по лесам партизанил. История о стальной башне, утыканной орудиями, звучит, конечно, сомнительно, но и поводов не доверять Твердиславу у меня нет. Ну какой ему смысл перед безусым юнцом рисоваться да приукрашивать?

— А… — попытался я задать ещё один вопрос, но был прерван грубым окриком.

— Так, Культяпка, ты чего, лясы собрался тут точить? А ну, живо за дело!

Видать, достал я Твердислава своими вопросами. Ну да и чёрт с ним, есть у меня занятие и поважнее.

— Горн к горну, — произнёс я, после того как дунул в кулак.

Ну, понеслась родимая!

Душу охватил азарт, даже единственная рука и та заходила ходуном от подступающего волнения. Боги, как же это приятно делать то, что неподвластно другим людям — это ни с чем не сравнимое удовольствие. Теперь-то я понимаю этих набожных славийцев, всю эту страсть они неосознанно переносят на вас, да небожители? Вот только в отличие от наивных аборигенов я в ВАС не верю, а стало быть, и силой своей буду наслаждаться сам.

— Жар в дело, — прогретая на солнышке земля ответила теплом на тепло и тут же принялась “таять” под моей ладонью.

Полдела сделано, осталась самая приятная часть. Если и есть в мире большее удовольствие, чем близость с женщиной, то это, несомненно, созидание.

Удерживая в памяти чёткий образ железяки, что доверил мне Твердислав, я вознёс кулак к небу. Пришло время творить!

— Молотом оземь!

И стоило мне коснуться подтаявшей тверди, как по глазам ударила привычная уже вспышка. И на этот раз я не дал ей себя ослепить — наученный горьким опытом, вовремя прикрыл глаза.

— Смотри-ка и впрямь получилось! — подивился сотник моему успеху. — А ну-ка, Культяпка, дай-ка мне это кусочек, проверить кое-что надобно.

Ещё тёплый обломок был тут же передан в руки Твердислава и тот зачем-то принялся его мять. Своими узловатыми пальцами он будто бы пытался погнуть воронёную сталь, но всё было тщетно — та ни в какую не хотела уступать.

— Гляди-ка, крепкая зараза, — наконец сдался сотник. — Удивил ты меня отрок, ох удивил, не только форму смог передать, но и суть. А давай-ка ещё попробуем.

Во взгляде старого сварожича вдруг проклюнулся молодецкий задор и он пинком откинул крышку деревянного ящика. А после ненадолго склонился над содержимым, словно что-то выискивая.

— Во, то что надо, — с этими словами Твердислав извлёк на свет божий ещё один кусок металла, на этот раз куда более громоздкий. — Добрая сталь, тяжёлая правда зараза. Ну да и ладно, самоходкам всяким бронированным да богатырям в самый раз, главное — пули её не берут.

Это что же получается, богатыри на себе танковую броню таскают?! Да что они за люди такие, да и люди ли вовсе?

— Давай Культяпка, пробуй, — напутствовал сотник и тут же всучил мне в руки тяжеленный отрез брони.

Сразу за дело браться не стал — ни к чему было пороть горячку. Хоть и был я уверен, что с лёту смогу воссоздать точную копию выданного металла, но торопиться не стал. Вместо, этого принялся ощупывать кусок брони, нюхать и чуть ли не лизать его. В общем, исправно играл роль неопытного сварожича.

Так я и провёл ближайшее время, занимаясь актёрством. И только через десяток минут всё-таки разродился показательно-неуверенным “готов”. Твердислав на это лишь одобрительно кивнул и я наконец-то приступил к самому интересному.

Стоит ли говорить, что всё прошло как по маслу? Я с честью справился с поставленной задачей и спустя несколько томительных секунд уже вовсю любовался вполне узнаваемым листом металла. Он робко торчал из земли, будто панцирь зарывшейся в песок черепахи — такой же выпуклый и зеленоватый.

На этот раз сотник тоже решил испытать мою работу, вот только пальцы поберёг. Вместо того чтобы силушкой богатырской мериться со сталью, он обратился к Свароговой науке.

Без лишних слов Твердислав разогрел горны и опустился на одно колено. А дальше, я и глазом моргнуть не успел, как он лихо приложил ладони к земле, а затем молниеносно махнул кулаком. На всё про всё ему потребовалось от силы секунды две — вот что значит выучка!

Когда же свет преобразования рассеялся, я разглядел в руках у сотника громоздкий револьвер. И направлен он был почему-то в мою сторону. Сердце тут же кометой ухнуло в пятки и я уже готов был распрощаться с жизнью, когда Твердислав произнёс:

— Чего застыл дурилка, от железки-то отойди, иначе как мы её проверять будем? Посечет ещё тебя осколками, а мне потом отвечай.

На негнущихся ногах я отошёл в сторону и тут словно раскат грома бахнул выстрел, а сразу за ним раздался противный звон — это выпущенная пуля достигла цели. Я только и заметил, как стальную пластину вырвало из земли и откинуло в сторону.

— Ну что, Культяпка, пойдём поглядим коваль ты знатный, али халтурщик криворукий!? — что есть мочи гаркнул Твердислав.

И даже так я едва разобрал его слова, звон в ушах и не думал стихать.

Когда мы сотником подошли к отлетевшей в сторону пластине, то Твердислав отчего-то громко присвистнул и, как мне показалось, даже ругнулся вполголоса.

— Да не может такого быть! — воскликнул сотник, переворачивая сапогом металлическую пластину. — Неужто, я пороху пожалел для патронов?!

И вот тут я понял, что сплоховал. А всё потому, что на броне виднелась одна лишь едва заметная щербинка. Похоже, знания из прошлой жизни сыграли со мной злую шутку, по глупому недосмотру я создал не точную копию броневой пластины, а лишь её внешнее подобие. Сам же металл, скорее всего, машинально заменил на ближайший известный мне аналог, а им, если мне не изменяет память, был МАРС 600. Так что нет ничего удивительного в том, что высокопрочная сталь, специально предназначенная для отражения бронебойных пуль, с такой лёгкостью выдержала попадание из обычного револьвера.

— Видать, по касательной пуля ушла, — нашёл объяснение сотник. — Глаз уже не тот, вот и смазал.

Старый вояка и предположить не мог, что сейчас у его ног валяется самое настоящее сокровище. Оставалось лишь подобрать его с земли, отряхнуть от налипшей пыли да сродниться. Думаю, опытному сварожичу не составило бы труда освоить этот металл. К счастью для меня, гордыня пересилила здравый смысл, поэтому и не смог Твердислав вообразить, что отрок безусый сметливее его окажется. Куда проще ему было поверить в то, что пороху недосыпал или верный глаз на старости лет подвёл, но никак не в то, что сумел я в столь юном возрасте других сварожичей за пояс заткнуть.

— Ладно, Культяпка, хватай железяку, пойдём ещё чего попробуем, — повелел Твердислав и зашагал обратно к ящику.

Я же не стал терять времени даром: украдкой дунул в кулак и тихонько произнёс заветные слова. Пора было исправить то, что натворил.

— Жар в дело, — прошептал я, касаясь бронированной пластины, а затем слегка стукнул по ней кулаком и добавил. — Молотом оземь.

И хоть голос мне удалось скрыть, но от вспышки света было не уберечься. Её то сотник и заприметил. Он резво обернулся и вцепился в меня взглядом.

— Ты чего это творишь? — подозрительно сощурился Твердислав.

— Вот, господин сотник, — продемонстрировал я девственно-чистую пластину, на которой не было ни щербинки. — Исправил, а то, чего этот скол глаза мозолит?

— И то верно, раз вещь попортили, то надобно исправить, — смягчился вояка.

И только заметив эту перемену, я сумел выдохнуть — справился.

Оставалось лишь догнать сотника да продолжить прерванное обучение. Этим я и занялся.

В ящике Твердислава было полно всяких интересных штуковин, в том числе и огнестрельного оружия со взрывчаткой, но он отчего-то запретил мне к ним прикасаться. Вместо этого, старый скряга продолжил и дальше потчевать меня всякими железками, даже медью и чугуном “побаловал”. Однако мне ли жаловаться, я в отличие от остальных новиков хотя бы не с камнями вожусь — а это уже немало.

Когда урок подошёл к концу, Твердислав снова нас построил, сказал напутственное слово и передал с рук на руки Неждану. Всех, кроме меня…

— А ты, Культяпка, куда намылился? — приподнял кустистые брови сотник. — Неужто забыл наш уговор?

— Это какой? — удивился я в ответ.

— А тот, где ты за каждую провинность будешь дерьмо за нечистью прибирать. — припечатал Твердислав, а следом с ехидцей добавил. — Али запамятовал уже?

Уважаемые читатели, ежели есть среди вас такие, кто ещё не читал других моих книг, то милости просим: https://author.today/work/131635

Это задорный боевик, с отличным юмором и акцентом на боевые искусства, который обязательно понравится любителям ММА, почитателям олдскульных бойцов, а также фанатам таких тайтлов, как Токийские мстители и GTO.