Громовое колесо

Глава 13

Когда я проснулся, вагон опять оказался полупустым. Ехать-то нам снова было довольно далеко от города. Так что люди, в основном предпочитавшие держать свои дачи поближе к дому, большей частью уже покинули состав, добравшись до своих станций. Ну, и хорошо. Меньше народа, больше кислорода, как говорится.

Я поднял голову с плеча сатира и, потянувшись, удовлетворённо закряхтел. Орис, заснувший, как и я, только прямо, полностью откинувшись спиной на сиденье, даже не шелохнулся. Мешать рогатому я пока не стал, решив дождаться очередной остановки и свериться с расписанием, определив, таким образом, где мы и сколько нам ещё ехать.

Ждать пришлось совсем немного. Вскоре электричка остановилась, причём крайне удачно для меня – прямо напротив моего окна оказалась табличка с названием платформы. Достав смартфон и открыв, как и планировал, расписание, я усмехнулся. Наша станция – следующая. Прямо, как по заказу.

Ну, что же делать. Пришлось как-то расталкивать родственничка. Возвращать из мира грёз в обыденную реальность. Да начинать готовиться к выходу.

Хотя, чего там готовиться особо. Снять бейсболки и длинные, почти до колен накидки, что мы хламидами обозвали. Сложить эти потенциальные улики в пакет, что я бережливо припас, оставив его у себя, как раз со времени покупки тех самых аксессуаров, призванных коренным образом изменить наш с Орисом облик. Собственно – всё.

Сам же пакет я решил на вокзале выкинуть. В поезде оставлять – опять лишние риски. Вдруг, кто особо бдительный, сообщит в органы соответствующие о наличии в вагоне предмета бесхозного, подозрительного. Разберутся-то с этим быстро, да, чем черт не шутит, покажут потом в новостях, что на самом деле причиной переполоха стало. А ребятки Пересвета возьми, да увидь ту передачу. И вспомнит затем кто-то из опозоренных братьев-славян, потерявших нас с Ориславушкой в переулках большого города, что краем глаза видел на вокзале в Туле двух субчиков, обряженных именно в такие одежды. Потом посмотрит, исключительно интереса ради, что за электричка, да куда шла, по какому маршруту и через какие станции. И – оп! Спохватится неожиданно – тут же, как раз близ одной из остановок ещё одна община поклонников Перуна нашего благословенного обитается! Совпадение? Или нет? В любом случае, надо проверить. Только для того, чтобы совесть свою до конца очистить. Вот и поедет навестить соратничков по вере небольшая такая бригада во главе с нашим лучшим другом Оглоблей. В сопровождении с двумя до дрожи в коленках знакомыми мне громадными и жутко голодными псинами, само собой. А я по этим собачкам пока, кстати, ну нисколько не соскучился!

Ох, что-то разбушевалась у меня фантазия! Не иначе. Заигрался я в Шерлока Холмса, похоже. Сильно заигрался. Из любой мухи слона изобразить пытаюсь. А поделать с собой всё равно ничего не могу! Не могу и всё! Перестраховываюсь на каждом шагу…

Рогатый же, напротив, воспринимал всё, как должное. В какой-то момент я, конечно (и этим можно гордиться), смог удивить его. Ни без этого. Это когда рассказывал причину, по которой не стал оставлять наши вещички в вагоне. Глаза сатира по мере того, как я выстраивал свои логические умозаключения, расширялись больше и больше, а рот открывался всё шире. В конце повествования Орис, смогший взять себя в руки и вернуть, упавшую было, челюсть на место, лишь уважительно посмотрел на меня да поднял большой палец правой руки вверх. И со словами “Ну, ты даёшь, чудик!”, забрал у меня пакет и молча потащил его к выходу. Как будто так изначально и планировал.

Избавившись сразу же, как только вышли из электрички, прямо близ вокзала от улик (по крайней мере, в моём понимании – улик), выбросив их в ближайший контейнер для мусора, мы с сатиром уверенно направили свои стопы далее – к расположенному рядом со станцией стихийному рынку.

Сердце моё, кстати, от дурных предчувствий больше не ныло. Это по поводу того, что какой-нибудь бомжик, порывшись в мусорке, вдруг, да и сможет достать наши с рогатым хламиды. И тут же напялит одну из них на себя. Разбив, таким образом, в пух и прах все мои старания по ликвидации вещдоков. Нет, не может того быть! Всё же вокзал теперь – территория, находящаяся под особым контролем. Из-за возможных террористических угроз, понятно. Потому никому ни в каких контейнерах здесь рыться не позволят. И в самом скором времени наши с Орисом наряды будут просто утилизированы. Вот и славно. Одной проблемой меньше, как-никак.

Теперь по поводу стихийного рынка. Чего мы так уверенно потопали туда, ни разу до того не побывав здесь. Опять всё просто. Они, рынки эти, всегда возникают рядом с вокзалами, как бы стражи порядка не пытались с тем бороться. И, что главное, подобные рынки – это ведь не только возможность прикупить товары, в основном, конечно, собственного и кустарного производства. Это ещё и самый важный и надёжный источник информации. По любым вопросам, касающимся близлежащей местности. Начиная от предложения мест постоя да столования, и заканчивая деревенскими сплетнями. А именно это и нужно было сейчас нам с сатиром. Информация, в смысле, нам нужна была.

Ожидания нас не обманули. Рынок оказался там, где и должен был – справа от вокзала, недалеко от остановки автобуса. И народу там толпилось достаточно. Даже слишком, пусть и день был предвыходной. Впрочем, почему, стало понятно сразу.

- Тоже на праздник к нам пожаловали, славяне? – встретила нас дородная тётка перед импровизированным входом к лоткам местных предпринимателей. – Перун вам в помощь. Если остановиться негде, могу помочь. Только поторопитесь с решением-то. Мест у меня совсем мало осталось. Больно много желающих в этом году богу древнему поклониться. Думаю, тем, кто завтра сюда приедет, из заранее о крове не озаботившихся, на земле спать придётся. Так-то.

- Нам бы комнатку, мадам. На двоих. Пусть без удобств, но обособленную, – тут же вступил в переговоры с тёткой рогатый. – Можете что-то подобное предложить?

Я оставил сатиру право на диалог с местным хотельером с последующим, вытекающим из этой беседы, обеспечением нас ключами от новой временной жилплощади. Не сомневаюсь, что уж с обаянием-то Ориса мы в самом скором времени станем счастливыми обладателями какой-нибудь конуры, площадью, этак, метров пять квадратных. Ну, да ладно. Главное, чтобы две кровати поместились. Отдельные, крайне желательно. Большего и не требуется.

От скуки, я решил пока осмотреться вокруг. И быстро понял, что из замечательного здесь только тот самый привокзальный рынок и представлен. Туда я и направил свой взор. И, надо сказать, слегка оторопел. Нет, ни от представленных товаров. Чего там?! Ничего странного и необычного. А вот сами продавцы...

Жизнь, знаете ли, заставила меня теперь обращать внимание на мелочи. Хотя, думаю, и вы, будь на моём месте, тоже начали бы более пристально вглядываться в окружающих вас людей. Во избежание, как говорится.

Так вот. Взгляд у местных торговцев был, как бы поточнее выразиться, жёсткий, что ли. Не сказать, что недобрый, тем более – злой. Скорее, держащий на расстоянии, заставляющий сразу, на берегу понять, что хозяин такого взгляда может и на медведя, если надо, с одной рогатиной выйти, не то что за себя постоять. И, что особенно странно, смотрели так из-за своих прилавков на приезжих покупателей не одни только мужчины, но равно и женщины.

Исключение из общего сонма местных, пожалуй что, и составляла только наша хотельерша. Вот её глаза, как раз, излучали вполне обычный для подобных особей спектр – показное желание помочь, перемешанное с лёгкой хитринкой и любовью к денежке.

И вот отчего-то мне кажется, рогатый мой родственничек всё понял сразу. Ещё на подходе к рынку. Опыт-то не пропьёшь. Мне вот понадобилось несколько минут, чтобы насторожиться и несколько притормозить на вираже, дабы понять – что-то здесь не ладно. Сатир же мгновенно оценил обстановку и, даже не рассматривая других вариантов, начал переговоры с, казалось бы, первой попавшейся на пути дамой, предлагающей жильё внаём. Хотя таких здесь, думаю, пруд пруди. Или нет?

- Ну, вот и договорились! – вдруг дошёл до моего сознания излишне оптимистичный голос Ориса, пробивший насквозь склубившуюся было вокруг меня мертвенную тишину. Хотя в большей степени, кажется, помог мне выйти из мрачных раздумий предваряющий эту фразу, выданный эдак с размаху, дружеский хлопок по плечу от сатира.

- Пожалуйте, ключики тогда, любезный, – довольная донельзя хотельерша забрала из рук рогатого несколько купюр, весьма высокого достоинства, и быстро спрятав их в висевшую на поясе сумку, выдала взамен простенького вида и почему-то всего один ключ с прикрепленной биркой “25”. – Как дом найти, понятно?

- Абсолютно! Всё доступно вы объяснили, Марина Фёдоровна, – сатир уже, похоже, и познакомиться успел с этой дамой. – Всего доброго.

- И вам удачи, добры молодцы, – Марина Фёдоровна благожелательно кивнула нам головой и, случайно повернув голову вправо, добавила. – А вон и один из старейшин от хутора славян идёт. Видимо, с вами на одной электричке из города ехал. Вот к нему вы завтра на поклон и явитесь. Каждый год он перед входом на капище встаёт и только с его разрешения к идолу Перуна пройти можно.

Мы с сатиром дружно посмотрели на старейшину. И увидели отнюдь не убелённого сединами старца. Совсем недалеко от нас, уверенно шагая и не оборачиваясь, проходил среднего возраста мужчина. Лет тридцать пять, по виду. Не больше сорока, точно.

Ну, что я ещё успел заметить. Русый, довольно высокий, под метр девяносто, наверное. С окладистой, но аккуратной бородой, без каких-либо признаков седины. Крепкого телосложения, именно крепкого, без признаков жира на теле. Последнему выводу особо способствовал наряд старейшины – свободная рубаха с открытым воротом и короткими рукавами, тёмные джинсы в обтяг и крепкие кожаные ботинки, очень смахивающие на армейские. И суровый, немигающий взгляд серых глаз, враз отбивающий желание даже случайно перейти дорогу этому дядьке.

- Почему завтра, почему не сегодня? – проводив взглядом старейшину, обратился я к нашей хозяйке. Временной хозяйке, понятно.

- Они, славяне эти, значит, свободно к себе пускают только в день Перуна и только с шести вечера субботы до двенадцати дня воскресенья. Порядок у них такой. А порядки те строгие, нарушить даже свои не могут. Не то, что пришлые, – Марина Фёдоровна, пока на горизонте не появились новые клиенты, была совсем не прочь почесать языком. – Зато в этот день всю ночь можешь на капище веселиться, медовуху пить да хвалы богу, это Перуну понятно, возносить. И весь праздник за счёт общины местной. Разве что, кроме проживания. Здесь –самим о себе позаботиться надо.

- Вот как… – задумчиво произнёс я. – А сегодня, получается, на капище никак не попасть.

- Никак, никак. Совсем никак, – согласно закивала дама головой и тут же свернула разговор, завидев троих мужичков в белых рубахах с вышивкой, возвращавшихся с рынка. – Ну, до встречи, любезные. Хотела бы поговорить с вами ещё, да дела. Не обессудьте.

- Чего уж там, – пробормотал я, однако хотельерша меня уже не услышала. А, скорее, и вовсе не слушала.

- И что, мужички? Не нашли место для постоя? А я вас предупреждала! – Марина Фёдоровна всё своё внимание перенесла на новых клиентов, тех самых троих дядьках в вышиванках. – А лучшая-то комнатка моя уже ушла, утекла из-под самого вашего носа. Тю-тю. Ну, да не расстраивайтесь так. Есть ещё места у меня. Подберём уж и вам что-нибудь.

Я оставил предприимчивую мадам наедине с её новыми жертвами и потихоньку начал двигаться вслед за сатиром. В кой-то веки, вот и рогатый стал нашим провожатым. По крайней мере, до той поры, пока не дойдём мы до своего нового пристанища.

Сам Орис, кстати, интерес к Марине Фёдоровне потерял уже давно. Всё, что нужно от неё, а именно – заветный ключ от отдельных апартаментов, он уже получил. А как женщина эта дама его явно не интересовала.

Зато крайне любопытен, судя по всему, показался сатиру старейшина местной общины славян. В другом плане любопытен, само собой, нежели могла бы таковой стать, будь хоть немного помоложе да посимпатичней, наша хотельерша. Как бы то ни было, глаз от того мужика рогатый не отводил. Делать это он, правда, старался незаметно. Для всех других незаметно, разве что. Только вот, другим этим, правды ради надо признать, до моего братца и дела-то никакого не было. Зря сатир старался. Ну, а для меня же всё было очевидно.

- И чем тебе старейшина-то так приглянулся? – немного ускорив шаг, вскоре смог поинтересоваться я у сатира. Как только поравнялся с ним.

- Что? Заметно, что наблюдал за ним? – тут же всполошился рогатый.

- Заметно, конечно, – усмехнулся я, но, увидев раздосадованное лицо своего родственничка, добавил. – Мне заметно. А другим что, дел никаких нет, кроме как за тобой следить? Кому ты нужен-то, кроме меня да Машки-библиотекарши твоей?

- Так, нужен я, думаешь, Машеньке всё-таки? – уцепился за мои последние слова Орис.

- Да, забудь ты пока про девчонку-то свою, – мне оставалось только сплюнуть от досады (мысленно, само собой, так-то я человек крайне культурный и воспитанный, ну, всегда почти…). – Не о зазнобе твоей речь сейчас. Не ради неё мы сюда приехали. Так что, давай-ка к делам насущным возвращайся. И, повторяю вопрос – что с главой славян местных не так? И сразу – только я видел, как ты украдкой наблюдал за ним. Больше никто этого не заметил. Никто! Абсолютно точно это.

- Ну, раз никто, тогда ещё – ладно. Пошли обустраиваться тогда. Надеюсь, не обманула меня Марина, Фёдоровна которая. Апартаменты действительно отдельные.

- Вот, ты сейчас что? Издеваешься надо мной? – я тоже добавил шагу, стараясь поспеть за заметно ускорившимся сатиром.

- Почему издеваюсь? – искренне удивился рогатый. – Домой нам быстрее надо. Затихариться на время, да подумать, как дальше быть.

- О чём подумать? – начал закипать я.

- О старейшине и о роде его, – соизволил пояснить на бегу Орис, продолжая уверенно двигаться вперёд.

- Да кто он такой-то, старейшина этот?! Скажешь ты мне, наконец? – почти что уже заорал я.

- Чего кричишь? – зашипел на меня рогатый. – Не нужно нам внимания лишнего сейчас. Сам же недавно о том говорил.

- Когда я такое говорил?

- Когда тряпки украдкой в мусорный контейнер выбрасывал. Забыл уже? Ну-ну. А старейшина… Ну, что старейшина? Вот, вроде и начал ты уже, Алёша, силой своей пользоваться, да только местами как-то. Учиться никак не хочешь дальше. Сущность созданий до сих пор определить не можешь. А здесь ведь совсем просто всё. Волкодлак наш старейшина. Волкодлак. Так-то. Оборотень он. Мог бы и сам уже то понять. Только не в том дело. Другое здесь странно. Как вот воин Перуна оборотнем-то быть может? Не пойму того.

- Так что же здесь странного, – пожал плечами я. – Говорят, сам, значит, князь Олег, Вещий который, по ночам в волка оборачивался да по полям-лесам в таком обличье бегал. И ближники его тем же баловались, – удалось мне блеснуть эрудицией. – И ничего. Перуну только в радость. Волкодлак – он же не тварь безумная, кровожадная. Он и в облике зверя разум человеческий сохраняет. И с тем только больше возможностей воина имеет.

- Так-то он может и так, – вздохнул Орис. – И всё равно, как-то неправильно это, что ли.

- Правильно или неправильно – это ты у заказчика нашего спроси. Глядишь, ответит. А может и молнией по лбу шандарахнет. Чтобы не сомневался более в правоте божественной.

- Этот скорее шандарахнет, – проворчал сатир. – Скажет – ты кто такой вообще, мне вопросы задавать и в дела мои лезть? И по лбу сразу. Без вариантов, конечно, здесь.

- Вот и не выделывайся. Слушай, что тебе люди умные говорят, да на ус мотай.

- Нашёлся здесь умник! – рогатый, как и прежде, не мог позволить оставить последнее слово не за собой. – Попу от горшка ещё сам оторвать не в силах, а уже – у-у-умник.

- Ладно, ладно. Успокойся, – я не стал лезть на рожон дальше. – Ну, волкодлак этот старейшина. И что с того? Перун против оборотней местных ничего не имеет, похоже. Чего и нам волноваться тогда?

- Так и община эта против Перуна зла не держит. Наоборот совсем. Поклоняется ему. Капище содержит. Так то про Перуна речь. Мы-то здесь с какого бока?

- Ну-у-у… С какого бока? Как это с какого?! А с такого! С того самого!

- Железный аргумент, – похлопал меня по спине рогатый. – Так и будешь объясняться с оборотнями, когда они в тебе что-то странное, нечеловеческое учуют. И к стенке прижмут.

- А с чего ты взял, что они меня вообще нюхать будут! – возмутился я. – И, кстати, на счёт нечеловеческого. Это определение, дорогой мой, к тебе гораздо ближе, а не ко мне.

- К тебе, ко мне… Да, какая разница! Слышал, что хозяйка наша сказала – старейшина этот перед входом на капище стоит и лично каждому разрешение на проход даёт. А чуйка-то и у молодого волка-оборотня, дай бог каждому. Чего уж тогда про матёрого-то, а другого старейшиной и не назовут, волкодлака говорить.

- Плохо дело, – пригорюнился было я, но тут же взял себя в руки. – Однако безвыходных ситуаций не бывает! Надо думать, что дальше делать.

- Вот и думай. Ты же умник у нас, – поерничал сатир. – Хотя, и я тоже мозгами пораскину, что да как. Придётся ведь, как ни крути. Смотришь, вдвоём что и измыслим.

На том разговор и закончился. Дальнейшую дорогу до нашего временного пристанища мы проделали молча. Идти, правда, оставалось уже всего ничего – минут десять где-то.

Местная гостиница, куда мы в итоге явились, оказалась обычным деревенским домом, сдаваемым предприимчивой владелицей по частям паломникам. Тем, то есть, кто к старым святым местам особую любовь пытает. Ну, а кому ещё сдавать? Кто по иным причинам в эту глушь поедет?

Хорошо уже здесь то, что наша комнатка и на самом деле оказалась отдельной, только для двоих. Хоть здесь не обманули. Более того. И вход у неё был свой. Со двора. С нарисованной красной краской на двери цифрой двадцать пять. Почему двадцать пять – не знаю. Не похоже, что в этой хате ещё двадцать четыре “номера” разместить возможно было бы. Да, и бог то с ним. Главное – наша цифра, а значит пришли мы точно по адресу.

Вроде и хорошо всё складывалось. Однако, учитывая то, что в комнате реально поместились только две железных одноместных кровати, между которыми как-то умудрились втиснуть узкий журнальный столик (он же – обеденный стол, судя по всему), стоимость сих апартаментов показалась мне несколько завышенной. О чём я тут же и не преминул сообщить Орису.

Сатир пробурчал что-то невнятное на счёт того, что кому не нравится, тот может валить отсюда прямо сейчас, не задерживаясь, найти себе место в поле да там под лопушком и прикорнуть. Затем завалился прямо в обуви на кровать и отвернулся к стене. Видимо, так ему лучше думалось.

О том, что мыслительный процесс у рогатого пошёл вовсю, вскоре подтвердили раздающиеся с его стороны характерные звуки. Думаю, создаваемые в его мозге трущимися друг о друга серыми клеточками. Этот интеллектуальный скрежет, правда, очень уж напоминал обычный храп. Но, уверен, только напоминал. Я в сатире не сомневался! Раз обещал он мозгами пораскинуть, то так и поступил. Слово его – кремень!

Вздохнув, я тоже лёг. Можно было, конечно, в качестве альтернативы, ещё постоять или же присесть. Но насиделся я уже в электричке, а в ногах, народ говорит, так вообще правды нет. Так что, лёг я. И обвёл ещё раз глазами комнату. Ничего особо нового не увидел. Разве что, только, четыре массивных гвоздя, вбитых по паре справа и слева от входной двери. Судя по всему, являющимися этакой эконом-версией вешалки. Или даже шкафа.

Спать мне не хотелось. Совсем. За последнее время я и так восстановил вполне достаточно сил, чтобы чувствовать себя более чем бодрячком. Применить свою энергию, разве что, пока было некуда. Так что оставалось только терпеливо ждать подходящего момента, не расплёскивая накопившуюся мощь понапрасну. Ну, и думать. Может, не так громко, как рогатый, но думать. О том, само собой, как максимально безопасно проникнуть нам с сатиром на капище, не навлекая при том ни в коем случае на себя гнев волкодлаков.

Думал я, как нынче водится, в основном при помощи Интернета. То есть набрал в поисковой строке “Как обмануть нюх собаки” и всего-то делов. Пожалуйте изучать мнение профессионалов и прочей публики, относящей себя к знатокам самостоятельно.

Почему “нюх собаки” набрал, а не волка? Так, во-первых, про собаку напишут больше. Ну, а во-вторых, если уж псину обмануть в запахах сможешь, то волка и тем паче проведёшь.

Решение нашлось достаточно быстро. Простое и эффективное. И я в этом был просто совершенно уверен.

Однако же любая палка, как известно, имеет два конца. И если один её конец, в данном случае, бил по волкодлакам, то второй рикошетом попадал всем своим весом по мне и сатиру. По рогатому-то больше, надо признать, как созданию природы и дитю леса. Пусть последнее и в далёком прошлом уже.

Я выключил телефон и, поднявшись с кровати, убрал его в карман. Почесал затылок, что, как известно, сильно стимулирует мозговую деятельность, и с минуту постоял в задумчивости. Только вот, отчего-то, за это время ещё один, новый, нетривиальный и гениально-восхитительный план в моей голове так и не возник. Пришлось остановиться на первоначальном. И разбудить (или вывести из глубоких размышлений, как там оно правильно?) Ориса.

- Вставай, лежебока. Пойдём местный лабаз искать, – я довольно невежливо начал стаскивать сатира с кровати за ногу, после того, как тот наотрез отказался реагировать на мои словесные призывы к подъёму.

- Отпусти, ирод! Какой ещё лабаз?! – начал отмахиваться мой родственничек, одновременно пытаясь ещё и лягнуть меня свободной ногой.

- Магазинчик местный пойдём искать, – пояснил я и всё-таки стянул рогатого на пол.

- Я есть не хочу. По крайней мере, то, что в местном магазине нам продать могут, – Орис поднялся и начал отряхиваться. – А водку покупать да пить пытаться – дело для нас гиблое. Мы уже это пробовали с тобой. Толку никакого. Одни проблемы. И туалет здесь общий. Если опять займём вдвоём надолго, могут и неправильно понять нас.

- Пить не будем, – успокоил я сатира. – И есть не будем. Я так точно есть не хочу. Курить будем! Вот!

- Курить? – застыл в недоумении мой братец. – Вот ещё! Не курил никогда, и начинать не собираюсь! Чего удумал, надо же.

- А теперь придётся! – отрезал я. – Причём курить будем, пока насквозь табаком не пропахнем. Самую вонючую и ядрёную махорку. Не любит семейство псовых, к коим и волки относятся, такой запах. Всю ночь, если надо, курить будем. Зато, может, и побрезгует завтра старейшина нас обнюхивать. Да, пропустит с богом, да и с глаз, то есть с носа долой.

- Ах, вон оно как… – дошло до сатира. – А, знаешь, вариант-то проходной, на самом деле.

- Знаю, знаю, – прокряхтел я. – Иначе не предложил бы.

- Ну, пошли, коли так, – Орис ещё раз придирчиво осмотрел себя, смахнул с ноги остатки пыли (не особо-то в этих хоромах уборкой себя утруждали) и двинулся к выходу.

Я усмехнулся и направился вслед за рогатым. Понравилась ему, видишь, роль навигатора, знатока окрестностей. Ну-ну, посмотрим, куда и как он дальше-то меня поведёт.

Однако в своих предположениях на счёт новой специализации сатира я ошибся. Ошибся в корне. Оказалось, тот просто ждал меня на улице, жуя сорванную у крыльца травинку, и лично прокладывать дальнейший маршрут вовсе не собирался. Предоставив это право, как и обычно, мне.

Что ж, ничего нового. Пусть так. Пойду первым. Но, для начала, следовало осмотреться.

Уже стемнело. День, оказавшийся столь длинным и насыщенным для нас с Орисом, шёл к своему завершению. Но, ещё не настолько, чтобы в сей прекрасный пятничный вечер деревенька уж совсем заснула-то.

Особо здесь с освещением не заморачивались, фонарей-то было – раз-два и обчёлся, однако помехой это для меня никакой не являлось. Видел я всё прекрасно и совсем скоро невдалеке заметил колоритную такую тройку персонажей. Несомненно, местных жителей, судя по мешковатым, замызганным штанам с отвисшими коленками и не первой свежести рубахам навыпуск. Навряд ли приезжающая на поклон к Перуну публика позволит себе подобный наряд. Так что, точно местные. И эта троица, чем и вызвала мой особый интерес, куда-то направлялась. Весьма нетвёрдым шагом направлялась, поддерживая друг друга плечами, пытаясь сохранять тем самым равновесие, но всё равно довольно целеустремлённо.

Вот, как “куда-то” направлялись местные мужички? Да, вполне же ясно и понятно куда! Вечер-то ещё в самом разгаре, так сказать. Надо зажигать, а топливо закончилось. Требуется пополнить запасы! Так что, путь один – в магазин. Точно туда ведь, куда и нам надо.

Я не ошибся в своих предположениях. Через пять минут, следуя чуть поодаль от жаждущих продолжения праздника выпивох, мы прибыли в местный продмаг. Подождали, пока ребятки отоварятся, что заняло совсем немного времени, дело-то нехитрое. И только потом зашли туда сами. Дабы не светиться лишний раз перед большим количеством народа. Пусть даже и такого.

Нам повезло. Это на счёт “не светиться”. В магазине теперь находилась только одна продавщица. За прилавком. И больше никого.

- Через десять минут закрываемся, – не очень-то вежливо с порога сообщила нам молодая и довольно симпатичная девушка, бросив исподлобья на нас мрачный взгляд. Чем, кстати, сразу же обесценила всю свою красоту.

- Мы быстро, – заверил сатир. – Где тут у вас табак?

Продавщица молча указала нам пальцем на нужный отдел и снова одарила угрюмым, неприветливым взглядом. Впрочем, я уже начал привыкать к подобному отношению со стороны местных жителей.

Да, не только на здешнем рынке местный люд не особо-то привечал чужаков. И в самой деревне жители, по крайней мере – абсолютное большинство из тех, что встречались нам по пути и в “гостиницу”, и вот теперь в магазин ещё, смотрели сумрачно и, опять же, как-то жёстко, что ли.

Может, конечно, близость волкодлаков сказывается. Может, если даже сами не балуют оборотни, так аурой своей недоброй всю округу заражают? Ас другой стороны, причина и в генах возможно кроется. Сколько волкодлаки те живут здесь? Сколько за всё время девок местных обесчестили? Родились-то, в итоге, люди (это так и есть, иное, если ни я, так рогатый, точно сразу учуяли бы), однако и характер и повадки отцов унаследовали, да ещё их же отношение к окружающим, что в глазах и отразилось. Да, думаю, что вот именно так дела и обстоят. Впрочем, проверять то определённо не собираюсь.

- Десять пачек сигарет, – определился я, наконец, и указал на выбранный сорт торговке.

Получив требуемое и рассчитавшись, мы с сатиром вышли из магазина. Дверь за нами тут же захлопнулась, раздался звук закрываемого замка.

Вот, как так? Только же за прилавком девушка находилась. Всё время, пока мы шли к выходу. И вдруг – раз, и рядом уже. Ох, не только взглядом суровым местные аборигены обладают. Точно ведь, не только взглядом.

Похоже, мысли, подобные моим, вовсю обуревали и сатира. Он так же, как и я, оглянулся на захлопнувшуюся дверь и очень внимательно посмотрел на неё. Словно пытаясь проникнуть взглядом сквозь возникшую преграду. И взгляд его в тот момент был не менее жёсток, чем у местных.

Тем временем, ночь начала вступать в свои права, однако же при этом, вот парадокс!, стало существенно светлее. Всё потому, что из-за облака, невесть как забредшего на чистое в остальном небо, вышла необычно яркая луна. Полная луна.

Рогатый проследил за моим взглядом, вслед за мной поднял глаза вверх и усмехнулся.

- Луна полная. А я-то, было, думал, на хутор славян наведаться, у холма силы покрутиться. Разведку боем произвести, – приобняв меня за плечи, произнёс Орис. – Да теперь, боюсь, та разведка реально бойней-то может закончиться. Со всеми вытекающими. Вон и местные, кровь оборотней в которых гуляет, как на врагов на всех чужих, в том числе на нас, смотрят. И чудесные способности организма своего демонстрируют. Что с самими волкодлаками-то тогда творится, думаю, и без слов понятно. Связываться с ними в такое время – совсем не резон. Точно тебе говорю.

Сатир, в общем-то, полностью подтвердил моё предположение на счёт давних кровных уз местного населения с волкодлаками. Равно, как и следующую из того причину неприязни аборигенов к приезжему люду, наиболее остро проявляющуюся в полнолуние. Однако здесь важно то, что речь шла именно о враждебном отношении ко всем чужакам, а не только конкретно к нам. Что оставляло ещё, безусловно, шансы на успех в нашем предприятии.

- Я ни с какими местными связываться и не собирался, особенно с теми, к кому мы завтра на поклон пойдём. Напротив. Сидеть ровно и курить – вот наша задача, – напомнил я рогатому. – И исключительно этим мы сейчас и займёмся.

- Как скажешь, братец. Как скажешь, – даже не попытался перечить мне сатир.