Гвардеец. Том 1. Вернуть величие

Глава 10

— О чём вы хотели поговорить, Марк Борисович? — я присел на кресло, глядя на мужчину.

В кабинет вошла молодая девушка в белой рубашке. Она положила на стол поднос с двумя чашками кофе. Первую вручила мужчине, вторую протянула мне. После захватила поднос и вышла из комнаты.

— Хочу для начала объяснить суть происходящего. Разложить некоторые нюансы и постараться оправдать то предательство, которое мой род совершил по отношению к тебе и твоей сестре, — Орлов взял чашку и пригубил её, не разрывая зрительного контакта со мной. — Если ты, конечно, позволишь.

Я кивнул, беря чашку в руки, и Орлов продолжил:

— Как тебе уже известно, древний дворянский род Орловых давеча считался одним из сильнейших родов в Империи. Для примера, Романовы лично проводили время с Орловыми. Имели тесную связь и поддерживали в любых вопросах, — в голосе его читалась ностальгия по былым временам. Он отложил чашечку и сложил пальцы в замок. — Моя мать, Лидия Александровна Орлова, рассказывала, как будучи совсем юной девчушкой была убеждена в том, что станет женой одного из сыновей Романова. Её чуть ли не с рождения отдали в школу, где учились дети Государя. Там связь с сыновьями Имперского рода укреплялась. Будущее нашего рода было ясным и светлым.

Я пригубил напиток, не перебивая.

— Но потом случилось то, чего никто предвидеть не мог. Над родом Орловых завис рок. Лидия Александровна так и не сумела пробудить Дар, хотя все эксперты как один твердили, что она одарена. Более того, её братья и сёстры так же раз за разом проваливали тесты на наличие Дара. А затем всё покатилось вниз со стремительной скоростью. Всего за десять лет Орловы из великого древнего рода перешли в разряд родов третьего сорта, — покачал головой Марк Борисович. — Романов со временем отстранился. Приёмов и встреч стало меньше. А дети Государя и вовсе разорвали с ней все связи.

Я отложил чашку. Старался слушать внимательно и, кажется, уже понимал, к чему клонит мужчина.

— Представь, Кость, что происходит с людьми, которые родились в роду, который ютился под крылом Императора, а повзрослели уже в роду третьего сорта? — от Орлова прозвучал закономерный вопрос. — Гордость и самомнение остаются на том же уровне, что и раньше, в то время как той силы за их словами давно как нет.

— Беспочвенная гордость губительна в таких случаях.

— В точку, Кость. Ты прав, — согласился мужчина. — Лидию по итогу выдали замуж чуть ли не под дулом пистолета. И выдали за мелкого дворянина, у которого и Дара-то не было. Только серый дух второго ранга, переданный ему по наследству от прадеда. На фоне прошлых амбиций Орловых это небо и земля. Братья её и вовсе ходили с низшими духами, поэтому вернуть величие семье тоже не смогли.

— Плохие времена порождают сильных людей, хорошие времена — слабых, — я пожал плечами. — Это нормально.

— И вот представь, Костя, то давление, которое испытывали Орловы. А в частности потомство Лидии Александровны и её братьев, — покачал головой собеседник. — Колоссальное. И чем дальше, тем хуже. Ни у Лидии, ни у её братьев не родился тот, кого можно было бы показать Империи. С Орловыми совсем перестали считаться. Но гордость… гордость и самомнение Лидии Александровной жрали её и род Орловых изнутри. Ты правильно говоришь, Кость. Гордость губительна. Именно гордость рода погубила Екатерину, твою мать, именно она расколола нас. Гордость, будь она проклята. Но послушай, твоя бабушка сейчас находится в том возрасте, когда жить ей осталось совсем немного. Её век проходит, и она это чувствует.

— Это не снимает ответственности за всё, что произошло по её вине, — возразил я.

— Ты прав, — кивнул Марк Борисович. — Не снимает. Но твоя бабушка раскаялась. Она каждый день винит себя за то, что произошло с Екатериной. Корит себя и раз за разом повторяет, что была слепа. Когда хранящийся в нашем родовом гнезде артефакт с духом Феникса потух, а позже выяснилось, что способности унаследовал ты, она…

— Она расстроилась, — хмыкнул я. — Вам явно бы хотелось, чтобы именно Орлов пробудил Дар, но никак не Коршунов.

— А вот мне так не показалось, — возразил мужчина. — Наоборот, она сочла вполне логичным то, что именно ты стал наследником духа Феникса. Ты всю жизнь провёл в грязи, сражаясь за своё место под солнцем, повторяя судьбу нашего предка. Это та самая закономерность, которая порой человеческому разуму чужда.

Закончив тираду, Марк поднялся из-за стола и взял графин с водой. Наполнил свой стакан и осушил его. Я же в это время молчал.

Бабку понять можно. Родилась в золотых пелёнках, щеголяла с Романовыми за ручку в школу и смотрела на людей как на чернь. И тут случается такое: её собственная дочь выходит замуж за эту самую чернь и родит от неё потомство.

Это тупость, раздутое эго и упрямство, но никак не корысть и злоба.

А с другой стороны, не правильно всё это. Я-то тогда под себя в туалет ходил. Иное дело Машка. Вот она-то явно посильнее обиду держит. И чёрт его знает, как отреагирует на предложение навестить родную любимую бабулю.

— А теперь по поводу искупления, — Марк высунул из ящика документ и протянул его мне. — Я слышал, ты в скором времени собираешься поступать в Москву. Там волей не волей появятся связи, знакомства. Твоя жизнь кардинально изменится. Но для начала тебе нужен фундамент. Жилая площадь, деньги и поддержка. Нашему роду ещё во времена войны достались земли в Москве. Часть из них была продана, а другая осталась. Я хоть сейчас готов переписать на тебя нашу родовую усадьбу на втором кольце столицы, если ты дашь своё согласие на то, что вернёшь себе фамилию Орлова.

Я покачал головой.

— Я задам один вопрос, господин Орлов.

— Да хоть два, Кость. Для тебя всё, что угодно.

— Вы меня притащили сюда с целью поговорить тет-а-тет? — спросил я. — Боялись наткнуться на гнев моей сестры?

Орлов осёкся, опустил голову и грузно вздохнул, перебирая пальцами рук. А затем, глядя в свою чашку, ответил:

— Боялся, что твоя сестра выдворит меня, не позволив и слова произнести.

— Я надеюсь, в роду Орловых не все так трусливы, как вы, Марк Борисович. Усадьба, деньги, высокий статус. Вы не того человека купить хотите, — развёл я руки в стороны. — Я вас впервые вижу, да и старуху едва ли помню. Мне до её раскаяния как до луны. Вообще ровно.

— Что ты предлагаешь, Лидии Александровне на коленях перед простолюдинкой стоять и прощение вымаливать? — с раздражением спросил он.

— За спиной так называемой простолюдинки стою я, — не отступал я. — А что у старухи? Забытый род? Гордость, которую она не запихала куда подальше, когда этого требовало положение?

— Она твоя бабушка.

— Пусть ведёт себя как бабушка, — во мне нарастала злость. — Признается, что дурой была упрямой, которая собственную дочь затерроризировала до такой степени, что та аж руку на себя наложила. А потом молится всем Богам, чтобы Маша приняла её раскаяние.

— Будь благоразумен, Костя, — на этот раз повысил тон Марк Борисович. — Я предлагаю тебе все блага нашего рода за то, чтобы ты просто стал частью Орловых. Вернулся в семью.

— Вертел я такую семью, — хмыкнул я и поднялся на ноги.

Развернулся и пошагал к выходу. Время зря потерял, только и всего.

— Орловы погибнут без тебя! — бросил тот мне в спину, вскочив на ноги. — Мы и так с огромной скоростью летим в пропасть, не зная, что делать! Ты своими действиями окончательно рушишь то, что создал когда-то Феникс! Уверен, будь на моём месте он, заставил бы тебя склонить голову!

Я остановился на полушаге, обернулся на мужчину и поднял бровь.

— Но Феникс не на вашем месте, — улыбка растянулась на моих губах. — И никогда не оказался бы. Феникс попросил бы прощения у сестры, а не строил планы за её спиной, не желая признавать своих ошибок.

Стоило мне открыть дверь, как передо мной возникла Светлана. Девушка бежала сюда, поэтому по инерции случайно ударилась лбом о моё плечо и отшагнула. К тому же, дышала прерывисто, глядя то на меня, то на Орлова.

Восстановив дыхание, она заявила:

— Нам нужно срочно покинуть это здание. На место открытия разлома прибыли гвардейцы. Разговор продолжите позднее.

За спиной Светланы возникла дюжина фигур в чёрных костюмах. Убрав меня с дороги, они забежали в кабинет и окружили Орлова. Тот тоже вскочил с места и принялся собираться.

— Пошли, они тут сами разберутся, — кивнув Светлане, я последовал за ней.

За окнами в этот момент что-то хлопнуло, стёкла кабинета Орлова задрожали.

Спустившись в холл, я заметил скопление; люди поочерёдно выходили, попадая в руки сотрудникам полиции, которые выстроили гуманитарный коридор.

Краем глаза я заметил, как Орлова в окружении телохранителей, повели к другому выходу, Мы последовали их примеру.

Оказавшись на улице, мы двинулись в сторону, откуда пришли, вместе с сотней быстро шагающих в нашу сторону людей.

Возникли первые всполохи молний. В воздухе над пиками зданий промелькнули золотистые росчерки. Гвардейцы, видимо, вышли на миссию. Вовремя, хочу сказать. Три огненные кометы пронеслись над районом, после чего зависли, образуя треугольник. Одна из комет встала ровно над улицей, в конце которой нас ждала машина.

Я уставился в небо и увидел крылатого парня в серебряных доспехах. Он стоял на клинке, лезвие которого светилось серебром, и выглядел довольно эффектно.

Вдруг в спину нам ударили струи тугого ветра. Обернувшись, я успел заметить, как разлетаются в разные стороны машины и нечто похожее на медведя прёт вперёд. Парень в доспехах отреагировал быстро. Он метнулся вниз по улице с целью перерезать путь противнику.

А затем в поле зрения попало отброшенное, словно пушечное ядро, тело пацана. Молодой гвардеец-стажёр впечатался в стену здания неподалёку от нас и замер, глубоко застряв в фасаде.

— Он на нас бежит, — констатировал я, оторвав взгляд от дыры в стене и опустив на махину, разбрасывающую автомобили.

Повсюду стали слышны звуки сражений. Гвардейцы вошли в бой с Демонами, думая, что этот паренёк справится со своей задачей. Но по итогу вышло так, что мы остались чуть ли не в ловушке.

— Надо уходить, господин! — Светлана соединила пальцы в странный жест — и кольцо её вспыхнуло, трансформируясь в кинжал с чуть замутнённым лезвием. Она слегка прикрыла меня своим телом, и мы двинули в толпу эвакуирующихся.

Гуманитарный коридор охраняли трое гвардейцев, которые в сражении не участвовали. Другие же летали повсюду, выбрасывая магические удары в Демонов. И когда казалось, что сейчас мы покинем горячую точку, я услышал вопль.

Тот самый Демон, откинувший позёра в доспехах, заставил замедлиться группу сопровождения Марка Орлова. Когда гвардеец впечатался в стену, фасад с верхних этажей посыпался вниз. И так вышло, что лист фасада обрушился на команду Орлова. Пятеро телохранителей пожертвовали собой, чтобы отгородить дворянина и других людей, оказавшихся рядом. А те охранники, что остались, отбросили Демона, прикрыв своими спинами застрявшее под обломками тело хозяина.

— Идиот, — прорычал я, понимая. Гвардейцам сейчас не до Орлова, а личная охрана… мягко говоря, не справляется. Все эти телохранители больше подточены на защиту от людей, но никак не для борьбы с Демонами из аномалий.

Резко останавливаюсь и выбегаю из потока людей. Аура начинает стремительно разливаться по телу, усиливая его.

— Господин Коршунов! — крикнула Светлана. — Вернитесь! Телохранители Орлова схожего со мной ранга люди. И если они не справляются, то мы тоже не сможем!

— В конфликте с упырями ты была посмелее, — не глядя на Светлану, бросаюсь назад к раненному.

Я хватаюсь за тяжёлую вывеску и поднимаю её, высвобождая ногу Орлова. Мужчины в костюмах продолжают защищать нас.

— Выбирайся, родственничек.

— Нога пробита, не могу! — поморщился он.

— Должен будешь, — закатываю глаза и хватаю его под руку. Моё тело наполняется энергией, увеличивая силу, и мы начинаем медленно продвигаться к основному потоку людей. Мы уже отстаём от них метров на двести, поэтому начинает казаться, что нас оставили без внимания.

Полицейские были сосредоточены у главного входа, поэтому мелькали где угодно, но не рядом с нами. Оттого беззащитная охрана Орлова стремительно редела, и уже через несколько минут уже состояла из трёх отважных мужчин в изорванных костюмах.

Одна отрада — Светлана. Она всё же решилась пойти на риск и поспешила к нам на помощь с кинжалами наперевес. Девушка встала в ряд со своими коллегами по работе.

Мы с Орловым прошли около десяти метров, прежде чем Светлану отбросили в сторону. Она свалилась рядом с нами, но быстро вскочила на ноги. Стёрла с лица кровь но упала на колено, держась за живот. Если бы не коллега, который отразил удар твари, девушке бы распороли живот. Мы снова отдалились от основной колонны, но на этот раз на три сотни метров.

Среди охранников Орлова боеспособных осталось двое. И те начали стремительно сдавать позиции; ноги их подгибались от нагрузки, а руки тряслись. В добавок ко всему, со стороны здания слышались детские вопли и женские визги, а гвардейцы выкладывали все свои силы в попытках сохранить колонну спасающихся.

— Уходите, господин, мы выиграем время! — кричит охранник. — Спасайтесь!

Выиграете время? Вы? Я покачал головой и посмотрел на Светлану.

— Возьми его, — перекладываю стонущего Орлова на плечо девушки. — Там внутри есть люди, которые не успели выйти со всеми.

— Вы уверены, что справитесь?

— Потом винить себя буду, если просто так уйду.

— Хорошо, — понимающе кивнула она и взяла под руку Орлова.

— Вернись невредимым, Кость, — дворянин и вовсе заплакал. Не то от боли, не то от страха. Сказать сложно. Может, лил слёзы от жалости к себе?

— Эй, вы! — кричу в спину мужчинам. — Тащите отсюда своего господина, пока копыта не отбросили!

Снимаю с себя сковывающий пиджак, оставаясь в одной рубашке, и сжимаю шарик духа огненного ворона. Тот трескается, высвобождая энергию. Под «ох» Орлова белый ворон резко взлетает ввысь, покрываясь белым пламенем.

Бусинку держу в другой руке. Её трансформирую в широкий двухсторонний меч. Белый, словно хрусталь. Поднимаю глаза на ворона и мелко киваю, закидывая меч на плечо. Ворон в ту же секунду пикирует на Демона, оставляя за собой огненный след.

Ударная волна высекла искры в глазах монстра, вынуждая его попятиться. Тварь поднимает глаза на пернатого и вытягивает руку, собирая магический шар в ладони. Но кисть резко вспыхивает пламенем, вынуждая монстра одёрнуть руку и заверещать от боли.

Пользуясь отведённым временем, даю команду ворону позаботиться об оставшихся. Пернатый меняет курс и влетает в одно из окон, пока я впитываю новую порцию ауры из бусинки и вонзаю клинок в асфальт.

Мгновение — и Демон загорается полностью.

Я близок к открытию второй сферы. Всем нутром это чувствую. Вены в висках пульсируют, сердце колотится, а ко рту подступает рвота.

— Сдохни ты уже…

Но внезапно огонь слабеет и тушится, выпуская чёрный дым. Тело монстра становится полупрозрачным, что представляет собой переход в астральную форму. Демон пытается выждать момент, чтобы восстановиться.

Я оглянулся. Ворон пробил отверстие в стене по ту сторону здания, и все застрявшие люди бежали, спасаясь. Светлана и Марк Борисович нагнали группу спасающихся и шли вместе с ними. Гвардейцев на поле боя осталось шестеро; они разделились по группам, и теперь на каждого Демона приходилось по два солдата.

А вот я был один. Мой напарник-стажёр был в глубоком нокауте вместе с другой троицей гвардейцев. Выходит, либо этого Демона взяли на себя самые слабые, либо же он хранит в себе сферу разлома.

Впрочем, погружение Демона в астрал — одна из способностей, подвластная только тому, кто создал разлом.

Я дал мысленную команду ворону, и тот в доли секунды пронёсся через сотню метров и принял форму шарика, падая в мою ладонь.

— С этим придётся биться на его территории, — обозначил я, и меч в моей руке свернулся во второй шарик.