Гвардеец. Том 1. Вернуть величие

Глава 28

— Я долго терпел твои выходки, Коршунов! — прорычал парень, выливая в руки больше ауры. — Пора с тобой кончать, чмошник!

Алексей сделал рывок — и внезапно стукнулся о невидимый барьер. Сделал очередной удар, но снова прошёлся по защите. Мы с Анной лежали в той же позе. Я смотрел в экран, девушка же вздрагивала от каждого нового удара её парня.

— Убери эту хрень и дерись как мужчина! — рявкнул аристократ, когда понял, что барьер ему не преодолеть.

Я хмыкнул, лениво перевёл на него взгляд.

— Как мужчина, значит? — улыбка растянулась на моём лице. — Помнится, буквально пару минут назад ты обращался ко мне слегка иначе.

Парень раскранелся — да так, что казалось, словно он сейчас лопнет. Заиграв желваками, Алексей стал оглядываться в поисках того, что можно разбить или сломать. Поэтому мой барьер стал расширяться.

— Эй, утихомирь свой пыл. Мне в этом купе ещё целые сутки ехать. Не хочу, чтобы ты и твои дружки портили мне отдых, — скучающе буркнул я и расширил барьер так, что мальчишку придавило к двери купе. — Увидимся позже.

Парня продолжило выталкивать невидимой силой. Другие его приятели забежали внутрь и попытались остановить расширение, но для меня не составило сложности вытолкнуть всех. Да, признаю, пришлось черпнуть немного ауры из ворона, но тот был только рад поделиться. Пернатый не любит, когда кто-то отвлекает его от просмотра кинокартин.

— Ты за это заплатишь, сосунок! Вы оба заплатите! — яростно бросил Алексей и двинул куда-то вдаль.

Анна прижалась ко мне крепче. Положила голову на грудь и уткнулась в экран.

— Спасибо. Я никогда не могла подумать, что человек, который полгода назад в школе был связан…

Анна не договорила, мой указательный палец нежно упал на её губы.

— Прошлое тем и прекрасно, что оно прошлое. Не хочу об этом вспоминать в своём купе. Я не для этого отвалил за него кучу денег.

— Ого. Это же слова Феникса, — кивнула она. — Не про купе, про прошлое.

Я лишь покачал головой.

— Не отвлекай, ладно?

— Да, прости.

Дальше ехали молча, отвлекаясь только на проводницу, которая то и дело забирала пустые тарелки и заносила в купе новые блюда.

К утру следующего дня мы добрались до столицы. Когда поезд остановился, я нашёл Анну спящей. Тряхнул плечом, и девушка заозиралась.

— А?

— Подъём, — потянувшись, буркнул я и выключил телевизор. Ворона тоже вернул в сосуд. Слишком долгое нахождение в этом мире высасывает из духа силы. Даже когда тот находится в пассивном состоянии.

За время поездки не произошло ровным счётом ничего. Нет, Алексей, конечно, заходил пару раз. Но лишь для того, чтобы отсыпать нам ещё пару «комплиментов». В остальном же… он даже до столика дотянуться не смог.

На выходе с вокзала всех учеников встречали семейные водители. Каждый подходил к своему, работник станции отдавал багаж, и благородные расходились. С простыми студентами было проще, они большой гурьбой прошлись по общему выходу из вокзала и сели в автобус, который должен был отвести их сразу в общежитие.

Выбравшись из поезда одними из последних, мы с Анной направились к выходу с перрона. Как раз разбежалась вся основная когорта молодых людей, что ехали за знаниями. Единственная мелкая проблема, которую больше не было сил игнорировать, была в лице Алексея и его дружков.

Ребята заморочились, они выждали момент, когда я покину вагон. И как только заметили меня, идущим вдоль поезда, выскочили всем составом и направились навстречу.

— Теперь-то ты от нас никуда не сбежишь, выродок! — Алексей воспламенил руки и ускорился. Парни тоже что-то там продемонстрировали. Похватали своих старых мутных духов и трансформировали во что-то вроде оружия.

Анна замедляется, я — ускоряюсь. Пропуская мимо себя огненный шар, хватаю за шею Алексея и сталкиваю её с окном опустевшего вагона. Стекло разбивается вдребезги, на осколках остаются капли крови визжащего от боли парня. Другие пытаются ранить со спины, но я быстро покрываюсь металлом. Вытягиваю руку, и в той образуется клинок, который в тот же миг воспламеняется. Отражая им первый удар, хватаю за шкирку одноклассника и прохожусь по ногам долом меча, выбивая опору из под ступней. Второго достаю апперкотом, усиленным аурой. Затылок его взрезается в корпус вагона, оставляя на нём вмятину. Другие трое пытаются выдумать что-то хитрое. Но падают навзничь сразу, как только я до них добираюсь.

Оборачиваюсь на Анну. Она стоит, как вкопанная.

— Ты идёшь?

— Д-да!

Не успел я преодолеть и десяти метров, как нас окружила группа сотрудников. Первые надели на мои запястья наручники, а другие рванули помогать раненным.

— Оставьте его, он лишь оборонялся, — Анна нахмурилась.

— Извините, госпожа. Парень задержан до выяснения обстоятельств.

— Поезжай, — кивнул я Покровской. — Увидимся на учёбе.

— Но!..

— Я сказал, поезжай. Я разберусь.

— Хорошо. Только дай знать, как отпустят, — оглянула сотрудников Анна и потопала прочь с платформы.

Меня же повели в один из кабинетов охраны.

Сотрудники посадили меня за стул, включили видеозапись с камер наблюдения и принялись внимательно изучать. Там было видно отчётливо, как группа парней вырывается из вагона и мчит наперерез. А потом терпит полный крах.

— Я лишь применил силу для самообороны, — обозначил я спокойным тоном.

— Действительно, — кивнул полицейский. — Но вы разбили стекло вагона. Оставили вмятину на корпусе. Придётся оплатить нанесённый ущерб. После этого мы вас отпустим на учёбу.

Я согласился быстро, но кто же знал, что замена стекла и выпрямление вмятины обойдётся мне примерно в ту же стоимость, за которую я выкупил отдельное купе?

— В следующий раз буду разбивать головы о что-то более дешёвое, — поморщился я, разминая свободные кисти.

Полицейские заулыбались, переглядываясь, но отпустили. Я шагал по коридору в сторону выхода, как внезапно наткнулся на знакомое усатое лицо. Это был тот самый начальник полиции, который помог восстановиться в школе и пройти обучение экстерном.

— Константин Павлович, доброе утро, — он приветствовал меня рукопожатием. — Как узнал, что вы в столице, немедленно прибыл. Вы должны пройти со мной.

— Куда?

— Для начала в центр полиции. Отныне вы стоите на учёте в Москве, поэтому нужно будет пройти пару тройку процедур и подписать кой-какие документы.

А, снова эта бюрократия. Припоминаю. Он говорил, что меня по приезде будет ожидать что-то подобное, когда выпускал из обезьянника ещё месяц назад.

Пришлось согласиться. Мы вышли из вокзала, присели в полицейскую машину и направились в незнакомом для меня направлении. Впрочем, в Москве любое направление было мне незнакомым. За четыре сотни лет это место изменилось до полной неузнаваемости. Единственным ориентиром служила Москва река, и та была скрыта за скребущими облака зданиями.

Прибыв в монументальное здание, удивляющее своим устрашающим видом, мы направились в один из корпусов.

— В Новгороде я так и не представился, — подал голос начальник, сканируя карточку-пропуск. — Я Геннадий Филипович Некрасов.

— Приятно.

— Первым делом мы изучим твою стихийную структуру организма, Константин, — продолжал он. — Поймём, к чему ты предрасположен и на что годен. В отличии от дворян, ты не имеешь особого статуса и по сути являешься… социальщиком. Ну, или льготником, тут как хочешь. Ключевое различие в том, что на период обучения ты можешь быть вызван в любое время на случай опасности возникновения Разлома.

Я кивнул. Понимал, что в школе меня восстановили не за красивые глазки. К тому же, будь я дворянином, эти люди нашли бы ещё сотню причин изучить меня и использовать в своих интересах. Что это значило для меня? Возможность проявить себя, как можно быстрее заполучить статус гвардейца и претендовать на титул.

Проходя по коридору, на пути мы периодически встречались с молодыми людьми, грудящимися около дверей кабинетов. Если судить по одежде, никто из них не принадлежал к дворянскому сословию, а по лицам их читалось волнение.

— Скауты? — поинтересовался я, когда мы миновали подростков.

— Можно и так сказать, — хмыкнул начальник. — Одарённые, рождённые в бедных семьях.

Завернув по коридору, мы остановились у последней двери — более широкой. Сделав три стука, Геннадий Некрасов открыл дверь и пригласил меня.

В кабинете нас встретил мужчина средних лет. Он приветствовал Некрасова и жестом велел мне идти за ним.

— Господин Коршунов, присаживайтесь, — указал он на кресло, присел за свой стол и снял очки, потирая переносицу. Начальник полиции присел поодаль от нас с блокнотом и ручкой. — Меня зовут Аркадий Матвеев, я старший инспектор по делам осветлённых. Вы, пожалуй, знаете, о чём я хочу поговорить.

Осветлённый… я задумался. Вроде, начальник называл так людей, способных проникать в тонкий мир.

— Ну, допустим, — киваю.

— Мы уже говорили вам, что осветлённые берутся на карандаш и тщательно изучаются. Вы, полагаю, видели детей в коридоре? — спросил он, а затем, после моего кивка, добавил. — Все они были замечены в использовании чистых духов. Мы приглашаем их сюда и распределяем по подходящим им направлением. Но вы, наверное, спросите. Почему вам пришлось обойти ту процедуру и попасть сразу ко мне?

— Хотите, могу спросить, — я пожал плечами.

— А я могу ответить, — улыбнулся Матвеев. — Все эти дети смогли проникнуть в астрал. Но духи, которых они выволокли из тонкого мира, едва ли похожи на духов низшего ранга. Скорее, мелюзга, которая может лишь подпитать крохой ауры своего хозяина. В них есть потенциал, но он не раскрыт. У вас же ситуация куда более интересная. В вашем арсенале было замечено ровно три духа. Низший дух, дух второго ранга и дух третьего ранга. Для человека вашего возраста это… скажем так, аномальная скорость развития.

— Спасибо, мне приятно, — склонил я голову. — Выходит, тестирование и прочая скучная хрень обойдут меня стороной?

— Обойдут, но для начала я бы попросил влить немного энергии в этот сосуд, — Матвеев нажал на кнопку, и из стола вылезла небольшая стеклянная сфера, внутри которой плавал довольно старый, но уж больно знакомый дух.

Я дёрнул бровью, но постарался сдержать удивление на лице. Белый ящер, один из редчайших высших духов, который выжил после той страшной войны. Когда-то им владел Второй Великий Гвардеец, Целитель ранга Архимагистра. И все мы были уверены, что в своём последнем сражении он унёс белого ящера вместе с собой.

Все мы, Семеро Великих Гвардейцев, знали о способностях этого высшего духа. Целитель лично демонстрировал нам его силу. И главная особенность ящера заключалась в способности поглощать чужую ауру в таких объёмах, что порой хватало на орды Демонов. Стоило монстрам выбегать из разломов, как их тела начинали сохнуть, словно кто-то высасывал из них всю жидкость.

Был ли я рад за Второго Великого после демонстрации нам своего духа? Да, но не всем сердцем.

— Влей немного своей ауры, Константин. Это поможет нам выяснить стихию твоей ауры, твои склонности, — старик посмотрел на меня испытующе.

Я кивнул и протянул руку. Положил ладонь на сферу и прикрыл глаза. Внутри внезапно похолодело, я оказался в бесконечно белом пространстве. Перед глазами возник старый белый ящер, которого можно было заметить только после того, как он раскроет свои дряблые веки.

Высший лениво подошёл ко мне, стал пристально осматривать, обходя меня со всех сторон. А когда понял, кто перед ним стоит, натянул хищную улыбку.

— Интерес-с-сно. Очень интерес-с-сно, — протянул он, оказываясь в метре от меня. — Арис-с-старх.

— Я, конечно, рад тебя видеть и всё такое. Но… эй, давай-ка ты прикроешь свой дряблый рот, — нахмурился я. — Эти люди не должны знать, кто я.

— Почему же-с-с-с? — склонил он голову. — В этом мире ты подобен Богу. Только представь, во что воздвигнут твою персону, когда выяснится природа твоего происхождения.

— Я свободу люблю, — из-за моей спины выползла покрытая металлом королевская кобра, а над ящером возник огненный ворон. — Если не хочешь сдохнуть здесь, держи свой рот закрытым, а язык спрячь за зубами. Я знаю, они не твои хозяева. Даже мне не по силам управлять тобой. Ты волен делать всё, что пожелаешь.

Ящер хищно улыбнулся, лениво подняв глаза на ворона. А затем перевёл взгляд на кобру и весело, по-старчески, засмеялся.

— Кхе-кхе-кхе-е-е, — покачал он головой. — Боюс-с-сь.

Я же оставался серьёзным. Прекрасно понимал, что ему хватит и секунды, чтобы поглотить моих духов, но верил в то, что за столько лет белый ящер всё ещё не слетел с катушек.

— Наша эпоха ушла, юный Арис-с-старх, — собрался ящер в клубок и прикрыл глаза. — Твои духи такие же старые, как и я. Мы не одолеем их.

— Мы уже это сделали, хрыч зубастый, — усмехнулся я. — Прекрасно справились без тебя, старый ты трус.

— Трус? — открыл тот один глаз. — Я потерял своего хозяина, моя война была окончена.

— Будь на то твоя воля, не стал бы прятаться. Пожертвовал бы собой, но помог в той страшной войне. Сколько духов тогда полегло, а ты лежал и смотрел на это… как трус.

— Эх, ты всё такой же вс-с-спыльчивый, — вздохнул ящер. — Вернуться в с-с-сражение, прислуживая тебе?

— Нас оставалось четверо, — процедил я. — Выбрал бы любого.

— Кхе-кхе-е-е, — усмехнулся высший. — Какой же ты недальновидный, Арис-с-страх. День Великого Ис-с-стребления — ширма. Демоны не пали. Ты сдох зазря.

— Испепеления. — исправил я.

— Начхать.

Я сжал зубы и вытянул руку, кобра в миг рванула к ящеру и обвязала его дряхлое тело. Ворон же пикировал, но был быстро сбит мощным хвостом. Через некоторое время кобра стала настолько тонкой, что была вынуждена отползти.

— Закрой рот, пресмыкающееся, — вырвалось из груди. — Я жил в те времена. Вижу, что происходит сейчас. И каждый новый день я просыпаюсь без страха быть убитым. Мы отдали свои жизни за это, а ты надсмехаешься. Твой хозяин тоже сдох зазря?

— Тоже, — пожал он плечами. — Все вы с-с-семеро подохли ради пары с-с-сотен лет мирного времени, в котором рождаются никчёмные людишки, не способные и года продержаться против той мощи, с которой мы с-с-сражались. Демоны не пали, и с-с-скоро ты поймёшь, почему я считаю твою смерть напрас-с-сной.

Пространство вокруг резко потемнело. В грудь ударила невероятная сила — и меня выкинуло из стеклянной сферы. Очнувшись в кабинете, я поднял глаза на Матвеева. Мужчина сидел с задумчивым лицом и внимательно наблюдал за сферой. Когда заметил шевеление, кивнул.

— Ясненько, — обозначил он, вызвав на моём лице любопытство. — Выходит, ты всё же обычный парень. Странно.

Ящер хоть и старый трусливый ворчун, но меня не выдал. Я вздохнул с облегчением.

— Тогда как с таким посредственным уровнем силы ты сумел подчинить духа третьего ранга? — вопрос он задал скорее себе. — Ну, хорошо. Мы подумаем, что с вами делать, господин Коршунов. Спасибо, что уделили нам время.

Я устало поднялся на ноги. Ящер успел нехило потрепать мой резерв за эти несколько мгновений.

— Я могу идти? — оглядываюсь на начальника полиции.

Некрасов же посмотрел на Матвеева. Тот настойчиво пытался вытянуть из ящера хоть топику правдивой информации. Заметив на себе наши взгляды, он поднял глаза на меня.

— Последний вопрос, господин Коршунов.

— Да, я слушаю.

— Тот случай с открытием разлома в центре Новгорода. Тогда ещё Демоны атаковали деловой центр. Помните?

— Да, припоминаю.

— Вы вступили в бой с Демоном, а ваш дух спас застрявших детей в здании, — выказал он свою осведомлённость. — Одной из спасённых детей была дочь графа Градского, Елизавета Градская. Помните такое?

Я снова кивнул. Как эту девочку звали, Лиза? Да, точно. Маленькая Лиза. Её совет связать духа бусинки с моим сердцем надолго застрял в голове.

— Она сказала, что видела ворона. Мы провели некоторые исследования и выяснили, что это был тот самый огненный ворон, который когда-то принадлежал Седьмому Великому Гвардейцу по прозвищу Феникс, — продолжал констатировать Матвеев. — Только старый и слегка потрёпанный. К тому же, свои показания дал член отряда старших гвардейцев. Он сказал, что видел огненного ворона в астрале, когда тот уничтожал Демона с ядром разлома внутри.

— Вы пытаетесь меня в чём-то уличить? — театрально удивился я. — Дух огненного ворона погиб вместе с Фениксом. Я читал про это в интернете.

— Про Белого Ящера тоже писали, что он погиб, — парировал Матвеев. — Но, как видите, он жив. Какова вероятность, что духи Феникса отдаются вам практически без боя и чуть ли не добровольно становятся вашими?

Я покачал головой, думая над ответом.

— Он Орлов, — вместо меня отозвался начальник полиции. — А Орловы берут своё начало как раз от Феникса. А точнее, от его младшей дочери.

— Да, но почему именно он? — спросил Матвеев, оценивающе глядя на меня. — И почему именно в это время?

Пожимаю плечами.

— Может, мы не будем искать подвохов там, где их нет? — добавляю в голос нотку раздражения. — Возможно, отношение духов к потомку Феникса и было слегка снисходительным. Но ко мне в руки никто из них с распростёртыми объятиями не прыгал.

Мужчина снова задумался. Было видно, насколько его сбил Белый Ящер своим вынесением вердикта.

— Просто… хочу сказать, что даже воину ранга младшего магистра не удалось бы выловить духа второго ранга, — объяснился Матвеев. — А тут парень, вчерашний отщепенец, выдаёт такую статистику. Вылавливает огненного ворона, отсыпается, гуляет по паркам с дочерью дворянина, а затем прыгает в астрал и возвращается с духом третьего ранга, королевской коброй. И все они принадлежали когда-то Фениксу. А-а-а. Сложна!

— Успокойтесь, дышите ровно, — усмехнулся я. — Я ведь сделал то, что вы просили. Влил ауру в сферу.

— Да, ящер не ошибается, — согласился мужчина. — Он в этом мире настолько преисполнен, что враньё для него — что-то оскорбительное.

— Вот и всё, — пожимаю плечами. — Совпадение, не более.

— Ладно, убедил, — отмахнулся он. — Ступай. Видимо, придётся всё же отправить тебя в гвардейский полк.

— Вот и славненько, — открываю дверь и выхожу из кабинета.