Гвардия Хаоса

Глава 21. Скрежет шестеренок реальности

Дженази не ждал, пока спутники оставят его одного, ему на самом деле было все равно, как далеко они уйдут. Покинули поле зрения – и ладно. Он уже забыл о них, и только две вещи остались, обладающие ценностью. Нет, даже одна, потому что надгробие – просто камень. Что могут значить пустые символы, в которых лишь имя да годы жизни, для него – того, кого до сих пор тревожат, словно это было еще вчера, звуки голоса Нолы, чистый взгляд и всегда искренняя улыбка, тепло кожи и ощущение ее бархатного дыхания – на своей. И аромат тела, настолько чарующий, что подсознание мгновенно заблокировало его, приказало игнорировать – ему, г'ата, чей мир состоит из запахов не на смешные два-три процента, а много-много больше. Потому что в противном случае он не смог бы даже подумать о том, чтобы причинить ей вред. Впрочем, он не смог и так.

Кости. Останки Нолы были прямо перед ним. Что значат для него два метра земли, которые погребли ее, скрыв от света, ветра и дождя? Ровным счетом ничего. Он видел их. И умирал каждый миг, каждую мельчайшую единицу измерения времени, которая необходима для того, чтобы во Вселенной произошло самое незначительное из событий, заметить которое не смогут даже живущие со скоростью света.

Дженази протянул к Ноле свои руки – не только сквозь Пространство, но и сквозь Время, и воззвал ко всей скрытой в нем силе, чтобы приказать самой Реальности и заставить крутиться шестеренки механизма, способного исполнить любое желание. Его желание.

Долгие годы Дженази учился убивать. И на обратной стороне силы, способной уничтожить что-угодно, он обнаружил совершенно новое, чуждое всей его прежней натуре. Исцеление.

И воскрешение.

Это случилось, когда сразиться пришлось с отродьями истинного ужаса и разрушения, порождениями силы, которая искажала, извращала все, к чему прикасалась, с многоликим чудовищем, которое не рождалось и никогда не умрет, потому что не может исчезнуть олицетворение всего того, что гибнет, гниет, разлагается, распадается, сходит с ума и пожирает само себя – за миг до конца. Этот враг, существо из мириадов не-я, слившихся в одно безумное нечто, сломал меч и едва не поглотил душу, но Дженази выстоял, потому что в шаге от края, из-за которого уже не вернуться, схватился за последнее, еще не исчезнувшее воспоминание. И поклялся тогда, что вернет ему жизнь.

Жизнь Нолы.

Годы ушли на то, чтобы научиться сначала лечить раны, от царапин до потерянных частей тела. Это оказалось довольно просто, достаточно было обратиться к памяти тела и позволить ему вернуть первоначальное состояние. Дошло даже до возвращения молодости. Но это работало только на живых. Воскрешать он начал после. Тех, кто погиб у него на глазах. Тех, кто погиб за минуту до его появления; пять минут; десять.

Можно ли воскресить ту, которая погибла больше ста лет назад? Для Дженази – да. Ему достаточно и костей.

Сфера света, в которую заключило кости и надгробие, росла с неумолимой скоростью надвигающегося цунами, в белых молниях, что плясали на ее поверхности, были заключены просто неисчерпаемые океаны энергии. Казалось, сама планета испарится, коснись ее поверхности один из этих разрядов, но они и так пронзали ее почву и даже следа не оставляли на степных цветах и травах. Словно на самом деле все это светопреставление было сплошной иллюзией, ощущение безудержной мощи – простой игрой воображения. Но Время, Пространство, Жизнь и Смерть, Силы, что заставляют двигаться Вселенную, знали, что это не так. И те, простые смертные, которые умели прикасаться к этим силам, тоже об этом знали. Весь мир дрогнул, когда сфера разрослась настолько, что поглотила и самого Дженази, и еще десятки метров пространства за его спиной. Полярное сияние озарило ночное небо над всей планетой, электромагнитные возмущения вмешались в работу высокоточных приборов Дакиэрро, исчезла радиосвязь... Для него это не имело значения, потому что в центре силы, которую он призвал, появился размытый полупрозрачный силуэт, и он излучал свет, для которого ярчайшее свечение сферы было лишь слабым фоном.

Призрак продолжал уплотнять очертания, уже можно было узнать фигуру, форму лица, волосы... Не просто образ Нолы, а ее душа, разум и память были вызваны из-за Края, и оставалось только вернуть их в тело, восстановленное из костей. Дженази приготовился совершить этот последний шаг, наложить финальный штрих – и ощутил сопротивление. Не законы мироздания выразили свой протест – их воля уже была подавлена его собственной, а сама Нола Орчи оттолкнула его, сводя на нет безумную попытку обратить время вспять. Дженази отшатнулся, теряя контроль над рассеивающейся в никуда энергией, попытался вернуть все назад. Бесполезно. И тогда он просто шагнул к девушке, чтобы только лишь коснуться. И увидел, перед тем, как она исчезла, ее улыбку.

– Прощай.

***

Волчья Зима.

Длинная вереница шикчизо медленно брела по белой равнине. Чудища-великаны с трудом переставляли лапы, едва не по пояс проваливаясь в снег на каждом шагу, а он все сыпал и сыпал сверху – мелкий, сухой, колючий, ветер зачерпывал его горстями и озлобленно швырял, забивая клыкастые пасти и залепляя веки. А они шли и не обращали внимания на гнев непогоды, их вел голод и он же придавал сил не упасть и не заснуть до Волчьей Весны, которая может наступить и на следующий день, и через миллион лет – когда Великий Гата изволит остановиться. Жуткие, уродливые, враждебные всему, похожие друг на друга, и в тоже время довольно разные.

Зеленые, черные, красные. Великаны – но совсем не одного роста, одни были лишь в полтора раза выше обычного человека, другие – в два, а то и три. Тощие, обтянутые кожей и перевитые жилами скелеты, и массивные, с бугрящимися от мышц телами. У кого-то лапы разной длины, у кого-то слишком большая для его туловища голова; были сгорбленные в три погибели, с разным количеством конечностей, пальцев, рогов и глаз. У одного даже было две головы – чернокожего шикчизо среднего для этого сброда роста. Он замыкал шествие, а потому и погиб первым, когда две стрелы, одна за другой, вылетели из-за стены снега и вонзились в основания его шей.

Отряд не заметил потери бойца, как не заметил и убийства следующего великана. Ветер заглушал свит стрел и хруст снега под падающими телами, чудища умирали мгновенно и без единого стона. Двадцать два шикчизо – двадцать три стрелы. Ни одного промаха. Монстр, который шел впереди, не обернулся, даже когда идущий следом, падая, задел головой его ногу. Только еще сильнее ссутулился и прорычал в ответ злобное. И стрела, которая его убила, упала сверху практически под прямым углом – чтобы попасть в место соединения черепа с позвоночником. От таких выстрелов, кстати, погибли многие из них – невидимый убийца, когда нужно, стрелял в небо под необходимым углом, чтобы поразить уязвимые места на сгорбленных фигурах. Идеальный расчет, если брать во внимание раскачивающуюся походку шикчизо, порывистый ветер и стену снега, из-за которого нельзя было ничего рассмотреть уже на расстоянии десяти шагов.

Так в Волчьей Зиме могли охотится только г'ата.

Сая неторопливо прошла вдоль вереницы трупов, задерживаясь возле каждого ровно настолько, сколько требовалось для извлечения стрелы. Теперь ей предстоял непростой труд очищения наконечника и древка от черной крови, поиска замены расколовшимся и сломавшимся при ударе, правка оперения... Неиспользованных в колчане осталось только семь, так что при следующей встрече ей определенно придется рассчитывать на копье, за которым еще нужно будет вернуться – оставила, когда отправилась за стрелами – и костяной нож.

Опустив пониже край капюшона, роль которого играла шкура белого волка, а точнее, ее голова, девушка вернулась к снежному холму, откуда вела стрельбу, и быстро выкопала себе временное убежище. Она совсем не обращала внимания на ветер, мороз и снег, хотя, кроме белого волчьего меха, другой теплой одежды на ней не было, только светло-серое льняное платье чуть выше колен, без намека на рукава, разрезы и вырезы; обувь отсутствовала как класс, и когда Сая босиком шла по глубокому снегу, он даже и не думал под ней проваливаться – Волчья Зима любит своих детей.

Убежище было нужно, чтобы спокойно почистить уцелевшие стрелы.

Когда процесс был в самом разгаре, г'ата внезапно подняла голову и посмотрела на небо, к чему-то внимательно прислушиваясь. Отложила стрелы в сторону и вышла под прекращающийся снегопад – расстояние между снежинками становилось все больше.

– Вот ты и попался, Дженази, – произнесла она, сбрасывая маску волка, ее широко открытые фиолетовые глаза сияли. – Теперь точно не уйдешь.

И вернувшись в свою снежную пещерку, начала быстро собирать вещи. Ей предстояла встреча с младшим братом.

***

Сигурда трясло. Тело, напичканное высокотехнологическими имплантантами и оплетенное заклинаниями, у которых была только одна цель – сделать его сильнее, быстрее, крепче и умнее – вышло из-под контроля. Этого не должно было происходить, но спина и ладони стали влажными от холодного пота, сильно сосало под ложечкой, а ноги приобрели постыдное ватное свойство.

Император Дакиэрро был напуган.

Он понял, что попытался сделать Дженази, когда сначала воцарился хаос внутри компьютерных систем Бифроста, а затем наступил разлад в работе механизмов Абстрактной Области. Их пружинки, шестеренки и маятники, скрытые за тканью реальности, при своем взаимодействии производили прекраснейшую из мелодий, услышать которую было дано лишь избранным, и вдруг произошел сбой, диссонанс нарушил музыкальную картину магического восприятия, и явления, которые были аналогичны металлическому лязгу и скрежету, ударили по сознанию Сигурда, вызвав сильную головную боль. Его бывший товарищ по оружию, оперируя колоссальными объемами энергии, решил вернуть девушку, душа которой покинула круг перерождений этого мира и отправилась за его пределы, где могла уже не один раз родиться и умереть.

Способен ли он, Сигурд, Император Дакиэрро, на это? Конечно нет. Да, Дженази потерпел неудачу, но по какой причине? Уж точно не из-за недостатка сил и знаний. Как противостоять тому, кто способен вмешиваться в работу скрытых механизмов мироздания?

Сигурд усмехнулся, злой оскал надвое расколол его лицо с высокими скулами и квадратным подбородком. Он начал борьбу с невозможными противниками еще до возвращения Дженази, и на их фоне бывший соратник просто терялся.

Ярмиры. На этой планете их тысячи. Белгорро и Глория – одни из немногих, кто бодрствует, и таких во всем мире и двух десятков не наберется. А остальные просто спят. В толще атмосферы и океана, в коре планеты и даже под ней, в верхних слоях раскаленной мантии. Спят, чтобы однажды проснуться. А что будет, когда это произойдет? Ну, места для человечества точно не останется.

И Сигурд упорно работал над тем, чтобы обеспечить ему путь к отступлению. Он заручился поддержкой Августо и Тоттенгрибера, опустил на земли Дакиэрро Небесные Города и направил их производственные и исследовательские мощности на масштабное строительство фундамента для будущего скачка в космическую эру.

Когда Дженази продемонстрировал свою силу, не ее Сигурд испугался, а последствий его действий. Электромагнитные возмущения не могли повредить строящемуся на орбите «Ринну», но они внесли чудовищные помехи в работу наземных систем, через которые Император контролировал свое детище. Несколько минут он не знал, что с кораблем, и эти минуты стали одними из самых неприятных в его жизни. А когда их привели в порядок, датчики и сканеры спутниковых систем разом забили тревогу: в сигнатурах сотен спящих ярмиров были замечены настораживающие изменения. Это было похоже на то, как человек ворочается во сне, и вскоре почти все успокоились. Все, кроме одного – находившегося в недрах планеты на расстоянии двух тысяч километров от Бифроста.

Человекоподобное создание из расплавленной горной породы десяти километров ростом собиралось проснуться. Предполагалось, что процесс займет еще десять лет, но и этот срок был до смешного мал. Успеет ли он? Как быстро достроенный «Ринн» восстановит «Магеллан»? Что, если эрликийцы вмешаются?

Нет, если ярмир выйдет из спячки, его можно будет победить. Но какой в этом будет смысл? Проснувшись, Сурт – так он назвал колосса – проломит земную кору и вызовет сильнейшие землетрясения и извержения вулканов. Цунами уничтожат целые страны, в атмосферу попадет такое количество вулканического пепла, что солнце закроет на целые годы. Кто сможет выжить в подобном безумии? Единицы.

Сигурд настойчиво искал выход из сложившейся ситуации, когда ему пришло сообщение от Августо:

«Ты помнишь Эрику и Каену?»

«Они погибли больше двухсот лет назад, – болезненные воспоминания сжали сердце Императора. – Дженази и Ришари были приняты в Гвардию, потому что нужно было найти им замену».

«Понимаешь... Оказывается, мы думали, что они погибли».