Гвардия Хаоса

Глава 24. Город цветов и огня

21:30, 20 июля 1014 года, Федерация Вердиро, республика Кайлена, Эдельбрасс.

Город, о котором рассказала Валерия, носил звучное название Эдельбрасс, которое не совсем подходило для его улиц, обильно украшенных цветочными клумбами. В основном это были тюльпаны, и в большинстве своем красные. Обилие этого цвета в багровых лучах практически скрывшегося за горизонтом солнца притупляло зрительное восприятие, глаза оставались под воздействием однотонной гаммы даже тогда, когда человек закрывал их или смотрел туда, где тюльпаны не попадали в поле зрения.

Эдельбрасс был городом красных тюльпанов.

А если бы горожане избрали в качестве цветочного оформления улиц что-нибудь менее эффектное, он стал бы городом можжевельника, ажурной ковки и барельефов. Можжевельник рос везде, где не были посажены тюльпаны; уличные фонари, лавочки, балконы и ограды потрясали вычурностью металлических декоративных элементов; над каждой второй стеной городского здания, похоже, поработал скульптор, который задался целью превратить это место в одно огромное произведение искусства – каменные композиции были связаны между собой в первую очередь своими сюжетами, и уже потом техникой исполнения. Которая не менялась, в какой бы глухой переулок гость Эдельбрасс не решил заглянуть. Воистину, работа Бога Скульптуры.

А еще Эдельбрасс был городом праздничного настроения – если забыть о зрении и положиться только на слух и обоняние. Музыка и гомон большого скопления народа, свист и грохот редких фейерверков, даром что солнце не успело полностью скрыться за линией горизонта; будоражащие воображение и желудок ароматы всего того съестного, что только могли предложить шашлычные, закусочные и булочные.

Эдельбрасс был городом, который любил своих гостей.

Эдельбрасс был городом, в который его гости влюблялись с первого взгляда.

Юрика, по-крайней мере, влюбилась в него сразу. И это чувство быстро переросло в истинную любовь сразу после того, как она столкнулась взглядом со своим отражением в одной из стеклянных витрин: ее волосы терялись на фоне огромной цветочной клумбы за спиной. Впервые в жизни девушка стала незаметной без своей вязанной шапочки.

– Юрика, не отставай! – голос Ранмаро отвлек ее от глубокого созерцания картины собственной непримечательности. Валерия вела их в центр города, туда же, куда стекались основные потоки отмечающих праздник людей, и останавливаться совсем не собиралась.

– А что за день сегодня такой? По какому поводу праздник? – спросила девушка, догнав группу.

– Без малейшего понятия. Тетя должна точно знать, – ответил ей брат.

– Да, она точно должна знать, – мгновенно согласилась Юрика. – Мне, собственно, без разницы. Спроси у нее, долго нам еще идти? Есть хочется...

– А почему именно я? – удивился Ранмаро.

Девушка сделала вид, что ее заинтересовало костюмированное шествие, которое вышло на центральную улицу на одном из перекрестков из-за угла очередного здания.

– Не хочешь – не надо. У тебя при себе деньги есть? Вижу бутерброды прямо по курсу.

Деньги у Ранмаро были. И помимо вороха купюр номиналом в пять и десять айр Юрика заметила у него и две сотенные, что говорило о многом, ведь банкнот с большим количеством цифр в свободном обращении не было. Два бутерброда с сыром обошлись им в пятьдесят арьян – торговцы по случаю праздника заломили цены. А потом девушка увидела на противоположной стороне улицы неприметный серый киоск с ассортиментом товара, о котором последние дни могла только мечтать.

– Что случилось? – только и успел удивиться парень, когда его без лишних сантиментов схватили за рукав и потащили сквозь толпу с целеустремленностью ледокола.

– Дай три... Нет, пять айр! – потребовала Юрика, когда они оказались возле киоска.

– А зачем? – Ранмаро уже доставал деньги, когда в голову пришла мысль спросить, зачем они его сестре нужны. А потом он догадался посмотреть на витрину.

– Да я отдам, – соврала девушка, которая ни разу в жизни не возвращала взятое взаймы. – Ну чего ты копаешься?

Отказать сестре оказалось не так-то просто, но Ранмаро смог с этим справиться:

– Нет. Сигареты я покупать не буду.

Юрике стоило огромных усилий сдержать рвущиеся наружу ругательства, но она с собой справилась, улыбнулась и ответила:

– Ты меня неправильно понял. Я не собираюсь заставлять тебя покупать сигареты. Деньги давай.

– А, вот как, – с облегчением выдохнул парень, уже приготовившийся к неминуемому конфликту, и занялся поиском купюры требуемой стоимости. Извлек наконец ее из кошелька и предложил сестре. И попытался понять, где именно его обвели вокруг пальца, когда Юрика как ни в чем не бывало купила серебристую пачку и коробку спичек.

– Ты же сказала...

– Что я сказала?

– Что не будешь покупать сигареты.

– Я такого не говорила.

– Но...

– Я сказала, что ты не будешь их покупать. Ты их купил? Нет. Что не так?

Судя по выражению лица Ранмаро, на него снизошло понимание того, с кем он имеет дело.

– Но ведь это мои деньги...

– Они перестали быть твоими в тот момент, когда ты их мне отдал, – парировала Юрика.

– Одолжил, – поправил ее брат и понял, что совершил ошибку – Юрика не оценила его усилий играть по ее правилам.

– Тебе что, пяти айр жалко? – с обидой спросила она, распечатывая пачку. Через несколько секунд в лицо Ранмаро было направлено целое облако табачного дыма.

– На сигареты – жалко. Курить вредно, между прочим. Особенно детям. Несовершеннолетним, я хотел сказать.

– Мне кажется, или ты очень сильно хочешь, чтобы мы поссорились?

Активная жестикуляция парня быстрее, чем слова, выдала его нежелание доводить дело до подобного:

– Нет, что ты... Просто я беспокоюсь о тебе.

– О, – искренность Ранмаро не могла не тронуть Юрику, но для того, чтобы заставить ее отказаться от сигарет, требовалось нечто большее. – Тогда задумайся над тем, как себя чувствует человек, который видит что-то, что ему жизненно необходимо, но не может это получить. Такой человек становится очень, просто невероятно раздражительным. Тебе оно надо, а?

Ранмаро покачал головой в ответ и Юрика поздравила себя с победой.

«Рохля, – подумала она снисходительно. – Будем из него веревки вить. Главное, чтобы дядя не стал мешать». А вслух произнесла:

– А ты что, сам никогда не пробовал?

– Нет.

И тут Юрика ощутила всю прелесть роли змеи-искусительницы.

– Но хотел бы попробовать?

– Нет, – так же твердо ответил Ранмаро.

– Не верю, – несколько театрально заявила девушка.

– Думай, что хочешь, – насупился парень.

– Спорим, если бы тебе предложила сигарету сногсшибательная красотка, ты бы согласился?

Ранмаро улыбнулся.

– Ты еще ни разу не целовалась, да? Когда девушка курит, это далеко не так приятно, как выглядит со стороны.

Юрика подавила желание немедленно выбросить сигарету, заставила себя сделать пару последних затяжек и только после этого потушила окурок о подошву сандалии. И ей осталось только выбрать, врать брату или нет. Решила, что не станет.

– Мне только шестнадцать. Рано еще заводить серьезные отношения.

Ранмаро расхохотался, до обидного громко. Девушке пришлось взять себя в руки, чтобы не ударить брата, но он все равно на всякий случай отступил назад.

– Что смешного? Я что, по-твоему, должна была к этому времени сменить с десяток парней – как перчатки? Так мне, знаешь ли, не до них было. А ты сам-то, во сколько девушку поцеловал? Виктория не считается...

– В двенадцать... А Рия здесь вообще причем? Она моя сестра!

– Просто был у меня друг, который постоянно хвастался своими похождениями на любовном фронте. Говорил, что начал целоваться с девчонками в восемь лет. Оказалось, он говорил о своей кузине.

Ранмаро покраснел. Вернее, налился багрянцем, словно кончик кочерги, которой слишком долго орудовали в пылающих недрах печки.

Юрика продолжила, словно не замечая смущения брата:

– И как выяснилось, она была единственной представительницей противоположного пола, с которой у него была интимная близость. И та в шутку... Рик вообще большим треплом был.

– Был? – осторожно спросил Ранмаро.

– Да. Ичиро убил его.

– За что? – не спросил, а скорее воскликнул парень.

Юрика достала еще одну сигарету и сломала дрожащими руками пару спичек.

– За что? Скорее, почему. Наш брат тот еще подонок. Но я не хочу об этом говорить. Посмотри, как тут здорово! Знаешь, я не хочу сейчас возвращаться к дяде и остальным. Давай погуляем, а? Они, если захотят, нас быстро найдут.

Ранмаро не стал спорить, и Юрика была благодарна ему за это. Они отправились изучать празднующий Эдельбрасс, который к этому времени уже стал ночным Эдельбрасом – у неба не осталось других оттенков, кроме черного, и тускло сияли звезды, потому что их свет затмевали «звезды земли» – огни уличных фонарей, сияющие проемы окон и яркие вспышки фейерверков. Последние пока еще не отличались сложностью форм и разнообразием красок, но количество их наводило на мысль, что город целый год запасался пиротехникой, чтобы использовать ее всю именно сегодня.

– Эй, Ранмаро, а какие девушки тебе нравятся? – Юрика проводила взглядом прошедшую мимо миловидную девушку и совсем некстати вспомнила недавний разговор с Валерией.

Ранмаро, который в это время был занят тем же самым – провожал красавицу взглядом, то есть – сначала вопрос не понял, а когда это наконец произошло, растерялся. Юрика определенно застала его врасплох.

– Ну... Как бы сказать... – его руки самопроизвольно обрисовали в воздухе нечто гитарообразное, но он быстро опомнился и спрятал их за спиной. – Умные, вот. С которыми можно поговорить о чем-нибудь таком... О книгах, музыке, космонавтике.

– О чем? – со смехом переспросила Юрика. Поведение брата ее забавляло.

– Ранфарг Белгорро сказал, что ученые Федерации сейчас занимаются разработкой новых ракетных двигателей, с помощью которых можно будет покинуть нашу планету. Для тех, кто не знает, что у Дакиэрро уже есть космические корабли, на которых можно даже долететь до соседней звезды, эта тема действительно интересная.

– Не вешай мне лапшу на уши... Я в жизни не поверю, что ты воркуешь со своими пассиями о ракетах и звездах как космических телах. Что, не можешь быть с сестрой немного по-откровеннее? – Юрика ткнула его локтем в бок.

– С Рией я эти темы тоже не обсуждаю.

– А с кем тогда? – Юрику задело, что уровень их близости был определен как «Доверяю так же, как и Рие».

– Ни с кем. Я вообще не люблю распространяться о своих девушках.

– У тебя их что, сейчас больше двух? Познакомишь со всеми или только с той, которую можно Валерии показать?

– Я не говорил, что сейчас у меня кто-то есть! – Ранмаро повысил голос, а еще дочь Ришари с удовольствием отметила, что глаза у него забегали, словно пойманные с поличным мыши в коробке из-под печенья.

– О том, что у тебя никого нет, ты тоже не говорил... Так со сколькими ты сейчас встречаешься?

Ранмаро решил, что с него довольно провокационных вопросов, только не знал, как убедить в этом сестру – Юрика не была телепаткой, но слишком уж выразительным было его лицо. А потом он сдался.

– С двумя... Только никому, ладно?

– Ты за кого меня держишь? Я буду нема, как могила... А из дяди вообще слова лишнего не вытянешь.

Ранмаро напрягся и на всякий случай посмотрел по сторонам, чтобы убедиться, что Дженази рядом нет.

– Это ты к чему сейчас? Дяде тоже нельзя говорить...

– Ты что, не знаешь, какой у него тонкий слух? И нюх? Он учуял тебя из самого Ховина! Шестьсот километров, Ран! Спорим, что он сейчас слышит каждое наше слово?

– Да быть не может... Сейчас слишком шумно, – и действительно, даже учитывая число находящихся рядом людей, Ранмаро не боялся говорить с сестрой на повышенных тонах, ведь делай он это чуть тише, не слышал бы даже сам себя.

– Спорю на сотню, что слышит, – Юрика не была уверена в том, не преувеличивала способности дяди, но если это правда, то она выиграет сто айр. А так как у нее самой денег не было, то и проиграть она не боялась.

Ранмаро задумался над ее предложением, а потом задал резонный вопрос:

– А как мы об этом узнаем? Подойдем и прямо спросим у него, подслушивал он или нет?

Юрика, которая упустила из виду этот момент, сначала растерялась, а потом быстро нашла решение проблемы:

– Очень просто. Видишь вон ту пожарную лестницу? – она указала брату на четырехэтажное здание напротив, на крышу которого вела слегка поржавевшая, но все еще надежная металлическая конструкция. – Я сейчас поднимусь по ней, а потом спрыгну вниз. Если дядя нас слышит, то обязательно меня спасет.

– А если нет? – идея Юрики привела Ранмаро в ужас. – Как он вообще успеет что-то сделать, даже если услышит? Я знаю, что он очень сильный, но ведь не всемогущий и не вездесущий.

– Я переломаю себе ноги, а ты выиграешь сто айр... – собственная идея предстала перед Юрикой уже в совсем другом, противоположном свете, но отступить она не могла.

Ранмаро не смог сразу понять, говорит его сестра всерьез или просто шутит. Не смог прийти к однозначному выводу и минуту спустя, и неожиданно сказал:

– Ну, можно попробовать...

Юрика едва не задохнулась от возмущения, первой реакцией было желание пнуть брата, второй – пнуть сильнее. И уже плохо соображая, что делает, решительно направилась к пожарной лестнице. Надеясь, разумеется, услышать просьбу не делать глупостей.

«Этот придурок обязан меня остановить!»

Вот только она не дождалась этого даже тогда, когда оказалась на крыше. Ранмаро просто молча следовал за ней, разве что напряженно посматривая на людей внизу – боялся, что чье-нибудь внимание будет привлечено подозрительной деятельностью молодых людей. Но жителям Эдельбрасса было совсем не до юной парочки, решившей уединиться наверху. И истинным счастьем было для этих двоих, что они не поняли, как выглядят со стороны.

– Может, не надо, а? – Ранмаро произнес это, когда Юрика застыла на краю карниза, осторожно пробуя подошвой шероховатую черепицу на предмет случайно не забитого гвоздя. Она не собиралась падать раньше времени. А если честно, вообще уже никуда не собиралась. Вниз – особенно, но слова брата вернули ей решимость.

– Дядя меня поймает, – и Юрика сама испугалась того, с какой убежденностью прозвучали ее слова.

– Послушай, я же не всерьез с тобой согласился! – Ранмаро начал откровенно нервничать. – Я верю, что дядя нас слышит, ты выиграла, деньги твои...

Юрика шагнула с карниза – вниз. И по настоящему испугалась только тогда, когда зависла между небом и землей, пойманная за руку братом. Он оказался достаточно быстр и силен, чтобы помочь ей избежать последствий, возможно, самого глупого поступка в ее жизни.

– Идиотка...

Юрика не спорила, но когда Ранмаро одним рывком вытащил ее и поставил рядом с собой, молча протянула ему открытую ладонь.

– Что? – не понял парень.

– Деньги, говорю, давай. Сам сказал, что я выиграла. А за «идиотку» двадцатку сверху накинешь.

«Я же сказала, что буду из тебя веревки вить,» – с мрачным удовольствием подумала Юрика, наблюдая, как Ранмаро лезет в кошелек. А еще очень точно, емко и нецензурно мысленно высказала сама себе все, что думает о своем несносном характере. Там, в глубине души, она была крайне самокритичной натурой.