Халифат. В пламени страсти

ГЛАВА 30

– Доброе утро, – здороваюсь на арабском языке, ставлю поднос с завтраком рядом на кровать. Склоняюсь, чтобы поцеловать Асада, а тот вдруг хватает меня за волосы и припечатывает своим поцелуем.

– Доброе утро, моя маленькая госпожа.

– Почему ты меня так называешь?

Он открывает один глаз, быстро осматривает меня и поднос с едой.

– Потому что ты маленькая госпожа. Это мне?

– Завтрак? Тебе… Я попросила сделать всё, как ты любишь.

– Балуешь меня? Что ж, мне нравится, – он утаскивает круассан, откусывает и дает откусить мне. Это так интимно… Почти как поцелуй. А может я просто снова мысленно витаю в облаках.

– Вкусно?

– Вкушно, – отвечаю с набитым ртом, а Асад вдруг смеётся. Так задорно, по-мальчишески, что я его даже не узнаю. Таким он нравится мне больше.

– Кусай ещё, – буквально заталкивает то, что осталось от круассана мне в рот и снова смеётся. Какой же он… Красивый. Лысая, наголо побритая голова и бородатое лицо ничуть не портят картину. Ему даже идёт. Не представляю его другим.

– Что это ты меня так разглядываешь? – спрашивает, беря ложечку клубничного джема и подносит её к моему рту.

– Ты красивый, – отвечаю слизывая с ложки джем. Асад застывает на мне своим взглядом и я замечаю в его глазах похоть. Она отзывается и внизу моего живота.

– Знала бы ты насколько сама красива… – шепчет мне в губы, накрывает их своими, слизывая остатки джема. – Сладкая. Вкусная. Моя.

Это его «моя» немного отрезвляет меня. Я ведь не вещь, которой они меня считают. Я человек. Я не могу быть чьей-то. Или могу?

– Что ты имеешь в виду, когда называешь меня своей?

– То, что говорю, то и имею в виду.

– Ты считаешь меня своей вещью?

– С чего ты это взяла?

– Госпожа Фатима так говорит. Ты тоже так считаешь?

– Нет, Аня. Я не считаю тебя вещью. Ты моя женщина. Девушка. Моя любимая наложница. Называй как хочешь. Но ты не вещь. Я тебя таковой не считаю.

– Ты говорил…

– Забудь о том, что я говорил. Людям свойственно ошибаться. Я тоже человек.

– Так кто я для тебя? Любовница?

Он усмехнулся.

– А что плохого в том, чтобы быть любовницей? Это ведь от слова любовь. В любви нет ничего плохого. Или я не прав?

– У нас нет любви. Ты просто меня… Имеешь. Как вещь.

Он вздыхает, садится, оперевшись о подушки.

– У нас есть чувства. Ты не можешь этого отрицать, Аня. А любовь это или её начало – не так важно. Важно то, что будет дальше.

– Я стану твоей женой?

Он улыбнулся.

– Ты против?

– Я не знаю, – пожала плечами. – Мне сложно что-то решать, когда со всех сторон на меня давят… И у нас не принято так выходить замуж… Я не хочу быть второй женой.

– Тем не менее придётся, – серьёзнеет он.

– И как это будет? Ты будешь одну ночь с ней, вторую со мной? – во мне поднимает голову злость. Она ещё слабенькая, только-только зарождающаяся в душе.

– Ты ревнуешь? – усмехается он.

– Нет. Мне всё равно, – ворчу обиженно. – Но если мне суждено полюбить тебя… То я не смирюсь с этим. Я не смогу делиться тобой.

– Придётся, Аня. Это не моя прихоть. Это наши законы, которые вынужден соблюдать даже халиф. Особенно халиф.

– Почему ты не разведёшься с ней? – спрашиваю его прямо и, наверное, нагловато.

– Не задавай мне такие вопросы, Аня. Думай только о себе. Пусть моя первая жена тебя не беспокоит.

– А я? Я тоже её не беспокою? Именно поэтому она назвала меня шармутой.

– Не произноси это слово! – грубо одёргивает меня Асад. – И не сравнивай себя с ней. То, что позволила себе она запрещено в моём халифате. Я не хочу тебя наказывать.

– А её? Её ты накажешь?

– Она уже наказана, Аня. Она лишена моей ласки, что для неё нестерпимо. Пусть подумает пока о своём поведении. А ты, – меня он поймал за лицо, сильно сдавил щеки. – Ты будешь такой, какой я хочу тебя видеть. Ты будешь выше всего этого. Никаких склок, никаких сплетен и оскорблений. Ты не она. Ты моя Аня.

Я замолчала. Я его Аня… А кто он для меня? И я задала этот вопрос вслух.

Асад помолчал, вытер руки салфеткой и швырнул её на поднос.

– Я твой мужчина, Аня. Только я и больше никто никогда не будет тобой владеть. Ты моя.

– А я смогу с тобой развестись? Если захочу этого?..

– Нет. Я же сказал. Ты принадлежишь мне. Навсегда.

– И как давно тебе пришла в голову эта мысль? – сглатываю комок в горле. Почему-то захотелось заплакать. Это, наверное, ещё борется во мне русская Аня.

– Не так давно. Но мнение своё я не изменю. Не надейся на это. Спасибо за завтрак. Мне уже пора ехать по делам.