Халифат. В пламени страсти

ГЛАВА 49

На меня смотрели все гости. Я шагала к нему быстро и уверенно, ветер приятно щекотал ногу до самого бедра, которое показывалось из длинного разреза, и обдувал открытое декольте. Руки тоже обнажены, а волосы свободно струятся по плечам.

Я улыбалась. Улыбалась широко и почти искренне. Приблизившись к Асаду и Фатиме, поцеловала руку ей, затем протянула ладони к нему.

– Что это значит, бабушка? – его голос злой, а взгляд ещё злее. Смотрит на моё декольте и буквально кипит от ярости.

– Аня иди в дом, – попросила меня Фатима, на что я вскинула голову, посмотрела Асаду в глаза.

– Не пойду. Меня на праздник пригласили. Я пришла.

– Девочка, нельзя в таком виде появляться на людях, – Фатима говорила со мной, как с несмышленым ребенком, а Асад, казалось, сейчас ударит меня. Пусть ударит. Больнее уже не сделает.

– Кто это?

– Его любовница.

– Любовница?

– Да нет же, это вторая жена. Он женился во второй раз на русской. Видать, экзотики захотелось.

– А она красивая.

– И бесстыжая. Выйти в таком виде…

– Всё равно красивая.

Я слушала голоса гостей и улыбалась. Пусть все знают, кто я. Я не девочка-тень. Я его жена!

Айше, сидящая по левую руку от госпожи Фатимы, смотрела на меня с удивлением и раздражением. О, да! Она сейчас меня ненавидела.

А я продолжала стоять на одном колене и протягивать руки к нему, будто умоляя о спасении. Асад вдруг подал мне руку для поцелуя и я поцеловала.

Он резко поднялся.

– Вставай, Аня.

Я встала с колена, снова посмотрела ему в глаза. Улыбнулась перешёптываниям за спиной.

Он взял меня за локоть и повёл за собой, как буйно помешанную преступницу.

– Клянусь, ты об этом пожалеешь, – пообещал он, ускоряя шаг. Я уже бежала за ним, едва не спотыкаясь.

Он остановился только в спальне. В своей спальне. Швырнул меня на постель, а когда я попыталась отползти подальше, схватил за лодыжку и притянул к себе.

– Для тебя это игра, Аня? – спросил поигрывая желваками. Подошёл к гардеробной и нырнул в неё, чтобы выйти через секунду с двумя кожаными ремнями. Один он швырнул на кровать, а вторым стянул мои запястья. Я не сопротивлялась, лишь нагло смотрела ему в глаза. Он тоже не отводил взгляда. Мы будто сражались. Он хотел меня прогнуть, но я не сдавалась. Я не девочка-тень. Я жена!

Поджала губы от боли в запястьях, но вырваться попытки не предприняла.

– Ты и сейчас, после всего, смеешь смотреть мне в глаза! – прошипел злобно.

– А чего мне бояться? Или может у меня есть, что терять? – нагло бросила ему в лицо. А халиф усмехнулся.

– Что ж, начнём тебя воспитывать, – резко перевернул меня на живот, задрал платье до самого пояса. Я крепко зажмурилась от стыда. На мне нет белья…

– Пусть Аллах даст мне сил не убить тебя, – снова прошипел он, и я вскрикнула от обжигающей боли. Вторым ремнём он порол меня по заднице, как непослушную тёлку. Удары сыпались быстро и метко, а я, закусив нижнюю губу до крови, лишь тихо стонала от боли.

Попыталась освободить руки, но он хорошо затянул и застегнул ремень. Я увиливала от него задом, пытаясь избежать ударов, но получалось, откровенно говоря, плохо.

– Аллах, дай мне сил! – рычал он, продолжая пороть меня, а я тихо, почти беззвучно заплакала. Было больно. Казалось, с меня снимают кожу. Сдирают её заживо.

Асад меня не щадил. Не знаю, было ли ему приятно наказывать меня, но я, и правда, уже жалела, что пошла на проклятый праздник. Лучше бы я отсиделась в своей комнате.

Разумеется я не говорила этого вслух. Лишь кусала губы и щеки изнутри, силясь не закричать. Он не услышит моих воплей. Пусть лучше в его голове звучат голоса гостей, которые посчитали меня красивой.

Экзекуция закончилась резко, как и началась. Я лежала вся избитая, чувствуя, как горит в тех местах, где он прошёлся ремнём. Резко развернул меня на спину, а я застонала, не выдержав.

– Ну что? Ты всё ещё будешь бунтовать?

– Буду! – выкрикнула ему в лицо, приподнявшись. Но он толкнул меня обратно на постель и выкинул ремень, которым истязал мои ягодицы. Потянул меня за лодыжки к себе, и, устроившись между моих ног, резко и быстро вошёл в меня. Я была сухой, поэтому застонала от боли. Он тоже зашипел. Трахать сухую дырку мало удовольствия.

Но Асад разобрался и с этим. Плюнув себе на пальцы, увлажнил свой член и снова толкнулся во внутрь.

– Ненавижу тебя! – закричала я, срываясь на слёзы, а он толкнулся ещё сильнее, наказывая меня за непокорность. – Можешь меня убить или запытать! Я всё равно не покорюсь тебе!

– Покоришься. Ты мне покоришься, – пообещал он, часто и глубоко дыша, и навалился на меня всем телом.

Его большой и толстый член растягивал меня до невозможности сильно. Толкался больно и с хлюпающими звуками, отчего я чувствовала себя униженной ещё сильнее, чем во время порки.

– Ненавижу… Ненавижу тебя, – всхлипывала я, пока он насиловал и упивался своей властью над моим несчастным телом.

– Полюбишь, Аня. Полюбишь, – он со стоном навалился на меня сильнее, вошёл так глубоко, что меня пронзило болью. И кончил в меня, с шумным выдохом мне в лицо. – Ты будешь умолять меня о любви. Вот увидишь.

– Ни за что!

– Твоё упрямство играет против тебя, – Асад освободил меня, расстегнув ремень, в плену которого находились мои руки.

Он встал с меня, поправил свою одежду.

– А теперь переоденься. Немедленно.