Халифат. В пламени страсти

ГЛАВА 32

Она смотрела на меня, как на вшу. С поднятым лицом и омерзением. И ненавидела меня так, что будь её воля, убила бы собственными руками. Конечно, мне было неприятно. Но я делала вид, что не замечаю её презрительных взглядов.

Чай Зулейхи был сегодня каким-то горьким и в горле отчего-то першило. Я не хочу становиться второй женой Асада. Не хочу, чтобы меня к этому готовили и вообще трогали.

– Ну что, пора? – поторопила нас Фатима, а я поёжилась от очередного взгляда Айше. – Давайте покончим с этим.

Меня отвели в хамам две служанки, держа под руки так, словно я сейчас убегу. А мне хотелось, если честно. Как представлю, что меня мыть будет Айше, так ноги сами бежать начинают.

В хамаме было жарко и пахло маслами. Только не говорите мне, что Айше будет натирать меня маслами. Этого я точно не вынесу.

Я эгоистично боялась Айше, но не задумывалась, каково ей. Мало того, что мужем заставляют делиться, так ещё и мыть соперницу. Уверена, она хотела окончания этого фарса не меньше меня.

Меня посадили на каменную лавочку, а Айше взяла в руки кувшин, который ей подала одна из служанок. На какую-то секунду мне показалось, что Айше сейчас поднимет кувшин вверх и опустит его на мою голову. Да, это решило бы много её проблем.

Но, похоже, она тоже птица подневольная. На меня полилась теплая, ароматная вода, и я вздрогнула. Приятно. Если не думать кто поливает меня этой водой.

Полотенце в которое я была укутана с меня аккуратненько сняли, оставляя перед Айше голой. Та приподняла бровь, оглядела меня придирчивым, завистливым взглядом. Я прикрыла руками грудь, чуть подалась вперёд, желая спрятать как можно больше участков тела от её взгляда.

Айше отдала кувшин служанкам и, закрыв глаза, глубоко вдохнула. Ей было тоже тяжело. Смотреть на свою обнажённую соперницу, представлять, как муж касается её тела… А ведь всё так и было. Асад любит моё тело. Ему нравится, что я светлая и стройная, о чём он не раз говорил. Айше тоже это видела и ей было неприятно.

Она сама изящная, а кожа смуглая, что тоже, в общем-то, красиво, но видимо не для Асада.

Мне на голову полился шампунь. Руки Айше зарылись в мои волосы, крепко сжали их у корней, а сама она наклонилась и заглянула мне в глаза.

– Шармуте никогда не стать любимой женой, – это она произнесла с сильным акцентом, словно выучила стишок на иностранном языке и попыталась его рассказать. Правда, у неё получилось. Я её услышала и поняла.

После помывки головы мне казалось, что с меня сняли скальп. Айше с соперницами не нежничает. Впрочем, я ожидала худшего. Топить меня не стали, лишь ещё раз окатили уже успевшей остыть водой. На этом помывка второй жены закончилась. Домывалась я уже сама, когда Айше ушла. Из головы не выходили её слова.

Шармуте никогда не стать любимой женой. Смешно. Потому что мне кажется, что я уже стала. И никакая я не шармута. Я была чиста и невинна и Асад об этом знает. Именно он стал моим первым мужчиной во всём. Я не шлюха. Сама она…

Но слёзы всё же покатились по щекам и я успела смыть их водой, пока никто не увидел. Не хочу, чтобы служанки потом судачили на кухне, как меня довела до слёз Айше. Не дождутся. А Асаду я обязательно пожалуюсь.

– Ну как всё прошло? – Фатима ожидала меня в моей комнате. Неожиданно.

– Нормально, спасибо, что поинтересовались.

– Что сказала тебе Айше?

– А что она могла сказать?

Фатима фыркнула.

– Девочка моя, мне слишком много лет. И Айше я знаю, как себя. Она не могла смолчать.

– Она сказала, что шармуте никогда не стать любимой женой.

– Ох, Айше… Она сама нарывается, а потом плачет, что Асад не хочет её видеть. Постой! Она сказала тебе это по-арабски?

– Нет, по-русски.

Фатима прыснула.

– Вот мерзавка. И не поленилась выучить. Сколько раз мне ещё её воспитывать? Сегодня же всё расскажу Асаду.

Я смиренно замолчала. Вот и хорошо. Пусть скажет бабушка Фатима. А я останусь чистенькой. Пусть сами разбираются в своём террариуме. А я постою в сторонке.

– Что ж, с традициями на сегодня покончено. Я отправлюсь к себе. А ты садись учиться, пока не пришёл Асад. Пусть он застанет тебя за книгами, его это порадует.

Я так и сделала. Села за книги и тетради, отдавшись изучению арабского языка. Меня манило всё, что касалось Востока и его… Мужчины, покорившего моё сердце и так безжалостно пленившего меня физически.

Он вошёл поздно ночью, когда я уже уснула на диване. Забрал из моих рук словарь, положил его на столик к тетрадям. А потом взял меня на руки и куда-то понёс. Он шёл напролом, толкая двери ногами. А потом положил меня на свою кровать и через минуту лёг рядом.

Я вдохнула запах его постели, улыбнулась. Он хочет со мной спать.