Ходок 14

Все совпадения случайны, географические названия взяты с потолка,

имена не настоящие, фамилии сгенерированы случайным образом.

И вообще это фантастика.

За достоверность приключений и описываемых событий не отвечаю.

Всех предупредил, претензии не принимаются

Все имена, описанные в этой фантастической книге, или любые другие совпадения случайны, все факты и герои, названия и фамилии, их действие и мысли вымышлены или взяты из подсознания и не относятся к этой реальности планеты Земля. Это параллельные миры. Приведенные ссылки свидетельствуют лишь о схожести истории, развития науки и географии, а так у нас и воруют поменьше, политики и чиновники честнее, а спецслужбы и менты вообще белые и пушистые. Любые иные толкования являются индивидуальной проблемой самих толкователей и подлежат изучению врачей, специализирующихся на умственных отклонениях.

1 Глава

Старший помощник блаженствовал на круизном лайнере. Он загорал возле бассейна на верхней палубе в окружении стайки юных прелестниц. Нет Денис четко осознавал, что это сон, он помнил, что спит в своем номере в "Золотой антилопе", но уж больно реалистичен был сон. Недвусмысленные улыбки и нескромные прикосновения красавиц требовали немедленного реагирования, но осуществить обмен генетической информацией не представлялось возможным. А не представлялось возможным потому, что сначала требовалось опорожнить переполненный кишечник и мочевой пузырь, ибо с таким отягощением не очень-то пофлиртуешь, не говоря уже о чем-то большем. Да и шезлонг был каким-то странным — твердым и угловатым, впивающимся в тело безо всякой нежности. Но и это было еще не все — некомфортные ощущения в спине и животе усиливала начавшаяся качка — похоже был на то, что лайнер попал в шторм и шторм неслабый.

От качки Денис и проснулся, а точнее говоря — очнулся. Но в первый момент ему показалось, что он продолжает спать, ибо качка плавно перешла из сна в реальность. Это было первым, что поразило старшего помощника и выбило его из колеи. Гостиничные номера так не раскачиваются — так раскачиваются только качели и корабли.

Вторым потрясением стал запах… точнее говоря — смрад. Трудно было себе представить, что в номере первоклассного отеля может так вонять, а вот поди ж ты — воняло. Заполненный до краев вокзальный сортир, в который сбросили до кучи гнилую рыбу и такой же гнилой лук, мог бы дать приблизительное ощущение того "аромата", который ощутил старший помощник.

Следующей несуразностью, которая поразила Дениса, причем поразила так сильно, что заставила на какое-то время забыть о качке, смраде, переполненном кишечнике и мочевом пузыре, была тьма. Дело было в том, что в любом помещении с окном, причем незанавешенным окном, такой темноты не бывает, а старший помощник хорошо помнил, что оставил окно в номере открытым, чтобы насладиться ночной прохладой после изнурительной дневной жары.

Даже в самую глухую ночь какой-либо, пусть самый слабый и крохотный лучик света от луны, звезд, факелов, свечей и прочих источников все-таки пробьется. Но в помещении — про номер в отеле речь уже не шла, ибо слишком много было несоответствий того места, в котором Денис лег спать, от того, в котором он проснулся, света не было от слова совсем.

"Темно, как у негра в жопе! — Везде-то вы были Василий Иванович, всё-то вы видели! — внезапно всплыл в голове старшего помощника огрызок старинного анекдота. Это была реакция его мозга на стресс. Мозг пытался хоть как-то защититься от странной и не побоимся этого слова — пугающей ситуации, в которую угодил вместе с владельцем, вот и попробовал его немного развеселить.

Получилось, или нет, трудно сказать, но с внешних проблем Денис переключился на внутренние. Переполненный кишечник и мочевой пузырь снова дали о себе знать, причем повысили приоритет своих заявок до максимального уровня и продолжать игнорировать их требования было чревато самыми серьезными последствиями.

Надо было немедленно найти туалет и старший помощник начал подниматься с жесткого и вонючего ложа на котором лежал… точнее говоря — попытался начать подниматься и понял, что качка, смрад и тьма… да и переполненные внутренние накопители не были главными проблемами с которыми он столкнулся. Главной была та, что он был скован по рукам и ногам. Казалось бы, трудно не заметить, что ты в кандалах и сначала обратить внимание на всяческие привходящие обстоятельства вроде вони, тьмы, качки и крайнего внутреннего дискомфорта, но и этому было свое объяснение.

Легче всего люди верят в то, чего боятся и в то, во что хотят верить. Когда с человеком происходит то, чего он страстно хотел и истово верил, что рано, или поздно удача ему улыбнется, например, в его койке окажется неприступная красотка с третьего курса, или он станет счастливым обладателем роскошного автомобиля, или виллы около теплого моря, или еще чего-либо столь же замечательного, то радость этого человека от сбывшихся грез многократно превышает такую же, если человек об этом не мечтал и приз достался ему случайно, можно сказать — походя.

Незнакомая красотка, напившись на совместной вечеринке, с визгом отдается в мужском туалете — никто не спорит, приятно, но… не сравнить ощущения, если ты о ней долго грезил, завоевывал и только после конфетно-букетного периода уложил в кровать под балдахином, устланную лепестками роз, где вы и рухнули в пучину страсти. То же самое относится и к материальным подаркам судьбы — нежданно-негаданно свалилось наследство — первое ощущение — кайф, но затем приходит осознание проблем — налоги, наезды, обременения и прочее, прочее, прочее…

Ужас же человека, когда с ним происходит то, чего он боялся, так же многократно превосходит таковой, если он заранее не опасался того, что с ним произошло. Людей, которые ничего не боятся, не существует. Имеются в ввиду нормальные люди, безо всяких психических отклонений. Так-то среди психов всякие попадаются, есть и те, которые ничего не боятся, но речь не про них. Возьмем к примеру самого брутального боксера, или бойца ММА, который не боится ни бога, ни черта. Казалось бы…

А на самом деле боксер страшно боится стать овощем из-за кровоизлияния в мозг, а боец ММА — мышей — такая у него фобия. У любого человека в душе есть потаенный чуланчик, открыв который можно выпустить на волю его самый страшный страх (пардон за тавтологию).

Был такой страх и у Дениса. Больше всего он боялся попасть в плен. Конечно, нельзя с уверенностью утверждать, что этот страх был единственным, свившем себе гнездо в душе старшего помощника, но то, что он был самым сильным — неоспоримо. Денис очень хорошо помнил, что с ним творили недруги, когда он попадал к ним в лапы и так же хорошо помнил, что он сам делал со своими врагами. Никаких иллюзий он не питал, в гуманность и европейскую конвенцию по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания не верил — вот и боялся. И вот самый страшный кошмар Дениса сбылся — он в плену.

На осознание этого факта ушло некоторое время, в течении которого старший помощник находился просто-напросто в прострации, не желая смириться с объективной реальностью и отторгая ее всеми фибрами своей души. Но все эти игры разума были бесполезны. На самом деле, его мозг в первое же мгновение, как только Денис открыл глаза, а может еще и раньше, когда он еще находился во сне, уже все понял, когда получил недвусмысленные сигналы от всех органов чувств — обоняния, осязания, зрения и слуха. Слух упомянут не случайно — звук от ударов волн в борт судна смог бы распознать и куда менее опытный путешественник и мореплаватель, чем старший помощник.

От осознания того, что с ним произошло Денис впал в уныние. И это было очень плохо, потому что уныние — смертный грех. Находясь в этом состоянии, старший помощник на мгновение перестал контролировать свои сфинктеры, что привело к акту самопроизвольного мочеиспускания и опорожнения кишечника — это, если по-простому. Выражаясь же по-научному, называя вещи своими именами — Денис одновременно обосрался и обоссался. Но нет худа без добра. Данное происшествие хоть и, вне всякого сомнения, прискорбное, возымело и некий положительный эффект, а именно — немного, но привело старшего помощника в чувство, заставив выйти в кадат, чтобы более детально оценить свое бедственное положение.

Вновь открывшихся обстоятельств было несколько. Если перечислить их по мере возрастания значимости, то список будет выглядеть следующим образом. Первое — Денис находился в трюме. Правда, это он и так давно понял, а новым было лишь то, что узнал, что место его заточения находилось в носу корабля и представляло собой глухой отсек размером три на шесть и на шесть метров (приблизительно) — в длину, ширину и высоту. Под шестью метрами ширины днища имеется в виду его размер в самой широкой части, естественно сужающейся к носу судна.

Второе — акт уринирования и дефекации, осуществленных старшим помощником, нисколько не ухудшил экологическую обстановку в той выгородке трюма, в которой он находился. Дерьма всякого рода и возраста в трюме хватало и без того небольшого довеска, который привнес Денис. О подобной ситуации хорошо спел, в свое время, лидер "Наутилуса" Вячеслав Бутусов: "Все, кто нес, никто не донес. Значит никто ничего не принес".

Очень было похоже на то, что старший помощник не был первым узником плавучей тюрьмы и, скорее всего, не будет и последним. Впрочем этот факт — насчет последнего, Дениса не волновал ни в какой мере. Ему было безразлично, кто впоследствии займет его место.

Третье — старший помощник был голым. Голым в бытовом смысле этого слова — имеется в виду, что на нем не было ни клочка одежды, а так-то кое-что на нем присутствовало — речь идет о ножных и ручных кандалах. Правда, можно ли отнести эти предметы к одежде, вопрос спорный.

Четвертое и самое важное — к ручным кандалам крепилась цепь, уходящая вверх на шестиметровую высоту. Скорее всего там находился люк, через который Денис и был заброшен в место своего заточения. Слово "заброшен" выбрано неслучайно, ибо теперь, после того, как старший помощник избавился от отягощений в кишечнике и мочевом пузыре, сигналы от которых, пользуясь наивысшим приоритетом, забивали все остальные, посылаемые другими системами организма, Денис почувствовал многочисленные ссадины и ушибы, щедро разбросанные по всему телу. Похоже было на то, что особой деликатностью в обращении с ним его пленители не страдали.

К своему большому удивлению, немного придя в себя, старший помощник почувствовал сильный голод и жажду. Удивление было вызвано тем, что, как ему представлялось, испытывать подобные чувства в условиях совершенно невыносимого зловонья, стоя по щиколотку в дерьме и ощущая отбитые внутренности — это не считая поверхностных повреждений конечностей, ребер и спины, невозможно, но, как показала практика, возможно все, пока эта же самая практика не докажет обратное.

Если выражаться более точно, удивление вызывал лишь голод. В жажде ничего удивительного не было — жажда такое чувство, не испытывать которое в условиях обезвоженности организма невозможно, но вот голод… Объяснение могло быть только одно — слишком долго старший помощник находился без сознания — об этом, кстати говоря, свидетельствовали и переполненные мочевой пузырь с кишечником.

И все же, чувство голода было неестественно сильным. Видимо дело было в том, что не получая необходимых питательных веществ, наники взбунтовались и послали владельцу недвусмысленный сигнал, который и вызвал гипертрофированное чувство голода, несколько противоестественное в сложившихся обстоятельствах.

Все эти рассуждения и попытка трезвой оценки положения, в котором он очутился, позволили Денису понемногу начать выбираться из мерзкой трясины уныния и встать на путь возвращения в нормальное психическое состояние. До конечной цели было еще далеко — старший помощник продолжал пребывать в шоке, но начало было положено.

Однако, этот путь оказался палкой о двух концах. Чем глубже старший помощник вникал в ситуацию, тем меньше видел способов выйти из нее живым. Да что там живым! — просто уйти из жизни уже будет хоть и маленькой, но победой! Как представлялось Денису, взяли его бойцы Школы Духа. Почему они, а не люди Ханса Ури Энтилена Лорда-мага Протектората Нейтен? — а потому, что для доставки старшего помощника в пыточные казематы столицы Протектората морские, впрочем, как и речные перевозки не требуются. Дорога в Нейтен пролегает по суше.

Так что, скорее всего, именно "облачники" прихватили его, пока он спал, и теперь этапируют в альма-матер, чтобы провести показательный процесс и показать всем заинтересованным лицам, что бывает с теми, кто поднимает руку на членов этой уважаемой организации. Причем, не просто поднимает, а отправляет этих самых членов на Поля Счастливой Охоты, или куда там эти ублюдки отправляются после смерти. А поэтому и смерть самого Дениса легкой не будет.

В результате всех этих размышлений, а если называть вещи своими именами — тягостных раздумий, у старшего помощника возник вполне закономерный вопрос — а куда, собственно говоря, смотрели его верные союзники Байгол и Небесный Волк, когда их сюзерена паковали оперативники Школы Духа!? Почему не только не нейтрализовали угрозу, а даже тревогу не подняли!?! Очень бы хотелось получить ответы на эти вопросы, ведь дело происходило глубокой ночью и по идее оба союзника должны были находиться на боевом посту. Но, не находились. И это было странно.

Впрочем, совсем даже не исключено, что спросить будет не с кого. Попадание в вонючий трюм и осознание себя пленником до такой степени выбило Дениса из колеи, что он только сейчас вспомнил о своих верных, хотя и нематериальных, друзьях. Старший помощник не без трепета коснулся ладонью груди — очень уж страшно было остаться в этой западне одному, и с огромным облегчением нащупал медальон, являвшийся вместилищем Байгола и Небесного Волка. В очередной раз при обыске этот медальон не дался в руки врагов. Почему так происходит Денис понятия не имел, но находка не могла не радовать. Первое событие со знаком плюс, случившееся после того, как старший помощник очнулся, хоть немного, но подняло его настроение.

"Байгол, Волк, что произошло!?" — обратился Денис к своим союзникам.

"Хозяин! — немедленно отозвался Байгол. — Я все видел!"

"Ага, значит сейчас ночь, — автоматически отметил старший помощник, — раз шаман активен…"

"И я видел!" — хмуро доложил Небесный Волк и видимо хотел продолжить, но слово взял Байгол:

"В окно влетел арбалетный болт, к наконечнику которого был прикреплен матерчатый мешочек. Болт врезался в стену, мешочек прорвался и из него посыпалась мелкая пыльца. Я не успел поднять тревогу, как ты вдохнул несколько пылинок…"

"И я не успел… — вздохнул Волк и добавил: — После этого разбудить тебя не удалось!"

"А через несколько мгновений в окно влезли "облачники", — продолжил доклад Байгол. — Они сняли перстни с твоих рук, вытащили шкиру из огня, потом завернули тебя в одеяло и выкинули в окно!"

"Похоже, что получать травмы я начал еще в Ругазе…" — печально констатировал Денис.

"Нет, — возразил Волк. — Они поймали тебя на плащ. А травмы — когда спускали в трюм!"

"Хрен редьки не слаще… — угрюмо поморщился старший помощник. — А чего вы их не покоцали?" — задал он наконец главный вопрос, который его по-настоящему волновал.

"Я пробовал, — виновато отозвался Небесный Волк. — За горло взять невозможно. Видимо у них есть какой-то артефакт…"

"То же самое, — так же виновато доложил Байгол. — Я пытался сжечь их мозги, но как будто уперся в каменную стену. Какая-то непреодолимая защита…"

"А напугать? Адская собака, или еще что-то в этом роде…"

"Побоялся… — нехотя признался мертвый шаман. — Не те люди, чтобы пугаться… Вполне могли сообразить откуда ноги растут и вместилище найти…" — Байгол был несколько неуверен, что поступил правильно и из-за этого немного нервничал.

"Все правильно сделал!" — успокоил его Денис.

Он на краткий миг представил, что остался в этом вонючем трюме совсем один, без своих хотя и нематериальных, но верных друзей и ему поплохело еще больше, чем было до этого, хотя казалось, что это невозможно. Повезло, что Байгол был опытным бойцом и хорошо представлял психологию других опытных бойцов. Облачники поначалу, может быть и растерялись ненадолго, но потом быстро бы пришли в себя и стали землю рыть, чтобы найти откуда вдруг высочило пылающее чудовище. И наверняка нашли бы. Этих ребят на простое постановление не возьмешь — старший помощник хорошо помнил все свои схватки с бойцами Школы Духа и уж чего-чего, а присутствия этой самой силы духа у них хватало. А пожалуй, даже было в избытке.

"Спасибо!" — радостно поблагодарил сюзерена мертвый шаман. Чувствовалось, что у него упал камень с души.

"Не за что… — меланхолично отозвался Денис. — Много "облачников" было?" — равнодушно поинтересовался он. Эта информация никак не могла ни помочь ему, ни повредить, однако чисто умозрительный, можно даже сказать — абстрактный интерес присутствовал.

"Тринадцать человек!" — доложил Волк.

"Уважительно отнеслись, — грустно хмыкнул старший помощник. — Нейтенцы только десять прислали. Недооценили…"

"За что и поплатились!" — искусственным бодрячеством, определенно неуместным в данный момент, неуклюже попытался поднять настроение сеньора Байгол.

Денис попытку оценил и даже попытался улыбнуться, но ничего из этого не вышло. Вместо улыбки получился кривой и совершенно нерадостный оскал. Прекратив себя насиловать, старший помощник продолжил восстанавливать картину катастрофы, которая с ним произошла:

"Что дальше было, после того, как меня в окно выкинули?"

"За северными воротами, в часе пути от города, есть ферма, где они держали лошадей и повозку, — начал рассказывать Волк. — Туда они тебя и принесли, погрузили в фургон и немедленно тронулись в путь…"

"А уже к вечеру были в порту, — подхватил Байгол, — где сели на корабль, а тебя бросили в трюм!"

"Давно я здесь?" — вяло полюбопытствовал старший помощник. Информация была столь же бесполезной, как количество "облачников", участвовавших в его захвате, но ему вдруг захотелось узнать сколько времени он смог удерживать на запоре кишечник и мочевой пузырь, находясь в бессознательном состоянии.

"Третьи сутки!" — доложил Небесный Волк.

"Долго терпел… — вздохнул Денис и тут же его мысль сделала неожиданный скачок: — Интересно, а как эти суки меня нашли?"

Вопрос был действительно интересный. В том, чтобы выйти на "лицо со шрамом", ничего сложного не было — для этого достаточно было наведаться в Нейтен, провести небольшое и нетрудное расследование и расспросить людей, которые контактировали со старшим помощником. Ну и что они узнают? — только то, что их братьев убил некий Шрам, обладающий очень примечательной внешностью.

Но, а дальше-то что!? Имидж, под которым Денис тусовался в Ругазе, "облачникам" был неизвестен, а Шрамом он вновь стал непосредственно перед тем, как его похитили. Получалось, что кто-то из "облачников" заметил его в тот краткий промежуток времени, когда старший помощник вояжировал из "Трезубца Речного Властелина" в "Золотую антилопу" — так что ли?! Очень сомнительно.

"Никто тебя не заметил, — подтвердил сомнения Дениса Волк. — У них был артефакт, который на тебя указывал!"

"Какой такой артефакт!?" — нахмурился старший помощник.

"Выглядит, как большая тарелка со стрелкой, — начал рассказывать Небесный Волк, — которая показывает на тебя!"

"Я слышал про такие… — задумчиво протянул Байгол. — Сам не делал…" — по его тону чувствовалось, что теоретические данные по данному вопросу у него имеются. Однако, время и место для академического симпозиума были не совсем подходящими.

"Не томи, — прервал его Денис. — И так тошно. Давай только по делу!"

"По делу — так по делу, — эхом отозвался мертвый шаман. — Можно сделать артефакт, который будет показывать направление на убийцу. — Он сделал небольшую паузу и добавил: — Только для этого нужна кровь убитого…"

"А где ж они ее взяли!?" — искренне изумился старший помощник.

Никакого ответа на этот, ни в коем случае не риторический, вопрос ни со стороны Байгола, ни со стороны Небесного Волка не последовало, однако упавшее знамя подхватил внутренний голос, до этого момента в беседе не участвовавший:

"Могли что-то в Нейтене раскопать…"

"Могли, — не стал спорить Денис, но что-то сомнительно…"

"Местные обирают трупы до нитки, — рассудительно заметил Волк, — а потом сбрасывают в Реку. Так что и мне сомнительно!"

"И мне!" — присоединился Байгол.

"Мне тоже, — согласился голос и пояснил: — Это я для затравки обсуждения кинул, чтобы вас расшевелить! — после чего озаботил высокое собрание вопросом: — Вот что бы вы сделали на месте начальства Школы Духа, если бы имели возможность создавать такие поисковые артефакты? Чтобы гарантированно мстить убийцам своих людей. Чтобы все боялись не то, чтобы убить, а перднуть в их сторону. — Голос сделал небольшую паузу, после чего прямо-таки наехал на участников совещания в верхах: — Ну! Шевелите мозгами! Вытаскивайте языки из жопы и накидывайте версии!" — судя по всему, он вообразил себя капитаном шестерки знатоков.

Пререкаться с ним никто не стал и все задумались над поставленным вопросом. Озвучивать свои версии никто не спешил. Волк и Байгол благоразумно отмалчивались, предоставив право хода начальству, которое тоже не спешило с ответом. Наконец, после изрядной паузы, старший помощник "заговорил":

"Ну-у… структуру Школы Духа я не знаю, предположим, что она схожа с Орденом Пчелы. Так вот… имея возможность создавать поисковые артефакты, я бы брал кровь у всех, кто покидает Орден… в смысле — Школу и хранил в хорошо защищенном месте, а когда появлялась достоверная информация, что данный конкретный человек убит, доставал пробирку с его кровью и готовил на ней поисковый артефакт!"

"Очень похоже на правду…" — подтвердил Байгол.

"Получается — этих козлов безнаказанно и не убьешь!" — расстроился Небесный Волк.

"Теперь-то чего горевать?" — невесело хмыкнул внутренний голос, а Денис лишь грустно покивал, после чего, на всякий случай, полюбопытствовал:

"Кроме тринадцати "облачников" сколько еще человек на судне?

Вопрос практического смысла не имел, да и не собирался старший помощник драться со всей этой армией, а если бы и собирался, то как подерешься, когда ты голый, босый, весь в дерьме, без сил, голодный, мучимый жаждой, без оружия, без боевых артефактов и без шкиры. Как говорится: "Оставь надежду всяк сюда входящий". Так что интерес был чисто академический.

Никаких планов спасения Денис не строил. Единственное на что он рассчитывал — притвориться во время выгрузки из трюма полумертвым, чтобы снизить бдительность врагов до уровня плинтуса, а желательно и ниже, а затем внезапно напасть на конвой, захватить какой-нибудь клинок и умереть в бою. Программой максимум было получить два в одном — и быструю смерть, без мучений и путевку в Вальхаллу. Ни на что более старший помощник не рассчитывал и поэтому ответ Байгола поразил его до чрезвычайности:

"Почему тринадцать? — удивился мертвый шаман. — "Облачников" на корабле двое!"

"Это как так? — изумился Денис. — А остальные одиннадцать где!?"

"Остались в Протекторатах" — мысленно пожал плечами Байгол, искренне недоумевая, что здесь может быть непонятного.

Зачем такой большой отряд, чтобы доставить до места одного арестанта? Тем более, что он в кандалах, на цепи и в глухом трюме, откуда не сбежишь и не маг. Хватит и двоих, тем более, что один из них — маг. А оставшиеся одиннадцать какое-то другое задание получили прямо в порту.

"А мужики-то и не знают! — мгновенно воспрял духом старший помощник. — А ситуация-то не так безнадежна, как казалось!"

Полученная информация была подобна искре, которая зажгла в душе Дениса слабенький огонек надежды. Однако, прежде чем на ее основе начать разрабатывать план спасения, который будет иметь хоть какие-то шансы на успех, а не представлять из себя героические мечтания ботана из младших классов, перечитавшего приключенческой литературы, типа "Одиссеи капитана Блада", где протагонист походя захватывает большой парусный корабль, следовало получить дополнительные сведения. Первым делом следовало задать главный вопрос, без положительного ответа на который говорить вообще будет не о чем.

"Байгол, ты сможешь контролировать обычных людей на борту?" — не без внутренней дрожи начал опрос старший помощник. И его можно было понять — ответ "Нет" возвращал ситуацию к исходной точке, где главным призом была смерть в бою с оружием в руках, а никак не жизнь и свобода.

"Да!"

Услышав ответ Денис почувствовал неимоверное облегчение и не побоимся этого слова — восторг. Нечто подобное мог бы испытать самый обычный, заурядный молодой человек случайно повстречавший предмет своих юношеских грез из телевизора — какую-нибудь безголосою сисястую "звезду", или ведущую модного ток-шоу, наповал сразившую его влажное воображение своими статями — кукольным личиком, высокой грудью, длинными ножками и крутыми бедрами и решившийся признаться ей в любви и в ответ услышавший совершенно неожиданное "Да"!

Оставшиеся вопросы тоже были важны, но были тактическими, или же, если можно так выразиться — второй важности, по типу второй свежести, в то время как вопрос о контроле был стратегическим. В ходе дальнейшего общения старший помощник выяснил, что над люком, закрывавшим трюм, в котором он томился, установлено приспособление подобное колодезному вороту, предназначенное для спуска и подъема арестантов.

Как рассказал Небесный Волк, который являлся единственным свидетелем водворения старшего помощника в трюм, а был он в этом статусе по причине того, что дело происходило днем и, соответственно, Байгол был в отключке и видеть ничего не мог, то после довольно жесткого спуска, во время которого Денис и получил беспокоящие его повреждения, матросы отцепили цепь, на которой старший помощник сейчас сидел, аки цепной пес, от ворота и прикрепили ее к специальному крюку на внутренней поверхности люка, люк захлопнули, а для надежности, чтобы пленник уж никак не смог выбраться, обладай он даже обезьяньей ловкостью и силой тигра, а может даже какого оборотня, заперли люк, продернув железный лом в специальные ушки, приделанные к палубе.

Как именно заперт люк, Волк, находясь вместе с Денисом в трюме, разумеется, видеть не мог, это позже установил Байгол, который ночью обшарил весь корабль от киля до клотика. Таким образом, никаким способом открыть люк изнутри и выбраться на палубу было невозможно.

Четко представив картину своего узилища, старший помощник перешел к следующему архиважному вопросу. Не такому конечно важному, как способность мертвого шамана взять под контроль экипаж, но ответ на который играл значительную роль при выработке плана спасения:

"Байгол, какой график дежурств у облачников?"

"Никакой!" — мгновенно отозвался мертвый шаман.

"То есть!? — не понял Денис. — Как это!?"

"Ночью спят, днем бодрствуют, — невозмутимо пояснил мертвый шаман и добавил: — Как все нормальные люди!"

Старшему помощнику потребовалось определенное время, чтобы до конца осознать полученную информацию. После длительной паузы он продолжил опрос:

"Хорошо… "облачники" не сторожат, но кто-то из экипажа у люка дежурит?"

"Нет! Зачем? Как ты из люка выберешься?" — удивился Байгол.

"Логишно… логишно… — у повеселевшего Дениса до того улучшилось настроение, что он даже припомнил старинный анекдот про Вовочку и физику, хотя обстановка к веселью располагала не сильно, мягко говоря. — Значитца так, бойцы, — обратился он к своим бестелесным друзьям и союзникам: — План такой — в ближайшую ночь, в собачью вахту — чтобы все гарантированно дрыхли, кроме вахтенных и рулевого, — уточил он, — Байгол поднимает пару матросов, чтобы вытащили меня из трюма и кузнеца, или кого там еще, кто на борту этим занимается, чтобы меня расковал. Затем, — тут старший помощник кровожадно ухмыльнулся, — я наведаюсь к "облачникам" и побеседую с ними… Ну, а потом решим с капитаном куда дальше плыть. — Тут Денис осекся и поправился? — Идти! Конечно же — идти! — Так-то он хорошо знал, что плавает говно и речники, но в той обстановке, в которую он попал, любой, даже самый матерый морской волк мог бы ошибиться, так что можно старшего помощника простить. Денис замолчал, прикидывая все ли он изложил по части плана и решив, что все, продолжил: — Вопросы? Возражения? Предложения?"

"Вроде все нормально…" — несколько неуверенно протянул Небесный Волк.

"В чем сомневаешься? — тут же вцепился в него старший помощник. — Излагай сейчас, чтобы потом поздно не было!"

"Да ни в чем… — пошел в отказ Волк. — Просто все как-то просто…"

"Так это же и хорошо! — солидно объявил Байгол. — Чем сложнее план, тем скорее он будет нарушен. И наоборот!" — веско добавил он.

"А ты должен душить всех, кто попытается помешать! — поставил перед Волком задачу Денис. — Но не до конца. Так… — придушивать, слегонца. Матросы будут нужны! Все понятно?"

"Да!" — отозвался Небесный Волк, а вот мертвый шаман промолчал. Старший помощник выждал немного и обратился уже адресно:

"Байгол, все понятно!?" — в ответ молчание. Это обескураживало, но недолго.

"Утро. Ушел он…" — пояснил Волк.

"Понятно… — отозвался Денис. — Ну что ж, будем ждать…"

Ждать и догонять — последнее дело, а уж заниматься ожиданием сидя по уши в дерьме… ну, не по уши, конечно же, а по щиколотку, в чем тоже, согласитесь, приятного мало, усугубляет этот процесс во много раз и даже в два. Однако, шутки — шутками, но, как только мозговой штурм закончился и план действий был выработан, переносить непереносимую вонь… интересное словосочетание "переносить непереносимую" — вроде бы логически противоречивое, но очень хорошо передает атмосферу, испытывая при этом страшный голод и нестерпимую жажду, стало совсем невмоготу. Казалось бы.

Однако, в тот момент, когда люк начал со скрипом подниматься и в кромешную темень трюма хлынул яркий солнечный свет, а затем старшего помощника начали к люку подтягивать, он не менее ярко, чем луч света, ворвавшийся в его темное царство, осознал, что лучше сидеть в дерьме, дожидаясь ночи, чем быть извлеченным на чистую палубу, ибо ничем хорошим для него этот подъем закончится не мог.

Очень было похоже на то, что "морской круиз" завершен и "облачники" будут этапировать его дальше уже посуху. А это в свою очередь означало, что попытка освобождения уже заранее, еще не начавшись, обречена на провал, ибо взять "облачников" за горло Небесный Волк не может, а прихватывать матросов в их присутствии бесполезно, потому что "облачники" сразу поймут, что дело нечисто и мгновенно нейтрализуют Дениса.

"Похоже пиздец!" — заполошно взвился внутренний голос.

"А может попить дадут и накормят…" — робко возразил Денис.

"Ты сам-то в это веришь!?!" — продолжил истерить голос.

"Нет" — тяжело вздохнул старший помощник.

Оставалось только надеяться, что сыграет план "А" — добыть клинок и умереть с оружием в руках. Ну, а там в Вальхаллу, или куда еще…

2 Глава

Какое-то время, пока глаза не адаптировались, выдернутый на палубу Денис не видел ни черта. Из глаз текли слезы, из носа сопли, кожа, покрытая засохшим дерьмом, стала зудеть еще сильнее, короче говоря старший помощник на собственной шкуре ощутил, что чувствует вампир вытащенный на солнце.

Насчет кожи — ничего удивительного — Денис очень давно не загорал, последний раз в благословенном Бакаре, вот его кожа и приобрела благородную белизну, свойственную изображениям высокосветских дам на картинах XVIII века. У тех, разве что иногда легкий румянец играл на щечках, а так — сплошной алебастр.

Как только обнаженный старший помощник прочувствовал всю мощь дневного светила, он мгновенно припомнил две пословицы: нет худа без добра и все, что ни делается — к лучшему.

Связано это было с тем, что Денис четко осознал, что от полного обгорания, когда красная кожа лоскутами слазит с тела, его спасет только то, что значительная часть поверхности комиссарского тела защищена от палящих лучей толстым слоем вышеупомянутого засохшего дерьма. Тут, как раз, всплыла в памяти и третья подходящая пословица: никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

Все эти изыски родной словесности пришли в голову старшему помощнику, пока его куда-то тащили по палубе. Причем тащили не особо заботясь о сохранности кожи, щедро оставляемой на шершавых досках, так что, пожалуй, он мог бы и не переживать насчет обгорания. Эти соображения инициировали припоминание очередной народной мудрости, а именно: снявши голову по волосам не плачут.

"Ты часом умом не тронулся? — участливо поинтересовался внутренний голос. — Чего это тебя на пословицы и поговорки потянуло?"

"Сам не знаю… — мысленно пожал плечами Денис. — От переживаний наверное…"

"Папаша, держите себя в руках! — брезгливо буркнул голос. — Вы тут какой-то херней страдаете, а нам из этого дерьма еще как-то выбираться надо! Тщательней надо!" — укоризненно заметил он.

"Я постараюсь!" — пообещал старший помощник.

— Вымойте его! — послышался недовольный начальственный голос, когда процесс волочения Дениса по палубе приостановился. — Как я к нему подойду!? — продолжил возмущаться невидимый начальник. — Он же воняет, как дохлый скунс!

"Интересно… — задумался старший помощник, — кого он имел в виду? Или на Батране тоже есть скунсы, или гравировка на башке подыскала похожий аналог?.."

Эти досужие размышления прервал мощный поток воды, обрушившийся на Дениса и выбивший из его головы все связные мысли. Первое, что старший помощник инстинктивно совершил, это попробовал сделать глоток пересохшими губами. К сожалению, впрочем иного и не следовало ожидать, вода оказалась соленой. Когда минут через пять — это по внутренним часам Дениса, а сколько там прошло на самом деле никому неизвестно, "купание" закончилось, его вздернули на ноги и привязали к мачте. Это он уже смог увидеть — зрение пришло в норму.

Картина, представшая перед взором старшего помощника, его обрадовала. Правда, обрадовала с оговорками, вызванными тем обстоятельством, что на сто восемьдесят градусов голова его не вращалась, но насколько он мог судить, вокруг было открытое море. Это означало, что есть шанс дожить до ночи и реализовать план "Б".

Правда, существовал ровно такой же шанс не дожить до ночи, равно как и самый страшный вариант дальнейшего развития хода событий — его готовят к высадке, для этого и помыли и до наступления ночи корабль войдет в порт, где Дениса перегрузят на какую-нибудь телегу и отправят в Школу Духа под бдительным присмотром "облачников".

Третий вариант означал крах всех надежд не только на спасение, но и на Вальхаллу. Все эти соображения промелькнули в голове старшего помощника с быстротой молнии. После этого он приступил к более детальной оценке окружающего пейзажа. Честно признаемся — ничего хорошего он не увидел. Перед мачтой, к которой его привязали, выстроилась полукругом небольшая толпа, ну-у… скорее даже не толпа, а скажем так — "группа товарищей".

Впереди стояли два, привычно неброско одетых "облачника", а в шаге за ними расположились четверо матросов, пестротой и потрепанностью одежды напоминавших пожилых попугаев, побывавших во многих жизненных передрягах, где яркие разноцветные перышки и порастрепались, да и порядком вылиняли.

"Волк! — немедленно, как только к нему вернулось зрение, обратился к своему единственному, на данный момент, союзнику Денис. — Можешь их придушить?"

"Только пестрых", — через пару секунд откликнулся Небесный Волк, а матросы одинаковыми движениями почесали свои шеи — видимо что-то почувствовали во время "следственного эксперимента".

"А этих двух гадов?"

"Нет".

"Очень жаль…" — огорченно вздохнул старший помощник.

Матросы уставились на Дениса с одинаковым, ярко выраженным интересом, оттененным глубоко спрятанным потаенным страхом, как смотрят на посаженного на цепь кровожадного хищника, вроде тигра. С одной стороны интересно вблизи взглянуть на хозяина джунглей, а с другой немного боязно — а вдруг сорвется!

"Облачники" же смотрели на старшего помощника совершенно по-разному. Во взгляде одного из них — который покрупнее и поздоровее, плескалось нездоровое злое веселье. Такого рода веселье свойственно, как маленьким жестоким детям, выкалывающим глаза котятам, так и мажорам, спектр веселых проказ которых не в пример шире и простирается от сжигания бомжей — так называемая "черная Масленица", до спуска пачки баксов в загаженный унитаз, чтобы посмотреть, как нищеброды будут деньги вылавливать. Развлечение называется "подледный лов" и победителем считается тот, кто больше денег спустит в трубу.

Второй "облачник", более мелкий и поджарый, смотрел на Дениса с брезгливым равнодушием, как смотрит пожарный инспектор на дохлую крысу в подсобке проверяемого магазина — вроде бы и непорядок, а с другой стороны — не его епархия — есть санэпидемстанция, вот пусть она и разбирается и с крысой и с директором.

"Злой полицейский и добрый, — прокомментировал увиденное внутренний голос. — Так и обзовем!"

"Нет, — не согласился старший помощник. — Одинаковые гады. Один будет Здоровяк, а второй — Дрищ!"

"Ну, как хочешь!" — не стал спорить голос. И хоть возражать не стал, однако надулся.

— Пить, — прохрипел Денис, с трудом разжимая запекшиеся губы.

— Пи-и-и-ть… — глумливо усмехнулся Здоровяк. — Что предпочитаешь, — продолжил ерничать он, — ключевую воду, апельсиновый сок, морс, или эль? Говори, не стесняйся, сейчас принесут! — Он расхохотался и его смех подобострастно поддержали матросы. — Наверно, ты предпочитаешь в охлажденном виде, но извини, — он развел руками, — льда нет. Придется подождать до Храма Боли. — Здоровяк зло ощерился. — Там все будет! — пообещал он.

— Принесите ему воды, — коротко распорядился "Дрищ".

После этого короткого заявления на палубе воцарилась тишина. Матросы, видимо не раз прочувствовавшие на своей шкуре старую истину: паны дерутся, а у мужика лоб трещит, испуганно замерли, опустив глаза, чтобы не показать своего отношения к взаимоисключающим директивам начальства, а самое главное, чтобы не дать никому из двух "облачников" повода заподозрить в симпатиях к другому

Нарушил тишину, спустя несколько мгновений, Здоровяк:

— Брат У-Вей, — с неприятной ухмылкой поинтересовался он, — а как ты смотришь на то, что я доложу сияющему отцу Вэй-Жунь-Май-Тею, что ты при свидетелях, — он окинул пренебрежительным взглядом испуганно застывших матросов, — распорядился уменьшить страдания пленника? — При этих словах, во взгляде Здоровяка промелькнула затаенная ненависть.

— Брат Цей-Па, — равнодушно, через губу, процедил Дрищ, взглянув на Здоровяка, как на все ту же дохлую крысу из магазина, — а как ты смотришь на то, что я доложу сияющему отцу Вэй-Жунь-Май-Тею, что ты при свидетелях, — он по примеру оппонента окинул матросов небрежным взглядом, — распорядился лишить пленника воды, отчего пленник потерял рассудок от жажды и не может быть подвергнут пыткам должным образом?

Закончив свой спич, "Дрищ" развернулся на каблуках и небрежной походкой покинул поле боя, возложив тем самым всю полноту власти и соответственно — ответственности на плечи оппонента. Старший помощник, внимательно наблюдавший за всем происходящим, отметил, как у Здоровяка от злости вздулись жилы на шее и непроизвольно сжались кулаки.

Было понятно, что ответственным за свое поражение в интеллектуальной дуэли — если конечно можно так назвать обмен мнениями между "облачниками", Здоровяк несомненно сделает старшего помощника — не матросов же и уж, разумеется, не себя любимого. Ничего хорошего это Денису не сулило. Правда, с другой стороны, а куда хуже-то? Хуже, вроде бы, и некуда. Казалось. Но жизнь в очередной раз опровергла маловеров. Как бы плохо тебе не было, всегда есть куда! Ну-у… если ты еще жив, разумеется. Правда и там не все так очевидно. Посмертие — оно разное бывает.

— Воды! — ожег матросов гневным взглядом Здоровяк. — И прополощите его еще, — кивнул он на старшего помощника. — Воняет! — поморщился "облачник".

"А чего ты хотел? — со злостью подумал Денис. — Чтобы сунуть в выгребную яму и чтобы не воняло?! Ну-ну…"

"Тоже мне — чистоплюй! — поддержал носителя внутренний голос. — Его бы в трюм, говнюка!"

Один из моряков опрометью кинулся куда-то в сторону кормы, а трое других быстренько развернули ручную помпу и принялись щедро поливать старшего помощника морской водой. Не прошло и минуты, как посыльный вернулся, неся в руках большую оловянную кружку. В скорости и четкости исполнения приказов "облачника" ничего удивительного не было — никому не хотелось попасть ему под горячую руку.

— Заканчивайте! — рявкнул Здоровяк, бросив недовольный взгляд на "банщиков". — Устроили тут болото, работнички! — придирка была абсолютно несправедливая, но, как и ожидал Денис, никаких оправданий и возражений со стороны экипажа не последовало — все трое молча проглотили начальственное недовольство. — Дай сюда! — "облачник" грубо вырвал кружку из рук матроса, расплескав часть воды на палубу и шагнул к старшему помощнику. — Если брезгливый, можешь не пить! — зло ощерился Здоровяк и смачно харкнул в кружку, которую затем, с довольной ухмылкой, протянул Денису.

Когда в девяностые рухнул "железный занавес", в страну, наряду с западными кинематографическими шедеврами, прорвался мутный поток всякой киносрани. Молодые люди не знают, а те, кто постарше, помнят, что существовали видеосалоны и пункты проката видеокассет, удовлетворявшие информационный голод. Дорвавшись до этого мутного потока, юный старший помощник с упоением смотрел как шедевры, типа "Криминального чтива", так и всякую хрень, названия которой, естественно, не помнил.

Так вот, в одном из так называемых "фантастических" фильмов протагонист то ли поднимает восстание шахтеров, на каком-то астероиде, то ли еще как-то борется со всемогущими Корпорациями, но суть в другом — повстанцы бегают по длинным тоннелям и мучаются от жажды, а коварные охранники мочатся в многочисленные баки с водой, не давая им тем самым напиться. И повстанцы терпят, не прикасаясь к оскверненной воде и продолжают носиться, как угорелые. Глядя на все это, юный Денис уже тогда задумывался, а как бы он поступил на их месте и однозначного ответа у него не было до сих пор. А вот теперь появился — он бы напился. Имидж ничто — жажда все!

"Наники с любым дерьмом справятся, — мысленно ухмыльнулся старший помощник. — А уж с твоим плевком, сука, и подавно!"

"Ночью рассчитаемся! — внутренний голос был настроен мстительно и жестко. — Ужо погоди, тварь!"

И то ли Здоровяк что-то уловил в глазах Дениса, то ли по какой иной причине, но гнусная ухмылочка с его лица сползла, сменившись злобной гримасой.

— Теперь, когда ты утолил жажду и с ума не сойдешь… — при этих словах в глазах "облачника" промелькнул огонек ненависти, причем, как четко уловил старший помощник направленной не на него — интуиция у Дениса и так была хорошо развита, а уж в той ситуации, в которой он очутился, вообще зашкаливала.

"Высокие отношения между этими гнидами!" — успел подумать старший помощник, прежде чем Здоровяк продолжил свой спич.

"Да уж!" — поддержал его голос.

— Расскажу, что тебя ждет, — вполне ожидаемо продолжил свой монолог Здоровяк. — Ты убил наших братьев и если решил, что сможешь избежать возмездия Школы Духа, то ты тупой ишак!

… согласен… недооценил я вас, упырей…

— Хотя нет, — ухмыльнулся "облачник". — Я оскорбил ишака. По сравнению с тобой — он преподаватель Химназеума.

… это уже перебор…

— Если ты ждешь, что тебя будут долго пытать, а потом ты умрешь и твои мучения закончатся, то ты сильно ошибаешься, — осклабился Здоровяк, а Денис насторожился. Этот разговор и так ему не сильно нравился, а теперь разонравился окончательно, а "облачник", словно почувствовав прилив вдохновения, начал вещать с еще большей экспрессией: — В Храме Боли тебя подвергнут тысячам мук! — пообещал Здоровяк. При этих словах его глаза зажглись фанатичным блеском и он начал воодушевленно перечислять процедуры, ожидающие старшего помощника: — Будут сдирать живьем кожу! Вытягивать жилы! Твоя плоть будет слезать с костей, пока не останется голый скелет!

… да ну, нафиг, не верю!.. — раньше сдохну, чем скелет останется…

— Но гораздо страшнее для тебя не это, — "облачник" улыбнулся и от этой улыбки холодок пробежал по спине Дениса — почувствовал он, что не врет Здоровяк и не преувеличивает. — Когда останется один скелет, тебя возродят и все начнется сначала! — расхохотался "облачник". — У нас есть замечательные целители-некроманты! — Его смех был сильно утрированным и напомнил старшему помощнику какого-то "Черного Властелина" из малобюджетного фильма. В обычных условиях, ничего кроме улыбки такой смех вызвать не мог, но в том-то все и дело, что условия были необычными и Денис почувствовал нарастающий страх. — Ну, а в конце, когда сияющему отцу Вэй-Жунь-Май-Тею надоест любоваться твоими корчами, он сожжет твою мерзкую душонку и ты никогда не переродишься! — торжественно закончил свою речь Здоровяк.

"Похоже, если ночью не освобожусь, то пиздец!" — с нарастающим отчаяньем подумал старший помощник.

"Значит надо не сопли жевать, а действовать!" — твердо заявил внутренний голос, решительно давя зарождающуюся панику.

"Надо…" — согласился с ним Денис, после чего попытался взять себя в руки. Успешно, или нет — другой вопрос, уж больно неприятные перспективы перед ним открывались.

— В руки Мастера Боли ты попадешь уже этим вечером, а это значит, что у нас с тобой осталась только пара-тройка тарков в запасе, — с искренним огорчением произнес "облачник", — и надо провести их с пользой! Ты убедишься, что я не зря десять лет учился на некроманта! — пообещал Здоровяк. — Потом сравнишь, — ухмыльнулся он, — кто лучше — я, или Мастер Боли. Если я — никому об этом не говори! — продолжил резвиться "облачник". — Мастер может обидеться! — расхохотался Здоровяк.

"Освободится не удастся… — вяло и как-то отстраненно, будто речь шла не о нем, подумал старший помощник. — Если клинок не добуду, попробую утопиться, — продолжил он строить планы на дальнейшую жизнь. — Очень уж в Храм Боли не хочется…"

— Ну что ж, приступим… — широко осклабился "облачник". — Как учит сияющий отец Вэй-Жунь-Май-Тей: жизнь коротка и каждое ее мгновение надо провести с пользой для дела. Ты ведь не сомневаешься в правильности слов сияющего отца? — внезапно нахмурился Здоровяк. Не дождавшись ответа, он улыбнулся: — Если сомневаешься — расскажешь об этом Мастеру Боли — он тебя с удовольствием выслушает. А у нас на разговоры времени нет. Начнем. — С этими словами "облачник" прикоснулся к одному из перстней, щедро украшавших его пальцы.

В тот же миг, Денис почувствовал будто ему, выражаясь высоким штилем — в задницу, или же в анальное отверстие, если говорить по-простому, вставили огненную спицу, которая медленно и печально начала свой жуткий путь наверх. Читая в свое время про непутевого английского короля Эдуарда II, которого казнили раскаленной железной кочергой, вставленной в задний проход, юный старший помощник долго потом ежился, представляя себе этот процесс. И вот на тебе — чего боишься, то и получаешь! Закон жизни, однако.

Трудно сказать, узнал ли Здоровяк об этом потаенном страхе пленника по своим магическим каналам, или же это была стандартная практика, или он просто угадал, но нельзя не признать, что "облачник" попал. Причем, во всех смыслах этого слова. Как только над волнами раздался исполненный муки звериный вой, лицо Здоровяка украсилось широкой улыбкой и он принялся поглаживать свой перстень с видом музыканта, исполняющего сложное произведение. Этакий Паганини пыточного дела.

Неизвестно крики какой громкости издавал несчастный английский король во время казни и вырывались ли звуки за пределы замка Беркли, но в том, что вопль, вылетевший из глотки Дениса, разнесся по всему кораблю, никаких сомнений не было — уж больно много децибел было в этом крике. Этот, не побоимся такого слова — нечеловеческий вой был вызван не только запредельным уровнем боли, а еще тем, что очень неожиданно все произошло.

Одно дело, когда ты худо-бедно, но готов к предстоящему членовредительству — чувствуешь, как клещи касаются ногтей, или видишь факел, подносимый к паху, или наблюдаешь какой-нибудь иной пыточный инструмент, вроде бормашины, и внутренне съеживаешься, готовясь принять муку и совсем другое, когда нестерпимая боль приходит неожиданно, без объявления войны. Впрочем, и тогда, когда ты, вроде бы, подготовился к принятию мучений, трудно унять крик, а уж когда неожиданно… — то никак.

Сложно сказать, было ли легче старшему помощнику от того, что его палач не пользовался никаким пыточным инструментарием и, как стоял от него на расстоянии пары метров, так и продолжил стоять, не приближаясь ни на дюйм, но по крайней мере от того, что "облачник" не засовывал вручную раскаленный прут в нежное тело Дениса, а просто-напросто играл с его нервными окончаниями, все же был для старшего помощника определенный профит — его обоняние не оскверняла тошнотворная вонь от грязного шашлыка, приготовляемого из его тела. И надо отдать должное Здоровяку — он был мастером своего дела и умел доставлять боль в чистом, если можно так выразиться — рафинированном виде.

Как только началась экзекуция, все связные мысли покинули голову несчастного старшего помощника, оставив лишь две: "ЭТО НАВСЕГДА!!!" и "НАДО СДОХНУТЬ!!!". Эти мысли бились в мозгу Дениса друг об друга, отскакивали от стенок черепной коробки, переплетались, словно ядовитые змеи, увеличивались в размерах, превращаясь из маленьких пресмыкающихся в огромных драконов и заполняли собою весь внутренний мир старшего помощника, превращая его из цветущих райских кущ в выжженную пустыню.

В процессе пытки был в очередной раз подтвержден один из постулатов квантовой механики, заключающийся в том, что результат измерения зависит от наблюдателя. Для "облачника", с момента ее начала, прошли жалкие минуты, для Дениса — целые эоны, во время которых Вселенная родилась из точки, прожила все отведенное ей время жизни и снова стянулась в точку перед следующим рождением.

Тем неожиданнее для старшего помощника было узреть сверху свое бедное, прикованное к мачте, сотрясаемое крупной дрожью тело, а самое главное — ощутить ОТСУТСТВИЕ БОЛИ! Только человек, мучаемый невероятными, превращающими его в безмозглый кусок мяса, страданиями, которые внезапно прекратились, смог бы оценить восторг, охвативший Дениса.

Однако, с завершением пытки чудеса, происходящие со старшим помощником, не закончились. С огромной радость и неменьшим изумлением узрел Денис, что Здоровяк вскинул руки к голове и вместо того, чтобы теребить мерзопакостный перстень с печаткой в виде черепа, как будто пытается оторвать от себя невидимые руки. По крайней мере, впечатление у старшего помощника сложилось именно такое.

Если судить по раздавленным и вытекшим глазам "облачника", разорванному рту и ушам, а также по всей его голове, повернутой под неестественным углом, невидимые руки просто-напросто откручивали голову Здоровяка, использую естественные отверстия для удобства захвата. Чем-то это напоминало своеобразный боулинг.

Злая радость охватила Дениса, когда, после возвращения в свое истерзанное тело, он осознал, что не добрый волшебник, которых, к сожалению, в природе не существует, а он сам вершит справедливость вернувшейся "длинной рукой". И надо честно признать — очень вовремя вернувшейся. Очень! И скорее всего, Здоровяк сам стал причиной своего несчастия, впрочем, как оно в жизни обычно и бывает. Видимо, в процессе игры на нервах старшего помощника — в самом, что ни на есть прямом смысле этого слова, он разрушил печать, наложенную рыжей ведьмой, когда она спасла жизнь Дениса от пошедшей в разнос и неконтролируемой им Силы.

"АЗ упало!" — несколько нервно прокомментировал сложившуюся ситуацию внутренний голос.

"Боюсь, что нет, — отозвался старший помощник, методично продолжая дело, начатое его телом, пока он сам находился в состояния фар-и-хлайн, заключавшееся в откручивании головы "облачника", повернутой уже градусов на двести — двести двадцать. До полного оборота оставалось уже немного. — Когда падает аварийная защита, — неторопливо пояснил Денис, — реактор гасится, а у нас он наоборот — пошел в разгон…"

"Рванет?" — на всякий случай спросил голос, хотя и сам прекрасно знал ответ.

"Обязательно рванет, — не стал успокаивать его Денис. — Но будем решать проблемы по мере поступления. Сейчас шкуру надо спасать. С длинной рукой будем разбираться потом!" — отозвался он, одновременно наращивая усилия — уж очень — до нервной дрожи, хотелось ему открутить голову некроманту.

Есть в жизни ситуации, характеризуемый фразой "Ничего личного", а сейчас была ровно противоположная — уж очень предвзято относился старший помощник к Здоровяку. Типа — хлебните нашего!

Как уже упоминалось, во времена развитого средневековья с развлечениями было не сильно хорошо, а если называть вещи своими именами, то — откровенно плохо. Отдаленное представление о царившей тогда скуке можно получить, когда дома вырубается свет и соответственно — Wi-Fi, а телефон разряжен и отсутствует доступ не только к Интернету, но даже к зомбоящику. И не почитаешь, если нет свечей.

Остается только спать и трахаться. Этим и объясняется огромное количество детей в те времена. А чем еще заниматься? Это все к тому, что пытка проводимая Здоровяком была явлением неординарным и вызвала огромный интерес у всего, свободного от вахты, экипажа, окружившего "облачника" и старшего помощника, прикованного к мачте, плотной толпой. Всем была охота посмотреть вживую, как Светлые Рыцари Школы Духа поступают с Исчадиями Тьмы, покусившимися на священные устои! Будет, что потом детям рассказать, ну и приятелям в кабаке.

Пока действо шло в привычном и ожидаемом ключе — Исчадие выло, как дикий зверь и корчилось от невыносимых мук, доставляемых легкими прикосновениями Рыцаря к своему перстню, зрители с энтузиазмом поддерживали палача восторженными воплями, приплясыванием на месте и лихим свистом. Стороннему наблюдателю, знакомому с земными реалиями, это живо напомнило бы атмосферу хорошего футбольного матча.

Но, в какой-то момент действо поменяло знак и уже Исчадие Тьмы взялось за Светлого Рыцаря. Перцу добавляло то обстоятельство, что ни тот, ни другой никакими инструментами, чтобы мучить оппонента не пользовались и вообще не касались друг друга, а это однозначно говорило о том, что сцепились два мага!

И если ничего плохого для себя от Здоровяка матросы не ждали, то с Исчадием Тьмы был вопрос. Что он будет делать, когда и если победит, не знал никто. А вдруг, не ограничившись Светлым Рыцарем, примется за моряков, активно болевших за "облачника"!?! Короче говоря, панику, охватившую собравшихся, когда палач и жертва поменялись местами, можно сравнить только с той, когда во время просмотра фильма ужасов, действие перекинулось бы в зрительный зал и там появились охотящиеся вампиры, оборотни и прочая, охочая до человеческого мяса, крови и душ, публика.

Однако, среди охваченной ужасом толпы нашелся герой, не поддавшийся общему смятению. Если можно так выразиться, в испуганной отаре сыскался волк в овечьей шкуре. Плотный, широкоплечий, заросший густой щетиной по самые брови, мужчина неопределенного, но явно немолодого возраста, выхватил из-за пояса то ли маленький меч, то ли огромный нож, короче говоря — клинок, самого устрашающего и зловещего вида и шагнул к прикованному к мачте Денису.

"Волк, займись!" — приказал старший помощник.

Сам он был готов в любой момент переключиться с полуживого… или полумертвого? — трудно сказать, как будет более правильно, Здоровяка, который несмотря на все усилия Дениса был все еще жив, на мятежного "боцмана", как мысленно обозвал инсургента старший помощник. Однако, отвлекаться от "облачника" не потребовалось — через мгновение "боцман" рухнул на палубу, хрипя и раздирая в кровь шею.

"Не до смерти! — распорядился Денис, продолжая скручивать голову все еще трепыхающегося некроманта. — Просто нейтрализуй!"

Возвращаясь к "облачнику" надо заметить, что то ли Здоровяк был от природы живуч, как таракан, то ли сказывалась его магическая составляющая, но даже после проворачивания его головы на триста шестьдесят градусов, "облачник" был все еще жив, хотя и рухнул на палубу, составив компанию "боцману". Старший помощник хорошо помнил все наставления мудрого руководителя в целом и в частности то, что безопасный маг — безголовый маг. Во исполнение данного постулата, он подхватил "длинной рукой" бесхозное мачете "боцмана", валявшееся рядом с его телом и от души рубанул Здоровяка по шее.

Те, кто думают, что отрубить человеку голову с одного удара очень легко, сильно ошибаются — это только опытному палачу под силу, ну, или мечнику высокого класса, вроде бессмертного Горца и его "друзей". При этом надо учитывать, что эти ребят используют, или специальный топор, или длинный клинок, а проделать такой фокус большим ножом дорогого стоит. Однако же Денису, с помощью вернувшейся Силы, удалось проделать этот кунштюк без малейшего труда. Чик — и готово! Данное действо произвело на неокрепшие матросские умы неизгладимое впечатление — толпа, и так парализованная ужасом, замерла на месте, как вкопанная, боясь не то, что лишний раз вздохнуть, но даже перднуть. А старший помощник приступил к следующему акту Мерлезонского балета — освобождению от кандалов.

"Пролетариату нечего терять, кроме своих цепей!" — припомнил Денис какую-то хрень, неизвестно откуда взявшуюся и непонятным образом застрявшую в его памяти.

"И это правильно!" — солидно поддержал носителя внутренний голос.

Будучи "наверху", в состоянии фар-и-хлайн, старший помощник мимоходом успел заметить, что кандалы, как ручные, так и ножные, закрывались на висячие замки, расположенные под оковами. Размещались они таким образом, что узник, даже имея в своем распоряжении ключ, добраться до замков никоим образом не мог. Но это обычный колодник, для пленника же, обладающего даром телекинеза, данное действо, конечно же, не было таким легким, как, например, оторвать очередной листок туалетной бумаги, сидючи на горшке, но и не таким уж сложным.

По крайней мере, Денис чувствовал, что его Сила, рвущаяся в бой, словно рыцарский конь, застоявшийся в стойле, сможет сорвать замки. Так это, или нет, неизвестно, потому что старший помощник использовал свои пси-возможности более тонко, а именно — открыл замки, воспользовавшись Силой вместо ключа.

Сосредоточившись на процессе освобождения от оков, Денис чуть было не проморгал новую опасность, но помогли зажегшиеся мелиферы, обдавшие подмышки не то, чтобы кипятком, а скажем так… — горячей водичкой. И это было странно, потому что опасность была нешуточной, мягко говоря. А если называть вещи своими именами — смертельной.

Второй "облачник", который Дрищ, воспользовался своей облачной способностью и то ли сам ловко отвел глаза, то ли за него это сделал его перстень, но в итоге он абсолютно незаметно затесался в толпу матросов и подобрался к старшему помощнику на убойную дистанцию. А мелиферы среагировали на него лишь после того, как Дрищ вскинул арбалет и нажал на спусковой крючок и только после этого сработала система предупреждения о ракетном нападении.

"Пиздец!!!" — заорал, как резанный, внутренний голос.

"Тоже мне провидец! — успел подумать Денис, не выходя в кадат и даже не выпрыгивая в него, а как-то, скажем так — вламываясь в измененное состояние сознания со сверхъестественной скоростью. — Открыл Америку, пень горелый! Лучше бы чего дельное сказал!"

Позже, анализируя произошедшее, старший помощник пришел к выводу, что мелиферы проморгали появление Дрища и его подготовку к стрельбе из-за того, что тот не испытывал никакого негатива по отношению к старшему помощнику и делал свое дело абсолютно бесстрастно. И если бы "облачник" сумел сохранить концентрацию до самого конца, личная история Дениса на этом была бы завершена.

Однако, история, как всеобщая, так и личная, не знает сослагательного наклонения. Глядя на медленно, но неотвратимо приближающийся к его груди арбалетный болт, старший помощник страстно, до судорог во всех чакрах, начиная с Муладхары и заканчивая Сахасрарой, захотел остановить этот роковой полет и Сила немедленно откликнулась! — болт завис в воздухе, не долетев до тела Дениса считанные сантиметры, а затем упал к его ногам, звякнув о кандалы.

Арбалетный болт, упавший к ногам страшного черного мага, произвел на неокрепшие матросские умы неизгладимое впечатление, но так как отступать им было некуда — они и так находились в прострации, то ничего для них и не изменилось — как изображали из себя соляные столпы, а ля жена Лота, так и продолжили изображать. А старший помощник тем временем, используя "длинную руку", сначала выбил из рук "облачника" арбалет, а затем без труда, не ощутив ни малейшего сопротивления, просунул "руку" внутрь туманной накидки, скрывающей Дрища и прихватил того за горло, а затем, вытянув из толпы, подтащил непосредственно к мачте, к которой был по-прежнему прикован. "Облачник" не хотел, сучил ногами и как мог сопротивлялся, но, когда тебя крепко держат за кадык не очень-то порыпаешься — против лома нет приема.

"Не нравится, сук-ка!" — злорадно ощерился Денис.

"Погоди, тварь — это только начало!" — с жаром поддержал носителя внутренний голос.

"Но, мы его не больно зарежем! — несколько охладил энтузиазм голоса старший помощник. — Он воду дал!" — аргумент был сильный и несмотря на всю свою кровожадность, возражать голос не стал.

Теперь, после нейтрализации Дрища, можно было спокойно вернуться к процессу обретения свободы, прервавшемуся после избавлении от кандалов. Дело было в том, что хотя от них Денис и избавился, но все еще был примотан к мачте цепью. Однако, прежде чем окончательно освободиться и плавно перейти от рабства к суверенной демократии… — чуть было не вырвалось "суеверной" — чур меня, чур! нужно было передать контроль над зловредным Дрищем, который едва-едва не отправил старшего помощника на Поля Счастливой Охоты, Небесному Волку. Денис сомневался, что может одновременно удерживать пленника и разматывать цепь. Поэтому он, продолжая удерживать "облачника" за горло, попросил Волка

"Прихвати эту сволочь, пожалуйста!"

"Не могу! — отозвался через несколько мгновений сконфуженный Небесный Волк. — Не взять за горло!"

"Надо перстень с него снять!" — тоном знатока посоветовал внутренний голос.

"Спасибо, Кэп! — ухмыльнулся старший помощник. — А мужики-то и не знают!"

Отвечать на подколку голос не стал, но чувствовалось, что он обиделся и надулся. А Денис, не отпуская горла "облачника", не без трепета — а вдруг да и вырвется, тварь, распараллелил Силу и стащил с пальца Дрища его магический перстень. Получилось это так легко и просто — будто сто раз так делал, что старший помощник даже подумал, что не нужно было Волка напрягать, а самому размотать цепь, одновременно удерживая "облачника". Но раз начал эксперимент — надо доводить до конца.

Сопротивлялся Дрищ отъему перстня, или нет, современная наука не знает, Денис же, со своей стороны, ничего не почувствовал. Завладев цацкой, старший помощник осторожно — чтобы куда не укатился, положил перстень на палубу. После этого сразу стало ясно, что никаким отводом глаз, ставший отчетливо видимым, "облачник" не владел, ну, или по крайней мере не пользовался, а "дымовую завесу" ему обеспечивал именно что перстень, которого он лишился.

"Ну, а теперь?" — обратился старший помощник к Волку, хотя особой надобности в его помощи уже и не было.

"Держу!" — радостно отозвался тот.

"Вот и подержи, пока я с цепью не разберусь! — довольно осклабился Денис. — Только смотри! — строго предупредил он. — Не придуши ненароком — мне язык нужен!"

"Нешто ж мы не понимаем ваше высокоблагородие! — не без ехидства откликнулся Волк, повергнув старшего помощника в изумление своим лексиконом. — Все сделаем в наилучшем виде-с!"

"Где это ты поднабрался этакого вольтерьянства!?" — изумился Денис. Но прежде чем Волк успел ответить, в разговор вклинился внутренний голос:

"Как это — где? Яблочко от яблоньки… — саркастически хмыкнул голос и язвительно добавил: — С кем поведешься, от того и забеременеешь!"

Отвечать старший помощник не стал. Он счел место и время для подобной дискуссии совершенно неподходящими и выкинув вопрос самообразования Волка из головы, приступил к насущной проблеме, а именно — к разматыванию цепи, привязывающей его к мачте. Те, кто видел старинный фильм "Деловые люди", несомненно помнят, как Сэм освобождал привязанного к дереву Билла (старого охотника Хэнка, с которого утром должны были снять скальп), разматывая веревку. Вот ровно все то же самое проделал старший помощник, только в роли Сэма выступала Сила.

Освободившись от цепей, Денис подошел к безголовому трупу Здоровяка и под гробовое молчание команды, внимательно за ним наблюдавшей, быстро, но тщательно его обыскал. Добычей старшего помощника стало некоторое количество артефактов, снятых с пальцев некроманта. В их число входил и "пыточный перстень". Определить сходу назначение остальной магической бижутерии Денис не смог.

Предметы были явно магическими, но устроены были не так, как те с которыми Денис сталкивался в Протекторатах. Магией от них явно "подванивало", но, что они конкретно делают, оставалось тайной за семью печатями. С этим вопросом обязательно придется разбираться, но позже. Кроме перстней, ничего интересного у Здоровяка не нашлось и старший помощник, закончив сбор трофеев, приказал Волку снять удавку с горла "боцмана". Дождавшись, когда тот, потирая шею, встает на ноги, Денис, кивнув на труп Здоровяка и брезгливо поморщившись при этом, приказал:

— Выкини эту падаль за борт!

Реакция "боцмана", старшего помощника откровенно удивила. Вместо того, чтобы взять под козырек и сломя голову, кинуться выполнять распоряжение Исчадия Тьмы, тот молча, с ненавистью глядя на Дениса, лишь сплюнул на палубу, едва на попав на ногу старшему помощнику. Вздох ужаса, донесшийся от команды, сопроводил это несомненно героическое, но и в той же степени, безумное действо. Однако, ужас — ужасом, удивление — удивлением, но бунт на корабле надо было гасить в самом зародыше, чтобы не повторять сюжет самого лучшего фильма всех времен и народов "Броненосец "Потемкин"".

"Незнание опасности рождает героев, — зло подумал Денис. — Ну-у… что ж — заодно проверим силу "длинной руки!""

"Правильно! — поддержал его Небесный Волк. — Нечего на палубу харкать!

"Как пачкать — так все, а как мыть — так никого!" — вставил свои пять копеек внутренний голос.

Не вступая ни в какие переговоры с взбунтовавшимся "боцманом", старший помощник распараллелил "длинную руку" и прихватил морского волка, нисколько не заботясь о здоровье последнего, за шкирку и за штаны в районе паха. Видимо, в процессе захвата, что-то было прищемлено — об этом явственно свидетельствовал тонкий визг "боцмана", пронесшийся над волнами.

"Чтобы пах — пах!" — в памяти Дениса всплыла какая-то хрень то ли из Камеди, то ли еще откуда-то из той же оперы.

"Не отвлекайся!" — строго одернул его внутренний голос.

Не обращая ни малейшего внимания на звуковое сопровождение в исполнении "боцмана", Денис сначала поднял его в воздух на высоту в пару метров, затем медленно — чтобы экипаж смог проникнуться, подвел к фальшборту, а затем резко, изо всех сил толкнул.

Результат старшего помощника впечатлил — "боцман" пролетел метров двадцать, прежде чем плюхнуться в воду! Негромкий всплеск и больше на поверхности голова мятежника так и не появилась. Ну, или Денис не увидел. Впрочем и хрен-то с ней — не надо было выпендриваться.

"А Сила-то, похоже, увеличилась! — не без самодовольства подумал старший помощник. — Раньше я так не мог!"

"Это конечно хорошо… — фальшиво поддержал его внутренний голос, однако сразу же рыкнул: — Но рвать будет не по-детски!" — Денис мгновенно припомнил, как его корежило, прежде чем Юлька смогла его спасти и восторг по поводу усиления телекинетических способностей, мягко говоря, поугас.

Следующие два матроса, на которых старший помощник показал пальцем, очистители палубу мгновенно, да еще и преданно заглядывая в глаза. Денис был доволен, ибо бунт, погашенный в зародыше, спас множество незрелых умов — воевать с матросиками у него никакого желания не было.

— Капитана ко мне и одежду! — резко приказал старший помощник, сурово глядя на застывший экипаж, напомнивший ему в этот момент овечью отару, замершую перед волком. — Быстро! — рявкнул Денис, видя, что из оцепенения никто не выходит. — Иначе, клянусь Великим Кракеном, я превращу вас всех в морских червей!

И то ли морячки были в курсе кто такой Великий Кракен и вполне обоснованно подозревали, что Исчадие Тьмы, устроившее всяческие непотребства на палубе их корабля, является его доверенным лицом, от которого лучше держаться подальше, то ли опасались превращения в морских червей — на самом деле, что это за ботва старший помощник понятия не имел, но видимо, что-то очень противное, превращаться во что решительно не хотелось, но в тот же миг толпа пришла в движение и спустя еще пару, рассосалась, будто ее и не было.

Одежда, которую принесли матросы — а именно несколько пар штанов и холщевые робы и капитан — суровый мужчина лет пятидесяти, одетый более богато, чем остальной экипаж, появились где-то через минуту. Сначала Денис неторопливо, не обращая внимания на капитана оделся. Не то, чтобы он стеснялся сверкать своими причиндалами перед моряками, но прикрыть срам хотелось. Чай не в бане и находиться голым среди одетых было как-то не комильфо. Закончив одеваться, старший помощник обратил свой грозный взор на капитана, смотрящего на него со смесью испуга и любопытства.

— Лечь в дрейф! — сухо распорядился Денис тоном не терпящим возражений.

На память старший помощник не жаловался и прекрасно запомнил слова Здоровяка о том, что в руки какого-то Мастера Боли он попадет уже этим вечером. Сводить знакомство с этим типом Денис не желал ни под каким видом, а если принять слова "облачника" за правду, а не доверять ему никаких оснований не было, то в порт они должны прийти в течении пары-тройки часов… ну, или тарков — кому, как больше нравится.

Поэтому, допустить швартовку, пока старший помощник не разживется необходимой информацией, чтобы понять, как себя вести и что дальше делать, было никак нельзя. Следовательно, до вдумчивой беседы с Дрищем, а затем и с капитаном, надо было придержать коней, чем Денис и озаботился.

Капитан оказался мудрым человеком — он не попал в положение из которого просто умный легко бы выпутался и не стал уточнять у страшного пассажира причины, по которым тот отдал такое странное распоряжение. Так же он не стал выяснять, есть ли у последнего легитимные полномочия для того, чтобы командовать на его судне, а просто-напросто гаркнул во все горло:

— Спустить паруса, гратово семя! Сбросить плавучий якорь! Лечь в дрейф! — о том, что все команды были выполнены быстро, четко и с огромным энтузиазмом не стоит даже говорить — полет "боцмана" был еще у всех перед глазами. Насколько все-таки права народная мудрость — лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Покончив с неотложными делами, старший помощник занялся сбором трофеев, а именно — бижутерии, отобранной у Здоровяка и Дрища и обнаружил неприятный момент — отсутствие карманов на штанах, любезно предоставленных экипажем. Решить проблему удалось, дополнительно затребовав кошель и ремень, коие и были немедленно предоставлены в распоряжение Исчадия Тьмы. Собрав добычу и повесив кошель на пояс, Денис ухмыльнулся капитану:

— Товагищи питегские габочие! Меня надо накогмить и спгятать! — при этих словах лицо шкипера быстро побледнело и на нем отразился ужас. Скорее всего, капитан решил, что террорист, захвативший судно, сошел с ума и сейчас начнет убивать всех без разбору, причем начнет именно с него, потому что он стоит ближе всех! Была бы возможность перевести стрелки на кого-нибудь другого — еще куда ни шло, но стрелки перевести было не на кого — больше никого из команды рядом не наблюдалось — попрятались, черти.

"Ты бы его еще Сталиным пуганул! — ухмыльнулся внутренний голос и ехидно добавил: — Во была бы умора. Шютник!"

После этого старший помощник признал, что шутка не удалась — на Земле-то в России уже не помнят, как говорил великий Ленин, как учила Коммунистическая Партия, так что уж говорить про дикарей с Батрана, поэтому он стал серьезен:

— Твои друзья морили меня голодом много дней. — При этих словах, Денис изобразил лицом, что грехи распределяются среди друзей равномерным слоем и за них придется ответить каждому, кто еще не ответил! — Мне надо поесть! — твердо закончил он.

"Ну, еще бы не надо, — мысленно продолжил старший помощник. — У обычного человека кишки бы уже оплели позвоночник, а у меня еще и наники бунтуют!"

"Чревоугодие — смертный грех!" — елейным тоном напомнил внутренний голос.

"Вот и постись, если хочешь! — огрызнулся Денис. — Зануда!"

— И в твоих интересах, — нахмурился Денис, — чтобы я остался доволен качеством еды! — строго предупредил судоводителя старший помощник.

Другой, на месте капитана, начал бы оправдываться, типа — "облачники" мне не друзья, я выполнял приказ, а так-то — я всегда за все хорошее, против всего плохого, но, как уже упоминалось, навигатор был мудрым человеком, поэтому он просто вежливо произнес:

— Прошу! — и указал направление рукой.

В свое время маленький Денис читал много книг о море и моряках и особенно его интересовала эпоха парусников. Потом он довольно много времени провел путешествуя по морям и океанам Сеты и надо честно признать, что информация, почерпнутая из книг, резко расходилась с его собственным опытом.

Если судить по книгам, то основной проблемой земных парусников, после того, как мореплаванье ушло от каботажного плаванья и в течении месяцев можно было не увидеть земли, стало питание моряков. Проблема заключалась в том, что основой питания был хлеб и вода и если хлеб худо-бедно можно было хранить в виде сухарей, то вода в деревянной бочке за несколько месяцев плаванья превращалась в зловонное болото, а бочка — в биореактор, в котором имелись все виды плесени, бактерий и микробов, существующих в природе.

А вот на Сете ничего подобного не было! Вода и продукты на "Арлекине" всегда были свежие, вкусные и разнообразные. Специально этим вопросом старший помощник не занимался, а вот сейчас задумался о том, чем его будут потчевать — каменными сухарями, тухлой водой и черной солониной, или же свежими овощами, жаренным мясом, только что с огня и пенным элем. Как говорится — почувствуйте разницу. Денис очень надеялся, что так как Батран, как и Сета, магический мир, то и методы магического хранения продуктов здесь развиты не хуже, но дать ответ на этот животрепещущий вопрос могла только практика, которая критерий истины. Конечно, оголодавшие наники и гвозди схарчат, но хотелось бы шашлычка — папа может, но бык лучше.

"Какие, нахрен, каменные сухари, тухлая вода и черная солонина? — лениво, через губу, процедил внутренний голос. — Они ж из порта вышли всего ничего — пару-тройку суток назад!"

"Точно! — мысленно хлопнул себя по лбу старший помощник. — Это я чего-то стормозил… — честно признался Денис и тут же попробовал оправдаться: — Это от обезвоживания, наверное!"

"Это вряд ли… — хмыкнул голос. — Ты и с водой не то, чтобы титан мысли!"

Старший помощник хотел было поспорить насчет титана — все-таки обидно было такое слышать, но в это время они с капитаном как раз добрались до камбуза, где кок, проворный, как лесной кот, закончил накрывать на стол и он оставил наглый выпад внутреннего паршивца без ответа, пообещав себе при случае рассчитаться. Месть — блюдо, которое подают холодным, успокоил себя Денис и аки лев рыкающий набросился на еду.

Для начала, старший помощник, все еще ощущая недостаток влаги в организме, вылакал не отрываясь большую — литра на два, оловянную кружку пива — не то, чтобы хорошего, но и не плохого. Затем, не обращая внимания на разнообразные овощи, соусы, салаты и прочую дребедень, взялся за копченое мясо. Мясо было отличное и единственное, что было не перший зорт — в меру черствый хлеб. Скорее всего, его брали на берегу готовым, а не пекли на борту. Но эта мелочь была таким пустяком, о котором не стоит даже говорить. Насытившись и заполировав съеденное еще одной кружечкой пивка, но теперь уже медленно — с чувством, с толком, с расстановкой, Денис встал из-за стола и приказал капитану:

— Проводи в каюту этих, — старший помощник кивнул на Дрища, молча стоящего в сторонке, вытянувшись по стойке смирно. "Облачник" может быть был бы и рад присесть, или стать как-то иначе, но Небесный Волк, крепко державший его за горло, этого не позволял.

Добравшись до вражеского логова, Денис вышел в кадат и принялся искать свои вещи, а именно: шкиру и перстни. Тщательный обыск показал отсутствие всякого присутствия шкиры, Щита, Меча и Торбы Архата. Это обескураживало. Не то, чтобы старший помощник был уверен, что найдет свое имущество в целости и сохранности, но очень на это надеялся. А надеялся по той простой причине, что таким неординарным предметам, наверняка представляющим интерес для высшего руководства, не должны были по дороге приделать ноги. Однако же приделали и это было очень печально.

— Где мои вещи? — сухо поинтересовался Денис, глядя на Дрища безо всякой приязни. Казалось бы он должен был испытывать к этому конкретному "облачнику" определенную симпатию — ведь именно благодаря ему он получил воду, но, как уже упоминалось, память у старшего помощника была хорошая и он помнил, что Дрищ помог с водой единственно для того, чтобы доставить его к пыточных дел мастеру в товарном виде.

Так что никакого расположения к пленному Денис не испытывал, а тот еще и усугубил свое бедственное положение, промолчав и горделиво выпятив губу. Ну, что тут можно сказать? — только одно — каждый человек сам творец своего несчастья. Ну, или же счастья — кому как повезет.

Любому нормальному человеку не может доставлять удовольствие причинение страданий живому существу. Причем, любому живому существу. Даже, если нормальный человек страдает острой формой герпетофобии и до самопроизвольного мочеиспускания боится змей, он может приложить лопатой безобидного ужика со страху, но ему и в голову не придет сунуть змею в костер, чтобы она помучилась. Убить — да, мучить — нет. Старший помощник был нормальным человеком — пытать людей он не любил, но ответы на свои вопросы, причем, правдивые ответы, он собирался получить по-любому. Поэтому, если надо для этого пытать — значит надо.

Оставалось только определиться с инструментарием — всякие там ножечки, пилочки, щипчики, жаровни, железные девы, испанские сапоги и прочее оборудование, необходимое для развязывания языков. Денис совсем уже было собрался поставить соответствующую задачу перед околачивавшимся неподалеку капитаном и отправить его за соответствующим инвентарем, как был остановлен внутренним голосом:

"Попробуй пыточный перстень Здоровяка!"

"И чего я сам не сообразил!? — несколько даже расстроился старший помощник. — На поверхности же лежало!"

"А потому что вода не при чем, — хмыкнул голос. — Я же говорил — не титан мысли!" — сыпанул он соли на рану.

Никакой хороший ответ в голову Дениса не пришел, поэтому он сделал вид, что ему некогда пререкаться по пустякам со всякими там внутренними хмырями, а надо дело делать! Приказав капитану убираться, чтобы не подслушивал и пообещав оторвать уши, если будет, старший помощник вытащил из кошеля перстень с черепом, покрутил его в руках и нацепил на палец. Дрищ за всеми этими эволюциями наблюдал с нарастающим волнением. Волновался, но продолжал молчать. Ну, что ж… — вольному воля. Денис дотронулся до перстня и покрутил. Дрищ завыл. Секунд через десять, старший помощник оставил перстень в покое и полюбопытствовал:

— Будешь говорить? — "Облачник" с ненавистью взглянул на своего мучителя и снова промолчал.

"Ну, на нэт и суда нэт…" — мысленно пожал плечами Денис и снова взялся за перстень.

Понадобилось еще два подхода, чтобы так сказать — завести двигатель, прежде чем пленник заговорил и еще три, в процессе разговора, чтобы он перестал врать. После этого диалог перешел в конструктивное русло — старший помощник задавал свои вопросы, а Дрищ развернуто, полно и откровенно на них отвечал.

То, почему допрашиваемый несколько раз соврал было Денису как раз таки понятно, а вот почему тот не сразу стал отвечать на вопросы — нет. Зачем цуг — таково было жаргонное название адептов Школы Духа, вроде, как бакс для доллара, поначалу молчал и обрек себя из-за этого на вполне конкретные мучения, которые старший помощник испытал на своей шкуре, и мог поклясться под присягой, что хватает одного раза, чтобы обрести страстное желание никогда их больше не испытывать, было Денису совершенно невдомек.

Как выяснилось в ходе "беседы", каноник У-Вей Храма Крови Школы Духа, являвшийся по совместительству Проводником, был умным человеком и не мог не понимать, что живым из этой истории он не выйдет. Так зачем устраивать себе дополнительные мучения, если без них можно обойтись? Непонятно…

А вот врал У-Вей вполне сознательно и обосновано — для того, чтобы устроить старшему помощнику что-то вроде "мертвой руки" — проколется где-нибудь Враг из-за странного поведения, вызванного дезинформацией — вызовет подозрение у кого-то из многочисленных братьев, которых на Далеких Островах было, как орехов у запасливой белки — вот и рассчитаются с ним за "невинно убиенного" каноника. Однако, к огромному сожалению У-Вея, старший помощник умел отличать правду от лжи — вот фокус и не удался.

Часа через полтора, после того, как Денис получил всю необходимую информацию, проверил ее и перепроверил, перед ним встал вопрос — как избавиться от "облачника" — выбросить живым за борт и дать тем самым шанс на спасение, а скорее всего — на мучительную смерть, или же свернуть шею, а уже потом выбросить? Немного поколебавшись, старший помощник решил не мучить Дрища, поэтому он сначала мгновенно свернул ему голову с помощью "длинной руки", затем отрубил ее на всякий случай — береженого бог бережет, а уже потом выбросил тело и голову за борт.

Завершив допрос каноника, Денис вызвал на беседу капитана. Морской волк несомненно был обескуражен отсутствием цуга на палубе, но сумел растерянность неплохо скрыть — разве что слегка побледнел — впрочем, кто его за это осудит. Во время общения с судоводителем, продолжавшегося в течение нескольких часов, старший помощник перепроверил сведения полученные от каноника — те, разумеется, которые можно было перепроверить и получил новые, которые мог дать только навигатор. Капитан, в отличие от У-Вея, молчать и врать не пытался — был предельно честен и открыт к общению. Ну, что тут можно сказать? — только одно — мудрый человек.

После этого Денис снова плотно перекусил — напуганные голодовкой наники жрали, как не в себя, после чего улегся на кровать в капитанской каюте, чтобы хорошенько подумать о том, как он дошел до жизни такой и как вести себя в сложившейся ситуации в дальнейшем, то есть, если называть вещи своими именами, без экивоков, получить ответы на два главных вопроса русской интеллигенции, к которой старший помощник себя, справедливо, или нет — это другой вопрос, причислял — кто виноват и что делать.

Ну, кто виноват было сразу понятно. Денис, как уже упоминалось и не раз, относился к той категории людей, которые, попав в жопу, считают, что виноваты в этом они сами, а не учителя, менты, правительство, депутаты, хохлы или американцы, которые, по определению, виноваты во всем. Попал — сам дурак! Очевидное преимущество такого взгляда на жизнь заключается в том, что в следующий раз в аналогичную жопу ты не попадешь. В какую-нибудь другую — да, в такую же — нет.

Вот только единственный вывод, который старший помощник сделал из проведенного анализа был совершенно бесполезен на будущее. Заключался этот вывод в том, что если хочешь избежать последствий химической, или бактериологической атаки, во время сна, надо спать в шкире. Вывод, конечно, правильный, но данное оборудование, в списке доступного, отсутствовало… Однако и это было еще не все — к огромному сожалению Дениса, шкира была главной, но не последней потерей.

Потеря тетрархского комбеза была составной частью меньшей из двух бед, обрушившихся на старшего помощника. Из сведений, полученных в ходе допроса У-Вея, стало известно, что ни Дрищ, ни Здоровяк в глаза не видывали ни шкиры, ни перстней Дениса, бывших у него на пальцах, когда он ложился спать — оперативники выкинули Врага в окно голым и босым. Таковым он в дальнейшем и оставался. Ни У-Вей, ни Цей-Па ничего у Ле-Гина и его людей насчет трофеев не спрашивали, а они им, соответственно, ничего и не говорили. Так что плакали все накопления Дениса, но это хрен-то с ним, а вот шкиру, "Черные когти", Щит, Меч, чертов серп и Торбу Архата было откровенно — практически до слез, жаль.

Главная же беда заключалась в том, что Байгол был прав — старшего помощника нашли через кровь убитых им цугов. Это означало, что охота за ним продолжится. В Школе Духа знают, кто был отправлен за Врагом, фиалы с их кровью регулярно проверяют и как только выяснится, что У-Вей и Цей-Па убиты, будет создан новый поисковый артефакт, который укажет на Дениса. К сожалению, было очевидно, что в новых условиях, лишившись своего главного оружия, долго старший помощник не протянет — с организацией не повоюешь. Короче говоря, жить ему придется с дамокловым мечем, висящим над головой. Единственная радость — что жить, а не корчится в руках Мастера Боли.

"Зато "длинная рука" вернулась!" — попытался утешить носителя внутренний голос.

"Которая меня скоро и придушит…" — грустно хмыкнул Денис.

"Ничё. Придумаешь что-нибудь! — ободрил его голос. — Ты главный герой!"

В это очень бы хотелось верить и спорить старший помощник не стал. Все оставшееся до прихода ночи время, Денис провел в перекусах и раздумьях и надо честно признать — кое-что придумал. Прямо, как в анекдоте — Нюр! А Нюр! Пощупай-ка чо я себе надумал! — После того, как стратегические планы были намечены, а Байгол все еще не объявился по причине светлого времени суток, старший помощник стал размышлять о всякой всячине, а в частности о том, как ему удалось пытать У-Вея с помощью перстня Цей-Па с черепом.

Было непонятно, как именно артефакт определил мишень — то ли из-за того, что Дрищ находился рядом и поблизости больше никого не было, то ли потому, что Денис хотел причинить боль именно У-Вею. По причине потери всего своего огромного арсенала, старший помощник не мог пренебрегать никакими "ударными инструментами", попавшими ему в руки, но для их эффективного использования требовалось выяснить их точные тактико-технические характеристики.

Касательно перстня с черепом требовалось определить работает он по ближайшему неприятелю, или по тому, на которого "укажет" его владелец; может ли перстень атаковать одномоментно несколько объектов, или только один; может ли перстень убить врага, или только вывести его из строя на некоторое время; какова емкость "магазина" перстня — сколько времени он сможет проработать без подзарядки и как его подзаряжать; как узнать текущий уровень заряда и т. д.

Безо всей этой информации, перстень с черепом был интересной и даже полезной игрушкой, но не боевым оружием, а Денис хотел его иметь в качестве именно что оружия — уж больно интересно перстенек работал. Конечно, можно было бы поэкспериментировать на экипаже, но это было поперек характера старшего помощника и от этой мысли он отказался. Будет день, будет пища — еще проверит. С удачей Дениса много времени на ожидание не потребуется.

Вот в подобных размышлениях старший помощник и коротал время, пока тьма не опустилась на море, а на небе не зажглись звезды. От созерцания этой величественной картины — а что может быть более величественным, чем море, звезды и небо — разве что можно добавить еще и горы… его отвлек голос мертвого шамана, раздавшийся в голове:

"Здравствуй, Хозяин!"

"Привет!" — радостно отозвался застоявшийся в стойле Денис.

Затем он проинструктировал Байгола о его дальнейших действиях, проверил все ли тот запомнил и убедившись, что мертвый шаман твердо знает свой маневр, направился на поиски капитана, коего и обнаружил рядом с двумя рулевыми матросами, дежурившими подле штурвала. Судно лежало в дрейфе, в управлении не нуждалось, но, раз положены два рулевых на вахте в любое время дня и ночи — значит положены и точка! Да и то — мало ли шквал налетит, или еще что — можно и рыб кормить отправиться не за понюшку табака, а так хоть носом к волне встанешь — глядишь и пронесет.

— Собери экипаж! — коротко распорядился старший помощник.

Капитан бросил взгляд на одного из вахтенных, тот извлек откуда-то из недр одежды боцманскую дудку и нежное очарование южной ночи было разрушено тревожной трелью "Свистать всех наверх" — ну, по крайней мере именно так расценил это музыкальное произведение Денис, в очередной раз подивившись, как много идей диффундирует между мирами. А с другой стороны, чему удивляться? Лучшего звука, с таким пронзительным тоном, чем свист, не существует, а самое главное он будет слышен практически в любой акустической обстановке — и в шторм и в штиль.

Очевидно, что матросы побаивались нервировать черного мага, захватившего их корабль, поэтому экипаж бригантины "Рысь" — у местных такие двухмачтовики наверняка назывались как-то по другому, но старший помощник решил, что для него это бригантина, а местные пусть называют как хотят — их дело, собрался на палубе в течении пары минут.

— Матросы! — обратился к собравшимся Денис. — Скоро наши пути разойдутся и я надеюсь, что больше никогда мы не встретимся, — высокое собрание встретило эти слова одобрительным гулом. — Но прежде, чем произойдет это знаменательное событие, — не без пафоса продолжил старший помощник, — вы должны мне поклясться, что нигде, никогда и никому не сообщите ни в устной, ни в письменной и ни в какой иной форме никакой реальной информации обо мне и о том, что произошло между мной и двумя, известными вам, цугами. — И хотя некоторые слова в обращении не были понятны собравшимся, но общую идею они уловили, поэтому одобрительной гул сменился настороженной тишиной, нарушаемой лишь тихим плеском маленьких пологих волн, ласкающих корабль. — Кроме этого, — окончательно добил экипаж страшный колдун, — вы принесете клятву верности мне — Арамису Князю Великого Дома "Полярный Медведь"!

Денис прекрасно понимал, что принесенная клятва — а она обязательно будет принесена, ибо кому охота связываться со злым колдуном, будет ложной, потому что информация об отправке его на "Рыси", в сопровождении У-Вея и Цей-Па была предана в Центр с помощью фонрока сумудо, имевшегося в распоряжении резидента Школы Духа в Иштаиле — крупном портовом городе Протектората Брасар, откуда Ле-Гин отправил пойманную добычу и рано, или поздно, оперативники Школы Духа явятся на "Рысь" с вопросом: где наши люди и где Враг? И что — экипаж будет молчать из-за принесенной клятвы? — хрен там — сдадут с потрохами. Впрочем, как и любой другой на их месте — ничего личного. А уж хранить дистанционную верность какому-то там левому князю, какого-то там великого дома, когда этого самого князя, чтобы его грат побрал, нет поблизости — вообще глупость несусветная.

Выслушав, с невозмутимым лицом и давясь в душе от смеха, клятву экипажа в верности идеалам марксизма-ленинизма и готовности отдать жизнь за дело коммунистической партии, старший помощник принял очень мрачный и зловещий вид, после чего произнес:

— Клятва принесена. Осталась ее юридически зафиксировать у духа воды! — При этих словах, лица матросов побледнели и вытянулись — они-то решили, что маг лох и если держать пальцы на ногах скрюченными, то и клятва будет недействительной, а оно вона как оборачивается… А Денис воздел руки к небу и начал читать рэп:

— Великий и Ужасный! Приди! Приди! Приди! Адепта своего! Найди! Найди! Найди!

Старший помощник повторил эту формулу пару раз и, глядя на помертвевшие от ужаса лица моряков, хотел было заканчивать цирк, но тут ему, с какого-то хрена, вдруг вспомнилась одна из серий "Полицейской академии", где курсантов-новичков пугали восставшим из гроба зомби с бензопилой и Денис затянул унылый речитатив:

— Яма-яма-яма-яма… — под который над фальшбортом взметнулось зеленое светящееся щупальце.

Если во время проведения ритуала команда "Рыси" была в ужасе, то подобрать дефиницию для описания их состояния после появления на палубе Байгола в виде гигантского, переливающегося гнилостной зеленью кальмара, не представляется возможным. Можно перечислить только внешние признаки: оцепенение, вставшие дыбом волосы, бледность, остекленевший взгляд, струйки слюны изо рта, непроизвольное опорожнение кишечников и мочевых пузырей.

— Дух воды принял вашу клятву! — громовым голосом возвестил старший помощник, после чего гигантский кальмар бесшумно покинул корабль.

Дождавшись, когда экипаж более-менее придет в себя, Денис разъяснил им пункты договора, напечатанные мелким шрифтом на последней странице:

— После нарушения клятвы, Великий и Ужасный Ватерклозет (так зовут духа воды по версии старшего помощника), придет за вами из любого водоема, начиная с океана и заканчивая лужей и сожрет вашу бессмертную душу. Останетесь без перерождения! — строго предупредил Денис. — Так что — поаккуратнее там, — уклончиво предупредил он.

Ответом ему послужило угрюмое молчание коллектива, осознавшего в какую глубокую задницу коллектив угодил. Молчание это продолжалось довольно долго, пока его не нарушил капитан, задавший вопрос, который мучил всех собравшихся:

— А что говорить цугам, когда придут? — Не дождавшись ответа, он глубоко вздохнул: — Они ведь умеют спрашивать…

Выдержав мхатовскую паузу, добившись максимального внимания благодарных зрителей, старший помощник заговорил:

— Ладно, так уж и быть. Помогу вам. Чтобы у цугов не было вопросов, сделаем так…

3 Глава

Несмотря на то, что гиштарский порт был самым крупным на всем юго-восточном побережье острова Тангер-Шах — одного из так называемых Больших Далеких Островов, ночью порт не работал. Все корабли, прибывающие ночью, бросали якорь на внешнем рейде и уже с рассветом, когда жизнь в порту оживала, вставали на погрузку, или выгрузку товаров, или же в очередь на внутреннем рейде, если все причалы были заняты. Однако, хотя погрузо-разгрузочные работы ночью и не проводились, иногда, довольно редко, потому что подобное не приветствовалось портовым начальством, допускалась высадка на берег пассажиров, доставляемых шлюпками.

Понятное дело что, таким пассажирам было куда спешить и у них были средства, чтобы оплатить ночной таможенный сбор — что само собой разумеется и отблагодарить таможенников и стражников за беспокойство, что подразумевается. Иначе, обиженные чиновники могли и до обеда промурыжить, а тогда спрашивается — зачем было огород городить? — спали бы торопыги спокойно до утра, дожидаясь швартовки.

Поэтому, когда дежурная смена на шлюпочном причале услышала скрип весел в уключинах, ее сонная апатия сменилась радостным возбуждением — ну, а как же!? — надо же груз проверить на предмет запрещенных к ввозу товаров и с пассажиров собрать въездную пошлину, да и вообще — учет и контроль наше все! Ничего удивительного — деньги все любят, ну-у… разве что за исключением таких гениев и людей не от мира сего, как Григорий Перельман. Но таких людей не очень много — других так сходу и не вспомнишь.

К огромному сожалению заинтересованных лиц, ни багаж проверить, ни пошлину собрать, не удалось. Можно только представить степень разочарования дежурной смены таможенников и пограничников, когда из подошедшей шлюпки на причал выбрались два цуга в глухих капюшонах, скрывающих лица и арестант, которого они конвоировали — хмурый мужик с лицом украшенным огромным шрамом.

Судя по всему, арестант был тем еще супчиком — он так зыркнул на старшего таможенника, что почтенный Манхгыр-ага оступился и едва не свалился в воду. Пограничные стражники были более мужественными ребятами, чем таможенный бюрократ, но и их передернуло от горящего яростным огнем взгляда арестанта.

Когда эта троица покинула пирс, все вздохнули с облегчением. Даже про деньги не вспомнили. Естественно, что никому и в голову не пришло проверить документы у гостей Гиштара, тем более, что цуги никакими гостями и не были, потому что именно на острове Тангер-Шах находилась Школа Духа.

— Даже танжир не показали, хотя должны! — зло сплюнул на настил причала начальник дежурной смены пограничников десятник Харкмет-ага.

— Строят из себя не пойми что, дети греха! — поддержал его невысокий коренастый боец с широким плоским лицом.

В принципе, оба погранца были правы. Цуги, или же, если придерживаться высокого канцелярского штиля — братья Школы Духа были обязаны при пересечении охраняемых периметров демонстрировать танжир, или "облако", по терминологии старшего помощника. Танжир однозначно свидетельствовал, что перед вами брат Школы Духа, а не какой-то самозванец в форменной накидке, криминальным путем захвативший идентификационный перстень. Дело было в том, что цуг мог создать маскировочное "облако" лишь с помощью перстня, причем именно своего перстня, с чужим фокус бы не удался.

Цуги же, со своей стороны, плевать хотели на все законы установленные "гражданскими" властями любой страны, если у властей не было власти (пардон за тавтологию) заставить их эти законы исполнять. Взять к примеру Протектораты — там особо не забалуешь — надо держаться в рамках приличий, а во всяких "банановых республиках" эти рамки сильно расширялись. Короче говоря — рядовые цуги демонстрировали танжир не тогда, когда надо демонстрировать, а тогда, когда невозможно не продемонстрировать. Официальные же лица Школы Духа, при общении с властями всех уровней, всегда демонстрировали приверженность духу и букве Закона, чтобы не нагнетать. Всё, как везде — чем меньше шишка, тем больше гонору.

Возвращаясь на причал, следует отметить, что остальные стражники никак реагировать на слова начальника и его подпевалы не стали. И это было понятно, потому что люди относились к цугам по-разному. Большинство — нейтрально, но встречались, как цугофилы, так и цугофобы. Причины для любви и ненависти… ну, может быть ненависти — сильно сказано, а скорее — ярко выраженной неприязни, хотя… наверняка встречалась и ненависть, у всех были сугубо индивидуальные. Общего знаменателя не было.

Взять к примеру "боцмана", который и на самом деле был боцманом — тот, который так опрометчиво плюнул под ноги Денису в ответ на приказ очистить палубу от тела Цей-Па. Так вот — он был ярым цугофилом. Самым ярким и одновременно самым ужасным воспоминанием его детства было то, когда его любимую старшую сестру пытались изнасиловать у него на глазах какие-то подонки, а спас ее и маленького "боцмана" проходящий мимо цуг.

С тех пор, "боцман" видел в каждом цуге друга, товарища и брата. Он мечтал, в свое время, поступить в Школу Духа, но что-то там не срослось, а любовь осталась. "Боцман" это чувство не предал даже перед лицом страшного колдуна, за что и поплатился. Прав он был, или нет — пусть каждый сам решает для себя.

Причин же для неприязни к цугам было хоть отбавляй. Школа Духа не Армия спасения, чтобы ее все любили, ее выпускники служили наемниками, охранниками, рэкетирами, да просто бандитами, в конце концов. Цуги отжимали, где могли бизнес, лезли, как можно выше, во всякие властные структуры, короче говоря — зарабатывали на хлеб мечом, так что народа, которому они "оттоптали ноги", хватало.

Другое дело, что в дела бедняков и условного среднего класса (с учетом поправок на развитое средневековье и национальный колорит) цуги не лезли — орлы мух не ловят. Их интересы лежали в зоне богатых людей, которых в любом обществе немного. И именно поэтому цугофилов было гораздо больше, чем цугофобов. Этим и объяснялись нейтральные лица стражников — поддерживать начальство — поперек души, спорить — дураков нет.

Так как никаких материальных дивидендов от цугов получить не представлялось возможным, Манхгыр-ага, считавший, что любое пересечение таможенной границы должно приносить пользу — имеется в виду, приносить пользу ему, решил зафиксировать факт приема ночных пассажиров в специальном журнале.

Уважаемый Манхгыр-ага рассуждал так: раз нет денег, то продемонстрируем, хотя бы, служебное рвение. С этой целью надо было выяснить хотя бы с какого судна пришла шлюпка, раз уж установить личности не удалось, а то корабль сейчас снимется с якоря и происшествие не будет оформлено должным образом (хоть и в урезанном виде, без фиксации имен пассажиров), а писать липу — чревато — за это могут и должности лишить, если всплывет. А отставка смерти подобна — как будешь содержать двух официальных жен, шестерых детей и любовницу, от которой тоже есть дети? Вот то-то и оно… Все присутствующие о жизненных проблемах старшего таможенника знали — у самих были аналогичные, поэтому никого не удивил зычный рев раздавшийся над пирсом:

— Э-э-э-э-й-й-й-й!!! Рыбьи дети на шлюпке! Вы откуда!?!

— С "Рыси"! — прозвучало издалека сквозь скрип уключин.

*****

Разбуженная наглым стуком в дверь дежурки, охрана внешних ворот гиштарского порта, не привыкшая, чтобы ее так непочтительно, безо всякого уважения, отрывали ото сна, проявила определенный нонконформизм и, едва продрав глаза, спросонья, потребовала у цугов не только сообщить их имена, но и письменное разрешение на ночное пересечение внутренней таможенной границы, а так же продемонстрировать танжир!

Требования стражников были удовлетворены, но, как бы помягче выразиться… скажем так — частично. Свои имена цуги назвали — каноник У-Вей и Искусник Цей-Па, но вот вместо демонстрации танжира бравые портовые охранники, получили по огненной стреле в анальное отверстие.

Стража была так шокирована подобным обращением, что не смогла выполнить свои лицензионные обязанности и пока охранники с воем катались по земле, тяжеленный засов на калитке пришлось отодвигать самим цугам, при активной помощи конвоируемого ими арестанта.

Факт помощи пленника своим конвоирам мог бы насторожить охранников порта, но они были так заняты своими внутренними проблемами, а именно — резями в животе, сопровождаемыми непроизвольным опорожнением и мочеиспусканием, что им было не до проблем внешнего мира. Так что детали открытия калитки прошли мимо их сознания, а вот имена цугов стражники запомнили хорошо, что и отразили потом в рапорте, который начальство, разумеется, положило бы под сукно — портить отношения со Школой Духа из-за каких-то пустяков? Зачем.

Из этого эпизода становится более понятно откуда берутся цугофобы. Однако, справедливости ради, надо честно признать, что в данном конкретном случае цуги были ни в чем не виноваты и никакого садизма, злонамеренности и врожденного, а может быть и благоприобретенного отношения к нецугам, как к низшей расе, а не исключено, что и вообще, как к животным, не было и в помине.

Дело было в том, что ряженые под цугов матросы "Рыси" продемонстрировать танжир никак не могли, а вот у старшего помощника был выбор — он мог прихватить охранников за горло с помощью Небесного Волка, мог пугануть Байголом, мог как-нибудь уязвить "длинной рукой" и мог, наконец, использовать пыточный перстень некроманта с черепом.

На самом деле, как ранее показал У-Вей в ходе допроса, это был не пыточный перстень, а перстень мага Школы Духа третьей ступени, соответствующий старшему медному Искуснику в Протекторатах. И способность доставлять мучения конкретному индивидууму была лишь одной из функций перстня мага. Эта информация была правдивой. К сожалению, никакой конкретики относительно возможностей перстня магов и методов его использования У-Вей не знал, потому что был бездарным. И это тоже было правдой.

Кроме того, каноник был, мягко говоря, очень удивлен, а если называть вещи своими именами — изумлен до чрезвычайности тем обстоятельством, что старший помощник вообще смог хоть как-то использовать перстень мага — такое было доступно только Искусникам Школы Духа. Бездарные братья в целом и У-Вей в частности, не говоря уже о "не членах закрытого клуба Школы Духа", а именно — всём остальном человечестве, оперировать этим артефактом не могли. Даже Искусники. По крайней мере, так каноника учили и он сам в это верил. И это тоже было правдой.

Денис, как известно был в душе естествоиспытателем, поэтому, зная более-менее неплохо возможности Волка, мертвого шамана и своего телекинеза и практически ничего не зная о свойства и возможностях перстня с черепом, он выбрал для испытания именно последний гаджет. Выбор был очень даже обоснованный, потому что в случае какой-либо неудачи с перстнем, всегда оставалась возможность применения апробированных методов воздействия на неокрепшие умы при помощи Волка, Байгола и "длинной руки".

Но применять запасные варианты не потребовалось — пыточный перстень, как продолжал называть его про себя Денис, показал себя с самой лучшей стороны, а в ходе "эксперимента" были получены ценные сведения. Во-первых, были атакованы только стражники, как и хотел старший помощник, лжецуги, хотя и находились к нему ближе, чем охранники, никак не пострадали. Таким образом, подтвердилась возможность точечного целевого воздействия, а не "стрельбы по площадям". Кроме того, экспериментальным путем было доказано, что цель работы перстня может быть не только одиночная, но и групповая.

Но кроме "во-первых" со знаком плюс, было и "во-вторых" со знаком минус. Не удалось выяснить можно ли регулировать силу воздействия перстня мага на объекты поражения и сам характер этого воздействия. Старший помощник просто возжелал, дотронувшись до артефакта, ударить по стражникам, но он никак не управлял силой удара и местом, куда удар будет нанесен. То ли это было "врожденное", так сказать, свойство перстня, то ли так его настроил каноник Цей-Па. Так что, с этими вопросами еще предстояло разобраться.

"Вот ты все-таки везучий сукин сын! — проворчал внутренний голос, когда Денис и его спутники вышли из неверного света факелов, освещавших зону портовых ворот и скрылись в непроглядной тьме ночного Гиштара. — Потерял шкиру, так Сила вернулась! Просрал Торбу и прочие прибамбасы, так артефакты цугов хапнул. Везунчик хренов!"

"А в чем проблема-то? — мысленно пожал плечами Денис. — Должно в жизни кому-то везти?"

"Ну-у… наверно…" — нехотя согласился голос после продолжительного молчания.

"Так почему не мне?" — задал резонный вопрос старший помощник. Озадаченный голос промолчал.

Матросы "Рыси", игравшие роль цугов, были местными — уроженцами Гиштара, прожившими здесь много лет и знавшими город вдоль и поперек — поэтому им и досталась эта "завидная" роль, а так как особой законопослушностью "труженики моря", каждый из которых по совместительству, являлся еще и пиратом — такие уж были времена — встретил кого послабее — грабь, посильнее — беги, не отличались, то и в ночном городе, к освещению которого очень подходило выражение "не видно ни зги", они ориентировались неплохо — видать приходилось "подрабатывать" и по ночам, пока не попали на корабль, поэтому они довольно быстро, невзирая на темень, хоть выколи глаза, вывели Дениса к загородной дороге, ведущей к Школе Духа.

Здесь пути старшего помощника и матросов расходились и он и они очень надеялись, что навсегда — тут сразу вспоминается Кай Метов "Я тебя не видел долго и еще б не видеть столько!". Моряки должны были незаметно пробраться к родным пенатам, затаиться там, как мыши под веником и дожидаться прихода "Рыси" на обратном пути из Баржада — крупного города на западном побережье еще одного Большого Далекого Острова Урман-Шах, куда "Рысь" собственно говоря и направлялась, пока ей не навязали попутный груз в виде цугов и Дениса.

Конечно, не будь "грузоперевозчиками" цуги, можно было бы и послать — и не по пути, и "груз" негабаритный, и плата за фрахт маленькая — точнее говоря, ее вообще нет, но… с воспитанниками Школы Духа — в рот им ноги, не очень-то поспоришь, поэтому пришлось взять, а теперь расхлебывать кашу, которую эти гратовы цуги, вместе со своим трижды гратовым пленником, заварили, вместо того, чтобы спокойно идти в порт назначения.

Ну, а старшего помощника никакие хранители домашнего очага не ждали, да и где он? — его домашний очаг, поэтому Денис накинул на себя накидку цуга, прихватил заранее собранный мешок и направился прямо в логово своего врага. Было у него там одно неотложное дело, не терпящее отлагательств.

А заключалось это неотложное дело в том, что сегодня утром, которое наступит через тарк-полтора, каноники Храма Крови Школы Духа, вздрюченные по самые не балуйся из-за своего неполного служебного соответствия, выявленного пронырливым У-Веем — в рот ему пометом и работающие после этого, как наскипидаренные, обнаружат два новых фиала со свернувшейся кровью, принадлежащих этому хмырю У-Вею — так ему и надо, и некроманту Цей-Па — еще одному малоприятному субъекту. Как говорится — яблочко от яблоньки…

Однако, то обстоятельство, что У-Вей несомненно заслужил, чтобы его прикончили, ибо нефиг выставлять сослуживцев тупыми косорукими придурками в глазах начальства, да и некроманта нисколечко не жаль, но скипидарная клизма с патефонными иголками — это не та мотивирующая процедура, которая быстро забывается и тревога по поводу фиалов со свернувшейся кровью будет поднята мгновенно. А затем, со всей возможной скоростью, будет создан новый поисковый артефакт, который опять укажет на старшего помощника. И что прикажете делать Денису? — всю оставшуюся жизнь бегать от охотников Школы Духа и вздрагивать и озираться при каждом шорохе? Так что ли!? Нафиг-нафиг!!!