Ходок 14

"Лучше умереть стоя, чем жить на коленях!" — не без пафоса вдруг поддержал носителя внутренний голос.

"Красиво сказано! — оценил старший помощник. — Сам придумал?"

"Нет… — неожиданно смутился голос. — Долорес Ибаррури…"

"Кто такая?"

"Коммунистка… испанская…"

"Откуда ты все это берешь?" — искренне удивился Денис.

"Читаю много!" — голосу вернулся привычный апломб.

Было очевидно, что позволить цугам создать новый "компас" было решительно невозможно! Если бы старший помощник не прикончил Цей-Па до "беседы" с У-Веем, еще можно было бы о чем-либо подумать, хотя… оставлять цугов в живых все равно было нельзя, так что думай, не думай — один хрен. От судьбы не уйдешь. Все просто — или Денис их, или они его. Третьего не дано. Поэтому-то убиенные цуги и плодились, как тараканы.

Хорошо хоть по поводу старого поискового артефакта, найденного в вещах У-Вея, который был вполне себе боеспособным — имеется в виду поисковый артефакт, а не каноник, и по-прежнему четко указывал на старшего помощника, можно было не беспокоиться, что он попадет в руки врагов — Денис разломал "компас" на несколько частей, а для надежности выбросил осколки в море. Так оно надежнее будет.

Как выяснил в ходе допроса У-Вея старший помощник, Школа Духа не сеяла разумное, доброе, вечное и не несла в массы идеи добра и социальной справедливости — она не являлась благотворительной организацией от слова совсем, а если называть вещи своими именами — готовила квалифицированных головорезов.

Целью ее существования было получение прибыли. Большинство ее выпускников, которые разбредались по Батрану, становясь охранниками, телохранителями, наемниками, пиратами, бандитами и прочими солдатами удачи, оставались должны Школе две тысячи золотых — плата за обучение и пансион. Сумма не то чтобы большая, но и не маленькая.

Некоторые, особо удачливые и пронырливые цуги, умудрялись выплатить долг лет за десять и даже меньше, но обычно "ипотека" бралась лет на двадцать, а зачастую даже больше. Сбором долгов занимались представители Золотого Храма, обретающиеся во всех крупных населенных пунктах планеты. Кроме регулирования финансовых потоков, "мытари" занимались еще и разведкой — братья приносили не только деньги, но и информацию, да и сами "налоговики" держали глаза и уши открытыми, так что руководство Школы Духа было в курсе всего происходящего на Батране. А как известно, знание — сила, да и стоит информация дорого, так что и с этой стороны Школе был несомненный профит.

Наиболее талантливое меньшинство выпускников из бездарных, пригодное не только резать чужие головы, но и думать своей, оставались при Школе на различных административных должностях и должны были отработать на благо альма-матер двадцать лет. Они, в отличие от "вольноопределяющихся" братьев, не платили деньги Школе, а наоборот — получали оклад жалованья. Не сказать, чтобы большой, но и не маленький. У-Вей получал каждую десятидневку пять золотых, живя на всем готовом. Много это, или мало, судите сами.

Никакой "принудиловки" для талантов не было — голова варит хорошо, но авантюрная жилка перешибает стремление к спокойной и безопасной жизни — флаг в руки и вперед на мины! — никто не держит. Хорошо соображаешь и стремишься к покою и стабильности — добро пожаловать на нижние уровни администрации Школы (если есть свободная вакансия). Будешь участвовать в бюрократических войнах. Они, кстати говоря, бывают не менее опасны, чем настоящие. Как показалось Денису, что-то похожее происходит в наших вузах при поступлении в аспирантуру.

Исходя из полученной информации, старший помощник никак не мог понять — какого хрена Школа Духа на него так взъелась!?! Цуги добывают свой хлеб мечом и, как ему представлялось, должны были гибнуть с завидной… или незавидной — смотря с какой стороны посмотреть, регулярностью. Так неужели гибель каждого солдата расследуется с такой тщательностью и упорством!?

Как пояснил У-Вей в ходе допроса, рассуждал Денис абсолютно правильно и никого из начальства Школы не волновала… нет волновала, конечно же, но как потеря налогоплательщика и не более того, гибель одного, отдельно взятого цуга в ходе бесчисленных боестолкновений, в которых цуги участвовали, причем, нередко, с обеих сторон. Но вот когда были убиты сразу девять цугов, причем в мирное время, в одном спокойном месте, где не было масштабных боевых действий и одновременно, то такое происшествие потребовало тщательного расследования и соответствующей правовой оценки. Что и было проделано.

Все эти рассуждения и внутренние диалоги проходили на бегу. И хотя ночь была в самом разгаре, однако рассвет неумолимо приближался — надо было спешить. Если бы посторонний наблюдатель мог увидеть, как, словно бесплотный дух, не замечая препятствий, движется во тьме, в неверном свете звезд, старший помощник, то он несомненно высунул бы язык от восхищения.

Денис бежал и бежал быстро, благо относительно приличная лесная дорога позволяла, да и видел он в темноте неплохо, даже без кадата. Расстояние до Школы Духа, а это километров десять, старший помощник преодолел за двадцать пять минут, а учитывая, что мировой рекорд на этой дистанции — двадцать шесть минут с копейками и на стадионе и при солнечном свете, а Денис двигался хоть и не по "буеракам, рекам, ракам — руки, ноги береги", но и, отнюдь, не по тартановой дорожке и в темноте, то результат, показанный старшим помощником, следует признать удовлетворительным.

Дорожной легенды у Дениса, разумеется, не было, но У-Вей подробно описал, как добраться до Школы Духа, а затем эту информацию старший помощник перепроверил у местных. Денис придерживался незыблемого и очень полезного, в плане сохранения целостности собственной шкуры, принципа — все, что можно перепроверить, надо перепроверить, а что нельзя — тем более!

Поэтому, пропустить главный ориентир, возле которого надо притормозить — громадный округлый валун с характерным названием "Гратова какашка", угнездившийся чуть в стороне от дороги в густом ельнике, он никак не мог. Здесь дорога делала резкий поворот и через несколько десятков — ну-у… может сотню метров, упиралась в главные ворота Школы Духа.

Прежде чем сунуть голову в пасть льва, причем не дрессированного, сытого и под веществами, что, в общем-то, тоже не вполне себе безопасно, а в пасть самого что ни на есть дикого и голодного, старшему помощнику надлежало сделать одно небольшое дело, а именно — спрятать свой вещмешок. Далеко прятать смысла не имело — если все сложится для Дениса хорошо, то он скоро — еще до рассвета, вернется за своим имуществом и вряд ли за это время кто-нибудь мешок сопрет, а если плохо, то и плевать на свои активы, "добровольно" пожертвованные цугами и экипажем "Рыси" — мертвым шмотки и деньги не нужны.

Однако, привычка все делать хорошо, чтобы потом не было мучительно больно, взяла верх над природным пофигизмом и, взяв за ориентир пресловутый валун, старший помощник нашел на другой стороне дороги приметное дерево, возвышавшееся над остальными на добрый десяток метров. На всякий случай запомнив примерный азимут от траверса на "Какашку" и расстояние до цели, Денис подобрался к дереву и с помощью "длинной руки" закинул вещмешок на самую вершину ели, расположив его таким образом, чтобы с дороги ничего не было видно.

Выражаясь высоким штилем, можно сказать, что последнее препятствие на пути в Школу было преодолено. Естественно, что хотелось туда старшему помощнику, как обычному не первокласснику — это только они рвутся в Храм Знаний, не предполагая, что попадут на десятилетнюю каторгу. Все остальные, начиная со второго и заканчивая выпускным классом, наученные горькими опытом, любят только каникулы, причем летние наиболее сильно. Примерно, как дельфин русалку — глубокой трепетной любовью. Идти откровенно не хотелось, но…

"Надо Федя… Надо!" — подбодрил носителя внутренний голос.

Отвечать Денис ничего не стал, да и что тут ответишь? Вздохнув, он решительно преодолел последний отрезок пути и постучал в железную калитку. Конечно, можно было бы обойти Школу Духа по периметру и проверить — нет ли где прорех в магической ограде, сияющей в магическом зрении и переливающейся разноцветными огнями, как неоновая вывеска какого-нибудь ночного клуба, но времени на это не было — рассвет неумолимо приближался, а к делу старший помощник так еще и не приступил. Да и по информации У-Вея дыр в ограде не было, так что, хочешь не хочешь, а придется идти через парадный вход.

Теперь, после того, как старший помощник забарабанил в двери Школы и соответственно — жребий был брошен и Рубикон перейден, ему оставалось лишь верить в себя и в то, что он сумел выбить из У-Вея всю правду в тех вопросах, в которых каноник наиболее стремился соврать. Представиться Денис решил, как Цей-Па, чтобы замотивировать наличие перстня мага. Старший помощник не исключал, что на КПП имеется список магов Школы, а так как ночью делать нечего, а кроме того стражники будут раздосадованы, что их побеспокоили, то могут и сверку провести.

Долго ждать не пришлось — калитка с неприятным скрипом отворилась и Денис сделал шаг вперед. На него уставились четыре пары внимательных глаз. Внимание, прямо скажем, было недоброжелательное. Но, а с другой стороны, кому понравится, что его отрывают ото сна, ну, или от игры в кости, или еще чего-то не менее важного.

— Брат-маг Цей-Па! — не дожидаясь вопросов представился старший помощник и продемонстрировал охране танжир. Точнее говоря — попытался продемонстрировать, а вот получилось это у него, или нет — вопрос. Большой вопрос! Наступил момент истины. Денис ступил на тонкий, поскрипывающий под ногами лед, готовый в любую секунду треснуть у него под ногами. Ну, а про то, что подо льдом лежала черная бездна, выбраться из которой невозможно, не стоит даже говорить.

В ходе допроса каноник У-Вей сначала показал, что для активации "облака" — по классификации старшего помощника, или танжира — как называл это явление весь остальной мир, требуется дотронуться до перстня цуга и мысленно, или же вслух, произнести имя владельца. Это была ложь. Точнее говоря — полуправда, которая зачастую опаснее откровенной лжи.

Денис сделал вид, что поверил и попробовал продемонстрировать У-Вею танжир. Разумеется, ничего не получилось, но каноник клятвенно заверил его в положительном результате. И это тоже была ложь. Пришлось наказать У-Вея пыточным перстнем, как упорно продолжал называть перстень мага старший помощник. Исходил он из тех соображений, что когда откроется дополнительный функционал перстня, не связанный с пыточными функциями, тогда он и будет официально переименован, а пока умеет только пытать — извините — будет пыточным.

После попытки солгать и последовавшего за ней наказания, каноник на какое-то время отказался от сотрудничества и замолчал, но после повторного применения спецсредства, доставшегося старшему помощнику от покойного Цей-Па, причем с повышенной длительностью воздействия, У-Вей решил встать на путь исправления и сотрудничества со следствием.

В дальнейшем он показал, что для активации танжира требуется дотронуться до перстня цуга; одновременно мысленно, или вслух, произнести имя владельца и мысленно же представить гальдрастав "Паук", изображенный на печатке, во всех подробностях и без единой помарки, а затем мысленно же "оживить" паука, представив, что его брюшко меняет цвет с черного на серый. Если сделать все правильно, появится "облако". И это было правдой. Так же У-Вей сказал, что данная процедура весьма непроста и что проводить ее цуги учатся долгие годы, начиная с момента попадания в Школу и до выхода из нее на "вольные хлеба". И это тоже было правдой.

После этого Денису стало понятно зачем каждый гальдрастав "Паук", на перстнях цугов, попавших в его руки, имел хоть и незначительные, но отличия в изображениях на печатках. Основа была одна и та же — паутина, с сидящим в центре пауком — вроде бы всё одинаково, но, только пока не начинаешь всматриваться.

А присмотришься — и форма брюшка отличается и лапка не под тем углом и количество радиальных нитей не совпадает… короче говоря — идея одна и та же, а реализация разная. Зачем спрашивается? — а затем, чтобы перстень цуга мог использоваться не только для создания маскировочного "облака", но и для однозначной идентификации — ведь проверяющим надо назвать имя, иначе танжир не активируется, а использовать можно, только свой перстень. С чужим не получится. Выходило, что перстень цуга является для владельца неким аналогом биометрического паспорта, а в чужих руках бесполезен и это обескураживало. У-Вей подтвердил эту догадку и это было правдой.

Однако, Денис справедливо решил, что раз сумел каким-то непостижимым способом заставить работать перстень мага, причем без малейшего труда — сел и поехал, так почему бы ему не проделать этот же фокус с перстнем цуга и своих попыток не бросил. И все же, к его крайнему огорчению, все усилия старшего помощника по активации танжира положительного результата не имели.

Денис попробовал проделать этот трюк и с перстнем У-Вея и с перстнем Цей-Па, называл их имена и мысленно и вслух, представлял пауков и паутину и так и этак и хрен! Картинка получалась нечеткая и расплывчатая, как будто что-то мешало воспроизведению — а может быть так оно и было на самом деле. Короче говоря — фиаско.

В отчаянье старший помощник, разумеется, не впал, но определенное разочарование испытал. Были у него некоторые планы на перстни цугов, но навестила Дениса птица обломинго, нагадив ему на голову. Ну, что тут можно сказать? — только одно — бывает. Когда старший помощник совсем уже решил закрыть тему перстней цугов, к нему неожиданно обратился Небесный Волк:

"Господин! Я могу помочь!"

"Так помогай! — обрадовался Денис. — Чего раньше-то молчал!?!"

"Мешать не хотел. Ждал — может ты сам справишься! — Волк на мгновение задумался и разъяснил: — Чтобы под руку не лезть!"

"Понятно… — буркнул старший помощник. — Чинопочитание, блин! — Денис набрал в грудь воздуха, собрался, как перед прыжком с обрыва и, как в омут с головой — пан, или пропал, скомандовал: — Работаем!"

— У-Вей! — отчетливо, с артикуляцией, тут же произнес старший помощник, на пальце которого в этот момент находился перстень каноника, до которого он одновременно с озвучиванием его имени дотронулся.

Сразу же перед мысленным взором Дениса появилась четкая, как на фотографии, картинка с изображением гальдрастава "Паук", изображенного на печатке перстня цуга, принадлежащего У-Вею. В следующее мгновение, темное брюшко паука посерело, а он сам пошевелил лапкой. И судя по выпученным в изумлении глазам каноника, старший помощник сумел-таки активировать танжир. Отключалось "облако", как объяснил ошеломленный У-Вей, гораздо проще — следующим касание перстня.

Работа Дениса с собственным перстнем каноника произвела на У-Вея неизгладимое впечатление, но в форменную истерику с закатыванием глаз, затруднением дыханием, потерей ориентации в пространстве и бессвязным бормотанием: — Грат!.. Грат!.. Грат!.. Грат!.. он впал тогда, когда старший помощник проделал тот же фокус с перстнем Цей-Па. Казалось бы, какая, на хрен разница — получилось с одним чужим именем, почему не получиться с другим? Однако, это была соломинка, которая переломила хребет верблюда. Этого не могло быть, потому что не могло быть никогда, однако же было!

Картина мира, которую знал и в которую верил каноник, сначала дала трещину, а затем рассыпалась на куски, открыв новое, пугающее полотно, скрытое за ней. Нечто похожее проделал Буратино, когда содрал нарисованный очаг и обнаружил там дверь. Правда были и отличия — результат эксперимента у деревянного мальчика был положительным, а у каноника — отрицательным.

Справедливости ради, надо заметить, что полной свободы в использовании перстней цугов у Дениса не было. Перстень У-Вея не работал, если мысленно, или же вслух, произнести "Цей-Па", равно, как и любое другое имя. Все ровно то же самое относилось и к перстню брата-мага.

Старший помощник пришел к выводу, что при изготовлении перстней цугов, артефакторами Школы Духа было реализовано что-то вроде двухфазной авторизации, используемой в нашем мире при работе с мобильными банковскими приложениями. Скорее всего, отпечаток акустических и ментальных вибраций, возникающих при произнесении соответствующего имени, был намертво "вшит" в структуру соответствующего гальдрастава и никаких вольностей не допускал. Ну, что тут скажешь, только одно — на нэт и суда нэт.

Возвращаясь к воротам Школы Духа, следует отметить, что судя по реакции охранников… точнее говоря — отсутствии реакции, можно было сделать вывод, что процедура идентификации для ночного доступа в Школу Духа была проведена успешно. Во время допроса, нюансы этой процедуры пришлось вытягивать из У-Вей, фигурально выражаясь — клещами, а называя вещи своими именами — пыточным перстнем.

Каноник юлил, страдал и не хотел. Он не хотел, чтобы Враг проник на территорию альма-матер с явно диверсионными целями и наоборот очень хотел, чтобы Исчадие Тьмы прокололось, его задержали и воздали по заслугам! У-Вей отчетливо осознавал, что хотя он еще разговаривает и дышит, он уже труп и очень ему хотелось сыграть роль Мертвой Руки, которая утянет Врага за собой. Свою ложь каноник начал издалека, в стиле: "Поручик! А поцелуйте-ка меня… в затылок!".

На прямо поставленный старшим помощником вопрос:

— Опиши четко процедуру ночного прохода в Школу. — У-Вей начал вдохновенно врать:

— Нужно осторожно постучать в калитку, но не более трех раз, после чего ждать. Если не откроют в течении двадцатой части тарка, можно постучать четыре раза, ну и так далее, пока не откроют. Затем, не проходя в калитку, нужно произнести: "Каноник У-Вей хранит верность Школе Духа и ее Архиприору сияющему отцу Жунь-Май-Вэй-Тею ею и просит ночную стражу простить его за беспокойство и разрешить беспрепятственный проход на территорию Школы Духа!". Когда охрана разрешит, нужно еще раз назваться и активировать танжир. После этого можно проходить.

Выслушав эту хрень, Денис молча активировал пыточный перстень и на этот раз страдания несгибаемого каноника продолжались довольно долго — до тех пор, пока он не заорал:

— Хватит! Хватит! Я все скажу! Хва-а-а-а-а-т-и-т!!!

Старший же помощник, со своей стороны, посчитал, что не хватит, что мало этому сукиному сыну и "подержал его на колу" еще маленько, чтобы в разумение вошел. И чтобы вы думали? — помогло! Решительно помогло. Но! Не сразу…

У-Вей, на второй итерации сознался, что злонамеренно исказил имя Архиприора, затем подкорректировал формулу призыва дьявола… тьфу ты — прохода в Школу Духа и выдал следующий текст:

— Каноник У-Вей хранит верность Школе Духа и ее Архиприору сияющему отцу Вэй-Жунь-Май-Тею ею и просит ночную стражу простить его за беспокойство и разрешить беспрепятственный проход на территорию Школы Духа!

Результат лжи был закономерным — очередное плотное взаимодействие с пыточным перстнем. Казалось бы хватит уже, но нет! В третьей итерации У-Вей убрал из формулы признание в любви и верности Архиприору, оставив все остальное и снова оказался на колу. И лишь после этого железный Феликс… пардон, это из другой оперы — железный каноник сказал правду. А вот действительно правду, или же нет, старший помощник проверял теперь на своей шкуре, произнеся:

— Брат-маг Цей-Па! — и продемонстрировав охране танжир.

Представившись, Денис сделал морду лопатой и двинулся вперед. Куда идти он знал… если У-Вей сказал правду. Если же каноник соврал, а он не сумел это определить, то придется брать "языка", а это резко увеличивало шансы на провал операции и так достаточно большие.

Старший помощник совсем было уверился, что успешно прошел авторизацию и может спокойно двигаться в направлении Храма Крови, он даже успел сделать пару шагов, как сзади раздался ехидный голос:

— Брат-маг, а фокус показать!? Зря мы что ли корячились — калитку открывали! А засов тяжелый!

Денис медленно повернулся, давая себе время сообразить, как себя вести. Мизансцена, открывшаяся его глазам, выглядела следующим образом: двое охранников смотрели на него выжидательно, предвкушая начало банкета; самый молодой, с наглой широкой рожей, который и был инициатором вынужденной остановки — с нахальным веселым прищуром, а самый старший по возрасту и вовсе отвел глаза — чувствовалось, что происходящее ему не нравится.

В условиях форс-мажора человек соображает быстро… да даже не быстро — а очень быстро. Старшему помощнику хватило двух ударов сердца, чтобы перебрать все варианты дальнейшего поведения. Первый вариант — улыбнуться и свести все к шутке. Вариант хороший, но неправильный. Как следовало из показаний У-Вея, нравы в Школе Духа если и отличались от таких же, в Ордене Пчелы, то только в сторону ужесточения. Так что, спустить наезд на тормозах — значит вызвать подозрение.

Вариант второй — убить всех четверых к чертовой матери. Так сказать — ковровое бомбометание по площадям — нет людей, нет проблем. Как только Денис начал обдумывать этот вариант, сразу дали знать о себе Небесный Волк и Байгол.

"Хозяин, мочим придурков?" — обрадовался мертвый шаман возможности подзарядиться.

"У них защита стоит! — слегка умерил его пыл Волк. — Я проверил!"

"У меня получится! — заверил Байгол. — Гарантирую!"

"Не надо, — распорядился старший помощник. — Тревога может подняться. Я сам!"

Денис предполагал, обоснованно, или нет — другой вопрос, что где-то в глубине комплекса Школы Духа сидит ответственный дежурный и не отрываясь смотрит на четыре фиала с кровью ночных привратников. Как только кровь свернется, он должен поднять тревогу. По крайней мере, на месте руководства Школы, старший помощник так бы и сделал. К сожалению, ничего по этому поводу У-Вей не знал и приходилось рассчитывать на худшее, надеясь на лучшее.

Поэтому Денис решил реализовать третий вариант — точечное, нелетальное воздействие на "весельчака" — и овцы целы и волки сыты. Применить он решил не "длинную руку", а пыточный перстень, чтобы оставаться в парадигме Искусника Школы Духа и не выбиваться из образа. Сказано — сделано. Через мгновение широкомордый любитель фокусов с воем рухнул на землю, а еще через пару мгновений в воздухе отчетливо запахло дерьмом и мочой.

Завершив экзекуцию, старший помощник вопросительно уставился на оставшихся на ногах охранников, как бы спрашивая: "Есть ли еще желающие полюбоваться фокусами?". Выставленные в защитных жестах ладони, прижатые к груди, а главное — взгляды стражников, однозначно свидетельствовали, что ради какого-то балагана им и голову не могло прийти отрывать такого! — уважаемого и занятого важными делами брата от его серьезных дел, потребовавших ночного появления в Школе.

Так же, по их взглядам, было отчетливо понятно, что им не только удивительно, но и обидно — как такое предположение вообще могло прийти ему в голову относительно братьев по оружию!? Кроме того, стражники всем своим видом осуждали недостойное поведение четвертого охранника, продолжавшего постанывать, лежа в зловонной луже. Ну, что тут скажешь? — кто хотел фокусов — получил, а остальным не будешь же навязывать, если не хотят.

Когда Денис удалился на расстояние, на котором не мог слышать о чем говорят у ворот — по крайней мере так полагал "пожилой" стражник (на самом деле мог), старший помощник услышал:

— Ну что, придурок, довыебывался? — не дождавшись ответа, старшой продолжил: — Ты чего, козий выблядок, совсем из ума выжил? — с Искусником штуковать!? Ладно сам — туда тебе дураку и дорога, но ведь мы могли через тебя пострадать! Видел его рожу!? — ему что человека прибить, что муху! Но, ничего, — зло ухмыльнулся старшой, — не доходит через голову, дойдет через жопу!

С этим Денис был абсолютно согласен. Выпускник дореволюционной гимназии, где допускались телесные наказания, знал не только Закон Божий, математику, историю, географию, но и языки: греческий, латынь, французский и немецкий, не говоря уже о русском, включая церковно-славянский. Сравните с подавляющим большинством жертв ЕГЭ, которые не знаю ничего, кроме русского матерного. Конечно, могут обоснованно возразить, что знание латыни это такая вещь… скажем так — специфическая — можно по запарке и дьявола вызвать, ежели чего в рецепте слабительного напутаешь, но тут уж ничего не поделаешь — многие знания — многие печали.

Поведение широкомордого весельчака старшего помощника не удивило, хотя казалось бы, что поднимать хвост на мага, даже если ты при исполнении — верх глупости. Но он помнил слова У-Вея про состав контингента, который набирает Школа Духа.

В отличие от Ордена Пчелы, ничего престижного, чтобы стать цугом, не было. В Школу шли малолетние бродяги; малолетние преступники; малолетние сироты, оказавшиеся на улице без средств к существованию и прочий специфический народ у которого был небольшой выбор жизненного пути — или в Школу, или подыхать с голоду, или терпеть побои и насилие "работодателей".

"Абитуриенты" прекрасно знали о нравах и порядках, царящих в Школе, поэтому туда шли наиболее отчаянные и отвязные, готовые глотку перегрызть ближнему за пайку. Поэтому, совершенно не удивительно, что среди цугов встречались отдельные экземпляры, дурь из которых можно было выбить только с духом.

Все эти досужие размышления на скорость движения Дениса никак не влияли, хотя никакого освещения на территории Школы Духа, кроме магической ограды, не было — то ли из экономии, то ли, чтобы никто без дела ночью не шлялся. А кто по делу — как-нибудь доберется до пункта назначения

Куда идти старший помощник знал, никого по пути не встретил и через десяток минут оказался перед Храмом Крови. Трехэтажное здание из красного кирпича — про цвет было известно от У-Вея, в темноте казалось мрачным, черным и таинственным, но любоваться всей этой готикой времени не было — надо было дело делать.

Денис знал, что дубовая, обитая металлом, дверь главного входа закрыта на тяжеленный железный засов. Открыть ее, пользуясь "длинной рукой", наверняка было можно, но, так же наверняка, лязг и скрип во время этой операции, разбудит ночного дежурного. Пообщаться с ним все равно придется, но будить и настораживать дежурного каноника раньше времени старший помощник не хотел — пусть сюрприз будет.

Но сюрприз не ради сюрприза и не для дешевого выпендрежа, а для дела. Человек, вырванный из сна, в первые мгновения медленнее соображает, ему труднее врать и от него проще получить правдивую информацию. Поэтому, проникновение требовалось провести скрытно — без шума и пыли. Денис обошел Храм и оказался перед дверью черного хода, запертой, как он знал из показаний У-Вея, на ключ. "Длинная рука" не подвела и через несколько мгновений старший помощник очутился в Храме Крови.

"И все же, надо научиться отмычками пользоваться, а то мало ли что…" — дал о себе знать внутренний голос, намекая, что Сила приходит и уходит, а навык и знания остаются навсегда.

"Не поспоришь…" — согласился Денис.

Дежурного каноника он обнаружил там, где тот и должен был находиться — спящим в маленькой каморке под лестницей.

"Тоже мне — Гарри Поттер!" — ухмыльнулся голос, глядя на молодого человека лет двадцати пяти, безмятежно обнявшего подушку и пустившего слюни во сне.

"Ага, — хмыкнул старший помощник. — И тайная комната!"

Мягкой побудки, с осторожным потряхиванием за плечо не получилось — уж больно крепко спал цуг. Пришлось зажимать нос и рот. После того, как каноник восстал ото сна, он был слегка бит, чтобы жизнь медом не казалась, потом взят за горло Небесным Волком, после чего последовало экстренное потрошение. Главный вопрос, который интересовал Дениса, заключался в том — выделены ли тринадцать фиал зондеркоманды, отправленной за его головой, в отдельный пул и если да, то где эти гратовы склянки находятся.

Ответ дежурного каноника был отрицательным, что очень обрадовало старшего помощника — не нужно рыскать по территории школы в поисках "золота партии". Вообще это был очень деликатный вопрос, можно даже сказать — краеугольный, ведь если, не приведи господь, фиалы зондеркоманды уцелеют от грядущего погрома, то сделать поисковый артефакт из крови У-Вея и Цей-Па труда не составит.

А это значит — прощая спокойная жизнь, ходи и постоянно оглядывайся. Да и оглядывайся, не оглядывайся, а гарантии никакой — ругазский инцидент отчетливо показал, что с оперативниками Школы Духа шутки плохи — рано, или поздно достанут и тогда, в лучшем случае, уйдешь с мечом в руке, а про худший и думать не хочется.

Следующим актом Мерлезонского балета было подтверждение того факта, что все фиалы с кровью братьев хранятся лишь в Храме Крови в девяти залах на трех этажах и более нигде, коее и было получено. В принципе то, что в хранении братской крови ничего не поменялось, было понятно и логично — после подставы со стороны У-Вея, когда он нашел то, что остальные братья успешно проворонили и получили в награду за лень и ротозейство ведерные скипидарные клизмы с патефонными иголками, они работали как? — правильно! — как наскипидаренные, использую для мотивации остатки скипидара, оставшиеся в их желудочно-кишечных трактах после завершения экзекуции и пропустить появление новых фиалов со свернувшейся кровью никак не могли. А раз так, какой смысл что-то усложнять? Если стирает одинаково, зачем покупать дорогой порошок?

Получив всю необходимую информацию, старший помощник приступил к делу, ради которого весь огород и городился.

"Байгол! — распорядился он. — Обездвижь цуга до утра с гарантией!"

"Оставить нормальным, или чтобы слюни пускал?" — уточнил мертвый шаман.

"Нормальным".

"А к чему такие сложности? — удивился внутренний голос. — Почему не?.." — он чиркнул себя несуществующим пальцем по несуществующему горлу.

"Смысл? — поинтересовался Денис. Голос не нашелся сразу, что ответить, взял паузу и притих, а старший помощник продолжил: — Лицо со шрамом видела зондеркоманда, видел экипаж "Рыси", видели в порту, видела охрана на входе в Школу. Что нового этот хрен сможет сообщить следствию?"

"Ну-у-у…" — начал было тянуть голос, пытаясь придумать аргумент в поддержку своей позиции, но старший помощник его решительно перебил:

"Я не убиваю, когда могу убить. Я убиваю, когда не могу не убить. — Холодно и с нажимом сообщил Денис. — Ферштейн?"

"Ферштейн… Ферштейн… — пробубнил голос. — Тоже мне Мать Тереза!" — решил он оставить за собой последнее слово, но на этот раз не получилось.

"Ты из меня Чикатилу-то не делай! — разозлился старший помощник. — Я университет марксизма-ленинизма не заканчивал! Так что, не надо!" — у голоса, в ответ на это, было много чего еще сказать, но он решил палку не перегибать и благоразумно промолчал.

Этот внутренний диалог внешним действиям Дениса нисколечко не мешал и никак их не замедлял. Параллельно с беседой с умным собеседником, старший помощник добрался до Первого Зала Крови, расположенного на первом этаже Храма.

В помещении было темно, ни факелов, ни магических фонарей Денис не заметил — может быть предполагалось, что ночью здесь работать не будут, может быть из соображений пожарной безопасности — имеется в виду факельное, или какое иное освещение, основанное на открытом огне, может быть были какие-то иные соображения, но факт остается фактом — темень, хоть выколи глаза. Но, это для обычного человека.

Старший же помощник, даже без кадата, видел достаточно. Перед взором Дениса предстали шесть каменных круглых столов, диаметром около четырех метров, густо заставленных фиалами с кровью — все, как рассказывал У-Вей. Не обманул мертвый каноник. Впрочем и смысла не было — раз добрался Враг до Храма Крови, значит сам все увидит, обманывай, не обманывай.

На месте хозяев, старший помощник выбрал бы квадратные, а не круглые основы для выкладки пробирок, чтобы флаконы выстроились стройными рядами, словно войска на параде, где место каждого фиала легко определялось бы номером горизонтального и вертикального ряда, где сосуд расположен. Цуги же предпочли выложить фиалы расходящейся спиралью.

Ну, что тут скажешь? — только одно — хозяин барин. Смысла в такой геометрии Денис не видел, однако не исключал, что он был. К счастью, ломать не строить и для выполнения задачи, стоящей перед старшим помощником, расположение фиал значения не имела.

Изначально, Денис хотел провести "избиение младенцев", используя "длинную руку" в качестве эдакого кузнечного молота, но в последний момент решение изменил, решив, что асфальтовый каток лучше. Смена стратегии была вызвана тем соображением, что молотом можно промахнуться, а значит придется возвращаться к недобитым фиалам и терять время, а катком не промахнешься.

При реализации замысла возникли проблемы — активировать каток не получилось. Визуализация прошла, как по маслу — перед мысленным взором предстал маленький, крепенький такой каток — размерами, как раз чтобы ездить по столу и давить стекло к чертовой матери, в пыль, но вот заставить его двигаться не удалось.

Однако, старший помощник не был бы старшим помощником, если бы его можно было взять на простое постановление. Менять стратегию он не собирался и лишь изменил способ ее воплощения в жизнь. Денис, не теряя времени, "поменял" асфальтовый каток, на тяжеленный малярный валик, сделанный из гранита!

С валиком никаких проблем не возникло, правда катать его пришлось вручную, в отличие от катка, который по идее должен был двигаться сам, и старший помощник принялся крушить и давить фиалы с кровью. На обработку первого стола ушло около трех минут, затем Денис приноровился и увеличил скорость, так что в дальнейшем на каждый стол уходило не более полутора минут.

На каждом этаже было четыре зала и нетрудно посчитать, что на проведение диверсии у старшего помощника ушло больше двух часов. Закончив трудовую вахту, он смахнул со лба трудовой же пот — ворочать невидимым валиком оказалось не так легко, как могло бы показаться (полегче, чем в реале, конечно же — там от такого веса руки бы отсохли через пять минут, но и мысленно — удовольствие то еще), после чего внимательно огляделся, остался увиденным доволен, ухмыльнулся про себя: "Развалинами Рейхстага удовлетворен" и скатился вниз по лестнице на первый этаж.

Итоговый баланс от проделанной работы был несомненно положительным — физическая усталость с лихвой перекрывалась моральным удовлетворением. Если бы за работу еще и заплатили, то вообще было бы отлично, но об этом оставалось только мечтать.

Рассвет еще не наступил, но был не за горами, поэтому надо было сматывать удочки и побыстрее. Перед уходом Денис навестил обездвиженного цуга, мирно пускавшего пузыри и слюни, убедился, что с ним все в порядке и покинул Храм Крови тем же путем, как и проник в него — через черный ход.

Дверь на всякий случай запер — "длинная рука" была словно заточена на незаконное проникновение в жилище и скрытие следов преступления. Много времени на этот процесс не потребовалось, а польза могла быть большая — мало ли кто наткнется на открытую дверь и поднимет тревогу раньше времени. Хотелось бы избежать подобного хода развития событий.

По словам У-Вея, ночного патрулирования территории Школы Духа не проводилось, да и старший помощник с патрулями не встретился, но это еще не говорило о том, что их нет, да и вообще — раз в год и палка стреляет. Денис и раньше-то твердо придерживался общего принципа: если можно заранее обезвредить потенциальный геморрой, значит надо обезвредить — дешевле будет. Теперь же, после неприятного — мягко говоря, инцидента в Ругазе, старший помощник, обжегшись на молоке, предпочитал дуть на воду.

До ворот Денис добрался без приключений, никого не встретив — назвать ночную жизнь Школы Духа оживленной было бы значительным преувеличением. У КПП его ожидала все та же четверка стражников. Внешне ничего не изменилось, разве что "весельчаку" теперь больше подошла бы кличка "угрюмый", а вот внутренние изменения были куда более значительными.

При входе старшего помощника в Школу, при первом, так сказать, знакомстве, охранники смотрели на него с подозрением, а некоторые, не будем указывать пальцами — с пренебрежением, теперь же, при выходе его из Школы, все смотрели одинаково, а именно — с почтением.

Глядя на эту картину маслом, Денис решил, что раз уж они теперь не то, чтобы друзья, да и не добрые приятели, а скажем так — хорошие знакомые, то и демонстрировать официоз — это лишнее. Не поймут — нормальные люди так себя не ведут. Поэтому и называть себя и активировать танжир он не стал, что встретило полное понимание среди собравшихся — ему молча, без вопросов, открыли калитку и выпустили наружу.

Да и действительно, наверняка Искусник выполняет какое-то тайное задание руководства — иначе чего ему ночью шастать по Школе, а потом еще и назад куда-то переться по темноте — мог бы остаться и нормально переночевать, а раз так, то какие вопросы?

Это, как если бы гайцы остановили машину фэсэошника и стали бы его выспрашивать откуда и куда он едет, цель поездки, имеется ли в машине оружие и наркотики и прочую лабуду. Долго бы они потом своими волосатыми… пардон — полосатыми, палочками махали? Вопрос…

А старший помощник, выйдя из Школы, добрался до своей "нычки" на дереве, прихватил спрятанный вещмешок, переоделся "матросом" и пулей метнулся в сторону города. Ему кровь из носу, было необходимо успеть до рассвета, когда в порт на работу пойдет основная масса трудового народа: докеров, моряков, карманников, владельцев судов и грузов, проституток, лавочников, перекупщиков и прочих людей, кормящихся с моря, чтобы смешаться с ними.

Нужно было успеть заскочить в последний вагон уходящего поезда, пока не включили план "Перехват". Веревки с красными флажками еще не достали с пыльных чердаков, еще не начали огораживать лежку волка-одиночки, но все эти увлекательные действия — кто бы сомневался, неизбежно маячили впереди.

Решение вернуться в гиштарский порт, после завершения акции в Школе Духа, было отнюдь не спонтанным. Размышлять о том, куда податься после диверсии, Денис начал еще на "Рыси", как только принял решение уничтожить, к чертовой матери, всю кровавую коллекцию, продолжил думать эту думу пока добирался до Школы и не прерывал мыслительный процесс все то время, что занимался механической работой с фиалами с кровью, не требующей какого-либо напряжения мозговых ресурсов — катай себе валик, да думай.

Умный человек, ввязываясь в какую-либо авантюру, непременно обдумает пути выхода из нее. Не найдя таковых, он от нее откажется, а если нет — значит не очень умный. Для типовых ситуаций, чтобы не попасть впросак, народная мудрость даже выработала чеканные формулировки, типа: "не еби где живешь!", давая, таким образом, даже дуракам, которые не задумываются о последствиях своих действий, шанс на выживание. Ну, разумеется, если у дурака все-таки хватит ума воспользоваться народной мудростью. А если нет, то нет.

Однако, бывают в жизни ситуации, когда думай — не думай, размышляй — не размышляй, видишь ты достойный выход из сложившегося исхода, или не видишь, а в авантюру взлезть придется. Вот в такой ситуации и оказался старший помощник.

Исходные данные были следующие: с самого утра, как только Школа войдет в штатный режим функционирования — это в худшем для Дениса случае, или же к обеду — в лучшем, руководство Школы поставит перед оперативниками задачу найти человека со шрамом. Однако, этот действие — только вершина айсберга оперативно-розыскных мероприятий, которые предпримет Школа — так сказать, широкоячеистая сеть, которая, разумеется, никакого улова не принесет.

Если контрразведчики Школы Духа не зря едят свой хлеб — очень бы хотелось, чтобы зря, но рассчитывать на это не приходилось, то они непременно раскинут мелкоячеистую сеть. Цугов на острове, как блох на барбоске, поэтому начнутся повальные обыски и проверки всех мест, куда может податься чужак: притоны, таверны, кабаки и прочие гостиницы и предприятия общепита — это раз.

Возьмут за яйца криминал, у которого везде глаза и уши, чтобы докладывал о любых подозрительных… да что там "подозрительных" — о любых личностях, попавших в его поле зрения, которых он раньше не знал. Любой новичок подозрителен и подлежит проверке — это два.

Задержат выход всех судов, скопившихся в порту и перед отплытием тщательно проверят экипаж на предмет появления новичков, а так же всех пассажиров — это три.

Выявят все суда, успевшие покинуть Гиштар с момента, когда "лицо со шрамом" покинуло Школу и до момента введения в действие плана "Перехват". После этого свяжутся с эмиссарами во всех портах, чтобы те провели проверку экипажей и пассажиров — это четыре.

Ну, по крайней мере, старший помощник, на месте старшего контрразведчика Школы, поступил бы именно так. Считать врагов глупее себя, после того, как они уже успели один раз его арестовать, оснований не было, поэтому Денис не исключал, что цуги еще чего-нибудь могут придумать, чего он не учел. И честно говоря, это не то, чтобы обескураживало, но несомненно беспокоило.

Конечно, если бы вообще не было свидетелей явления "лица со шрамом" в Гиштар, то текущее положение старшего помощника было бы гораздо лучше, но для этого пришлось бы сначала уничтожить экипаж "Рыси", потом таможенников и охрану в порту, не говоря уже о цугах в Школе, а к такому геноциду Денис не был готов.

Жить потом было бы сложно, если вообще возможно. Совесть бы замучила. Одно дело мочить тех, кто хочет сдать тебя в поликлинику на опыты — тут сам бог велел и совсем другое — людей, ничем тебя не обидевших и просто оказавшихся не в том месте не в то время. Так что, если хочешь остаться чистеньким, придется повертеться, как карасю на сковородке. Утешало только то, что пока все идет по плану — коллекция "Мечта вампира" уничтожена, а цуги, всем миром, будут ловить карманника… пардон — "лицо со шрамом".

К плюсам еще можно было отнести то обстоятельство, что оперативники Школы Духа понятия не имеют, что Враг — страшный оборотень хартыг. Впрочем, какой он теперь без шкиры, нахрен, оборотень? — так… второй свежести. Как в анекдоте: "могу копать, могу не копать" — или "лицо со шрамом", или истинный облик Дениса. Не густо, мягко говоря. Правда, теоретически был еще один способ, кроме использования шкиры, менять биомаску, но старший помощник никогда им не пользовался и получится что-либо из этого, или нет, он не знал.

Как нетрудно догадаться, гиштарский порт не был единственной альтернативой, которую рассмотрел старший помощник, обдумывая куда податься после диверсии. Да и на первый взгляд выбор этот был достаточно сомнительным. Как ни крути, а учитывая, что Тангер-Шах остров и убраться отсюда можно только на корабле, или каком ином плавсредстве вроде лодки, плота, или надувного матраса, то куда, взрывая землю рогами и копытами, бросятся оперативники Школы Духа, стремясь задержать Врага по горячим следам? — правильно! — в ближайший порт.

Поэтому, казалось бы, более логичным был бы иной выбор пути отступления. Например, можно было договориться с кем-нибудь из матросов "Рыси", чтобы он дождался Дениса, чтобы затем схорониться у его родственников и переждать там горячую фазу операции "Перехват". Старший помощник рассмотрел этот вариант первым. Рассмотрел и решительно отмел.

Попадать в полную зависимость к посторонним людям он не хотел ни под каким видом. Во-первых — предают только свои и если матросику еще можно худо-бедно доверять — побоится за свою бессмертную душу, то его родственники вряд ли поставят интересы какого-то незнакомого перца выше своих, не говоря уже о собственной безопасности.

Идем дальше. Допустим — мало ли что в жизни бывает, вдруг родственники матроса-хранителя окажутся людьми необычайной стойкости, соизмеримой только с такой же глупостью, и во время повальных обысков, проводимых взбешенными цугами, будут молчать, как коммунисты на допросе (правда, или нет, что коммунисты молчали на допросах доподлинно никому неизвестно, но будем считать, что молчали), так ведь их соседи никуда не денутся!

Соседи тут же стуканут про матроса, который внезапно появился из ниоткуда и веревочка начнет раскручиваться. А как пел Владимир Семенович: "Сколь верёвочка ни вейся — всё равно совьёшься в плеть!", которая и обрушится на бедного старшего помощника. А Денису это надо? — Денису этого не надо! Кроме того стоит помнить о вездесущих мальчишках, которые всюду суют свой нос, а рот на замке не держат. Да и про криминал, присматривающий за всем, забывать не стоит. Так что схорониться под веником не вариант.

Гиштарским портом и подполом родственников матросов "Рыси" альтернативы спасения, рассмотренные старшим помощником, разумеется, не ограничивались. Существовала еще одна, а именно бежать в противоположную от Гиштара сторону — в портовый город Архабад, расположенный на северном побережье Тангер-Шаха. Но эта альтернатива была, прямо скажем — так себе.

Во-первых — расстояние. От Школы Духа, точнее говоря от Гиштара до Архабада более ста пятидесяти кавардов — за ночь никак не добежишь. Придется двигаться остаток этой ночи, потом где-то прятаться на день и бежать всю следующую и только потом, высунув язык прибыть в порт, где уже наверняка будут ждать цуги. И это только в том случае, если по дороге не перехватят. На месте оперативников Школы, Денис устроил бы засады на всех значимых магистралях острова, включая козьи тропы, благо сил хватало.

Так что архабадский порт ничем не лучше гиштарского — те же яйца, только в профиль. Причем, если есть шанс, что в гиштарский порт старший помощник попадет раньше оперативников Школы и успеет раствориться в воздухе, то с архабадским таких шансов нет. Короче говоря, при всем богатстве выбора, альтернативы разрядке… пардон, это не отсюда, — гиштарскому порту нет.

4 Глава

Судя по расхлябанности охраны порта — расхлябанности не в том смысле, что стражники, открыв рты считали ворон, а в том, что были заняты лишь досмотром крупногабаритных грузов, с целью получения законной… или незаконной — смотря с какой стороны посмотреть, мзды, а не впивались взглядами в физиономию каждого проходящего с целью идентификации "лица со шрамом", а так же по отсутствию многочисленных цугов, нагнанных в порт с той же целью, информация о диверсии в Школе Духа до гиштарского порта еще не дошла. Денис, со своей стороны, изобретать велосипед не стал. Беспроблемно проникнув на территорию особо охраняемого объекта, он немедленно выцелил грязного босоногого мальчишку, с голодным блеском в глазах.

— Слышь, пацан, — приветливо улыбнулся старший помощник. Насколько это у него получилось сказать трудно — "лицо со шрамом" было мало приспособлено для выражения подобного рода эмоций. — Хочешь заработать?

— Сам ты пацан! — неприветливо огрызнулся малец, застывая в паре-тройке шагов и готовясь задать стрекача при малейшей опасности — подобным образом ведут себя уличные котята, для которых весь мир враг. — Я не из этих! — твердо заявил мальчишка, гневно блеснув глазами.

Из ответа парня Денис сделал вывод, что то ли слово "пацан" у местной публики означает что-то вроде "пидор", то ли парень поступил, как женщина. Те сами себе придумывают повод для обиды, сами обижаются и сами ходят потом надутые. А мальчишка сам придумал опасность, где ее нет и сам этой опасности испугался.

— Я не знаю, что ты имеешь в виду, — нахмурился старший помощник. — А мне надо, чтобы ты быстро нашел корабль готовящийся к отплытию.

— Бежишь? — проявил смекалку недоверчивый мальчишка.

— Бегу, — кивнул Денис. Скрывать очевидное — это не только верх глупости, но и верный способ показать себя дураком в глазах партнера по переговорам.

— Ноготь! — невозмутимо объявил парень, завышая цену услуги на пару порядков.

— А ключи от квартиры, где деньги лежат, — ухмыльнулся старший помощник, — не надо? — Мальчишка в ответ лишь растерянно открыл рот, а Денис кинул ему заранее приготовленный медяк, который был ловко пойман и немедленно спрятан где-то в недрах лохмотьев, притворявшихся одеждой, после чего старший помощник продолжил: — Получишь еще два, когда дело сделаешь! И еще, — нахмурился Денис. — Если тебе придет в голову привести меня к своим дружкам, чтобы ограбить, то лучше сразу вешайся!

— Где тебя искать? — спокойно, не обращая внимания на угрозы, уточнил парень.

— На причале. Где еще? — пожал плечами старший помощник.

— Договорились, — кивнул малец, после чего немедленно смазал пятки салом и исчез из виду, скрывшись в глубине портовых лабиринтов, а Денис энергичной походкой, с деловым видом — "Мне в Париж по делу срочно!", двинулся к морю.

Никакого ажиотажа сверх обычного, присущего подобного рода местам, старший помощник в гиштарском порту не наблюдал. Все было штатно: кто-то куда-то что-то тащил, кто-то присматривал за процессом, кто-то пытался что-нибудь спереть, а портовые чиновники смотрели на все происходящее с благодушным пренебрежением, презрительно оттопырив губу, зная что свое от них никуда не уйдет. А раз не уйдет, то зачем метаться и суетиться? Чиновники были полны достоинства, чего про остальных участников действа сказать было нельзя. Все остальные суетились.

Обилие материальных ценностей, сконцентрированных на небольшой территории, а так же интенсивный трафик, царящий в порту, открывали широкие перспективы для всякого рода криминалитета, извести который в подобного рода местах так же невозможно, как крыс.

Последние, кстати говоря, внаглую под ногами, конечно же, не болтались, опасаясь быть раздавленными тяжелыми сапогами, подкованными копытами и еще более тяжелыми колесами ломовых телег, но усатые морды и голые хвосты постоянно мелькали среди развалов бочек, ящиков и мешков.

То же самое можно было сказать и про мелких воришек, отиравшихся в толпе. За время короткого пути — не более полукилометра, от портовых ворот до воды, Денис заметил семерых — внушающая уважение концентрация. Что характерно, никакого интереса с их стороны старший помощник не ощутил.

Карманников можно было понять. С одной стороны ничего примечательного Денис из себя не представлял — мужик, как мужик — одет, как все, за плечами мешок средней паршивости в котором вряд ли есть золотые слитки — скорее всего там всякое барахло вроде старой одежды, где заплат больше, чем исходной ткани, да краюха черствого хлеба — так что никакого интереса в качестве носителя материальных ценностей данный индивидуум вызвать не мог.

А вот с другой — два кинжала за поясом и такая рожа, что сразу ясно, что если поймает за руку, то никакая "группа прикрытия", болтающаяся неподалеку не поможет — порежет на ремни и незадачливого воришку и группу. Да и вряд ли "крыша" ввяжется — своя рубашка ближе к телу. Так что можно сказать, что у старшего помощника был определенный дипломатический иммунитет.

Пробираясь сквозь густую толпу, Денис внимательно поглядывал по сторонам — какая бы ни была у тебя рожа, пусть даже самая шрамированная, отбивающая всякое желание на близкое знакомство с твоим имуществом, плюс на вахте стоит Небесный Волк, готовый придушить любого, покусившегося на суверенитет и территориальную целостность, старший помощник ни на мгновение не расслаблялся и бдительности не терял.

Параллельно с непрерывным сканированием окружающей обстановки, находясь в готовности дать отпор любому неприятелю, Денис в фоновом режиме, не мешающем основному процессу, размышлял о превратностях судьбы. Лейтмотивом было то, от какой малости зависит судьба человека. Точкой бифуркации, после которой все, по мнению старшего помощника, пошло наперекосяк был инцидент в "Центральных Торговых Рядах города Нейтена".

Догадайся тогда Денис спрятать блестящий, привлекающий внимание, нейлоновый рюкзак в пыльный холщовый заплечный мешок, не привлек бы внимание ватаги Танцора. Не привлек бы — не было бы инцидента с цугами. Не было бы инцидента с цугами — не привлек бы внимание начальника стражи Протектората Нейтен серебряного Искусника Фахира Валтаха. Не привлек бы внимание Фахира Валтаха — не нужно было бы валить стражу Протектората Нейтен. Не стал бы валить стражу — не нужно было бы бежать из Нейтена. Не нужно было бы бежать — спокойно бы жил в Протекторатах, добра наживал и искал порталы, а не болтался бы, как загнанный волк, незнамо где, спасая свою шкуру. А теперь еще целителей надо срочно искать, которые помогут с "длинной рукой", пока она его не придушила.

Такая логическая цепочка могла бы загнать неподготовленного человека в глубокую депрессию, но на старшего помощника где сядешь там и слезешь — он лишь с грустью констатировал, что от судьбы не уйдешь — кому суждено быть повешенным, тот не утонет.

Добравшись до причальной стенки, густо засиженной пришвартованными кораблями и уходящей в обе стороны на значительное расстояние — порт был немаленький, Денис забрался на огромную, рассохшуюся и вросшую в землю бочку, высотой никак не менее двух метров. Что в бочке изначально хранилось и почему она, судя по потрепанности, торчит здесь уже долгое время, невостребованная хозяевами, было неизвестно, но для целей старшего помощника она подходила идеально.

С бочки были хорошо видны портовые ворота и весь центральный проход, поэтому можно было не опасаться пропустить появление взмыленных цугов, взалкавших крови и плоти Врага и несущихся с азартным хрюканьем, словно кабанье стадо, по его следу. По пессимистическим прикидкам до их появления оставалось минут двадцать, по оптимистическим — хрен знает сколько. Однако, предоставлением плацдарма для мониторинга окружающей обстановки польза от бочки не ограничивалась.

Вторым жирным плюсом было то, что расположившееся на бочке, "лицо со шрамом" привлекало внимание и должно было запомнится многочисленному народу, болтавшемуся по причалу, как с грузом, так и без. Ну, а третьим — мальчишке "разведчику" не придется долго разыскивать "резидента", чтобы доложить о результатах своей разведдеятельности.

Устроившись поудобнее, так чтобы ржавый обод не впивался в ноги, Денис перешел в режим радара — стал медленно вертеть головой слева направо и справа налево, задерживая луч внимания на портовых воротах, но и не упуская из виду причальную стенку. Старший помощник исходил в своих действиях из того, что враг хитер и коварен и может появиться с любого направления. Да хоть из-под воды!

Иди знай — может у Школы есть подразделение боевых пловцов, так что лучше перебдеть. А и действительно — у нас есть боевые пловцы, у штатников есть "морские котики", у англичан и у тех что-то такое есть, так почему не быть такому подразделению в Школе Духа? Тем более, что мир-то магический — никаких аквалангов не надо — бери Искусника со даром "Вода" и вперед!

Минут через пятнадцать, в течение которых ничего не происходило — не появились ни цуги, ни мальчишка, Денис начал переживать, что план "А", заключавшийся в посадке на какой-либо корабль со всей возможной помпой, накрывается медным тазом. Но видимо богиня судьбы была в этот день настроена благодушно. Имеется в виду — настроена благодушно по отношению к старшему помощнику. Как только Дениса стали одолевать сомнения, внизу появился "разведчик", который завопил, размахивая руками:

— Давай быстрее! На "Белле" уже сходни поднимают!

Видать время поджимало, потому что произнеся свой, в высшей степени драматический монолог, парень развернулся и опрометью кинулся обратно — туда, откуда пришел. Соответственно и старшего помощника тут же будто сдуло с его насеста и он рванул вслед за убегающим мальчишкой, который исполнял роль клубка из какой-то сказки, который указывал путь главному герою то ли в лес, то ли из леса, а может вообще к лежке какой-то спящей царевны — подробностей Денис не помнил, только суть. Держаться за парнем, мчавшимся сквозь густую толпу с ловкостью обезьяны — видимо сказывался опыт ухода от погони после удачного подрезания кошелька, было нелегко.

Старший помощник был выше, тяжелее и соответственно инерция у него была больше и чтобы не отстать, там, где пацан проскальзывал, как змея меж камней, ему приходилось пробиваться напролом. Такого количества проклятий и самых разнообразных пожеланий, начиная с банальных "сломать ноги", "голову" и "якоря в задницу" и заканчивая совсем уж экзотическими, типа — "отсосать у осьминога", которые получил Денис за время своего короткого следования вслед за юрким мальчуганом от многочисленных пострадавших, которых он толкнул, а некоторых и вовсе сбил на землю, гражданский, приличный человек не смог бы получить за всю долгую и счастливую жизнь. А вот старший помощник получил! Правда, гордиться ли этим обстоятельством, или нет — большой вопрос.

Когда маленький караван, состоящий из мальчишки и Дениса пришел к финишу, на лице парня отразилось горькое разочарование — за то время, что он бегал за работодателем, а потом вел его обратно к цели, "Белла" успела не только убрать сходни, не только отдать швартовы, но и отойти от пирса метров на десять, что лишало заказчика какой-либо возможности попасть на ее борт, а исполнителя заказа — получить заслуженное вознаграждение. Однако, богиня судьбы была благосклонна в этот день не только к старшему помощнику, но и к его временному окружению.

— Лови! — Денис кинул мальчишке заранее приготовленный серебряный ноготь.

Козе было понятно, что жизнь парня не балует — уж больно тощим и заморенным он выглядел, а раз есть возможность устроить праздник пацану, так почему не устроить? От старшего помощника не убудет, а парню радость. Денис в те моменты, когда его не пытались убить, или отправить в пыточную камеру, был на редкость сентиментальным и даже не побоимся этого слова — сердобольным человеком.

Он всегда был готов прийти на помощь любой живности, переживающей не лучшие времена — беспризорникам, бездомным котятам и щенкам, девушкам с мятущейся и поэтической душой, не определившимся перед кем, наконец, раздвинуть свои прелестные ножки и прочим млекопитающим, попавшим в затруднительное жизненное положение. К насекомым же и прочим пресмыкающимся Денис относился хуже и нисколечко их не жалел.

Возвращаясь на пирс, следует отметить, что пацан даже рот открыл, удивленный такой, никак не ожидаемой щедростью — он-то наоборот считал, что плакали его денежки, а старший помощник, тем временем, ухватился "длинной рукой" за шею сисястой дамы, исполняющей роль носовой фигуры "Беллы" — если реальная Белла послужила прототипом, то там было за что подержаться, и под взорами многочисленных изумленных зрителей, перебросил себя через двенадцатиметровую пропасть на борт корабля.

Со стороны пирса это выглядело так, будто человек с места, без разбега, совершает вот такой вот совершенно невозможный кунштюк! Вроде бы пустячок, а впечатляет! Так же была впечатлена и та часть команды "Беллы", которая стала свидетельницей всех этих эволюций. Матросы мирно расположились на баке, никого не трогали, можно сказать — "починяли примус", перекрикивались и переругивались со знакомыми, оставшимися на берегу — фактически, проходило что-то вроде светского раута, ну-у… естественно, с поправкой на уровень контингента — чай не графья, и тут на тебе — прилетает эдакий подарочек!

Моряки разглядывали Дениса молча и настороженно. И их можно было понять — грубить и выяснять причины по которым то ли незваный гость, то ли пассажир появился на борту таким экзотическим способом было несколько стремно. Да даже вежливо спрашивать не хотелось — мало ли, как "лицо со шрамом" отреагирует на такие вопросы — может он терпеть не может, когда интересуются подробностями его личной жизни — этакий, знаете ли, интроверт.

Понятное дело, что основным фактором, сдерживающим законное любопытство матросов, обычно не страдающих излишней деликатностью и не стесняющихся проявлять свою любознательность, служил не врожденный такт и хорошее воспитание, а то обстоятельство, что если "лицо со шрамом" может ТАК прыгать, то неизвестно что он может проделать с людьми, вызвавшими его неудовольствие. А судя по его роже, можно было не сомневаться, что ничего хорошего его обидчиков не ждет.

Было очевидно, что индивидууму с таким лицом, что человека зарезать, что вошь раздавить, да и вообще чувствовалось, что с него станется совершить такое святотатство, как на палубу высморкаться! Так что, пусть с ним начальство общается, а их дело маленькое — приказано поднять паруса — поднимают, приказано спустить — спускают. Ну-у… или идут на абордаж, если надо, или отбиваются от чужой абордажной команды.

Отсутствие руководства на баке объяснялось тем обстоятельством, что все они, начиная с капитана и заканчивая боцманом, столпились на корме, наблюдая, как лоцманская галера, исполнявшая роль портового буксира, вытаскивает "Беллу" на "чистую воду", чтобы развернуть ее носом в сторону океана, где "Белла" сможет поднять паруса и двинуться своим ходом.

Интересы же незваного пассажира, в отличие от интересов начсостава корабля, были сосредоточены на берегу. Старший помощник с замиранием сердца следил, не появятся ли на причале цуги, не попробуют ли задержать выход "Беллы" в море. От волнения он так вцепился в фальшборт, что пальцы побелели. Очень уж ему не хотелось, чтобы все сорвалось в последний момент.

К счастью, жизнь — не приключенческий триллер, где для динамики сюжета, преследователи обязательно появятся в самый последний момент, чтобы усложнить жизнь главному герою. В нашем случае "Белла", буксируемая лоцманской галерой, успела отойти от берега и развернуться, а цуги, насколько мог видеть Денис, на пирсе так и не появились.

Здесь бы очень пригодилась шкира с ее биноклем, да и вообще пригодилась и старший помощник, в очередной раз загрустив по поводу ее отсутствия, от всей души пожелал похитителям как можно более скорой и как можно более мучительной смерти — дабы неповадно было брать чужое! Так-то, как мы знаем, Денис был добрым человеком, но за любимую шкиру с огромным удовольствием перегрыз бы грабителям глотки, да и попробовать их кровь на вкус не отказался, хотя вампиром ни в коем случае не был.

В какой-то момент, по мере разворота корабля, наблюдение за тем участком пирса, откуда "Белла" отшвартовалась, стало невозможным и чтобы продолжить наблюдение за берегом, старшему помощнику пришлось переместиться с носа на корму. Как только поворот судна был завершен, на палубе воцарился сущий ад — начался подъем парусов, а на большом трехмачтовике их, как легко догадаться, много.

Подгоняемые боцманскими свистками и матерками, матросы, ловкие и шустрые словно макаки-резус, принялись сновать вверх и вниз по вантам, развязывая крепежные концы, отдавая сезни и распуская паруса. Когда процесс завершился, парусник, словно пришпоренный конь, резко набрал ход и принялся рассекать острым форштевнем синюю гладь океана.

Что не могло не радовать, оперативность оперативников Школы Духа оказалась, мягко говоря, низкой — никаких сигналов, предписывающих кораблю немедленно развернуться и вернуться в порт, с берега так подано и не было. Не загорелись сигнальные костры, не поднялись в небо разноцветные дымы, никто не стал пускать солнечные зайчики с помощью огромных зеркал в сторону "Беллы" и заниматься прочей подобной хренью.

Правда оставался небольшой шанс, что береговые власти свяжутся с капитаном с помощью какого-нибудь связного артефакта, типа фонрока сумудо, но, откровенно говоря, шанс этот был небольшой. Прямо скажем — крохотный.

Исходя из информации, полученной во время допроса каноника У-Вея и беседы с капитаном "Рыси", вытекало, что подобного рода устройства были распространены крайне скудно, ввиду их большой стоимости и трудности изготовления. Да что там говорить про капитанов обычных судов, если даже у зондеркоманды, отправленной со спецзаданием по захвату Врага, такого гаджета не было.

Никакого излишнего ажиотажа ни на берегу, ни на борту "Беллы" не наблюдалось, все было тихо и спокойно и это оставляло старшему помощнику надежду мирно договориться с руководством корабля, не прибегая к насилию. И это тоже не могло не радовать — в глубин души старший помощник был толстовцем, так сказать — непротивленцем злу насилием, а что иногда приходилось применять, так это не он плохой, а жизнь такая.

То, что во время подъема парусов к нему никто из начсостава корабля так и не подошел Дениса не удивляло — не до него было. А вот то, что сразу после завершения этого процесса ни капитан, ни кто иной из офицеров не поинтересовался: "Какого, собственно говоря, хера тут происходит!?! Ты кто такой по жизни, будешь!?! Ты что — бессмертный!?!", или спросил что-нибудь еще в этом роде, было удивительно.

Но, отложенное удовольствие не есть потерянное удовольствие. Просто знакомство с капитаном произошло немного позже, когда "Белла" уже вышла из гиштарской бухты в открытый океан. Капитан оказался типичным таким капитаном — хоть в кино снимай. Представьте Джека Воробья, только постарше и повыше — ростом к двум метрам, одетого а ля Киркоров — так что издалека капитана можно было бы принять за певца и наоборот. Представили? — значит у вас в голове точный образ капитана "Беллы".

Капитан появился не один, а в сопровождении двух матросов с взведенными арбалетами в руках — это не считая остальной команды, скучковавшейся у капитана за спиной и вооруженной разнообразным холодным оружием. Впрочем, а какой другой комитет по встрече можно было ожидать? — уж больно непростым был незваный гость, прибывший на борт столь экзотическим способом.

Наличие арбалетов старшего помощника не огорчило. Его огорчили другие обстоятельства. Первое — деревянные груши вместо острых наконечников на арбалетных болтах и второе — двое дюжих моряков, разворачивающих сеть, типа невода, в которую они собирались поймать безбилетного пассажира.

Скажем честно, людей пытающихся его арестовать, или взять в плен, Денис любил меньше тех, кто намеревался его убить — вот такой вот выверт психики. Ничего не попишешь — у каждого свои недостатки. Так что, действия экипажа "Беллы" огорчили старшего помощника до чрезвычайности.

Судя по всему, Дениса собирались скрутить, а затем продать в рабство, которое на Далеких Островах, в отличие от Протекторатов, было официально разрешено. Надежды на мирные переговоры стремительно таяли, словно "Мисс Урюпинск", сидящая на коленях олигарха. Ну, или человека похожего на олигарха, а если быть предельно точными в дефинициях — человека, которого мисс считала олигархом.

Все эти оговорки необходимы из-за того, что урюпинский олигарх это не совсем тот субъект, какового обычно понимают под термином "олигарх" — это раз. А два — то, что не исключался вариант, что под видом олигарха выступал обыкновенный местный босяк, раздобывший по случаю костюм тройку, принявший душ — это важно, надушившийся и почистивший зубы, что могло ввести в заблуждение юную и неопытную девушку. Однако, возвращаемся на палубу "Беллы".

— Положите оружие и сеть на палубу, — бесцветным голосом распорядился старший помощник, — тогда никто не пострадает. Мне просто нужно поговорить с капитаном.

В ответ "Киркоров" молча пошевелил пальцами правой руки, что, судя по всему, являлось сигналом к началу боевых действий. Что-то типа: "Вдруг слабым манием руки на русских двинул он полки". И понеслось! Арбалетчики выстрелили, целясь по ногам Дениса, чтобы обездвижить безбилетника, "рыбаки" ринулись вперед с развернутой сетью, а толпа, стоящая за спиной капитана, обтекла его и двинулась вперед хоть и не очень быстро, но с неотвратимостью македонской фаланги. Сам же капитан скрестил руки на груди и остался на месте, чем напомнил старшему помощнику кого-то из великих полководцев, то ли Кутузова, то ли Бонапарта.

В кадат Денис вошел заранее. Как бы ему ни хотелось обратного, но неплохое знание человеческой природы, не оставляло надежд на мирный исход первого раунда переговоров. Сначала, непременно, будет применена сила, а вот уже затем, во время второго и последующих раундов можно будет о чем-нибудь договорится, когда каждая сторона будет иметь реальное представление о боевых возможностях партнеров по переговорам.

Время привычно замедлило свой бег и из быстротекущего потока превратилось в кисель, в котором застыли "рыбаки" и "македонская фаланга" и лишь арбалетные болты с грушевидными наконечниками медленно и печально продолжали свой полет.

"Волк, работай! — распорядился Денис. — Только без излишнего энтузиазма! — предупредил он. — Мне они нужны живыми!"

Сам же старший помощник занялся ловлей арбалетных болтов. Хоть и без острых наконечников, они могли наделать дел. В лучшем случае — отсушить ноги, так что неделю потом придется не ходить, а ковылять, в худшем — сломать кости, или даже повредить артерии. Поэтому, допустить попадание болтов в нежное "комиссарское" тело было решительно невозможно. "Длинная рука" в очередной раз успешно справилась с поставленной перед ней задачей, доставив тем самым Денису огромное удовольствие.

"Тебе не кажется, что она стала сильнее?" — неожиданно поинтересовался внутренний голос.

"Да не кажется, а точно стала! — мгновенно отозвался старший помощник. — Я сразу заметил!"

"Что делать будем?"

"Что… что… — проворчал Денис. — Целителя надо найти, пока не прихватило!"

"Как только сбросим цугов с хвоста, сразу займемся!" — строго резюмировал голос.

"Слушаю и повинуюсь, о апельсин моего сердца!" — ухмыльнулся старший помощник.

"Почему апельсин?" — изумился голос.

"Я — художник! Я так вижу!" — продолжил резвиться Денис.

Эту интересную беседу можно было бы и продолжить — ситуация на палубе не требовала не только экстренного, но вообще какого-либо вмешательства — весь экипаж, включая капитана, был занят внутренними проблемами своих организмов и не обращал никакого внимания на окружающий мир.

Все люди, атаковавшие старшего помощника, побросав оружие, хрипели и в кровь раздирали шеи, пытаясь разжать невидимые челюсти, душившие их, и ни о каких враждебных действиях в отношении страшного пассажира не помышляли. Так что, можно было бы и продолжить диалог двух умных и интеллигентных собеседников, но делу время, а потехе час.

— Живите пока, — холодно произнес Денис, после того, как Волк отпустил страдальцев. — В следующий раз убью, — предупредил он экипаж, с ужасом уставившийся на страшного колдуна. — А ты иди сюда, — кивнул старший помощник капитану. — Поговорить надо.

Результатом переговоров стало то, что "Белла" следовавшая в портовый город Храндир Протектората Шафрат сменила курс. Предварительно, в течение примерно получаса, Денис вместе с капитаном тщательно изучали крупномасштабную карту Тангер-Шаха и омывающих его вод, где были обозначены все известные мели, течения, бесчисленные необитаемые островки, по размерам напоминающие крупные камни, подводные камни, по размерам напоминающие мелкие островки, отмели и прочие факторы, представляющие опасность для мореплавания. Капитан и старший помощник быстро пришли к консенсусу, что еще раз неопровержимо доказывает, что добрым словом и пистолетом можно добиться горазда большего, чем одним добрым словом.

5 Глава

Вторично в гиштарский порт Денис попал тарка через три. Хотя нет — не вторично, это было уже третье посещение данного объекта. Первый раз — когда ночью прибыл на шлюпке, второй — когда с помпой убыл на "Белле", а сейчас — третий. Из трех тарков, потраченных на возвращение, два потребовалось кораблю, чтобы развернуться и осторожно подобраться к Тангер-Шаху.

Осторожность была вызвана тем обстоятельством, что двигаться пришлось минуя фарватер, протискиваясь между бесчисленных подводных камней и мелей. Спасало только то, что капитан "Беллы" не только выглядел, как настоящий капитан, но и был настоящим капитаном. Кстати говоря, такое сочетание между быть и казаться встречается в жизни далеко не так часто, как хотелось бы. Банальный пример, который сразу приходит на ум — некоторые политики выглядят по телевизору честными людьми.

Подойдя к острову на минимально возможное расстояние, "Белла" легла в дрейф, старший помощник вместе с гребцами перебрался в шлюпку, болтавшуюся за кормой корабля и был на ней доставлен на галечный пляж, расположенный в окрестностях Школы Духа, который старший помощник выбрал целью своего недолго путешествия. А выбрал он его потому, что это было ближайшее от гиштарского порта место, где можно было незаметно высадиться на берег.

Пляж был очень маленьким — метров двадцать в длину и метров пять в ширину, со стороны берега его ограничивала отвесная скальная стена высотой никак не менее пятидесяти метров и, как представлялось всему экипажу "Беллы", включая ее капитана, нормальный человек такое место для высадки мог выбрать только в состоянии буйного помешательства, ну, или в горячечном бреду, но, хозяин — барин.

Честно говоря, место высадки беспокоило моряков лишь с точки зрения опасности для мореплаванья, а как незваный гость собирается оттуда выбираться — его проблемы. А их делом было избавление от такого токсичного пассажира, причем со всей возможной скоростью. Так что работал экипаж "Беллы" не за страх, а за совесть — четко, слаженно и с такой быстротой, будто за ним черти гнались.

Дожидаться пока шлюпка отойдет подальше от берега, чтобы не устраивать на глазах благодарных зрителей цирк Дю Солей, Денис не стал — единственной критически важной информацией, которую экипаж "Беллы" мог сообщить цугам, были координаты места высадки и сам факт проведения этой операции, а все остальное — незначащие нюансы, поэтому восхождение старший помощник начал незамедлительно.

Отвесная скальная стена для красной Пчелы препятствием не являлась даже при отсутствии у Пчелы "длинной руки", а уж с ней… — просто не о чем говорить. Подняться на пятьдесят метров по отвесной скале старшему помощнику было не сложнее, чем опытному контрактнику, зубы съевшему в горячих точках, проползти те же пятьдесят метров по-пластунски по каком-нибудь полю.

Забравшись наверх, Денис первым делом снял биомаску. Он уже так привык к этому гаджету, что в первый момент почувствовал себя голым в толпе — вот такое вот иррациональное чувство накатило. Но человек скотинка в высшей степени адаптивная и через несколько минут старший помощник уже пришел в норму. Он почистил одежду, нацепил на пояс кинжалы, спрятанные на время восхождения в заплечный мешок и только потом выбрался из леса на дорогу, по которой уже бегал ночью туда и обратно, словно какой хоббит.

Кинжалы, кстати говоря, были не только и столько оружием, сколько показателем статуса. В условиях официально разрешенного рабовладения на Далеких Островах, рабам запрещалось иметь оружие. Правда, насколько понимал Денис, это нисколько не мешало им пырнуть тебя при случае, когда никто не видит, каким-нибудь засапожным ножом, или той же заточкой. Как говорится: не пойман не вор, но вот если поймают… Короче говоря — рабам с оружием лучше не попадаться.

Почему требовалось носить два кинжала, а не один, чтобы продемонстрировать городу и миру, что ты не раб и раб не ты, было непонятно, но информация поученная от У-Вея и капитана "Рыси" подтверждалась натурными наблюдениями, а раз так, то и говорить не о чем — два и точка! Может мода такая, может что еще, но в чужой монастырь со своим уставом не ходят — все носят два, значит и ты носи два.

Кинжалы из плохонького железа — самое то, чтобы не выделяться из толпы, были получены старшим помощником еще от благодарного экипажа "Рыси" в знак признательности за то, что Денис оставил их в покое. Но дрянными клинками арсенал старшего помощника не огранивался. Как говорится — отнюдь. Кстати говоря и деньгами он не был обижен, хотя еще совсем недавно напоминал младенца только-только появившегося на свет — был голым, босым, да еще и весь в дерьме.

В процессе выяснения нюансов процедуры активации танжира — а дьявол, как известно, кроется в деталях, Дениса не покидало ощущение, что он упускает что-то важное, связанное с перстнем цугов. Свербела этакая "заноза" в мозгу. Свербела-свербела и досвербелась — всплыла в сознание из подсознания мысль: "Оружие и деньги!".

Вспомнил старший помощник свое удивление, когда не обнаружил в имуществе уничтоженных в Нейтене цугов ни того, ни другого. Как ему тогда представлялось, перстни "облачников" должны были быть некими аналогами Торбы Архата — никаких других кандидатов на должность банка и арсенала у "облачников" не было, но извлечь что-либо из перстней цугов не удалось.

То ли ошибался Денис в своих предположениях, то ли делал что-то не так. Короче говоря, плюнул он тогда на это дело, благо других проблем и забот хватало, да и с деньгами проблем не было, равно, как и с оружием. А вот после освобождения из загаженного трюма "Рыси" ситуация кардинально изменилась — остро требовалось и то и другое.

На прямо поставленный вопрос, У-Вей честно — снявши голову по волосам не плачут, ответил, что перстень цугов, кроме функции танжира, используется для хранения денег и оружия. И только. Этим он сильно уступал Торбе Архата. Ни одежды, ни продовольствия, не говоря уже о трупах врагов, поместить туда было невозможно. Про бижутерию, как простую, так и магическую, каноник ничего не знал. Так что, можно ли хранить драгоценности в перстне цугов, или нет, было неизвестно. Короче говоря, вместо "Майбаха" получил старший помощник "Запорожец", если не вообще не велосипед. Но, если ты остался гол, как сокол, то и самокат — самолет.

Для того, чтобы "снять деньги со счета", или "положить на счет", необходимо было повторить процедуру активации танжира, но окрасить брюшко паука в золотой цвет. Одновременно требовалось представить, как извлекаешь из кошелька необходимую сумму. Если денег "на счете" будет недостаточно, то перстень выдаст сколько есть. Чтобы "положить деньги на счет" нужно представить, как кладешь их в кошелек и они из руки исчезнут. Сделано простенько и со вкусом — без излишеств, но весь необходимый функционал присутствует.

Единственное ограничение "мобильного банка" состояло в том, что он мог хранить только тысячу "единиц хранения" и такой единицей, к сожалению, был не кошелек, а монета. Хочешь, храни тысячу солнц, хочешь — тысячу капель — дело твое, но больше тысячи золотых не поместится. Старшего помощника, привыкшего к гораздо большему размеру своего капитала, безвозвратно сгинувшего в золотой Торбе Архата, это ограничение несколько разочаровало, но дареному коню в зубы не смотрят.

Внутренний голос еще обвинил тогда Дениса, что тот зажрался и чтобы не спорить с очевидным старший помощник был вынужден с ним согласиться и даже пообещал исправиться и прикупить, при случае, губозакаточную машинку. Однако, как ни крути, а снижать планку всегда неприятно. После того, как привык вкушать голубого тунца, клубнику Арно, или же пиццу Louis XIII, причем с золотой, или серебряной посуды, хлебать лаптем постные щи из потрескавшегося горшка как-то не комильфо.

С оружием все обстояло аналогичным образом, только для того, чтобы его достать, или спрятать, брюшко паука требовалось окрасить в серебряный цвет. В "арсенале" могло храниться десять клинков — меньше пожалуйста, а больше — нет.

В момент окончания Школы Духа, брат, сумевший дожить до этого яркого момента и уходящий на вольные хлеба — а "сумевший" тут наиболее подходящий термин, потому что порядки, царящие в Школе, как понял старший помощник, были похлеще, чем в Ордене Пчелы, получал от Школы "выходное пособие" — двадцать золотых и оружие: два меча и восемь метательных ножей антарской работы.

Качество оружия, изготавливаемого на знаменитой оружейной фабрике, находящейся на Малом Далеком Острове Антар, было выше всяческих похвал. Большинство цугов не меняло это оружие, пользуясь им всю жизнь. Но были и отдельные счастливчики, сумевшие раздобыть разнообразный эксклюзив — всякие там зачарованные мечи, оружие Древних и прочие занятные вещички. Так что в отдельных перстнях цугов могло храниться не только антарское оружие, что само по себе было весьма неплохо, но и кое-что покруче.

Так что, вооружен был старший помощник весьма неплохо — два полных комплекта оружия цугов, хранящихся в перстнях — это вам не хрен собачий. Однако, в данный момент никакой бижутерии на пальцах Дениса не было. Все перстни, доставшиеся от братьев У-Вея и Цей-Па, были спрятаны в вещмешок. Понадобятся — извлечь не проблема, а пока что лучше не светить.

Возвращаясь из короткого обзора недокументированных свойств перстней цугов, следует заметить, что на первый взгляд, возвращение старшего помощника в разворошенный им муравейник… хотя нет, правильнее будет — развороченное осиное гнездо, могло бы показаться странными и мягко говоря — нелогичным. Но, это только на первый.

Изначально Денис именно так все и планировал — он демонстративно, можно сказать — с большой помпой, торжественно, привлекая всеобщее внимание, отбывает из Гиштара в образе "лица со шрамом", а затем скромно, незаметно, застенчиво и главное — не привлекая никакого внимания возвращается обратно в своем истинном облике, полученном после возрождения в тетрархском биореакторе. Ключевые слова "никакого внимания". Вернувшись, старший помощник тихо и скромно устраивается на какой-нибудь корабль и отбывает в неизвестном направлении — финита ла комедия!

Однако, попав на борт "Беллы", старший помощник решил, что он ухватил бога за бороду и может выкинуть из плана Операции "Ы" один из пунктов, а именно — возвращение на Тангер-Шах. Про захват самолетов на Батране и слыхом не слыхивали, авиационных террористов и нюхом не нюхивали, поэтому, по мнению Дениса, изменение курса "Беллы" с Храндира на какой-нибудь другой порт в Протекторатах станет для цугов полной неожиданностью.

Нет, конечно же, когда он спустится с борта "Беллы" в образе "лица со шрамом" его непременно встретят, но массовой облавы не будет. Во-первых — нежданчик, ждут его в другом месте, а во-вторых — в Протекторатах не очень-то повоюешь. Официально цуги там никто, а погоню без участия местных правоохранительных органов старший помощник быстро стряхнет со спины — сменит личину на природную, а не поможет — положит всех цугов, к чертовой матери. С "длинной рукой" это не то, чтобы просто, но вполне возможно.

Вот такое вот замечательное изменение исходного плана наклевывалось. Но все изменилось после вдумчивой беседы с капитаном "Беллы", в ходе которой стало известно о наличии в гиштарском порту двух быстроходных клиперов "Меч рыба" и "Барракуда", которые, по словам капитана, а он говорил правду, скорее всего будут брошены в погоню за "Беллой". Кроме того, капитан с грустью признался и опять-таки не соврал, что по скорости эти клиперы превосходят "Беллу", как призовой конь обычную лошадь.

Во весь рост стала вырисовываться перспектива встреча с абордажной командой цугов и скорее всего с магической поддержкой, а это в корне меняло ситуацию. Одно дело растерянные, не ожидающие встречи, малочисленные бездарные цуги на причале где-нибудь в Иштаиле и совсем другое — собранная, готовая к бою не на жизнь, а на смерть, усиленная боевыми Искусниками, рвущаяся в бой абордажная зондеркоманда. Поэтому-то и пришлось Денису вернуться к изначальному плану с возвращением в Гиштар.

Добравшись до порта, старший помощник принялся с деловым видом, будто он что-то, или кого-то разыскивает, слоняться вдоль причала, внимательно оценивая окружающую обстановку. Первое, что кидалось в глаза был изменившийся ритм жизни морской гавани. Если утром тут все кипело, то сейчас погрузо-разгрузочные работы велись ни шатко ни валко, а кое-где и вовсе остановились. Объяснение этому явлению напрашивалось простое — цуги закрыли выход в море до особого распоряжения, поэтому и спешить морякам и докерам было некуда.

Так это, или не так Денис попытался выяснить прислушиваясь к разговорам. Конечно лучше было бы пристроиться к одной из многочисленных компаний, кучкующихся тут и там и горячо что-то обсуждавших, горячась и размахивая руками, и послушать, что говорят, а то и задать пару-тройку вопросов, но светить свой интерес Денис не желал ни в коем случае.

Мало ли, как жизнь повернется, вдруг да и вспомнят когда излишне любопытного юношу, да стуканут кому надо. Точнее говоря — не надо. И тогда поутихшее следствие по делу без срока давности получит новый импульс. Так что — никакой активности.

Если сравнить старшего помощника с подводной лодкой, притаившейся во враждебных водах, то он находился в режиме шумопеленгования, когда акустик лишь вслушивается в то, что происходит за бортом, а гидролокатор не использует, чтобы меньше привлекать внимание к кораблю.

Оставаться "человеком-невидимкой" Денису было достаточно просто — когда наступал момент "включать прослушку", он выходил в кадат и использовал дальнослышанье, поэтому и оставался достаточно далеко от "объектов прослушки", чтобы вызвать с их стороны подозрение в шпионаже.

Судя по несмолкаемой брани, доносящейся со всех сторон: — … якорь им в жопу!.. гратовы цуги!.. осьминожье щупальце в глотку!.. отрыжка селедочная!.. выкидыши каракатицы!.. что они о себе вообразили, сучьи дети!?.. и прочим подобным высказываниям, предположение старшего помощника о закрытии выхода из порта цугами было верным, но окончательное подтверждение его правильности он получил неподалеку от трапа трехмачтового галеона "Душа океана", где с вахтенным матросом ругался крупный, с огромной шпагой на богатой перевязи, хорошо одетый мужчина лет сорока.

"Портос!" — хмыкнул про себя Денис.

"Похож!" — поддержал его внутренний голос.

— Вы же, грат вас дери, трубите на каждом углу, что никто вам не указ! — разорялся Портос. — Что магам Балтан-Шаха плевать на портовые власти остальных островов!.. — он набрал в грудь воздуха, чтобы продолжить тираду, но не преуспел в этом начинании.

— Так и есть. Наш капитан-маг — Погонщик Ветра! — веско прервал его вахтенный матрос.

"Это что еще за хрень? — изумился старший помощник. — Сколько вешать в граммах!?"

"В Искусниках?" — уточнил внутренний голос.

"Ну да! — не мог скрыть раздражения Денис. — Есть же отличная шкала от младшего медного до старшего золотого. Нафига эти местечковые изыски!? Погонщик Ветра! — передразнил он вахтенного — А почему не Хозяин Воды!? или Властелин Огня!?" — голос не знал, что на это ответить и промолчал.

— Ваш капитан обещал сегодня выйти в море! — продолжал бушевать Портос. — Но, похоже, испугался цугов!

— Наш капитан-маг не боится никого из смертных! — спокойно, с чувством собственного достоинства парировал матрос, заслужив холодный пренебрежительный взгляд молодой, очень красивой девушки, стоящей рядом с Портосом, которая брезгливо поджав губы оглядывала окружающий пейзаж с видом принцессы, попавшей по недомыслию свиты в привокзальный туалет типа "сортир", вместо туалетной комнаты с биде и умным унитазом с подсветкой и подогревом. И самое главное — не обосранным.

"Жена?" — предположил старший помощник.

"Любовница!" — сделал свою ставку внутренний голос.

"По-любому — десятка!" — выставил свою оценку Денис.

"С плюсом!" — горячо поддержал его голос.

Насчет превосходной оценки следует сделать небольшую оговорку. Дело в том, что красота спутницы Портоса была в высшей степени специфична — она полностью укладывалась в шаблон "Снежная королева". Представьте Милен Демонжо в "Трех мушкетерах", но не с теплыми карими глазами, а с холодными, можно даже сказать — ледяными голубыми и с еще более белой, практически — снежного цвета кожей и вы получите портрет девушки, стоящей рядом с трапом "Души океана".

С такой подругой хорошо выходить в свет — театр, ресторан, вернисаж, или еще какое общественное место, где ты будешь ловить завистливые взгляды окружающих мужчин, а вот в постели она может полностью соответствовать своему имиджу снежной королевы, что есть не айс. Совсем не айс. Хотя… если подойти к вопросу чисто лингвистически, то именно что — айс. В смысле — ice.

Кроме Портоса, юной красавицы и вахтенного матроса возле трапа "Души океана" присутствовали еще четыре персонажа, которые, в отличие от трех вышеперечисленных, сохраняли полное спокойствие. Однако, если быть до конца объективными, следует признать, что красавица и матрос тоже не особо сильно переживали, или же хорошо скрывали волнение.

А вот лошадь, впряженная в телегу, нагруженную многочисленными сундуками, сундучками, коробками, коробочками и прочими корзинками никакого волнения не испытывала — она дремала. Впрочем, как и возница, прикорнувший на облучке и два сонных грузчика, усевшихся на корточки рядом с телегой и умудрившихся закемарить в этом положении.

Чувствовалось, что докерам все равно — страдать, иль наслаждаться… тьфу ты — грузить, или разгружать. А вот про лошадь и извозчика ничего определенного сказать было нельзя. То ли они, как мельник, полагали что счастье жизни в движении, то ли — наоборот.

Портос между тем продолжал гнуть свою линию:

— Вчера в "Ржавом якоре" мы договорились с капитаном-магом Гудмундуном Дювалем, что сегодня утром мы с дочерью…

"Оба не угадали! — ухмыльнулся старший помощник. — Миледи, оказывается, дочка! Вон оно как получается! А мы-то думали…"

"Людям свойственно ошибаться…" — с оттенком философического фатализма, не без грусти, заметил внутренний голос.

— … поднимемся на борт "Души океана", — продолжил свою гневную филиппику Портос, — и не позже полудня выйдем в море и через три дня будем в Трапаре! А что на самом деле!?! — от избытка чувств Портос даже помахал внушительным кулаком перед носом вахтенного матроса, который отнесся к этому индифферентно. — Капитана нет, корабль в море не выходит, а нас даже не пускают в каюту, за которую заплачено три золотых и два щита! А из гостиницы мы уже съехали!

Услыхав цену билета, Денис насторожился. У него были деньги, но подходящего номинала, чтобы заплатить за проезд, могло и не найтись. Так-то у старшего помощника было все. Было золото — хранилось в перстнях цугов, полученных в качестве трофеев и была медь и немного ногтей — мелкого серебра, полученного от благодарного экипажа "Рыси" в знак признательности за то, чтобы никогда более не видеть старшего помощника.

Принять подношение его заставили сложившиеся обстоятельства. Так-то Денис никогда ничего у работающих не брал — только у присматривающих, или у криминалитета, но мелкие деньги были нужны для оплаты различного рода товаров и услуг, вроде номера в гостинице, или еды в харчевне, не говоря уже о посещении местного базара, а использовать для этих целей золото было весьма проблематично.

Во-первых — почти наверняка не найдут сдачи, во-вторых — сразу же привлечешь к себе пристальное внимание работников ножа и топора, охочих до чужого имущества. Расплатиться солнцем было так же сложно, как купюрой в пятьсот евро где-нибудь в Европе — сразу же примут за русского мафиози и откажут во всем.

Поэтому старший помощник решил один золотой разменять, чтобы были щиты — мало ли сколько запросят за одиночного пассажира. А так у него будет золото, крупное серебро и мелкое серебро и, соответственно — возможность заплатить за билет без сдачи, которой можно и не дождаться. Медь, как ему представлялось, вряд ли понадобится, но и она была.

Между тем, диалог у трапа продолжался:

— Капитан прислал вестового, — невозмутимо доводил до сведения оппонента официальную информацию вахтенный матрос, — тот сообщил, что капитан задержится в Гиштаре до завтрашнего утра и что пускать кого-либо на борт не велено. Мы люди подневольные, — вздохнул после небольшой паузы моряк — видимо хотел подсластить пилюлю. — Нам что скажут, то и делаем…

Портос открыл было рот, чтобы возразить, но задерживаться, чтобы послушать, что он скажет Денис не стал — все, что ему было нужно он уже узнал. Поэтому старший помощник развернулся и с такими же деловым видом, как до этого болтался по причалу, двинулся на выход.

Гиштар был портовым городом и, как представлялось Денису, недостатка в меняльных конторах не мог испытывать по определению. Это предположение нашло свое немедленное подтверждение непосредственно за портовыми воротами, где старший помощник обнаружил первую. Судя по географии, крышевали менялу портовые стражники, что делало эту точку в глазах Дениса еще менее привлекательной, чем обычный "обменник".

В случае какого-либо форс-мажора с менялой, встрянут стражники, придется и им вломить и как следствие засветить свою новую личность, которую они хорошо запомнят, что было крайне нежелательно, ибо в порт придется возвращаться, а эти сукины дети могут подсмотреть на какой корабль старший помощник садится и куда направляется. Ну, а потом слить информацию цугам, когда те придут по следу.

Дело было в его новой… вернее — старой… точнее говоря — исходной внешности. В условиях развитого средневековья, с его размытыми моральными и юридическими нормами, напарить молодого человека, практически — безусого юнца, явившегося разменять целый золотой! — это не только приятная возможность, но и священный долг менялы.

И хорошо, если просто надурят с деньгами и заплатят меньше положенного — хрен-то с ним, но могут кинуть в открытую. Могут уронить монету старшего помощника, а поднять вместо нее фальшивую. Впрочем, даже ронять не надо — могут просто взять в руки и поинтересоваться, где украл, а после кликнуть прикормленных стражников. Могут скомбинировать эти методы, могут… Короче говоря — много чего могут.

Разумеется, за старшим помощником не заржавеет и менялы и стражники и охранники и просто лица сочувствующие либеральным ценностям в сфере свободного перемещения капиталов, товаров и услуг, умоются кровью и перед смертью сильно пожалеют, что решили обидеть этого милого молодого человека, да вот только информационный всплеск после такого события и его информационное эхо надолго впечатаются в информационную ткань мира и рано, или поздно станут достоянием цугов, землю роющих в поисках Врага.

А это нужно Денису, причем Денису в своем истинном облике? — Денису этого не нужно. Поэтому все финансовые и прочие операции, перед попаданием на борт "Души океана", следует провести не привлекая к себе ни малейшего внимания. Старший помощник до отплытия должен стать человеком-невидимкой, а ни в коем случае не источником разнообразных сплетен, слухов и шокирующих фактов.

Нужно быть тише воды и ниже травы, а учитывая психотип Дениса, наработанный за время общения с любимым руководителем, с этим могут быть проблемы. Нет, разумеется, старший помощник будет себя ежесекундно контролировать, чтобы из под лайковой перчатки не блеснул бронированный кулак, а из-под шкуры ягненка не выглянул матерый волчище… ладно — пусть не волчище, а молодой волк, но от случайностей никто не застрахован. Случай — это псевдоним Бога, когда он не хочет подписываться собственным именем, а мало ли какие у НЕГО планы относительно Дениса? Может ЕМУ интересно посмотреть, как старший помощник будет выпутываться из той задницы, в которой очутился. Вот то-то и оно…

"Хреноватенько без лица со шрамом…" — вздохнул внутренний голос.

"А без шкиры ваще хреново…" — грустно поддержал его Денис.

"Шкиры нет, но вы держитесь!" — попытался подбодрить его голос.

"За трусы руками!" — невесело ухмыльнулся старший помощник.

Вследствие всех этих соображений, соваться в портовый "обменник" Денис, разумеется, не стал. Был и еще один мотив не делать этого — исходя из земного опыта, старший помощник знал, что худшего обменного курса, чем на вокзалах и в аэропортах не существует. Знал он и то, что людская психология от мира к миру не меняется: можно хапнуть — надо хапнуть.

А лучшего места для этого, чем транспортный хаб, не существует. В последний момент выясняется, что нет мелочи рассчитаться с носильщиками, или расплатиться с извозчиком, требующим деньги вперед, или за билет надо заплатить без сдачи и вуаля — надо менять золото. А тут и меняла под боком. А что курс грабительский, ну-у… извини — не хочешь, не бери. Дело хозяйское.

Но, как мы видим, не только, и даже не столько, соображения финансового характера повлияли на решение старшего помощника обойти портовый "обменник" стороной. В конце концов, как показывала практика, деньги дело наживное. Были бы целы руки и ноги, а уж деньги на жизнь Денис всегда добудет.

Куда идти он знал. Даже не будучи Вангой, старший помощник без труда сумел предвосхитить, какая информация ему понадобится после того как он очутится в Гиштаре. Разрабатывая на коленке план уязвления цугов в самую печень, Денис не забыл наметать, хоть и на живую нитку, схемы нескольких путей отхода после исполнения диверсии и во всех требовалось знание, пусть и не детальное, всей значимой инфраструктуры Гиштара. Эту информацию он и получил от матросов, игравших роль У-Вея и Цей-Па, когда они ночью высадились в порту. Моряки были местными уроженцами, город знали хорошо, память у старшего помощника была абсолютной, поэтому заблудиться он не боялся.

Путь Дениса (почти "Путь Карлито") лежал на рыночную площадь, которая кроме своих лицензионных функций, являлась в Гиштаре местом общегородских собраний. Этим Гиштар напоминал древнегреческие полисы, что еще раз подтверждало тезис о том, что идеи диффундируют между мирами, не говоря уже об отдельных субъектах, вроде Дениса и его мудрого руководителя, которого, к сожалению, рядом со старшим помощником не было. А был бы — может и Дениса здесь не было. Катался бы, как сыр в масле в Протекторатах, или еще где, а может и на Тетрарх уже свинтились бы вместе с любимым руководителем. Но, как мы знаем, история сослагательного наклонения не имеет.

На протяжении всего пути от порта до базара, старший помощник старался лицом не светить — шел словно подводная лодка под перископом — поднимет взгляд ненадолго, осмотрится и снова вперит взор в землю. Радовало, что никакой активности цугов не наблюдалось, бронетранспортеры на перекрестках не стояли и повальной проверки документов не было. Это означало, что "Беллу" еще не поймали, а если и поймали, то информация о трюках Врага в Центр еще не поступила и план "Перехват-Супер", или какой там был у руководства цугов на случай такого форс-мажора, еще не объявлен. Казалось бы, что можно так не тихариться, но Денис хорошо знал, что береженого бог бережет, а не береженого цуг стережет, поэтому никакими мерами по усилению безопасности он не пренебрегал.

Рыночная, а на взгляд старшего помощника именно что — базарная площадь встретила его сутолокой, грязью, шумом и вонью. Собственно говоря, этим и объяснялось снижение рейтинга объекта с рыночного до базарного, допущенное Денисом. По его представлениям, рынок это то, что нам обещали в девяносто первом году — благословенное место с молочными реками и кисельными берегами, где каждому по две "Волги", и вилла в Ницце, а базар он такой… — восточный. Правда, в действительности выяснилось, что нас заманили конкретно на базар, но, так кто виноват, если сами бараны? Но это так — к слову.

Послонявшись по рынку, он обнаружил шесть меняльных лавок, расположенных в разных местах базара… тьфу ты — рынка. В конце концов старший помощник решил придерживаться официального наименования — раз местные считают это рынком, то и хрен-то с ними — пусть будет рынок, Денису не жалко, да и вообще в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Ни в одну из них, чтобы выяснить обменный курс, старший помощник не сунулся — интуиция не советовала, а с ней Денис привык считаться.

Такому решению, кроме интуиции, поспособствовали многочисленные неприятные личности, с лицами не отмеченными печатью честности, отиравшиеся возле обменников и не менее многочисленные стражники с аналогичными лицами, отличавшиеся от вышеупомянутых неприятных личностей лишь наличием меча, бляхи с гербом города Гиштара и кожаного колета. "Лицо со шрамом" еще могло бы здесь что-то поменять и остаться при своих, а вот нынешний старший помощник — вряд ли. Или в лавке попытались бы облапошить, или после выхода из нее. И пришлось бы мочить гадов — и вся конспирация побоку! А этого очень хотелось бы избежать.

Избежать-то — избежать, но разменять золотой требовалось позарез, а куда сунуться?! Короче говоря, ситуация сложилась в стиле: "Куда ни кинь, всюду клин!" — думал Леня Голубков, однако Денис был интуитивно — опять эта интуиция, уверен, что выход найдется и он нашелся. Старший помощник прошел было мимо ювелирного магазина, но вернулся, потому что понял — оно! Это был именно что магазин, а не лавка — солидный, двухэтажный, из красного кирпича, с большой витриной, на которой были безбоязненно выставлены различные блескучие побрякушки.

Непонятная смелость ювелира, выставившего свои богатства напоказ, причем, по мнению Дениса в не самом подходящем для этого месте, смелость, граничащая с безответственностью, безрассудством и легкомыслием, получила свое объяснение сразу же, как только старший помощник вошел в магазин. Невысокий, худощавый, хорошо одетый, пожилой человек с добрым взглядом и густой седой шевелюрой был магом. А раз так, то и стекло в витрине было, наверняка, непростое, да и связываться с ювелиром местная шантрапа поостережется, а солидным людям безобразничать вообще не с руки.

Выяснив про хозяина магазина все, что его интересовало, Денис немедленно из кадата вышел, чтобы не провоцировать коммерсанта. А то иди знай, как ювелир отнесется к человеку, внимательно изучающему его надтелесные оболочки — может ему это не понравится, или вообще у местных это не принято и считается чем-то неприличным, вроде как подсматривать за какающим бомжом.

Плотность и яркость ауры хозяина магазина однозначно свидетельствовали, что при надобности тот может изрядно зарядить каким-либо зубодробительным плетением, а отсутствие на пальцах магических побрякушек говорило о том, что ювелир рассчитывает на свою силы, а не на артефакты. Все это не могло не вызывать уважения к хозяину магазина. К сожалению, на пальцах коммерсанта отсутствовали не только боевые артефакты, но даже перстень мага и понять ранг ювелира было невозможно. А из-за отсутствия этой информации, старший помощник не знал, как вежливо к нему обратиться.

Скажешь "медный Искусник", а он старший медный, или вообще — младший серебряный, или, не приведи господь — серебряный… и все! — пиши пропало. Такого оскорбления маг не простит. К тому же не факт, что на Островах такая же градация Искусников, как в Протекторатах. Может здесь вообще все по другому и обращаться к магам следует совсем не так, как на материке. Этот момент в "беседе" с У-Веем, Денис как-то упустил, а потом и у капитана "Рыси" забыл поинтересоваться, занятый другими, более животрепещущими темами, и теперь мялся, как девственник в борделе, не зная, как обратиться к хозяину магазина. К счастью, ювелир сам задал непринужденный стиль общения:

— Что интересует молодого человека? — с доброжелательной улыбкой обратился он к старшему помощнику.

Ювелир не всегда был ювелиром, большую часть жизни он провел на корабле в качестве мага. Работы было много — в штиль надувал паруса; при абордаже защищал своих матросов от магических атак и жег чужих; врачевал, как мог, раны, полученные экипажем во время боестолкновений; прикрывал капитана во время переговоров, которые в любой момент могли перерасти в вышеупомянутые боестолкновения и делал всё остальное, где могли пригодиться его магические способности. Короче говоря, был эникейщиком — мастером на все руки.

В людях бывший боевой маг… впрочем, бывших боевых магов не бывает, так что скажем так — в людях хозяин магазина, он же боевой маг, разбирался хорошо и парнишка чем-то ему понравился. Видимо, напомнил себя в молодости — внешне ангелочек ангелочком, а при надобности так вмажет, что мало не покажется — было в посетителе магазина что-то эдакое…

— Хочешь что-нибудь купить, или продать? — благожелательно полюбопытствовал ювелир.

— Нет, — покачал головой Денис, выкладывая на прилавок монету, заранее извлеченную из перстня У-Вея. — Хочу обменять золотой на серебро.

"Огромные деньги для парня, — подумал маг. — А воспользоваться нельзя. Покажешь — отнимут, а могут и убить. Но голова работает — сообразил, что тигры зайцев не ловят, поэтому и пришел ко мне, а не к менялам. Ладно, разменяю его золотой — пусть поживет богато, — усмехнулся про себя ювелир для которого один золотой не был богатством ни в коем случае, но маг помнил те далекие времена, когда был. — Молодость быстро проходит… — хозяин магазина даже незаметно вздохнул, — пусть порадуется. А теперь вроде все есть: деньги, дом, положение в обществе, жена красавица, дети замечательные, а того веселья, что в молодости, когда не было ни кола ни двора, нет…"

— Цена обмена пять ногтей. Устраивает? — ювелир знал сколько берут за такую операцию рыночные менялы, потому что иногда пользовался их услугами, когда требовалась "мелочь", поэтому и озвучил такую цифру.

— Устраивает, — кивнул старший помощник. Получив четыре щита и пятнадцать ногтей, Денис не зная что сказать, молча двинулся на выход и лишь у двери повернулся к хозяину магазина: — Спасибо! — искренне поблагодарил он ювелира.

— Обращайся, — усмехнулся маг.

Последний раз старший помощник принимал пищу — если выражаться по-простому, или же кушал — если по-научному, когда посетил камбуз "Рыси" — то есть чуть менее суток назад. Различные обстоятельства непреодолимой силы, которые требовали его непременного в них участия не позволяли Денису ни на секунду отвлечься, чтобы перекусить и вот теперь он не просто хотел есть, а если называть вещи своими именами — хотел жрать, как оголодавший за зиму медведь, вышедший из спячки.

Немудрено, что аромат жаренного мяса достигший органов обоняния старшего помощника, подействовал на него, как тепловой след самолетного двигателя на головку самонаведения зенитной ракеты — и тот и другая пошли по следу. И если ракету след привел к самолету, то Дениса к харчевне "Тунец и барашек". Название заведения прозрачно намекало, что гостей ждут не только разнообразные морепродукты, но и мясные деликатесы.

А чтобы не потерять малограмотных и просто неграмотных клиентов, которые не могли прочесть название, над входом в харчевню висело стилизованное изображение, долженствующее по замыслу создателей шедевра прикладного искусства изображать вышеупомянутых тунца и барашка.

Видимо скульптор, или кузнец, или резчик по жести, или какой другой специалист, который создал шедевр, был в душе абстракционистом, потому что шедевр никоим образом ни тунца, ни барашка не напоминал. Старший помощник, к примеру, видел страшную ушастую рожу. Что видели другие посетители было неизвестно, правда нельзя было исключать, что кто-то действительно видел тунца и барашка — в жизни всякое случается. Картинку в голове формирует мозг, а как он интерпретирует входящий видеосигнал — дело темное, поэтому полностью исключать подобный выверт сознания было бы неправильно.

6 Глава

— Молодое мясо, — проворчал Рыжий Пес, бросив короткий взгляд на симпатичного юношу, устроившегося в дальнем углу обеденного зала. — Не меньше полста монет, а то и поболе дадут.

— Если клюшка слаба на передок, да еще и при деньгах — может и сто пятьдесят отвалить, — хмыкнул Седой.

— Вот только, где этих старух искать? — поморщился Рыжий Пес.

— То-то и оно… — протянул Седой.

— Будем брать? — оторвался от огромной кружки с пивом Жонглер, вопросительно взглянув на главаря.

— Посмотрим, может он не один… — после короткой паузы вынес вердикт Седой. — Если никого за парнем нет — возьмем.

Троица закадычных друзей — временно безработных наемников, не чуралась никакой работы. Если можно срубить по-легкому немного бабла, продав работорговцам молодого парня, то почему не срубить? Риска никакого, если он, конечно же, один, а на пятьдесят золотых можно шикарно прожить одну десятидневку в самом шикарном борделе, а неплохо — пять, или даже шесть в заведении рангом пониже. Так что игра стоила свеч. Конечно, сто пятьдесят лучше, чем пятьдесят, но никаких контактов с богатыми пожилыми матронами у друзей не было, поэтому придется сдать добычу оптовикам невольничьего рынка.

*****

Сначала старший помощник подробно расспросил подавальщицу — толстую неопрятную бабу неопределенного возраста, обо всех изысках и нюансах высокой кухни "Тунца и барашка" и только после этого сделал заказ. Денис не знал, когда представится возможность поесть в следующий раз и какая будет еда — может какая-нибудь вареная полба, которую так любил поповский работник Балда, но не факт, что она понравится старшему помощнику, поэтому он решил оттянуться напоследок со всей широтой русской души. Имеется в виду номенклатура заказанных блюд, а не "Гуляют все и я требую продолжения банкета!"

Денис отдавал себе отчет, что такой праздник чревоугодия в одну харю вполне может породить информационный всплеск, но в конце концов живем один раз (шутка, уж он-то точно знал, что это не совсем так) и если жить постоянно оглядываясь и ограничивая себя во всем, чтобы окружающие чего не подумали, то нафига такая жизнь!?! Да и вообще "орднунг унд дисциплинен" — это для немцев. А что немцу хорошо, то русскому смерть. Ребячество, конечно, никто не спорит, но жрать хотелось с демонической силой, поэтому с той же силой старшему помощнику было плевать на общественное мнение.

Подавальщица имела определенные сомнения в платежеспособности юного клиента, поэтому Денису пришлось показать ей серебряный ноготь, прежде чем она забегала, как угорелая, между кухней и столом, за которым расположился необычный клиент. С другой стороны ее можно было понять — заказ был не просто большой, а очень большой, а клиент наоборот — маленький. В смысле — очень молодой, а откуда у такого деньги? Но, в конечном итоге все получили то, что хотели, подавальщица — серебряник, а старший помощник — еду.

На столе перед Денисом выстроились судки с вкуснейшими салатиками из маринованных овощей, рыбы и мяса. Затем последовала большая чаша с бульоном из водорослей, после которой перед жующим старшим помощником разложили тарелки с крабовым мясом, грибами и кусочками овощей. Дополнительно принесли плошки с разными соусами и вареный рис. Похоже было на то, что шеф-повар "Тунца и барашка" знал с какой стороны браться за повариху… тьфу ты — за поварешку.