Холодные дни

9

Молчание затянулось надолго. Я настороженно изучала Леха, не торопясь выбираться из-под его куртки. Лех, в свою очередь, изучал мою сжавшуюся фигурку, не делая попыток приблизиться или первым завязать разговор. Ширра с готовностью закрывал меня от него, ярко светящей луны и от всего остального мира, одновременно цепко поглядывая по сторонам, внимательно следя за слегка шокированным воином и немного снисходительно кивая на его явную растерянность.

А Лех все так же странно смотрел и не двигался.

— Перестань, — тихо попросила я, когда тишина стала невыносимой. — Не смотри так, а то мне начинает казаться, что все слишком плохо. Я ведь предупреждала, что на самом деле не такая, какой кажусь. Или теперь ты, наконец, начал меня бояться?

Он отвел глаза и медленно покачал головой.

— Нет, Трис. Я же сказал — ты меня не пугаешь.

— Даже сейчас?

— Да. Как себя чувствуешь?

— Э… лучше, — немного растерялась я от такой невозмутимости.

Он даже не вздрогнул от моего тонкого голоса!! Не дернулся и не побледнел!! Я и представить себе не могу, что бы делала и как себя вела, если бы вдруг оказалась на его месте и увидела себя со стороны, а он просто сидит и мирно беседует!! Более того, шкуру мне спас у того обрыва!! Ширру не дал поранить! Помог опомниться, до тени донес, укутал до бровей, чтобы я сама себя не испугалась! Выходит, не врет? Или ко всему успел привыкнуть в своем Приграничье? Даже к тому, что хорошие знакомые вдруг перекидываются демон знает во что? Мне бы такие нервы!!

Я тихо вздохнула и рискнула немного опустить полу его куртки, приоткрывая лицо. Ну? Не сбежит? Не шарахнется прочь? Все-таки я еще не совсем пришла в себя, да и внешность, надо полагать, не полностью вернула.

Лех по-прежнему молчал.

— Как ты меня нашел? — наконец, рискнула я спросить.

— Мне подсказали.

— Да? Ширра?

— Не только, — уклончиво отозвался Лех, незаметно изучая мое бледное, не совсем привычное лицо с крупными черными глазами, лишенными белков, и чересчур узким подбородком. Волосы, к счастью, пришли в норму, перестав отсвечивать в темноте ненормальным серебром.

— Тогда что? Следы? Кто-то видел, как я уходила? Зита заметила?

— Нет. Скорее это было предчувствие. Зачем ты вообще убежала? Да еще так далеко?

Потрясающе! Он еще спрашивает! Более того — сердится, что я не перекинулась в это страшилище на глазах у всего лагеря!! Я аж закашлялась от возмущения, не заметив, как выбралась из его куртки уже целиком.

— А как я должна была поступить? Ты хоть представляешь, что было бы, если бы все произошло рядом с Зитой? Или с твоим братом, отцом, Лукой, наконец?! Думаешь, твои эльфы дали бы мне второй шанс, если б узрели, ЧТО я есть?!

— Дали бы, — твердо ответил Лех, кинув быстрый взгляд на хмыкнувшего тигра. — Без моего приказа тебя никто и пальцем бы не тронул, а я Беллри и Шиаллу я не велел особо. Хотя, кажется, это без надобности: думаю, они и так тебя боятся.

Я только фыркнула.

— Это они Ширру боятся. Из-за него не приближаются: знают, мерзавцы, что могут и по морде получить! Причем, не только от него! Одно радует: в отличие от некоторых, они хорошо понимают, в чем разница между ним и всеми остальными.

— Боюсь, не только из-за этого… — пробормотал Лех, старательно глядя в землю. — Ты действительно хорошо себя чувствуешь?

— Более или менее.

— Луна еще яркая, — осторожно напомнил он.

— Да. Но пока есть тень, все будет хорошо: на меня только прямые лучи плохо влияют — стоит попасть лишь одному, как я снова начну сходить с ума. В смысле, меняться, как твоя любимая нежить. И, мне кажется, с каждым днем это происходит все быстрее и легче. Однако, когда есть хоть легкая тень, я себя неплохо контролирую. Правда, опасности она не уменьшает, но согласись: это ОЧЕНЬ похоже на оборотня?

Он молча покачал головой, а я снова поймала все тот же странный взгляд и поежилась, невольно глубже забираясь между могучих тигриных лап и настойчиво пряча лицо.

— Все в порядке, Трис, — неправильно понял мое беспокойство Лех. — Ты уже совсем обычная. И волосы, и кожа, и пальцы… почти как раньше. Только голос высоковат, но полагаю, это пройдет.

— Да, к утру. А глаза?

— Немного отливают серебром, а в целом терпимо, — дипломатично кивнул он, по-прежнему не делая попыток приблизиться.

Я тихонько хмыкнула и, наконец, рискнула снять его куртку целиком, открыв смоляную макушку и вернувшуюся к обычному виду физиономию той самой милашки, которой некогда явилась в караван посреди ночного леса. Немного подумала, не нашла в сидящем напротив воине следов явного беспокойства, а потом сложила одежку и осторожно положила перед собой.

— Спасибо, что одолжил, а то было бы не по себе смотреть на тебя в своем настоящем облике. Если б не ты, мне пришлось бы тяжко, — недолго поколебавшись, я протянула руку, с замиранием сердца проследив, как лучик света на мгновение изменил форму моей кисти, и подтолкнула куртку замершему Леху. — Вот так это и происходит… жуть, правда? Порой сама себя боюсь.

Он, к чести сказать, не отшатнулся — просто забрал и даже не вздрогнул, когда мои прохладные пальцы случайно его коснулись. Но подойти и сесть рядом так и не решился, и я его хорошо понимаю: сама бы не стала, больно уж страшно. Вдруг странная девица снова перекинется? Вдруг с когтями набросится? Или клыки себе отрастит побольше Ширровых? Может, крови, наконец, захочет отведать или еще хуже — обернется чем-то пострашней недавней бледной страхолюдины?

Впрочем, сейчас меня гораздо сильнее волновал совсем другой вопрос.

— Почему ты меня не убил? — тигр чуть дрогнул и, нахмурившись, грозно взглянул на Патрульного. — Ты обещал вчера. Ты поклялся.

— Я обещал это сделать, если ты станешь для нас опасной, — бестрепетно возразил Лех. — Пока я вижу лишь одно — опасной ты можешь стать только для себя самой. Если бы мы не успели, точно шагнула бы вниз.

— ?!

— Ты о чем вообще думала, когда там стояла?! — неожиданно вспылил он. — Или считаешь, это — хороший выход?! Решила, что о тебя все шарахаться станут, если вдруг откроется, что ты — не человек?!

Ну вот, он все-таки сказал это вслух… я устало прикрыла глаза.

— Ты не понимаешь…

— Так объясни! Зря я тебя, что ли, вытаскивал?!

— А думаешь легко знать, что ты — сущее чудовище? Что в любой момент можешь сделать что-то, о чем будешь потом жалеть всю оставшуюся жизнь. Случайно поранишь друзей, близких? Сорвешься и потеряешь себя… я боюсь, понимаешь?! СЕБЯ боюсь! Силы своей! И луны этой проклятой!

Лех странно вздрогнул, изумленно распахнув глаза, а Ширра укоризненно пихнул меня носом и снова осторожно лизнул.

— Трис! Но ты — не чудовище! Не оборотень и не нежить!! Даже не вампир! Уж в этом я достаточно разбираюсь!

— Да?! А ты меня видел?! — неожиданно взвилась я, злясь на чужое непонимание. — Видел, во что я превращаюсь по ночам?!

— Видел, — неслышно отозвался он, старательно отводя глаза. — Конечно, видел… не знаю, правда, что это было, но поверь: ты — НЕ чудовище. И никогда им не была. Ни в каком образе, потому что… нет, не думаю, что это можно описать словами. Просто поверь: ты — удивительная, Трис. Необычная. Непонятная, странная, немножко пугающая, но совсем не чудовище. Клянусь, что никогда еще не встречал ничего подобного. И, полагаю, не забуду этого до самой смерти.

Я чуть вздрогнула, поняв, что он не лжет, и, разом растеряв весь свой пыл, опустила плечи. Потом сжалась в комок, подтянула колени к груди и зябко обхватила их руками.

— Ты просто не знаешь, с чем имеешь дело.

— Может быть, — не стал спорить Лех. — Зато я знаю, что ты для нас неопасна. Готов голову заложить и поклясться чем угодно, что ты никому не причинишь вреда.

— Хочешь сказать, ты… позволишь мне остаться? Все равно?! Не смотря на то, что я — не человек?!

Лех спокойно кивнул.

— Да. Если ты сама этого хочешь.

— Не знаю, чего я хочу, — тоскливо прошептала я, быстро отворачиваясь. — Домой я хочу. Туда, где тепло и где больше нет страха. Там, где обо мне будут знать и никто не станет бояться. Где я сама перестану бояться. Где спокойно. И где не надо каждый день думать, куда скрыться, чтобы не напугать соседей. Просто хочу домой…

— И для этого идешь в самые гибельные места королевства? Ищешь покой в проклятом Приграничье? В Мертвых Пустошах?! Трис, ты хоть понимаешь, о чем говоришь?!

— Еще как, — сжала я зубы. — Ты бы тоже понял, если бы тебя по пятам преследовал оберон.

Лех вздрогнул всем телом и резко напрягся.

— Оберон?! За тобой?!

— Да.

— Иирово пламя!

Я тяжело вздохнула.

— Наконец-то, ты начинаешь прозревать… как видишь, плохая из меня попутчица, Лех. Так что ты не прав: я — ненадежная и весьма опасная гостья. Не думаю, что мне следует оставаться.

— Почему он тебя преследует? Что ему нужно? — сухо осведомился Патрульный, и у меня сам собой вырвался горький смешок. Пальцы медленно нащупали риалл и плавно вытащили красавицу-жемчужину из-под рубахи, любовно поглаживая гладкие бока и наслаждаясь ее прохладным блеском. На губах заиграла невеселая улыбка, но на сердце неожиданно потеплело — ради нее я была согласна даже на оберона. На что угодно, лишь бы больше не расставаться с ней, потому что моя жемчужина — это не просто амулет, не просто магический якорь для моего духа-хранителя… бывшего, к сожалению (или к счастью?), хранителя… не просто красивая безделушка или драгоценная находка. Нет. Этот риалл — нечто гораздо большее для моей разорванной жизни. Что-то невероятно важное, о чем я пока только смутно догадывалась, но еще не понимала всей ее ценности. Что-то родное, близкое, ужасно знакомое. Что-то из потерянного прошлого, и я чувствую это. Откуда-то знаю, что она поможет мне вспомнить. А потому я никогда ее не отдам и ни дня не пожалею о том, что рискнула ради нее соревноваться в ловкости с обероном.

— Где ты ее взяла? — внезапно охрипшим голосом спросил Лех, будто в первый раз увидел. — У кого…?

— Украла, ты хотел сказать? — я улыбнулась шире, неотрывно глядя на свое сокровище, к которому заботливыми ладонями приник амулет Ширры. — Из королевской сокровищницы, конечно. Где еще можно отыскать такое чудо? Только там, Лех. Разумеется, только там. Это было трудно, не скрою, и мне сильно помогли, однако именно поэтому меня преследует оберон. Но она того стоит, правда?

Риалл загадочно сверкнул, ласково искупав мои пальцы в снежно-голубом сиянии, и от этого снова сделалось тепло и спокойно, как всегда бывало, когда мне помогал верный Рум. Конечно, друга ничто не заменит, но теперь, всякий раз беря ее в руки, я буду твердо знать, что именно эта крохотная драгоценность позволила дать ему свободу. Именно она помогла разрушить его клетку. Ее сила струилась тогда через мои ладони, ее свет отгонял от него жаркое пламя, оберегал нас обоих от ожогов. Ее сияние помогло мне пробиться в Мир Теней, остановило Судью, вынудила его прислушаться. И это она дала моему крылатому помощнику возможность нового возрождения. Искупления. И прощения. Она спасла ему жизнь, и я всегда буду помнить об этом. А еще — радоваться тому, что произошло, ценить каждый прожитый день и улыбаться до последнего, потому что свобода Рума тоже этого стоила. Она всего стоила. Даже если и была оплачена чересчур дорогой для непосвященного ценой.

— Она моя, Лех. Кажется, всегда была моей. Просто ждала, когда я ее найду, и только после этого проснулась. Красивая, правда?

— Спаси Двуединый… — Лех судорожно вздохнул, когда от яркого блеска риалла трава вокруг меня покрылась тончайшим слоем белого инея. Даже Ширра внезапно начал менять цвет, на глазах становясь из черного каким-то пепельно-серым, но я не дала ему возможности превратиться в альбиноса — проворно убрала жемчужину на место и, посмеиваясь про себя, стерла с удивленной морды провокационно поблескивающие снежинки. Так-то! Моя красавица сильна и холодна, как неприступные скалы Летящих Пиков. Но она умеет быть ласковой и нежной, если рядом окажутся чьи-нибудь заботливые руки, способные ее согреть и обнять. Не зря рядом с риаллом Ширры она становится такой умиротворенной — нравится ей его тепло, любит она его раскрытые ладони, готова поддаться мягким объятиям угольно-черных крыльев. Точно так же, как готова смиряться с его силой и принимать ее, как данность.

Ширра помотал головой, ошалело стряхивая с себя остатки инея, и в какой-то момент так увлекся, что не заметил, как попал правой лапой под лунный свет. Я тоже не увидела — была слишком поглощена своими мыслями, зато Лех отчего-то вдруг побелел и оцепенел окончательно, не в силах оторвать остановившегося взгляда от ярко освещенной когтистой пятерни. Замер, как громом пораженный, не в силах издать ни звука, только глаза постепенно расширялись, да наполнялись непередаваемым выражением — то ли ужасом, то ли злым восхищением. Кстати, именно их диковатый блеск заставил меня поднять голову и с непониманием обернуться.

— Лех, ты чего?

Он звучно сглотнул, но не проронил ни слова, уставившись куда-то вниз, и я поспешила проследить за его взглядом. Однако все равно ничего не поняла. Что такого? Лапа как лапа. Когтистая. Черная. Здоровенная, чуть не с мою голову. Что он там нашел интересного? Может, Ширра когти выпустил целиком, и Лех, наконец, разглядел, насколько они ужасны? Тогда да, я согласна — тут есть, от чего впасть в ступор. Даже эльфов в свое время пробрало, потому что эти коготки действительно достойны того, чтобы ими ужасаться и восхищаться одновременно. Разумеется, тогда, когда они не нацелены на твое горло.

Тигр поймал мой вопросительный взгляд, отчего-то насупился и с тихим ворчанием убрался в тень, сворачиваясь вокруг меня теплым клубком и игриво щекоча ладонь жесткими усами. Но на Патрульного бросил такой выразительный взгляд, что Лех не только прикусил язык, разом передумав спрашивать и выяснять что бы то ни было, но и опасливо попятился. Пару мгновений смотрел в золотые зрачки зверя почти в упор, пару секунд как-то держался, не желая уступать, но быстро сдался — у Ширры действительно слишком тяжелый взгляд, чтобы долго его выдерживать. И поразительная способность подавлять чужой разум, будто перед тобой не зверь, а древний бог, почтивший своим присутствием эту грешную землю. Хочется поневоле склонить голову или пасть на колени, чтобы избежать этого гнета. А то и убечь куда подальше, потому что ощущение смертельной угрозы порой бывает такое, что леденеет сердце и кровь стынет в жилах. Кажется, Лех сейчас это хорошо прочувствовал — вздрогнул, быстро отвернулся, а потом и вовсе поднялся. Попятился, отступая от нас медленно и осторожно, словно перед парой разъяренных бурых медведей, которых посмел не вовремя потревожить.

— Извини, Трис, я не знал… — облизнул он разом пересохшие губы.

Я непонимающе моргнула.

— Чего именно?

— Что он с тобой… вернее, ты с ним… почему вы идете именно в Приграничье и все остальное…

— Да. Нам надо к Мглистым Горам, — кивнула я. — Опасно, конечно, но у меня нет иного пути. Только там можно спрятать мой след от оберона — Мертвые Пустоши, болота, нежить… соответственно, куча магии, на фоне которой моя аура должна отлично затеряться… неплохой шанс, как считаешь? Если я не могу его убить, то уж скрыться всяко должна суметь. Не зря же я полжизни этим занимаюсь? И, смею надеяться, кое на что еще способна. По крайней мере, уже пару месяцев у меня получается его дурачить. Надеюсь, и дальше не пропаду. Так что, как видишь, у нас с Ширрой — взаимовыгодное сотрудничество. Он помогает мне добраться туда живой и невредимой, а я помогаю ему в другом деле, в котором трудно обойтись без посторонней помощи. Да, мой хороший?

Тигр блаженно зажмурился, когда я потянула его за ухо, и согласно заурчал.

— Вот-вот. На данный момент он — мой проводник в Приграничье, потому как лучше него, думаю, эти запутанные тропки не знает никто.

— Ты права, — тихо отозвался Лех, со смешанным чувством разглядывая величественного зверя. — Лучше него никто не сумеет отыскать здесь дорогу.

— И от упырей, которых тут должно обитать великое множество, он нас тоже убережет.

Он странно покосился.

— Знаешь, Беллри недавно обмолвился, что там, где прошел истинный скорр, еще очень долго не вылезает никакая нежить. Дескать, боятся его запаха, шарахаются прочь и никогда не смеют переступить его след. Никто, даже вампиры и оборотни… я поначалу не верил, но сейчас вижу — это сущая правда. Полагаю, только поэтому нам до сих пор удавалось идти без проблем: он даже своим присутствием защищает нас.

— Так это же хорошо, — слабо улыбнулась я, перебирая густую шерсть. — Значит, пока он рядом, мне никакая зараза не грозит. Да и вам тоже. Против него ни один хищник не выстоит, никакой ушастый жлоб не посмеет меня обидеть, ни человек, ни зверь… не думаю, что можно найти спутника лучше.

— Значит, тебе повезло.

Ширра приоткрыл один глаз и испытующе глянул на отступившего воина.

— Да, — повторил странным голосом Лех. — Думаю, ей ОЧЕНЬ повезло. И нам всем тоже.

Тигр чуть прищурился, но воин быстро отвернулся и, накинув на плечи куртку, коротко поклонился.

— Мне пора, а то отец хватится. Или Кеол, чего доброго, еще искать отправится на ночь глядя: я ведь не сказал, куда сорвался. Луна ослабеет часа через три, так что ты вполне сможешь отдохнуть и выспаться. Только не выходи на свет, и все будет хорошо. И еще, Трис… не хочу быть навязчивым, но, если завтра ты не появишься, я оставлю твои вещи у одинокой сосны возле ручья, а если решишь остаться… — Лех глубоко вздохнул. — Поверь, мы все будем очень рады тебя видеть. Хотя бы до Кроголина. Твою тайну никто не узнает, клянусь. А мое обещание… если, конечно, для тебя это важно… останется в силе. Я не отказываюсь, Трис. Не смотря ни на что. Знаю, как ты переживаешь, понимаю, что боишься не справиться. Верю, что тяжело держать себя в руках и скрывать правду ото всех. Но запомни: во-первых, ты не одна и тебя никто не гонит прочь. Во-вторых, твою тайну знаю я и Ширра, и нас это не пугает. В-третьих, ты ни для кого не опасна и ты — не чудовище. Клянусь. В-четвертых, в Приграничье лучше держаться вместе, потому что здесь действительно много голодных тварей, которые могут не устрашиться даже твоих когтей. А еще помни, что завтра тебя будут очень ждать, особенно Лука. Тебе верят и надеются, что ты останешься. Поэтому подумай хорошенько, все взвесь, перестань бояться и… возвращайся. Пожалуйста. Для нас это очень важно.

Я изумленно вскинула голову, но он уже шагнул в темноту, моментально пропав за деревьями — больше не добавив ни слова, не пояснив ничего и не дав мне возможности возразить. Просто развернулся и ушел, прекрасно зная, что пока на небе горит луна, я никуда отсюда не денусь, не посмею выскочить и ринуться следом, что-то доказывая или опровергая его аргументы. Кричать в спину и оправдываться тоже не стану (глупо, в самом деле!), а утром… если хоть на мгновение останусь в лагере, если только увижу их глаза, улыбку Луки, горящие надеждой лица, вряд ли уже смогу уйти: слишком сильно они меня привязали. На удивление сильно, хотя, казалось бы, времени прошло совсем чуть-чуть. Остается только ждать рассвета и сердито сопеть, мысленно споря с самой собой и с проклятым Патрульным, сумевшим своими словами зародить во мне глупую надежду.

Дурак… какой же дурак… вымогатель бессовестный… коварный искуситель… потому что вернуться хочется аж до боли! Еще раз взглянуть на них. Отпихнуться от вездесущего Янека, улыбнуться на тщетные потуги Олера и Олава промолчать, чтобы ненароком не поссориться. Их взаимно вежливые улыбки, больше похожие на оскалы. Прийти, чтобы снова отшучиваться на дерзкие намеки Янека и его молодых приятелей, степенно беседовать с Бреголом, помолчать рядом с Верритом и Рогвосом, заткнуть уши рядом с говорливой Зитой, крепко обнять Луку…

Ширра шумно вздохнул и пристроил тяжелую голову у меня на коленях, тем самым оборвав поток бессвязных мыслей. Его риалл тихонько толкнулся под рубахой, с готовностью потеплел, но не обжог, а лишь ласково согрел, заставив мою жемчужину умиротворенно засиять, озаряя куцее пространство под еловыми лапами голубоватым призрачным светом. В этом свете у тигра снова засеребрилась шерсть, смешно побелели длинные усы, странными огнями полыхнули полуприкрытые глаза и слегка выпущенные наружу когти. Черная шкура показалась на миг гладкой и блестящей, будто политой маслом, короткие волоски плотно прижались друг к другу, сливаясь в ровную черную поверхность, подозрительно смахивающую на обычную, только очень прочную кожу. Но ненадолго: через долю мгновения риалл умиротворенно погас, а у меня под руками снова распушилась бархатная шерсть, лаская пальцы и слегка искрясь в полутьме. Глаза у Ширры засияли прежним черно-желтым огнем, кончики длинных когтей втянулись в подушечки лап, а дыхание из обжигающе горячего стало тихим и почти неслышным.

Я со вздохом прижалась и надолго замерла, слушая биение его сердца и гадая, как долго мой необычный спутник будет вот так лежать рядом, согревая, защищая и оберегая. Куда повернем завтра поутру: следом за караваном или он найдет другой способ быстро добраться до Приграничья? Как далеко мы сможем пройти вместе? Куда он приведет меня, пряча от голодного взора оберона? Что делать дальше, если мое «ремесло» в военных городках, скорее всего не пригодится? Как вообще сложится этот путь, если решим не оставаться в Приграничье, а идти напрямик в Мглистые Горы, к Летящим Пикам, как советовал Рум? Что ждет меня в конце этой дороги? Наконец, увижу ли я когда-нибудь моего маленького крылатого друга, которого так упорно вырывала из чужой тюрьмы?

Лишь Двуединый ведает.

Единственное же, что знаю я, так это то, что больше не подвергну никого опасности. Не стану рисковать чужими жизнями. А если оберон нас все-таки настигнет, то сделаю все, чтобы уберечь от него остальных. Особенно Ширру. Даже если это будет значить невыполненное для него обещание.

Я снова тихо вздохнула и, пристроив голову на мохнатое плечо, прикрыла веки. Ширра не возражал, что его используют в качестве подушки. Напротив, мне показалось, бархатные губы дрогнули в странной улыбке, а желтые глаза довольно зажмурились. Когда же мои пальцы начали рассеянно перебирать густую шерсть, и вовсе негромко заурчал, разом став похожим на огромного, сытого, пушистого и почти домашнего кота. Даже смотреть специально не надо — и так ясно, что ему очень нравится эта нечаянная ласка. Нравится, когда я прикасаюсь и тереблю его за уши. Нравится дышать в мою шею, зная, что я больше нисколько не боюсь. Щекотать усами ладони, зарываться носом в мои волосы, просто лежать вот так рядом, наслаждаясь тишиной и прохладой до тех пор, пока солнце вновь не позолотит верхушки величественных сосен.

Я сама не заметила, как уснула — слишком устала за долгий день и невероятно напряженную ночь. Да и с Ширрой, надо признать, было очень спокойно. Удивительно хорошо, как с верным другом, от которого не надо ждать подвоха или предательства. Даже в темноте, одной, в незнакомом лесу, под светом коварной луны, которая в его присутствии больше не рисковала зазывать меня к гибели. И даже тогда, когда мне самой было неясно, что же все-таки сегодня произошло. Он просто был, мой упорный преследователь. Единственный, кто не страшился моего настоящего облика, и это понимание неожиданно наполняло душу покоем и тихой радостью, смешанной с осознанием того, что я больше не одинока.

Думаю, именно тогда я поняла, насколько же он стал мне дорог — молчаливый, суровый, внимательный и неизменно надежный, как могучая несокрушимая скала. Такому можно доверить любую тайну, рассказать обо всем, не боясь, что тебя предадут. Пожалуй, так спокойно мне было только с Румом, лишь ему я настолько доверяла, чтобы безмятежно забываться в его присутствии. А теперь оказалось, что и необычный скорр как-то незаметно вошел в узкий круг надежных друзей, рядом с которыми я могла себе позволить быть самой собой.

И… знаете что?

На самом деле я этому ужасно рада.