Хозяин арены чудовищ (СИ)

Глава 15

«Стой», — велел я, не сходя с места.

Нина пригнулась и закрыла лицо руками, ожидая нападения, а Шторм застыл рядом с ней с открытой пастью, из которой капала тягучая слюна.

«Встань рядом со мной».

Булдор захлопнул рот, клацнув зубами, развернулся и подошел ко мне. Я провел рукой по его морде и похлопал по спине.

В это время Митя подбежал к девушке и обнял ее. Нина отняла руки от лица, огляделась и, увидев, что опасность миновала, громко разрыдалась, прислонившись к груди парня. Тот сочувствующе смотрел на нее, гладил по спине, но не смог сдержать улыбки. Девушка его мечты прижималась к нему, в поисках защиты и сочувствия.

— Отведи ее в дом. Пусть Валера даст выпить чего-нибудь покрепче.

Митя кивнул, обнял девушку за талию и повел в сторону дома. Когда они проходили мимо, Нина испугано смотрела красными от слез глазами на булдора. Монстр же принюхивался к земле и внимательно осматривал лес неподалеку.

«Нельзя нападать на людей» — строго сказал я, прикоснувшись к пульсару на груди монстра. Мощная энергия пробежала по телу булдора, причиняя боль.

Мне было жаль его, но только так он запомнит, что сделал что-то плохое. Монстр весь сжался от волны боли, пронизывающей его нутро, и хрипло выдохнул.

«Ты можешь нападать только по моему приказу».

Шторм опустился на колени передо мной, а я продолжал поучать.

«Я — твой хозяин! И ты должен подчиняться только моим приказам».

Монстр опустил голову к земле и дышал часто и поверхностно.

«Нельзя нападать на людей», — еще раз повторил я и убрал руку.

Булдор с облегчением выдохнул и лег на землю. Я дал ему время прийти в себя, а сам раздумывал о том, как быть. Нина уже второй раз ведет себя подобным образом. При виде убегающего визжащего человека в монстре просыпался инстинкт охотника, поэтому все, кто имеет дело с монстрами, знает, что нужно быть спокойным и все делать без резких движений, чтобы не спровоцировать его.

Похоже, девушка не может совладать с собой при виде монстра, поэтому придется попрощаться с ней. Сама того не ведая, она навлечет на себя беду.

После того как булдор успокоился, я повел его к реке, на песчаный берег. Шторм опустил голову к воде, понюхал и принялся шумно пить. На всякий случай я забрался в лодку и отвязал ее от причала. Однако монстр, напившись, попятился прочь от воды и остановился, только когда дошел до травы.

Ага, значит, к воде равнодушен. Буду иметь в виду. Два года назад в Анапе, прямо в море организовали единственную в мире арену для водных монстров. Сам я там еще не был, но очень хотел посетить и посмотреть, как там все устроено. Чтобы попасть на сражение, люди платили большие деньги и по слухам были в полном восторге. Бой морских чудовищ считался самым необычным, поэтому билеты раскупались на несколько месяцев вперед.

Я привязал лодку к причалу и повел булдора к пастбищу овец. Он узнал это место, поэтому, когда я разрешил ему побегать, сорвался с места и понесся к толстой березе, а потом обратно ко мне. Вскоре к нам присоединился Митя.

— Как там Нина?

— Уже лучше, прогнала меня, — горько усмехнулся он.

— Знаешь, я думаю, что нам лучше с ней попрощаться, — я бросил на парня внимательный взгляд.

— Как это? — не понял он.

— Хочу уволить Нину.

Парень встал в ступор и долго не мог произнести ни слова, затем упал на колени и, молитвенно сложа руки, принялся жалобно просить:

— Пожалейте ее, Дмитрий Иванович. Как же она без работы-то? Умрет с голоду в темной подворотне. Кто же Клаве будет помогать картошку чистить? А посуду мыть? Не выгоняйте ее, пожалуйста-а-а.

Я усмехнулся. Не о Клаве он волнуется.

— Но ты сам видел, как она себя ведет. Притом, я ее уже предупреждал. А если в следующий раз булдор меня ослушается и оттяпает ей, дурехе, голову? Кого за это накажут? Меня! Я несу ответственность за все, что делает мой боец.

— Я с ней поговорю. Я ей все объясню. Пожалуйста, Дмитрий Иванович. Пусть она останется. Как же мы жить-то без нее будем?

Я видел, что Митя уже готов расплакаться, и кивнул.

— Хорошо. Пусть остается, но ты ей все хорошенько объясни… Хотя, может, она сама после такого захочет уволиться, — пожал я плечами.

Митя встал на ноги, поклонился чуть ли не до земли и радостно произнес:

— Спасибо, Ваше Благородие! Никогда не забуду вашей милости. Что угодно у меня просите — все выполню!

— Ладно. Иди, — отмахнулся я.

Митя грузно побежал в сторону дома в своих залатанных резиновых сапогах.

Тем временем Шторм носился по пастбищу, вывалив язык, как собака. Он явно устал, но никак не мог остановиться, наслаждаясь внезапной свободой. Я его понимал: совсем несладко быть запертым в клетке.

Только когда булдор совершенно без сил опустился на траву, я дал ему отдышаться и повел к дому. На улице совсем стемнело, и в окнах горел свет. Проходя мимо дома по пути к амбару, увидел в окне кухни Митю и Нину. Парень вполголоса что-то пытался ей объяснить, а девушка, сложив руки на груди, презрительно смотрел на него, а затем выкрикнула:

— Не подходи ко мне, идиот! Еще не хватало тебя слушаться. Ты кто такой, чтобы мне указывать?

Митя опешил, а затем опустил голову и вышел из кухни. Через пару секунд хлопнула задняя дверь и послышались тяжелые шаги. Я отвел булдора в клетку и запер. Следом пришел расстроенный Митя. Я не стал его ни о чем расспрашивать, а велел накормить монстра и смазать мазью раны и лапу, на которой росли когти. Тот кивнул и поплелся к хлеву за бараном.

Вернувшись в дом, застал деда за его обыкновенным занятием — чтением газет.

— Дима, а, может, съездим к Савелию? — спросил дед, когда я устало опустился напротив него.

— Да, надо выяснить, куда он деньги девал.

— Что-то неспокойно мне. Не мог он так поступить. Не мог, — упрямо заявил дед.

— Послезавтра утром поедем за новой машиной, тогда и заглянем к твоему Савелию, — я вытянул ноги и откинулся на спинку дивана.

— Новую машину? — заинтересовался дед и убрал газету, которую держал в руках. — Откуда деньги?

— Неважно. Теперь они мои, — отмахнулся я. — Заплатим налоги, чтобы спать спокойно, и купим машину.

Дед хмыкнул, с подозрением посмотрел на меня, но не стал больше ни о чем расспрашивать.

Вскоре Клавдия объявила, что стол накрыт, и мы с дедом перешли в столовую. Нина, как обычно, стояла недалеко от двери и накручивала на палец локон белокурых волос. Я остановился возле нее, отчего ее грудь резко выдвинулась вперед, а взгляд стал с поволокой.

— Дмитрий Иванович, вы что-нибудь хотите? — промурлыкала она.

— Да, хочу… Хочу выгнать тебя отсюда взашей! Какого хрен ты опять визжишь, как свинья, и носишься, как курица ощипанная! Ты хочешь, чтобы меня из-за тебя на каторгу отправили? Ты этого хочешь⁈ — взревел я.

Бедная девушка отшатнулась от меня и покрылась красными пятнами.

— Я…нет, не хочу, — еле слышно ответила она.

— А меня отправят, если булдор отгрызет тебе голову! — не унимался я. — Ты с первого раза не поняла моего предупреждения? Или тебе плевать на то, что я говорю?

Нина вжалась в стену, испуганно глядя на меня, и мотала головой.

— Н-нет, не плевать.

— Если ты еще раз так сделаешь, то вылетишь отсюда, как пробка, с плохими рекомендациями. Поняла?

Она закивала, а я продолжал.

— Скажи «спасибо» Мите, за то, что я тебя прямо сейчас не выкинул на улицу с вещами. А теперь марш на кухню, и чтобы оттуда носу не показывала! — я буквально прожег ее взглядом и резким взмахом руки указал в сторону кухни.

Девушка еще раз кинула, опасливо поглядывая на меня, попятилась к двери и выбежала из столовой, чуть не столкнувшись с Клавдией, которая несла супницу со свежесваренным грибным супом.

— Дмитрий Иванович, что случилось-то? Вареники переварила? — озадаченно посмотрела на меня кухарка, которая, по-видимому, не слышала всего того, что я сказал служанке.

— Насчет вареников — пока не знаю, не пробовал. Но, чтобы ноги этой профурсетки в столовой не было. Пусть сидит на кухне и скребет кастрюли, — строго сказал я и направился к столу.

Когда кухарка налила нам супа в глубокие тарелки и удалилась, дед спросил меня, за что я был так груб с девушкой. Я рассказал о том, что случилось у реки. Он покачал головой и ответил, что я все правильно сделал.

На следующее утро пришлось встать пораньше, чтобы успеть заскочить во дворец и узнать, состоится ли сегодня бой. Анна уже была на месте и заверила, что согласие получено и бой состоится в семь часов вечера на первой арене. Я поблагодарил за оперативность и обещал принести ей чего-нибудь сладенького. Девушка, конечно же, сказала, что ей ничего не надо, но не сильно отпиралась. Решено, куплю ей самый дорогой шоколад.

Я решил срезать путь до работы и поспешил по узким проходам между дворов. Когда вышел на улицу, пересекающую квартал богачей, увидел девушку, очень похожую на Таю. Сначала хотел пройти мимо и в кои-то веки не опоздать на работу, но все же решил проверить.

— Девушка, извините, вас, случайно, не Таисия зовут? — спросил я, когда торопливо подошел сзади.

Она остановилась, повернулась и улыбнулась.

— Здравствуйте, Дмитрий!

Это было она. Та самая девушка, мысли о которой вот уже несколько дней не покидают мою голову. Она выглядела уставшей, но счастливой. Может, она тоже ждала встречи со мной?

— Даже не верится, что мы встретились, — всплеснул я руками. — Вы просто неуловимая.

— Мне говорили, что вы меня искали. Если честно, то я каждый вечер ждала, когда вы придете, — призналась она и потупила взор.

— А я приходил! — с жаром ответил я. — Только вас же не достать. Вы очень занятой человек. Впрочем, как и я.

— Так и есть. Жизнь бьет ключом. Мне даже иногда жаль, что в сутках так мало часов, — она с трудом подавила зевоту.

— Вы куда идете?

— В общежитие после ночной смены. Устала, сил нет.

— Жаль, у меня сейчас нет машины. Но если позволите, то могу на руках отнести, — заверил я.

Девушка рассмеялась, смахнула надоедливую пчелу, которая приставала к цветам на ее шляпке и ответила:

— Буду благодарна, если проводите до общежития. А то, боюсь, засну на ходу.

— Конечно. Возьмите меня за руку.

Мы, не спеша, двинулись в сторону общежития, обсуждая то, что случилось с нашей последней встречи. Я, конечно, не стал вдаваться в подробности, но вывалил все, что произошло. Мне почему-то казалось, что мы много лет знакомы.

Таисия тоже рассказал о своей жизни. Я поразился ее работоспособности, ведь учиться и работать на двух работах было бы тяжело даже мне, а тут хрупкая девушка.

— У меня сегодня в семь часов вечера состоится бой на первой арене. Приходите, буду ждать, — сказал я, когда мы остановились у крыльца общежития.

— В семь? — она задумалась. — Постараюсь освободиться, но ничего не обещаю. Меня сегодня ждут в сиротском доме.

— Я вас буду очень ждать, — я взял ее руку и поцеловал.

— Мне бы тоже хотелось, но дети… Я постараюсь.

Она взбежала на крыльцо, махнула мне рукой и скрылась за дверью. Я еще с минуту простоял на прежнем месте, не сводя взгляда с двери с потрескавшейся краской. Затем словно обухом по голове прилетело:

— Служба!

Взглянул на часы и увидел, что снова опоздал. Черт побери!

Вечером в конце рабочего дня, я, наконец, смог оторваться от журнала и с кряхтеньем откинулся на спинку кресла.

— Дмитрий, вы еще не в том возрасте, чтобы издавать такие звуки, — покосился на меня начальник.

— Я бы посмотрел на вас, если бы вы за один день зарегистрировали четыреста сделок, — буркнул я.

— Вам бы не пришлось столько регистрировать, если бы вы приходили на работу вовремя и меньше витали в облаках, — язвительно заявил Август Валерьянович, затем более мягко добавил. — Хотите узнать о результатах расследования дела с перекупщиками?

— Конечно! Уже что-нибудь выяснили? — оживился я.

— Да. Есть хорошая новость и плохая. С какой начать?

— С любой, — махнул я рукой и весь обратился в слух.

— Перекупщика, которому ты отрубил руку, нашли. Он уже не раз попадал в прицел полиции, поэтому о нем быстро все выяснили.

— Отлично! А плохая какая?

— Кто-то помог им уйти на тот свет прямо в камере. Поэтому петербургское отделение в ступоре. Они никуда не продвинулись.

— Блин! Надо было к нам привезти. У нас предателей нет, поэтому хрен бы они померли, — ударил я кулаком по столу.

— Ты прав. У нас вряд ли есть вражеские засланцы. Потому как не нужны мы никому, — горько усмехнулся начальник.

— И хорошо! А вы еще так стремитесь к ним попасть. Думается мне, что вы сильно разочаруетесь, работая в столице. Здесь все друг друга знают, в гости ходят, на улицах здороваются, а в главном отделении друг друга только подсиживают и доносы пишут. Нет души в больших городах, и каждый сам за себя, — нравоучительно сказал я и, взглянув на часы, поспешил к двери.

— Вы бы так на работу бежали, — усмехнулся начальник.

— До свидания, — бросил я через плечо и вышел из кабинета.

Я попросил подвези меня до дома Ильи оперативника Олега. Тот с готовностью согласился, поэтому уже через десять минут я стоял у ворот роскошного дома Ильи. Дворецкий узнал меня, но вместо того, чтобы впустить, первым делом побежал докладывать «Илье Андреевичу».

— Здорова! Ты чего у ворот стоишь? Заходи давай! — махнул Илья с балкона второго этажа.

— Я бы рад, но не пускают, — усмехнулся я.

— Погоди, я сейчас!

Из дома послышалась ругань, щедро приправленная матерными словами. Несчастный взъерошенный дворецкий вылетел из дома и, скатившись с крыльца, открыл ворота.

— Прошу прощения, господин. Я стар и слаб умом. Не держите зла на старика, — приговаривал он, семеня за мной следом.

Я хотел возразить, что в пятьдесят лет не стоит считать себя стариком, но лишь кратко кивнул и проговорил:

— Все нормально.

Илья встретил меня на пороге и пригласил за стол. Я не стал отказываться, так как был голоден, но предупредил, что времени совсем мало.

— Не волнуйся. Быстро накроют.

Он был прав. Уже через пять минут передо мной начала появляться еда: мясная и сырная нарезки, отварные яйца, творожный пудинг, соленые грибочки в сметане и еще много чего. Пока ели, я рассказал о цели визита.

— Конечно, бери! А хочешь, я стану стоим твоим личным водителем? Мне все равно дома делать нечего, а так хоть с тобой потусуюсь.

— Так будет даже лучше, а то я в последнее время с опаской отношусь к машинам.

После сытного ужина, мы сели в его машину и поехали к усадьбе за булдором. Прицеп я взял у генерала, потому что Илья, как и вся его семья, не увлекались монстрами, и у них просто не могло быть клетки на колесах.

Шторм заметно оживился, когда увидел прицеп, и даже без приказа сам взобрался в него. По-видимому, ему нравились наши поездки. А, может, сражения.

Мы благополучно добрались до дворца. Я забежал внутрь, чтобы спросить, все ли в силе и освободилась ли первая арена. Кассир заверила, что арену уже почистили и можно запускать бойца. Правда, наш противник до сих пор не объявился, хотя до начала боя оставалось всего лишь двадцать минут.

Когда вышел на улицу и торопливо направился к машине, увидел, как к входу на первую арену покатился грузовик, внутри которого сидел тот самый монстр, с которым сегодня должен сражаться Шторм. Мы подождали, когда хозяин оставит монстра на арене и отгонит грузовик, а затем заехали сами.

Противника Шторма звали Жук. Он, действительно, был похож на жука: его тело было покрыто черным блестящим панцирем. От небольшой по сравнению с телом головы отходили два изогнутых усика, которые постоянно вибрировали, будто таким образом он ощущал все, что вокруг него происходит. На этом схожесть с жуком заканчивалась. Далее он походил на типичную тварь из Аномалии: неестественно большая пасть с зубами, как у акулы, и ноги с острыми когтями.

Булдор спрыгнул из открытой двери клетки на каменный пол, зашел на арену и встал на положенное место. Он уже отлично знал, что делать и как себя вести.

Пока Илья парковался, я направился к первой арене и, взобравшись на свою площадку, увидел хозяина Жука. Это был пожилой плешивый мужчина с гладко выбритым лицом и с добродушным выражением лица. Он кивком поприветствовал меня и оглядел зал. Я опустился в кресло и тоже окинул взглядом зрительские места. Людей было немного, около двадцати человек. Значит, много не заработаешь, но я и не за этим сюда пришел. Мне надо было потренировать Шторма перед встречей с Бурей — бойцом Рузанова.

После того как нас представили, прозвучал звук гонга. Хозяина Жука звали Виктор Ножин. Именно он дал первую команду к нападению. Жук, до этого безучастно глядящий перед собой, оживился и задвигал усиками. Я дал приказ булдору приготовиться к прыжку, так как не знал, что можно ожидать от такого необычного противника. К тому же я не был уверен, что панцирь настоящий, так как он блестел, как лакированный.

Между тем Жук грузно побежал к Шторму, одновременно потирая усики друг об друга. Когда между ними оставалось метра два, из усиков вырвался электрический заряд.

«Прыгай!»

Булдор подпрыгнул, ударился головой об решетку, но пропустил заряд под ногами, который с треском ударился о решетку, через которую монстры заходили на арену.

Жук снова начал потирать усиками, а я велел Шторму обойти его стороной и запрыгнуть на спину. Было ясно, что такой толстый панцирь мой боец не сможет прокусить, но можно было попробовать добраться до шеи или головы.

Булдор был намного быстрее неповоротливого Жука, поэтому успел оббежать его и запрыгнуть на спину до того, как тот начал поворачиваться. Однако ноги Шторма разъезжались на гладком, блестящем панцире, поэтому он не смог даже приблизиться к шее. Надо было действовать по-другому.

В это время между усиками Жука снова заискрился заряд, который он намеревался выпустить в булдора, но я велел своему бойцу постоянно перемещаться по арене, чтобы тот не смог прицелиться.

Так долго продолжаться не могло, поэтому я велел Штору на мгновение застыть. Он так и сделал, но, когда опасный заряд сорвался с усиков Жука, булдор ушел в сторону, пропуская его рядом с собой в каменную стену, а потом ринулся на противника, орудуя лапами с острыми когтями. Монстр получил чувствительный удар по морде, взвизгнул и попятился, булдор же наступал, не давая ему опомниться.

Вся морда Жука была в крови от многочисленных ран, оставленных острыми когтями Шторма. Я видел, как занервничал Ножин, но он никак не мог помочь своему бойцу. Жук кружился вокруг себя, но булдор не отставал, нанося удар за ударом. В это время я заметил, что усики снова начали тереться друг об друга, поэтому велел булдору схватить один из них зубами и вырвать.

Шторм в очередной раз ударил лапой, затем навалился на голову Жука, чтобы тот не смог открыть зубастую пасть, и, вцепившись в правый костяной усик, просто вырвал его из черепа. Раздался отчаянный визг. Из раны на голове Жука фонтаном била кровь, заливая каменный пол арены.

Я посмотрел на хозяина Жука, ожидая, что тот захочет остановить бой, но мужчина сидел, схватившись за голову, и не спускал неподвижного взгляда со своего бойца. Между тем булдор выпустил все еще дергающийся усик на пол и отошел к решетке. Жук же бился в агонии. Я понимал, что он точно не выживет. Вскоре это понял и Ножин, поэтому, отыскав взглядом одного из работников арены, попросил прикончить Жука.

Прозвучал выстрел, и Жук свалился. Наступила тишина, которая вскоре разразилась аплодисментами и поздравлениями булдора и меня. Я уже хотел спуститься с площадки, как вдруг встретился взглядом с Таисией. Она сидела неподалеку и улыбалась мне. Я тут же сбежал по узкой лестнице с площадки и подошел к ней.

— Привет, Тая! Давно ты здесь? — я взял ее руку и слегка сжал.

— Привет. Нет, десять минут назад пришла. У тебя очень сильный боец. Как его зовут?

— Шторм.

— Красивое имя. И ему подходит: быстрый и сильный, как настоящий шторм, — улыбнулась она.

Мы вышли из зала в фойе. Ко мне подошли несколько человек, чтобы поблагодарить за сражение и поздравить с победой. Таисия скромно стояла неподалеку и с улыбкой смотрела на меня.

Я забрал выигрыш, и мы вместе вышли на улицу.

— Знаешь, я первый раз наблюдала за боем, — сказала она. — Раньше я всегда осуждала эти бои, но теперь увидела, что это не разрешенное убийство, а настоящее сражение, где побеждает сильнейший. В точности, как в живой природе. Ведь нельзя назвать убийцей тигра, поймавшего косулю. Он просто хищник и сильнее жертвы. Таковы правила жизни.

— Ты права. Мне нужно отвезти булдора домой. Может, прокатишься с нами, а потом сходим куда-нибудь? — предложил я.

— Нет, уже поздно. Буду благодарна, если подвезешь меня до общежития.

— Конечно, подвезу.

Мы подошли к машине, и я познакомил ее с Ильей. Затем погрузив будлора в прицеп, мы поехали к общежитию.

— Завтра в восемь у меня еще один бой. Не хочешь прийти? — спросил я, когда мы уже стояли на крыльце общежития.

— Хочу! Обязательно приду. Буду держать кулачки за Шторма, — с жаром ответила она.

— До завтра, — я взял ее руку и поцеловал.

— До свидания, Дима, — улыбнулась она.

Когда девушка скрылась за дверью общежития, я сел в машину, и Илья медленно поехал к усадьбе.

— Слушай, а девчонка-то высший класс, — сказал он.

— Согласен, — кивнул я и задумчиво добавил. — Может, не надо было ее на завтрашний бой с Рузановым приглашать?

— Не уверен в победе?

— Я никогда не уверен в победе. Всегда может случиться что-то непредсказуемое. К тому же Рузанов использует запрещенные приемы. Надо подумать, как не дать ему повлиять на Шторма, а то я гарантированно проиграю.