Хозяин женского общежития

Глава 22

Харви Дрейк расслабился, будто по щелчку пальцев. Развалился на кровати, вальяжно, как кот, как хозяин всего мира в одних боксерах, и смотрит на экран гигантской плазмы с таким видом, будто ему под нос подсунули кусок фекалий. В детстве его явно не приучили прожигать время в угоду своим мелким прихотям.

— Скоро ты начнешь бояться? — спрашивает он, переводит на меня взгляд, оценивает и делает глоток из горла пивной бутылки.

Я пожимаю плечами. Фильм совсем не страшный, да и я большую часть времени пялюс на его голый торс, а не в экран, но вид, вроде как, сделать теперь надо.

— О, сейчас мне очень страшно, — говорю я, и он прыскает со смеху, тянется к пульту управления и вырубает телевизор. Истекающая кровью под ударами маньяка девушка исчезает из комнаты, а внутри меня все екает. Ему не понравилось просто проводить со мной время. Может, мы не подходим друг другу?

Мысль приходит в голову сама собой и разочаровывает меня в себе. Надо было придумать что-то пооригинальнее для первого свидания тет-а-тет без секса. Но ничего другого в моей жизни никогда не было. Я привыкла встречаться именно так: вечер с телеком, пивко и тихий секс перед сном. А с утра совместное приготовление завтрака их двух яиц и хрустящих ломтиков бекона. Это романтика моего уровня, но не уровня Харви Эйдена Дрейка. Говоря языком моих возможных французских предков, C'est la vie*.

— Ладно, я понял, как вы бедные девушки привыкли проводить время со своими парнями, — говорит Харви Дрейк, картинно прижимает ладонь ко рту и зевает. — Не очень интересно.

— У тебя есть предложение получше? — спрашиваю я, но ответ мне и так известен, а потому я иду на опережение. — Снимать трусы?

— Я сам могу их с тебя снять, но мы, вроде, сегодня без секса, так? — говорит он.

Я киваю, а потом сразу пожимаю плечами.

— Ну, а что еще делать-то?

Харви не отвечает, тянется за брюками, кидает взгляд на наручные часы и принимается неспешно одеваться. Молчит.

Я чувствую, как неумолимо растет пропасть между нами. Тот момент, когда парня надо просто отпустить, да? Обидно, тяжело, но ничего не поделаешь. Он не будет играть по моим правилам, а я не могу играть по его.

Но вдруг, застегнув молнию на брюках, он поднимает на меня взгляд и говорит:

— Надень что-нибудь вечернее, но очень приличное. Роберт наверняка приобрел что-то такое, да?

Я на миг теряюсь и снова пожимаю плечами.

— Куда ты хочешь меня отвезти?

Харви вздыхает и слегка склоняет голову к плечу.

— Мне бы очень хотелось отвезти тебя в постель, но ты ведь так просто не дашься, да? — задает он вопрос и, не дожидаясь ответа, продолжает. — Значит, придется сначала отвезти тебя в кино.

Я недоуменно вздергиваю брови. Разве мы не смотрели фильм только что? Если ему так не понравилась лента, которую я выбрала, мог бы просто сказать мне об этом. Но я понимаю, почему он этого не сделал. С Харви Дрейком не должно быть просто.

— Смысл не в кино, — говорю я, — а в том, чтобы ночью ты остался со мной в постели до утра.

— Не сегодня, — отрезает он, делает многозначительную паузу и строго добавляет, — собирайся.

Делать нечего. Я отставляю в сторону бутылку пива, выбираюсь из гигантской постели и ныряю в гардеробную. Выбираю простое черное платье в пол с разрезом от бедра, закрытые туфли и пару симпатичных аксессуаров, среди которых сумка-клатч, серьги, колье и браслет. Завершаю образ легким воздушным палантином.

— Ну как? — спрашиваю я Харви, крутясь перед ним, словно кукла из музыкальной шкатулки. — Я достаточно прилично выгляжу?

Он медленно прощупывает меня придирчивым взглядом, ведет им от щиколотки до бедра по обнаженное ноги и удовлетворенно кивает.

— Сойдет.

Спустя несколько минут мы оказываемся на первом этаже отеля. Постояльцы меня запомнили и украдкой косятся в мою сторону.

— Ты теперь здесь легенда, — тихо замечает Харви, наклонившись к моему уху.

— Думаешь, стоит прикупить бумаги для автографов? — спрашиваю я.

Он расплывается в довольной улыбке.

— И чернильное перо.

Водитель забирает нас от входа и везет в самый центр города. В те самые места, куда мне лично путь заказан. Внутри все ворочается от волнения, когда мы останавливаемся у кинотеатра для закрытых предпоказов. Сюда кинолента попадает перед премьерой, и смотрят ее только специально отобранные или просто очень везучие люди.

Харви отводит меня к черному входу, здоровается со здешним работником за руку, и я замечаю в его ладони приличную купюру.

— Я знаю, сейчас уже поздно, но, может, ты найдешь для нас пару свободных мест? — спрашивает он.

Работник кинотеатра расплывается в дежурной улыбке и склоняет голову в мою сторону.

— Прошу за мной, миледи.

Я удивленно и вместе с тем смущенно вскидываю брови.

— Миледи — это я? — шепотом спрашиваю я Харви, указывая пальцем на себя.

— Это очевидно, — улыбается он.

Мы проходим в темный роскошный зал с поистине гигантских размеров экраном на цыпочках и садимся на два принесенный с собой стула в последнем ряду. Начальные титры уже прошли, и на экране крупным планом изображена женщина средних лет. Она что-то говорит на неизвестном мне языке. Внизу появляется и гаснет строчка субтитров.

— Румынский эротический артхаус, — шепчет мне на ухо Харви. Его дыхание обжигает, и сердце в груди пускается в пляс. Я сама не замечаю, как от здешнего запаха и богемной атмосферы прихожу в экстаз и невольно кладу руку Харви на колено. Кино обещает быть долгим и напряженным.

Звуковое изображение и картинка стилизованы под старые времена, царствующие в Голливуде еще до моего рождения. Содержание киноленты (иначе назвать не поворачивается язык) безумное, необычное и впечатляющее своими образами. Горячие и страстные эротические сцены способны дать фору даже самому изобретательному порнофильму по степени возбуждения. Главные герои будоражат воображение, и тело реагирует странным чарующим трансом. Невозможно отвести взгляд. Я все крепче вцепляюсь в колено Харви, забываю про субтитры и полностью погружаюсь в чарующий необычный визуал. И вдруг, где-то посреди фильма для узкой аудитории, Харви сжимает мое колено в ответ.