Хозяин женского общежития

Глава 37

Следующую неделю я провожу вместе с мамой в тесной студии на крайней улице города. В университет не хожу и никаких заданий не делаю. Любезный доктор выписал мне больничный лист, чтобы я смогла привести свои чувства и эмоции в порядок. Но вместо медитаций и напряженного обдумывания я, как хомячок, только сплю и ем. Доктор сказал, что сонливость на раннем сроке беременности, как тошнота и плаксивость — это норма.

Гормоны слегка устаканятся позже. Либо, когда плод достаточно подрастет и окрепнет, либо, когда я сделаю аборт. Что именно я хочу делать, я не знаю.

Разум кричит, что надо немедленно избавиться от малодневного нахлебника, организм тоже не в восторге, но сердце всех заткнуло и усиленно бьется за двоих. Оно чувствует, что Харви Дрейк — это именно тот мужчина, от которого я хочу ребенка. Идеальный набор генов и моральных качеств. Даже последние события не переубедили меня в этом просто потому, что мы оба не готовы иметь детей.

Как вообще так вышло, что ребенок получился? Разве может быть природа настолько сильна, чтобы победить таблетки и презервативы?

Я залезаю в интернет и читаю красноречивую статью о том, что ни одна форма контрацепции, кроме мужской вазектомии, не дает стопроцентной гарантии того, что беременность не наступит. Тем более, на горнолыжном курорте я таблетки не пила, забыла их дома. А до этого, кажется, все-таки пропустила прием во время вечеринки на яхте. К н и г о е д. н е т

Неужели на курорте презерватив порвался, а мы не заметили? И кто виноват в сложившейся ситуации? Что теперь делать?

Ответов нет, и я снова засыпаю, а на утро мама предлагает мне взять перерыв в учебе и вернуться домой, чтобы все как следует обдумать.

— Я не сбираюсь уговаривать тебя оставить ребенка, — говорит она. — Просто хочу показать, на что я готова, если ты его оставишь.

— Я сама не знаю, на что я готова, если его оставлю, — говорю я и переворачиваюсь на другой бок. Накрываюсь одеялом с головой.

— Ну все, хватит валяться, — говорит мама и сдергивает с меня одеяло. — Мы идем гулять.

— Я не хочу.

— Ты не можешь все время лежать в кровати. Я знаю, тебе плохо. Беременность — это нелегко. Но нельзя всю ее проспать. Жизнь на детях не заканчивается.

Я сажусь и спрашиваю прямо то, что беспокоит меня больше всего.

— Сколько у тебя было свиданий с тех пор, как появилась я? Почему ты так ни за кого не вышла замуж? Ты хотела получить образование и построить карьеру?

Мама задумывается, смотрит на потолок, что-то старательно обдумывая.

— Я ни разу не видела тебя с мужчиной, — заканчиваю я. — Ты вообще никогда и никого не приводила домой. Что происходит с твоей личной жизнью?

— Ммм… — тянет мама. — Ты помнишь Кэти Марс?

— Конечно помню, — прищуриваюсь я. — Мы с ней до выпускного за одной партой просидели и до сих пор иногда созваниваемся. А при чем тут она?

— Вспомни, как часто я отправляла тебя с ночевкой к ней домой?

— Пару раз в неделю.

— А когда ты подросла, сколько раз ты ночевала дома одна? — спрашивает мама.

— Часто, но это из-за второй работы, — говорю я.

— Это я тебе так говорила. На самом деле у меня были свидания. Просто, я решила, что маленькой девочке не обязательно знать, с кем спит ее мама. С твоего появления и до сегодняшнего дня у меня были серьезные отношения с четырьмя мужчинами, длящиеся по несколько лет. И несколько временных утех. Было и предложение руки и сердца, но… — она тяжело вздыхает и пожимает плечами. — Я не смогла забыть твоего отца.

— Ты сказала, что не помнишь его, — мрачнею я.

— Да, сказала. Прости меня за это. Я не хотела, чтобы ты искала его.

— Как его зовут? — спрашиваю я. — Бернард Дюваль?

— Ты догадалась, — удивляется она. — Да, мое парижское приключение.

— Он знает обо мне?

— Нет, конечно. Дети курортных романов — это всегда дети родителей одиночек. Такова жизнь, — мама пожимает плечами и печально улыбается. — Но это не твоя вина, что я так и не вышла замуж. Это мой выбор. Я так решила. Я решила родить тебя, решила не показывать тебе своих мужчин и решила остаться свободной женщиной до конца своих дней. Сама. Не поступать в колледж я тоже решила сама. Я и не стремилась особо к этому. У твоей матери нет твоих амбиций. Прости за это.

Мне становится легче. Я глубоко вздыхаю и еще секунду все обдумываю. Затем выбираюсь из постели и принимаюсь одеваться в простой удобный наряд для простой прогулки. Залезаю в сумочку, чтобы убрать смартфон, в ту самую, с которой ездила в Швейцарию, и обнаруживаю в ней два презерватива, доставшихся мне в подарок от Рины. Мы их так и не допользовали. Харви купил в аптеке новую упаковку, и эти не пригодились.

Я достаю из сумки блестящий блистер и вижу в самом центре маленький прокол от тонкой иглы.

— Мама… — едва не задыхаюсь я и показываю ей презерватив. А потом из меня вырывается:

— Вот сука!

— Кто? — теряется мама.

— Рина! — рявкаю я. — Я ее убью!