Хозяйка магической лавки 4

Глава 12

Я только хмыкнула и неопределенно повела плечами.

Если честно, даже не знала, как реагировать, потому что подсознательно я уже ожидаю гадостей, а не радостей от своей великой любви, которая все никак не пройдет.

– И ты молчишь? – вскинул темную бровь магистр.

– Скорее, не испытываю воодушевления, – честно призналась я. – Все предыдущие предложения, от которых я гипотетически не должна была отказываться, мне не особо нравились.

– Это другое, – заверил меня Рей и вдруг, преодолев разделяющее нас расстояние, сжал в крепких объятиях. Притянул к груди под негодующий писк Мареллины, скользнул большой ладонью по затянутой в корсет талии и, наклонившись, коснулся губами виска. – Я скучал. Каждый день вдали от тебя – мука. Жить, зная, что на тебя предъявляет права другой мужчина, – нескончаемая бездна ярости и ревности, из которой я не знаю выхода. Вот что ты сделала со мной, Адель. Я никогда не думал, что любовь – такая.

Сердце забилось часто-часто.

Разум тоже часто-часто… истерически ржал.

То есть мне все это время нормально было, да? И быть вдали от него, зная, что от меня хотят лишь плотских развлечений. И жить, понимая, что у любимого есть очень даже законная невеста. Которая, разумеется, предъявляет на него права, а не просто рядом стоит!

– Ты молчишь. – Он коснулся пальцами моих волос. – Наверное, я этого заслуживаю. В попытке найти вариант, в котором мы могли бы быть вместе, я временами избирал не самые правильные аргументы.

– Не самые правильные? – подала голос я. – Теперь это так называется?

– Я понимаю, что ты обижена. Но теперь все будет иначе.

Он отстранился, а после поймал мои ладони в свои и крепко сжал. Быстро поцеловал правую руку и сказал:

– Адель, я хочу, чтобы ты уехала со мной.

Э-э-э… что?

– Что?.. – эхом повторила я, не в силах сразу уместить в голове такое предложение от магистра Рейвенса.

– Только ты и я. Уедем в другую страну, в ту же Исталию. В какой-нибудь небольшой город на склоне гор. Или на морское побережье?

– Рей, какое побережье? – тихо спросила я, глядя в глаза магистра, которые меняли свой цвет с темного зеленого на мглистый синий. Радужка дрожала, завораживая своими переливами цвета, но я уже была закаленной. Меня красивыми глазами и морями не проймешь!

– Восточное, например, – всерьез прикинув, ответил магистр. – Оно лучше развито, но если тебе хочется больше дикости и неосвоенных просторов, то поедем на Западное! Сапфировое море в любом случае прекрасно.

Поверю на слово.

– Рей, подожди… ты слишком торопишься. Столько препятствий!

– Ты о лорде Ибисидском? Он не посмеет нас остановить. – И, немного подумав, лорд Рейвенс внес маленькие коррективы: – Вернее, не успеет. Мы уже пересечем границу, а в Исталии его связи не столь обширны, как тут. В отличие от моих.

Я аж потрясла головой в попытке уложить в ней услышанное.

– Нет, я, скорее, о такой малости, как документы. Статус, в котором мы будем. То, что тебя будет искать мама, в конце концов!

Я понимала, что ступаю на хрупкий лед тем, что озвучиваю эти вопросы, но слишком уж резонансным оказалось предложение магистра. А я? Куда мне деть брата, лавку, нечисть и поместье? Смогу ли я уйти, просто оставив все?

– Все просто: сразу после того, как мы оказываемся в Исталии, приобретаем новые документы. После этого сочетаемся браком. – Он нежно коснулся моего лица, а после сверкнул глазами и с нажимом провел пальцем по моим губам. – Проводим брачную ночь и уезжаем… да куда скажешь.

Угу, куда же мы без брачной ночи, да?

Как понимаю, это основной пункт программы, который интересует магистра Рейвенса. А дальше хоть Восточное побережье, хоть Западное, хоть в горную долину Хар.

– И что мы будем там делать?

– Я могу преподавать, – немного подумав, сказал Рей. – Или, что предпочтительнее, стану охотником на нечисть. В Исталии влияние инквизиции слабее, чем в нашей стране, потому выходцы из Тиоса у них есть даже близко от жилья, а не только в отдаленных районах.

– И ты готов? – тихо, с откровенным недоверием спросила я. – Оставить все? Свое положение, свою профессию, свое состояние, свой долг, о котором ты столько говорил. Свою мать и свой род, наконец!

Его лицо словно окаменело, а под кожей отчетливо выделились желваки.

– А ты умеешь больно бить, моя девочка. Да, я действительно готов бросить все ради тебя. Я откажусь даже от своего имени. Поставлю на кон все.

– Рей…

– Адель, только подумай. – Он снова стиснул мои плечи, прижал к себе и зашептал на самое ухо. Обжигающее дыхание шевелило завитки волос возле уха, рождало мурашки, которые спускались по шее и дальше, вниз по телу. – Это же то, чего ты хотела, не так ли? Ты и я. Я оставлю все, что могло бы меня удержать. Мы уедем и начнем все заново. Неважно где, не так ли? Важно, что вместе.

Каждое его слово приставляло к моей голове новый гвоздик, а горячее дыхание и хватка крепких рук становились тем самым молотком, которые забивали гвоздики в мозг.

Я не знала, что сказать. Одна часть меня рвалась ответить «да» и прямо сейчас побежать собирать вещи. Не думать ни о чем!

Эта часть просто хотела быть рядом с Реем, хотела верить в любовь, и ей было чуждо слово «ответственность». Она не хотела слышать сомнений. Она считала их предательством!

Другая же часть сомневалась, о да. Она говорила, что, скорее всего, мы можем уехать. Хорошо, Рей купит документы… какие-то.

И по ним какой-нибудь Джон Стаут женится на счастливице Джейн.

Вот только блистательный герцог Рейвенс останется холостым. А Адель Харвис перестанет существовать.

– Адель, ты молчишь…

– Я не могу сразу ответить, Рей…

– Не можешь?! – Он отступил на шаг и саркастично усмехнулся. – Вот оно как, значит?

– Да, именно так. И мне странно, что ты ждешь, что я вот так вот сразу соглашусь бежать на край света.

Хотя будем честны, если бы он предложил это раньше – я бы побежала. Единый, я бы забыла обо всем! Я бы не думала о тех, кто от меня зависит, я бы… я бы любила. Очертя голову. Вся в этом.

– А мне странно, милая, что ты отказываешься от всего, что я тебе предложил. Я, как мужчина, предлагал просто быть вместе и любить друг друга в моменте. Ты отказалась. Я, как герцог Рейвенс, предлагал тебе стать моей возлюбленной и бросить к твоим ногам все свое состояние. Ты отказалась. И вот сейчас я снова предлагаю тебе как мужчина… Я говорю, что готов на все ради тебя. Отказаться от всего, что причитается мне по праву рождения и по праву сильного. И ты снова отказываешь! А нужен ли я тебе вообще, Адель?!

– Я не отказываю! Я лишь прошу времени!

– Да?

– Да! Сколько времени ты шел к своему решению, Рей? И сейчас ты не готов простить мне даже легкой заминки?

Несколько мгновений мы пристально смотрели друг другу в глаза. Воздух вокруг словно был горячим и густым. Он с трудом проникал в легкие, а когда все же удавалось сделать вдох, то обжигал гортань.

Внутри меня неукротимо сжималась пружина. Напряжение скручивало все мои чувства в единый канат, и даже я сама не могла разобраться, что именно обозначала эта нить в плотном плетении. Они настолько туго переплелись, что потеряли даже цвет или эмоциональную окраску, став просто одним словом. НЕВЫНОСИМО.

Рей смягчился первым.

– Прости… – Жесткие еще недавно руки вновь стали ласковыми. – Прости, я действительно давлю. Просто я разозлился… отсутствию положительной реакции.

– Мне нужно время, – твердо сказала я и, поведя плечами, сбросила ладони магистра. Чтобы сделать шаг назад, от меня потребовалось огромное усилие над собой.

Мне казалось, что этими отступлением я рву какие-то тонкие нити между нами.

– Время? – Он взъерошил волосы, и в темных глазах инквизитора вновь мелькнула злость. – Хорошо. До ночи определишься?

– Что? – с нервным смешком уточнила я.

– До ночи, – терпеливо повторил магистр. – Если ты забыла, Адель, у меня скоро свадьба. И хорошо бы нам уйти не накануне.

– Нет, до ночи не успею.

Я бы и собраться не успела, если уж про это говорить. Хотя как Рей уже говорил – хватай панталоны, а остальное докупим! Или это Сара?

– Тогда сколько?

– До конца недели. Может, раньше. Если что, я отправлю послание.

– Серьезно? Я предлагаю то, что ты и хотела, а ты до конца недели собираешься думать, соглашаться ли!

– Рей…

– Я снова давлю, да? Прости. Я подожду. – Он вновь приблизился и, взяв мое лицо в ладони, наклонился и коснулся губ медленным и таким томительно нежным поцелуем, что маленькая девочка внутри меня расплакалась от счастья и нежности. Она была нужна, она чувствовала это всей кожей, каждой клеточкой, и это было восхитительно.

И я не удержалась. Губы дрогнули, ответив на поцелуй.

Несколько мгновений, которые он длился, превратились в вечность. Сладкую, пряную, в которой так просто во все верить. В которой так хочется во все верить.

Рей отодвинулся, с долгим вздохом потерся носом о мой висок и шепнул:

– Я буду ждать.

А после, не оборачиваясь, вышел.

Я стояла, смотрела на широкую, красивую спину, и мне хотелось все бросить и кинуться за ним. Сказать, что я согласна. Прямо сейчас! Даже без запасных панталон, ведь что есть панталоны, когда любовь.

Но я стояла. Смотрела. Пружина медленно разжалась и грозилась пролить напряжение слезами.

Помешал этому один момент.

Скрипнула створка окна, а после веселый голос спросил:

– Можно? Было очень неловко залезать в процессе такого душераздирающего разговора, хотя честно, мне очень хотелось!

– Лаор?!

– Здравствуй, куколка, – отсалютовал мне инкуб, перелезая через оконную раму на подоконник и ни капли не переживая, что, вообще-то, второй этаж. – Я рад, что ты сохранила остатки мозгов.

– И панталоны, – мрачно вступила в разговор Сара, залетая в окно вслед за Лаором. – В такой ситуации за них стоило держаться с удвоенной силой, Аделька. Но ты справилась, ты молодец.

– И давно вы там?..

– Почти с самого начала. – Инкуб отряхнулся, подарил мне лучезарную улыбку и развернулся на звук открывшейся двери. В проеме появилась служанка, нагруженная подносом для чаепития. – Бетси, дорогая, сколько лет, сколько зим!

Поднос встревоженно звякнул, но это единственное, чем моя профессиональная шпионка позволила выдать свои эмоции. Она поставила его на столик, аккуратно смахнула салфеткой невидимую крошку со стола и по-светски осведомилась:

– Как понимаю, его я ТОЖЕ не видела?

– Правильно понимаешь, – со вздохом ответила я, вовсе не желая, чтобы господин Ин-Куэб фигурировал в доносах лорду Ибисидскому.

– Будет исполнено.

Полная сдержанного достоинства, горничная удалилась.

– ТОЖЕ?! – шуточно поразился инкуб. – Дорогая, я не первый, кто залезает в твое окно? Если ты понимаешь, о чем я?

Он так многозначительно поиграл бровями, что не поняла бы разве что полная дура.

– Это она о магистре! – пропищал голосок Мареллины, которая вышла из-за комода. – С которым ты, конечно же, не собираешься никуда бежать, не так ли?

Не так ли.

– Конечно же не собирается, она таки не дура! – авторитетно выдала Сара. – Знаем мы таких. Наобещают с три короба, увезут от родни, обесчестят, а потом поминай как звали!

Книжуля всхлипнула с таким трагическим надрывом, что воцарилась пауза, а после мышь придвинулась поближе и, коснувшись лапкой грустно повисшей закладки, спросила:

– Неужели с тобой такое было?

– Так заметно? – шмыгнула носом Сарочка.

– Вообще, да.

– До сих пор стыдно.

– Ты не виновата в том, что случилось!

– Да кто еще, Марель, да кто еще?! Не стоило обещать столько всего мальчику.

– Так… в смысле?

– Да в прямом. Познакомилась я как-то на курорте с юношей. Вспыхнула любовь… горячая, трепетная, вечная… недельки на две, как оказалось. Но я сдуру уже позвала его с собой. Ну он и пришел сквозь злые ночи! Дурак.

– Я… я даже не знаю! У меня нет слов! – негодующе встопорщила усы Марель.

А вот инкуб, наоборот, заинтересовался, сел в кресло у стола и с живейшим любопытством спросил:

– И что потом?

– Помидоры любви завяли почти сразу, как только мы приехали. Он почему-то оказался не готов к детям, а я немного забыла про мужа.

– Мужа?! Еще и муж был?!

– На тот момент уже почти бывший! – защищалась Сарочка. – Я как раз поехала в Гагры лечить разбитое грядущим разводом сердце. А когда вернулась, он почему-то передумал!

– Ну, Сара… – покачала головой мышь.

– И чем все кончилось? – тут уже заинтересовалась я.

– Чем, чем. Разочарованием. Пламенная любовь временами хороша исключительно на расстоянии. Как огонь, понимаешь? Если сунуться слишком близко к открытому, дикому пламени, то оно может внезапно усилиться и спалить тебе как минимум брови. Как максимум – долго еще раны от ожогов зализывать будешь. С тем мальчиком я поступила не очень красиво. Очаровала, поманила… да и сама влюбилась, да. Но, понимая, что у нас нет будущего, все равно позвала. И в итоге я просто удостоверилась, что была права, а он получил болезненный урок. В конце концов, из той истории он вышел с разбитым сердцем, а я с новым мужем.

– Новым?!

– Ну да… за мальчиком приехал его дядя. Спасать из моих коварных сетей. И у него получилось! Очень интересный мужчина.

– Примите мое восхищение. – Инкуб тоже качал головой, но с отчетливым восхищением и даже ноткой зависти. – Чем больше я слушаю рассказы о вашем… жизненном пути…

– Жизненном пути?! – перебила его нечисть. – Теперь это так называется?! Да это, не в приличном обществе будет сказано…

– Так и не говори, – взвилась Книжуля. – Тоже мне, поборница морали.

Я села в кресло и, сбросив домашние туфли, не смущаясь подобрала ноги под себя. Глядя на привычное переругивание гримуара и мышки, на знакомый прищур Лаора, я ощущала себя… хорошо.

Так, словно все в порядке. А мой мир незыблем и не шатается.

Все же иногда человек находит опору в таких мелочах, что просто диву даешься.

Десять минут назад мне хотелось то ли бежать за Реем очертя голову, то ли упасть на диван и рыдать три дня от невозможности этого сделать.

А сейчас ничего вот. Сижу. Чай пить буду.

Я поймала пристальный взгляд Лаора. Он смотрел вроде и на меня, но слегка расфокусированно, словно насквозь.

– Детка, а где ты успела обзавестись княжеской печатью принадлежности? Стоило умереть и ненадолго тебя оставить, как пошла во все тяжкие?

– Угу, сразу, как ты уехал, бросилась искать князя и умолять поставить печать, – кивнула я, откусив печеньку. Она как-то подозрительно громко хрустнула. Надеюсь, ей хотя бы не больше недели…

– Шалунья, – погрозил мне пальцем инкуб. – Просто, видишь ли, красота моя, князей даже в Тиосе не сказать чтобы особо много. А мы не где-нибудь там, а очень даже тут!

– Какое глубокое замечание, – съехидничала Сара.

– Не время шутить, – оборвала ее Марель. – Он совершенно прав. Редкость события можно сравнить с тем, что, гуляя по деревне, найти перстень с бриллиантом.

Надо сказать, что смотря по какой деревне гулять. Если по этой, мне кажется, и не такое найти можно. Но к чему ведут представители нечисти, я прекрасно поняла.

– Ладно, предлагаю миновать стадию ошеломления от факта наличия печати и подумать о том, кто же ее мог поставить.

– Из города ты уезжала с чистой аурой, – махнула хвостом бухгалтерша.

– И она точно появилась после моего отъезда, – авторитетно заявил инкуб. – Я бы такое не проглядел. Так что думай, с кем ты близко общалась после этого?

Я нервно пожевала губу.

– С мэром.

– Ибисидский? – нахмурился Лаор. – Хотя… Давай-ка я тебе расскажу, что именно о нем узнал. А потом уже прикинем. Так как, возможно, в свете новой информации эта идея не покажется такой уж бредовой.

Я устроилась поудобнее и приготовилась слушать.

И рассказ был, несомненно, увлекательным!