Хозяйка магической лавки 4

Глава 18

Посещение больницы я оттягивала как могла. Сама себе придумывала сотни отговорок, чтобы не ехать. То очень важное дело, то закупки, то надо просмотреть отчеты… Но время поджимало, и я больше не могла переносить это.

Я вроде бы понимала: это мой самый близкий человек. По крови. Только духовно близости с братом я не ощущала. Мы были словно из разных миров. Куда более дальних, чем Сарочка, потому что… к ней я прикипела куда сильнее. И мне отчасти было стыдно за это. Стыдно перед родителями.

Они ведь оставили нас друг на друга. Они думали, что мы будем заботиться, жить вместе… А вышло все вот так вот по-глупому.

Я нервно поправила ворот пальто, затянула шарф и решительно потянула на себе большую дверь, ведущую в психиатрическую лечебницу.

У молоденькой целительницы в зеленой мантии – она явно проходила здесь практику, спросила о том, где находится палата Натана Норила. Она не сказала номер, лишь назвала этаж, но указала на магический стенд, где можно было узнать номер.

Но моей уверенности хватило дойти до двери и снова замереть, взявшись за ручку. У меня участился пульс – сердце начало стучать так быстро… На миг появилось странное ощущение, что вот-вот декорации больницы рухнут, и я окажусь в доме тети и дяди…

Качнула головой, прогоняя неприятные воспоминания прочь, и постучалась.

– Входите, – раздался приглушенный голос брата.

И я от неожиданности даже вздрогнула. Так давно его не слышала и, кажется, даже забыла. А он явно возмужал за это время, потому что его голос стал ниже.

Я вновь взялась за ручку и потянула ее на себя, открывая. Переступила порог.

– Адель… – удивленно произнес Натан.

Он сидел на узкой койке и до моего прихода что-то увлеченно писал в тетрадь. А увидев меня, подскочил на ноги.

– Здравствуй, Натан. – Я вошла и аккуратно прикрыла за собой дверь.

– Здравствуй, Адель. – Он сделал несколько нерешительных шагов вперед, но потом остановился. И просто смотрел на меня… и от его взгляда мне стало даже немного стыдно, что я больше никогда не решусь его обнять.

Он выглядел грустным и потерянным. Брат осунулся – на щеках выступили скулы, рыжие волосы поблекли, а больничная белая одежда висела на нем. Даже будто глаза, так похожие на мамины, потеряли свою яркость.

Все же такое магическое воздействие не проходит бесследно. И мне было жаль брата. Я рада, что он идет на поправку, я еще побеседую с его лечащим врачом… Но отчего-то других чувств у меня не было.

– Я принесла тебе свежую выпечку и фрукты. – Я попыталась улыбнуться, чтобы хоть немного разрядить то напряжение, висящее в воздухе. Подошла к прикроватной тумбе и поставила на нее пакет из ближайшей кондитерской и небольшую корзинку, которую мне собрали на рынке.

– Спасибо, – отозвался брат и указал на стул для посетителей. – Присаживайся. Я слышал от Кристиана, что тебя не было в столице некоторое время.

Он и имя кузена произнес как-то тихо, будто стыдясь.

Я присела на самый краешек стула и согласно кивнула:

– Так и есть, я ездила по делам. Как твое самочувствие?

– Все хорошо. Доктор Вейз говорит, что скоро закончится мой курс лечения. – Натан тоже сел, только на свою кровать. Неловко поправил одеяло. Потом снова на меня посмотрел и спросил: – А ты как?

– Тоже хорошо. Замуж вот зовут. – Я усмехнулась.

Я никак не ожидала, что брат вдруг спросит:

– А ты этого человека любишь?

Хм… А когда-то никого не интересовало, люблю ли я Криса и хочу ли я за него замуж. И Натана в том числе.

– Это не имеет значения.

И действительно не имеет. Ни для мэра, ни для меня. Для лорда Ибисидского – потому что отрицательный ответ его не остановит, а для меня – потому что доходить до точки назначения в виде «замуж» я не собираюсь.

Повисла пауза. Из тех, когда ты не знаешь, куда деть руки и взгляд, а еще думаешь, как бы откланяться и никого не обидеть. Хотя только что пришла.

Первым заговорил Натан:

– Прости меня, Адель. Я бы никогда в жизни так не поступил с тобой, если бы… – Он запнулся. – Я готов на все, чтобы искупить свою вину.

– Я все понимаю, Натан. – Улыбка отчего-то вышла грустной. – Но мне ничего не надо. Выздоравливай. Займись своей жизнью.

– Адель…

– Наши отношения всегда были сложными. Так было еще до Лилит и ее чар. Поэтому я трезво оцениваю ситуацию – счастливого воссоединения не будет. Но ты все равно очень близкий – по крови – мне человек, поэтому всегда рассчитывай на мою помощь.

Я поднялась, надела шляпку на голову.

– По поводу наследства – ты не подумай, что я хочу все прикарманить себе. Я верну тебе и чайную, и то, что причитается по счетам, сразу как ты выпишешься из лечебницы. На данный момент чайной занимается мой управляющий, я посмотрела все отчеты – дела там идут более чем замечательно.

Брат стоял опустив голову. А я больше не знала, что ему сказать, кроме:

– Прощай, Натан.

– Прощай, Адель, – тихо отозвался он.

И я вышла за дверь, чувствуя, что будто бы скинула тяжелую ношу с плеч. Этот разговор был все же необходим, чтобы поставить точку между нами. Просто… сейчас брат испытывает вину, но это не изменит его тяжелый характер. Мы с ним не уживемся вместе, зато ничего нам не помешает строить отношения на расстоянии. Изредка писать друг другу письма и посещать важные мероприятия – свадьбы и рождение детей, к примеру.

А еще…

Видимо, я все же не умею прощать.

Я не простила магистра Рейвенса за унизительное предложение стать его любовницей.

Как и не простила брата за предательство, пускай он был под влиянием Лилит. Ведь попытка убийства стала финалом, а уж никак не началом моих неприятностей. Которые Натан видел, но не повлиял.

Сначала отказ от учителей по «неподходящим для девочек» предметам. Потом попытки оставить состояние в семье путем выпихивания меня замуж за кузена. И в завершение унизительная ситуация с дележом наследства. Его вообще не смутили условия, на которых я должна была стать независимой. Вернее, не должна была… если бы не секреты лавки, которую мне отписали.

Наверное злопамятность – это плохое качество, но я не хотела перекраивать себя, заставлять, подавлять.

После того, как я добилась свободы от опекунства, во мне будто что-то изменилось. И мне кажется, в лучшую сторону – я научилась ценить себя и свой выбор.

Вечер накануне отъезда выдался тихим и по семейному уютным.

После закрытия лавки доставщик от модистки привез мне добрый десяток коробок с обновками. Очень хотелось сразу же побежать примерять их, но девочковые порывы пришлось подавить.

По расписанию у нас были прощальные посиделки. Я, конечно, пыталась сказать моей дорогой домашней нечисти, что в этот раз отсутствовать буду недолго, но все мои аргументы не были услышаны.

Ну, и очень сложно отказать Коту, когда он стоит перед тобой со своим фирменным пирогом в лапах. Который, разумеется, готовится только по особым поводам, и просто так схомячить это чудо с вечерним чаем – преступление.

В разгар нашего маленького мероприятия в дверь позвонили.

– Опять курьер от Ибисидского, – с непонятным удовлетворением протянула Сарочка. – Пунктуален, как всегда.

И действительно, посланцы от мэра приходили в одно и то же время. Я отправилась открывать, и за мной увязался домовой, который как раз объяснял, что до отъезда мне нужно провести один маленький ритуал. Так как в процессе выковыривания кусочков фундамента мои драгоценные паучки умудрились повредить одну из энергетических линий защиты лавки.

Я забрала подарок, закрыла дверь и, не удержавшись, сразу открыла коробочку.

Внутри были… алхимические часы! Простые, надежные, очень элегантные. Без особых украшений, лишь с едва заметной вязью-гравировкой вдоль одного ребра.

– Знаешь, а его подход мне нравится гораздо больше, – вдруг сказал Кот.

– Ты о чем?..

– Ну, что дарили остальные? – К его чести, домовой не стал конкретизировать, хотя мы и так прекрасно понимали, кого он имел ввиду. – Цветы да пирожные.

– Что-то более серьезное я и не приняла бы.

– И он, – Кот кивнул на коробку с часами, – прекрасно это понимает. И дарит или сугубо функциональные, или просто интересные вещи, от которых ты, как женщина и ведьма, отказаться не можешь.

– Звучит, а? Как женщина и ведьма!

– Сугубо правдиво звучит, – лукаво прищурившись, мурлыкнул рыжий кот.

Я остановилась у стойки и, поставив на нее коробочку с подарком, вытащила из конверта письмо. В нем мэр говорил, что прибудет за мной завтра в середине дня. Пора ехать и принимать работы.

Интересно, а он на мобиле своем приедет? Так сказать, на мэрсе?

С кухни раздался взрыв смеха Сарочки, которому вторило воркование Фолианта, что увивался вокруг возлюбленной весь вечер. В целом – сдержанно, но все равно демонстративно.

Кот вздрогнул от резкого звука.

– Ты как? – с сочувствием спросила я, осторожно коснувшись гладкой шерсти между ушей.

– Нормально, – после секундного раздумья ответил домовой. – В целом даже хорошо. Ты же сама понимаешь, что наши с Сарой отношения скорее были игрой. Флирт приятный для обоих, но ни к чему не ведущий. Но да, оказывается, за эти годы во мне успело дать ростки некоторое собственническое чувство.

– Я очень переживала за атмосферу в доме. И что ты расстроишься.

– Разумеется, я расстроился, – усмехнулся Кот. – Но мои эмоции к Саре далеки от того, что люди испытывают во время влюбленности. Так что не переживай, Адель. Все будет хорошо. И у меня, и в доме. Я не допущу конфликтов.

Я не удержалась и, присев на колени, крепко-крепко обняла своего обожаемого котика. И жарко шепнула ему в ухо:

– Но знай, одно твое слово, и мы сдадим кроваво-диктаторский гримуар обратно в инквизицию!

– Не сдадим, – так же шепотом, со смешком ответили мне. – Ты слишком добрая для этого. Отдашь, а потом станешь строить планы, как взломать секретную библиотеку инквизиции, чтобы выкрасть несчастного, одинокого Фолю обратно.

Представив себе эту картину, я прыснула, а после и в голос расхохоталась.

– А шо вы там в одно лицо веселитесь? Идите к нам, мы таки хотим попилить вашу радость на всех!

– И все же она прекрасна, – вздохнул Кот.

И мы пошли. Допили чай, а после Марель вспомнила, что наверху лежит вал новых вещей, которые она в глаза не видела. А надо!

Сара согласилась со своей заклятой подружкой, что новый гардероб хозяйки точно нуждается в осмотре и оценке. Фолиант тотчас сообщил, что его черной душе противны такие занятия, а потому он удалится в подвалы думать о вечном.

Мыши и пауки мужского пола тоже не заинтересовались в подобном времяпровождении, а вот да-а-амы.

В общем, спустя пять минут на моей кровати рядами расположился женский состав нечисти моей лавки. А я, схватив первую коробку, удалилась в ванную переодеваться.

Я заказала три дневных платья. Из тонкой шерсти, что мягко ластилась к коже. Они отличались только цветом, а также видом пуговиц и оторочкой.

– Выглядит благородно и сдержанно, – похвалила меня Марель. – Сразу ясно, что ты девушка серьезная.

Но особый интерес у нас вызвало дорожное платье. Вернее, не платье, а скорее костюм. Из темно-зеленой замши, с воротником-стойкой и двумя рядами медным пуговиц, что подчеркивали высоту груди и линию талии. К полу спускались тяжелые фалды юбки, которая при движении расходилась, обнажая ноги, затянутые в узкие брюки.

– Вот это дерзко, – оценила Сарочка, когда я вышла в спальню в обновке. – Мода успела измениться, а я и не в курсе?

– Модистка заверила, что это смелое решение, но леди все чаще выбирают его. Особенно если это леди с магическими способностями. Да и ведьмам спускают гораздо больше, чем обычным девушкам.

– На Адель не написано, что она ведьма, – с отчетливо читаемым сомнением в голосе заметила Мареллина.

Ей ответил восхищенный, хоть и несколько писклявый фальцет кого-то из паучков:

– Зато она очень красивая!

Сара заржала, но нам ничего не пояснила. Лишь невнятно булькнула что-то про «Хорошо, но потом сжечь».

– Завтра я планирую в этом ехать обратно в имение.

Я взглянула на себя в зеркало и с легкой грустью подумала о том, что мне жаль, что меня вот такую больше никогда не увидит… мама.

В последнее время я все чаще о ней вспоминала. Именно о ней, даже не об отце.

Почему-то чем старше я становилась, чем больше достижений падало в мою копилку, тем больше мне хотелось их к кому-нибудь отнести и показать.

– О чем загрустила, Адель? – проницательно спросила Сара.

– О том, что, каким бы бодрячком ты ни была, оказывается, тебе все равно нужен тот, у чьих ног ты станешь складывать свои достижения.

– Че-е-его? Я стесняюсь спросить, как ты пришла сюда от обсуждения тряпок?

– Извилистыми путями, – хихикнула я и присела на кровать, на освободившееся место. – Какова роль близких людей, по-твоему?

– Поддержка?

– А также одобрение. Достижения – они как сокровища. Их надо показывать, понимаешь? Вот смотри, я была молодец тут. А также тут и тут. А еще вот здесь, хотя это далось мне кровью, потом и слезами. После встречи с братом это чувство владения богатством, которым ни с кем не поделишься, стало еще острее…

– Знаешь, что иронично, детка? Обычно такое можно услышать от мужчины, но никак не от хрупкой девчушки. – Сара опустилась на покрывало рядом. – И вообще, у тебя есть мы. Можешь тащить свои достижения нам! Мы тебя поймем и примем любой. Разве что обнять не получится, но в целом можем попробовать кликнуть всех мышей, пауков и облепить со всех сторон. Котом обложим вокруг талии… Будет достаточно ободряюще?

Я в красках представила себе эту картину и расхохоталась в голос.

– Умеешь же ты настрой поныть сбить, дорогая моя.

– На том и стоим, – с достоинством ответила Книжуля. – И вообще, вот та коробочка – она же с бельишком, да? Показывай! А если не покажешь, то я решу, что там этакий разврат, который ждет градоправителя.

Насмешливо хмыкнув, я показала. И поскучневшая Сара сказала, что я пуританка и в таком мужика на правильное завещание не совратишь.

Следующее утро прошло в «подвязывании хвостов» перед отъездом. Последние инструкции для Лайны, распоряжения для управляющего и финальные штрихи в окончании варки некоторых зелий, которые долго настаиваются.

Из-за всего этого встать пришлось очень рано. Только разбор документов в кабинете занял минут сорок. Я прикидывала, что взять с собой, а что можно оставить.

Уже под конец руки дошли до самого маленького ящичка секретера. Я задумчиво достала записки мэра. Почерк четкий, без завитушек, но с округлыми линиями, что обманчиво намекал на мягкость характера. Почему обманчиво? Учитывая историю Ибисидского, полагаю, что его зубастости позавидуют и оборотни.

Сверху лежала та, что сопровождала алхимические часы: «Для точности в работе. Тебе ведь это нужно?»

Дальше следовала та, что сопровождала цветок: «Я мог бы сказать, что она прекрасна, как ты, но это будет слишком пафосно. Хотя что-то в это определенно есть…»

Пока я рассматривала послания, Марель закончила подбивать папку с бухгалтерией, что мы оставляли Быстрику, и неслышно подошла.

– Что это? – с интересом спросила нечисть. – Не припомню эти бумажки. Карточки какие-то?

– Ничего, – невесть почему сказала я и быстро сунула послания в папку, которую держала в руках. – Я уже собрана. Как твои дела?

– Закончены. Так что время чая на дорожку!

Я кивнула, и мы отправились вниз.

Несмотря на кучу дел, ровно в указанный мэром час мои чемоданы стояли внизу, под стойкой, чтобы не вызывать лишнего любопытства у посетителей. Которых, кстати, было весьма внушительное количество.

В связи с этим в моей голове забрезжил вопрос:

– Лайна, а что там у нас с конкурентами, кстати? Вроде бы «лавка миссис Гросс» или как-то так…

Девушка отвлеклась от мечтательного наглаживания простенького кулона, что висел у нее на шее, и повернулась ко мне.

– А?.. Вроде как они открылись и даже работают. Я заходила, изучала ассортимент. В самом начале у них было достаточно много зелий косметической направленности, по всей видимости метили в ту нишу, которую заняла ты. Но основной ассортимент все же состоял из достаточно дешевых базовых сборов для здоровья.

– То есть совсем другая специфика.

Я мысленно выдохнула. Все же несмотря на то, что мое финансовое положение сейчас уже не является бедственным, мне бы хотелось пополнять состояние за счет лавочки, а не опустошать в попытке поддержать убыточный бизнес.

– Ну да. Плюс низкие цены. Издержки нужно покрывать, и, судя по всему, это делается за счет качества сырья. Ходили слухи про отравления.

И Лайна снова погладила свой кулон. И я не смогла удержать в узде свое любопытство!

– Красивый. Где купила?

И ежу понятно, что купила не она. Но согласно приличиям, я не могла сказать это напрямую.

– Подарок. – Лайна покраснела.

Я мысленно похлопала в ладошки, получив законный повод для развития этой темы, и спросила:

– У тебя появился кавалер? Это просто замечательно!

К моему удивлению, у девушки начали нервно бегать глаза.

– Ну… да… в смысле не совсем… – Она стояла, не зная куда деть руки, то юбку начинает теребить, то книгой учета займется, настолько порывисто переворачивая ее страницы, что я даже обеспокоилась целостностью столь важного документа.

– Аккуратнее! – не выдержала бухгалтерская душа Мареллины.

– А пошто так переживаешь, душечка? – озадачилась Сара.

Но порасспрашивать помощницу более предметно мы не успели. С улицы раздался какой-то непонятный шум, а после удивленные вскрики и шепотки. Книжуля тотчас метнулась к окну и приникла к стеклу, воодушевленно трепеща закладкой. Отстранилась и восхищенно (непонятно почему) воскликнула:

– Аделька, а ведь действительно мэрс!

– Одар приехал на своем мобиле? – заинтересовалась я, выходя из-за стойки.

– Угу. Прими неприступное выражение лица, что ли… Когда к тебе приезжают на таком роскошестве, оченно надо держаться за панталоны! Поверь, все остальные машинки – это просто развалюхи по сравнению с тем, на чем мэр сейчас подчалил!

– Сара! Она не такая!

– Да-да, и это тоже говорить надо. Я не такая… – Магическая книга на секунду замерла, а после расхохоталась и, утерев слезинку закладкой, закончила фразу: – Я жду трамвая.

– На маг-трамвае мы до имения Харвисов не доедем, – со вздохом аргументировала я.

В этот момент распахнулась входная дверь, и на пороге появилась высокая фигура нашего общего градоначальника и моего личного-индивидуального жениха. Хотя, право слово, я бы с кем-нибудь поделилась.

– Добрый вечер, Адель. Ну что, ты готова к новым впечатлениям?

И сказано это было таким тоном, что я даже на миг усомнилась: он точно меня на мобиле катать собрался?