Хозяйка магической лавки 4

Глава 17

Дверь за курьером закрылась, и я обратила свое внимание на подарки.

Сами цветы были весьма скромными. Полевые, ромашки и васильки, и что-то еще мне незнакомое. Но сочеталось это просто восхитительно.

В общем, букетик выглядел не претенциозным… если бы не сезон! Где мэр взял полевые цветы в конце осени?!

– Хватит цветы крутить, давай открывай уже коробку. – Я вздрогнула от неожиданности, когда над ухом раздался голос Сарочки.

Я оторвала взгляд от букета и осмотрелась – нечисть и гримуары столпились вокруг меня, будто дети у праздничной ели на ярмарке. Даже Кот устроился неподалеку, чтобы следить за распаковкой, а Лайна оторвалась от разглядывания своего букета. К слову, на него она целый день вздыхала и в целом витала в облаках. Но совершенно точно у нее появился ухажер. Только вот кто – секрет, потому что смущенная девушка перевела тему, едва я решила поднять эту тему.

– Открывай уже, Адель, – присоединилась и Марель, подойдя ближе. – Мне тоже стало интересно посмотреть на ухаживания мэра, не буду скрывать. Но могу точно сказать – это украшение, к сожалению.

– Почему это «к сожалению»? – громко возмутилась Книжуля. – Таки если отношения не вечны, то золото как раз на все времена. К тому же его всегда можно сдать в ломбард!

Пока они спорили, я открыла коробочку, уже готовясь к тому, что придется его вернуть. Украшение я не собиралась принимать… Но на бархатном дне я обнаружила свечу. Очень необычную – в небольшой фарфоровой чашке, с сухоцветами в воске и приятным цветочно-ванильным ароматом.

К ней была приложена записка.

«Я почти уверен, что тебе понравится. О. И.»

– Красиво как, – отреагировала Лайна.

– Интересный выбор, – сказала мышка.

– Тю! – разочарованно протянула Сарочка. – Всего лишь свечка?! И шо с ней нам делать?

– А мне нравится. – Я аккуратно извлекла из коробки подарок. Принюхалась. Потом упаковала обратно, решив, что зажгу ее в своей обновленной ванной, когда вернусь в поместье.

– Шо именно нравится? Шо на нас сэкономили?

Я пожала плечами.

– После ремонта всего особняка у лорда Ибисидского есть полное право на мне экономить.

К тому же я и презентов не ждала никаких, но внимание все же приятно. Даже жаль, что, скорее всего, мэр одержимый.

– Девочка моя, надо высоко ценить себя! Чтобы таки и остальные высоко ценили тебя! Не надо соглашаться на меньшее… – Далее шла очень подробная инструкция, как быть на самом деле дорогой в прямом смысле женщиной. Но я ее пропустила мимо ушей, впрочем, как и полные возмущения возражения Марель.

Зато их слушать осталась Лайна, и я очень надеялась, что сегодня тот случай, когда Сарочка дает относительно хорошие советы. Ну, чтобы не портить помощнице первую влюбленность приземленными реалиями жизни от моего гримуара. А то, что девушка так же и влюблена, красноречиво указало, как после моего приезда она бережно вытащила цветы из вазы и унесла с собой домой.

– Как Лайна все же изменилась, – вслух прокомментировала я. – Стала красивой, уверенной в себе и независимой девушкой.

– Как и ты, Адель, – мурлыкнул Кот, ласково погладив хвостом меня по руке. – Я сейчас вспоминаю ту маленькую леди, которую увидел на пороге лавке, сравниваю с тобой нынешней и не узнаю.

Я улыбнулась домовому, погладила его мягкую шерсть.

– Веснушки остались, – нашлась я. – Рыжие волосы. Глаза те же.

– Если с веснушками и волосами согласен, то с глазами нет, – сказал Котик. – Твой взгляд изменился. В нем чувствуется сила и твердость.

– Спасибо, Котик.

Я тоже что-то такое чувствовала, но списывала на то, что я просто выросла. А теперь понимаю – я изменилась. Жаль, конечно, что та наивная маленькая Адель осталась в прошлом, но моя новая версия мне нравится больше.

После ухода помощницы я решила сделать еще несколько дел и только потом закрыть лавку и готовиться ко сну.

Но…

Он пришел незваным.

О нем не сказали чуть слышно скрипящие несмотря на смазку дверные петли. Не предупредил колокольчик, что исправно звонил при каждом покупателе. Не подсказал шальной сквозняк, который обычно долетает до подсобки, стоит кому-то распахнуть двери в промозглый ноябрь на улице.

Все в доме молчало.

Потому его появление стало неожиданностью, когда я вышла в торговый зал, нагруженная тремя бутылками с растворами, которые нужно было разлить по маленьким пузырькам на продажу.

– Рей?

Руки ослабели, и я едва не выронила свою ношу.

Магистр подошел, забрал у меня две из трех бутылей и поставил на стойку. В третью я вцепилась как в родную. Мне почему-то было очень надо, чтобы между нами еще хоть что-то находилось!

Несколько секунд он пристально смотрел мне в глаза, а после красивые губы дрогнули в какой-то незнакомой, жесткой усмешке, и он сказал:

– Добрый вечер.

Низкие, бархатные интонации его голоса прошлись по коже, оставляя за собой шлейф мурашек.

– Здравствуй, – стиснув руку на горлышке своей защитницы, как можно более невозмутимо поприветствовала я. – У тебя дело?

– Дело, – эхом повторил магистр Рейвенс, словно пробуя это слово на вкус, а после кивнул, согласившись. – Да, ты права, у меня к тебе дело.

Он неторопливо стянул перчатку, а после достал из внутреннего кармана белоснежный конверт. На нем были изображены корона, два голубка и фигурные буквы Р и Э.

Конверт лег на стойку рядом с бутылками. Разумеется, рядом они смотрелись дико. Словно из разных миров. Дорогая бумага с шелковым тиснением, от которой отчетливо пахло знакомыми женскими духами, и высокие сосуды. Из не очень дорогого, а потому мутноватого стекла, и от них несло травами и пылью.

Иронично.

Дороговизна и обыденность.

Рей и я.

Одно его появление моментально откатило меня в прошлое! Там, где я робкая девочка Адель, что едва сводит концы с концами и ждет своего принца-спасителя. Непременно на белом коне! Какой же принц без коня? Или хотя бы мобиля.

А ведь я уже другая. С тех пор словно целая жизнь прошла!

Я уже леди Харвис.

Меня таким не испугаешь.

– Приглашение? – невозмутимо поинтересовалась я, но конверт в руки так и не взяла. – Спасибо.

Магистру, судя по всему, эта сдержанность не понравилась, так как на его скуластом лице заходили желваки, а в голосе добавилось яда.

– Всегда пожалуйста.

Повисла неловкая пауза.

Такое бывает, когда разговор закончен, но вы почему-то еще не попрощались, и ты не знаешь, куда себя деть. Когда тебе настолько сложно быть в этом моменте, что хочется бежать со всех ног и кричать во весь голос. Плакать, пока слезы не кончатся.

Но ты стоишь. Улыбаешься.

Ждешь.

Он говорил медленно, размеренно, словно наотмашь бил меня каждым словом.

– Я буду рад видеть тебя на моей свадьбе, Адель. Хоть и в таком качестве. Ты все же не чужой мне человек… можно даже сказать, что дорогой и местами даже бесценный. Потому я бы просил тебя не отказываться от визита по надуманным причинам.

– И не планировала.

– Ну да. Впрочем, Одар и не позволит тебе отказаться. – Рей вдруг подался вперед, сокращая расстояние между нами, и гневно выдохнул прямо в лицо. – Ты все еще уверена, что сделала правильный выбор?

– Я не делала.

– Ты отказалась! От меня отказалась…

Губы обжег злой поцелуй. Жесткий, пожалуй даже жестокий. Но в конце сменившийся секундной нежностью, которой тотчас словно устыдились.

О его уходе мне рассказали не скупясь.

Дверь – громоподобным ударом. Склянки на стендах – жалобным звоном. Ветер, что влетел в распахнутую дверь и хлестко ударил по плечам.

Было очень сложно не плакать.

Безумно. Невыносимо.

Но я справилась.

Появление Рея всегда выбивало меня из колеи, но я решила, что этот раз достоин стать исключением. И началом нового правила, где лорд Рейвенс меня уже не волнует.

Следующим важным делом была встреча с господином Быстриком. С ним мы встретились на следующий день в чайной брата.

В «Магии чая» медяку негде было упасть – все места были заняты, а еще я заметила дополнительные сидячие места. Куда меня, собственно, усадил услужливый работник, не приняв за сестру хозяина. Зато на подошедшего управляющего они смотрели с благоговением, страхом и затаенной грустью. И я даже их понимала – потому что я точно так же смотрела на этого мужчину, едва он даже в причесанных Марель документах нашел ошибки.

Принесенные им бумаги и чеки можно даже было не смотреть – я уверена, мистер Быстрик не ошибся даже в запятой. Но я все же открыла толстую книгу с многочисленными вкладышами, порадовалась за брата, у которого на счету прибавилось денег, посмотрела статью расходов, удостоверилась, что все сошлось.

На этом встречу можно было закончить – идеально, я довольна работой своего управляющего.

Но перед тем, как мы распрощались, мужчина сказал:

– Леди Харвис, вы наняли очень перспективную работницу в лавку. Но мой совет – сделайте ее полноценной управляющей. У мисс Ривин большой потенциал, и тратить ее на вакансии простого продавца глупо. На днях я был с проверкой в лавке и увидел удивительную картину – молодая мисс учла предпочтение разом пятерых клиентов и отпустила их довольными, не дав развиться конфликту. – Он усмехнулся и добавил, скорее для себя: – Все же кровь не водица, с такими-то родителями…

Мне вспомнился ресторан в маяке, о котором у меня были только хорошие впечатления. Ну, кроме как раз распорядительницы – но не потому, что ее работа вызывала у меня вопросы, а потому что еще свеж был в памяти скандал, учиненный миссис Ривин.

– Спасибо, господин Быстрик. – Я тепло улыбнулась мужчине. – Вы проделали хорошую работу. И за совет тоже большое спасибо – я его обязательно учту, когда буду думать над расширением лавки.

– Да что там, – неожиданно он смутился. – Отрабатываю свою зарплату.

Мы с ним распрощались довольные друг другом.

В делах я провела эти четыре дня, и они пролетели незаметно один за другим. Я варила зелья, подготавливала основы, ставила сушиться выращенные в саду растения. Делала основательные запасы. У нас был небольшой парник, который питал своей магией Кот, и за счет этого мы экономили на некоторых простейших ингредиентах.

Все эти дни были наполнены рутиной… Но каждый день от другого отличали небольшие презенты, которые неизменно приходили по вечерам. И я сама не заметила, как с предвкушением ждала конец сложного трудового дня, когда пятки ныли от усталости и хотелось даже не ужинать – сразу нырять в кровать и забыться во сне. Даже без гигиенических процедур. Вот это ожидание посыльного наполняло будто меня дополнительной силой. Во мне просыпался азарт.

Каждый раз было интересно – что же принесут сегодня.

Потому что мэр отправлял не типичные для ухаживаний презенты. Вместо сладостей, игрушек, которые совершенно непригодны в быту и только собирают пыль, я получала редкие и необычные вещицы. Можно даже назвать безделушками, но которым можно найти применение. И главное – это были не украшения, от которых я бы совершенно точно отказалась.

А вот свечу ручной работы или чайную розу в белом горшке я могла принять. Хотя по тонкому запаху и необычному светло-сиреневому цвету было понятно, что цветок дорогой и редкий. Просто… Мне вдруг захотелось продолжить увлечение мамы и создать в родовом особняке зимний сад. Там я соберу все те цветы, что были у мамы, и дополню коллекцию.

Я даже представила, как это будет выглядеть… А запах. И можно будет закрыть глаза и представить, что где-то среди этих красивых кустов находится мама. Снова копошится в земле, но я ее найду и попрошу сварить какао…

Не хотелось признаваться самой себе, но каждый подарок Одара… они трогали до души.

И каждый презент сопровождала записка навроде той, первой. И сама не знаю почему, но я их не выбрасывала вместе с упаковкой. Они бережно опускались в один из ящиков секретера. И отчасти именно по количеству посланий и подарков я и считала, сколько уже прошло времени. Потому что из-за той невероятной круговерти, куда меня затянуло с возвращением, следить за ним стало сложно.

А в один из дней, когда я думала, что ко мне явился посыльный раньше времени, порог лавки переступила женщина средних лет с собранными волосами, в деловом темно-сером платье и… с целым саквояжем в руках!

– Добрый день, леди Харвис, – она растянула губы в вежливой улыбке. – Меня зовут мисс Дебора Норин. Я мастер по дизайну от команды, которая занимается ремонтом в вашем поместье. Лорд Ибисидский сказал, чтобы вы выбрали детали отделки сами.

У меня сначала приподнялась одна бровь, потом к ней присоединилась вторая. Но делать было нечего – отставив прочь стеклянки, которые я подписывала, оставила лавку на Лайну и позвала мисс в гостиную. Там мы и устроились за чашкой чая.

Мастер по дизайну тут же открыла чемодан и извлекла оттуда несколько толстых каталогов.

– Прошу. – Она развернула несколько.

Я присмотрелась и ужаснулась грядущим мукам выбора:

– Ох, как много…

– А ты думала, будет легко? – насмешливо хмыкнула Книжуля. – Нет, милая, назвалась гвоздем – огребай по шляпе! Путь к счастью тернист, а путь к благоустроенному счастью тернист вдвойне!

– Черновые работы выполнены, поэтому вам предстоит выбрать отделку стен в жилых комнатах и в санузлах, покрытие для полов, ткани для портьер, а также ковры и дорожки. А вот еще каталог мебели. Вы изучайте, мы изготовим и обустроим ваше поместье за три дня.

Но не то, что на диван поставили четыре толстые книги с образцами, меня удивило, а сроки, которые обозначила женщина.

– Изготовите? За три дня? – Я вспомнила, что мои работники за три дня разве что выпили запас вина и отодрали паркет с пола. А уж то, сколько я за это заплатила, вспоминать не хочется. – Вы серьезно?

– Конечно. – Снова вежливая безупречная улыбка и ответ: – Мэр очень ценит вас, леди Харвис, и поэтому у него было два пожелания – завершить работы в срок и гарантировать качество. Наша команда совершит для этого невозможное и еще что-нибудь сверх того.

Я бы тоже так улыбалась, если бы у меня сделали настолько крупный заказ, да еще и доплатили за срочность. А в последнем сомнений нет, иначе никто не возьмется ремонтировать целое немаленькое поместье за семь дней.

– Таки твой поцелуй в щеку стоит целое состояние, Адель, – раздался шепоток Книжули. – Может, хоть в губы мужика поцелуешь? Ты представляешь, сколько он денег выложил?

– Ничего Адель делать не станет, это была его инициатива, – тоже шепотом пробурчала мышка.

Мне даже стало неловко, когда я прикинула, во сколько раз за срочность может вырасти и так немаленькая сумма. И появилась крамольная мысль, что, может, Сарочка права и стоит поцеловать Одара по-нормальному?

Но потом я опомнилась и прогнала эту мысль подальше. Это же ужасно и противно! Лорд Ибисидский – одержимый. И кто знает, с кем я по итогу буду целоваться – с лордом из нашего мира или с древней тварью из Тиоса.

После ухода мастера по интерьерам я ощущала себя так, словно по мне прошел табун коней. Не торопясь, впечатывая копыта в каждую несчастную мышцу.

– Тяжко? – сочувствующе спросила Сарочка.

– Не понимаю почему, кстати, – прокомментировала Мареллина. – Да, несколько часов сидели, но ведь только и делали, что на картинки смотрели и образцы выбирали. Это же не зелья полночи варить.

– Лучше бы варила, – проговорила я, со стоном потягиваясь. Тело затекло и казалось одревесневшим и неуклюжим, а пятая точка словно навеки приняла форму стула, на котором сидела.

– Марель, дело не в том, что Аделька на что-то смотрела, а в том, что за небольшой промежуток времени ей много раз приходилось делать выбор. А выбирать – очень ресурсоемкое занятие, – наставительным тоном заправского целителя душ проговорила Сара. В сопровождении домашних я вернулась на кухню и, подхватив со стола грязную посуду, направилась к раковине. – То-то магистр Рейвенс с каждой новой встречей был все более нервным. Выбирал-выбирал, переживал бедняга. И вот чем все закончилось!

Руки дрогнули, и одна кружка с грохотом рухнула в мойку и разлетелась на осколки.

– Ну, Сарош-ш-ш-ка! – негодующе зашипела Марель, даром что мышь, а не кошка.

– Да, ступила Сарочка, – немедленно раскаялась моя слишком уж болтливая подружка и, подлетев, погладила закладкой по плечу. – Не переживай ты так, Аделька. Этих магистров еще знаешь сколько в твоей жизни будет? Тю!

– Я не уверена, что это меня ободряет.

– Это до следующего жаждущего тебя мужика, – сомнительно поддержала меня Книжуля. – Как только он появится, все печали сразу будут забыты.

– Чет мэр вот появился, а печали как были, так и остаются, – язвительно прокомментировала Марель. – Несмотря на алмазные копи.

– Мэру нужны не мы, а что-то непонятное. Так что он не считается. А вообще, Адель, если очень грустно из-за Рейчика, то можно приложить подорожник. Например, Кристиана.

От такого полета мыслей я даже растерялась и кратковременно забыла о своих печалях.

– В смысле?

– А ты не слышала? Есть такая разновидность кавалеров: мужики-подорожники. Их прикладывают к разбитому сердцу. Лечатся их обожанием. Самооценка там, все такое…

– А как же их чувства?

– Про это обычно стараются не думать. Ну, и обижать «мужика-подорожника» – это откровенно дурной тон. Лучше с ним, наоборот, обращаться очень бережно. Чтобы можно было неоднократно воспользоваться.

– Какая же ты циничная, просто жуть.

– Не жуть, а восторг. Ты пока не познала всей глубины моей мудрости. Годам к тремстам осознаешь, насколько тетушка Сара была права.

– Я не доживу.

– Тогда у меня для тебя плохие новости, что уж…

С каждым словом, с каждой шуткой у меня на душе все светлело и светлело. Я бережно собирала фрагменты расколотой кружки. Осколок к осколку, стараясь не пораниться. И было в этом занятии нечто не только медитативное, но и символичное.

Точно так же я по кусочкам собирала из души свои чувства к Рею. Первые, острые, опасные. Одно неловкое движение, и они засядут в сердце, навек стеклянным шипом в нем останутся. Заставят вспоминать, как бусины перебирать воспоминания, нанизывая их на нить дней, которые мы с ним были рядом.

Когда закончила, то несколько секунд смотрела на некогда целую, красивую чашку. Любимую мою, кстати.

А после отправила ее в мусорку.

Прекрасная история о несбывшейся любви закончена. Я ему отказала, а он передал мне приглашение на свою свадьбу.

На этом все, не так ли?

Не так ли.