Хозяйка магической лавки 4

Глава 22

– Что это за место? Когда я была маленькая, мы ездили в другую страну, но вокзал выглядел… иначе.

– Это первый класс. Для привилегированных слоев общества.

Подтверждая, что общество очень привилегированное, нас обогнал высокий мужчина в роскошной шубе с серебристым мехом. И с маленькой собачкой, вокруг тощей шеи которой сверкал ошейник, инкрустированный драгоценными камнями.

Впереди нас ждало еще два перемещения. Одно в такой же роскошный телепортационный вокзал Исталии, а второе в более маленький, камерный.

– Где мы? – с любопытством осматривая витражи и барельефы, которым было украшено здание, спросила я.

– В том месте, где я учился. – Одар предложил мне локоть и вывел на улицу. – Энция к твоим услугам, Адель. С ее каналами, гондолами, ресторанчиками и лучшим университетом Исталии.

Где?!

Я потрясенно уставилась на очевидно довольного произведенным впечатлением блондина.

Энция? Я даже не думала, что когда-либо тут окажусь.

У меня не было слов.

Я даже не назвала бы свое состояние ошеломленным, просто реальность настолько не соответствовала моим представления о том, что со мной может случиться в жизни…

Так бывает, что мозг не может поверить в то, что все происходит на самом деле, и кажется, что ты во сне. Но не в таком сне, как с Реем. Он был иным.

С соленым воздухом, что долетал с залива. С лучами солнца… я привыкла, что у нас оно уже не греет, а тут теплыми ладонями ложилось на щеки, обнимало за плечи.

Мы уже давно вышли из здания вокзала и сейчас двигались вдоль огромного канала, по которому сновали лодки и лодочки, а также более крупные суда. Как маг-трамваи, но водные.

А мои мысли вновь и вновь возвращались к тому, что я тут не просто так гуляю. У меня есть вполне конкретное задание! Аж с тремя вариантами исполнения!

– Адель, ты меня слушаешь?

Мы остановились. Мимо, задев меня, пробежал мальчишка-газетчик, и я пошатнулась, но упала в вовремя подставленные руки мэра. Он оказался так близко… особенно шея! Интересно, как он отреагирует, если я возьму его за горло и буду так стоять с полминуты?

Я потрясла головой, выбивая из нее абсурдную картинку. В ней я просто стоянием не ограничивалась, в ней я ручонки неуклонно сжимала!

– Адель?

– Если честно, нет, – спустя несколько секунд призналась я. – До сих пор не могу в себя прийти.

– Тогда я повторю, – ответил Дар и, подцепив меня под локоть, увлек дальше. – Энция располагается на практически сотне маленьких островков, которые связаны между собой каналами и мостами. Мостов здесь триста девяносто девять. Правда, ходят слухи о том, что их четыреста.

– Это можно не знать точно? – включилась я в диалог.

– Каждый мост имеет свой номер, так что это скорее сказка, – обезоруживающе улыбнулся Одар. – Но говорят, что мост номер четыреста исчез из реальности, после того как с него бросилась невеста десятого лорда Энции. Сила девушки ушла в воду и в камни, сделав мост номер четыреста волшебным. Говорят, что он исполняет желания.

– Ты искал?

– Конечно, – рассмеялся мужчина. – Что может быть более интригующим для молодого аспиранта, чем место, которое, с одной стороны, есть, а с другой – его нет? Да еще и такой ценный приз. Но к сожалению, я так и не нашел его. Но вернемся к Энции, как-никак я сегодня твой гид. Этот город отличается от прочих.

– Я заметила.

Мне подарили долгий, ироничный взгляд.

– Здесь нет привычных улиц. Широких, с прогуливающимися зеваками и каретами.

– Но мостовая же есть?

– Технически это не мостовая в том смысле, что у нас. Энцианцы называют это «фундамЕнте». Ну, и этим оно и является. Это фундаменты стоящих на канале домов.

– Дворцов скорее, – протянула я, рассматривая роскошные строения, которые словно соревновались один с другим по богатству отделки.

Энция… Если бы мне показали картину, полностью соответствующую реальности, то я бы сказала, что в ней завален горизонт. Но город действительно был таким. Словно покосившийся, осевший в воды залива, но в этой асимметрии был определенный средневековый шарм. Как и в узких улочках, где мы с Одаром с трудом могли идти рядом.

– Раньше Энция была туристическим городом, – продолжал рассказывать мэр, подавая мне руку при пересечении одного из круто изогнутых мостов. – Но с основанием университета доступ сюда закрыли. И город чем дальше, тем больше становится жемчужиной Исталии. Тут есть пропускной порог для приезжих. Сто тысяч в год, и ни человеком больше. Въезд в Энцию платный.

Слушать его было интересно.

Вот только у меня не получалось с чистой душой отдаться экскурсии, новым знаниям и приятной, в общем-то, компании!

Мысли все равно сворачивали к главной цели! Тем более что мне казалось, что кожу уже начинало пощипывать! Лаор же предостерегал: слишком долго в этом заклинании ходить нельзя… а вот сколько именно часов это «не слишком долго» – не предупредил! Вдруг это мне на нервной почве чесаться хочется, а не из-за магического воздействия?

Ладно, Адель…

В целом самый простой способ – это поцелуй. И не буду я думать о том, что подумает мэр, когда вместо того, чтобы чмокнуть его и отстать, я вцеплюсь на десяток секунд. Не буду, я сказала!

Правда, этот гад почему-то не торопится брать инициативу в свои руки. Меня вот периодически берет, особенно когда что-то показывает. Почти всегда приобнимает за плечи, словно без этого жеста я обязательно ничего не увижу.

– Энция культурный и образовательный центр Исталии. Тут много храмов, а также потрясающе красивый университет. Совсем скоро мы выйдем на небольшую смотровую площадку, с которой открывается прекрасный вид.

– Хм, Одар…

– Да?

– Не то чтобы я настаивала. Но хотелось бы расплатиться по долгам, – непрозрачно намекнула я на наши обстоятельства.

– А, ты об этом? – самым легкомысленным тоном сказал тот. – Я не забыл.

И все. Идем. Молчим.

Спустя минуту вышли к тому месту, о котором он говорил.

Узкие улицы петляли, уводя нас все дальше в свой лабиринт, и я потеряла ориентацию в пространстве буквально через пять минут. А вот Дар ничего, шел уверенно.

Мы зашли в небольшой двор, из которого в широком теле стены вверх уходила винтовая лестница.

– По сути, это не смотровая площадка, а патио для местных, – проговорил Одар, когда мы вышли на крышу. – Но в собственности ни у кого не находится, так что мы можем подняться. Смотри… Исталийский университет. Его построили всего пятьдесят лет назад на отдельном, насыпном острове. К нему ведет мост через залив.

– Насыпном?.. Это как? Разве можно создать остров?!

– Было бы желание, а так можно. Ну, и, насколько я знаю, там уже был какой-то маленький участок земли, его просто расширили.

Нехило так расширили, скажу я вам!

Хватило и на главное здание с куполами, несколько дополнительных корпусов, парочку остроконечных башен в готическом стиле. И между всем этим великолепием наверняка воткнули скверик.

До острова по воде было метров пятьсот, и клонящееся к закату солнце бликами вымостило к нему дорожку. Казалось, что можно спрыгнуть с крыши и приземлиться на это сверкающее полотно, а после побежать вперед по водной глади.

– Красиво, – спустя минуту признала я.

– Да, просто восхитительно, – согласился мэр.

И все? А где решительные действия?

– Даже, можно сказать, романтично.

– Можно и так сказать.

– И?!

Он повернулся ко мне. Одной рукой опирался о парапет, а второй коснулся моих волос. Пропустил сквозь пальцы пряди и, подцепив одну кудряшку, накрутил ее на палец. Один оборот. Еще один.

Солнце светило прямо на его лицо, и его янтарные лучи делали очень холодную и хищную внешность Одара чуть мягче. Даже его глаза уже не казались серыми и ледяными. Скорее глубокими, как воды залива. И такими же завораживающими.

Ну же! Пара десятков секундочек, мне больше не надо!

Он наклонялся все ближе и ближе.

Я казалась самой себе натянутой струной. Я так ждала, буквально жаждала этого прикосновения, что по телу пробегала дрожь нетерпения. Хотелось, чтобы все уже скорее началось! Чтобы скорее закончилось…

Расстояние сокращалось томительно медленно. Пядь… полпяди… треть… уже совсем близко! Я ощущала его дыхание, которое отдавало мятой.

А после услышала слова:

– Нет, не то.

И он отстранился. Выпрямился и даже на шаг отошел!

– Что?..

– Не то, говорю. Не очень романтично.

– В смысле? Вода, солнышко светит, птички поют. Университет вот на горизонте великолепный до безобразия.

В этот момент, иллюстрируя мои слова, над головой очень громко и противно заорала чайка.

– Вода, угу. Я просто вспомнил, как мы погружались сюда и сколько там гадости. И настрой сразу пропал!

– Экий вы хрупкий. Если настрой от такой малости пропадает, – процедила я.

– И не говори! Возраст, наверное, – глумливо усмехнулся возмутительно молодо выглядящий мерзавец. – Тридцатилетие, безжалостная ты… самка собаки.

Смотреть на него далее было невыносимо. Потому я решила перевести взгляд на залив.

Сразу вспомнилось, что если раздеть и прижать ладони к груди, то, возможно, тоже секунд пятнадцати хватит. В целом, если его сейчас туда скинуть, а потом достать, то придется же снимать мокрую одежду, да?

Хотя зачем снимать? Не зря же мы покупку гроба обсуждали недавно? Может, и пригодится!

Мои кровожадные мыслишки прервал голос Одара.

– Пойдем, негодующая моя. Тут недалеко площадь фонтанов. Очень романтичное место.

– Правда-правда?

– Точно-точно.

И, взяв меня за руку, Дар увлек обратно на винтовую лестницу.

Энция вновь приняла нас в переплетение своих узких улиц.

– Я бы хотел показать ее тебе весной. Когда распускаются олеандры, а магнолии пахнут настолько сильно и сладко, что могут поспорить даже с ароматом круассанов, – чуть мечтательно говорил мужчина, а после вдруг внезапно остановился у крыльца, возле которого висела горящая вывеска, выполненная в виде двух скрещенных рогаликов. – Кстати, про них…

Мы зашли в пекарню и даже выстояли маленькую очередь, пока наконец нам не выдали два стаканчика и завернутые в промасленную бумагу булочки.

Я ни капли не возражала! Если жизнь с Котом чему-то меня и научила, так это тому, что для еды не бывает неподходящих ситуаций.

– Все же тут варят самый вкусный кофе, – блаженно зависнув над своим стаканом, сказал мэр, когда мы спустя несколько минут оказались на небольшой площади с фонтаном посередине. – И вроде я заказываю точно такой же сорт, да и повар достаточно профессионален, но все же вкус дома совсем другой получается.

– Дело в ностальгии.

– Думаешь?

– Ага. Я до сих пор считаю, что самую вкусную кашу готовила мама по воскресеньям. Хотя доподлинно знаю, что матушка только накладывала ее и выносила нам, а варила все та же кухарка, что и в остальные дни недели, – не знаю почему поделилась всплывшим фактом из детства я. – Но воскресная овсянка навсегда осталась самым вкусным завтраком на свете. Так что, скорее всего, некогда в Энции ты пил кофе в хорошей компании. Или просто в хороший жизненный момент?

– И того и другого тут хватало.

Серые глаза словно стали грустнее, их подернула патина воспоминаний.

– Что-то важное? – не удержалась я.

– Кто-то важный, – медленно и словно нехотя кивнул Одар.

А мне, как это ни парадоксально, вдруг стало неприятно!

Почему-то я не сомневалась, что этим «кем-то» была девушка. Несомненно юная, красивая и такая же страстная и яркая, как окружающие нас исталийки. Эмоциональная, жестикулирующая, та, что умела заразительно смеяться, и молодой Ибисидский наверняка улыбался ей в ответ.

И вообще, это нехорошо с его стороны – думать о прошлом, когда он должен размышлять о том, как бы поцеловать меня. И всячески к этому стремиться!

Кто у нас тут мужчина, а?

После того как он потребовал поцелуй, я уже раз десять успела обмозговать, как именно я буду пытаться избежать обещания. А если и выполнять его, то всячески демонстрируя то, что это не по доброй воле.

А что в итоге? Дар не торопится предоставить мне возможность начать защищать свою честь, а «благодаря» Лаору и его заклинанию мне уже надо самой проявлять инициативу.

С каких пор все стало так сложно?!

От расстройства я как цапнула половину круассана, и сделала огромный глоток кофе. Обжигающего кофе, который огненным шаром прокатился по языку и осел где-то в желудке. Чего мне стоило не выплюнуть его – знал только Единый! Да и он вряд ли…

Мэр с самым сочувствующим выражением лица похлопал меня по спине и посоветовал быть аккуратнее. И не стоит так бросаться на выпечку – если барышня голодная, то ее, конечно же, не будут морить голодом и отведут покушать.

– Сначала долги, – непреклонно заявила я. – А то кусок в горло не полезет.

Да и после не полезет. Но там можно отговориться тем, что все, свидание окончено, возвращаемся домой.

– Для раздачи долгов нужна романтика, – расплывшись в противнейшей улыбочке, напомнил Ибисидский.

– Вот. – Я наугад ткнула в очень красиво оформленное здание с красными фонариками. В него как раз забежала одна из страстных-прекрасных исталиек. – Очень живописный особнячок. Выглядит соответствующе.

Как раз никого на улице, кроме нас, не осталось. Самое то, чтобы секунд на десять воспользоваться этим.

– Это бордель. Но не спорю – очень живописный.

– Что?!

– Странные у тебя представления о романтике…

– Ну ты… – Я аж задохнулась от возмущения.

Но вторая половина круассана спасла Одара от новых знаний касаемо производимого им на прекрасных дам впечатления.

– Не злись, – примиряюще ответил он. – Пойдем… тут недалеко до площади фонтанов, о которой я говорил.

И действительно. Одна улочка, другая, и через небольшой сквер мы вышли на просторную площадь.

Фонтаны… действительно были прекрасны.

Нет, разумеется, я видела такие и у нас. Все же наше государство – цивилизованное, со своей историей и разными культурными и архитектурными объектами.

Но наши фонтаны были скорее основательными и тяжеловесными. Эти же… воздушные, состоящие из тонких мраморных чаш или причудливых скульптур. Некоторые настолько напоминали застывших в движении людей или животных, что лишь их алебастровая белоснежность выдавала искусственное происхождение.

– Сегодня последний день перед закрытием сезона. Зима в Исталии, конечно, гораздо более мягкая, чем у нас, но все же берет свое. Особенно в этой местности. Морской климат не всегда в плюс… особенно когда идут ветра.

Мы сели на лавочку и пару минут любовались прекрасным. Сначала водными композициями, а после мне предложили обратить внимание на восхитительный храм.

– Взгляни, какая архитектура. А уж эти мозаики на площадке перед входом! Невероятно искусно!

– Странное решение. – Склонив голову набок, я присмотрелась к ним. – Словно разводы.

– Ну да. Художник Винченсо Альери отразил этой мозаикой ручьи крови, что лились из отрубленной головы последней казненной в Исталии ведьмы! Все случилось на этом самом месте. Кстати, всего лет двадцать назад было…

В целом, права была Сарочка – гроб в хозяйстве вещь очень полезная. Даже если Ибисидский не является нечистью, то уже заслужил право в нем полежать!

– И снова было не романтично, Одар.

– Очень жаль.

И мне продолжили демонстрировать великолепие города студенческой молодости мэра.

Он проводил меня по узким улочкам, мимо красивых мостов и великолепных площадей. Рассказывал историю города, о его знаменитых каналах, маскарадах и карнавалах. Мы даже зашли в музей, который сделали в особняке одного из десяти лордов Энции. И я даже на какой-то миг забыла о том, для чего я здесь… Сила искусства вытеснила все остальные мысли из головы.

Заклинание меня тоже не беспокоило, так что спустя какое-то время я отпустила ситуацию и начала наслаждаться прогулкой. В конце концов, вряд ли я отсюда вот вообще нецелованная уйду, верно?

Потому мы гуляли. Даже покатались на гондоле, но не так долго, как хотелось бы. Климат тут иной, но чем ближе к вечеру, тем становилось холоднее.

– Где хочешь поужинать? – спросил мэр, подавая мне руку и помогая выбраться из лодки. Дно шаталось под ногами, и потому я как никогда ценила надежные руки Дара. Почему-то не было ни малейших сомнений в том, что он меня удержит.

– А какие имеются варианты?

– Дорогие и пафосные. Студенческие и атмосферные. И просто уютные.

– Как понимаю, атмосфера студенчества – это…

– Недорого, сытно, шумно и не всегда чисто, – со смешком признал Ибисидский. – Зато разговоры вокруг интересные.

– Тогда я за уютное.

– Почему-то и не сомневался.

– Так ты мне варианты выдал такие, чтобы не сомневаться, – выразительно указала я на то, что это был выбор без выбора.

– Да, я в этом хорош. Но еще больше мне нравится давать человеку ассортимент из равно устраивающих меня вариантов. Очень люблю это дело.

– Веди уже, – вздохнула я.

Спустя пять минут мы оказались в очень приятном заведении. Нам предложили воспользоваться верандой, заверив, что там нам будет тепло и комфортно.

И действительно. Три столика располагались на одном из «фундаменте», что вдавались в канал. Возле каждого стоял вертикальный артефактный обогреватель, что источал мягкое тепло.

Мини-дворик был с обеих сторон огорожен изгородью, по которому вилась невесть как уцелевшая в холодах лоза. Чернильно-черная в наступивших сумерках, лишь отблески обогревателей высекали из листьев багровые искры. Из декора тут были лишь украшения на столах да огромное зеркало в богатом обрамлении. Впрочем, сама гладь была затянута золотистой патиной, и в ней нельзя было четко разглядеть отражения. Лишь силуэты да источники света.

Кроме нас в патио никого не было. Официант попытался было за мной поухаживать, но был оттеснен Ибисидским в сторону с пожеланием принести меню, а не уделять внимание даме.

– Располагайся. – Дар выдвинул для меня стул. Когда я заняла предложенное место, то на мои плечи лег мягкий плед. И руки. Тяжелые и почему-то горячие. Пальцы касались ключиц поверх одежды, а спустя несколько томительно долгих мгновений один из них провел по моей шее.

От этого прикосновения по коже рассыпались искры мурашек. Таких отчетливых, каких я никогда в жизни не ощущала. Они спустились вниз по позвоночнику, сковали ребра… почему-то мне было сложно сделать новый вдох.

Почему-то наше отражение оказалось гипнотически привлекательным. Мой силуэт, который читался благодаря хрупкости и ярким волосам. И внушительный – мэра. Черный. возвышающийся надо мной, то ли в порыве защиты, то ли подавления.

Я замерла.

Хрупкий момент, полный непонятных ощущений, разрушил вернувшийся с меню официант.

– Ну вот. – Со вздохом Одар занял свое место.

Дыши, Адель! От того, что мужик просто над тобой постоял, не должно быть такой реакции! Даже если он стоял очень выразительно. Можно сказать, что так рядом со мной еще не вставали!

Вот демоны знают почему, но от своих мыслей я опять покраснела.

– Что? – как ни старалась, все равно несколько нервно спросила я в попытке поддержать диалог.

– Я уже практически решил, что момент был достаточно романтичным для того, чтобы чмокнуть тебя в макушку, – листая меню, проговорил мэр. – Но тут все испортили.

Какая макушка? Нельзя в макушку!

– Так, надеюсь, ты доверяешь моему вкусу? – осведомился Ибисидский.

– Несомненно, – мрачно отозвалась я.

Одар на исталийском обратился к официанту и, перечислив нужные блюда, отпустил его.

Несколько секунд пристально смотрел мне в глаза, а после усмехнулся:

– Ты очень забавно злишься. Правда, не совсем понимаю почему.

Немного подумав, я решила бить мэра его же оружием. Откровенностью.

– Потому что ты не соответствуешь моим ожиданиям.

Прерывая разговор, нам принесли вино и пару бокалов.

– Что, ты уже распланировала, как со страдальческим видом подставишь мне щечку и будешь такова? – ехидно осведомился Дар, наливая светлый напиток сначала мне, а после себе.

– Разумеется, – с готовностью признала я. – А также представляла, как именно буду пытаться избежать этого. А тут ты. Не претендуешь.

– Как некрасиво с моей стороны!

– Да вообще ужас.

– На самом деле все просто, дорогая моя. – Одар поднял бокал, разглядывая меня через стекло. – В ожидании половина сладости. Я не хочу, чтобы наш первый поцелуй был сухим возвратом долга и ничем более.

– Ты сам его потребовал.

– Ну да. Как я уже сказал – люблю ставить людей в безвыходные положения.

– Я помню…

– Хм… судя по всему, помнишь что-то не очень хорошее.

– Нашу первую встречу. Ты восхитительно начал знакомство. С шантажа.

– Было такое. Но, видишь ли, Адель, в чем проблема… ты мне была очень нужна. А вот твой отказ не нужен от слова «вообще». Потому мы имеем то, что имеем.

Воу-воу, неужели мы имеем дело с откровенностью? Самой настоящей? И сейчас-то мне и поведают, на кой демон я понадобилась?

– Так зачем нужна?

– Из-за чуйств великих, разумеется, – рассмеялся Ибисидский и, подняв бокал, сказал тост: – За тебя, моя бесценная, драгоценная леди Харвис.

– Как понимаю, ключевое – это «леди Харвис»?

Он ничего не ответил, но так многозначительно прищурился и так пристально смотрел, отпивая из бокала, что я практически уверилась в том, что ценность действительно в моем новом статусе.

Но Ибисидский такой Ибисидский.

Наверное, что-что, а искусство многозначительно улыбаться он освоил блестяще.

В общем, намек я поняла и дальнейшие вопросы прекратила, послушно поддержав беседу о вкусе блюд, которые нам принесли, а также о красоте заката. Тот был действительно прекрасен. Солнце садилось за дома напротив и раскрашивало крыши в медно-красный, а вода в канале напротив темнеет до темно-синего цвета. В небе же загорались первые звезды.

Я сидела, не торопясь пила белое игристое, смотрела на великолепную Энцию… и чувствовала безграничное спокойствие.

Мэр сидел напротив. Задумчивый и какой-то очень теплый в этот момент. Да, разумеется, дело в освещении и вообще в моменте, но он действительно уже не производил то ледяное и опасное впечатление, что раньше.

– Смотри, звезда, – вдруг тихо проговорил он.

– Что?

– Упала. О, и еще одна.

Я закрутила головой, пытаясь рассмотреть шальную комету, но никак не получалось. Все звездочки ровно светили на небе и не думали срываться в недолгий полет до земли.

Мэр встал, передвинул свой стул вплотную ко мне и, схватив за руку, поднял ее к нему.

– Вот же.

– Не вижу! – расстроенно проговорила я, настолько увлеченная поиском следов метеоритного дождя, что даже не смутилась от внезапной близости Ибисидского.

– Я знаю, – вдруг сказал он, оказавшись практически вплотную ко мне.

– Что? Но заче-у-ум.

Поцелуй застал меня врасплох.

Горячее дыхание, теплые губы, виноградный привкус… это оказалось внезапным, несмотря на то что я ждала этого целый день.

Поцелуи бывают разные. Такие, когда бешено стучит сердце и в глазах темнеет от волнения. И ты даже не чувствуешь вкус поцелуя – ты наслаждаешься своей влюбленностью, от которой по телу расходятся мурашки. Этот вид касания я сполна ощутила с магистром Рейвенсом. Когда близость вызывает столько чувств, что опустошает тебя дочиста.

Еще в книгах я читала, что бывают нежные поцелуи – когда в них включаешь все свои светлые чувства, благодарность. От них не сходит с ума пульс, но они дарят спокойствие и телом разливаются в груди.

А то, что я испытала, когда Одар коснулся моих губ, я не могла отнести ни к одному из этих видов. Потому что такого со мной еще не было.

Я просто потерялась. Во времени, в прикосновении.

Он никуда не торопился. Словно был уверен, что я даже не дернусь для того, чтобы убежать.

И я действительно замерла, но не в испуге, а в ожидании. В этой медлительности, во вдумчивом изучении моих губ было нечто волшебное и даже гипнотическое. Уверенное. Властное. То, что даже мысли не возникает прерывать.

Поцелуй первый закончил он. Отстранился, оставив меня растерянную и со звоном в голове.

И почти сразу я поняла, что понятия не имею, сколько мы целовались! Изначально я рассчитывала считать секунды! Но в итоге забыла про это.

– Ну вот. – Красивые губы Дара тронула мягкая улыбка. И, вновь наклонившись ко мне, он совершенно целомудренно поцеловал меня в кончик носа. – А ты боялась.