Хозяйка волшебной пекарни (СИ)

Глава 2

Рынок пестрил красками и запахами, был наполнен суетой, то тут, то там, раздавались призывные крики торговцев, желающих повыгоднее продать свой товар. Каждое воскресенье к пристани причаливали корабли из соседних земель, неся на своих бортах ткани, меха, травы, драгоценные камни, дерево, экзотические продукты и многое другое. Главная городская площадь превращалась в ярмарку — палатки торговцев стояли тесно друг к другу, между рядами сновали мальчишки, предлагая разные услуги состоятельным горожанам, на импровизированной сцене показывали представления бродячие артисты, собирая вокруг себя толпу зевак. Я любила ходить на рынок. Мне нравилось искать у торговцев лучшие специи, открывать новые сочетания запахов, представляя, какую выпечку я могу приготовить, нравилось торговаться, иногда легко, иногда яростно, входя в кураж. Помню, как пугал меня рынок в первый месяц моего пребывания в Южных Землях. После молчаливого Севера, все это многоголосье казалось мне безумием! Но я быстро привыкла и освоилась, перенимая манеру поведения южан, научилась лавировать между палатками, безошибочно вычисляя лучший товар, завела полезные знакомства с торговцами.

— Все, все, все! — разнеслось над площадью приветствие голосистого мужчины, представителя прибывшей с Востока труппы артистов, — подходите ближе! Только сегодня и только здесь вы сможете увидеть женщину-змею! Всего за десять монет!

У сцены потихоньку собирался народ, но меня представление не интересовало. Я направилась к пристани, оставляя суету ярмарки позади. Каждое последнее воскресенье месяца я встречалась со своим другом, Мартисом Велесом, капитаном одного из кораблей, прибывающих с Северных Земель. Мы подружились еще в детстве, когда вместе играли в башенки и учились в одной деревенской школе. Мартис был на пару лет старше меня, истинный северянин — высокий и крупный, с широкими плечами, короткими светлыми, почти белыми, волосами. Отличала его яркая улыбка, которая была слишком теплой для сурового севера. В детстве Мартис часто защищал меня от соседских мальчишек, закрывая собой, пряча меня за спину, с ним было не страшно и спокойно. Когда болезнь унесла жизни моих родителей, Мартис был рядом, оберегая меня от одиночества, помогая организовать прощание, и после долго сидел со мной на кухне, согревая чаем и молчаливой поддержкой. Я сбежала в Южные Земли, даже не простившись с ним, мне казалось, что тогда я не смогу уехать, что его голубые глаза остановят меня. И как же я была рада, увидев его однажды на пристани! Это случилось, спустя два года, как я прибыла на Юг. Он сошел с корабля, статный, в капитанском кителе, повзрослевший и, казалось, совсем другой. Мое сердце замерло, я и сама замерла, оглушенная, не в силах поверить, что это возможно, что это и правда он. Мартис увидел меня через мгновение, на его лице отразилось удивление, которое быстро сменилось радостью. Он направился ко мне быстрым шагом, я даже не успела опомниться, как оказалась в его крепких объятиях. В нос ударил такой родной запах мороза и северных ягод, глаза защипало. Я прижималась к нему долго, боясь разжать руки, чтобы он не исчез, чтобы не оказался миражом. Мартис гладил меня по волосам, успокаивая, а после отстранился и посмотрел на меня строго:

— Ами, я волновался, не знал где ты и что с тобой. Почему ты не сказала?

Я замотала головой, не находя слов для ответа, прижимая руки к груди. Мартис снова обнял меня, даже крепче, чем раньше.

— Как я рад, что ты в порядке, — выдохнул он мне в волосы, в его голосе слышалось облегчение, — но ты должна все рассказать мне, Ами. Даже не надейся, что я так просто теперь отпущу тебя.

Мы тогда проболтали ночь напролет, рассказывая друг другу все, что накопилось за эти годы, держась за руки, не желая разжимать ладони, чтобы не потерять друг друга вновь. Мартис рассказал, как поступил на службу в Гильдию мореплавателей, на торговый корабль, в надежде найти меня в далеких землях. Как переживал, месяц за месяцем не находя меня ни в одном из городов. Я говорила о своей лавке, о горожанах, о мадам Фелл и о том, как мне хорошо здесь, в Южных Землях, на родине моей мамы. Утром корабль Мартиса отчаливал, беря курс к новому городу, мы обещали друг другу увидеться на пристани в следующем месяце. Я улыбнулась своим воспоминаниям. С той самой встречи прошел уже год, и мы сдержали обещание — каждый месяц я встречала корабль друга, а он выходил ко мне все такой же красивый, такой же смелый и спокойный.

— Ами! — привычно крикнул мне Мартис, спускаясь по трапу на пристань, его лицо озарила улыбка, — наконец-то! — он сжал меня в объятиях, снова окутывая родным запахом мороза и северных ягод. Я засмеялась счастливо, обнимая его в ответ. Мы постояли так недолго, наслаждаясь теплом друг друга.

— Сегодня ты раньше обычного, — заметила я, отстраняясь и разглядывая Мартиса. За этот месяц он стал еще взрослее, голубые глаза отдавали синими бликами.

— Спешил, — просто ответил друг, пожимая плечами, — я слишком редко посещаю эти земли, нужно менять маршрут.

Он взял из моих рук корзину с продуктами, которые я успела купить на рынке утром, и направился к выходу с пристани. Я подстроилась под его шаг, снова чувствуя себя десятилетней девчонкой. Это чувство было приятным и радостным, возвращало меня в детство, когда родители были живы, когда из нашего дома пахло свежим хлебом и слышались мамины песни, когда у меня не было никаких забот.

— Мартис, как надолго ты прибыл в этот раз?

— Я только сошёл с корабля, давай не будем сразу о расставании, — поморщился друг, — и я жутко голодный, пойдем, пообедаем?

Я кивнула, и мы направились уже привычным маршрутом в любимую таверну дядюшки Рея. Формально, конечно, дядей он мне не был, но весь город звал его именно так, и я не была исключением. В его таверне подавали отменный чечевичный суп на бараньей ноге, утоляющий голод до самого вечера. Мы отобедали спешно, желая поскорее оказаться в тишине моей лавки, чтобы вдоволь наговориться. Но планам не суждено было сбыться, по пути в пекарню нас перехватила мадам Фелл.

— Мартис! — она скинула фартук на ближайший стул, бросаясь нам наперерез, — посмотрите на него, ну что за мужчина! Ай да красавец! Жаль, что мне уже … гхм … прилично лет, — она засмеялась, подмигивая то ли мне, то ли Мартису, — даже не думайте проходить мимо, я как раз заварила чай.

Видя, что я хочу возразить, Гертруда взяла Мартиса под локоть и увлекла за собой к столику, продолжая что-то щебетать. Я вздохнула. Что ж, выпить ароматного чая на веранде уютного кафе — не самое худшее продолжение дня. Я присоединилась к мадам Фелл и Мартису за столиком.

— Дорогой Марти, утоли мое любопытство, — Гертруда расставила на столе чашки, — в какие земли ты ходил в этом месяце?

— Мы были на Востоке, — друг взял в руки чашку и довольно прикрыл глаза, вдыхая травяной аромат, — там сейчас как раз цветет мефодия — потрясающе красивое зрелище.

— Ах! — воскликнула мадам Фелл, становясь похожа на юную девушку, которой только что впервые признались в любви, — расскажи подробнее!

Я улыбнулась, слушая неспешный рассказ Мартиса и потягивая горячий отвар. Мы сидели долго, на город постепенно стали опускаться сумерки. Южанки, проходившие мимо чайной, кокетливо посматривали на Мартиса, останавливаясь и без стеснения разглядывая его крупную фигуру. Он был здесь диковинным человеком, непохожим на южан. Здешние мужчины были жилистые и гибкие, как дикие кошки, а Мартис был словно холодная скала, непоколебимый и мощный. Он дарил им вежливые улыбки, держа меня при этом за руку, поглаживая большим пальцем тыльную сторону моей ладони. Когда солнце окончательно зашло за горизонт, Мартис поднялся из-за стола.

— Мадам Фелл, благодарю за столь тёплый вечер. Ваш чай, как всегда, не имеет себе равных, — он понизил голос до доверительного шепота, — поверьте, я бывал в разных концах света.

Мадам Фелл зарделась:

— Гертруда, дорогой, я же просила.

— Гертруда, — улыбнулся друг, соглашаясь, — вынуждены Вас покинуть, мне хотелось бы обсудить с Амарой несколько личных вопросов.

На этом мы распрощались и направились в сторону пекарни. У входа Мартис остановился.

— Ами, — его голос прозвучал неуверенно, — мы отходим сегодня в полночь.

Эта фраза застала меня врасплох, кольнула сердце недобрым предчувствием, магия внутри взбунтовалась, откликаясь на сильные чувства. Я посмотрела на друга, в моих глазах застыл немой вопрос.

— В Пограничье неспокойно, — Мартис заложил руки за спину, — нужна помощь. Мой корабль отходит в распоряжение Маршала Розуса, под военный флаг. Надеюсь, что ненадолго, и скоро я вернусь, — он заглянул мне в глаза, пытаясь прочитать мои эмоции.

А меня оглушило его признанием, в груди зазвенела тревога, пальцы закололо силой. Я слышала про Пограничье. Уже несколько сотен лет там зиял разрыв между Гранями. Там, за Гранью, обитали темные сущности, поражения Хаоса, монстры, неведомые ранее. Они питались магией, осушая мага до смерти. А если им удавалось добраться до соседних поселений, то в живых там не оставался никто, даже скот и домашняя живность. Никто до сих пор не знает, почему Грани разошлись, что послужило тому причиной, или кто. Разрыв удалось залатать, десятки сильнейших магов трудились над этим месяцы напролет. Но иногда все же случались прорывы, и тогда к Пограничью стекалась армия, чтобы защитить Королевство.

— Ами, — Мартис притянул меня к себе, утешая, — я обещаю, что вернусь. Я не оставлю тебя одну.

— Мартис, но ты не маг, зачем ты там? — горло сковало спазмом, слова получились еле слышными. Я вцепилась в китель друга, сжимая ткань в кулаках, боясь выпустить его из рук.

— Я капитан корабля, Ами, — спокойно, как неразумному ребенку, объяснил Мартис, — тебе не о чем переживать, я пропущу всего пару наших встреч.

Глаза обожгли горькие слезы. Я уткнулась ему в грудь, даже не пытаясь скрыть свою тревогу, в голове заметались мысли. Что я могла сделать? Как я могла остановить его? Я знала как. Словом. Но я никогда не смогла бы так поступить с другом, а значит, мне придется отпустить Мартиса.

— Я хочу проводить тебя на пристань, — я отстранилась, поднимая лицо, чувствуя, как теплые пальцы бережно стирают слезы с моих щек.

Мартис кивнул, и мы неспешно пошли по улице в сторону пирса. Между нами повисло молчание. Тишину ночи разрывали песни цикад и стрекотание сверчков, где-то вдалеке слышался смех веселой компании. Звук наших шагов по мостовой, мощеной морским камнем, нервировал, он словно отсчитывал последние мгновения — тук, тук, тук. Время утекало. Уже был слышен шум волн, показались огни пристани и темные громады кораблей. Захотелось остановится, схватить Мартиса, трясти его и кричать, чтобы он остался, чтобы не рисковал собой, но я только крепче сжала пальцы. Мартис сбавил шаг, подходя к своему судну, словно оттягивая момент расставания. Он развернулся ко мне, взял мое лицо в свои большие ладони:

— Я вернусь, Ами, — повторил он, вкладывая в голос всю уверенность и спокойствие, которых было в нем сполна.

Я замотала головой, то ли соглашаясь, то ли отрицая.

— Капитан! — раздался голос одного из членов команды, нарушая наше уединение, торопя момент.

— Мне пора, — Мартис отстранился, сжал мои руки напоследок, и слишком поспешно взлетел по трапу на корабль. Наверное, он как и я, боялся, что долгое прощание заставит его передумать, хоть отказать Маршалу он и не в силах.

Я смотрела, как его высокая фигура задержалась у бортика, в свете луны мелькнула рука, махнувшая мне на прощание, и Мартис исчез с палубы. Корабль дал протяжный низкий гудок. Этот гудок пронзил меня насквозь, пробежал по венам, разгоняя тоску и ударил прямо в сердце. Я обняла себя руками, сдерживая слезы. Мартис прав, он непременно вернется. Я еще долго стояла на пристани, провожая взглядом уходящий корабль, пока он не превратился в темную точку на горизонте и не скрылся совсем. Мне казалось, что у меня отняли часть души, вырвали кусок из груди, на месте которого образовалась огромная дыра. Давно забытое чувство…

В лавку я возвращалась с горьким осадком. До утра оставалось несколько часов, нужно попытаться поспать, чтобы я смогла встретить завтрашних посетителей. Впервые, за три года на Юге, мысль о новом дне не принесла радостного предвкушения, отзываясь внутри тянущим чувством одиночества. Я упала на кровать, опустошенная, мечтая забыться сном.

Как прошла следующая неделя, я помнила смутно. Каждое утро я месила тесто, открывала лавку, общалась с посетителями, все это на автомате. Внутри была звенящая пустота, я снова замерзала. Меня не грело ни южное солнце, ни заботливо принесенный чай мадам Фелл, ни любимое дело. Во мне словно выключили лампочку, оставив меня в полной темноте. Когда колокольчик прозвонил потеряно и с тоской, я раскладывала на витрине свежие пирожки. Звук колокольчика настолько точно отображал мое состояние, что мне даже стало любопытно — там вообще есть кто-то у двери, или колокольчик просто решил меня поддержать? У входа стоял молодой мужчина, прилично одетый, даже слишком состоятельно для нашего района, в руках он мял модную кепку.

— Д…добрый день, — его голос был тихим, и неуверенным, — я хотел бы…хотел бы купить что-то к чаю.

— Прошу, у меня есть все, что может порадовать Ваш вкус, — поманила я его рукой к витрине, уже понимая, что так просто этого посетителя я не отпущу. Слишком отзывались во мне его тоска и его растерянность, — если вы не сильно спешите, может, составите мне компанию? Я как раз собиралась пить чай. Прекрасная возможность попробовать выпечку и определиться с выбором, — я улыбнулась.

— Буду рад, — после недолгой паузы и коротких раздумий согласился гость.

Я быстро набрала полное блюдо разных булочек и пирожков, отнесла на столик для посетителей, поставила чайник и две чашки. Все это время мужчина топтался у входа.

— Не стесняйтесь, — я пригласила его к столу, — мне совсем не хочется пить чай в одиночестве.

— У Вас уютная пекарня, — сделал комплимент моей лавке гость, садясь за стол, — меня зовут Лион, — он робко улыбнулся, кивая мне.

Его манера держаться выдавала в нем аристократа. Моя семья не имела титула, но мама учила меня этикету. Как сама она говорила тогда: «На всякий случай». Пока я не могла себе представить такой случай, но навык определенно был полезным.

— Очень приятно, Лион, — чашка горячего чая обожгла мои пальцы, — Амара, — представилась я в ответ, — расскажите, Лион, из какого Вы рода?

— Престон, — парень замялся, будто стыдясь своей фамилии, — но прошу Вас, давайте обойдемся без титулов.

Престон…Кажется, им принадлежало несколько лавок с одеждой и шляпками на главной площади. Эфос был небольшим городком, многие фамилии были на слуху. Знати здесь не было на постоянном проживании, но многие покупали особняки в тихом месте, на Юге, ближе к морю, и Эфос отлично для этого подходил. Значит, передо мной молодой граф. Про его отца я ничего не знала, а вот имя графини Престон было скандально известно. Графиня часто посещала наш городок, была дама эксцентричная, импульсивная и довольно склочная.

— Как пожелаете, — я согласно кивнула, — объявляю этот столик нейтральной зоной, где не существует условностей, — я лукаво улыбнулась, замечая легкую искреннюю ответную улыбку.

Мы немного помолчали, наслаждаясь чаем с пирожками, и это молчание не угнетало. Я украдкой разглядывала Лиона из-под опущенных ресниц, чтобы не смущать его. Приятное открытое лицо, мягкая линия губ, каштановые волосы убраны назад, прямая спина, длинные тонкие пальцы. Несмотря на его не слишком уверенный вид и его робость, в нем чувствовался стержень. Рядом с Лионом приятно было находиться, от него веяло ранней теплой осенью, когда солнце греет ласково, балуя своим ускользающим вниманием. Что же наполнило его той тоской, что так явно звучала в звоне колокольчика?

— Я видел Вас на пристани вчера, — начал он, наконец, — Вы знакомы с капитаном одного из кораблей?

Сердце кольнуло иголкой. Мысли о Мартисе и его отбытии все еще заставляли магию внутри волноваться.

— Да, — все же кивнула я, — почему Вы спрашиваете?

— Я всегда мечтал о дальних землях, — взгляд Лиона стал задумчивым, он повернулся к окну, — еще в детстве, представлял, как рассекаю моря в поисках сокровищ, сражаюсь с пиратами, открываю новые континенты, — он робко улыбнулся, — это глупости, правда?

— Вовсе не глупости, — я замотала головой, отчего мои кудряшки рассыпались по плечам, — что заставило Вас отказаться от мечты?

— Понимаете, мой отец…он человек строгих взглядов, — в голос Лиона пробралась печаль, — а моя мать, — тут он глянул на меня, пожимая плечами, словно извиняясь, — ну Вы знаете…С детства меня готовили стать главой рода, принять на себя обязательства, учили обращаться с финансами. Однажды я совершил бунт, — он усмехнулся своим воспоминаниям, — я был юн и горяч, сказал отцу, что собираюсь поступить на службу во флот. Скандал тогда выдался знатный, матушка даже слегла с сердечным приступом. И мне пришлось оставить свои мечты, поступить в Королевскую академию на Экономический факультет. Я не маг, — тут он развел руками, — мои возможности не столь обширны. А когда отца не стало, я принял титул. — Лион замолчал, крутя в руках чашку с чаем.

Теперь мне стало понятно, почему звон колокольчика был таким потерянным. Молодой граф несчастен, он отказался от своей мечты, ради обязательств перед семьей. Это грустная история разбитых надежд.

— Простите мне мою излишнюю откровенность, — вдруг смутился Лион, — не знаю, что на меня нашло.

— Не извиняйтесь, — я замахала руками, — всем иногда нужно с кем-то поделиться своими мыслями. Я обещаю, что Ваша история останется тайной.

— Я верю Вам, Амара, — граф снова робко улыбнулся, — Ваша выпечка и впрямь лучшая в Эфосе, — он встал, поправляя камзол, — должен Вас покинуть, но прежде, заверните мне кексы, пожалуйста.

— С удовольствием, — я отошла к витрине, собирая заказ для гостя. Бросив на него взгляд и, убедившись, что он отвлекся, юркнула в кладовку. Я не могла отпустить его просто так. Закрыла глаза, призывая Слово, отпуская из головы все мысли, кроме одной — немного решимости для Лиона, чуть больше надежды и сил для исполнения его мечты. Кексы окутала легкая дымка, я довольно улыбнулась.

— Лион, — обратилась к графу, выходя из-за витрины, — я буду рада видеть Вас снова.

— Взаимно, Амара, — отозвался он, беря пакет с кексами из моих рук.

Провожая Лиона, я думала о том, что чувство пустоты внутри стало не таким ярким. Мой дар всегда успокаивал меня, возможность помогать людям зажигала во мне искры радости. Сейчас я не могла даже представить, что было бы со мной, прими тогда родители иное решение. Как бы я жила с печатью? Я дернула плечами, прогоняя неприятные мысли. День клонился к вечеру, после обеда посетителей всегда мало. Я вышла на улицу, решив понежится в лучах уходящего солнца. Мадам Фелл привычно напевала, протирая столики, цветочница в лавке напротив приветственно махнула мне рукой. Ее звали Нэйла. Она была удивительно красивой! Истинная южанка, смуглая, стройная, с черными, как смоль, волосами, жгучими темными глазами. У нее был горячий непокорный характер, она часто бранилась, отгоняя от своей лавки многочисленных поклонников, надоедающих своей навязчивостью. Мы не были подругами, но между нами были теплые приятельские отношения. Меня смущали ее дерзость и смелость в общении с мужчинами. Южанки все были более свободные, чем женщины Севера. Они носили платья с открытыми плечами, юбки с разрезами, показывая стройные смуглые ножки, в волосы вплетали цветы, почти всегда оставляя их распущенными, даря им волю, позволяя теплому южному ветру играть с прядями. Нэйла обладала магией земли, что позволяло ей выращивать в своей небольшой теплице удивительные цветы, которые она собирала в невероятные букеты. Немного полюбовавшись очередным ее творением издалека, я решила прогуляться. Лето в этих краях было долгим, уступая мягкой зиме всего пару месяцев. В Южных землях несколько недель назад наступила осень, которая мало чем отличалась от лета. Чуть короче стали дни, и с моря в город врывался прохладный ветер, женщины набрасывали на плечи яркие цветастые платки. На Севере сейчас уже глубокая зима, снег там лежит восемь месяцев в году. Я прошлась по ремесленному кварталу, здороваясь с соседями, улыбаясь комплиментам, и вернулась к пекарне. На подоконнике первого этажа сидел мой магический компаньон, щурясь от ветра.

— Вернулся? — я окинула его неодобрительным взглядом, — тебя больше недели не было, пропащая ты душа.

— Мрррмяу, — лениво ответил мне Кот, вильнув хвостом.

Когда я спасала его от Йоргена в далеком детстве, я и не подозревала, кто он такой. Компаньон всегда сам находит мага и остается с ним навсегда. Они почти бессмертны, с уходом мага их душа обретает иную форму и скитается в поисках нового хозяина. Все компаньоны разные — кого-то они наделяют дополнительной силой, кого-то охраняют от магического воздействия со стороны, кому-то помогают в создании артефактов. Что умел мой рыжий друг, я толком не знала. Я вообще иногда сомневалась, что он компаньон. Слишком наглый и своевольный, ничем не напоминающий тот жалкий пищащий комок, которого я пригрела в детстве. Он приходил, когда сам того желал, пропадал неделями, спал сутками и регулярно наводил беспорядок. Во всем этом безобразии, одно я знала точно — Кот скрывал мой дар. Он всегда появлялся в момент опасности, возникал из ниоткуда, добавляя мне уверенности в том, что меня не раскроют, что все будет в порядке.

— Что ж, пойдем, — я открыла дверь, пропуская Кота внутрь, и зашла следом. Отпустила магию, метелки и тряпки принялись за уборку пекарни, лейки закружилась у горшков с цветами. Не такой уж и плохой день выдался сегодня.