Хранитель ключей

ГЛАВА 4

В понедельник утром, перед тем как идти на работу, Кэт прослушала два сообщения от Джеки. От Лей пока ничего. Правда, было всего полдевятого. Но она всегда была жаворонком.

Кэт набрала номер.

— «Лей Джексон Дизайнз», — прощебетал девичий голосок.

— Здравствуйте. Я пытаюсь дозвониться до Лей.

— Она еще не пришла. Оставить для нее какое-нибудь сообщение?

— Гм. Это ее старая подруга, Кэт Тинзли. Надеюсь, она помнит меня. Я имею в виду, если она там и просто занята… Может, она захочет поговорить со мной.

— Ее здесь нет. Какой у вас номер?

— Мне нужно поговорить с ней прямо сейчас.

— Вас интересует мебель на заказ?

— Нет, но мне действительно надо поговорить с ней.

— Она перезвонит вам, как только сможет.

— Когда именно?

Девушка вздохнула:

— Когда сможет.

Расстроившись, Кэт оставила ей свой номер. Джеки уже не было времени звонить, и Кэт помчалась в офис в Венис. Сегодня ей нужно было присутствовать на заседании Верховного суда, а затем произвести оценку двух домов — одного в Топанга, другого в Лонг-Бич. В обоих случаях развод между владельцами недвижимости был неотвратим. Обеспокоенные стороны ожидали ее вердикта по поводу оценки. Она должна была быть максимально точна — в противном случае ее могли привлечь к ответственности.

Продираясь сквозь уличные заторы и ощущая, как зной расплавляет ветровое стекло, Кэт гадала, что должен чувствовать человек, который владеет недвижимостью в Топанга много лет и наблюдает, как за последнее время цены на нее буквально взлетели до небес. В детстве у нее был приятель, который жил в каньоне. Она хорошо запомнила, как однажды его мама гналась по улице за гремучей змеей, пытаясь граблями оторвать ей голову. Эта семья раньше каждую субботу ездила на родник, чтобы набрать в бутыли чистой воды.

Как изменились времена! Ветхие коттеджи превратились в усадьбы, а усадьбы — в настоящие феодальные поместья. Этот район стала tre’s chic[1]. Он находился достаточно близко от Лос-Анджелеса, и в то же время тут не нужно было играть в его игры. Дом Лей был произведением искусства. Кэт вспомнила, что у родителей Лей деньги были. Она выросла в большом доме, напротив которого в небольшом коттедже жила Кэт. Для нее это было естественным.

«Тинзли Энтерпрайзис» в Санта-Монике находилась недалеко от Эдмона-Бич. Но чтобы добраться до него, следовало ежедневно рисковать жизнью. Кэт въехала на небольшую стоянку возле офиса на бульваре Санта-Моника. К ее радости, ей без труда удалось найти свободное место. Она схватила свои вещи и быстро одолела два пролета до офиса, где секретарша тут же предложила ей чашку кофе напополам с молоком — именно такой, какой она любила.

Отец Кэт и Джеки Гас Тинзли открыл эту фирму по оценке недвижимости в семидесятые годы. Он так и управлял ей, пока внезапно не умер, будучи еще совсем не старым человеком, вскоре после развода с их матерью. Кэт начала заниматься этим бизнесом еще в школе во время летних каникул. Она ездила с отцом и с удивлением наблюдала, как дешевые развалюхи начинают стоить миллионы.

Кэт продолжала работать помощницей преемника отца Гаса Говеки, затем прошла испытания и стала оценщиком. Теперь она чувствовала себя уверенно. Она знала рынок и психологию, привыкла к чудаковатым, неожиданным прихотям клиентов и жадности, которая заставляла людей подвергать ее оценки сомнению. В спорных делах она всегда достойно выступала в качестве эксперта. К ее работе было не подкопаться, и она заработала репутацию честного человека.

Остаток утра она провела в суде, облаченная в свою «тогу доверия»: запонки с искусственными бриллиантами, цепочка с искусственным бриллиантом, черный шелковый костюм, плотно облегающий по талии. От этого она казалась тоньше. Сегодня разбирались, прямо скажем, с незамысловатым жильем — домом в Ла Хабра.

Люди, у которых было немного за душой, часто сражались изо всех сил, чтобы удержать это немногое.

«Будущий бывший муж» начал речь даже с некоторым достоинством. На вопросы своего адвоката он ответил спокойно.

Затем его начала терзать адвокат «будущей бывшей жены». Мужчина начал запинаться, ослабил галстук. Он то бледнел, то его лицо покрывалось красными пятнами, когда его распирали чувства. У него есть право на этот дом! Он в нем вырос! Этот дом построил его отец! У него с ним связано много счастливых воспоминаний! Эта загребущая ведьма отремонтирует его и продаст, тем самым уничтожив родовое гнездо!

Дали слово бывшей жене. Она живет в этом доме. Он бросил ее, изменил, разбил сердце, и она не понимает, почему должна переезжать. За что такая награда этому засранцу? Он ненавидит этот дом, постоянно выражал им недовольство. Он продаст его за приличный куш.

Кэт взяла слово. Она старалась быть объективной, отвечала на вопросы о площади дома, страховке, его преимуществах. Из этого дома открывался чудесный вид, что добавляло к его стоимости тридцать лишних кусков.

Она объяснила, как определила стоимость дома: учитывала число спален — с юридической точки зрения только двух, не трех, поскольку в одной не было шкафа, — состояние покраски и напольных покрытий. Требовался ремонт, чтобы привести дом в подобающий вид. Она сообщила, что наличие лишь одной ванной уменьшило стоимость недвижимости, показала фотографии непритязательного вида улицы, на которой находится дом.

Когда она закончила, в зале суда ни один человек не был расположен к ней благожелательно.

По дороге к дому в Лонг-Бич она набрала домашний номер Джексонов. Когда включился автоответчик, она повесила трубку, не оставив сообщения. Кэт немного нервничала из-за своего настроения и того, что она могла сказать в таком состоянии.

А что она могла сказать: привет, Лей? Это я, Кэт. Давай встретимся и посмотрим кино, пообщаемся как в старые добрые времена, когда мой брат был жив, мы были молоды и еще не совершили предосудительных поступков?

Она снова позвонила на фирму Лей:

— Извините, что беспокою, но… я старая подруга Лей…

— А, это снова вы, — сказала секретарша Лей. Ее голос вдруг перестал быть уверенным. — Извините. Лей еще не было.

— Она заболела?

— Я не знаю. Я с ней не говорила. На самом деле я не знаю, что делать. Я застряла здесь, начальства нет, понимаете? Странно. А самое странное… — она замолчала. Может, она слишком спешила рассказывать о своих проблемах незнакомому человеку?

— Расскажите мне, — Кэт постаралась сказать это максимально повелительно.

И девушка сдалась:

— Она никогда не пропускала без причины ни одного рабочего дня и всегда сообщала мне, если вдруг должна была отлучиться. Видите ли, в пятницу она ушла рано — на похороны или что-то в этом роде… Она была расстроена и сказала, что возвращаться не будет. Попросила прийти на работу вчера.

— В воскресенье?

— У нас была незаконченная работа, и она сказала, что заплатит мне вдвойне! Но сама так и не приехала. Уже понедельник, а ее все нет, и я не могу до нее дозвониться. Мобильный не отвечает. Это мне не нравится. А у меня сегодня зарплата. Мне надо заплатить за аренду. Что мне делать? — растерянно спросила секретарша.

— Вы разговаривали с ее мужем?

— Я позвонила ему на работу. Он был недоволен и сказал, что не в курсе, где она. Даже не знаю, надо ли мне приходить завтра. Я же здесь ничем не распоряжаюсь. Она мой начальник. И она всегда говорит мне, что делать.

Было странно, что Лей не появилась на работе и не позвонила.

— Вы должны продолжать ходить на работу, пока Лей или ее муж не распорядятся по-другому, — посоветовала Кэт, снова становясь более взрослой, мудрой женщиной.

— Клиенты звонят, спрашивают, как идут дела. Не знаю, что им отвечать.

— Скажите, что все нормально. Произошла лишь небольшая заминка. Вы скоро получите деньги, не беспокойтесь.

В трубке послышался вздох облегчения:

— Хорошо.

— Вы знаете мужа Лей?

— Не совсем.

Пауза.

— Она иногда любит похвастаться, какой у нее хороший муж, какой он успешный, какой умница. Но она работает не меньше его, а иногда и больше.

— Правда?

— Она не такая известная личность, как он. В его мире она никто, но в своем деле она мастер. О ней ходят легенды. Люди обожают ее мебель: она очень качественная. Вы не поверите, кто является ее клиентами — кинозвезды, режиссеры, продюсеры…

— Интересно, где же она есть?

— Если вы с ней свяжитесь, скажите, что у Эшли скоро будет приступ. Я надеюсь, что с ней все в порядке, но, черт возьми… Я не могу тут управляться сама и не могу работать просто так.

Рей работал в архитектурной фирме «Уилшир Ассошиэйтс». В офисе он намеренно оставил из техники только лептоп. К нему при необходимости присоединял большой плоский монитор. Почти все время он проводил за огромным чертежным столом. Чертил же он мягкими угольными карандашами. Стол располагался у высокого окна, из которого открывался вид на Западный Лос-Анджелес. Кабинет Рея находился на пятом этаже, и почти вся наружная стена представляла собой сплошное окно. Такой же чудесный вид открывался из окон кабинета Мартина Хорнера, поскольку они были партнерами и старшими архитекторами. Все остальные сотрудники ютились в темной задней части этажа — там, согласно классическому стилю, которому была верна фирма, окна были значительно меньше.

Сегодня Рей работал за своим слегка наклоненным столом над поместьем Апостоласа. Крайний срок для предоставления предварительных чертежей истекал уже через три дня, в четверг. Ахилл Апостолас, владелец роскошного ресторана, был родом из Афин. Рей представлял, что он проектирует второй Пантеон с восемью спальнями для своей фермы в Лагуна Клиффс. Рей поначалу использовал в проекте дорические колонны, чтобы удовлетворить заказчика, но сегодня утром выбросил все подготовленные чертежи и приступил к созданию ошеломляющего современного здания, которое станет для Апостоласа как раз тем, что ему нужно, — приманкой для тусовки. Рей был уверен, что сможет убедить его принять новый проект.

Он никогда ничего подобного не делал. Вообще, надо сказать, Рей не сильно обращал внимание на прихоти клиентов, но всегда умел, с одной стороны, раззадорить их, а с другой — вернуть с небес на землю.

Сегодня он чувствовал, что у него это не получится. Все в его жизни пошло коту под хвост. Он не хотел, чтобы с этим проектом случилось то же самое. Апостолас получит то, что ему действительно нужно, а не то, что, как он думает, ему нужно. И Рей получит то же. Коллеги знали, что, когда он работает, его лучше не беспокоить, поэтому Сюзанна сама отвечала на звонки и большую часть утра он провел в одиночестве. В четверть первого он отложил карандаш. Надо что-нибудь перекусить и убираться домой. Рей выглянул в коридор: никого. Хорошо.

Мартина он заметил слишком поздно, а Мартин заметил его.

— Рей, нам надо поговорить. Подожди, пожалуйста, несколько минут.

Рей недовольно крякнул, зашел к нему в кабинет и уселся на стул возле захламленного стола. Между тем Мартин продолжал процесс, который, судя по уставшему лицу клиента, тянулся уже давно. Мартин расплылся в широкой улыбке возле пышной альбиции, стоявшей в дальнем углу.

— Мы создадим образ в высшей степени ваш, нечто, что будет говорить: «Эй, это сделал я». И все будет так, как оно должно быть.

Потенциальный клиент, режиссер с бородкой и в модных массивных очках интеллектуала, который был невероятно богат и заботился о своем реноме, кивнул.

— Вы хотите бассейн круглый год — мы сделаем такой. Ведь вечеринки не заканчиваются никогда.

Потенциальный клиент снял очки и протер их ослепительно-белым отутюженным платком.

«Похоже, облом, — подумал Рей про себя, — но не стоит беспокоиться. Мартин старается изо всех сил».

— Или, может быть, вас заинтересует японский сад с соснами, привезенными из Киото, и нефритовыми валунами с берегов Биг Сур. Мы можем сделать и это.

Борода дрогнула, словно потенциальный заказчик собирался улыбнуться. Есть!

— Домик для чайной церемонии, — гнул свое Мартин. — Стены уаби-саби, золотистый бамбук. Дорожки из гравия. Гинкго. Мир и покой. Замечательные ворота. Мы все это построим.

— Я всегда мечтал посетить храмы Киото.

— Вы могли бы найти там интересные предметы для сада или поискать чаши для чая. Я знаю одного продавца в Гинзе, у которого есть чаши для чая из буддийского монастыря, изготовленные в восемнадцатом веке. Я позвоню ему. Ваши соседи умрут от зависти. Но для вас-то это не главное.

В ответ Мартин получил медленный кивок. Дикий энтузиазм не был характерен для этого осторожного человека.

Конечно, Мартин был не ахти каким архитектором, зато разбирался в людях. Рей часто с благоговейным ужасом наблюдал за тем, как он общается с клиентами, — эти люди танцевали под дудку Мартина, какие бы резкие и вульгарные звуки она ни издавала.

— Послушайте, я знаю, что вы уже побывали в нескольких других фирмах. У нас жесткая конкуренция, а вы сообразительный парень. Все это знают. Когда платишь такие деньги, надо быть осторожным. Но мы можем вам дать то, что не могут дать другие.

Рею стало нестерпимо интересно, что же это могло быть.

— Возможность поиграть в бога.

Бровь режиссера слегка приподнялась.

— Возможность создать свою вселенную. Вы будете непосредственно участвовать в процессе создания своего мира.

Режиссер полностью купился на бред Мартина. Когда Рей проходил мимо стола, Мартин подсовывал бумаги клиенту. Пока тот их подписывал, он что-то мягко ему втолковывал и улыбался, как малыш, получивший леденец.

— Как так получилось, что он родился под счастливой звездой? — спросил Мартин, когда клиент ушел.

— Наблюдать за тобой — одно удовольствие. Ты, как всегда, был на высоте.

— Да уж, — вздохнул Мартин. — Спасибо, что подождал. Ненавижу ждать. Знаю, ты тоже этого не любишь.

— Нет, почему же. Редко выдается возможность понаблюдать вблизи, как морской лев пожирает выдру. Животный мир в своем естественном проявлении. — Рей взглянул на часы. — Мне надо спешить.

— Что-то стряслось?

— Через несколько минут у меня встреча насчет проекта музея.

На самом деле встреча была назначена на следующее утро, но он не хотел разговаривать с Мартином, не хотел тратить на него время — вообще не хотел больше иметь с ним дел. В один прекрасный день он решит, что же он хочет сделать с Мартином.

— Один из директоров запросил другую модель, сделанную из пенопласта. Наши конкуренты потратили по меньшей мере тридцать кусков на модели.

Мартин покачал головой:

— Ненавижу проигрывать, но это будет стоить дороже, чем мы можем себе позволить. Эти люди не представляют, сколько времени, денег и мастерства требуется, чтобы создать модель.

К тому же у них нет воображения.

— Не беспокойся, думаю, я смогу его отговорить. Модели — это вчерашний день. — «Смешно звучит», — подумал Рей, резко обрывая сам себя, и заметил: — Надеюсь, они согласятся на компьютерные модели. Я также веду переговоры по поводу проекта «Паркс». Там нужна твоя помощь: надо заткнуть пасть директору. Дениз говорит, что конечная презентация пройдет нормально, хотя ты знаешь Дениз: она сохраняет присутствие духа до последнего момента.

Благодаря Дениз Белл, обитательницы задней части этажа, их модели становились совершенно реальными, когда она соединяла фотографии с компьютерными примочками. Потом она создавала презентационные ролики, которые больше походили на небольшие голливудские фильмы, так как включали в себя музыку, интервью, дикторский текст и звуковые эффекты. Ее талант привлекал для них все новых клиентов.

— Надо бы выдавать Дениз премии за большие контракты, — продолжал Рей.

— Я не против, — согласился Мартин, что было на него не похоже, поскольку он всегда стремился сэкономить каждую копейку.

— Хорошо. Тогда я пошел.

— Это займет всего секунду.

Рей красноречиво посмотрел на часы, скрипнул зубами и уселся на плюшевый стул с высокой спинкой, который стоял как раз напротив.

— Давай, давай.

— Мне надо спросить тебя кое о чем, — начал Мартин.

Рей уже притопывал от нетерпения.

Мартин пару раз стукнул по ящику, потом выдвинул его. В нем, как он однажды сказал, он прятал проблемы, а иногда — решения.

Он вытянул оттуда бутылку «Джек Дениелс».

— Эй, Мартин, какого черта. Ты шутишь? Посреди дня! Я же тебе сказал…

— Обещаю, это тебя не задержит. Зато поможет моему творчеству, — сообщил Мартин. — Сам посуди: сейчас ланч. — Он глянул в сторону двери. — Сюзанна ушла. Она всегда запирает наружную дверь. Когда часы пробили час дня, все рванули через эту дверь и покинули офис еще до того, как часы показали час-ноль-одну. В этот прекрасный день мы с тобой остались одни.

Он открыл бутылку и вынул из ящика два сверкающих бокала.

Рей отрицательно покачал головой:

— Нет, спасибо. Ты идиот, Мартин.

— Это в качестве лекарства.

— Для творчества мне не нужно лекарство, дружище.

— Ну и зря. Все равно, я удивлен.

— Почему?

— Лей так это любит.

Мартин налил свой бокал до краев и положил ногу на ногу.

— Твое здоровье, — провозгласил он, ухмыляясь. Он слегка запрокинул голову, и Рей увидел, как его кадык ходит туда-сюда. Это напомнило ему о Лей в тот вечер, когда…

Именно тогда Рей понял, насколько сильно он ненавидит Мартина. Ненависть — неукротимая, пылающая — заполнила все его существо. Он почувствовал, как багровеет его лицо. Он не мог этого скрыть.

Значит, Мартин хотел поговорить о Лей. А алкоголь придавал ему храбрости. «Хорошо, — подумал Рей, — ты получишь по этому вопросу больше, чем предполагаешь».

— Мы разные, Лей и я, — резко сказал Рей. Это Мартин должен был почувствовать.

— По-моему не очень, — заметил Мартин. — Ты грубый, агрессивный, мужик короче, и она тоже агрессивная. Очень агрессивная. — Он глубоко вздохнул.

Рей почувствовал, как в его жилах закипает кровь, и ничего не ответил.

— У вас все в порядке?

— Ты что, охренел, о таком спрашивать?

— Вы поссорились? — продолжал гнуть свое Мартин. — Тебе стоило рассказать об этом мне. У нас общие клиенты, а рабочий телефон Лей не отвечает… Секретарша сказала, что ее сегодня вообще не было. Честно говоря, я обеспокоен.

— Бедный, забытый Мартин, — сказал Рей с издевкой в голосе. — Лей что, пропустила важное свидание?

Пауза. Мартин налил себе еще вина, обдумывая ответ. Его рука дрожала.

— Что?

— Свидание.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты спал с ней. Я полагаю, это требовало некоторых приготовлений.

Воздух с шумом вырвался между чувственных Губ Мартина. Что привлекло Лей в Мартине — неужели эта четко очерченная верхняя губа? Рей провел пальцами по своей.

— Черт, Рей.

— Я следил за вами. «Кемелот Хоутел», «Торренс», «Пасифик Коаст Хайвей»… Звучит, как мелодия в стиле кантри. Я видел, как она зашла туда в черной ажурной рубашке, которая визуально увеличивает грудь.

— Черт. Рей, ты обижен, мужик, но я никогда не подозревал, что ты — подлец…

— Я наблюдал, как через несколько часов ты первым уехал из мотеля. У тебя в пять часов на лице всегда отвратительная щетина, — продолжал Рей. — Тебе стоило бы бриться дважды в день, как Никсону.

— Ты, вероятно, хочешь меня побить. Я тебя не виню.

К Мартину начало возвращаться его обычное самообладание. По всей видимости, он понял, что его не побьют. Рей тем временем продолжал:

— Потом вышла она… вся растрепанная. Ее рубашка перекосилась, а джинсы были застегнуты наполовину. Она все еще продолжала с ними возиться. Когда она вернулась домой той ночью, то сказала, что работала допоздна, но многое успела. Мне стало интересно, что, по ее мнению, она успела сделать в мотеле на оживленной трассе в четверг вечером с моим партнером и бывшим другом. Вы проектировали один из ее шкафов?

Мартин расхохотался:

— Значит, ты поймал нас.

— Да.

Мартин поставил стакан на стол и облизнул губы. По всей видимости, он раздумывал, как лучше подойти к этой проблеме.

Он был так предсказуем. Рей знал каждое слово, которое Мартин собирался сказать дальше.

— Все кончено. Клянусь. Она меня бросила. Она любит тебя, Рей.

— Продолжай, — подбодрил Рей.

— Не стоит заводиться из-за этого, — заметил Мартин. К удовольствию Рея, на его лице появилось примирительное выражение. — Мы хорошая команда. Не надо, чтобы женщина становилась между нами, даже такая замечательная, как Лей. Лей и я… между нами никогда не было ничего серьезного. Это была ошибка. Промах.

Он приподнял голову, как будто бы ожидая, что Рей опровергнет эту очевидную чушь.

— Мне очень жаль. Надеюсь, мы сможем забыть об этом.

Рей ничего не ответил.

— Сможем?

— Нет.

— Это больше не повторится, — заверил Мартин. — Наши отношения — твои и мои — намного важнее. Не могу поверить, что я подверг их риску. Я надеюсь, ты все еще раз обдумаешь. У нас у всех есть возможность остыть. — Потом он спросил: — Но Рей, где она? Ее секретарше пришлось сегодня закрыть офис. Она заболела? Она… бросила тебя?

— Она хотела бросить меня?

— Я не могу ответить на этот вопрос.

Смогла ли Лей после всего этого сохранить хоть какие-то остатки благоразумия? Отказалась ли она от идеи обсуждать со своим любовником их отношения? Рей надеялся на это. Женщина, на которой он женился, которую, как он считал, знал, не предала бы его таким вот образом.

— Когда ты видел ее в последний раз, Мартин?

— В среду. Мы ходили в кино. Она хотела покончить с этой историей. Говорила о том, что любит тебя.

Не выпуская бокала из рук, Мартин оживленно жестикулировал, как будто хотел сказать этим нечто большее. Казалось, он не замечает, что Рей сжал ладони в кулаки, что он весь напряжен.

Это было бешенство — Рей любил это состояние. Ему казалось, что это убийственное тепло, горевшее в нем, размораживает его.

Мартин сказал настойчиво:

— Рей, послушай. Я хочу быть честным, насколько подлец может быть честным в сложившихся обстоятельствах. Это случилось всего несколько раз. Да и то лишь потому, что ей казалось, что ты ею пренебрегаешь. Глупо. На браке это не отразится — ты же знаешь.

Рей вспомнил тот момент, когда понял все. Не тот, когда бросил ей обвинения в этом в лицо, а тот, когда увидел, что происходит.

Лей пришла домой не слишком поздно, около девяти, где-то за неделю до их последней ссоры.

— Пойдем в постель, — обеспокоенно предложил Рей. — Обними меня своими прекрасными руками.

Ее кожа пылала под помятой одеждой. Глаза блестели.

Рей вспомнил этот взгляд — такой бывает после секса. Он сразу все понял и отступил на шаг от нее. Она этого не заметила.

— Хорошо, милый, — ответила она. Ей надо было немного времени. Вытащив из шкафа полотенце, она заспешила в ванную. — Я только смою дневную грязь.

Что ж, после этого он будет считать Мартина Хорнера дневной грязью.

— На браке не отразится, говоришь?

Впервые за вечер Мартин посмотрел прямо в глаза Рею.

— Это было в последний раз. Клянусь.

Значит, они и в кино ходили, а не только в вонючие мотели. Мысль о том, что у нее с ним могла быть подобная близость, ударила его в самое сердце.

— Что Лей говорила?

— Насчет чего?

— О будущем. О нас?

Мартин снова приложился к бокалу.

— Она не любила говорить о тебе, понимаешь? Но в последний раз она плакала. Она сорвалась, сказала, что ты очень изменился в последнее время. Стал холоден с ней. Пугаешь ее. Ты постоянно какой-то злой.

— Ты сраный ублюдок. Ты никудышный друг, неверный муж, плохой отец, вшивый архитекторишка. Мне стоило бы выйти отсюда и никогда не возвращаться.

— Ох, Рей, нет.

Мартин огляделся, как будто в поисках чудесного решения проблемы.

— Я облажался, хорошо? Я сам себе отвратителен, правда. Я воспользовался ее положением и… предал друга. Этого нельзя простить. Но наш бизнес, Рей! Плачевное состояние твоего брака не имеет к этому никакого отношения. Это важно!

Рей встал, собираясь уходить. Мартин, не на шутку перепугавшись, схватил его за руку.

— Это слишком, Рей! У нас же юридические обязательства перед клиентами, которых я привлекаю для тебя!

Рей стиснул зубы и со всего размаха ударил Мартина кулаком в челюсть. Ему понравился послышавшийся в результате треск, хотя он повредил руку сильнее, чем мог предположить. Он запросто мог ее сломать. Рей с удивлением уставился на нее.

Мартин, пошатываясь, отошел в сторону.

— Ты решил, что ты великий дизайнер? — взвизгнул он, потирая подбородок. На его глаза навернулись слезы. — Позволь я тебе расскажу, Рей. Я продаю товар. Ты его производишь. Ты всего лишь сраный техник. Я много лет за тобой наблюдаю. Ты крал направо и налево идеи у любого гения, который сумел создать что-то интересное. Ты хорошо подражаешь, но это все. Я тебе гарантирую, что в ближайшие десять лет никто больше не будет с благоговением шептать: «О-о, этот дом спроектировал Рей Джексон». Они будут говорить: «Ах, это Луи Кан. Это И. М. Пей. Это Девид Гери или Майкл Грейвз». И так будет всегда.

— Пошел к черту. Чтоб ты сдох, Мартин.

— Ты уже мертв! Это она сказала мне после секса. Дважды! Я взял ее в зад! — распинался Мартин.

Рей вышел в коридор, где столкнулся с Сюзанной. Она выглядела испуганной. В руках у нее была пачка писем. Сюзанна пролепетала:

— Я осталась, чтобы закончить с его письмами, Рей. Он сказал, чтобы я проявляла больше инициативы или начинала искать другую работу.

Мартин стоял в дверном проеме, все еще тяжело дыша.

— Лей сказала мне, что боялась, что ты следишь за ней, — крикнул он вслед Рею, который направлялся в свой кабинет. — Я высмеял ее. Сказал, что у нее паранойя.