Хроники бессмертного суицидника

9. Молчание - золото

[Тава: Да не хочу я идти на улицу…]

[Мун: ..!]

Девочка яростно тянула свалившегося на кровать аптапаро за руку, пока тот потерянными глазами тырился в потолок.

Прошло ещё 4 дня.

У зверолюда всё-таки получилось выпросить повышение зарплаты, так что теперь он получал положенные 100 монет в день.

С учётом того, что теперь 50 из них уходили на жильё, из-за того, что корчмарь прознал про дополнительного сожителя, ещё 20-25 уничтожалось за завтраками и ужинами, а по выходным ещё иногда и приходилось обедать. Сам аптапаро привык есть дважды в день, но вот Мун была крайне против такого расклада. Каждый полдень она тянула своего сожителя за руку и хлопала себя по животу, показывая, что ей хотелось есть.

[Тава: Да никуда я не пойду.]

Тем не менее, сейчас был немного не тот случай. За двором было ветреное и сырое утро, а в жизни аптапаро сегодня был выходной.

Из-за своей соседки он очень плохо высыпался последние дни, так что свой выходной он решил полностью провести на кровати. Под его глазами и так уже образовались нехилые такие чёрные мешки, так что с ними надо было что-то делать.

Мун же, напротив, очень хотела гулять, так как энергия из неё так и пёрла.

[Тава: Ну сходи ты одна…]

[Мун: ..?]

Неожиданно девочка чуть ли не подскочила от удивления.

Это был первый раз, когда Тавагото предлагал ей какую-то свободу действий.

[Мун: …]

Девочка быстренько подбежала к двери, всё в том же бежевом пальто до колен и небольших сапожках, и, выскочив на улицу, хлопнула за собой дверью.

[Тава: Наконец…]

Тяжёлые веки захлопнулись, и аптапаро, наконец, погрузился в долгожданный сон, даже не понимая, что отправил ребёнка совсем одного в большой и опасный город.

***

[Мун: …]

Вообще, у Мун была довольно непримечательная и простенькая предыстория.

Она родилась в Ай-Гакио чернорождённой, её отправили в лабораторию, где пытались выяснить причину её немоты, да и всё. Выросла она внутри своей комнаты-камеры, так что ничего толком за свою пока что короткую жизнь и не видела.

Когда её спас Сергей Самозваный вместе с, по факту ничего для этого не сделавшим Тавагото, то она восприняла это с великой радостью. Но в отличие от того же черноволосого аптапаро, она не тяготилась своим тяжёлым прошлым и не пыталась задушить свои неприятные воспоминания. Она просто получила свободу, всего лишь.

Тем не менее, такие мелочи, как рассматривать золотые подсвечники и бархатные подушки во дворце или пить странную горячую жидкость розового цвета, были для неё настоящим событием.

И даже сейчас, несясь со всех ног по Второму Кольцу, девочка озиралась по сторонам, и всё никак не могла нарадоваться тем изобилием «штучек», что она видела.

[Мун: …]

Подходя к какому-нибудь прилавку, она тут же обращала внимание… Нет, не на товары, а на посетителей. Все они так отчаянно торговались с купцами, трясся своими кошельками, в то время, как их оппоненты так же безудержно трясли своим товаром, нахваливая его уже чуть ли не божественные свойства, что это походило на какую-то комическую сценку с театральной постановки.

[Торговец: Я тыбе мамай клинусь, я маме этого ягнёнка сиську мял, и её матери, и её тож!]

[Покупатель: Да у вас в Вифре кому-то только сиську не мнут.]

[Торговец: Ай, дорогой, обижаешь.]

Усатый мужчина в небольшой приплюснутой шляпочке торговца, потрясывал перед собой добротным куском бедра ягнёнка. Перед ним, совершенно неодобрительно сложил руки на груди какой-то очень низкий мужичок с большим русым чубом на голове. У покупателя было очень мускулистое, даже бочковатое телосложение, но и сам торговец был довольно полноват – его кожа была смугловатой, а от бровей тоненькой полосочкой тянулись волосы чуть ли не до щёк, что выглядело довольно странно, хоть и в меру эстетично.

[Покупатель: Ты мне лучше скажи, почём вот эта грудка?]

[Торговец: Ой, дарагой, это гусь! Такой гусь был, шо бык, грудь колесом, хвост пистолетом! Я его маме та-а-акую сиську мял!..]

[Покупатель: Да тьфу ты! Какая сиська у гусыни?!]

[Торговец: Уот такая, дарагой!]

Продавец широко раскинул руки, будто пытаясь поймать бушующий сегодня воздух.

[Покупатель: Ну и шутник из тебя…]

[Торговец: Мясо смехом не испортишь.]

[Покупатель: Нашёл выражения… Эххх, давай, заверни мне грудки три.]

[Торговец: Уй, Харай-Барбайрам! Дарагой, может ещё и винограда прихватишь? В Вифре такой растёт, ух! Лозы, бывает, до звёзд достают.]

[Покупатель: Чего?]

[Торговец: Мамой клинусь, дарагой! Один лист, что с моей жены сиська, гаахахахахах!]

[Покупатель: Ну… Показывай свои чудо-ягоды.]

[Торговец: Увот, дарагой, первай свежести.]

[Покупатель: А это что? Муха что ль на них насрала?]

[Торговец: А может и муха. Толковая, видать, муха была.]

[Покупатель: Ну…. Ладно… Две грозди мне отсыпь.]

Девочка оторвалась от прилавка и помчалась дальше. Сегодня она узнала новое интересное слово «сиська», которое продавец произносил уж слишком неприличное и даже надоедающее количество раз.

Значения она, конечно, не знала, но оно и неважно – ей его говорить не надо было.

В этом мире немые были выродками и инвалидами, так что на полном серьёзе придумывать для них целый язык, когда обычные люди «шокают» только так, было странно и никому не нужно.

[Мун: …]

В любом случае, сероволосая девочка уже подлетела к очередной лавочке, но внимание её привлекла не беседа между продавцом и покупателем, а разговор между двумя рыцарями, стоящими неподалёку.

Она в наглую подошла чуть ли не в упор к ним и уставилась на их лица. Тем не менее, она была такой маленькой и неприметной, а стражники, видимо, настолько уставшими, что они её совсем не заметили.

Перед ней стояло двое юношей.

У первого были веснушки на всё лицо, квадратный подбородок и светло-рыжие волосы в совокупе с карими глазами, а второй… Ну, он выглядел, как обычный человек, даже не будем распространяться на всякие мелочи по типу его голубых глаз, светло-бежевой кожи, слегка коротких тёмных волос, уложенных в сторону, густоватых бровей и одного выбитого зуба. Он не был ни основным, ни второстепенным персонажем – просто стражником, родившимся в самом Йефенделле в семье гончара и решившего поступить в ряды постоянной гвардии прямо накануне свержения императора да и ещё и сразу же перед тем, как его бросила его девушка, по имени Демьяна за то, что он якобы изменял ей с другой дамой, по имени Ванесса, которая на самом-то деле была его сводной сестрой, но он боялся в этом признаться, так как она была наполовину зверолюдкой, чья раса не очень впечатляла Демьяну, чей отец погиб в Бистлэнде, организовывая вылазки ещё в первые дни войны, хоть он и считался умелым командиром и, по сути, и являлся причиной того, что этот стражник вообще решил жениться на Демьяне, что в итоге вытекло в…

[Стражник 1: Как же я заебался здесь стоять…]

[Стражник 2: Осталось… Уаааа…. Всего немного…]

[Стражник 1: В следующий раз сержант пойдёт нахуй, когда ему надо будет срочно поставить кого-то в ночной дозор – холодрыга да и только, кто вообще будет в такие времена чё-то устраивать?]

[Стражник 2: Да кто его знает: может кто-нибудь чё-нибудь и сделает… Мясо стырит, не знаю…]

[Стражник 1: …]

[Стражник 2: …]

[Стражник 1: Там кстати определились с командиром? Чё-то я забыл спросить…]

[Стражник 2: Ну… Сначала император вообще ж первого встречного начальником стражи сделал… А тот ваще дембелем был, уже уходить собирался… Ну вот, через два дня уже и не было у нас командира – тот к тёще куда-то уехал, в Кастилию что ли…]

[Стражник 1: Это там где печи снегом топят?]

[Стражник 2: Ага, самый север… Чё он там забыл, не пойму…]

[Стражник 1: Так чё там с командиром?]

[Стражник 2: Да жребий просто бросили, выбор пал на Митрыча.]

[Стражник 1: Это у которого рожа, как корыто?]

[Стражник 2: Сам-то не лучше, бошка ты рыжая.]

[Стражник 1: А я в начальники не мечу: сплошной геморрой…]

[Стражник 2: И не говори… Ходит теперь от части к части, да бумажки какие-то таскает, раньше хоть мечом махал.]

[Стражник 1: Ему бы ещё бабочку натянуть – вылитый генерал будет.]

[Стражник 2: Гагхаахагхахагхагахга!!!]

[Стражник 1: Гахахахахагхагхагахгахгах!!!]

Закованные в железные доспехи юноши начались безудержно гоготать, и девочка, выпрямив свои ручки за спиной, помчалась дальше, семеня своими ногами.

«Жребий», «геморрой», «нахуй» - столько интересных слов всего из одного разговора…

***

Второе Кольцо кончилось, а за ним начали тянуться как небольшие деревянные избы из жирнющих брёвен, так и небольшие каменные или такие же деревянные цехи и мастерские. Воздух заполонила гарь и пыль вместе с перекликающимися звуками молотков, клещей, наковален, поддувал, распалённого стекла, вертящейся глины и переплетаемых верёвок.

Тут и там ходили в основном мужики самых разных возрастов и телосложений в плотных халатах или вообще с голым торсом.

[Мун: …]

Девочка была в шоке – все эти железные побрякушки, странные красные пузырики, раздуваемые в кривые шарики, какие-то жёлтые соломинки, сплетающиеся в одежду или корзины, огромные колёса, движимые толпой пропотевших мужчин.

[Мун: …]

[???: Ну… Как, собс-на, обстоят дела?]

[???: Потихоньку, Ваше Высокоблагородие. Мужики нынче за работу пуза надрывают – труд на заводе-та на вес золота.]

[???: Это правильно… Но не допустите того, чтобы они переусердствовали…]

[???: Конечно…]

Мун неожиданно заметила, как какой-то тощеватый мужичок с щегольски закрученными усами прохаживался около одного из цехов, на котором мужики отчаянно клепали гвозди, и разговаривал с одни из них – видимо, их малым командиром. У последнего была обтягивающая шерстяная шапочка, тоненькая маечка и мешковатые портки.

[Аристократ: А где собс-на, ваш этот… Как его…]

Мужчина начала быстро щёлкать пальцами, раздражённо оглядываясь по сторонам.

[Аристократ: Цеховой дневник.]

[Мужик: А, так вот оно, Ваше Высокоблагородие. Как вы и приказали – наняли человека грамотного, он подсчёты и ведёт.]

[Аристократ: Хммм….]

Аристократ вырвал из рук работника очень толстую, но маленькую книжку и принялся её быстро перелистывать, поверхностно взирая на все записи.

[Аристократ: Интересно… А где собс-на, этот счетовод сейчас?]

[Мужик: Занят, Ваше Высокоблагородие, считает. Его отвлечёшь, так со счёта собьётся.]

[Аристократ: Не надо его тогда вызывать… Скажите только потом, что его работой я доволен.]

[Мужик: Может тогда… Энтого?]

[Аристократ: Что «энтого»?]

[Мужик: Так, Ваше Высокоблагородие, купцы же всё акции вкладывают, да монета в стоимости немножко подрастает от этого… Чай и зарплатку повысить можно.]

[Аристократ: Так, ты мне вот скажи, кто здесь собс-на хозяин цеха?]

[Мужик: В-в-вы, Ваше Высокоблагородие…]

[Аристократ: Верно. И когда прибыль увеличится, я уже и решу, повышать вам зарплату или нет, а пока клепайте так – не хвататает что ли вам?]

[Мужик: Ну… Побольше хотелось бы…]

[Аристократ: Вам, мужику, кроме «побольше» ничего больше и не надо. А ну, вон с глаз моих!]

Рассвирепевший мужчина с щегольскими закрученными усами затряс ладонями и проводил мужика пальцем в цех, а сам, зажав книгу под подмышкой, направился в сторону Второго Кольца, где он, видимо, и жил.

Девочка стояла в полном недоумении, сомнительно взирая на удаляющуюся спину мужчины – его «собс-на» было таким странным для девочки словом, что она до сих пор пребывала в шоке. Она не могла знать, что это значило «собственно», так как и с этим словом она была не знакома. Полная противоречий, она помчалась в самое последнее и самое унылое Кольцо на сегодня – Четвёртое.

***

Здесь уже было не так радужно и интересно, как до этого. Траву и землю девочка в своей жизни уже видела, да и полуразваленные домики не особо впечатляли.

Дерьмо на дороге уже успело подмёрзнуть, так что пахло не так едко, как обычно, но, тем не менее, пахло.

[Мун: …]

Казалось, что Мун уже заблудилась. Тропка не кончалась, а окрестности особо не менялись, хоть они и были самыми большими в Йефенделле, между прочим. Говорят, что основатель рода Вигирфаль построил первые стены из досок для того, чтобы у него не убегали овцы, а теперь они возвысились до громадных каменных сооружений, которые, впрочем, помимо живого и многочисленного города оберегали совершенно опустошённое и никому не нужное Четвёртое Кольцо.

[Мун: …]

Как ни странно, но здесь вообще никого не было видно – оно и понятно, на улицах было холодно, а у здешних жителей едва ли были деньги на адекватную тёплую одежду, так что все теснились по домам, пытаясь согреться.

Таким образом, с конца осени по весну всё Четвёртое Кольцо впадало в некое вегетативное состояние, будто все здешние жители уходили в спячку.

Сейчас уже неплохо так примораживало, так что такая безлюдность была объяснима… но не для маленькой рогатой девочки с чудаковато-синими глазками, недоумённо озирающейся по сторонам.

[Мун: …]

Неожиданно ей, наконец-то, попался хоть какой-то живой человек.

Это был пухловатый мужичок в белой рубахе. У него были короткие русоватые волосы и пышные сальные усы.

Он сидел на крыльце у какого-то деревянного продолговатого здания, грустно накренив свою голову.

[Мун: …]

Девочка, недолго думая, подбежала к нему, помахивая своими ручками.

Тот лишь обречённо поднял голову и, заметив рога девочки, взмахнул рукой, снова уткнувшись носом в землю.

[???: Чаво тыбе?]

[Мун: …]

[???: Поыздываца пришла?.. Ны ходыт ныхто к дураку стараму…]

[Мун: …]

[???: Ых… Тижёлые вримина пашли… Тварь махнатая, як дамой к себе валица… А я? А шо я? Шо мне, с хлебам, солью их встричать?]

[Мун: …]

[???: Как подумаешь… Шо они тыперича тварить будут… Шо раньше убывали друхг-друга, так и ща будут…]

[Мун: …]

[???: Эти дураки… Они ж не были в кальце-та нашем… Не видили, шо здеся тварилося… Брат на брата руку паднимал… Махнатых адни баяре за другими нанимали… Чай не жалка их… Чай и так они жывотных хуже…]

[Мун: …]

[???: А шо ым понимати?... Они в дварцах сыдят, да в злате купаюца… Им бы дырьма глатнуть, да крови вкусить… Не своей, а близкой: матушки аль чай любимой….]

[Мун: …]

[???: Да шо ж делаица-та, Лиля…]

Здоровенный мужик не выдержал и, зарывшись лицом в свои локти, принялся горько плакать, хныча очень низким басистым голосом.

[Мун: …]

Девочка приблизилась к пузатому мужчине и приобняла его. Её теплые и мягкие ручки притронулись к его огромным волосатым ручищам, а серые прямые волосы слегка пощекотали его плечо.

[Мун: …]

[???: Сп-пасибо, дывочка…]

Мужик тут же оторвал лицо от локтей и вытер оставшиеся на красных щеках слёзы своей здоровенной ладонью.

Слегка вздохнув, он глянул на лицо девочки, на её рога, снова на её лицо, а потом снова на её рога…

[???: Пасиба тыбе… Савсем уж мямлей стал, разнылся тута… Эхх… Дылать шо-та нада…]

[Мун: …]

[???: …]

[Мун: …]

[???: …]

[Мун: …]

[???: Шо думыишь… Может, и правды… Усё по-другому тыперича?]

[Мун: …]

[???: Ну да, ны отвечай дураку стараму… Вам дытишкам ано и не к чыму…]

[Мун: …]

[???: Эххх…. Новые вримена прыходят… А Дыон всё такой жы старый дурак….]

[Мун: …]

[???: Выдимо, придёца и махнатых пускать… Тыперича, кроме них здыся никаго нету, как в старые вримена были, ещё кагда батька карчмой запровлял…]

[Мун: …]

[???: А папробуют хто-ныбудь разбои совыршать, як раньше…]

Лицо мужчины стало на мгновение просто до предела серьёзным, отчего девочка даже немного испугалась.

[???: Хрыбет вырву…]

[Мун: …]

[???: Ну нычего, дывочка… Тыбе якого знати не надобна…]

[Мун: …]

[???: Правильно… Ны прыстало тыбе с дураками говаривать… Иди ты отсюдава, пока ыщё чего-нибудь не учудил…]

[Мун: …]

[???: Ыди-ыди…]

Мужчина помахал своей толстой ладонью, после чего рогатая Мун провернулась вокруг своей оси и побежала по дороге.

Она очень устала после этого разговора, так что срочно хотела домой.

Больше всего она удивилась тому, что этот мужик отпустил её восвояси, потому что она, как бы это сказать…

[Мун: …]

Не поняла ни единого его слова.

(P.S. Изначально хотел назвать главу "9. Язык до Киева доведёт", но концептуально не подошло бы. В итоге подшутил над немотой Мун немного по-другому (к слову, смеяться над больными людьми очень весело - всем советую)).

(P.S.S. Неожиданно решил поменять название... Мало кто понял, походу (чисто по ощущениям понял)).