Хроники бессмертного суицидника

22. В потугах ненависти

[Тава: …]

[Мун: …]

Наконец, двое аптапаро добрались до Рорикдеза фон Амбьердетча. Благо, письмо лежало у Мун, так что оно не помялось во время драки.

[Тава: …]

[Мун: …]

Лицо аптапаро до сих пор было покрыто синяками и кроподтёками, голова слегка побаливала, а в глазах мутнело, но, тем не менее, он почему-то был доволен. Причём он искренне не понимал почему – такая непривычная для него вспышка адреналина и кураж битвы просто затуманили его сознание, отчего он даже сейчас не понимал, что убил человека.

[Тава: …]

[Мун: …]

Он понятия не имел: что конкретно с ним произошло, что за чувства он тогда испытывал и что случилось с тем мужиком – сейчас это было настолько неважным, насколько это вообще можно было представить.

[Тава: …]

[Мун: …]

Но речь сейчас не об этом. Дело в том, что к полудню двое чернорождённых, наконец, добрались до поместья Амбьердетчей.

На самом деле, оно было не таким уж и большим, хоть и довольно новым: всё-таки эта земля всегда принадлежала Вигирфалям – Амбьердетчи поселились здесь только после объединения Империи.

[Тава: …]

[Мун: …]

Стоит признать, что этот род имел нехилую такую славу. В плане силы они, конечно, значительно уступали тем же Вигирфалям, но их управленческие, организационные и политические навыки были просто до боли развитыми. Родословная к тому же ещё и была довольно обширной, из-за чего Амбьердетчи были даже в Кватринийской Республике на правах довольно элитных купцов.

Как и говорилось ранее, Рорикдез управлял одной из пограничных областей Империи. Что самое неприятно, так это то, что она была на западе…

Да, для постороннего обитателя эта мелкая деталь ровным счётом ничего не значила, но вот жители Эльденгарда прекрасно понимали, насколько же плохие условия были в тех местах.

[Тава: …]

[Мун: …]

Стоит, конечно, для начала сказать, что в том регионе, в принципе, были не самые благоприятные для сельского хозяйства и скотоводства условия: повсюду простирались болота, тянулись каменистые холмы, да дули неприятные муссонные ветра.

Финальным гвоздём в гроб для таких графств было уничтожение королевства Дранхаузен, с которым они, собственно, и граничили. Император Иоллот совершил данный «подвиг» вскоре после начала своего правления. Это государство, как объединение графств, было образовано гораздо раньше Империи, из-за чего Ардер Покоритель попросту не смог их покорить (но, уж если честно говорить, он даже не пытался, решив остановиться на и так уж довольно обширной территории). Однако Иоллот, имевший при начале правления не очень хороший статус и довольно маленький авторитет, решил продемонстрировать своим подчинённым всю свою мощь, тем самым завоевав их уважение.

Тем не менее, многих это только расстроило. Огонь распространялся по лугам и лесам, но император не собирался его тушить (ему банально было нечем это делать), из-за чего очень сильно пострадали пограничные территории, потеряв чуть ли не большую часть посевных площадей.

Большинство людей возненавидело Иоллота, но сомневаться в его силе перестали, чего он, впрочем, можно сказать, и добивался.

[Тава: …]

[Мун: …]

[Рорикдез: Так вы и есть те слуги Вирфиниция…]

Но Рорикдез фон Амбьердетч, будучи достаточно молодым человеком (28 лет) умудрился каким-то образом возвести на выжженой и проклятой земле самое обеспеченное и стабильное графство во всей Империи. После такого события его авторитет невероятно разросся, из-за чего его в итоге и избрали новой главой фон Амьбердетчев.

[Тава: Вот.]

[Мун: *звуки заинтересованно оглядывающейся посреди красивой и уютной деревянной прихожей девочки*]

[Рорикдез: Угу…]

Коричневоволосый мужчина принял конверт из ладоней зверолюда и развернул его, вглядываясь внутрь хитрыми серыми глазёнками.

[Тава: …]

[Мун: *звуки удивлённого поглядывания на жирного домашнего кота с розовым ошейником на шее*]

[Рорикдез: …]

Говорили, что у него была жена, тем не менее, его очень редко с ней видели: то ли она чем-то болела, то ли просто не любила гулять. Некоторые завистники вообще сплетничали о том, что Рорикдез был тайно влюблён в свою кузину, Луизу, но подтвердить эти слухи никто не мог.

[Тава: …]

[Рорикдез: Кто бы мог подумать… Угу… Ему… И зачем же… Хм…]

[Тава: …]

[Рорикдез: Вас зовут Тавагото, я же правильно понимаю?]

[Тава: Да.]

[Рорикдез: Хмм… А вот эта девочка, получается, Мун.]

[Мун: *звуки молчаливого согласия*]

[Тава: Да.]

[Рорикдез: …]

[Тава: …]

[Рорикдез: В письме сказано, чтобы я ответил на него перед кем-нибудь из вас… Не знаете, что это может значить?]

[Тава: Не знаю… Может Верфиниций хочет, чтобы мы передали ему ваш ответ устно.]

[Рорикдез: Хмм… И почему не письмом…]

[Тава: …]

[Рорикдез: Да… Это мой ответ… Да.]

[Тава: Эмм… Хорошо.]

[Рорикдез: В таком случае... Думаю вам стоит идти…]

[Тава: Ладно...]

Зверолюд сегодня не был многословен, в принципе, как и всегда, так что, окинув его парой коротких фраз, он развернулся и, взяв Мун под руку, двинулся на улицу.

[Рорикдез: Мда, Верфиниций… Время идёт, а твои методы не меняются…]

[Мун: *звуки недоумённо оборачивающейся девочки*]

[Тава: …]

***

[Тава: …]

После визита к Рорикдезу Тавагото должен был навестить своих ушастых товарищей, живущих в Четвёртом Кольце.

Естественно, свою низкорослую напарницу он с собой не взял – её щёчка слегка распухла после той драки с незнакомым мужиком, так что зверолюд оставил её на попечительство Циллианы, у которой как раз был обеденный перерыв.

Совсем недавно у Мун болела спина, потом она простудилась, а теперь ещё и это…. Тавагото был, на удивление, очень плохой нянькой.

[Тава: …]

Чёрные домики и снежные комья, казалось, тянулись бесконечно, стягиваясь в друг друга переплетающимися полосами, по которым нервно волочились переминающие ногами людишки.

[Тава: …]

Лицо юноши побагровело – синяки стали чёрными, а кровоподтёки стёрлись, оставив после себя противные и зудящие красные области. Рожки его были мелкими, а волосы в некоторых местах слипшимися – даже оттуда у него текла кровь.

[Тава: …]

Голова кружилась, в глазах витал мрак, а веки непроизвольно складывались в трубочку, застёгиваясь обледенелыми ресницами.

[Тава: …]

Мыслей у него просто не было, он глядел по сторонам, призакрывал глаза, из-за чего всё в его взоре растекалось мутноватой жижицей, а после сквозь боль снова оборачивался налево и направо, тырясь на отворачивающиеся рожи поглядывающих жителей Йефенделла.

[Тава: …]

Снег хрустел – слишком громко, настолько, что у зверолюда звенело из-за него в ушах. Шаг, ещё и ещё – каждое потрескивание дробью прокатывалось по его мозгу.

[Тава: …]

Вдали маячило солнце, не лучисто жёлтое и не плывуче алое, а просто белое, почти бесформенное и пустое.

[Тава: …]

Зверолюд потерял сознание и свалился в снег.

[Тава: …]

***

[Тава: …]

[???: ХАТЬФУ!!!]

[Тава: …]

Зелёные козлиные очи юноши широко распахнулись.

[???: Тыбя где ш так атадрать успели-та?]

Над его сваленным на пол телом копошилось нечто. Оно брызгало на него какой-то жидкостью и тёрло чем-то мягковатым. От существа доносились какие-то странные измученные вздохи и вполне себе человеческая речь.

[Дыон: Дывай, встывай, я тыбе ны врач, шо б и на наги тыбя ставить.]

[Тава: …]

Зверолюд не мог подняться. Ноги и руки не слушались его, а в глазах до сих пор была какая-та муть, хоть он уже и мог разглядеть всё то, что его окружало.

[Тава: …]

Он был в корчме, лежал на лавочке. Вокруг него копошился тот самый здоровенный жирный корчмарь с сальными русыми усами, небольшой причёсочкой на макушке и стрёмным не всегда понятным акцентом.

[Тава: …]

Дыон брызгал в него своим фирменным пойлом, пропуская его через свой рот. Он надувал свои щёки и кучей мелких разбрызгивающих струй «пробуждал» аптапаро. Тем не менее, времени уже прошло много, и вся мордашка Тавагото покрылась алкоголем, что просто до жути больно щипало его раны, хоть он пока что и не обращал на это внимание.

[Тава: …]

[Дыон: Ды что ш такои?!]

Корчмарь усердно тёр по всему телу аптапаро своей почти чёрной тряпкой – той самой, что он вытирал слюни, пролитый алкоголь и блевотину со стойки и столов.

[Тава: Я… Я встану…]

Сказал зверолюд и снова отрубился.

***

[Тава: …]

[Дыон: …]

[Тава: …]

[Дыон: …]

Когда аптапаро снова распахнул глаза, корчмарь уже сидел за своей стойкой и скучающе перебирал кружки. В заведении было не очень много человек – всё-таки днём большинство работало или отсиживалось дома, так что и спрос на корчму в такое время суток был не большим.

[Тава: Гхммм…]

Схватившись за трещащую бошку, Тава принял сидячее положение на лавочке и уставился в пол. Всё лице ужасно щипало, в носу чувствовалась тупая боль, будто в ноздри ему понапихали целую охапку гвоздей.

[Тава: …]

Один глаз окончательно заплыл, из-за чего зверолюд мог нормально видеть только правым. Руки и ноги ломило – казалось, они окоченели от мороза или ещё чего-то подобного, хоть аптапаро, по идее, и был неуязвим к холоду.

[Тава: …]

Еле оторвавшись от скамьи, зверолюд поднялся на ноги и еле-еле доковылял до стойки, приземлившись на высокую деревянную седушку.

[Дыон: Тык ты, наконыц, ачнулся?]

[Тава: Да…]

[Дыон: Ано и харашо, патаму как не жилец ты, думыл я… Многа я такых видовал: зимой ш чиловеки тока так и дохнут.]

[Тава: …]

[Дыон: Ну, эта ны так важна… Ты гхде умудрился-та?]

[Тава: На выходе… Из города… Мужик шубу пытался отобрать…]

[Дыон: Ммм… И ты иво атмудохыл, получаеца?]

[Тава: Вроде так…]

[Дыон: Силён, малой, ны думыл я, шо сможишь… Я, чесна, уверовать успел, шо ты убыжал проста…]

[Тава: …Ну да… Я же Тавагото, я слабый и немощный: зачем в меня верить…]

[Дыон: Шо ты там бармочишь?]

[Тава: Забудь…]

[Дыон: Хм… Не думыл к врачу шо ль сходить? Ты куды таким попёрся?]

[Тава: В Четвёртое Кольцо…]

[Дыон: Ну тык усё – дошёл, воротись дамой, а то видати, и правды, сгинишь запраста.]

[Тава: Угу…]

[Дыон: …]

[Тава: …]

[Дыон: …]

[Тава: …]

[Дыон: Не слыхал, когда будут поминки па Бырнадэт?]

[Тава: …?]

[Дыон: Ну… Поминки… Кагда едят, да чиловека вспаминают… После похарон чирез нескалько дней праводют…]

[Тава: …]

[Дыон: …]

Лицо зверолюда снова побагровело от злобы.

[Тава: Я…]

Его голову пронзило немыслимой болью, будто в него ударила молния.

[traitre: Я…]

Рога резко начали расти, хрустя под чёрными кудрявыми волосами.

[Тава: …]

И тут же они поползли обратно вниз.

[Дыон: Эта шо такое?]

[traitre: Я…]

[Дыон: …]

[Тава: Ненавижу…]

[Дыон: …]

[traitre: Тебя…]

[Дыон: Дружище, ты п хоть погромкее балакал, непонятны нычевошеньки.]

[Тава: …]

Рога скакали вниз и вверх, грудь и мозг раздирало от скрежечущей агонии, а глаза мотыляли из стороны в сторону, не понимая, что им делать.

[Тава: …]

Судорожно схватившись за чёрные локоны своих кудрявых волос, аптапаро слез со стула и, ничего не понимая, понёсся к выходу.

[Тава: …]

На улице сильно дуло, раны тут же огрело ледяным покалыванием, а голову зимним убаюкивающим смрадом.

[Тава: …]

Зверолюд свалился на снег и уткнулся носом в сугроб, будто пытаясь себя остудить. Внутри него полыхало столько эмоций и чувств, попросту противоречащих друг другу, но ему, тем не менее, как-то надо было в них ориентироваться.

[Тава: Мне… Мне надо к Ейне… В их убежище… Оно не далеко…]

Пару раз хлопнув себя по лицу (из-за чего появилась только лишняя, никому не нужная боль), Тава направился в сторону того самого сросшегося деревянного домика.

[Тава: …]

***

[Тава: …]

[Моно: Пароль?]

[Тава: …]

[Моно: Точно, парень – у нас нет паролей, не подвёл! Гахаххахаха!!!]

Широкоплечий зверолюд с громадными густыми бровями и медвежьими ушами громогласно рассмеялся, глядя на побитого юношу.

[Моно: Это чё с тобой? На тебе и места живого нет.]

[Тава: …]

[Моно: Ммм… Ну я тоже так думаю.]

[Тава: …]

[Моно: Ла ладно, шучу я, молчунья ты наша. Иди скорей к Ейне – он вроде всё на том же месте сидит… Авось и подлатают тебя бедного.]

[Тава: …]

Аптапаро безразлично отвёл взгляд от до сих пор довольно скудно одетого Моно и ступил за порог убежища зверолюдов.

[Тава: …]

[Ейне: …]

На самом деле, самым удивительным сейчас было то, что никого здесь кроме Ейне Меруэцу и не было. Облачённый всё в тот же комбинезон с красной повязкой, он восседал на своём стуле, строча от руки какое-то письмо.

[Тава: …]

[Ейне: Это ты…]

Не оборачиваясь, зверолюд смог опознать вошедшего аптапаро, продолжая что-то вырисовывать на белоснежном куске бумаги.

[Тава: Я хотел бы узнать, надо ли мне что-то делать, и будем ли мы вообще то-то предпринимать в ближайшее время?]

[Ейне: Ммм…. На самом деле… У нас возникло много проблем…]

[Тава: ..?]

[Ейне: Несмотря на то, что мы создали неплохое такое объединение наших собратьев, по силе она и в подмётки не годится нашим конкурентам… Больше всего меня не впечатляет здешняя мафия, причём целых три клана, какие-то оккультисты, появившиеся совсем недавно и этот ёбанный Амбьердетч… Он переманивает множество зверолюдов на свою сторону, из-за того, что один его слуга является Кьюсейшу… Это просто невиданный пиздец – зверолюды больше доверяют человеку, чем своему сородичу…]

[Тава: Это Филимон… Филимон Крамоль…]

[Ейне: Ты с ним знаком?]

[Тава: Да… Можно даже сказать, что близко знаком…]

[Ейне: …]

[Тава: …]

[Ейне: …]

[Тава: …]

[Ейне: Скажи… Насколько он тебе дорог?]

[Тава: Нисколько… Он мне ни капли не дорог…]

[Ейне: Хмм…]

[Тава: …]

[Ейне: …]

[Ейне: Раз ты действительно с ним близко знаком… То тогда дать задание именно тебе будет самым разумным вариантом…]

[Тава: ..?]

[Ейне: В общем… Надо что-то делать с Кьюсейшу… Он сильно нам мешает…]

[Тава: …]

[Ейне: Для начала попробуй его убедить вступить к нам.]

[Тава: …]

[Ейне: Если не получится, то попробуй очернить его репутацию... Пусть он убьёт или изнасилует какого-нибудь зверолюда – главное, чтобы ему перестали доверять…]

[Тава: …]

[Ейне: Боюсь, что Рорикдез двигается семимильными шагами и продумал всё наперёд… Если в его планах фигурирует Кьюсейшу, то это, как нельзя кстати, пойдёт нам на пользу…]

[Тава: …]

[Ейне: Короче… Если через неделю убедить его вступить к нам или очернить его репутацию не получится, то… Просто убей его… Все эти зверолюды не переметнуться к нам, но они хотя бы отвернуться от Рорикдеза…]

[Тава: Я всё понял.]

Тавагото уже слабо понимал, что происходило. Если алкоголь и зимний мороз ещё кое-как сгладили всю ту боль, что витала в его голове, то теперь всё отогрелось и зажглось с новой силой.

[Ейне: Это просто отлично… К слову, что с тобой, тебя избили?]

[Тава: …Типо того…]

[Ейне: Кто это был?!]

Поведение зверолюда неожиданно стало каким-то резким.

[Тава: Человек… Он отобрал у меня шубу.]

[Ейне: Ты запомнил его лицо? Я найду его, и мы вместе с Моно отъе…]

[Тава: Я убил его…]

[Ейне: …]

[Тава: …]

[Ейне: …]

[Тава: …]

[Ейне: Ты… Ты просто... Молодец.]

Неожиданно заулыбавшись, Ейне приблизился к находящемуся чуть ли не при смерти Тавагото и крепко его обнял, похлопав по плечу.

[Тава: …]

Аптапаро не понимал причину такого поведения.

[Тава: …]

Хотя он, в принципе, практически ничего не понимал, так что это было и не удивительно.

[Тава: …]

***

[Тава: …]

Темновато-серым пятном, будто не вытертой грязью, солнце близилось к горизонту. Мутновато-туманные тучи пеленой прозрачных ковров перетаскивали свои обмороженные зимним ветром ноги, медленно, но уверенно вертясь сплошной пеленой вокруг всего земного шара.

[Тава: …]

С улиц повылезали люди: рабочий день закончился, и огоньки торговых лампад снова загорелись, обрызгав снег приятным пламенно-яичным светом.

[Тава: …]

Побитый, израненный, измученный, измождённый, потерянный и практически ничего не понимающий плёлся в гостиницу аптапаро.

Прохожие подозрительно оглядывались в его сторону, думая, что это очередной наркоман, подравшийся за дозу или бывалый алкаш, плетущийся за очередной бутылкой, купленной на последние деньги, полученные с милостыни.

[Тава: …]

Но все они были не правы.

[Тава: …]

Единственное, что держало зверолюда на ногах, была не тяга к алкоголю или наркотикам.

[Тава: …]

Его питала только чёрная беспросветная ненависть.

[Тава: …]