Хроники и документы времен Столетней войны

[Глава 1]

О том, как графство Фландрское по приговору королевского суда было отдано мессиру Людовику Неверскому, который вел из-за него тяжбу со своим дядей мессиром Робером Фландрским

Когда Людовик Неверский узнал о смерти графа Робера Фландрского[427], то прибыл к королю и заявил о своих правах на графство Фландрское, и сказал, что он должен его унаследовать в силу брака, заключенного между ним и дочерью короля Филиппа[428]. Затем туда прибыл мессир Робер Фландрский[429], а также дочери почившего графа, госпожа де Куси и госпожа де Флурси[430]. Они тоже заявили о своих правах, и дело было отдано на суд королевской курии. В конце концов графство было присуждено Людовику Неверскому[431]. Он тотчас собрался в путь и прибыл в Ланс, что в Артуа. Туда к нему явились представители добрых фламандских городов и дворяне. Сначала они проводили его в Гент, где его ждал очень радушный прием, а затем в Фюрн, Ипр и Куртре. Приняв оммаж от графа Намюрского[432], от сеньора де Неэля[433] и от всех знатных людей Фландрии, Людовик Неверский назначил своих судей и бальи по всей Фландрии, поэтому теперь его почитали там за настоящего сеньора.

[Глава 2]

О том, как жители Брюгге взяли в плен графа Намюрского в битве под Эклюзом

Однако расскажем вам теперь о жителях Брюгге. Их послы явились к графу Намюрскому и сказали, что жители Эклюза хотят беспричинно отменить действие некоторых принадлежащих им привилегий[434]. Граф ответил, что проведет расследование и полностью восстановит справедливость. Послы уехали, весьма бить в набат, собрались в большой отряд и постановили, что пойдут в Эклюз и сожгут его дотла.

При известии о приближении брюггцев граф Намюрский собрал всех людей, каких только мог, и, выйдя из города, ринулся навстречу врагам с великой отвагой. Разгорелся очень яростный бой, однако у графа не хватало людей, чтобы противостоять брюггцам. Когда его люди бежали, он продолжал сражаться всего только сам-шестой. Наконец, противники набросились на графа все разом, одолели его и, уведя в плен, заключили в сторожевой башне Брюгге.

[Глава 3]

О том, как королева Английская беэюала во Францию из-за того, что супруг желал посадить ее в темницу

Король Эдуард Английский держал свою жену-королеву под подозрением[435] из-за нашептываний одного своего советника, которого звали мессир Хъюг Диспенсер. Король верил всему, что бы он ни сказал, и по его наущению приказал схватить и заточить в Лондонский Тауэр мессира Роджера Мортимера. Королева была этим очень огорчена, но не знала, кому открыться, кроме своего деверя, графа Кентского.

Мессиру Роджеру Мортимеру сообщили, что король повелел отрубить ему голову. Поэтому он сговорился с одним лондонским моряком, чтобы тот однажды подвел свое судно под тюремную башню. Сделав веревку из своего белья, мессир Роджер спустился через окно в неф. Моряк сразу поднял парус и, выйдя в море, причалил в гавани Дюнкерка. Когда король Английский узнал о бегстве мессира Роджера, то вместе со своими советниками решил взять королеву под стражу. Извещенная об этом, королева немедленно взошла на один пассажирский корабль. С собой она взяла своего сына, графа Кентского и очень большую казну. Переплыв море, она высадилась в Булони, а затем продолжала свой путь, пока не прибыла в Фонтенбло, где тогда находился ее брат, король Франции, который недавно женился снова на сестре богемского короля[436]. Королева вошла в его покой, ведя сына за руку, и сказала ему: «Сир, я приехала с жалобой на моего супруга, короля Англии, который, внемля злым советам одного предателя, изгнал меня из своей страны». Король ей ответил: «Милая сестра, вы поживете в моих владениях, в Венсенском лесу, до тех пор, пока мы не решим, что делать с вами и вашими делами»[437].

[Глава 4]

О том, как графиня Артуа помогла заключить соглашение между графом Людовиком Фландрским и его дядей мессиром Робером

Граф Фландрский все еще не помирился со своим дядей мессиром Робером[438], а, кроме того, графиня Намюрская постоянно донимала его просьбами об освобождении своего супруга, но ничего не могла добиться. Поэтому благородная графиня Артуа[439] обратилась с просьбой к графу Фландрскому и мессиру Роберу, чтобы они соизволили приехать в определенный день в Сент-Омер, дабы уладить все вышеназванные вопросы. Те сразу же согласились исполнить ее просьбу и вскоре прибыли туда с большим количеством знатных и могущественных сеньоров и с представителями добрых городов Фландрии. При посредничестве графини Артуа, между графом и мессиром Робером был, наконец, заключен и утвержден мирный договор. И как раз тогда, когда они вели переговоры об освобождении графа Намюрского, пришла весть о том, что он сбежал из узилища. Далее вы услышите, как ему это удалось.

[Глава 5]

О том, как граф Намюрский ночью бежал из тюрьмы через пролом в стене

У графа Намюрского был в Брюгге один друг, с которым он сговорился о своем освобождении. Тот велел привести трех лошадей в одно место города и сказал графу, чтобы ночью он постарался бежать, а он будет ждать его во дворе, где он сделал один пролом, через который граф сможет выбраться из узилища, и передал он графу веревку. Когда стражники ушли на покой и заснули, граф прокрался в уборную[440], а затем начал спускаться вниз через дыру[441]. Когда он уже спустился до середины, друг, ждавший графа внизу, втянул его к себе в окно. Выбравшись из башни, они спрятались от стражников в одном переулке, а на рассвете прокрались туда, где стояли кони, сели на них и умчались. Так вот и бежал граф Намюрский.

Когда весть об этом пришла в Сент-Омер, фландрская родня графа была очень обрадована, а представители Брюгге стали весьма сильно за себя опасаться; но поскольку они приехали туда с охранными грамотами графини Артуа, она велела проводить их назад целыми и невредимыми.

На этих переговорах аббат монастыря Сен-Мар, что в Суассоне, был исключен из совета графа Фландрского. Затем переговоры, длившиеся восемь дней, завершились.

[Глава 6]

О том, как был повешен Журден де Л'Иль, о том, как мессир Карл де Валуа захватил землю Ажене и большую часть Гаскони, а также о том, как скончались королева Франции и названный монсеньор Карл

Однако расскажем вам о баронах Лангедока, которые подняли мятеж против короля Франции. Их побудил к этому мессир Журден де Л'Иль, а также граф Фуа, который женился на сестре графа Комменжского вопреки воле короля[442]. Поэтому король послал туда двух военных сержантов, дабы передать мятежникам вызов на суд. Однако когда посланцы предстали перед Журденом, тот немедленно приказал их схватить, раздеть догола и нагнуть головой к земле. Затем он вонзил им их жезлы в нутро через задний проход, так что они скончались. Когда король узнал о случившемся, то внешне не выказал никакого неудовольствия. Но стоило Журдену появиться в Париже, король тотчас приказал его схватить, проволочить до виселицы и повесить. Затем он велел собрать войска и послал своего дядю монсеньора Карла[443] в землю Аженэ, чтобы он усмирил сеньора Альбре[444] и других гасконцев, восставших против него. Едва прибыв в землю Аженэ, монсеньор Карл подступил к городу Ажену, и тот сразу ему сдался. Затем он прошелся по всему этому краю и завоевал его, к чести короля Франции. Оттуда он направился в Гасконь и захватил большую часть ее земель. Затем он осадил город Ла-Реоль и совершил много превосходных штурмов, так что в конце концов город ему сдался[445]. Когда он завоевал весь этот край, настала зимняя пора. Поэтому он разместил в захваченных замках охрану, а сам вернулся со своим войском в Париж.

В ту пору королева Франции должна была совершить поездку в Монтаржи. Однако у кареты, в которой она ехала, проломилось днище. Упав на землю, королева очень сильно ушиблась и в скором времени умерла[446]. Ее погребли в церкви Кордельеров в Париже.

По прошествии недолгого времени королевского дядю мессира Карла де Валуа охватила затяжная горячка, от которой он и скончался[447]. Его погребли в доминиканском монастыре в Париже.

[Глава 7]

О том, как фламандцы подняли восстание и избрали своим предводителем Николаса Заннекина

Однако расскажем вам о фламандцах, которые начали раздувать мятеж, ибо один из них, по имени Николас Заннекин, элю Фюрнского округа, говорил, что теперешние правители Фландрии правят вовсе не по древним обычаям. Он привлек на свою сторону большое количество простонародья и начал расправляться с графскими наместниками и бальи. Вскоре его сторону приняли и жители Брюгге[448].

Мессир Робер, находившийся в Дюнкерке, собрал местных жителей, чтобы противостоять мятежникам. Однако те пришли с такими большими силами, что его люди были разгромлены. Жена мессира Робера умчалась на рослом коне, а сам он укрылся в замке города Ньеппа. Мыслями он был уже на стороне мятежников, хотя и не показывал этого внешне.

Когда Николас Заннекин увидел, что под его началом собралось большое войско и что уже вся Нижняя Фландрия приняла его сторону, то прибыл в Кассель и заставил тамошних горожан присягнуть ему на верность. Затем он прибыл в Поперинге и дал знать жителям Брюгге, чтобы они шли к нему на подмогу, ибо жители Ипра укрепили против него свой город. Брюггцы ему ответили, что охотно это сделают.

[Глава 8]

О том, как граф Фландрский был схвачен в Куртре и доставлен пленником в город Брюгге; и о том, как мессир Робер Фландрский заключил союз с мятежными фламандцами против своего племянника

Когда жители Ипра[449] увидели себя во вражеском кольце, то попросили графа Фландрского приехать к ним, говоря, что вместе с ним они будут достаточно сильны, чтобы противостоять врагам. Граф немедленно дал знать всем своим благородным воинам, чтобы они явились к нему в Ипр. Когда все были в сборе, граф решил на совете, что пойдет осаждать город Куртре, который тоже держал сторону мятежников. Утром граф выступил из Ипра и прибыл под Куртре. Едва только войдя в предместья, он предал их огню, а затем силой ворвался в город. Когда жители Куртре увидели, что граф овладел городом и уже начал жечь его в разных местах, то спешно вооружились и стали сильно теснить графских воинов со всех сторон. Разгорелось сражение, в котором сир де Неэль был ранен стрелой, а сир де Нивелль[450] — сражен насмерть. Граф Фландрский попытался вырваться через одни ворота, но встретил там такой сильный отпор, что потерял большую часть воинов. В конце концов, он был взят в плен вместе со многими своими дворянами[451]. На следующий день всех этих дворян поставили перед графом и обезглавили у него на глазах.

Узнав об этих событиях, жители Брюгге немедленно прибыли в Куртре, забрали графа, доставили его в свой город и заточили в сторожевой башне. В свою очередь Николас Заннекин при известии об этом сразу двинулся к Ипру. Сторонники графа оттуда бежали, а другие горожане вышли Николасу Заннекину навстречу и торжественно проводили его в город.

Узнав о пленении графа, мессир Робер тотчас отправился в Брюгге и заключил союз с его жителями[452]. Затем он пошел осаждать город Гент, но гентцы держались против него так стойко[453], что он был вынужден уйти оттуда ни с чем.

[Глава 9]

О том, как королева Английская заключила договор о браке между своим сыном Эдуардом и дочерью графа Эно, и за это мессир Жан д'Эно помог им вернуться в Англию вооруженной рукой

Однако прервем рассказ о графе Фландрском, который сидел в плену в Брюгге, и расскажем вам о королеве Английской. Она жила в Венсенском лесу и постоянно упрашивала короля, своего брата, чтобы он соизволил ей помочь. Однако он так и не согласился оказать ей помощь и содействие. Поэтому она покинула его двор и поехала прямой дорогой к графу Эно. Тот принял ее со всеми мыслимыми почестями[454]. Затем королева Английская, граф Кентский, сир Мортимер, граф Эно и мессир Жан, его брат, договорились о заключении брака между юным сыном английского короля, мессиром Эдуардом, и дочерью графа Эно. В обмен на это мессир Жан д'Эно согласился отправиться с королевой в поход, чтобы отвоевать все королевство Английское для мессира Эдуарда, ее сына[455].

Затем граф Эно велел собрать в Дордрехте корабли со всех своих земель и погрузить на них вооружение и продовольствие. Мессир Жан д'Эно и королева Английская прибыли туда со всеми своими людьми и погрузились на корабли. У них было примерно 700 латников, и они провели в море четыре дня, а на пятый день поднялась буря, из-за которой им пришлось проплыть еще дальше, чем они намеревались. Наконец, в час нон они причалили в одной английской бухте под названием Норуэлл[456]. С большим трудом они выгрузили на берег лошадей и снаряжение. Когда они полностью разгрузили свои нефы и сошли на сушу, была уже глубокая ночь. На берегу они не нашли ни леса, ни домов, где можно было бы заночевать. Кроме того, стояла такая сильная стужа, что они никак не могли согреться. Лишь для королевы и ее сына соорудили укрытие из четырех ковров, но и оно было полностью открыто сверху. На костры пришлось пустить поврежденные бурей нефы, а нефы исправные и разгруженные поплыли назад, в те края, откуда они прибыли.

Они провели эту ночь, терпя великие тяготы, но уже следующим утром, на рассвете, выступили в поход с развернутыми знаменами и прибыли в маленькое полевое селение. В его домах оказалось достаточно продовольствия, но местные обитатели скрылись при приближении чужаков. В поля тотчас были посланы фуражиры, которые доставили в лагерь то, что сумели найти. А следом за ними прибежали и люди, у которых это имущество было изъято. Они хотели жаловаться королеве, и когда она их увидела, то велела спросить у них цену отнятого и оплатить его звонкой монетой. Увидев, что она платит столь щедро, местные жители навезли такое большое количество продовольствия, что весь лагерь оказался им завален.

Затем отряд продолжил поход и направился к одному городу, который называется Оксфорд и в котором изучают теологию и грамматику. Весь университет процессией вышел встречать королеву и с великой радостью проводил ее в город. Затем королева и ее спутники выступили из Оксфорда и, уже находясь в пути, заметили вдалеке примерно шестьдесят всадников. Туда тотчас помчались разведчики. Они выяснили, что это отряд одного рыцаря, которого зовут мессир Роберт Вантонсвилль. Рыцарь сразу прислал к королеве людей с просьбой о помиловании. Когда оно было даровано, рыцарь присоединился к общему войску и был зачислен в королевскую свиту. Вскоре подоспел граф Ланкастер[457] со своим отрядом и тоже отдал себя в распоряжение королевы. Затем на милость королевы прибыли сдаваться граф Маршал[458], мессир Томас Уэйк, граф Глостер[459], граф Херифорд[460], мессир Эдуард де Во, его брат, и все знатные бароны Англии. Королева их всех простила.

Когда королева и мессир Жан д'Эно увидели, что под их началом собралось очень большое войско, в коем насчитывалось целых две тысячи латников, то двинулись походом через всю страну. Затем разведчики им донесли, что король и мессир Хъюг Диспенсер находятся в одном замке, который называется Бристоль. Мессир Жан д'Эно тотчас велел, чтобы войско направилось в ту сторону. Однако при известии об их приближении король Англии покинул замок вместе с мессиром Хъюгом Диспенсером Младшим, который был для него незаменим в любых делах. Вместе со всей своей свитой они приехали к морю и отчалили на двух больших нефах. Однако они не удалились от берега настолько, чтобы потерять его из виду. Что касается Хъюга Диспенсера Старшего, то он не пожелал покинуть замок и сказал королю, что там встретит свою судьбу.

Когда королева со своим войском шла осаждать Бристоль, к ней привели графа Арундела, державшего сторону короля Англии. Он был схвачен при попытке бежать в Уэльс. Королева велела бросить графа в темницу, а затем осадила Бристольский замок со всех сторон. Когда она провела под ним восемь дней, он был сдан на ее полную волю. В этом замке оказались две королевские дочки, за которыми очень небрежно ухаживали; и еще там был схвачен сир Хъюг Диспенсер. Бароны затребовали его к себе на суд и, когда он предстал перед ними, приговорили его к волочению и повешению. После свершения этой казни королева вошла в замок. К ней тотчас явились две ее дочки и пали пред ней на колени. От такого зрелища королева расплакалась, заключила дочерей в объятия и многократно их расцеловала. Затем она велела отвести их в один покой и одеть в наряды, приличествующие их званию. Эдуард же при встрече с сестрами не узнал их с первого взгляда, но потом, спохватившись, обнял их и воздал им очень большие почести.

Между тем король Эдуард находился в море и не знал, что делать. И тут началась такая сильная буря, что король был вынужден причалить в одном порту, который находился во владениях графа Ланкастера. Затем он сошел на берег и укрылся в одном монастыре. Узнав об этом, граф Ланкастер явился туда, арестовал короля прямо в церкви и доставил его к себе в замок. Сир Хъюг Диспенсер Младший успел бежать с двумя королевскими жезлоносцами, но вскоре был схвачен каким-то местным рыцарем и доставлен в его поместье.

Когда королева узнала, что король задержан, то вместе с войском прибыла в замок, где он был заключен. Войдя к нему в покой, она встала перед ним на колени и попросила, чтобы он, ради Бога, соизволил смягчить свой гнев. Однако он не удостоил ее ни единым словом или даже взглядом. Тогда она велела доставить его в замок Корф и держать в одной мощной башне. Затем королева послала захватить один замок, принадлежавший графу Арунделу. Вскоре замок был ей сдан вместе со всей великой казной, которая там находилась. Тогда королева велела отрубить голову графу Арунделу.

Рыцарь, державший в плену мессира Хъюга Диспенсера и двоих королевских жезлоносцев, дал знать королеве, что он готов выдать ее врага за хорошее вознаграждение. Королева тотчас послала рыцарю большую сумму денег, и тот выполнил свой уговор. Сразу после этого королева велела поставить Хъюга Диспенсера перед баронами, и те приговорили его к казни, которая описана ниже.

Перво-наперво, его оруженосца привязали ногами к хвостам двух сильных коней, а сзади к нему пристроили подпорку, которая не позволила бы ему упасть на спину. И держал он знамя мессира Хъюга Диспенсера, опрокинутое вниз. Самого же мессира Хъюга обрядили в плащ, покрытый его гербами, и в таком виде доставили к виселице. Сначала был повешен оруженосец, а затем и сам мессир Хъюг, но только за подмышки. Его знамя было выставлено рядом с ним. Потом его спустили вниз и отрубили ему голову. Тело же рассекли на четыре части, которые были вывешены в четырех концах Англии. Затем королева со своим войском поехала в Лондон. При известии о ее приближении лондонцы вышли ей навстречу и проводили ее в город с таким великим ликованием, что можно было диву даться.

Затем юный Эдуард был препровожден в лондонский собор Святого Павла, и там все английские бароны его короновали и пообещали всегда верно служить ему. А король Англии, который находился в заключении, однажды взошел на высокий балкон, и охранники сбросили его головой вниз. Не знаю, по чьему приказу они это сделали, но он разбился насмерть. А мессир Жан д'Эно, который помог королеве завоевать Англию, вернулся к себе домой, за море.

[Глава 10]

О Людвиге Баварском[468] об антипапе, который был избран в Риме по его требованию

В ту пору[461] немецкие князья-выборщики[462] собрались, чтобы избрать императора, но так и не смогли договориться, ибо одна их часть проголосовала за герцога Австрийского, а другая — за его двоюродного брата, герцога Людвига Баварского[463]. Когда герцог Австрийский узнал о своем избрании, то собрал войско и пришел осаждать Аахен. Людвиг Баварский, который был избран ему в пику, тоже собрал войско и двинулся к Аахену, чтобы снять осаду. Среди его союзников были король Богемский и граф Эно со своим братом мессиром Жаном. Когда два войска сошлись, то началась очень жестокая битва. В конце концов люди герцога Австрийского побежали, а сам он был взят в плен и отведен к своему двоюродному брату[464]. Овладев городом Аахеном, Людвиг был препровожден в часовню Божьей Матери, и архиепископ Кёльнский возложил на него корону. Затем он вступил в брак со старшей дочерью графа Гильома д'Эно и, проведя очень большие приготовления, двинулся в Ломбардию. Одновременно он послал своих представителей к папе[465], дабы получить от него благословение. Однако король Франции, который вовсе не был в восторге от его коронации, так настроил папу, что тот отказал Людвигу в благословении. Тем не менее Людвиг Баварский не прервал из-за этого свой поход и продолжал его, пока не прибыл в Милан[466]. Радостно ликуя, миланцы вышли ему навстречу и проводили его в свой город. Там он был коронован уже вторым венцом[467].

Затем король Германии направился в Рим. Весь римский народ, ликуя, вышел ему навстречу и беспрепятственно проводил его в город[468]. Однако там не оказалось ни одного папского представителя, который согласился бы его короновать в соответствии с договором, некогда заключенным между папой и императором Константином[469]. Поэтому Людвиг велел собрать весь римский народ и объявил ему, что папа, который находится по ту сторону гор[470], очень сильно пренебрегает городом Римом, ибо он не держит апостольский престол там, где его основал сам Святой Петр. Тогда римляне отправили послов к авиньонскому папе, требуя, чтобы он перенес свой престол в Рим, и угрожая в противном случае избрать себе другого папу. Послы прибыли в Авиньон и, будучи допущены в консисторию, представили папе свои грамоты. Ознакомившись с требованиями римлян, папа запретил им, под страхом отлучения, вмешиваться в церковные дела, а Людвигу Баварскому велел не пользоваться императорскими полномочиями без его дозволения.

Покинув Авиньон, послы вернулись в Рим и пересказали ответ, данный папой. Когда Людвиг Баварский и горожане Рима его услышали, то решили пойти наперекор Святой Церкви. Подстрекаемые двумя римскими клириками, братом-миноритом по имени Бонагратия и лотарингцем, которого звали мэтр Жан Жанден[471], римляне возмутились и единогласно заявили: «Мы желаем иметь своего папу!». Затем они избрали папой одного брата-минорита, который носил имя Жан де Корбэр[472] и был очень простоватым человеком. Римляне на руках донесли его до престола Святого Петра, облачили в одежды из золотой парчи, надели на него тиару[473], а затем нарекли его Николаем и прокричали громким голосом: «Да здравствует папа!» Назначив шесть новых кардиналов, этот папа проводил Людвига Баварского в Латеранский собор Святого Иоанна и короновал его императорским венцом[474]. Однако его папское правление длилось недолго, ибо те же самые люди, которые его избрали, его низложили, взяли под стражу и отослали к папе в Авиньон[475]. Папа тотчас отлучил Людвига Баварского от церкви и приказал, чтобы никто не называл его императором под страхом отлучения. Тогда Людвиг дочиста обобрал римлян и объявил, что пойдет осаждать Флоренцию. Однако, выйдя за пределы города, он направился прямой дорогой в свою страну и обосновался в городе под названием Нюрнберг.

[Глава 11]

О том, как король Франции послал амьенского бальи к фламандцам, чтобы требовать выдачи графа Фландрского, сидевшего в плену в Брюгге, и чтобы вызвать на суд мессира Робера Фландрского и брюггцев

Теперь расскажем вам о короле Карле Французском. Услышав известие о том, что жители Брюгге, по совету мессира Робера Фландрского, посадили в темницу своего графа, король собрал весь свой совет и составил грамоту для мессира Робера и фламандских общин. Содержание этой грамоты было таково:

«Карл, Божьей милостью, король Франции и Наварры, амьенскому бальи шлет привет. Из общей молвы, которая, в силу явной чрезвычайности случившегося, разнеслась уже не только по нашему королевству, но и по другим землям, нам стало известно, что злодеи из города Брюгге и других мест Фландрии, действуя силой в городе Куртре, взяли под стражу своего собственного сеньора, а именно нашего возлюбленного и верного племянника Людовика, графа Фландрского и Неверского. Затем они доставили его в Брюгге и сдали на руки членам местного магистрата, а те посадили его в тюремный затвор и до сих пор там держат, делая узника из своего собственного сеньора. На это злодеяние они решились, получив помощь, совет, поддержку и одобрение от Робера Фландрского, дяди названного графа. Все эти действия несут прямой вред, ущерб и унижение нашему племяннику и оскорбление нашему королевскому величеству, поскольку граф является нашим непосредственным вассалом, пэром Франции и очень близок нам, благодаря родственным связям своей жены. Мы не должны закрывать глаза на все вышесказанное и велим и приказываем, чтобы вы сами или другая особа, для этого подходящая, потребовали от жителей Брюгге и названного Робера, чтобы они, под страхом нашего гнева, выдали вам графа Фландрского без всяких проволочек. Когда вы доставите графа к нам, мы устроим судебные слушания, дабы полностью соблюсти закон и справедливость в отношении тех, кто может его в чем-нибудь обвинить и уличить. Кроме того, мы велим названному Роберу и представителям Брюгге явиться к нам в Париж на осьмице Святого Андрея[476] (as octaves de St-Andreu), дабы, как надлежит, держать ответ перед нашим прокурором по поводу вышеназванных дел. В этот день мы охотно выслушаем все доводы и оправдания, которые они пожелают сказать. И предупредите их от нашего имени, что если они не подчинятся нашему повелению, мы предпримем против них соответствующие меры. Незамедлительно напишите нам о ваших действиях и об их ответе.

Записано в Венсенском лесу, в 19 день октября, в год 1325».

Лишь только это повеление было передано мессиру Роберу, он сразу собрал всех своих советников и представителей земли Фландрской. Посовещавшись, они постановили выдать графа, согласно королевскому распоряжению. Граф немедленно был выпущен из темницы и уехал к королю. Тем не менее король не отменил вызова в суд для фламандцев, а те не соблаговолили к нему явиться и никого не прислали от своего имени[477]. Поэтому король послал в Сент-Омер военные силы во главе с монсеньором Офуром Испанским[478], монсеньором Милем де Нуайе и маршалом де Три. Тогда госпожа де Куси[479] приехала к монсеньору Офуру в Сент-Омер и попросила его повременить со вторжением во Фландрию, дабы фламандцы и мессир Робер могли провести с ним переговоры. Монсеньор Офур сразу ответил, что не осмелится этого сделать без королевского дозволения, и отослал госпожу де Куси ко двору. Едва выслушав госпожу де Куси, король согласился на переговоры[480] с тем условием, что граф Фландрский и граф Намюрский, как заинтересованные стороны, тоже будут на них приглашены. В придачу к тем сеньорам, которые находились в Сент-Омере, король послал туда мессира Андре Флорентийского (потом он стал епископом Турне)[481] и мессира Пьера де Каньера. Переговоры проходили поблизости от Сент-Омера, в городе под названием Арк. Туда прибыли мессир Робер и представители добрых фламандских городов и кастелянств. Переговоры начались после Факельной недели и длились до Пасхи[482]. В итоге был заключен мир, который, однако, оказался недолгим. В день Пасхи мессир Робер Фландрский прибыл в Сент-Омер и отобедал вместе с мессиром Милем де Нуайе. И был провозглашен мир между королем и фламандцами.

[Глава 12]

О том, как король Франции женился на сестре короля Наварры, а затем скончался в год 1328

В ту пору король Карл вступил в брак. Он взял в жены сестру короля Наварры[483], но уже довольно скоро после того, как умер граф Карл де Валуа, короля скрутила какая-то хворь, от которой он и скончался. Его погребли в Сен-Дени. Этот король совершил мало подвигов в свое время.

[Глава 13]

О том, как мессир Филипп, сын мессира Карла де Валуа, был избран королем Франции

В год Милости 1328 французский престол пустовал, и не было средь баронов единого мнения о том, кому следует стать королем. Наконец, стараниями мессира Робера д'Артуа, дело было доведено до того, что королем избрали мессира Филиппа, сына мессира Карла Французского, графа Валуа.

[Глава 14]

О битве, состоявшейся при Касселе накануне дня Святого Варфоломея, в год 1328

В ту пору фламандцы снова взбунтовались против своего графа и изгнали его из своей земли, несмотря на мир, заключенный в Арке[484]. Тогда король велел известить всех своих баронов, чтобы они присутствовали на его миропомазании в Реймсе в день Святой Троицы[485]. И был он там миропомазан вместе со своей женой-королевой, которая была дочерью герцога Бургундского[486]. Таинство сотворил архиепископ Реймский Гильом де Три[487]. Тогда же граф Людовик Фландрский был посвящен в рыцари. При этом граф попросил короля, чтобы он, ради Бога, сжалился над ним и соизволил ему помочь, ибо его люди не желают ему повиноваться. Король немедленно призвал к себе всех баронов, присутствовавших на миропомазании, и попросил их, чтобы, блюдя свой вассальный долг, они собрались ко дню Святой Магдалены[488] в Аррасе вооруженные и конные, ибо он намерен привести фламандцев к покорности. Все бароны сразу с ним согласились. Затем король и королева отбыли из Реймса в Париж, а все бароны разъехались по своим краям, чтобы подготовиться к походу.

При въезде в Париж королю устроили очень торжественную встречу. Сразу после этого он послал приказ своим вассалам в Лангедок, чтобы все они явились на военный сбор в Аррас ко дню Святой Магдалены. Кроме того, он послал такие большие гарнизоны в Лилль, Турне и Сент-Омер, что теперь там было полным-полно воинов.

Призвав к себе мессира Робера Фландрского, король потребовал от него присяги на верность, а затем приказал ему взять двести латников, отправиться с ними в Сент-Омер и защищать там границу от фламандцев. Графу Фландрскому он повелел отправиться в сторону Лилля и защищать границу между Лисом и Л'Эско.

Когда фламандцы узнали, что король объявил военный сбор, то собрались вместе и увидели, что у них нет сеньора, которого они могли бы сделать своим предводителем, ибо все фламандские дворяне их покинули. Кроме того, фламандцы не знали, с какой стороны король собирается на них напасть. Поэтому горожане Брюгге и Ипра постановили, что все воины из округов Фюрна, Диксмёйде, Берга, Касселя, Поперинге и Вольного Округа будут охранять земли, расположенные ближе к Турне, а воины из Ипра и Куртре — земли, расположенные ближе к Лиллю[489].

Король прибыл в Аррас, но не стал там долго задерживаться, ибо на военном совете он решил, что вторгнется во Фландрию поблизости от Сент-Омера. Выступив в поход, он прибыл в городок Эстре и заночевал там со своим рыцарством. Потом он разбил лагерь между Эром и Сент-Омером и провел там три дня, поджидая отставшие отряды. Наконец, одним субботним утром, он выступил из лагеря со всем своим войском и вторгся во Фландрию, перейдя через Нёф-Фоссе[490] между Бларингеном и Понт-Хазекеном. Французское войско расположилось возле леса, принадлежавшего графу Артуа, и на берегу пруда, который называется Скудебрук и принадлежит аббатству Клермаре.

Сейчас вам будет рассказано, в какой очередности французские полки переходили через Нёф-Фоссе. Первый полк, в котором было шесть знамен, вели два маршала[491] и командир арбалетчиков[492]. За этим полком следовала пехота и весь обоз. Когда маршалы вышли в поле, то сразу указали квартирмейстерам места, где надлежало установить шатры их сеньоров. Затем через Нёф-Фоссе перешел полк графа Алансонского, в котором насчитывалось 21 знамя. Этот полк продвинулся почти до самой горы Кассель и оставался там до тех пор, пока во французском лагере не были расставлены шатры. Затем через Нёф-Фоссе перешел третий полк, в котором было 13 знамен. Его возглавляли магистр заморских госпитальеров[493], сир де Боже[494] и все сеньоры Лангедока. Четвертый полк состоял из восьми знамен, и его вел коннетабль Франции Готье де Шатийон[495]. Пятый полк вел сам король, и в нем насчитывалось 39 знамен. Король был облачен в полный доспех, и рядом с ним ехали король Наваррский[496], герцог Лотарингский[497] и граф Барский[498]. Кроме того, у королевского полка было одно крыло из шести знамен, которое возглавлял мессир Миль де Нуайе, несший орифламу[499]. Шестой полк из 18 знамен вел герцог Бургундский[500]. Седьмой полк из 12 знамен вел дофин Вьеннский[501]. Восьмой полк из 17 знамен вел граф Эно, и было у него одно крыло, состоявшее из воинов короля Богемского. Это крыло вел графский брат мессир Жан. Девятый полк из 15 знамен вел герцог Бретонский[502].

Все эти полки расположились на местах, указанных маршалом, в двух лье от горы Кассель. Когда они это сделали, прибыл десятый полк, являвшийся арьергардом. Он состоял из 22 знамен, и его вел мессир Робер д'Артуа. Обогнув стороной весь лагерь и пройдя перед королевским шатром, этот полк прибыл на постой в одно аббатство, расположенное поблизости от горы Кассель и называемое Ле-Вастин. На следующий день во французский лагерь прибыл герцог Бурбонский[503] со своим полком, в котором насчитывалось 14 знамен.

Фламандцы, находившиеся в городе Касселе, увидели, что королевское войско расположилось всего в двух лье от них. Однако они нисколько не испугались и раскинули лагерь на горе, за стенами города, дабы французы могли их видеть. Противники провели на виду друг у друга три дня, ничего не предпринимая, а на четвертый день король перенес свой лагерь поближе к горе и расположился на берегу маленькой речки под названием Пен[504]. В тот же день в его лагерь прибыл мессир Робер Фландрский со своим полком, в котором было 5 знамен.

Король Франции решил на совете, что фламандцев нужно выманить с горы на равнину, ибо атаковать их на горе было очень невыгодно. С этой целью однажды на рассвете, в канун дня Святого Варфоломея, король послал двух маршалов и мессира Робера Фландрского в сторону Бергского округа. Они стали жечь все на своем пути, надеясь таким образом выманить фламандцев с горы. Однако фламандцы остались к этому совершенно безучастны и ограничились лишь тем, что весь день вели перестрелку с королевскими пехотинцами у подножия своей горы. Рыцари часто ездили посмотреть, как идет перестрелка. И когда они видели, что какой-нибудь боец, честно исполнявший свой долг, получил рану, то насмехались и потешались над ним[505].

Вернувшись из набега, маршалы пошли отдыхать, поскольку в тот день они изрядно притомились. Между тем в королевском лагере не несли никакой стражи, и знатные сеньоры беззаботно разгуливали от шатра к шатру в своих самых роскошных нарядах.

Однако расскажем вам о фламандцах, которые находились на горе Кассель. Они разведали, что маршалы очень устали, рыцари предаются играм и развлечениям, а король ведет военное совещание в своем шатре. Поэтому, построившись тремя большими ратями, они двинулись быстрым шагом вниз по склону и вошли в королевский лагерь без крика и шума в час, когда звонят вечерню. Едва их завидев, самые разные люди бросились наутек из лагеря в сторону Сент-Омера; а фламандцы, не мешкая, двигались дальше, желая застичь короля в его шатре. Однако, по Божьему изволению, маршалы в ту пору еще не полностью сняли с себя латы. Заслышав крики, они сразу вскочили на лошадей и, пришпоривая их, понеслись на врага. Когда фламандцы их заметили, то сначала остановились, но, разглядев, что с ними очень мало людей, двинулись дальше. Однако на помощь маршалам вовремя подоспел мессир Робер Фландрский. Увидев его отряд, фламандцы снова остановились и построились к бою. На тот момент они прошли уже такое большое расстояние, что были всего в двух арбалетных выстрелах от королевского шатра. Тем не менее, пока они мешкали на месте, все знатные сеньоры вооружились и вместе со своими полками ринулись в бой. Обрушившись на врага, они едва-едва смогли сдержать его натиск, и очень много знатных мужей было ранено, прежде чем фламандцы оказались побеждены.

Однако расскажу вам о короле. Он спешно вооружался в своем шатре, и при нем находились лишь два якобита и его камергеры. Но вот подоспели королевские телохранители и усадили его на боевого коня, покрытого попоной с его гербами. Сам король был одет в плащ с гербами Франции, а на голове у него был басинет, обтянутый белый кожей. По правую руку от него держались мессир Фастре де Линь[506], мессир Ги де Боссэ и мессир Жан де Шепуа[507]. Слева короля прикрывали мессир Труйллар дю Саж и мессир Жан де Буссуа[508]. Сзади ехал Ле-Борн де Сери, который держал королевский шлем, увенчанный золотой короной и цветком лилии. Наконец, перед королем ехал мессир Жан де Бомон, державший его щит и копье, а также мессир Миль де Нуайе, который восседал на огромном боевом коне, покрытом кольчужной попоной, и держал в своей руке копье, к коему было прикреплено полотнище орифламы. Эта орифлама имела вид трехконечного стяга из золотой парчи и была окаймлена кисточками из зеленого шелка. Вот с таким сопровождением и вступил король в битву.

Когда фламандцы увидели, что на них наступает столько воинов, то не смогли больше выдерживать натиск и побежали. Там можно было видеть, как многих именитых горожан валят наземь и предают смерти. Благородный король Франции восклицал громким голосом: «Монжуа! Сен-Дени!»

Граф Эно направился к горе и обнаружил большой отряд фламандцев, укрывшийся за изгородью. Граф тотчас устремился на них, но они стояли таким плотным строем, что атаковать их, сидя на коне, было невозможно. Тогда граф и все его рыцари спешились. Затем он взял в руки щит и копье и ринулся на врага, восклицая во весь голос: «Эно!» Фламандцы оборонялись упорно, но в конце концов были разгромлены и полностью перебиты. Затем граф Эно сел на коня и поехал на гору Кассель, убивая всех, кто попадался ему на пути.

В этой битве пал и предводитель фламандцев, Николас Заннекин. Преследуя бежавших, королевские воины ворвались в город Кассель и повсюду учинили пожары. При виде яркого пламени все окрестные жители были очень обрадованы. Затем король вернулся в свой шатер, славя Господа за эту победу. Вернулись в лагерь и некоторые воины, которые бежали еще до начала сражения. Теперь они изображали из себя добрых слуг и говорили, что именно благодаря им одержана победа.

Однако назовем вам имена некоторых знатных сеньоров, погибших в этой битве. Прежде всего, там пал один шампанский рыцарь, имевший свое знамя. Его звали мессир Рено де Лор, и он был погребен в Сен-Бертене. Далее, один банерет из Берри, которого звали виконт де Бросс[509]. Под его началом сражалось пять рыцарей. Все они полегли вместе с ним и были погребены в монастыре Кордельеров в Сент-Омере. Кроме того, в Сент-Омер были доставлены раненые: прежде всего, герцог Бретонский, граф Барский и граф Булоньский[510], которые мучились горячкой и иными недугами. Мессир Луи Савойский[511] был ранен в руку, мессир Бушар де Монморанси[512] — в ногу, мессир Анри Бургундский потерял глаз; и было там ранено множество других знатных воинов, чьих имен мы не знаем. Эта битва состоялась в канун дня Святого Варфоломея, в год 1328.

Король Франции оставался на поле битвы четыре дня, поджидая, пока поправятся его люди, которые были ранены и недужны. Затем он двинулся дальше, оставив Кассель по правую руку, и вся Нижняя Фландрия сдалась на его милость. После этого король направился к Ипру и расположился поблизости от него. Жители Ипра тотчас пришли сдаваться на его милость и выдали ему некоторых злодеев. Король приказал их повесить, а затем послал в город графа Савойского и коннетабля Франции с двумя тысячами латников. Эти господа повелели, чтобы горожане сдали им все свое вооружение. Горожане повиновались. Затем сеньоры сбросили наземь колокол, висевший в набатной башне, и назначили комендантом города фламандского рыцаря, которого звали мессир Жан де Байёль.

Граф Фландрский явился к королю и привел с собой представителей Брюгге и Вольного Округа. Те уже прослышали о разгроме, постигшем фламандцев при Касселе, и поспешили сдаться на милость графа. Поскольку король видел, что начинается время холодов, он согласился их помиловать на своих условиях. Одних он приговорил к изгнанию, других — к смерти, а иным приказал три года жить за рекой Соммой. Вернув графу власть над Фландрией, король прибыл в Лилль, распустил свое войско и удалился в Париж.

[Глава 15]

О том, как король Английский прибыл в Амьен, чтобы принести оммаж королю Франции за свои заморские земли

Когда король вернулся во Францию, то решил со своими баронами, что было бы неплохо пригласить в гости короля Англии, чтобы наладить с ним дружественные связи и принять от него оммаж за его земли, расположенные в пределах французского королевства. Поэтому король послал к нему аббата Феканского и мессира Бушара де Монморанси. Приехав в Лондон, послы передали приглашение английскому королю, который был еще очень молод. Граф Кентский оказал послам большое содействие и устроил так, что король пообещал приехать во Францию. Встречу двух королей было решено провести в городе Амьене.

После необходимых приготовлений король Англии отправился в плаванье и причалил в Булони Приморской. Узнав о прибытии английского государя, король Франции направился в Амьен с большим количеством своих баронов и послал навстречу гостю самых знатных сеньоров из своего линьяжа. Те с большим почетом проводили его в Амьен. Сразу после встречи два короля дали очень большие пиры, чтобы почтить друг друга. Затем король Англии принес королю Франции оммаж за герцогство Аквитанское и графство Понтьё[513]. После этого началась очень красивая и большая джостра, и короля Англии там очень сильно чествовали. Наконец, два государя простились друг с другом и разъехались по своим королевствам.

[Глава 16]

О том, как мессир Робер д'Артуа надеялся отсудить в свою пользу графство Артуа с помощью подложной грамоты, и о том, как, спасаясь от преследования, он уехал в Брабант

По возвращении короля Франции в Париж мессир Робер д'Артуа собрал вокруг себя графа Алансонского, герцога Бретонского и многих других знатных сеньоров из своего линьяжа. Затем он явился к королю и попросил устроить судебное разбирательство по поводу графства Артуа, которое-де должно быть его личным наследственным владением. Король тотчас велел вызвать к нему графиню Артуа. В назначенный день она явилась и привезла с собой герцога Эда Бургундского и графа Фландрского. Тогда мессир Робер д'Артуа предъявил одну грамоту, скрепленную печатью графа Робера д'Артуа. Из ее содержания явствовало, что при заключении брака между Филиппом д'Артуа (отцом мессира Робера д'Артуа) и госпожой Бланкой, дочерью герцога Бретонского, граф назначил им в приданое графство Артуа.

Увидев эту грамоту, графиня попросила короля, чтобы он, ради Бога, соизволил ее изъять, ибо она намерена опровергнуть ее подлинность. Тотчас было вынесено постановление, что грамота останется у короля, и был назначен день, когда графиня должна была выступить с опровержением.

Однако расскажем вам, как эта грамота попала к мессиру Роберу д'Артуа. Жила-была одна благородная девица, которая приходилась дочерью сеньору Дивьону из Бетюнского кастелянства. Эта девица пыталась предсказывать будущее и судить о характере людей по их внешности. Иногда она попадала в точку, а иногда ошибалась. Наконец, по наущению какого-то придворного мессира Робера, она решилась на весьма опасную авантюру. Сейчас вы о ней услышите.

В Аррасе жил один именитый горожанин, который имел пожизненную ренту в графстве Артуа. В подтверждение этого у него хранилась грамота, скрепленная графской печатью. Когда горожанин скончался, девица Дивьон сумела добыть эту грамоту. Затем она велела написать другую грамоту, в которой, как вы уже слышали, говорилось о наследстве мессира Робера. С помощью раскаленного железного инструмента, который был изготовлен именно для этого случая, она отделила печать от старой грамоты, нисколько не повредив восковой оттиск. Затем она поместила эту печать на новую грамоту. У нее был особый вид клея, с помощью которого она прикрепила печать к новой грамоте столь надежно, словно так все и было. Сделав это, девица явилась к мессиру Роберу и сказала, что нашла эту грамоту в его доме, в Аррасе, в одном старом потайном шкафу. Несказанно обрадованный, мессир Робер пообещал девице, что никогда ей этого не забудет, и отослал ее на почетное проживание в Париж.

Однако графиня Артуа была очень умна. Она сумела разыскать секретаря, написавшего эту грамоту, и привела его к королю. Секретарь сознался, что примерно семь лет назад он написал одну грамоту по заказу девицы Дивьон. Когда ему ее предъявили, он признал свою руку. После этого король призвал к себе мессира Робера и сказал ему, что по имеющимся у него сведениям эта грамота вовсе не является подлинной, и потому пусть он откажется от своих притязаний. Мессир Робер ответил, что он вызовет на поединок всякого, кто осмелится называть его грамоту подложной, и ни за что не откажется от своих прав. Тогда король столь сильно разгневался, что велел принести грамоту на заседание Парламента и разорвать; и велел схватить девицу Дивьон и посадить в парижскую темницу Шатле. В довершение всего, по судебному постановлению мессир Робер был лишен прав на графство Артуа. Тогда он сказал о короле и королеве столь грубые слова, что король велел вызвать его на суд. Однако он не соизволил туда явиться и не потрудился прислать извинения. Поэтому король велел огласить на всех парижских перекрестках указ о его изгнании из Французского королевства, а девицу Дивьон приказал подвергнуть пытке. Та во всем созналась и была сожжена в Париже, на Свином Рынке.

Мессир Робер был очень разгневан тем, как король с ним обошелся, и сказал, что, коль скоро он сумел сделать Филиппа де Валуа королем, то он же постарается его и низвергнуть. Затем он велел, чтобы всех его боевых коней, которые были очень красивы, и всю его казну, которая была очень большой, доставили в Бордо-на-Жиронде, а оттуда переправили в Англию. Сам же он прибыл к герцогу Брабантскому, который оказал ему гостеприимство и какое-то время держал его подле себя. Однако расскажу вам, почему мессиру Роберу в конце концов пришлось от него уехать.

Граф Эно сумел выгодно выдать замуж трех своих дочек: одну за короля Германии, другую — за короля Англии, а третью — за графа Юлихского. Еще одна его дочь, самая младшая, была помолвлена со старшим сыном герцога Брабантского. Король Франции был шурином графа Эно, но, несмотря на это, встревожился, когда увидел, что граф со всех сторон укрепился столь сильными брачными союзами и обеспечил себе поддержку всей Германии. Ведь он полагал, что все эти союзы могут очень увеличить мощь короля Англии, если тот захочет воевать с Францией. Поэтому король известил короля Богемского, графа Гельдернского, герцога Брабантского, епископа Льежского и мессира Жана д'Эно, чтобы все они прибыли к нему в Компьень. Собравшись там, они заключили с королем союз и получили от него большие суммы денег. Затем все разъехались, кроме герцога Брабантского. Король постарался внушить ему, что дочь графа Эно вовсе не ровня для его сына и что куда почетней ему будет жениться на дочери короля Франции. Герцог сразу с ним согласился, и прежняя помолвка была объявлена недействительной. Затем в Париже состоялось очень большое празднество. Герцог Брабантский привез своего сына, и тот женился на дочери короля Франции; а королевский сын, герцог Нормандский, был там посвящен в рыцари. Граф Эно был этим столь возмущен, что стал заклятым врагом французской короны и вредил ей до самой своей смерти.

Меж тем король Франции сумел так надавить на герцога Брабантского, что тот пообещал выдворить мессира Робера д'Артуа из своих земель. Тогда мессир Робер переехал жить в Намюрский замок. В ту же пору граф Гельдернский женился на сестре английского короля[514].

[Глава 17]

О том, как был заключен мир между англичанами и шотландцами

Однако расскажем вам о короле Англии. Он находился в приграничных землях Шотландии и вел с шотландцами тяжелую войну. В конце концов, между воюющими сторонами был заключен мирный договор на том условии, что Дэвид, юный сын короля Шотландии, возьмет в жены сестру короля Англии и принесет ему оммаж за землю, которая лежит между Шотландским морем и одной рекой под названием Верк. Эта земля называлась Гэлвид (Galewede, Gallewende).

[Глава 18]

О том, как умерли графиня Артуа и ее старшая дочь, вдовствующая королева Жанна; и о том, как герцогиня Бургундская унаследовала после них графство Артуа

Теперь расскажем вам о графине Артуа. Когда она пребывала в Париже, ее скрутила болезнь, и поговаривали, что ее отравили. После того как графиня в последний раз исповедовалась и причастилась, она ушла из этого мира и была погребена в Мобюиссоне[515], рядом со своим отцом графом Робером. Теперь графство Артуа отошло к ее дочери, вдовствующей королеве Жанне, которая прежде была женой короля Филиппа Длинного и доводилась матерью герцогине Бургундской, дофине Вьеннской и графине Фландрской[516].

Принеся королю оммаж за графство Артуа, она сразу провела большие приготовления для того, чтобы посетить свои владения. Затем она приехала в Руа, что в Вермандуа, и стала поджидать своих людей. И вот как-то ночью она развлекалась в обществе своих дам, и ей захотелось выпить кларета. А у нее был один кравчий по имени Юппен, который служил еще ее матери, графине. Он принес кларет в серебряном кувшине и поднес кубок к устам королевы. Напившись всласть, королева пошла спать. Но лишь только она легла в постель, ее охватила смертельная немощь, и уже довольно скоро она испустила дух. Из глаз, изо рта, из носа и из ушей у нее сочился яд, и все ее тело покрылось белыми и черными пятнами, так что больно было на нее смотреть. Ее тело забальзамировали, подготовили к погребению, а затем отвезли во владения парижского монастыря Кордельеров и там упокоили.

После смерти королевы Жанны ее дочь, герцогиня Бургундская, предстала перед королем как наследница графства Артуа. Король принял оммаж и от нее самой и от ее мужа-герцога, поскольку тот был ее управляющим. Затем она приехала в графство Артуа и была принята как его законная сеньора.

[Глава 19]

О том, как король Франции принял крест, дабы отправиться за море

В ту пору король Франции возымел желание отправиться за море. Поэтому он велел проповедовать крест и сам первым его и принял[517]. Многие придворные бароны последовали его примеру. Затем король велел проповедовать крест по всем добрым городам его королевства, но там проповедь нашла мало откликов, ибо люди опасались подвоха, зная, что такие призывы всегда имеют денежную подоплеку[518].

Тогда король послал в Англию графа Рауля д'Э, который был коннетаблем Франции, и епископа Бовэ. Когда они предстали перед английским королем, то сказали, что король Франции просит его отправиться в поход вместе с ним и обещает быть ему честным и верным соратником. Услышав эту просьбу, король Англии ответил, что с его стороны было бы весьма странным отправиться в этот поход, поскольку король Франции не соблюдает перед ним обязательства, данные на встрече в Амьене[519]. «Так что скажите вашему государю, — добавил он, — что, когда он выполнит все свои обязательства, я буду готов отправиться в поход даже более, чем он сам». Послы тотчас с ним простились и, вернувшись во Францию, пересказали его ответ королю Филиппу.

[Глава 20]

О смерти папы Иоанна

В ту пору умер папа Иоанн, и апостольский престол пустовал примерно два месяца. Затем папой был избран кардинал из Цистерианского ордена[520]. Он был магистром теологии и назывался белым кардиналом. Поскольку он был уроженцем земли Беарн, что в графстве Фуа, его считали человеком английского короля[521]. После своего избрания он был отнесен в собор Авиньонской Богоматери, и кардинал Остийский[522], который был старшиной (doyens) всех кардиналов, посвятил его в сан и нарек Бенедиктом.

[Глава 21]

О том, как король Англии отправил послов в Париж, чтобы вести переговоры о мире, и о том, как переговоры были сорваны из-за того, что король Франции пожелал включить в мирное соглашение шотландцев

Следуя совету графа Эно и мессира Робера д'Артуа, английский король решил со своими баронами, что пошлет послов к королю Франции, дабы узнать, не желает ли он уладить дело миром. Послами были назначены епископ Кентерберийский[523], мессир Филипп Монтэгю[524] и мессир Джеффри Скроуп[525]. Когда они прибыли в Париж, то нашли при дворе очень сдержанный прием. Тем не менее граф Э, мэтр Пьер Роже, архиепископ Руанский[526], и маршал де Три все-таки получили полномочия вести с ними переговоры. В конце концов дело было доведено до того, что послов пригласили в королевский покой, и между двумя королями, Английским и Французским, состоялось заключение мирного договора, который был заверен обеими сторонами. Когда это было сделано, сиявшие от радости англичане вышли из палаты в сопровождении всех королевских советников, и было возвещено о мире по всему городу Парижу. Однако уже очень скоро дела пошли совсем иначе. Англичане еще не успели вернуться в свои гостиницы, когда король призвал их обратно и сказал, что король Дэвид Шотландский и вся Шотландия тоже должны быть включены в этот мирный договор. Услышав это, англичане очень встревожились и сказали, что о шотландцах до сих пор не было и речи и что они ни в коем случае не могут на это согласиться. Когда они убедились в бесполезности дальнейших переговоров, то уехали назад в Англию и поведали королю и его совету, как обстоят дела. Тогда английский король поклялся, что не кончит воевать, пока полностью не покорит шотландцев.

[Глава 22]

О том, как погиб Джеймс Дуглас, принявший участие в войне короля Испании против короля Марокко

Прежде чем случились вышеописанные события, умер один знатный шотландский барон, которого звали графом Морэйским. Уповая на заключенные ими союзы, шотландцы не ждали никаких нападений со стороны короля Англии. Поэтому они единодушно избрали монсеньора Джона Дугласа[527], чтобы он доставил за море сердце монсеньора Роберта, короля Шотландии, и вручили ему большую казну. Собравшись в путь, он сначала причалил в Эклюзе, а затем отправился к римскому двору. Там он услышал новость о том, что король Альфонс Испанский ведет войну с королем Марокко[528]. И сейчас мы вам объясним причину этой войны.

Молодой король Испании взял в жены дочь знатного испанского барона, которого звали дон Хуан Мануэль[529]. Однако он не стал соблюдать в отношении нее ни честности, ни верности и завел любовницу-девицу, которая была дочерью рыцаря по имени дон Хуан Педро Гусман[530]. Кроме того, он держал при себе одну очень красивую еврейку[531], а королеву, свою жену, совершенно забросил. Из-за этого отец королевы был столь опечален, что позволил сарацинам беспрепятственно пройти через свои земли.

Когда мессир Джон Дуглас прибыл в Испанию, то обнаружил, что война между испанцами и сарацинами идет уже полным ходом. Король принял его с большим почетом, и вскоре был назначен день для сражения. В этот день враждебные армии встали одна напротив другой полностью построенные, и между ними началась очень жестокая битва. В ходе нее король Испанский выказал такую великую доблесть, что даже лишился одного пальца. А мессир Джон Дуглас был поражен в тело дротиком, и когда он почувствовал, что ранен смертельно, то уже не стал беречь свою жизнь. Врезавшись в самую гущу сарацин, он погиб в схватке с ними.

После этой битвы король Испанский даровал прощение дону Хуану Мануэлю, который, с согласия папы, попросил вернуть ему его дочь. Исполнив эту просьбу, король взял в жены дочь короля Португалии[532].

[Глава 23]

О том, как король Английский вторгся в Шотландию; о том, как король Франции отправил туда послов, которые не смогли ничего сделать; и о том, как король Дэвид вместе со своей женой прибыл во Францию и поселился в Шато-Гайяре

Однако расскажем вам о короле Англии. Видя, что у шотландцев сил теперь поубавилось, он собрал свое войско и вторгся в Шотландию по просьбе Эдуарда Балиоля[533]. Шотландцы выступили ему навстречу, и между ними началась очень яростная битва[534]. В конце концов, шотландцы были разгромлены и потеряли всех своих знатных мужей. После этого король осадил город Бервик, и тот ему сразу сдался. Туда прибыли послы французского короля, а именно мессир Раймон Саке[535] — епископ Теруанский и мессир Ферри де Пикиньи. Однако они не смогли поладить с королем Англии и уехали, ни в чем не преуспев.

Тогда в Шотландии жил барон по имени Мартел Фламенк[536]. Он охранял одну шотландскую крепость, которая была очень мощной — пожалуй, самой мощной во всей той стране. Там, под присмотром этого рыцаря, находились юный король Дэвид и его госпожа-супруга. Когда рыцарь увидел, что Шотландская земля пропадает из-за гибели ее баронов, то велел снарядить один красивый неф и погрузить на него все необходимые припасы. Затем он вышел в море вместе юным королем и королевой, и плыли они до тех пор, пока не причалили в Нормандии. Когда они приехали к королю Франции, тот очень радушно их встретил и велел отдать в их распоряжение замок Шато-Гайяр. Они стали там жить, и королевские служащие следили за тем, чтобы они ни в чем не знали нужды.

Приложение к первой части Фландрской хроники

В ту пору графом Фландрским был Людовик, женатый на Маргарите, дочери короля Филиппа. И вот случилось, что граф Жан Намюрский, который был тогда сеньором Эклюза, пожелал вернуть эклюзцам гири и весы, прежде отнятые у них жителями Брюгге. Узнав об этом, жители Брюгге вооружились и заставили своего сеньора идти вместе с ними на своего дядю. Они пришли жечь Эклюз, поубивали людей графа Намюрского, а его самого отвели в темницу, которая называется Ла-Пьерр. Однако граф бежал оттуда через дыру отхожего места, нависавшего над водой, и уехал в свои владения. Узнав об этом, жители Брюгге прогнали из города графа Людовика, поскольку он не дал им разрешения на убийство своего дяди.

После, в год 1324, случилось, что жители Брюгге и Вольного Округа изгнали и убили многих рыцарей и знатных людей, и снесли их замки. Затем они избрали своим предводителем фламандца по имени Николас Заннекин и пошли осаждать город Арденбург, поскольку некоторые изгнанные ими рыцари нашли там приют и поддержку. Фламандцы провели под Арденбургом семь зимних недель, и городу пришлось покориться их силе.

Когда граф Людовик увидел, что жители Брюгге желают изгнать и его самого, то собрал вокруг себя своих друзей: Жана Намюрского, Ги[538] и Жана[539] Фландрских, сеньора де Неэля[540] и многих рыцарей. Посовещавшись с ними, он послал Гильома де Грансона, епископа Камбре[541], в добрые города, дабы узнать, какие из них желают ему повиноваться, а какие — нет. Города Гент, Ипр и Ауденарде приняли сторону графа, а другие города и сельская область, называемая Вольный Округ, были против него.

Когда граф узнал умонастроения своих подданных, то собрал своих друзей и рыцарей и направился к Куртре с большим отрядом латников. Войдя в город, он велел его сжечь, но со всех сторон сбежался народ и схватился с графом и его людьми. Эта битва в Куртре состоялась 23 июня 1325 года. Граф потерпел поражение, потеряв убитыми Жана Фландрского, сира де Неэля и еще 24 рыцаря. Граф Намюрский сумел вырваться и бежал в Гент, а граф Фландрский был схвачен, доставлен в Брюгге и посажен в темницу, которая называется Ла-Пьерр. После этого мелкий люд Фландрии начал подниматься против именитых горожан и изгнал немалое их количество из Ипра и других городов. Однако именитые горожане Гента сумели усмирить свое простонародье. Многих смутьянов они убили, а добрых шесть тысяч изгнали из города. Эти гентские изгнанники примкнули к Николасу Заннекину, который собрал большое войско и пошел осаждать город Арденбург, поскольку его жители отказывали ему в повиновении. Так вся Фландрия оказалась охвачена мятежом, и держали фламандцы своего сеньора в темнице.

Родственники графа Людовика прибыли к королю Карлу. Поведав, какое злодейство фламандцы совершили в отношении своего сеньора, они попросили короля, чтобы он их покарал и вызволил графа из узилища. Тогда король Карл отправил послов к папе Клименту, дабы они поведали ему о преступном неповиновении фламандцев. Папа издал указ об их отлучении от церкви до тех пор, пока они не исправятся, и послал одного кардинала, дабы этот указ обнародовать. Меж тем король Карл послал Офура Испанского, Миля де Нуайе, бальи Амьенского и большое количество латников к рубежам Фландрии, дабы они оказали давление на фламандцев. Однако даже после этого фламандцы не прекратили мятеж.

В скором времени в Турне прибыл папский легат и огласил указ об отлучении фламандцев. Священники во Фландрии прекратили творить таинства Святой Церкви. Тогда фламандцы попросили легата, чтобы он снял отлучение с тем уговором, что они выпустят своего сеньора из темницы и будут честно ему повиноваться. Однако уже в том же году городское простонародье снова восстало против своего сеньора и изгнало из Фландрии многих рыцарей и именитых горожан. Граф уехал в свое графство Невер, и Николас Заннекин стал хозяином и правителем всей Фландрии.

В скором времени скончался король Карл, который правил пять лет и был дважды женат в ходе жизни[542]. Первой его женой была сестра короля Богемского, а второй — сестра короля Наваррского, графа Эврё.

После смерти короля Карла граф Валуа, Филипп, стал регентом королевства Французского по той причине, что овдовевшая королева была беременна. Однако она родила девочку, и королевство отошло к Филиппу, который был миропомазан в Реймсе, в Троицын день, в год 1328. Там присутствовали пэры Франции и граф Фландрский, который принес королю оммаж и препоясал его мечом на церемонии коронации. Со своей стороны король пообещал графу, что вернет ему власть над Фландрией, откуда он был изгнан своими подданными.

После миропомазания король прибыл в Париж и устроил роскошное празднество. Затем он созвал принцев и баронов со всего королевства, собрал войско и, вступив во Фландрию, направился прямо к Касселю, где собралось множество фламандцев. Король расположился под горой Кассель в день Святого Варфоломея 1328 года. Тогда фламандцы сошли с горы и напали на королевский лагерь. Разгорелась великая битва, в которой пало 11 тысяч фламандцев. После их разгрома король двинулся к Ипру, и город ему сдался. Затем на милость короля пришли сдаваться жители всех городов Фландрии. Так король вернул графу Фландрскому, по имени Людовик, власть над всей его землей. Сделав это, он уехал назад во Францию.

В следующем году от короля Англии потребовали, чтобы он приехал во Францию и принес оммаж за герцогство Аквитанское и графство Понтьё. Король Эдуард прибыл в Амьен и принес оммаж. Затем король Филипп отправил послов к папе, чтобы просить у него крест. Папа послал во Францию двух кардиналов, которые выступили с проповедью и дали кресты королю Франции, королю Наварры, а также многим принцам, рыцарям и другим людям. Тогда же епископ Бове отправился за море, чтобы вручить вызов Султану[543].

В то время как король Филипп готовился к войне с сарацинами, король Эдуард Английский тоже снаряжался и заключал военные союзы, но только для войны с Францией. И говорил он, что является самым близким наследником почившего короля Карла, поскольку доводится ему племянником по матери. И хотя королевство не наследуется по женской линии, король Эдуард не брал это в расчет и готовился к войне, внимая советам Робера д'Артуа, который указом короля Филиппа был изгнан из Франции за свои преступления. Кроме того, король Филипп велел посадить в темницу жену и сыновей мессира Робера, несмотря на то, что названная дама была его родной сестрой, а дети — племянниками. Когда мессир Робер прибыл ко двору короля Эдуарда, тот удержал его при себе и стал действовать, руководствуясь его советами.

В ту пору к королю Филиппу явился один рыцарь из Байонны и потребовал привлечь к суду короля Эдуарда, герцога Аквитанского, поскольку тот должен ему большую сумму денег и не желает ее выплачивать[544]. В подтверждение этого рыцарь представил долговую грамоту, скрепленную печатью английского короля. Король Филипп послал в Гасконь судебных приставов, чтобы конфисковать в пользу рыцаря замок Поммерюэль[545], который был назван в долговой грамоте в качестве залога. Однако кастелян замка, следуя распоряжению английского короля, отказался подчиниться приставам и изгнал их из той земли[546]. Вернувшись к королю Филиппу, приставы поведали ему о случившемся. Кроме того, королю сообщили, что король Эдуард ведет военные приготовления вовсе не для того, чтобы идти сражаться с неверными, а для того, чтобы напасть на Францию.

Тогда король Филипп потребовал, чтобы его суд вынес решение о землях, за которые король Эдуард приносил ему оммаж. И было постановлено, что эти земли должны быть конфискованы у английского короля в наказание за неповиновение[547]. Король Филипп послал большое количество латников, чтобы захватить эти земли силой. Их предводителями были Симон д'Эркери[548], Галлуа де Ла-Бом[549] и Рауль де Рабестан. В свою очередь король Англии послал на помощь гасконцам Робера д'Артуа[550] и многих английских сеньоров, рыцарей и лучников. Однако в ту пору они редко вступали в открытые схватки с французами, предпочитая отсиживаться в Бордо и многих других крепостях. Кроме французов, на стороне короля Филиппа сражались граф Арманьяк[551], граф Фуа[552], сенешаль Тулузы[553] и сенешаль Каркассона[554]. Они опустошали страну и взяли в ту пору, путем осады и приступами, Блав, Бург, Пенн и Поммерюэль.

[Глава 1]

О том, как в Валансьенне был заключен союз между королем Англии, герцогом Брабантским, графом Эно, Людвигом Баварским и многими другими сеньорами; о том, как графиня Эно и мессир Жан д'Эно пытались вести с королем Франции переговоры о мире, но ничего не добились; и о смерти графа Эно, который завещал своему сыну соблюдать союзный договор с вышеназванными сеньорами

В сердце графа Эно все еще не улеглась обида на короля Франции, несмотря на то, что дочь короля уже умерла и юный герцог Брабантский снова посватался к графской дочери. Поэтому граф уговорил германских князей собраться в Валансьенне на пятнадцатый день после Пасхи[556]. От имени английского короля туда прибыли епископ Линкольнский, мессир Вильям Монтэгю, мессир Вильям Трассел[557], мессир Вильям Кобхем[558] и мессир Готье де Мони. Из Германии приехали граф Гельдернский, сир Кёйк[559], представлявший герцога Брабантского; граф Бергский[560] и граф Юлихский, представлявший императора Людвига Баварского. Еще там присутствовали граф Эно, его сын Гильом, его брат мессир Жан, а также два рыцаря, присланные архиепископом Кёльнским, граф Клевский[561], граф Лоосский, сир Фалькенберг и один рыцарь, представлявший графа Намюрского[562]. Эти сеньоры заключили между собой союз, скрепив его клятвой и присягой над Святым Евангелием. Они твердо знали, что если они не будут держаться в сплоченном единстве, король Франции с помощью денег их всех переманит на свою сторону одного за другим. Поэтому они клятвенно пообещали никогда не покидать друг друга.

Когда графиня Эно узнала об этих событиях, то попросила, чтобы сеньоры, ради Бога, позволили ей переговорить со своим братом, королем Франции, и послали бы вместе с ней своего представителя, дабы узнать, нельзя ли привести стороны к примирению. Сеньоры сразу с ней согласились и дали ей в спутники мессира Жана д'Эно. Когда они приехали в Париж, то направились ко двору, но не нашли там никого, кто бы оказал им радушный прием. Все знатные сеньоры смотрели на них косо. В конце концов они все-таки добились, чтобы король позволил им прийти к нему на беседу. Представ перед ним, они очень вежливо попросили, чтобы он соизволил послать своих представителей к королю Англии. Король ответил: «Как, Жан д'Эно! Вы с вашим братом надеетесь изгнать меня из моего королевства!? Видит Бог, у вас не хватит на это сил!» Мессир Жан принес королю самые учтивые извинения, но тот все равно сказал, что не пойдет ни на какие соглашения. Услышав это, посланцы простились с королем и вернулись в свои особняки. Однако, когда они туда ехали, король прислал мессиру Жану вдогонку очень красивого сокола[563].

Когда посланцы вернулись в Валансьенн и пересказали сеньорам ответ короля, те окончательно утвердили свой союзный договор. Граф Эно, который очень тяжело болел и был уже при смерти, призвал к себе сына и велел ему поклясться своей душой и сыновней преданностью, что он будет соблюдать этот союзный договор до конца. По прошествии недолгого времени граф совсем занемог и скончался. Его тело было очень богато убрано и доставлено для погребения в Моне, что в Эно. Затем графом Эно стал его сын, мессир Гильом.

[Глава 2]

О том, как граф Фландрский, подчиняясь приказу короля Франции, велел отрубить голову фламандскому рыцарю по имени Куртизьен

Теперь расскажем вам о короле Англии. Чтобы начать войну, он послал в Гасконь мессира Бернара д'Альбре[564]. Одновременно с этим он отправил послов во Фландрию, чтобы приобрести там друзей и сторонников, ибо он ясно видел, что не сможет довести войну до победного конца без поддержки фламандцев.

Как-то раз граф Фландрский провел в Брюгге одно совещание и сразу по его окончании приказал схватить фламандского рыцаря по имени Куртизьен. Представители Гента очень рассердились и заявили, что больше не явятся ни на какие совещания, если рыцарь не будет им выдан. Однако граф, действовавший по распоряжению короля Франции, приказал отрубить рыцарю голову, поскольку ему вменяли в вину, что он получал деньги от короля Англии.

[1-][565] Узнав о казни рыцаря, гентцы отправили послов к жителям Брюгге, прося помочь им в борьбе против графа. Некоторые им это пообещали, а иные — нет. Когда граф проведал об этом сговоре брюггцев с гентцами, то прибыл в Брюгге. В свою очередь горожане вооружились и собрались на рыночной площади. Граф и мессир Моро де Фьенн[566] напали на них с развернутыми знаменами, и началось яростное сражение. Однако в конце концов графу пришлось бежать в свой особняк, а оттуда — в Маль[567]. [-2]

[Глава 3]

О том, как фламандцы были разгромлены англичанами в битве при Кадзанде

Надеясь на помощь своих фламандских друзей, король Англии послал во Фландрию мессира Готье де Мони с большим количеством лучников. Они пристали к одному острову, который назывался Кадзанд и принадлежал графу Фландрскому. Узнав об этом, граф решил выступить против них и собрал своих дворян. Тем временем англичане захватили гавань, высадились на остров и все там сожгли. Тогда фламандцы, находившиеся на острове, выступили против них и дали им бой. В итоге фламандцы были разгромлены. При этом был убит мессир Жан де Род[568] и многие другие знатные люди Фландрии; а Ги Фландрский[569], незаконнорожденный брат графа Фландрского, попал в плен. Затем англичане поплыли назад, в свою страну.

Когда король Франции прослышал, что фламандцы выступили против англичан, то велел их спросить, не желают ли они заключить с ним союз. Дескать, в случае их согласия он отменит все обязательства, которые связывают их с ним и его преемниками, и оставит за собой лишь право отлучать их от церкви.

[Глава 4]

О том, как Якоб ван Артевельде был избран правителем Фландрии; о том, как английский король заключил с фламандцами союзный договор против короля Франции; и о том, как графа едва не принудили присоединиться к этому союзу

Король Англии отправил послов в города Гент, Брюгге и Ипр. Послы вели переговоры с магистратами этих городов до тех пор, пока дарами и обещаниями не склонили их на сторону своего государя. [1-] Поскольку переговоры о союзе нельзя было вести сразу со всеми, кто держал сторону короля Англии, послы захотели, чтобы интересы Фландрии представлял один весьма проницательный гентский горожанин по имени Якоб ван Артевельде. В прежние времена он служил графу Валуа и побывал с ним в Италии и на острове Родос[570]. Затем он был слугой при плодохранилище мессира Людовика Французского[571], а потом, наконец, вернулся в свой родной город Гент и женился на владелице пивоварни. Когда его избрали представителем Гента, он собрал весь народ и стал внушать ему, что фламандцам не прожить без добрых отношений с англичанами, ибо благополучие всей Фландрии основано на ткачестве, а без шерсти ткать нельзя; и потому он, дескать, советует дружить с королем Англии. Горожане сказали, что полностью с ним согласны. Убедившись, что гентцы его поддерживают, Якоб ван Артевельде собрал самых верных своих людей и прибыл в Брюгге. Жители этого города встретили его с ликованием. Затем он побывал в Ипре, Берге, Касселе и Фюрне, всюду встречая лишь покорность.

Когда послы короля Англии узнали об этом, то велели представителям трех городов собраться в Генте. Там они заявили, что король Англии является самым могущественным человеком средь всех христиан и что если фламандские города не заключат между собой союз и не станут править Фландрией совместно и независимо, то граф Фландрский, который привержен королю Франции, не даст им творить их волю. При посредничестве графа Гельдернского представители трех городов немедленно заключили между собой союз и столь прочно скрепили его клятвами и присягами, что люди графа Фландрского были уже не в силах его разорвать. Затем они явились к графу Фландрскому и потребовали, чтобы всем, кто был изгнан из Фландрии за участие в заговорах или за иные преступления, было позволено вернуться обратно. Граф уступил перед волей трех городов. Затем они разослали во все добрые города и кастелянства Фландрии своих комендантов, которые стали управлять страной вместе с вернувшимися изгнанниками. Но, поскольку они опасались, что дворяне могут оказать сопротивление их мятежным действиям, они набрали средь них заложников и объявили по всем кастелянствам, чтобы, под страхом смерти, все дворяне сами явились сдаваться в плен в Гент. Те, кто побоялся ослушаться, сразу туда приехали.

Когда английские послы убедились, что им удалось заручиться надежной поддержкой фламандской земли, то вернулись к своему королю и обо всем ему доложили. Король тотчас послал во Фландрию большую партию шерсти. [-2]

[3-] Граф Фландрский прибыл в Гент, дабы попытаться образумить тамошних горожан. Но стоило ему оказаться средь них, они взяли его под строгий надзор. Когда он увидел, что не может вырваться, то притворился их сторонником. Они дали ему такой же наряд, в каком ходили сами, и граф проносил его целый день. Потом он попросил гентских дам отобедать вместе с ним и приготовил очень пышное пиршество. Следующим утром он отслушал мессу и сказал, что хочет съездить на охоту. Затем он сел на коня, уехал и не вернулся. Таким образом, пир оказался сорван. [-4]

[Глава 5]

О том, как папа послал двух кардиналов для ведения мирных переговоров между королями Франции и Англии

[1-] Римский папа, зная о вражде, существовавшей между королями Англии и Франции, провел совещание со своими кардиналами и решил послать легатов к обеим сторонам, дабы вести переговоры о мире. Один из этих легатов был испанцем и носил звание кардинала-священника из прихода Сен-Нере[572]. Другой был сыном гасконского сеньора Монфавье и титуловался в честь прихода Нотр-Дам-ан-Акер. Эти двое прибыли к королю Филиппу и сказали, что папа прислал их для ведения мирных переговоров между ним и королем Англии, ибо их раздоры очень огорчают Святого Отца. Король ответил, что вполне их поддерживает, но в действительности не придал их словам большого значения. Затем кардиналы приехали в Амьен, а оттуда — в Сент-Омер и провели там какое-то время, поджидая, пока им привезут обещанные охранные грамоты из Англии.

Меж тем король Франции послал в Булонь короля Наварры, графа Алансонского и большое количество латников, поскольку шли разговоры, что король Англии собирается высадиться именно там. Когда сеньоры увидели, что все это пустая болтовня, то вернулись во Францию. [-2]

Однако расскажем вам о двух кардиналах, находившихся в Сент-Омере. Когда им доставили охранные грамоты, они пересекли море, явились к королю Англии и начали вести переговоры между ним и королем Франции. Однако при этом они куда больше пеклись о своих личных делах, нежели о мире. Они задержались в Англии начиная со дня Святого Мартина, что зимой, и до самого дня Святого Иоанна, что летом[573].

[Глава 6]

О том, как дворяне из округов Берга, Фюрна и Диксмёйде напали на комендантов, управлявших фламандскими землями, и о том, как граф приехал к ним в Диксмёйде, но был вынужден срочно оттуда бежать, чтобы не попасть в руки горожан

[1-] Однако расскажем вам о комендантах и изгнанниках, управлявших фламандскими землями. Они очень скверно обращались с дворянами и добрыми людьми земли Фландрской. Если кто-нибудь решался им в чем-нибудь отказать, его сразу же уводили в Гент в качестве заложника. [-2]

[3-] Наконец, некоторым дворянам в округах Фюрна и Берга стало уже невмочь терпеть такое обращение. Они собрались в городе Берге и напали на комендантов и изгнанников, управлявших округом от имени Якоба ван Артевельде. На рыночной площади города разгорелась весьма славная битва. Она длилась до тех пор, пока люди, державшие сторону трех городов, не оказались разбиты. До двадцати пяти из них полегли, а другие бежали. Затем дворяне призвали к себе на подмогу всех, кто желал им добра, ибо они ясно видели, что им придется худо, если они срочно не воспользуются этой удачей. Когда они собрали всех, кто держал сторону графа Фландрского, то направились к Фюрну. Тамошние жители тотчас примкнули к ним и подступили с ними к Диксмёйде. Жители этого города тоже перешли на их сторону. Затем они известили графа, находившегося в Турне, чтобы он срочно и немедля прибыл к ним, ибо вся Нижняя Фландрия уже покорилась их воле. Граф сразу собрался в путь и дал знать всем рыцарям, желавшим ему добра, чтобы они ехали с ним в Диксмёйде. При въезде в город графа ждала восторженная встреча, но радость жителей была притворной, ибо они известили брюггцев, чтобы те поспешили явиться к ним, и они сдадут им город и графа со всеми его людьми. Жители Брюгге срочно прибыли в один город, который называется Берет и находится поблизости от Диксмёйде. Жители Диксмёйде условились с ними, что ночью, когда граф и его люди будут спать, они откроют ворота и впустят их в город. Однако некоторые друзья графа предупредили его об этом прежде, чем он пошел спать. Он тотчас велел всем своим придворным вооружиться, но, как они ни спешили, все равно нашли городские ворота запертыми. Тогда графские воины ринулись вперед и начали ломать запоры. Горожане, находившиеся на верху ворот, бросали в них камни и яростно оборонялись, но в конце концов ворота все-таки были открыты, и граф вырвался из города с большинством своих людей. В то же самое время с другой стороны в город вошли воины из Брюгге и предали смерти всех сторонников графа, которых смогли найти. Там были схвачены мессир Майё де Бур и мессир Ангерран Аюэль; а все сторонники графа, бежавшие из Диксмёйде, бросили там своих жен и детей. [-4]

[5-] Видя, что дело проиграно, граф уехал в Сент-Омер с отрядом, в котором было примерно сто латников. Сразу по прибытии он купил ткани, ибо на нем были одни только латы, а весь свой гардероб и свою печать он оставил в Диксмёйде. После этого он немедленно отправился к королю Франции и поведал ему, как обстоят дела. Выслушав его, король был очень встревожен.

Между тем Якоб ван Артевельде послал воинов ко всем фламандским рубежам и велел сжечь поместья дворян, уехавших во Францию вместе с графом. [-6]

[Глава 7]

О том, как король Франции собрал большое войско и провел в Амьене примерно 15 дней, а затем вернулся во Францию

Однако расскажем вам о короле Франции. Он был очень разгневан на фламандцев, которые считались его подданными, но, несмотря на это, заключили союз с его врагами и всеми силами чинили вред его стране. Поэтому он велел объявить, чтобы все знатные люди его королевства съезжались в Амьен, и собрал там очень большое войско. Латники провели там целых 15 дней, а затем разъехались, так ничего и не сделав. Король же вернулся во Францию.

[Глава 8]

О том, как король Англии вышел в море и причалил в Антверпене

Уступая настойчивым уговорам папских легатов, король Англии повелел отправиться вместе с ними за море архиепископу Кентерберийскому и епископу Даремскому[574]. Они прибыли к французскому королю и попросили его, чтобы он соизволил начать переговоры с королем Англии. В итоге, местом проведения переговоров был назначен Аррас. Однако сразу после отъезда кардиналов из Англии король Эдуард собрался в поход. Мессиру Эдуарду Балиолю он поручил охранять пограничные земли Шотландии, а мессиру Генриху Перси[575] — непосредственно земли Англии. Кроме того, он пожаловал монсеньору Роберу д'Артуа один из лучших английских замков, под названием Ноттингем, и оставил своего сына на попечении монсеньора Генриха Бъюмонта[576]. Взяв с собой свою жену-королеву, двух своих дочерей и большое количество латников, он вышел в море и причалил в одном порту, который называется Мидделбург[577] и принадлежит графу Эно. Затем он продолжил плаванье и прибыл в Антверпен. Его двоюродный брат, герцог Брабантский, приехал туда и отдал в его распоряжение всю свою страну и все свои военные силы. Затем король велел разгрузить нефы и разместить на постой латников, которых у него было великое множество. Когда нефы были разгружены, король отослал их в Англию.

[Глава 9]

О том, как король Франции разместил гарнизон в Камбре

Король Франции послал Галлуа де Ла-Бома в Камбре, чтобы он охранял этот город, ибо граф Эно только о том и мечтал, как бы его захватить. С этой целью граф пополнил воинами гарнизоны трех замков, стоявших рядом с Камбре. Один из них назывался Эскодёвр, второй — Тён-Л'Эвек, а третий — Бушей.

[Глава 10]

О том, как на переговорах в Аррасе кардиналы безуспешно пытались склонить враждующие стороны к миру

Вместе с папскими легатами король Франции послал на переговоры в Аррас архиепископа Руанского[578], епископа Лангрского, епископа Бове[579] и епископа Турне[580]. От имени короля Англии там присутствовали епископ Линкольнский, граф Эно и мессир Вильям Монтэгю. Они обсуждали много разных вопросов и постоянно ездили совещаться к своим государям, но в конце концов все оказалось напрасным. И уехали оттуда кардиналы, ни в чем не преуспев.

[Глава 11]

О том, как Людвиг Баварский назначил короля Англии имперским викарием

[1-] Английский король, находясь в Брабанте, собрал там всех своих сторонников и снова поклялся с ними в соблюдении союзного договора. Затем туда прибыли представители трех городов и дружно присоединились к их союзу.

Вскоре император пригласил короля Англии приехать к нему вместе со своими союзниками. Они не мешкая выехали из Брюсселя и прибыли в город, где тогда находился император. Этот город назывался Франкфурт. Однако, прежде чем они отправились в путь, герцог Брабантский послал с двумя рыцарями вызов королю Франции, а граф Гельдернский и мессир Жан д'Эно отреклись от оммажей, принесенных ими прежде французскому королю. [-2]

[3-] Когда эти высокородные сеньоры прибыли во Франкфурт, то император Людвиг Баварский устроил очень большое празднество в честь короля Англии и всех других баронов, и там собралось множество прелатов и рыцарей. Затем Баварец повелел утвердить английского короля в звании императорского викария и произвести графа Гельдернского в герцоги, а маркграфа Юлихского — в графы[581]. Сейчас мы вам опишем, каким образом это было сделано.

В одной палате для Баварца установили очень богатый и красивый престол, и он воссел на нем, облаченный в пурпурное одеяние и обутый в сапоги из золотой парчи. На голове же у него была корона. С одной стороны от его престола находился герцог Брабантский, державший в своей руке полностью обнаженный меч, а с другой стороны находился герцог Гельдернский, тоже с мечом. Архиепископ Кёльнский и все епископы этой церковной провинции вошли в палату одетые в парадные одеяния и ввели туда короля Англии, который был облачен в очень дорогую златотканную котту и имел сопровождение из трехсот рыцарей. Затем его подвели к Баварцу, самочинно ставшему императором, и тот вручил ему золотой жезл, утверждая его в звании императорского викария. [-4]

Когда все торжественные церемонии были завершены, король Англии простился с Баварцем и прибыл в Кёльн. Затем он вернулся в Брабант, попросив сеньоров-союзников, чтобы они тоже туда приехали.

[Глава 12]

О том, как в лагере, раскинутом в Бюиронфоссе, целых 12 сотен воинов было посвящено в рыцари лишь из-за одного зайца, и о том, как король Англии построил свои полки в полулье от французского короля, а затем распустил свое войско

[1-] Объявив ратный сбор в Сен-Кантене, король Франции потом так долго тянул с выступлением, что едва за это не поплатился. Сейчас мы вам объясним, почему это случилось. Король Англии велел распустить слух, будто он так сильно поиздержался, что ему уже не на что вести войну. Кроме того, он дал понять королю Франции, что тайно готовится к возвращению в Англию. Поэтому французский король вовсе не торопился с военными сборами, как это следовало бы делать. [-2]

Тем временем король Англии собрал всех своих союзников, так что в его войске уже насчитывалось до семи тысяч латников. Кроме того, у него было такое огромное количество лучников, что вся брабантская земля была ими наводнена. Затем он прямым путем прибыл в Бушей, что в Эно, а оттуда направился к Кам-бре и вторгся в земли французского королевства. Спалив город и замок Бовуар в Камбрези, король двинулся в сторону Перонны. Все сжигая и опустошая, его люди дошли до самого Мон-Сен-Кантена.

Король Франции тогда находился в Сен-Кантене. Он уже собрал армию и приказал своим людям двигаться большими переходами в сторону Перонны. Когда он прибыл в Нель, что в Вермандуа, то увидел дымы пожаров, чинимых англичанами в его владениях. Король Англии каждый день подъезжал к самым воротам Перонны, но никто не выходил сразиться с ним, хотя в городе было целых две тысячи латников.

Король Франции собрал все свое войско на одном берегу реки Соммы, а король Англии расположился напротив него. Но лишь только он узнал, что король Франции собирается перейти реку и его войско уже начало переправу, он немедленно перенес свой лагерь к аббатству Воселль и провел там три дня. Тогда король Франции велел своим воинам преследовать англичан, но те отступили еще дальше, попутно спалив весь город Сент-Бенуат и местное аббатство. Затем они сожгли Рибемон и, направившись к городу Гизу, предали всю его округу огню и пламени, так что французское войско не могло там найти никакого продовольствия.

Однажды войску французского короля случилось проходить мимо городка под названием Бюиронфосс, который был уже полностью разорен англичанами. Когда французские полки проходили боевым строем через поле, перед ними пробежал заяц. Воины, двигавшиеся впереди, сразу принялись улюлюкать ему вслед, а их соратники в задних рядах решили, что это кричат тревогу. Поэтому они общей массой ринулись вперед, и целых 12 сотен воинов были спешно посвящены в рыцари. Однако, когда первый порыв миновал, выяснилось, что весь сыр-бор разгорелся из-за одного зайца.

Затем король Англии проследовал через Гиз и сделал это столь скрытно, что французы не знали, куда он пропал.

Король Франции постоянно преследовал английское войско со своими полками, построенными к бою, а король Наварры ехал рядом с ним с басинетом на голове. [1-] Поэтому король сказал ему: «Милый кузен, вы вполне можете снять свой басинет, ибо я уверен, что наши враги находятся уже в семи лье от нас». Затем король приказал, чтобы войско разбило лагерь. Однако уже следующим днем, незадолго до полудня, когда он отслушал мессу, к нему прибыли беррийцы и доложили: «Сир, мы видели наших врагов во главе с королем Англии. Они построили свои полки к бою на одном холме, в полулье отсюда».

Когда король это услышал, то был очень встревожен. Собрав свой совет, он заявил, что накануне его умышленно ввели в заблуждение. Затем маршалам было приказано съездить и посмотреть, верно ли это. Маршалы съездили на разведку и рассмотрели, как и где построены вражеские полки. Затем они вернулись к королю и сказали: «Сир, мы видели полки английского короля. Они очень хорошо построены, и перед ними протекает один ручей, который очень глубок. Вы и ваши люди не сможете его перейти». Там присутствовал один местный рыцарь[582], который сказал королю: «Сир, отрубите мне голову, если я не проведу через этот ручей шеренгу в сорок человек!» Но ему сразу велели помалкивать, именем дьявола, и сказали королю, что он изменник. Тем не менее на следующий день, на рассвете, советникам пришлось признать, что рыцарь говорил правду[583].

Король Англии оставался в поле с часа терций до самых нон. Когда он увидел, что никто не приходит с ним сразиться, то отступил назад. [-2] Отдохнув, он тотчас велел своим воинам сложить в обоз все снаряжение и выступить в сторону Валансьенна.

[3-] На следующий день король Франции велел своим людям вооружиться и двигаться к тому месту, где англичане были накануне. Однако они там уже никого не нашли, но зато обнаружили, что вода в ручье доходит им лишь до колен. И сказали им точно, что король Англии находится уже в восьми лье от них. Король Франции подождал там еще два дня, никуда не двигаясь, а затем вернулся в Сен-Кантен[584] и распустил свое войско. [-4] На прощание он попросил воинов всегда быть наготове.

[Глава 13]

О том, как король Англии распустил свое войско и приехал жить в Гент, и о содержании грамот, которые он послал жителям Сент-Омера

Однако расскажем вам о короле Англии. [1-] Войдя в пределы Эно, он распустил свое войско и велел объявить о проведении джостры в Брюсселе. Туда съехалось множество знатных сеньоров. Проведя обещанную джостру вместе со многими знатными князьями Германии, король отбыл из Брюсселя и приехал в Антверпен. [-2] Поскольку он решил поселиться в гентском монастыре Сен-Бавон, то приказал разместить там свой гарнизон, послал туда свою жену-королеву, которая была беременна, а затем приехал туда и сам. Жители Гента вышли его встречать и оказали ему очень радушный прием. Желая его приветствовать, туда прибыли представители добрых городов и кастелянств Фландрии. Они поднесли королю большие дары и снова скрепили союзный договор клятвами. Кроме того, они постановили, чтобы никто не смел именовать Филиппа де Валуа королем Франции, и решили послать грамоту-воззвание жителям Сент-Омера. Содержание этой грамоты было таким:

[3-] «Эдуард, Божьей милостью, король Франции и Англии, сеньор Ирландии, всем пэрам, прелатам, герцогам, графам, баронам, знатным сеньорам и простым людям королевства Французского, какого бы чина-звания они ни были, шлет искреннее приветствие.

Как всем известно, монсеньор Карл, доброй памяти, король Франции, умер, не оставив прямых наследников, меж тем как мы приходимся сыном родной сестре названного государя Карла, и потому очевидно, что после его смерти названное королевство Французское должно было отойти к нам по праву наследования. Однако, пока мы находились в детском возрасте, сир Филипп де Валуа, будучи сыном дяди названного государя Карла, а значит находясь с ним в более дальней степени родства, нежели мы, силой завладел названным королевством, вопреки Богу и справедливости, и до сих пор его бессовестно удерживает. Поэтому, после обстоятельного и долгого размышления, положась на Бога и добрых людей, мы взяли титул государя и правителя Французского королевства, как нам то и положено. Мы твердо намерены обойтись милостиво и приветливо с теми, кто пожелает выполнить свой долг в отношении нас, и мы вовсе не собираемся неподобающим образом отнимать у вас ваши законные права, но, напротив, думаем воздать всем по справедливости и восстановить добрые законы и обычаи, которые действовали во времена нашего предка-прародителя, Людовика Святого[585], короля Франции. Кроме того, мы вовсе не хотим искать себе выгоды вам в ущерб, меняя и портя монету или вводя незаконные поборы и налоги. Ибо, слава Богу, у нас и так довольно добра, чтобы поддерживать на должной высоте нашу честь и звание. Но, напротив, мы желаем изо всех сил облегчить жизнь наших подданных и всеми силами защищать и оберегать их вольности и привилегии, и особенно привилегии Святой Церкви.

В делах королевства мы желаем всегда следовать доброму совету пэров, прелатов, знатных сеньоров и других мудрых мужей — наших вассалов в названном королевстве — и ничего не будем совершать и предпринимать внезапно или своевольно. И говорим вам точно, что мы больше всего на свете желаем, чтобы Бог, нашими трудами и трудами наших людей, установил мир и любовь средь христиан и прежде всего средь вас, дабы христианское воинство могло спешно отправиться в Святую Землю и освободить ее от рук неверных. И мы очень надеемся, что с Божьей помощью это в конце концов будет сделано.

И извольте учесть, что мы часто предлагали названному сиру Филиппу много различных путей достижения мира, но он не пожелал согласиться ни на один из них. Более того, он повел против нас войну в других наших владениях и всеми силами постарался нас полностью сокрушить. Поэтому мы уже по необходимости вынуждены защищаться и отстаивать наши права. И действительно, мы не стремимся ни к убийству людей, ни к их ограблению, но, напротив, желаем, чтобы они и их добро оставались в сохранности. Ради этого мы, из нашей щедрой милости, постановляем и объявляем, что если жители Французского королевства, какого бы чина-звания они ни были, пожелают засвидетельствовать нам свою верность и преданность, как это уже сделали добрые люди земли Фландрской, и признают нас своим королем, и исполнят свой долг перед нами в срок, лежащий между нынешним днем и ближайшей Пасхой[586], то они будут приняты в наше подданство и под нашу особую защиту и покровительство; и полностью сохранят за собою свои владения и свое имущество, движимое и недвижимое, ничего из него не потеряв, и не будут подвергаться притеснениям за дела, совершенные против нас в прошлом. И мы желаем их оберегать и поддерживать всеми доступными нам способами, как это и следует делать по справедливости.

И поскольку вышесказанные постановления трудно довести до сведения каждого из вас в отдельности, мы велели их открыто обнародовать и вывесить на дверях церквей и других общественных мест, дабы таким образом они были доведены до всеобщего сведения, к ободрению наших верных сторонников и к ужасу наших мятежных противников, и дабы отныне и впредь никто не мог оправдываться, что не знал о сказанных вещах.

Записано в Генте, в восьмой день февраля, в год нашего правления во Франции первый, а в Англии — четырнадцатый.»

Эта грамота была скреплена очень большой вислой печатью из желтого воска. На одной стороне печати был изображен король, сидевший на престоле и державший в руках скипетр и цветок лилии. На другой стороне был рыцарь в четырехпольном геральдическом плаще с гербами Франции и Англии и в шлеме, увенчанном леопардом.

Ознакомившись с содержанием этой грамоты, жители Сент-Омера сразу же отослали ее со срочным гонцом к королю Франции, а вместе с ней и еще одну, которая была прислана от имени трех городов[587], но осталась запечатанной. [-4]

[Глава 14]

О том, как морской адмирал Юг Киере и Барбевер высадились в Англии и захватили большую добычу

[1-] Пока король Англии находился в Генте, морской адмирал мессир Юг Киере снарядил флотилию и, взяв еще с собою Барбевера с четырьмя галерами, поплыл к берегам Англии. Причалив в порту города под названием Хантон[588], он обнаружил, что местные жители изготовились к обороне. Однако генуэзцы ринулись вперед и сражались с горожанами до тех пор, пока не завладели всей набережной. Затем люди адмирала пришли им на помощь и захватили город. Найдя там большую добычу, они велели снести ее на свои корабли. Когда они увидели, что англичане движутся на них с большими силами, то подожгли город и отчалили. После этого они поплыли грабить один островной город, который подчиняется английскому королю и называется Гернси[589]. Спалив его дотла, они отчалили с большой добычей. [-2]

[3-] Когда английский король услышал, что его земли подверглись такому разорению, то сказал Якобу ван Артевельде, чтобы тот охранял землю Фландрскую от его имени, и что он оставляет королеву и своих детей под охраной фламандцев и других союзников. Затем он прибыл в Эклюз, взошел на свой неф и в сопровождении еще двадцати шести судов вернулся в Англию к несказанной радости англичан. Король немедленно велел собрать своих баронов на большой совет в Лондон и снарядить весь свой флот, дабы выйти в море сразу, как понадобится. [-4]

[Глава 15]

О том, как граф Солсбери был взят в плен под Лиллем и доставлен в Париж

Однако прервем рассказ о короле Англии и поведаем вам о его королеве. Она осталась жить в гентском монастыре Сен-Бавон и родила там сына[590]. При ней находились епископ Линкольнский и мессир Вильям Монтэгю. Когда королева оправилась после родов, мессир Вильям Монтэгю уехал в Ипр. Тамошние жители сразу его попросили, чтобы он помог им избавиться от ватаги генуэзцев, которые совершали на них набеги из города Армантьер. Граф сказал, что весьма охотно пойдет вместе с ними, но у него слишком мало людей. Жители Ипра ответили, что дадут ему достаточно воинов. Затем они собрали отряд и, проследовав мимо Лилля, нагрянули в Армантьер. Очистив город от генуэзцев, они полностью сожгли его. Затем они выступили в обратный путь и пришли в одно аббатство, которое расположено под Лиллем и называется Маркетт. Когда они построили свои отряды, мессир Вильям Монтэгю подступил со своими людьми к Лиллю, чтобы посмотреть, с какой стороны на него удобней напасть. Пока англичане разглядывали укрепления, из Лилля вышли горожане во главе с рыцарем, которого звали сир де Рубэ. Они зажали отряд графа Солсбери между городом и собой, и когда англичане увидели себя в этой ловушке, то построились к бою. Сир де Рубе напал на них, и началась весьма добрая схватка, которая завершилась полным разгромом для фламандцев и англичан. Мессир Вильям Монтэгю попал в плен, и был там убит один очень богатый и отважный англичанин, которого звали мессир Вильям Килэн. Когда фламандцы заметили, что жители Лилля вышли из города, то бросили своего предводителя и бежали к Ипру. Потом граф Солсбери был доставлен в Париж к королю Франции, и тот велел заточить его в Шатле.

[Глава 16]

О том, как герцог Нормандский с большим войском прибыл в Камбре и пошел осаждать замок Эскодёвр; о вызове, который был послан сиром Фалькенбергом коннетаблю и маршалам Франции; и о том, как король Франции, придя под Эскодёвр, добился его сдачи, а затем овладел и Тён-Л'Эвеком

Мессир Жан Французский, герцог Нормандии, собрал большое войско в Сен-Кантене, что в Вермандуа, и прибыл в Камбре. Там его уже ждали коннетабль Франции, а также маршалы Бертран и де Три. Сир Фалькенберг прислал коннетаблю и маршалам грамоту следующего содержания.

[1-] «Вам, сеньорам, коннетаблю и маршалам Франции, которые находятся в Турне, или же наместникам короля в названном городе.

Мы, Тьерри, сир Монжуа, Фалькенберга и Бурна, виконт Зеландский, вместе с нашим братом Иоганном, сеньором Бриданбака и Фергена, от нашего имени и от имени наших рыцарей и вассалов, получивших письма короля Франции, даем знать всем следующее. Поскольку ваш король нанес и продолжает наносить великие обиды нашему дражайшему сеньору, королю Англии, мы, будучи его бедными родственниками (povre cousin), желаем помочь ему вести войну против вашего короля и его сторонников. И мы желаем посредством этой грамоты сохранить нашу честь в отношении вашего короля и его сторонников. Тому свидетельство — наша печать. Записано в Вилль-Соваже, на Пасхальной осьмице[591] (as octaves de Pasques)». [-2]

Получив эту грамоту, коннетабль отослал ее королю Франции.

Мессир Жан Французский, находясь в Камбре, повелел, чтобы к нему прибыли все конные отряды из приграничных земель. Когда все были в сборе, он пошел осаждать замок под названием Эскодёвр. Подойдя к нему, герцог приказал воздвигнуть осадные машины и бросать в замок камни и днем и ночью. Он не провел под замком и пятнадцати дней, когда на осаду прибыл сам король Франции. Вслед за королем туда поспешили все знатные люди королевства. Поэтому там собралось такое большое войско, что это было удивительно. В конце третьей недели воины гарнизона сдали замок в обмен на разрешение уйти вместе с их имуществом.

Овладев Эскодёвром, король велел его полностью разрушить, а затем пошел осаждать еще один замок, который назывался Тён-Л'Эвек. И стоял во владениях епископа Камбре на реке Л'Эско. Король осадил замок и велел обстреливать его из камнеметательниц и мангонелей[592]. Однако воины гарнизона очень стойко оборонялись и отбивали все приступы.

Поблизости от Тён-Л'Эвека стоял еще один замок, принадлежавший графу Эно и называвшийся Бушей. Его гарнизон совершил много набегов на лагерь французского короля. По прошествии недолгого времени герцог Брабантский, граф Гельдернский и ополчение всей Фландрской земли пришли снять осаду с Тён-Л'Эвека. Король находился на одном берегу реки, а герцог Брабантский — на другом, но время от времени противники нападали друг на друга, проходя по наведенному ими мосту, и тогда там случалось множество добрых схваток.

Наконец, камнеметные машины уже столь сильно повредили укрепления замка, что гарнизон даже не знал, где ему прятаться. Видя это, кастелян погрузил на судно всех своих людей вместе с их имуществом и велел им переправиться на другой берег. Затем он поджег замок и тоже переправился по воде в лагерь врагов французского короля.

Видя, что замок пылает, король Франции приказал своим людям немедленно проникнуть в него с помощью штурмовых лестниц. На следующий день, незадолго до рассвета, войска немцев и фламандцев ушли из-под Тён-Л'Эвека и направились в свои земли.

Король Франции немедленно послал герцога Бургундского и монсеньора герцога Нормандского, своего сына, чтобы они опустошили землю Эно. Подступив к городу Кенуа, они сожгли все его предместья, а затем двинулись дальше, предавая огню и пламени все на своем пути. Они прошли всего в одном лье от Валансьенна и велели своим передовым разъездам совершить набег к самым стенам города. Когда они выжгли всю эту область Эно, то вернулись в лагерь короля Франции. Затем король стал держать совет: осадить ли ему Бушей или распустить войско? Его советники сказали, что, поскольку ему стало известно о намерении английского короля высадиться в Эклюзе, для него будет лучше отступить к своим большим пограничным городам и удалиться во Францию, дабы ускорить отправку своей флотилии навстречу королю Англии. Он так и сделал.

[Глава 17]

О том, как король Англии разгромил весь флот короля Франции под Эклюзом в день Святого Иоанна Крестителя, в год 1340; и о смерти мессира Юга Киере и Бегюше

[1-] Мессир Юг Киере, мессир Николь Бегюше и Барбевер собрали огромную морскую флотилию, в которой было целых четыре сотни кораблей, и укомплектовали ее военными командами. Но сейчас мы вам расскажем, как эта армада была уничтожена из-за алчности королевских казначеев. Ибо Бегюше, который был одним из них, всегда терпеть не мог дворян и добрых сержантов, поскольку ему казалось, что они запрашивают слишком большое жалованье. За низкую цену он нанял бедных рыбаков и бедных матросов, и из таких-то людей сколотил свои боевые команды. Выйдя в море, они проследовали мимо Кале, бросили якорь возле Эклюза и стали стеречь, чтобы никто не мог войти в этот порт или, наоборот, отчалить оттуда.

Король Англии узнал от своих шпионов, что флот французского короля отплыл к берегам Фландрии. Поэтому он немедленно решил выйти в море вместе с мессиром Робером д'Артуа и очень большим количеством английских дворян и лучников. Полностью снарядившись, они подняли повыше паруса и стремительно поплыли к Эклюзу. Благодаря попутному ветру, англичане уже вскоре завидели флот французского короля. При их приближении французы тотчас построили свои корабли в боевой порядок.

Когда Барбевер, находившийся на своей галере, заметил англичан, то сказал адмиралу Бегюше: «Сударь, на нас движется король Англии со всем своим флотом. Поэтому послушайте моего совета и выведите корабли в открытое море. На стороне англичан и ветер, и солнце, и прилив. Если вы останетесь здесь, они зажмут вас так крепко, что вы окажетесь в беспомощном положении». Тогда сказал Бегюше, который куда лучше смыслил в денежных счетах, чем в морской войне: «Позор тому, кто уйдет отсюда! Мы их дождемся и испытаем судьбу именно здесь!» Барбевер ответил: «Сударь, хоть вы и не хотите прислушаться к моему совету, сам я пропадать не собираюсь. Я уйду из этой западни с моими четырьмя галерами». Затем он немедленно отчалил из бухты со всеми своими судами.

Вскоре французы увидели, что большой флот короля Англии двинулся в наступление. В его авангарде шел неф, на котором находились оруженосцы, готовившиеся к посвящению в рыцари. Этот неф вступил в бой с очень большим французским нефом под названием «Ле-Риш де Лёр». Однако англичане не смогли долго продержаться и вскоре были разбиты. Все, кто находился на нефе, были преданы смерти, а сам он полностью разрушен. Однако следом за ним подоспел король Англии со всем своим флотом, и там началась очень жестокая битва, которая длилась с часа прим до самых нон. Наконец, французы уже совсем изнемогли, ибо их корабли были столь тесно прижаты друг к другу, что не могли маневрировать, а сами они сильно уступали в военной выучке англичанам, средь которых было множество дворян. При этом они не смели причалить к берегу, поскольку там их подстерегали фламандцы.

В этом сражении было убито столько людей, что все море вокруг было окрашено кровью. По некоторым оценкам, погибло целых 30 тысяч человек, в том числе адмирал и Николь Бегюше. [-2] Когда Барбевер увидел, что битва бесповоротно проиграна, то поспешил отплыть в безопасное место; а все корабли короля Франции были потеряны, за исключением лишь некоторых суденышек, которым удалось случайно вырваться.

Одержав эту победу, король Англии, будучи ранен в бедро, не пожелал сойти с нефа на сушу; а мессир Робер д'Артуа и другие английские бароны высадились на берег в Эклюзе и отдохнули.

Эта битва состоялась в день рождества Святого Иоанна Крестителя, в год 1340.

[Глава 18]

О том, как король Англии прибыл в Брюгге, а затем в Гент

Когда находившаяся в Генте королева Англии узнала, что ее супруг король прибыл в Эк л юз, то немедленно отправилась к нему. Между тем король Англии спокойно оставался на своем нефе и держал совет с баронами о том, как вести войну дальше. Когда советники разошлись, королева вместе с Якобом ван Артевельде села в лодку и явилась на неф короля. Увидев супруга, она испытала великую радость. Вдосталь наговорившись с ним, она отплыла назад и вернулась в Гент.

Высадившись на сушу, король Англии отослал в Гент своих латников, лучников и снаряжение, а сам отправился в пешее паломничество к церкви Арденбургской Богоматери. По окончании паломничества он прибыл в Брюгге и, взяв с собой членов городского магистрата, выехал в Гент. Там его встретили с большим ликованием.

[Глава 19]

О том, как король Англии сформировал два войска и пошел с одним из них к Турне, а мессир Робер д'Артуа, взяв под свое начало великое множество фламандцев, направился с этим вторым войском к Сент-Омеру; и о том, как король Франции тем временем тоже собрал очень большую рать

[1-] Король Англии велел известить всех своих германских союзников, чтобы они явились к нему на совещание по поводу того, что им дальше делать. На этом совещании было постановлено, что английский король сформирует два войска и пойдет на Турне, взяв под свое начало одно из них, в котором, кроме англичан, будут гентцы, воины из земли Алоста[593] и немецкие князья. Другое войско возглавит мессир Робер д'Артуа. В нем будет большое количество английских лучников, а также ополчения из Брюгге, Вольного Округа, Диксмёйде, Ипра, из кастелянств Поперинге, Касселя и Байёля и из округов Фюрна, Бурбурга и Берга.

Мессир Робер д'Артуа не мешкая выступил в сторону Сент-Омера и, остановившись в Касселе, стал поджидать подхода всех этих отрядов. Король же выступил из Гента и раскинул лагерь у моста в Эпире, в двух лье от Турне. Однако сам он расположился в Элсене, в одном доме, принадлежавшем епископу Турне. [-2]

[3-] Королю Франции доложили, что английский король разделил свои силы на две части, чтобы осаждать сразу два приграничных города в его королевстве. Поэтому он в великой спешке собрал войска и послал в город Турне коннетабля Франции, графа Фуа[594] и маршала Бертрана с тремя тысячами латников. В Сент-Омер же он послал герцога Бургундского и графа Арманьяка с сорока двумя знаменами. Сейчас мы перечислим предводителей этих знамен по той причине, что им пришлось участвовать в битве.

Там были герцог Бургундский со своим сыном, сиром Филиппом[595], сир де Вержи[596] со своим дядей, мессиром Гильомом, мессир Жан де Фьеллэ[597], сир де Пенн со своим дядей, графом Монбельярским, и со своим товарищем, монсеньором де Рэ[598]. Из фламандских сеньоров там были: сир де Гистель, сир де Сен-Венан[599], кастелян Берга[600] и кастелян Диксмёйде. Из дворян графства Артуа там были: мессир Жан де Шатийон[601], мессир Моро де Фьенн, сир де Ваврен[602], сир де Виллерваль, сир д'Аммеленкур, сир де Креки[603] и сир де Фоссё[604]. Граф Арманьяк привел в своем полку 15 знамен.

Тем временем король Франции собрал очень большое войско между Лансом и Аррасом, но пока еще не решил, в какую сторону ему следует направиться. [-4]

[Глава 20]

О том, как герцог Бургундский и граф Арманьяк вступили в битву с силами мессира Робера д'Артуа близ Сент-Омера, на следующий день после дня Святого Иакова, в месяце июле, в год 1340

Однако оставим на время рассказ о двух королях и поведаем вам о мессире Робере д'Артуа. [1-] Он собрал свое войско в Касселе, чтобы идти к Сент-Омеру, но ополчения Фюрна и Берга, которые были весьма многочисленны и славились своими бойцами, отделились от основного войска и пришли в один городок, расположенный близ Касселя и называемый Бамбеке. Там они заявили, что дальше не пойдут, ибо прежде их уже водили к Сент-Омеру, но ничего хорошего из этого не вышло[605]. Услышав это, мессир Робер д'Артуа посовещался со своими рыцарями и горожанами Брюгге, а затем прибыл в Бамбеке и сказал воинам Фюрна и Берга, чтобы они смело шли вперед, ибо он нисколько не сомневается в успехе своего предприятия. Дескать, он уже получил две пары писем от жителей Сент-Омера, в которых они твердо его заверяют, что едва он подойдет к стенам города — тот будет ему сдан вместе с герцогом Бургундским. Негодяи ему поверили и имели глупость пойти дальше. Правда, при этом они сказали, что не перейдут через Нёф-Фоссе, если не получат дополнительных гарантий.

Когда мессир Робер д'Артуа увидел, что с помощью этой уловки он сумел увлечь их вперед, то очень обрадовался и тотчас велел своим лучникам совершить рейд в земли Артуа и учинить там пожары.

Герцог Бургундский, видя свою землю охваченной пламенем, немедленно велел трубить тревогу и вышел из города со своими полками, построенными к бою. Заметив, что он приближается, лучники попытались отступить, но люди герцога их настигли и убили целых 60 человек прямо на мосту, который называется Ле-Понт-Хазекен. Герцог Бургундский подождал в поле еще какое-то время и, видя, что никто из врагов больше не приходит, вернулся в город Сент-Омер.

Тем временем мессир Робер д'Артуа велел своим воинам сняться с лагеря, сложить шатры на повозки и двигаться к Сент-Омеру. Жители Брюгге, которые двигались в авангарде и вели за собой обоз, прибыли в один город, расположенный близ Сент-Омера и называемый Арк. Однако жители Фюрна, как и предупреждали, не пожелали перейти через Нёф-Фоссе. Когда мессир Робер д'Артуа увидел, что они отказываются идти дальше, то велел срочно им сообщить, что жители Брюгге уже вступили в сражение и просят, ради Бога, помочь им. Услышав эту весть, ополченцы из Фюрна отменили свое прежнее решение и широким шагом двинулись к городу Арку. Однако по прибытии они обнаружили, что жители Брюгге спокойно располагаются на постой.

Пока они разбивали лагерь, лучники совершили конный набег до самых ворот Сент-Омера. Они несли знамя с гербом мессира Робера д'Артуа и стреляли по воротам столь густо, что нельзя было не подивиться этому. Когда воины, охранявшие ворота, увидели, как они стреляют, то вышли из города все разом и напали на них. Лучники не приняли боя и побежали, а воины из Сент-Омера гнали их до самого Маладрери[606]. Такие стычки случались в течение всего дня, но герцог и его латники ни разу не выходили из города.

Лучники вели перестрелку с защитниками города до тех пор, пока все фламандские отряды не раскинули свои станы. Когда это было сделано, фламандцы подожгли город Арк и спалили его дотла. В тот же день в Сент-Омер прибыл граф Арманьяк со своим полком.

Король Франции, который сначала собрал войско, чтобы идти к Турне, теперь передумал и спешно выступил в сторону Сент-Омера.

Фламандцы, стоявшие лагерем под Арком, каждый день подступали к самым предместьям Сент-Омера, чтобы перестреливаться с противником, и разводили в своем стане такие большие костры, что их зарево освещало даже сам Сент-Омер. Кроме того, они ежедневно устраивали большие приступы на один маленький замок, принадлежавший графу Артуа и называвшийся Рью. Но, несмотря на упорство, с которым его штурмовали, он так и не был захвачен или разрушен.

Когда мессир Робер д'Артуа узнал, что король Франции идет на него, оставив Турне без защиты, то стал очень спешить с выполнением своей затеи. Однажды в среду утром он созвал всех предводителей своего войска и сказал им: «Господа, меня известили, чтобы я срочно шел к городу Сент-Омеру, и он будет мне сдан». Тогда все бросились вооружаться, говоря друг другу при этом: «Поспешим друзья! Еще до наступления ночи мы будем пить добрые вина в стенах Сент-Омера!»

Сложив шатры на повозки, они построились в полки и двинулись к городу Сент-Омеру по большой дороге, проходившей через Арк. Впереди походного порядка ехал мессир Робер д'Артуа, ведя за собой два английских знамени, лучников и ополченцев из Брюгге. Они продолжали двигаться, пока не оказались на расстоянии одного арбалетного выстрела от Маладрери. Там они и остановились. С двух сторон перед ними проходили рвы, так что к ним нельзя было подступиться. Кроме того, они расставили перед собой деревянные щиты, из которых торчали железные шипы, прикрытые тканью для маскировки.

Поодаль от них расположился очень большой полк, состоявший из жителей Вольного Округа. Еще дальше, на холме, возле монастыря Сен-Вертен, который стоит на окраине Арка, обращенной к Сент-Омеру, построился очень большой полк воинов из Ипра. Между этими двумя полками построились воины из Фюрнского и Бергского кастелянств. Ополчения из Поперинге и кастелянств Касселя и Байёля остались в тылу, чтобы охранять обозы с шатрами. Всю боевую линию фламандцев защищал один длинный ров, который тянулся от ипрского полка, стоявшего на холме, до самого полка мессира Робера д'Артуа.

Рыцари, находившиеся в Сент-Омере, увидели, что фламандцы построились на окраине городского предместья отдельными отрядами. Поэтому из города вышли все банереты со своими полками, кроме самого герцога Бургундского и графа Арманьяка. Герцог же не вышел потому, что получил приказ от короля не вступать в бой без него.

Выйдя в поле, где построились фламандцы, рыцари совершили на них много атак, но не смогли вовлечь их в сражение. В этом противостоянии они провели все время, начиная с полудня и до самых сумерек.

Когда герцог Бургундский увидел, что враги расположились столь близко от него, то призвал графа Арманьяка и своих советников и сказал им: «Господа, что вы мне посоветуете? Я вижу, что сегодня мне придется либо обесчестить себя, либо выказать неповиновение королю». Тогда сказал ему граф Арманьяк: «Сир, с помощью Бога и ваших друзей вы легко получите королевское прощение!» Герцог тотчас воскликнул: «Так пойдемте же вооружаться, во имя Господа и Святого Георгия!»

Вооружившись, герцог выступил из города с отрядом, в котором насчитывалось не более пятидесяти латников. Он ехал, не останавливаясь, пока не достиг Маладрери. Там-то и узрел он перед собой весь полк мессира Робера д'Артуа.

Затем из Сент-Омера вышел граф Арманьяк, имевший под своим началом 800 всадников, из коих целых триста были защищены либо кольчугами, либо панцирями. Этот полк устремился вправо, туда, где стояли воины из Ипра.

Когда бургундцы увидели своего герцога в поле, то дружно помчались к нему. Однако воины из Артуа и фламандские дворяне, державшие сторону короля, продолжали сплоченно стоять на месте. Тем временем большой полк, в котором находились ополченцы из Брюгге, Фюрна и Вольного Округа, широким шагом двинулся на них через поле. Воины из Артуа и верные королю фламандцы тотчас устремились ему навстречу, но, дойдя до рва, пересекавшего поле, не смогли перейти через него. Тогда они сразу поворотили назад свои знамена, и во время их отступления можно было видеть, как многие знатные люди безоглядно бегут в разные стороны, бросив своих сеньоров средь поля, так что те угодили бы в руки врагов, если бы Господь в своей милости их не спас.

Лишь только фламандцы увидели, что знамена отступают, они всей массой стали перепрыгивать через ров и помчались за противником, думая, что тот уже разгромлен. Но, когда воины из Артуа заметили, что фламандцы перешли ров, то повернули свои знамена и напали на них с великим пылом. Разгорелась славная битва, которая завершилась разгромом фламандцев.

Тем временем граф Арманьяк направился в сторону воинов из Ипра. Однако при его приближении они побежали, да так быстро, что только их и видели. Тогда граф присоединился к тем, кто преследовал разгромленных воинов большого полка. Там можно было наблюдать, как людей валят наземь и убивают, совершая при этом такие подвиги, что трудно было не подивиться.

Пока воины из Артуа и люди графа Арманьяка сражались и преследовали фламандцев, бегущих в сторону Арка, мессир Робер д'Артуа увидел герцога Бургундского возле Маладрери. Приказав убрать щиты с шипами назад, он двинулся со своим большим полком в сторону Сент-Омера.

Видя, что враг наступает, люди герцога Бургундского свернули с дороги в поле. Мессир Робер д'Артуа надеялся зажать их средь улиц предместья, где конным латникам было бы неудобно сражаться с пехотой. Однако его замысел не удался. Тогда он со всем своим полком устремился к городским воротам, думая захватить их внезапным наскоком. Но, по воле Божьей, воины, охранявшие ворота, узнали знамя противника и сразу начали стрелять и бросать в него камни. В любом случае проем ворот был так забит народом, бежавшим в город, что там никому нельзя было ни войти, ни выйти. Когда мессир Робер д'Артуа и его люди увидели, что их затея не удалась, они обратили свое оружие против некоторых рыцарей, отступавших к городу, и убили их перед воротами. Там пали сир Аммеленкур, мессир Фруассар де Бофор, испанский рыцарь, которого звали сир де Верэн, и рыцарь из Бургундии, которого звали сеньор де Бранж. Кроме того, там погиб один английский рыцарь с червлеными и серебряными шашками на гербе. Стрела пронзила ему мозг.

Затем мессир Робер д'Артуа привел в порядок свой полк и отступил с ним к Арку. Когда он входил в предместья, герцог Бургундский, уже собравший своих людей в отряд, захотел ударить по врагу, но поскольку была ночь, его люди не согласились это сделать. Поэтому воины мессира Робера д'Артуа беспрепятственно прошли по дороге, соблюдая строгий строй и восклицая громким голосом: «Святой Георгий!»

Между тем граф Арманьяк и воины из Артуа преследовали разбитых фламандцев и понятия не имели о том, что происходило возле стен города. Встретив полк мессира Робера д'Артуа, они его не узнали, поскольку было уже слишком темно. Застигнутые врасплох, некоторые из них погибли, а один бургундский рыцарь, которого звали мессир Гильом де Жюлли, попал в плен.

В тот день был посвящен в рыцари и впервые поднял знамя граф де Монлион, который был вассалом графа Арманьяка. Тогда же поднял знамя сир де Сен-Круа и один рыцарь из Артуа, которого звали сир де Рели[607]. В ходе этого сражения очень многие воины были посвящены в рыцари.

Собрав вокруг себя своих людей, герцог Бургундский с великой радостью двинулся назад к Сент-Омеру. Тамошние жители вышли ему навстречу и проводили в город при свете факелов. Рыцари въехали в город с такими громкими кликами и с таким великим шумом, что заглушили даже звон церковных колоколов. Затем они велели принести тела мертвых рыцарей, лежавшие за пределами города. На следующий день их погребли с великими рыданиями.

Эта битва состоялась в день, следующий за днем Святого Иакова[608], в месяце июле, в год Милости 1340. [-2]

[3-] Когда мессир Робер д'Артуа вернулся в свой лагерь, там везде горели костры, но не было ни души, ибо все фламандцы уже бежали, бросив свои шатры, доспехи и вообще все имущество. Они были так ошеломлены своим разгромом, что даже не чаяли добраться живыми до Касселя. Огромное их количество скончалось в пути — все, кто был ранен стрелами и посечен мечами. Фламандское войско, находившееся под началом мессира Робера д'Артуа, было конным и исчислялось пятьюдесятью пятью тысячами, не считая обозной прислуги, а количество мертвых после боя достигало четырех тысяч. Увидев, что его люди так безоглядно бежали, мессир Робер д'Артуа немедля и сразу сел на коня и прибыл на гору Кассель. Однако он очень опасался, что его убьют свои же люди[609]. Поэтому он поехал в Ипр и всю дорогу не чувствовал себя в безопасности.

Однако расскажем вам о герцоге Бургундском. Войдя в Сент-Омер, он и его латники предались отдыху. Всю ночь по полю возле города бегало большое количество боевых лошадей, потерявших своих седоков, и бродило много людей, не знавших, куда идти.

Меж тем два рыцаря из людей епископа Теруанского отправились в дозор, ничего не зная о прошедшей битве. Они подъехали к окраине фламандского лагеря и никого там не заметили. Когда же начало светать, они увидели, что лагерь действительно пуст. Тогда они в него въехали и нагрузились самыми ценными и красивыми вещами из тех, что попались им на глаза.

Когда в городе узнали о бегстве фламандцев, то можно было видеть, как множество конных и пеших людей спешат за добычей. Весь день, непрестанно на повозках, фурах и тачках в город свозили шатры, палатки и многое другое военное снаряжение. В итоге горожане собрали в своих стенах такую большую добычу, что это не поддается описанию.

Поскольку трупы павших лошадей, которых было целых 12 сотен, очень смердели, их было приказано сжечь. А мертвых врагов побросали в большие общие могилы.

Тем временем мессир Робер д'Артуа прибыл в Ипр, но, не смея там задерживаться, как можно скорее уехал в лагерь английского короля, который был раскинут под городом Турне.

В ту пору вся Фландрская земля была охвачена таким смятением, что 1000 латников вполне могла бы захватить ее целиком вплоть до самого Брюгге.

Когда английский король узнал о разгроме, постигшем фламандцев под Сент-Омером, то был немало изумлен и велел своим людям перейти через реку Л'Эско и осадить город Турне со всех сторон. [-4]

[Глава 21]

О том, какую грамоту король Англии, находившийся под Турне, прислал королю Франции, и о том, какой ответ он на нее получил

Король Филипп собрал такое большое войско, какого еще никогда не собирали в пределах королевства Французского. На следующий день после вышеописанной битвы он прибыл на постой в одно приорство, расположенное между Эром и Теруаном и называемое Сент-Андрьё. Там-то он и услышал новость о случившемся. Кроме того, ему доставили одну грамоту от короля Англии. Ее содержание было таким:

«От Эдуарда, короля Франции и Англии и сеньора Ирландии.

Сир Филипп де Валуа, вот уже долгое время мы настойчиво требуем от вас через послов и иными путями, которые считаем разумными, чтобы вы отдали наше законное наследство, королевство Французское, каковое вы совершенно несправедливо присвоили и упрямо удерживаете. Ясно видя, что вы намерены упорствовать в своем беззаконии и не удовлетворите наших справедливых требований, мы вошли во Фландрию как ее верховный сеньор и проследовали через ее земли. Теперь мы вас извещаем, что, уповая на помощь нашего Господа, Иисуса Христа, и на неоспоримость наших прав на наследство, которое вы присвоили, мы вместе с фламандским войском, а также с нашими людьми и союзниками движемся к вам, дабы поскорее положить конец нашему спору, если, конечно, вы решитесь сойтись с нами в бою. Однако столь большие людские силы, которые мы ведем с собой и которые, как мы надеемся, вы приведете со своей стороны, не могут долго держаться вместе, не чиня при этом тяжкое разорение людям и стране. А ведь любой добрый христианин, и тем более государи и прочие люди, облеченные властью, должны всеми силами предотвращать такие беды. Поэтому, во избежание массовой гибели христиан, мы очень желаем, чтобы развязка наступила как можно скорее. И поскольку причина противостояния заключена лишь в нас двоих, мы желаем разрешить его в поединке с вами, лицом к лицу, и предлагаем вам это сделать по вышеназванным причинам, несмотря на то, что мы осведомлены о вашей замечательной телесной силе, а также о вашей рассудительности и осторожности. И в том случае, если вы отвергнете это предложение, пусть тогда наш спор будет решен в бою между вами и сотней самых подходящих воинов, с одной стороны, и нами и таким же количеством воинов, с другой. Если же вы отвергнете и тот и другой путь, то назначьте любой из десяти дней, следующих за тем, коим помечена эта грамота, дабы под городом Турне состоялась битва между нашими войсками.

Мы желаем, чтобы всему свету было известно, что мы выдвигаем наши вышеназванные предложения не из гордыни или самонадеянности, а лишь по вышеперечисленным причинам. Ибо мы страстно мечтаем, чтобы после того, как в бою между нами будет явлена воля нашего Господа, Иисуса Христа, между христианами воцарился бы полный мир и чтобы благодаря этому полчища врагов Божьих получили отпор и вера христианская была возвеличена.

То предложение, которое принять пожелаете из всех вышеперечисленных, нам извольте указать через подателя сей грамоты, немедля дав ему вашу собственную.

Записано под нашу большую печать в Шене[610], в лагере под Турне, в 28 день месяца июля, в год нашего правления во Франции первый, а в Англии — четырнадцатый».

Когда король Франции и его советники ознакомились с этой грамотой, то сразу же послали королю Англии следующий ответ:

«Филипп, Божьей милостью, король Франции, Эдуарду, королю Англии.

Мы видели письмо, доставленное к нашему двору от вашего имени на имя Филиппа де Валуа, в коем письме содержатся некоторые требования, предъявляемые вами названному Филиппу де Валуа. И поскольку это письмо, как очевидно явствует из его содержания, адресовано не нам и названные требования выдвинуты не к нам, мы не даем вам никакого ответа. Тем не менее из вашего письма и иными путями мы узнали, что вы вторглись в наше Французское королевство и наносите великий ущерб нам, нашим землям и нашему народу, причем делаете вы это самовольно, без всякой разумной причины, не считаясь со своим вассальным долгом. Ибо вы, как известно, принесли нам тесный оммаж, признав нас французским королем и обещав повиноваться нам как своему непосредственному сеньору. Это совершенно очевидно явствует из грамоты с текстом вашей вассальной клятвы, скрепленной вашей большой печатью. Одну такую грамоту, полученную от вас, мы храним при себе, а другая, такая же, должна храниться у вас.

В силу всего сказанного мы намерены, когда сочтем нужным, изгнать вас из нашего королевства, к чести нашей и нашего королевского величества, и к выгоде нашего народа. И мы уверены, что сможем это сделать, твердо уповая на Иисуса Христа, источника всякой силы. Ибо из-за ваших самочинных и неразумных притязаний уже отложен Священный поход за море, большое количество христиан предано смерти, божественные службы не могут должным образом отправляться, и Святая Церковь окружена меньшим почтением.

Что же касается ваших расчетов на помощь фламандцев, то мы нисколько не сомневаемся, что дворяне и горожане этой земли окажут помощь не вам, а своему сеньору и нашему кузену графу Фландрскому и сохранят в отношении него свою честь и верность. И если они пренебрегали своим долгом до сего времени, то это было из-за советов злых людей, которые не заботятся ни об общественном благе, ни о чести страны, а лишь о собственной выгоде.

Записано в поле, близ приорства Сент-Андрьё, под нашу тайную печать, за отсутствием большой, в тридцатый день июля, в год Милости 1340».

[Глава 22]

О том, как жители Турне послали королю просьбу о помощи, поскольку, осажденные войском английского короля, они уже не могли получать продовольствие; и о том, как король послал к ним большое количество латников

Пока король Франции находился в Сент-Андрьё и отвечал на вызов короля Англии (об этом вы уже слышали), туда прибыл гонец от жителей Турне и попросил, чтобы король, ради Бога, им помог, ибо враги сжали их в такое плотное осадное кольцо, что к ним уже не поступает никаких съестных припасов. [1-] Король немедленно послал в набег герцога Афинского, виконта Туарского[611], виконта Онэ[612], сеньора Пьера де Фокиньи, графа Осеррского[613], сеньора де Крана[614]вместе с его братом, мессиром Ги Дофином, сеньора Шатийона Туреньского, сына графа де Руси[615], дофина Оверньского[616], сеньора де Сен-Венана, брата епископа Мецкого и Анри Тибо. Все эти сеньоры были со своими знаменами и имели под своим началом 2 тысячи латников. Они поехали прямо в Кассель, но фламандцы уже заняли гору и были начеку. Когда сеньоры это увидели, то подожгли город, думая, что дымы и пожары в их собственной земле заставят фламандцев уйти из-под Турне. Затем они прибыли в Сент-Омер. На следующий день они снова отправились в набег и прошлись огнем и мечом по фламандским владениям графа Барского. Сделав это, они вернулись в королевский лагерь. [-2] [3-] Король Франции устроил большой совет, чтобы решить, войти ли ему в земли Фландрии или же направиться в сторону Турне. На этом совете присутствовали друзья графа Фландрского, которые хорошо понимали, что в том случае, если король вторгнется во Фландрию, весь этот край будет опустошен. Поэтому они посоветовали ему идти к Турне. [-4] Проведя в Сент-Андрьё восемь дней, король выступил в поход со всем своим войском и продолжал свой путь, пока не прибыл в городок, который находится в трех лье от Турне и называется Бувин. Там, поблизости от врагов, король и расположился.

[Глава 23]

Имена знатных сеньоров, находившихся в войсках короля Франции и короля Англии

Однако назовем вам знатных сеньоров, которые находились в войске французского короля.

[1-] Прежде всего, там были король Богемский, король Наваррский, герцог Нормандский, герцог Бурбонский, герцог Бретонский, герцог Бургундский, герцог Лотарингский, герцог Афинский, граф Алансонский, граф Фландрский, граф Савойский, граф Арманьяк, граф Булоньский, граф Барский, епископ Льежский, граф Дрё[617], граф Омальский[618], граф Блуаский[619], граф Сансеррский[620], граф Осеррский, граф Жуаньи[621], граф Руси[622] и многие другие знатные сеньоры, перечисление которых заняло бы слишком много времени.

Теперь назовем вам знатных сеньоров, которые находились в лагере короля Англии. Прежде всего, там были мессир Робер д'Артуа, граф Херифорд[623], граф Нортгемптон[624], граф Уорик[625], граф Хантон[626], граф Арундел[627], барон Стаффорд[628], граф Эно со своим дядей, мессиром Жаном д'Эно, герцог Брабантский, герцог Гельдернский, маркграф Юлихский, граф Бергский, граф де Шини[629], сеньор Фалькенберг, а также Якоб ван Артевельде с городскими ополчениями всей Фландрии. [-2] Все они осаждали город Турне, но ни разу не устраивали штурмов и ограничивались тем, что обстреливали городские укрепления камнями. Лишь однажды, насколько мне известно, отряд королевских военных сержантов вышел из города во главе с коннетаблем и двинулся по улице предместья. Однако, столкнувшись с отрядом немцев и англичан, французы были вынуждены отступить. Это было единственное боевое столкновение, случившееся в ходе осады Турне[630].

[Глава 24]

О том, как графиня Эно выхлопотала перемирие между двумя королями сроком до дня Святого Иоанна 1341 года, и об условиях, на которых это перемирие было заключено

Однако расскажем вам о графине Эно. Вместе с королем Богемским она столь настойчиво хлопотала о мире перед королем Франции, своим братом, и перед королем Англии, своим зятем, что в конце концов для переговоров между двумя королями был назначен определенный день. Тогда Якоб ван Артевельде явился к английскому королю и другим военным предводителям и сказал: «Господа, будьте осторожны, заключая этот мирный договор! Ибо если мы, фламандцы, не будем в него включены и все наши условия не будут выполнены, мы ни за что не уйдем отсюда и не освободим вас от клятвенных обязательств, которые вы нам дали!» Тогда графиня Эно воскликнула: «О, Господи Боже, сжалься и не допусти, чтобы из-за слов одного мужлана пролилась кровь стольких благородных христиан!» Тем не менее дело удалось уладить, и Якоб ван Артевельде согласился на договор, условия которого изложены ниже.

На переговорах короля Франции представляли[631]король Богемский, граф Арманьяк, граф Савойский, мессир Людовик Савойский и сир Нуайе, а от короля Англии там были мессир Вильям Клинтон[632], епископ Линкольнский, мессир Джеффри Скроуп, мессир Жан д'Эно, сир Кёйк и мессир Анри д'Антуэн. Мирный договор было решено заключить на следующих условиях. Во-первых, король Франции обещает вернуть королю Англии через брак их детей все земли Гаскони, Аквитании и графства Понтьё в тех границах, в каких ими владел его дед, король Эдуард, и на том условии, что никакие служащие французского короля не смогут там больше распоряжаться. Далее, то, что касается земли Фландрской. Все ее жители, великие, средние и малые, вновь получат права, коими они пользовались во времена графа Ги[633]. Далее, все обязательства, которые фламандцы имеют перед королем Франции, каковы бы они ни были и с каких бы пор они ни существовали, будут отменены, в том числе обязанность ходить с ним в походы, платить ему денежные штрафы и терпеть кару, которой они подверглись. Далее, король Франции навсегда отказывается от права налагать на фламандцев церковное отлучение и интердикт. В подтверждение этого он вернет и выдаст им все грамоты с договорными обязательствами, в силу которых они могли бы подвергнуться названным карам[634]. Все преступления, в которых фламандцев можно было бы обвинить в связи с тем, что они оказывали неповиновение королю или графу Фландрскому, им прощаются раз и навсегда, так, чтобы впредь никто из них не мог понести телесный или имущественный ущерб по этой причине. Если же в будущем случится, что они совершат какое-нибудь деяние, подлежащее наказанию, то их кара не должна утяжеляться из-за былых дел и суд над ними должен вершиться по законам и обычаям тех мест, где они проживают.

Дабы статьи этого мирного соглашения были обдуманы и утверждены со всей основательностью, графиня Эно упросила сеньоров продлить перемирие до дня Святого Иоанна Крестителя[635]. В ходе этого перемирия полномочные представители обеих сторон должны были встретиться для переговоров в определенном месте. До этих пор действие указов об отлучении было приостановлено, и по всей Фландрии вновь стали творить божественные службы.

[1-] Когда эти дела были улажены, король Франции распустил свое войско и уехал во Францию, а король Англии распустил свое и удалился в Гент. Граф Фландрский явился к нему туда, и они воздали друг другу честь, устроив большие пиры и обменявшись прекрасными дарами. Однако несмотря на все свои старания, английский король не смог уговорить графа Фландрского перейти на его сторону, хотя фламандцы тоже очень просили графа об этом. [-2]

[Глава 25]

О том, как король Англии вернулся в свою страну и обвинил в измене тех, кто управлял королевством в его отсутствие, поскольку ему не присылали достаточно денег

Король Англии собрался в дорогу и простился со своими союзниками. Ему пришлось прекратить осаду в силу необходимости, так как некоторые большие сановники, оставшиеся в Англии, не позаботились прислать ему денег, хотя и собрали их с народа от королевского имени. Мессир Робер д'Артуа не пожелал отплыть в Англию вместе с королем, поскольку думал, что тот по прибытии учинит расправу; а мессир Робер вовсе не хотел навлечь на себя из-за этого чью-нибудь неприязнь[636].

Король оставил герцога Гельдернского в залог вместо себя в городе Генте, а затем вместе с королевой отплыл в Англию. Когда он прибыл в свою страну, то велел взять под стражу большинство сановников, управлявших государством в его отсутствие. В числе прочих он велел найти и схватить архиепископа Кентерберийского, но тот столь надежно укрепился в своем соборе, что до него не смогли добраться. Затем король созвал на совет своих баронов и обвинил их в измене, сказав, что из-за их нерадения ему пришлось прекратить осаду Турне и прервать свой поход. Сразу после этого он приговорил одних баронов к потери жизни и имущества, а других — к тюремному заключению[637].

Мессир Робер д'Артуа принял участие в турнире, проходившем на большом празднестве в брабантском городе Ле-Вюре. Затем он прибыл в Англию, добился помилования для архиепископа Кентерберийского и уговорил короля пощадить жизни других сеньоров. Однако их владения все-таки были конфискованы, и король раздал их своим рыцарям, которые хорошо послужили ему на войне.

Вскоре случилось, что граф Фландрский, какое-то время проведя в своей стране, уехал оттуда весьма недовольный из-за того, что ему выказывали мало покорности, и прибыл ко двору короля Франции.

Приложение ко второй части Фландрской хроники

(…) Мессир Юг Киере, мессир Николя Бегюше и Барбевер собрали армаду из четырехсот кораблей. Затем они проследовали мимо Кале и стали на якорь перед Эклюзом.

Король Англии вышел в море вместе с монсеньором Робером д'Артуа и большим количеством дворян и лучников. Они двинулись на сближение с флотом французского короля, и между ними сразу началась жестокая и лютая битва, которая длилась с часа прим и до самых нон.

Перед началом сражения Барбевер очень убеждал мессира Николя вывести французский флот подальше в море, чтобы в том случае, если великое множество судов короля Англии и мессира Робера их слишком стеснит и зажмет, они смогли бы выгодно развернуть свой боевой порядок во всю ширину; а также для того, чтобы повернуться спиной к солнцу и, таким образом, заставить противника самого повернуться к нему лицом.

Однако названный Николя Баюс, иначе именуемый Бегюше, не пожелал прислушаться к этому совету и ответил названному Барбеверу, который был знаменитым, храбрым и решительным морским рыцарем, что не станет его слушать, поскольку он, Барбевер, лучше знает, как выуживать деньги из государевой казны, нежели как строить к бою морские флотилии. И еще он добавил, что тот, кто покинет эту позицию, будет повешен, ибо их задача — следить, чтобы фламандцы не могли отплыть из Эклюза, а англичане — там причалить.

Весьма опытный в таких делах, Барбевер хорошо оценил обстановку и, во избежание грозной опасности, отплыл из бухты Эклюза с четырьмя своими судами. Затем он устремился в открытое море и встретился нос к носу с двумя большими кораблями противника, которые были нагружены большими богатствами и на которых находилось много знатных принцев и богатых английских сеньоров. Увидев их, Барбевер и не подумал бежать, но доблестно их атаковал. В конце концов все, кто плыл на этих двух кораблях, были убиты, а находившиеся там богатства разграблены и захвачены. И поплыли люди Барбевера куда глаза глядят.

Тотчас после этого подошла основная флотилия короля Эдуарда и зажала в тиски мессиров Юга и Николя со всем флотом Франции. Так как в силу своего упрямства и неосмотрительности они не послушали совета Барбевера, почти все французские команды были разгромлены и уничтожены. Ведь лишенные возможности свободно маневрировать и поворачивать свои нефы и галеры, они несли очень большие потери. Менее чем за шесть часов боя погибло 30 тысяч человек и с той, и с другой стороны. Король Эдуард был там ранен в бедро одной арбалетной стрелой, а мессир Юг Киере был взят в плен живым. Что касается Николя Бегюше, который сказал Барбеверу, что повесит того, кто уйдет из бухты Эклюза, то он сам был немедленно повешен на вершине корабельной мачты по приговору названного короля Эдуарда, хотя знатные сеньоры этого и не одобрили. Эта битва состоялась в 1340 году, в день рождества монсеньора Святого Иоанна Крестителя (…)

Примерно в это время граф Людовик Фландрский принес королю Франции оммаж, а затем поведал ему о мятеже и невыносимом поведении его подданных, жителей Брюгге, Ипра и особенно Касселя. Говоря, что своими силами он не может противостоять злодеям и искоренить причины их мятежа, граф весьма смиренно попросил короля, чтобы он соизволил помочь ему в этой беде. Король склонил слух к его просьбе и очень благожелательно пообещал, что выберет для этого время, следуя добрым советам своих баронов (…) После этого король провел со своими баронами совещание о фламандских делах. Многие советники говорили королю, что ему лучше не покидать Франции в течение ближайшего года, ибо время для похода не благоприятно. Эти речи очень не понравились королю. И сказал он монсеньору Гоше де Креси[640], своему коннетаблю: «А вы, Гоше, что на это скажете?» Тот ответил таким образом: «Для того, кто хочет сражаться, время всегда благоприятно!» Услышав эти слова, король испытал большую радость и воскликнул: «Кто любит меня — за мной!» И было объявлено по всему королевству, чтобы все воины снарядились в соответствии со своим положением и прибыли на военный сбор в Аррас ко дню Святой Магдалены.

После этого король взял с собой некоторых своих придворных и, пройдясь по городу Парижу пешком, посетил большую часть церквей и богаделен. Он сотворил там много милосердных деяний и распорядился распределить между богадельнями большую милостыню.

Затем король пришел в Сен-Дени, и там его охватил очень сильный порыв благочестия. Поэтому он велел открыть гробницу, в которой лежали мощи святого и его сподвижников. Когда названная гробница была открыта, король Филипп, движимый величайшим благочестием, снял свою шляпу и свой чепец и по очереди вынес мощи прославленных мучеников, Святого Дионисия и его сподвижников. То же самое он сделал и с мощами Святого Людовика и поместил их рядом с мощами вышеназванных святых. Затем он велел, чтобы Ги, аббат вышеназванного монастыря, отслужил мессу перед святыми мощами и благословил орифламу. Приняв орифламу из рук названного аббата, король передал ее на хранение мессиру Милю де Нуайе. После этого король Филипп взял мощи названных святых и отнес их на прежнее место.

Сделав все это, король направился в Аррас, а затем стремительно вторгся во Фландрию и, придя к Касселю, велел поставить под ним свои шатры и палатки. И была округа очень сильно разорена.

Когда фламандцы увидели королевское войско, то изготовили из цветной ткани большого петуха и написали на нем:

Затем этот петух был поставлен на высоком месте. Насмехаясь над французами, фламандцы называли их государя королем-подкидышем, но в конце концов это веселье обернулось для них великой бедой.

Тогда король призвал монсеньора Робера Фландрского и, приняв от него клятву верности, велел ему взять 200 воинов и отправиться в Сент-Омер, дабы охранять границу от фламандцев. Графу же Фландрскому король приказал направиться к Лиллю и охранять границу между Лисом и Л'Эско.

Когда фламандцы увидели, что король собрал такое большое войско, то тоже решили устроить ратный сбор и обнаружили, что у них нет столь знатного сеньора, которого они могли бы сделать своим предводителем; ибо все дворяне Фландрии их покинули. Кроме того, они не знали, с какой стороны король собирается на них напасть и каким путем он вторгнется в их землю. Поэтому жители Брюгге и Ипра решили, что все воины из округов Фюрна, Диксмёйде, Брюгге, Касселя и Поперинге станут лагерем на горе Кассель; воины из Брюгге и Вольного Округа расположатся в области, соседствующей с Турне, а воины из Ипра и Куртре — по соседству с Лиллем.

Король Франции со всем своим войском вторгся во Фландрию ранним субботним утром, перейдя через Нёф-Фоссе между Бларингеном и Ле-Понт-Хазекеном (…) Между тем Людовик, граф Фландрский, не забыл слова, которые король Франции сказал ему, покидая Фландрию, а именно, чтобы он творил правосудие. Граф исполнил наказ, ибо в течение трех месяцев или примерно такого срока он изловил тех, кто был заговорщиком или подстрекателем против короля и него самого, и велел предать смерти до десяти тысяч человек или примерно столько. Однако у фламандцев был главный предводитель, которого звали Гильом де Канни[641] из Брюгге. Когда он увидел, что граф творит расправу, то весьма испуганный бежал к герцогу Брабантскому и попросил у него помощи против графа Фландрского, который-де велел предать смерти многих добропорядочных людей и ежедневно упорствует в своей жестокости. При этом названный Гильом де Канни посулил герцогу Брабантскому коней, оружие и очень большие суммы денег. Однако герцог ответил, что не станет ему помогать без совета и одобрения короля Франции. Поэтому он пошлет Гильома к королю вместе со своими людьми, и то, что король повелит в ответ на его просьбу, он, герцог, постарается выполнить всеми своими силами.

Когда Гильом был доставлен в Париж к королю, над ним учинили следствие, в ходе которого он был уличен во многих преступлениях. Поэтому его приговорили к очень позорной казни. Прежде всего, его привязали к вертящемуся позорному столбу; затем ему отрубили кисти рук; затем его поместили на высокое колесо, и кисти рук рядом с ним, но когда увидели, что он близок к смерти, то сняли его с колеса. Привязав Гильома к задней части одной повозки, его проволочили по городу, а затем повесили, и кисти рук рядом с ним.

В ту пору король Франции послал во Фландрию мессира Жана де Вьенна[642], епископа Авраншского, со многими другими особами. По прибытии они велели, именем короля, снести, разрушить и сровнять с землей ворота Брюгге, Ипра и Куртре. Это было сделано по решению доброго королевского совета, который пекся о пользе короля и его преемников и желал загодя принять соответствующие меры против гордыни фламандцев (…) В ту пору возник большой повод для ссоры и войны между герцогом Брабантским и графом Фландрским из-за некоторых податей, которые епископ Льежский, как он сам утверждал, имел право получать с брабантского города Мехельна. Названный граф Фландрский, желая посеять раздор, коварно выкупил это право у названного епископа Льежского. Сторону графа Фландрского приняли король Богемский, епископ Льежский, граф Эно со своим братом Жаном д'Эно, граф Гельдернский и многие другие знатные сеньоры Германии. За другую сторону, то есть за герцога Брабантского, были король Наваррский, брат короля Франции граф Алансонский, граф Барский и граф Этампский[643]. Король Франции был посредником между обеими сторонами и, с Божьей помощью, а также благодаря великому старанию, которое он к этому приложил, привел их к доброму согласию (…) Примерно в ту пору король Англии послал в Гасконь монсеньора Бернара д'Альбре, дабы начать там войну. Одновременно с этим он отправил послов во Фландрию, дабы приобрести там друзей и союзников, ибо он ясно видел, что он не сможет осуществить свой замысел, если не привлечет фламандцев на свою сторону (…) Узнав о том, что граф Фландрский бежал к его двору, король Франции распорядился, чтобы папа отлучил от церкви некоторых фламандцев, и прежде всего жителей Гента. И были туда посланы королем епископ Санлиса[644], аббат Сен-Дени и Ги де Кастр. После этого фламандцы немного поостыли (…) Затем фламандцы вместе с графом Солсбери и графом Саффолком решили осадить Лилль, что во Фландрии. Выступив в поход, они прибыли в одно аббатство под названием Маркетт. Там они построили свои полки и велели им ждать. Затем графы Солсбери и Саффолк с двумястами воинами поехали к Лиллю, чтобы посмотреть, с какой стороны его будет легче штурмовать. Однако, пока они оглядывали укрепления Лилля, горожане незаметно сделали вылазку во главе с рыцарем, которого звали сеньор де Рубэ. Они зажали графа Солсбери, монсеньора Вильяма и их отряд между собой и городом. Тогда сеньор де Рубэ напал на врага. В разыгравшейся схватке граф Солсбери был сброшен с коня и тяжело ранен копьем, монсеньор Вильям попал в плен, а другие англичане и фламандцы были разгромлены. При этом погиб один очень богатый англичанин, которого звали мессир Вильям Киллэн. Затем названный сир де Рубэ доставил графа Солсбери в Париж и сдал его на руки королю. Король же велел держать его в Шатле под строгим надзором (…) В том же году[645] фламандцы, брабантцы и эннюерцы предложили королю Франции мир на определенных условиях. Однако король не пожелал принять эти условия, и послы уехали, ничего не заключив.

В том же году король Филипп Французский объявил большой ратный сбор, дабы воевать с фламандцами, брабантцами и эннюерцами, и приехал в Аррас. Поджидая там, пока соберутся его войска, король послал своего старшего сына Жана Французского, герцога Нормандского, дабы он разорил земли Эно. Герцог собрал большое войско в Сен-Кантене, что в Вермандуа, и прибыл с ним в Камбре. Находясь там, он призвал к себе все конные отряды, сторожившие границу. Когда они собрались, герцог пошел осаждать один замок под названием Эскодёвр. Подступив к нему, герцог велел воздвигнуть осадные машины и день и ночь забрасывать его камнями. Когда названный монсеньор Жан Французский провел под замком 15 дней, к нему прибыл и сам король Франции. Вслед за королем туда немедленно поспешили все знатные сеньоры королевства, и собрал он там такое большое войско, что это было удивительно! По прошествии одного месяца осады, защитники сдали замок на том условии, что им позволят уйти со всем своим имуществом. Когда гарнизон ушел, и королевские воины овладели замком, король приказал сровнять его с землей.

Затем он пошел осаждать другой замок, который стоит в землях епископа Камбре на реке Л'Эско и называется Тён-Л'Эвек. Король приказал забрасывать его камнями и ядрами, но гарнизон оборонялся столь хорошо, что осаждавшие долгое время не имели никакого успеха. Неподалеку от Тён-Л'Эвека находился другой замок, который принадлежал графу Эно и назывался Бушей. Его гарнизон совершил много набегов на лагерь французского короля.

По прошествии недолгого времени герцог Брабантский, граф Гельдернский и большинство ополчений Фландрии пришли снять осаду с Тён-Л'Эвека. Их лагерь находился на одном берегу реки, а лагерь короля — на другом. Но иногда они переходили через реку по наведенному ими мосту и завязывали весьма добрые стычки. В одной из таких стычек был посвящен в рыцари монсеньор Филипп, сын герцога Бургундского.

Между тем кастелян видел, что замок уже очень сильно разрушен и в нем не осталось места, где бы гарнизон мог безопасно пережидать обстрел. Поэтому он велел своим воинам погрузить все их добро на одну лодку и переправить на другой берег. Затем он поджег замок и, погрузившись на одно судно вместе со своими людьми, отплыл в германский лагерь. Когда король Франции увидел, что замок горит, то велел своим людям немедленно проникнуть в него с помощью штурмовых лестниц. На следующий день, за час до рассвета, войска немцев и фламандцев собрались в путь и ушли в свои края. Сразу после этого король послал своего сына, герцога Нормандского, и герцога Бургундского, чтобы они разорили землю Эно (…) В тот же год королю Франции донесли, что король Англии, который уже долго отсутствовал, снаряжает очень большой флот и хочет идти на помощь фламандцам.

Король Франции и раньше слышал разговоры об этом. Поэтому, получив такую весть, он тотчас велел собрать все корабли, какие только можно, в Нормандии и Пикардии; и назначил двух верховных адмиралов, которые должны были командовать и начальствовать над названным флотом, дабы король Англии и находившийся при нем монсеньор Робер д'Артуа не могли высадиться во Фландрии.

Главными начальниками над всем флотом были назначены мессир Юг Киере, мессир Николь Бегюше и Барбевер. Действуя от имени короля Франции, они собрали четыре (три) сотни кораблей и погрузились на них вместе со своими людьми и всем снаряжением. И вышло так, что мессир Николь Бегюше, который был одним из адмиралов, не пожелал взять с собой благородных воинов, поскольку они якобы запрашивали слишком большое жалование. Вместо них он набрал бедных рыбаков и моряков и, весьма сильно нагрев на этом руки, сколотил свое морское войско из таких-то вот людей.

Затем они отчалили и, проследовав мимо Кале, плыли в сторону Эклюза до тех пор, пока не оказались возле него. Затем они спокойно стали на якорь, чтобы никто не мог там причалить или, наоборот, оттуда отплыть (…) Но сразу после этого прибыл сразиться с французами король Эдуард со всем своим флотом. И началась там очень жестокая битва, которая длилась с часа прим до ранних нон. В конце концов французские моряки уже не смогли снести и выдержать бремени битвы, ибо их корабли были так притиснуты друг к другу, что они не могли маневрировать. Они также не могли и высадиться на сушу, поскольку на дюнах их подстерегали фламандцы. Кроме того, люди, набранные во французскую флотилию, не были столь привычны к войне, как англичане, которые почти все были дворянами.

Там погибло столько людей, что больно было смотреть! Некоторые оценивали количество павших в 30 тысяч человек с обеих сторон. Как говорили, там был убит мессир Юг Киере, хотя по утверждению некоторых он был взят в плен живым. Мессир же Николь Бегюше был повешен на мачте своего корабля, назло королю Франции.

Когда Барбевер увидел, что дело идет к разгрому, то отплыл в открытое море. А все корабли короля Франции были потеряны, вместе с двумя большими нефами короля Англии — «Кристофлем» и «Эдуардом». Эти нефы были прежде захвачены французами, и теперь король Эдуард их себе вернул.

Так были наши люди разгромлены королем Англии и фламандцами, и все наши суда потеряны, кроме лишь некоторых суденышек, которые смогли ускользнуть. И случился этот разгром из-за гордыни и завистливости двух адмиралов, которые терпеть не могли друг друга, а также потому, что они, как выше сказано, не послушали совета Барбевера. Именно поэтому их постигла беда, как свидетельствовали многие по окончании боя.