Хроники и документы времен Столетней войны

[1]

О смерти графа Робера Фландрского, и о том, как по постановлению королевского суда графство Фландрское было присуждено его внуку, Людовику Неверскому

В ту пору граф Робер Фландрский пребывал в Куртре. Как-то утром, вставая с постели, он, в присутствии своих камергеров, зацепился ногой, упал и сломал берцовую кость. Камергеры спешно уложили его в постель, но он так сильно занемог, что через восемь дней скончался. Его тело доставили в Ипр, в церковь Святого Мартина, и там погребли. После смерти графа остался его сын, господин Робер Кассельский, именуемый Безземельным, и его отпрыски. Поэтому граф Людовик Неверский прибыл к королю Франции и заявил, что он является наследником Фландрии в силу брачного союза, заключенного между ним и Маргаритой, дочерью короля Филиппа. Кроме того, туда прибыл вышеназванный Робер, дядя графа Людовика по отцовской линии, а также две его тетки, а именно госпожа де Куси и госпожа де Флурси, жена господина Матье Лотарингского. Все это были дети недавно почившего графа Робера. Между ними началась долгая тяжба в королевской курии, но в конце концов графство Фландрское по судебному постановлению было отдано вышеназванному Людовику, графу Неверскому.

Сразу после этого Людовик прибыл в Ланс, что в Артуа, и туда к нему явились представители добрых городов Фландрии вместе с тамошней знатью. Они проводили графа в Гент, где его ждал очень теплый прием. После этого граф посетил Брюгге, Ипр, Фюрн и Куртре. Его всюду встречали как законного сеньора. Затем он принял оммаж от графа Намюрского, от Жана Фландрского, то есть от господина де Неэля, сына Гильома Фландрского, обычно именуемого в народе «Отче Наш»; от господина Гаврского и других знатных людей Фландрии. Кроме того, вышеназванный Робер, дядя графа Людовика, тоже в конце концов принес ему оммаж. Тогда же граф назначил во всех своих владениях новых бальи, судей и служащих.

[2]

О том, как между графом Намюрским и брюггцами состоялась яростная битва, и о том, как брюггцы взяли графа в плен и сожгли его город Эклюз

(Начало главы опущено, поскольку соответствует по содержанию главе 2 из части I «Фландрской хроники».)

(…) Брюггцы схватили графа и сожгли Эклюз, унеся оттуда много добра. Затем они отвели графа в Брюгге, чтобы держать в плену.

Тогда в Эклюзе вместе с Жаном Намюрским находилось много испытанных воинов, а именно: два его племянника — Жан, господин Кревкёрский и Неэльский, и Ги, его брат; затем сеньоры Энгиенский, Нивелльский, Торотский, Гаврский, Бавеньи, Анри де Леспьер, голландец Флоранс де Ренесса, а также многие другие сеньоры и эклюзцы, которые дружно уговаривали графа вступить в бой, несмотря на то, что их силы были несопоставимы с силами брюггцев. Как рассказывали, в войске Брюгге было 15 тысяч всадников и великое множество пехотинцев, которые неистово рвались в бой. И в итоге, как уже говорилось выше, граф и его люди оказались либо перебиты, либо взяты в плен, либо спаслись от врагов позорным бегством.

[3]

О яростной битве, состоявшейся под Аахеном, между герцогом Австрийским и Людвигом Баварским из-за престола Германского королевства и Империи

В ту же пору немецкие курфюрсты собрались вместе, чтобы выбрать короля, но не смогли договориться. Поэтому одна их часть проголосовала за герцога Австрийского, а другая — за его двоюродного брата, Людвига. Узнав о своем избрании, герцог Австрийский не мешкая прибыл с очень большим войском под Аахен и осадил его. В свою очередь, Людвиг Баварский тоже собрал войско и выступил против соперника, чтобы снять осаду.

Между тем Иоанн, король Богемский, прибыл в Люксембург, дабы в скором времени отправиться во Францию на свадьбу своей сестры. К тому времени дядя невесты по отцовской линии, архиепископ Трирский, уже доставил ее из Люксембурга в Париж, к королю Карлу, в сопровождении роскошной свиты, состоявшей из баронов, сеньоров и рыцарей. И вот прослышал король Иоанн, что вышеназванный Людвиг Баварский и герцог Австрийский затевают между собой войну из-за престола Германского королевства. Очень огорченный, король поклялся, что вместе со своими людьми раскинет лагерь между двумя враждебными армиями и всеми силами постарается уладить спор о вышеназванный власти. Затем он срочно собрал отряд латников, числом до семисот, средь коих были господин Родемак, Жак д'Ажимон, Жерар де Флоранвилль, Тьерри д'Орго (Theodericus d'Orgo), Жерар д'Уффализ, Г. де Бастонь и сеньор Зальмский. Прибыв на место, король разбил лагерь между двумя враждебными армиями и велел поднять свое знамя. После этого он послал Тьерри д'Орго к Людвигу Баварскому. Посланец попросил Людвига, чтобы он изложил королю причину своего недовольства и тот всеми силами постарается примирить его с противником. Людвиг ответил, что охотно подчинится постановлению богемского короля. Получив этот ответ, король сходным образом послал названного Тьерри д'Орго к герцогу Австрийскому, дабы обратиться к нему с той же просьбой, что и к Людвигу Баварскому. Однако герцог Австрийский горделиво ответил, что не станет слушать никаких посредников и, если одержит победу над названным Людвигом, то пойдет войной на короля Богемии и опустошит его королевство.

Получив такой ответ, король ушел с того места, где располагался его лагерь, и тем самым позволил враждебным армиям обрушиться друг на друга. Когда они сошлись, началась жестокая и кровопролитная битва. Наконец, после того как в войске Людвига Баварского пали уже многие воины, король Богемии, находившийся неподалеку, заметил, что силы баварцев слабеют. Тогда он решительно поспешил к ним на помощь и столь крепко ударил по врагу, что опрокинул его, благодаря своей воинской доблести. Люди короля Богемии и вышеназванного Людвига захватили в плен герцога Австрийского вместе с его баронами, шатрами и прочим снаряжением, находившемся в его лагере.

[4]

О том, как Людвиг Баварский короновался в Аахене

Одержав победу в этой жестокой битве, Людвиг Баварский занял город Аахен и был коронован архиепископом Кёльнским в часовне Нашего Господа. Сразу после этого он женился на старшей дочери Гильома, графа Эно, а затем с большим войском отправился в Ломбардию и послал своих представителей к верховному понтифику Иоанну, чтобы получить у него благословение.

(Следующие несколько глав опущены, так как соответствуют по содержанию главам 10 и 3–6 из части I «Фландрской хроники».)

[10]

О смерти королевы Франции, сестры богемского короля

В ту пору, а именно в год, когда состоялся турнир в Камбре, королева Франции, сестра короля Богемии, совершала поездку в Монтаржи. Внезапно днище ее кареты отвалилось, и она упала на землю и разбилась насмерть. Ее тело было погребено в монастыре кордельеров, под Парижем.

Правда истинная, что после того, как вышеназванный король Богемии, брат этой королевы Франции, получил огромный денежный выкуп со своего пленника, герцога Австрийского, он возвестил об устроении турнира в Камбре из любви к королю и королеве Франции, недавно сочетавшимся браком. На этом турнире король Богемский сделал множество подарков рыцарям, баронам и юным дворянам. И в тот же год, как сказано было, скончалась эта королева, не перенеся, по мнению некоторых, душевного потрясения и ушибов. Из-за этого король Франции и король Богемии были охвачены глубочайшей скорбью.

[11]

О том, как король Франции женился на Жанне, дочери графа Эврё

По окончании траура король Карл Французский уже в скором времени женился на Жанне, своей близкой родственнице, очень красивой и достойной девице. Она была дочерью королевского дяди по материнской линии, Людовика, доброй памяти, графа Эврё, и сестрой Филиппа, графа Эврё, который впоследствии, путем брака, стал королем Наварры.

(Следующие несколько глав опущены, так как соответствуют по содержанию главам 6–9 из части I «Фландрской хроники».)

[24]

О том, как юный король Эдуард взял в жены дочь графа Эно

Господин Жан д'Эно, который помог королеве овладеть землей Англии, вернулся в свой край. Тем не менее юный король Эдуард, согласно заключенному договору, взял в жены вторую по старшинству дочь Гильома, графа Эно (на первой женился Людвиг Баварский). Эта супруга родила королю Эдуарду пятерых сыновей и одну дочь, на которой впоследствии женился сеньор Ангерран де Куси. Старшего из сыновей звали Эдуард, второго — Лионель[647], третьего — Джон, четвертого — Эдмунд[648] и пятого — Томас[649]. Все они впоследствии были произведены в герцоги: первый стал принцем Уэльским, второй — герцогом Кларенским, третий — герцогом Ланкастерским, четвертый — герцогом Йоркским и пятый — герцогом Глостерским. Что касается сестер этого короля Эдуарда, то старшая была выдана за графа Рено Гельдернского, а младшая — за короля Дэвида Шотландского.

(Следующие несколько глав опущены, поскольку соответствуют по содержанию главе 11 из части I «Фландрской хроники».)

[27]

О том, как народ Фландрии взбунтовался против своего графа

В тот же самый год общины Фландрии опять восстали против своего сеньора и правителя, вышеназванного Людовика, графа Фландрского. Сам граф, его знатные приближенные, а также некоторые именитые горожане, верные своему господину, были вынуждены бежать из Фландрии. Мятежники сровняли с землей многие их замки, предварительно вынеся оттуда добро. Таким образом, Николас Заннекин с тремя своими приспешниками, а именно с Иоганном Бредле, Вильгельмом Декенном и Иоганном по прозвищу Ле-Мор, стал хозяином и повелителем Фландрии.

Тем временем граф Фландрский с приближенными удалился в свое графство Неверское. Другие знатные люди, сходным образом, уехали жить во Францию, Эно и прочие места. Именитые горожане, такие, как Тоннелэр, Франкебель со своим братом Иоганном и некоторые другие, по вышеназванной причине собрали свою казну и вместе с женами и детьми украдкой уехали в Лилль и Турне. Точно таким же образом и по той же причине Иоганн де Колумбер, Якоб Динтекерке, Иоганн Пеллинк, Вильгельм Дулкис и некоторые другие в одну глухую ночь выехали тайно из Ипра со своими женами, детьми и казной и прибыли в Теруан, Дуэ и прочие места, где можно было лучше устроиться. Фламандцы же называли их «перелетами», тем самым приравнивая к беглецам.

[28]

О смерти короля Карла, коему наследовал Филипп, граф Валуа

По прошествии недолгого времени, в год Господа 1327, короля охватил какой-то недуг, от которого он и скончался. Он был торжественно погребен в монастырской церкви Святого Мученника Дионисия, рядом с другими королями, своими предшественниками. Однако он оставил в тягости свою жену, королеву Жанну. Поэтому до самых ее родов престол пустовал. И так как с наступлением положенного срока она родила девочку, королевство Французское по закону отошло к Филиппу, графу Валуа, из-за того, что он был старше своего двоюродного брата по материнской линии, Филиппа, графа Эврё. Однако жена этого Филиппа, графа Эврё, была дочерью прежнего короля Франции и Наварры Людовика Сварливого и его жены-королевы, скончавшейся в темнице Шато-Гайяра, и потому унаследовала от своего отца королевство Наваррское. Что касается графств Шампани и Бри, а также некоторых других земель, которые располагались во Франции и должны были отойти к этой госпоже после смерти отца и его сына Иоанна[650], то она от них отказалась ради наследства своей матери. Таким образом, Филипп, граф Эврё, вместе со своей супругой получил королевский венец, и с тех пор его стали звать королем Наварры.

(Все последующие главы части I соответствуют по содержанию главам 13–23 «Фландрской хроники».)

(Все главы в начале части II почти дословно дублируют «Фландрскую хронику», поэтому переводчик счет возможным опустить их и начать условную нумерацию глав с единицы.)

[1]

О смерти графа Гильома д'Эно и о детях, которых он оставил

Измученный своей болезнью, граф Эно, наконец, скончался. Его тело было с почестями положено во гроб, а затем доставлено в Моне, что в Эно, и там похоронено. Он оставил одного сына и четырех дочерей, которых ему родила супруга, сестра вышеназванного короля Филиппа. Первая дочь была выдана замуж за короля Германии Людвига Баварского, вторая — за короля Эдуарда Английского, третья — за графа Юлихского, а четвертая, по имени Изабелла, была помолвлена с сыном герцога Брабантского; но тот скончался еще до свадьбы. Оставшись навсегда незамужней, девица провела свою жизнь в Фонтенельском монастыре цистерианского ордена, неподалеку от Валансьенна[651].

[2]

Об обетах, данных над цаплей в Лондоне

Между тем Жан д'Эно, сеньор Бомонский, брат почившего графа Гильома, с несколькими рыцарями и многими иными сопровождающими отплыл в Англию и прибыл в Лондон, чтобы повидать английскую королеву, которая для него была племянницей, для короля Эдуарда — женой, для упомянутого графа — дочерью, а для короля Филиппа Французского — племянницей по сестре. Вместе со своим мужем, королем Эдуардом, королева оказала гостю очень почетный и теплый прием. Наконец, после многих речей, присутствовавший там мессир Робер д'Артуа спросил о том, как король Франции обращается с его женой и сыновьями. Мессир Жан ответил, что король держит их в заточении в одном замке; прежде они были заключены в Баре-на-Сене, а потом, довольно долго, еще в одной темнице. После этого известия Робер стал очень часто вздыхать, скорбя сердцем, и выглядел более удрученным, чем обычно.

Желая почтить Жана д'Эно, король Англии велел устроить в Лондоне великий пир. На него съехалось множество знатных сеньоров, прелатов, рыцарей и их жен. В день пира Робер д'Артуа спозаранку выехал из города на соколиную охоту. Поймав цаплю, он вернулся в Лондон и поднес эту птицу королю Эдуарду, сидевшему за пиршественным столом. При этом мессир Робер сказал, что преподносит самую пугливую птицу из всех пернатых наименее храброму королю на свете. «Ведь, — пояснил он, — вы до сих пор не набрались смелости, чтобы потребовать королевство Французское, которое принадлежит вам как прямому наследнику». Эти слова слышали все присутствующие.

На мгновенье задумавшись, король с усмешкой ответил: «Если вы считаете меня наименее храбрым, то у меня есть веское и бесспорное оправдание. Когда я находился в Амьене, кое-кто злонамеренно ввел меня в заблуждение, чтобы я принес оммаж Филиппу де Валуа как королю Франции. Теперь же я даю Богу обет над этой, от природы пугливой птицей, что сделаю свою жену королевой Франции еще прежде, чем минет год с этого дня. А если Филипп де Валуа станет мне в этом препятствовать, я отважно пойду на него войной, даже если у меня будет лишь один воин против шести французских».

Робер д'Артуа всеми силами стремился причинить вред и досаду королю Филиппу. Поэтому, услышав ответ короля Эдуарда, он рассмеялся и стал громогласно призывать всех присутствующих сеньоров, чтобы они, подобно королю, связали себя обетами на беду и на горе французам. Подняв с места одну девицу, сидевшую на пиру, мессир Робер дал ей нести цаплю вместе с ним. По его словам, он вспомнил о том обете, который некогда принес над павлином индийский царь Пор: мол, птицу тогда несла девушка. Хотя подлинная «История Александра», где упоминается Пор, умалчивает о каком-либо из таких обетов, известные французские авторы много пишут на эту тему.

Мессир Робер д'Артуа по очереди обвел девицу вокруг королевы Англии, графов Солсбери, Дерби[652], Саффолка и многих прочих, вокруг епископов Даремского[653] и Линкольнского, а также вокруг Жана де Форти, сеньора Фалькенберга и сеньора Готье де Мони. Все они с величайшей гордынею поклялись, что станут различными способами вредить королевству Французскому, чиня в нем грабежи, пожары и убийства, и лишат короля Филиппа его владений, сокрушив при этом всех его сторонников. Среди прочих был вынужден дать обет и мессир Жан д'Эно.

С дозволения своего мужа, королева дала Богу обет над цаплей, что если ее господину и супругу придется из-за обета отплыть во Францию, она последует за ним и будет ему верной спутницей, несмотря на то, что снова забеременела. Кроме того, епископ Даремский поклялся, что, куда бы его государь ни отправился и что бы он во исполнение своего обета ни замыслил, он, епископ, останется стеречь и защищать границу от шотландского короля. И если понадобится, он вступит с ним в бой и умрет, но не сбежит из сечи. В случае же удачи он убьет шотландского короля или доставит его пленником в Лондон и сдаст на руки своему государю в королевской палате. (Потом случилось именно последнее, и, как ниже будет рассказано, король Эдуард продержал шотландского короля в узилище целых десять лет[654].)

Сразу за епископом Даремским вышеназванный Роберт, епископ Линкольнский, дал обет Богу над птицей, что если его государю будет угодно начать войну против короля Франции, то он, от имени своего государя, сам доставит грамоту-вызов названному Филиппу, где бы тот ни находился, и так исполнит это поручение, что никто в дальнейшем не сможет его в чем-либо упрекнуть.

Робер д'Артуа так настойчиво уговаривал Жана д'Эно, что после многих отказов тот, наконец, дал обет наняться на военную службу к тому государю, который станет больше платить. Когда же этот сеньор не сможет выполнять соглашение, он уйдет к более щедрому нанимателю и будет верно служить ему. Так, подобно флюгеру-петушку, поворачивающему клюв навстречу ветру, он будет держаться подле того, от кого получит больше денег.

Когда он это сказал, сидевшие рядом англичане стали с хохотом обсуждать его ответ между собой. А когда все встали из-за стола и разошлись по покоям, король Англии удержал этого мессира Жана подле себя, назначил ему ежегодный пенсион и дал звание маршала в предстоящей войне.

[3]

О том, как король Англии послал вызов королю Франции в Париж

Затем, по согласованию с королевским советом, была написана грамота-вызов и вручена епископу Линкольнскому, который с готовностью ее принял. Исполняя свой обет, он прибыл в Дувр и вышел в море. Сойдя на берег в Эклюзе, он прямым путем приехал в Париж и остановился в одной гостинице. Затем он облачился в одеяние прелата и вместе со слугами направился в королевский дворец. Короля Франции тогда очень раздражало, что из-за войны, начавшейся между ним и королем Англии, оказались закрыты морские торговые пути.

Позавтракав, король прогуливался по дворцу в обществе короля Наваррского, герцога Бурбонского, Миля де Нуайе и многих других придворных. Названный епископ предстал перед ним и после приветствия вручил ему грамоту-вызов от имени короля Англии, говоря, что Эдуард, король Франции и Англии, объявляет ему войну из-за королевства Французского, которое он несправедливо присвоил. Ибо король Эдуард имел намного больше прав на корону, чем он, и поэтому куда лучше ему было бы довольствоваться своим графством Валуа и вернуть королевство его истинному государю, Эдуарду, нежели навлекать на народ тяжелые беды, которые, в случае его упрямства, не заставят себя ждать.

Король дал ему учтивый и обстоятельный ответ. Среди прочего, он сказал, что во Франции издревле установлено правило, по которому женщина не может наследовать престол, какие бы обстоятельства и какие бы соображения этому ни способствовали. Если бы этого правила не было, то, конечно же, его родичу, королю Англии, надлежало бы стать королем Франции, поскольку он доводится племянником последнему из почивших королей, Карлу Французскому, и, безусловно, состоит с ним в более близкой степени родства, чем он, Филипп.

В ответ на вопрос, одобряет ли Бог такое правило, епископ очень мудро изрек: «Народ пользовался этим неверным правилом давным-давно, и все, кто его установил, уже мертвы. Кроме того, ни мой государь Эдуард, ни госпожа Изабелла, его мать, не давали на него своего одобрения». Тогда король указал ему на немецкий обычай, по которому император пользуется властью лишь пожизненно, и будь у него даже десять сыновей, каждый из них может наследовать власть лишь благодаря силе оружия и личной доблести. Поскольку очевидно, что это древнее установление является общим и неизменным для всех народов, то во Французском королевстве тоже будут неукоснительно его соблюдать, и король Англии нисколько не властен его отменить или уничтожить.

Затем, после долгой беседы, король приказал, чтобы епископу отвели покой во дворце и принесли ему выпить, заметив при этом, что до сих пор не видел лучшего посла, чем он. Услышав, что король хочет угостить его вином, епископ громко воскликнул: «Не дай Боже, чтобы я стал предателем и отведал вино моего врага, которого я всем сердцем ненавижу и которому всеми силами намерен вредить и досаждать!» Тогда король со смехом удалился в свой покой, сопровождаемый королем Наваррским и многими другими придворными. Епископ же поспешно выехал из Парижа и, проследовав через Брюгге и Эклюз, вернулся в Англию. Там он пересказал королю Эдуарду ответ короля Филиппа в присутствии Робера д'Артуа и других сеньоров, а затем призвал их оружием исполнить свои обеты, следуя его примеру, ибо он, с Божьей помощью, положил для этого хорошее начало.

[4]

О том, как король Филипп Французский готовился к войне с королем Англии

Тем временем Филипп, король Франции, держал совет о том, как вести войну с королем Англии. Приказав начеканить полновесные флорины, он собрал большую казну, чтобы платить жалованье солдатам. Затем он выслал в море множество нормандцев и байонцев во главе с морским адмиралом Жаном Киере. Кроме того, он назначил флотоводцами своего казначея Николя Бегюше и двух пиратов, которых звали Барбевер и Марро. Они должны были подстерегать в море все корабли, плывущие из Англии.

[5]

О том, как король Эдуард Английский решил, что без помощи фламандцев он не сможет сильно навредить французскому королю

Между тем король Англии решил на совете, что если он не заполучит фламандцев себе в союзники, то не сможет нанести очень большого урона королю Филиппу. Поэтому он через послов попросил графа Фландрского войти в союз с ним. Граф же ответил, что никогда этого не сделает, но, напротив, станет всеми силами досаждать королю Англии и всем его союзникам, враждебным королю Филиппу. Очень сильно разгневавшись, король Эдуард велел закрыть все морские пути во Фландрию и запретил ввозить туда любые товары. От этого фламандцы были очень встревожены и многие из них обеднели. По названной же причине в ту пору во Фландрии очень сильно вздорожало продовольствие.

[6]

О том, как граф Фландрский и гентцы вели спор из-за жизни одного рыцаря

В Генте жил рыцарь Сойе, иначе называемый Куртризьен[655]. Графу Фландрскому донесли, что этот рыцарь повинен в измене. Дескать, он вел тайные беседы с гентцами и, стараясь склонить их к выполнению своих желаний, внушал им, что город скоро придет в упадок, если они не примут решительных мер. Кроме того, он доказывал, что король Англии по закону должен быть королем Франции и потому окажет великие благодеяния тем, кто поможет ему оспорить французский престол.

Рыцарь говорил все это, чтобы проверить умонастроения горожан, и, как рассказывали, он передал королю Эдуарду, что в случае, если тот пожелает, он склонит фламандцев к союзу с ним.

Граф Фландрский находился тогда в Мальском замке. Узнав о замыслах рыцаря и о том, что король Англии уже послал во Фландрию своих представителей, дабы завязать дружбу с фламандцами, он велел устроить одно совещание в Брюгге. По его окончании граф призвал к себе рыцаря. Когда тот явился, граф немедленно посадил его в узилище, говоря, что делает это, так как он принял сторону короля Англии — противника французского короля. Рыцарь был тогда очень испуган. Гентцы же потребовали от графа выдать им их гражданина, дабы они сами его покарали, если он окажется виновен в каком-нибудь преступлении. При этом они пригрозили, что в противном случае они больше не явятся ни на какие совещания. Граф отказался исполнить это требование и послал в Париж своего рыцаря Сойе по прозвищу Гентский, дабы изложить перед королем дело узника. Через названного посланца король передал графу, чтобы он держал рыцаря в темнице до получения новых распоряжений. Тогда граф заточил его в темнице Ренинга. Затем в Ипр приехал коннетабль Франции. Побывав вместе с графом в Ренинге, он велел отрубить голову названному рыцарю. Когда гентцы узнали о случившейся казни, то очень огорчились и сказали, что граф попрал их вольности.

[7]

О битве, которая состоялась в Брюгге между графом Фландрским и горожанами, и о бегстве графа (II, 2, 1–2)[656]

[8]

О том, как фламандцы страдали от бедности

В ту пору фламандцы впали уже в крайнюю нищету, так что многие из них толпами ушли побираться в Турне и другие французские города.

[9]

О том, как граф Фландрский, опасаясь англичан, разместил гарнизоны в Эк-люзе и Дамме и послал своего брата-бастарда на остров Кадзанд

Невзирая на страдания фламандцев, граф разместил гарнизоны в Эклюзе и Дамме, поскольку опасался нападения англичан. Он также послал своего брата, бастарда Фландрского, в свой город Кадзанд, дабы он охранял остров.

[10]

О том, как англичане одержали победу в битве на Кадзанде, и о том, как город был захвачен, разграблен и сожжен на глазах у фламандцев, которые собирались его защищать

Меж тем король Англии послал во Фландрию флот под предводительством епископа Линкольнского, Готье де Мони и других рыцарей. Этот флот направился к острову Кадзанду. Однако при приближении англичан и при их высадке на сушу находившиеся там фламандцы начали обороняться, осыпая противника стрелами, дротиками и орудуя копьями. Тем не менее англичане преодолели это сопротивление, захватили берег и отбросили фламандцев к городу, убив и смертельно ранив многих их них. Тогда Ги, бастард Фландрский, и его воины, собравшиеся там, а именно Дюкр д'Аллюэн[657], Жан де Ньедекерке, Арнольд де Брюгдам, Жан де Род, Жан де Мезореда и Юг де Ватервлист, вместе со своими людьми и жителями названного города Кадзанда вышли навстречу англичанам и очень стремительно напали на них.

Фламандцы сражались отчаянно, и с обеих сторон было много раненых. Лишь под конец дня победа склонилась на сторону англичан. Они взяли в плен вышеназванного Ги, бастарда Фландрского, и еще семь воинов, а всех остальных перебили. Город же был полностью разграблен и сожжен.

Увидев огненное зарево, жители Брюгге очень встревожились. Срочно вооружившись, они вместе с жителями других мест (ибо весть о беде мгновенно разнеслась по всей Фландрии) поспешили в сторону Эклюза. Однако англичане уже возвратились на свои корабли и по морскому простору отплыли в Англию. Они выбрали для этого самое подходящее время, поскольку флот короля Франции, обычно стороживший морские пути, находился тогда возле гасконского побережья.

[11]

О том, как король Франции безуспешно пытался привязать к себе фламандцев, и о том, как Фландрия приняла сторону английского короля

Прослышав о столкновении фламандцев с воинами короля Англии, французский король через епископа Теруанского попросил их вступить с ним в союз, обещая за это отменить все тяжелые обязательства, которые связывают их с французским престолом, и оставить за собой лишь право отлучать их от церкви. Однако его предложение не имело никакого успеха. Тогда, ему в пику, король Англии отправил послов в добрые фламандские города Брюгге, Ипр и Гент. Проведя переговоры с магистратами и управляющими этих городов, послы сумели с помощь даров и обещаний склонить их на сторону своего государя.

[12]

О возвышении Якоба ван Артевельде

(Первая часть этой главы дублирует рассказ «Фландрской хроники»: II, 4, 1–2)

(…) Король Англии тотчас послал во Фландрию большую партию шерсти, а затем распорядился снарядить флот с необходимыми припасами. Кроме того, он приказал отчеканить новые золотые монеты, обычно именуемые ноблями, с изображением гербов Франции и Англии на четырехпольном щите; и повелел отныне и впредь величать себя королем Франции и Англии.

Некоторые говорят, что Якоб ван Артевельде возвысился иным способом, и вот каким именно. В ту пору, когда, как было сказано, четыре промысла Фландрии уже совсем заглохли, Якоб заявил некоторым людям из гентского простонародья, что в том случае, если бы его поддержали, он обязательно добился бы, чтобы товары начали поступать во Фландрию в прежнем количестве и чтобы люди, побирающиеся в чужих краях, вернулись домой. Мол, если народ пожелает ему помочь, он весьма быстро приведет все это в исполнение.

Услышав это, люди немедленно стали просить его, чтобы он поспешил, обещая помогать ему всеми силами. Однако бальи города проведал об этом брожении и собрал городской совет. Советники послали глашатая, который объявил всем внемлющим, чтобы в определенный час, на рассвете, главы всех городских семейств собрались без оружия и без палок, годных для драки, на одной площади, называемой Вилок.

Когда на площади собралась толпа, в которой был и Якоб ван Артевельде, и все разговоры утихли, в окне ратуши показался бальи. Сначала он напомнил слушателям, что все они являются подданными графа Фландрского, а король Франции — их верховный господин. «А если, — добавил он, — король Англии не позволяет поставлять к нам товары, принуждая нас заключить с ним союз, то это не может продлиться долго. Так будем же твердо и нерушимо хранить верность нашим сеньорам, во избежание еще более суровых невзгод в дальнейшем».

Однако фламандцы, услышав это, стали кричать, что у них нет никакого заработка, и взмолились к Якобу ван Артевельде, чтобы он им помог. Видя их упорство, бальи спустился вниз и попытался взять Якоба ван Артевельде под стражу. Но фламандцы встали на его защиту и вынудили бальи и эшевенов спешно отступить к своим домам.

Якоб ван Артевельде призвал фламандцев вооружиться, дабы бальи и городские старшины его не схватили. Тем временем бальи в сопровождении многих именитых горожан подступил к дому Якоба и, сломав двери, никого там не нашел. Якоб же собрал фламандцев в толпу и привел их на площадь. Когда туда пришел бальи с именитыми горожанами, Якоб ринулся им навстречу с топориком в руке и разрубил одному из них голову до зубов. Мелкий люд схватился с именитыми горожанами, и в итоге бальи и те, кто смог вырваться вместе с ним, бежали из города. Якоб захватил их движимое и недвижимое имущество и стал его хозяином. Затем он призвал в город изгнанников и набрал из них отряд в 700 человек. Раздав им белые колпаки с плоским верхом, он велел, чтобы они всегда его сопровождали и зорко охраняли.

[13]

О том, как граф Фландрский приехал в Гент, но был вынужден немедленно оттуда бежать

Прослышав о случившемся, граф Фландрский прибыл из Брюгге в Гент и расположился в замке вместе со своим родственником Морелем, сеньором де Фьенном, и другими рыцарями. Когда Якоб ван Артевельде узнал об этом, то собрал, помимо своих семисот телохранителей, гентское ополчение и велел следовать за собой, поскольку он-де направляется к графу, дабы узнать его волю. Явившись в замок, он застал графа сидящим за обеденным столом вместе со своими придворными. Тогда Якоб приблизился и сказал, чтобы граф не боялся: «Но, — добавил он, — фламандцы очень хотят знать, что вы собираетесь делать, ибо из-за вас они умирают с голоду». Граф ответил, что это очень сильно его печалит. «Если бы вы пожелали, — заметил Артевельде, — то легко поправили бы дело. Надо только дать королям Англии и Франции свободный проход через Фландрию, чтобы они могли вести друг против друга войну. В этом случае мы, как и прежде, имели бы с англичанами мир, и товары, без которых фламандцы не могут жить, снова стали бы поступать во Фландрию. Если же вы этого не сделаете, то потеряете вашу страну». Граф ему возмущенно ответил: «Послушать вас, так это вы, а не я настоящий правитель Фландрии!» Тогда сидевший рядом с графом сенешаль Фландрии[658] сказал Якобу, чтобы он шел варить свое пиво, так как по глупости он лезет не в свое дело. Сразу после этих слов Якоб в присутствии графа сказал, что отрубит голову названному сенешалю. Туда немедленно подошли воины, носившие белые колпаки, и стали хватать со стола графскую посуду. Испуганный граф вместе с прочими рыцарями опасливо вышел из залы и бежал из города. Когда он оказался за городскими стенами, слуги привели ему лошадей, и он прямым путем умчался в Париж.

[14]

О том, как король Франции послал епископа Теруанского во Фландрию, дабы отвратить три ее главных города от союза с Англией; и о том, как Якоб ван Артевельде, уже ставший правителем всей Фландрии, помешал епископу выполнить его миссию

Опасаясь, как бы фламандцы не заключили союз с королем Англии, французский король велел мэтру Раймону Саке, епископу Теруанскому, съездить в Гент, Брюгге и Ипр и попросить местных жителей, чтобы они заключили союз с ним. За это король обещал отменить все тяжелые обязательства, которые фламандцы имели перед французским престолом, и оставить за собой лишь право отлучать их от церкви. Когда епископ прибыл во Фландрию, фламандцы назначили день для встречи в Мессине, обещая дать ответ на предложение короля.

Тем временем Якоб ван Артевельде со своими «белыми колпаками» под звон колоколов въехал в Брюгге и, собрав горожан в ратуше, попросил оказать поддержку его замыслам. Они поклялись повиноваться ему во всем, лишь бы только товары опять начали поступать во Фландрию. Приняв эти клятвы и множество даров, Артевельде вернулся в Гент, а затем направился к приморскому городу Бирвлиту, который имел очень мощные укрепления. Поскольку жители Бирвлита отказались ему подчиниться, он призвал 50 тысяч ополченцев из Гента и столько же из Брюгге и привел их под непокорный город. Выйдя против него на битву, местные ополченцы были все до одного перебиты или пленены. Затем фламандцы вступили в город и, найдя там две сотни графских солдат, позволили им уйти лишь в одних рубашках. Перебив уцелевших горожан и спалив город, они вернулись домой.

Затем Якоб ван Артевельде послал своего брата с большим отрядом на охрану города Берга. Этот город принадлежал Эдуарду, графу Барскому, поскольку он был женат на госпоже Кассельской, дочери недавно скончавшегося Робера, сеньора Кассельского, о котором выше уже рассказывалось. Граф Эдуард прибыл в Берг с таким большим войском, что все гентцы были перебиты, а брат Якоба ван Артевельде — пленен и обезглавлен. Узнав об этом, Якоб поклялся отомстить графу. Затем он потребовал от жителей Ипра, чтобы они выказали ему покорность, как это уже сделали жители Брюгге и Гента. Они же ему заявили, что не сделают этого без графского дозволения. Тогда Якоб ван Артевельде собрал 30 тысяч воинов и, явившись под Ипр, осадил его. Жители Ипра запросили у него однодневное перемирие, обещая сдать город в том случае, если граф не придет к ним на помощь. Видя же, что ни граф, и никто от его имени не приходит снять осаду, горожане на общем совете постановили покориться Артевельде. Таким образом, этот Якоб стал господином трех главных городов Фландрии; и епископ Теруанский, как ни старался, не смог с ним договориться. Затем Якобу ван Артевельде подчинились жители Вольного Округа и всех прочих кастелянств, так что он стал правителем уже всей Фландрии.

[15]

О том, как Якоб ван Артевельде послал к королю Эдуарду торжественное посольство, сообщая, что фламандцы готовы ему повиноваться и ждут товаров из Англии; а также о том, как он пригрозил королю Филиппу заключить союз с Англией, если он не позволит поставлять товары во Фландрию

Когда Якоб ван Артевельде вернулся в Гент, общины каждого из трех великих городов избрали по четыре именитых горожанина в качестве своих представителей. Затем Якоб послал их в Лондон, чтобы сообщить королю Англии, что фламандцы готовы ему повиноваться, а посему пусть он позволит поставлять товары во Фландрию в обычном количестве. Ничего иного и не желавший, король Англии сразу удовлетворил эту просьбу.

Якоб также отправил послов в Париж, предупреждая короля Филиппа, что в том случае, если он не позволит поставлять во Фландрию товары из своего королевства, фламандцы заключат против него союз с королем Англии. Король Франции согласился исполнить его требование, но впоследствии оказался обманут в своих ожиданиях.

Когда товары широким потоком хлынули во Фландрию, фламандцы, побиравшиеся за пределами своего отечества, быстро вернулись назад. Тогда фламандцы говорили о Якобе ван Артевельде, что он — сам Бог, сошедший с небес, дабы спасти их. Придя таким образом к власти, Якоб назначил по всей Фландрии эшевенов и судей, чтобы творить правосудие. Так, по крайней мере, говорят некоторые. И еще они утверждают, что король Англии велел снарядить свой флот лишь после того, как он заключил с фламандцами союзный договор, о котором сказано выше.

[16]

О том, как граф Фландрский приехал в Гент, но вскоре опять был вынужден бежать (II, 4, 3–4)

[17]

О том, как папские легаты были посланы к двум королям для ведения переговоров о мире, но ни в чем не преуспели (II, 5, 1–2)

[18]

О том, как тулузенцы осаждали Бордо

Тогда же тулузенцы осадили Бордо, но, видя, что лишь напрасно тратят свои силы, сняли осаду. Тем временем к кардиналам были доставлены охранные грамоты. Отплыв в Англию, они стали вести переговоры между королем Эдуардом и королем Франции, однако при этом куда больше радели о личной выгоде, нежели о мире. Они оставались там, начиная с зимнего праздника Святого Мартина и до праздника Рождества Святого Иоанна Крестителя.

[19]

О скверном управлении наместников, назначенных во Фландрии Якобом ван Артевельде (II, 6, 1–2)

[20]

О том, как фламандские дворяне захватили Берг и Диксмёйде и пригласили к себе графа Фландрского, и о том, как граф, примчавшись в Диксмёйде из Куртре, был вынужден ночью бежать оттуда, дабы не быть убитым внезапно напавшими брюггцами (II, 6, 3–4)

[21]

О том, как граф Фландрский приехал в Париж и вызвал тревогу у короля, рассказав ему о случившемся (II, 6, 5–6)

[22]

О том, как король Франции объявил военный сбор в Амьене, но, проведя там шесть недель и ничего не сделав, вернулся во Францию (II, 7)

[23]

О том, как король Англии собрал свое войско, снарядил свой флот и причалил в зеландском порту Мидделбурге, а затем отплыл в Антверпен; и о том, как к нему туда съехались знатные сеньоры Империи (II, 8)

[24]

О том, как король Франции, уйдя из Амьена, разместил гарнизоны в городах, замках и крепостях, стоявших вдоль границ Фландрии и Эно

Когда король Франции ушел из Амьена с войском, в котором было более 200 тысяч всадников и бессчетное количество пехотинцев, то распределил и разместил своих латников по гарнизонам городов, замков и крепостей, стоявших на морских берегах Франции, а также вдоль рубежей Фландрии и Эно, ибо враги могли вторгнуться в королевство именно в этих местах. Король укрепил границу следующим образом. Прежде всего, в Турне был послан граф Э, коннетабль Франции, вместе со своим сыном, графом Гинским, а также сеньор де Боже, Жан де Кабильон, Жан де Кайе и многие другие рыцари из Нормандии и Амьенуа. Далее, в Мортань-сюр-Л'Эско был послан губернатор Лилля, Годмар дю Фэ. Дабы в дополнение к этому он защищал замок Эклюз близ Дуэ, ему были даны многие латники и солдаты из Арлё, что в Пайёле, и из Сизуэна.

Было известно, что граф Эно стремится захватить город Камбре и укрепляет три замка, расположенные близ него. Первым из них был Эскодёвр, вторым — Реланг и третьим — Бушей. Поэтому в Камбре были посланы графы Арманьякский и Осеррский, Людовик Испанский[659], Галлуа де Ла-Бом, который был командиром арбалетчиков, и Анри Тибо с большим количеством рыцарей и солдат. Поскольку жители Камбре и их епископ, по имени Гильом д'Осон[660], заключили союз с вышеназванным королем Филиппом, тот навеки вечные даровал им множество привилегий и льгот во французском королевстве и утвердил это своими королевскими грамотами. Кроме того, он велел за свой собственный счет восстановить укрепления Камбре, соорудить там новые ворота, барбаканы[661] и подъемные мосты, а также починить весьма многочисленные башни в городской округе.

В замок Кревкёр, расположенный в Камбрези, и в Боэн тоже были посланы солдаты. В Обантон, Вервен и другие крепости Тьераша были посланы граф Блуаский и сеньор де Куси с большим количеством рыцарей и других латников.

Рыцарь из Эденского кастелянства, по имени Бодуэн де Линьяк, с большим отрядом солдат был послан защищать города Кале и Булонь, расположенные в области, пограничной с Фландрией. Эти солдаты вместе со многими другими были размещены в гарнизонах Кап-Обскюра, Бельфонтена, Камье, Этапля и Сангата.

Далее, один пират, по имени Моро, с четырьмя тысячами тулузенских и байоннских солдат был послан охранять города Кротуа, Сен-Валери, Рю, Аббвиль, Сен-Рикьё и всю область Понтьё. Однако в Кайё гарнизон размещен не был, из-за чего впоследствии случилась беда.

Кроме того, король за свой собственный счет разместил гарнизоны латников и солдат во всех портах и гаванях Нормандии, Бретани, Пуату и Гаскони.

[25]

О том, как короли Франции и Англии отправили своих послов на переговоры в Аррас, и о том, как между сторонами был заключен и утвержден договор о перемирии

Вместе с двумя кардиналами король Франции послал на переговоры в Аррас архиепископа Руанского, а также епископов Лангрского, Бовезского и Турнейского. Со стороны же короля Англии прибыли архиепископ Кентерберийский, епископы Даремский и Линкольнский, граф Эно и сеньор Вильям Монтэгю. Они обсуждали многие вопросы и часто ездили советоваться со своими государями, но в конечном счете ничего не решили. Поэтому кардиналы уехали назад, ничего не уладив, не считая разве того, что обеими сторонами было заключено перемирие на срок с первого октября вышеназванного года и по первое октября года следующего, 1338-го.

[26]

О том, как король Англии заново утвердил прежние союзные соглашения, а затем был приглашен к императору во Франкфурт вместе со всеми своими союзниками, каковые дружно туда явились (II, 11, 1–2)

[27]

О том, как император назначил короля Англии своим викарием (II, 11, 3–4)

[28]

О том, как король Англии объявил военный сбор в Лувене

Когда стихли торжества, король Англии простился с Баварцем и уехал в Кёльн. Затем он отправился в Брабант, попросив союзников тоже собраться там. По прибытии он объявил ратный сбор в Лувене. Туда, в месяце сентябре, ко дню Святого Крестовоздвижения[662], с огромными военными силами съехались его союзники, а именно: маркграф Бранденбургский[663], который был прислан своим отцом, вышеназванным Людвигом Баварским, герцог Брабантский, граф Гельдернский, маркграф Юлихский, графы Бергский и Намюрский, сеньор Фалькенберг и Жан д'Эно, которого король назначил своим маршалом.

[29]

О том, как король Франции объявил ратный сбор в Нуайоне, а потом слишком медлил с выступлением (II, 12, 1–2)

[30]

О том, как граф Дерби причалил в Ле-Трепоре, а потом сжег гавань и город и опустошил окрестную область

В ту пору несколько английских отрядов вышли в море, чтобы поспеть в Лувен ко дню, назначенному королем. Однако в ходе этого плавания один отряд во главе с графом Дерби и сеньором Бошемом высадился в гавани Ле-Трепора. Ограбив и перебив всех местных жителей, англичане сожгли гавань и город, а затем привели в безлюдное состояние всю округу. Таким образом, граф Дерби исполнил свой обет, ибо он самым первым как враг вторгся во Французское королевство и навел на французов ужас пожарами, убийствами и грабежами.

Тем временем графиня Э и одна из ее дочерей, дрожа от страха, укрылись в башне Парки. Они непременно попали бы в плен, если бы один слуга-гонец не заставил их сесть на лошадей и стремглав умчаться в Омаль. Из-за этого англичане были безмерно огорчены. Ведь они со всех ног бежали к башне, думая найти и схватить этих знатных дам.

Оказавшись в Омале, графиня спешно описала все случившееся в письме и послала его со срочным гонцом в Турне, к своему супругу, коннетаблю Франции. Тот стремительно примчался в Омаль с большим отрядом рыцарей и прочих ратников, а затем, нимало не медля, выступил на врага. Однако он не смог настичь англичан, поскольку те уже вышли в море. Скорбя и сокрушаясь о своей земле, которую он видел полностью разграбленной, опустошенной и выжженной, граф вернулся в Омаль. Затем, несколько утешенный своей женой-графиней, он вместе со своим отрядом опять удалился в Турне.

Тем временем английские бароны с огромным количеством латников и лучников высадились в Антверпене и дружно явились к своему королю в Лувен ко дню Святого Крестовоздвижения.

[31]

О тех требованиях, которые король Англии предъявил епископу и эшевенам города Камбре, и об ответе, который они ему дали

Король Эдуард выступил со своим войском в сторону Камбре, который является имперским городом, и через послов Прислал грамоту его епископу, эшевенам, именитым горожанам и всей общине в целом. Среди прочего король заявил в этой грамоте, что император Людвиг Баварский назначил его своим викарием на всем пространстве Римской Империи, и, поскольку он собирается прийти в Камбре, пусть горожане будут готовы во всем ему повиноваться, как это следует делать в отношении императорского викария.

Услышав это требование, епископ Гильом д'Осон провел совещание и ответил, что не станет повиноваться Людвигу Баварскому до тех пор, пока папа не снимет наложенное на него отлучение. Кроме того, папа не короновал Людвига и не признал его императором, а, значит, и все другие христиане не должны его считать таковым. Поэтому он, епископ, и все его люди и подданные, живущие в Камбре-зи, не станут делать ровным счетом ничего ни для самого Людвига, ни для его викария, ни для любых других его уполномоченных. Напротив, они заявляют вышеназванному королю Англии, что, поскольку он желает досадить французам — добрым соседям города Камбре и начать войну против короля Франции, то им нет дела до него самого и до его походных нужд, и они всеми силами окажут ему сопротивление и смело станут обороняться от его войска.

Услышав такой ответ, послы с тревожным сердцем отбыли из Камбре. Затем они вернулись в Брюссель (король Англии со своим войском уже прибыл туда из Лувена) и пересказали ответ, полученный от епископа Камбре и его людей. Весьма недовольный, король Англии постановил как можно скорее разорить и уничтожить непокорный город.

[32]

О том, как по совету графа Эно и герцога Брабантского король Англии со всем своим войском вошел в Эно, и о том, как епископ Линкольнский и некоторые бароны, отделившись от основного войска, прибыли в Валансьенн

Юный граф Гильом д'Эно позволил своему зятю, королю Эдуарду, пройти через свое графство при условии, что его воины будут за все платить местным жителям и не нанесут им ни малейшего ущерба. Поэтому, выступив из Брюсселя, король вошел в пределы Эно. Его войско, ведомое маршалом Жаном д'Эно, раскинуло лагерь возле города Монса, а сам король расположился в цистерианском монастыре под названием Эспенлё. В то же время епископ Линкольнский, Готье де Мони и некоторые бароны с большим количеством латников отделились от основного войска и прибыли в Валансьенн.

[33]

О том, как Готье де Мони, исполняя обет, проник в город Мортань-сюр-Л'Эско и, перебив всех жителей обоего пола, разграбил и сжег его; а также о том, как Готье де Мони, благодаря одному кастеляну-предателю, овладел замком Тён-Л'Эвек и разместил в нем английский гарнизон, а затем сделал то же самое с замком Реланг

Вскоре вышеназванный Готье, страстно желая исполнить свой обет, выехал из Валансьенна с пятьюдесятью латниками и прибыл в Конде-ан-Л'Эско, а оттуда — в Релон, где и заночевал. Незадолго до восхода солнца он выехал из Релона со своим отрядом и подступил к воротам города Мортаня-сюр-Л'Эско. Найдя ворота открытыми, он вошел в город и начал его грабить. Горожане тогда лежали в постелях и не ждали никакой беды. Однако увидев англичан, они подняли великий переполох и крик, а англичане стали рубить их мечами и все предавать огню.

Говорят, что этот Готье де Мони, желая исполнить обет, данный в Лондоне, самым первым и собственноручно поднес факел к одной из городских построек и, таким образом, самым первым из англичан предал огню укрепленный город в королевстве Французском.

Тем не менее, опасаясь латников, которые были в городском замке и готовились выйти на бой, Готье де Мони срочно отступил с награбленной добычей и направился в Конде, а оттуда — в Валансьенн. По возращении он поведал епископу Линкольнскому и баронам о своем успехе. Затем он вновь выступил из Валансьенна, ведя с собой еще и лучников, и скрытным путем подошел к замку епископа Камбрейского, под названием Тён-Л'Эвек. Кастелян со своими солдатами вышел на стены, ожидая приступа, однако мессир Готье знаками показал, что желает вести переговоры. Потолковав у барьеров с этим кастеляном, фламандцем по происхождению, он сумел соблазнить его золотом и серебром. Без ведома епископа Камбрейского, вверившего Тён-Л'Эвек под его охрану, кастелян предательски сдал замок и ушел со всем своим добром и всеми своими солдатами. Овладев замком, Готье де Мони оставил там гарнизон, а затем направился к другому замку, под названием Реланг, и тоже разместил там английских воинов.

[34]

О том, как войско английского короля осаждало Камбре

Тем временем король Англии со всем своим войском выступил из Монса. Проследовав через Валансьенн и Аспр, он с развернутыми знаменами подступил к Камбре и осадил его в год Господа 1338. Дабы сильнее стеснить осажденных, находившийся при короле граф Гильом д'Эно предоставил в его распоряжение свой замок Эскодёвр, равно как и вышеназванный замок Реланг. Король разместил там свои гарнизоны.

Когда епископ Камбре, военачальники, присланные королем Франции, и горожане увидели, что их осаждает такое большое и могучее войско и что окрестные замки Тён, Реланг, Эскодёвр и Бушей полны англичан и эннюерцев, то крайне встревоженные сошлись на совет, дабы решить, как уберечь свой город. Распорядившись о ночных дозорах, они послали в Париж к королю Франции донесение, в котором подробно описывали свое положение и смиренно просили о незамедлительной помощи.

Рассказывают же, что король Франции был тогда твердо уверен, что король Эдуард все еще находится в Антверпене и сможет против него выступить никак не раньше праздника Святого Ремигия[664].

В ту пору вся область Камбрези обезлюдела. Между тем военный казначей Фаврель де Валленкур, совсем ничего не зная об этой осаде, ехал в Камбре и вез на лошадях большую сумму денег, предназначавшуюся для выплаты жалованья королевским солдатам. Когда он приблизился к Камбре, то внезапно попал в руки к англичанам, которые взяли его в плен вместе со всей казной и всеми сопровождающими, за исключением лишь одного клирика, который спасся стремительным бегством. Клирик мчался без остановки до самого Парижа и сразу по прибытии рассказал королю о случившейся беде: мол, его мэтр-казначей угодил в плен со всеми своими спутниками, все деньги пропали, а король Англии уже осадил Камбре. Стоило ему закончить свой рассказ, как туда подоспел и рыцарь Сойе Гентский, посланный к королю из осажденного Камбре епископом и баронами. Он сказал королю, что камбрейцы уже долгое время шлют ему письма, сообщая о всех действиях короля Англии, но никакого ответа до сих пор не получили. Поэтому они очень удивляются, о чем король вообще думает, коли он так не спешит им помочь.

Услышав это, король ответил, что до сих пор ничего об этом не знал и не видел никаких писем из Камбре. Вместо этого он полагал, что король Англии выступит из Антверпена никак не раньше дня Святого Ремигия. Затем он спросил у рыцаря, каким путем враг прошел к Камбре. Тот ответил: «Через Эно. Граф Эно, ваш племянник, участвует в осаде Камбре вместе с королем Англии и больше всех остальных разоряет область». Тогда, охваченный сильнейшим гневом, король срочно отослал рыцаря назад в Камбре. При этом он пообещал, что вскоре заставит короля Англии уйти восвояси, и попросил камбрейцев стойко держаться и свято блюсти свою верность.

По возвращении в Камбре рыцарь передал слова короля епископу и другим господам. Они же после этого долго не могли нарадоваться и в ожидании обещанной помощи выказали королю очень большую преданность. Разными военными машинами, камнеметами и крепостными самострелами они сдерживали вражеские приступы. Кроме того, Анри Тибо и многие другие воины очень часто делали вылазки из разных ворот города. Внезапно напав на врага, они наносили ему предельный урон, а затем, отбиваясь от многочисленных преследователей, поспешно отступали в город.

Вплотную к стенам города примыкал замок под названием Селль. И случилось же, что его комендантом был двоюродный брат того самого кастеляна-фламандца, который продал замок Тён-Л'Эвек сеньору Готье де Мони. Пребывая в душевном смятении из-за вышеназванного родича[665], который столь подло сдал замок англичанам, он, наконец, не выдержал и, по дьявольскому наущению, договорился с сеньором Фалькенбергом, что сдаст ему замок Селль за деньги. Однажды ночью, примерно с первым пением петухов, он, как и обещал, опустил замковый мост, распахнул ворота и стал поджидать англичан, чтобы впустить их в замок, а через него и в город. Однако, благодаря чуду, явленному Блаженной Девой Марией, в честь которой названа кафедральная церковь Камбре, в тот самый час колокола в ней сами собой начали столь громко звенеть, что все воины в городе поднялись по тревоге и побежали к замку. Примчался туда и сам епископ: подняв замковый мост, он взял коменданта под стражу и бросил его в темницу. Так, по милости Блаженной Девы Марии, был город спасен.

[35]

О том, как король Англии снял осаду с Камбре, и о том, как граф Эно попросил у него разрешение на отъезд

Король Англии был осведомлен, что король Франции собирает войска под Нуайоном, а кроме того, он понимал, что взять город Камбре — не в его силах. Поэтому он отдал приказ, чтобы его войско, в котором было 60 тысяч латников, выступило в сторону цистерианского монастыря Воселль. Тогда граф Эно предстал перед ним и, получив дозволение на отъезд, сказал: «Вы собираетесь начать вторжение во Францию, дабы, ведя войну с моим дядей, королем Филиппом, убивать его людей и опустошать его земли. Между тем король Филипп является моим сеньором, ибо я держу от него землю Остревант. Поэтому теперь я от вас ухожу и отныне буду вашим врагом». Король Англии и сеньор Жан д'Эно, маршал его войска, были этим очень расстроены, однако граф немедленно от них ушел и прибыл в свой замок Кенуа, чтобы собрать там латников.

[36]

О том, как граф Солсбери безуспешно пытался исполнить свой обет, и о том, как он сжег Борье

В то же время граф Солсбери, чтобы исполнить свой обет, отделился от английского войска с тысячей латников и пятью сотнями лучников и, подступив к замку города Валленкура, начал яростно его штурмовать. Однако сеньор де Валленкур[666] со своими людьми защищал этот замок так хорошо, что граф, с уроном и без добычи, отступил в лагерь английского короля. На следующий день, поутру, он стал штурмовать замок Монсара д'Озона, однако встретив упорное сопротивление, потерпел неудачу и здесь. Тогда он отступил и сжег город Борье вместе с замком.

[37]

О том, как английский король направился в сторону Перонны

Король Англии прослышал, что множество латников со всех сторон стекается к королю Франции в Нуайон и Сен-Кантен. Поэтому он решил идти к Перонне, дабы дать противнику битву. Тогда кастелян Бапома продал свой замок англичанам, но прежде чем они к нему подступили, предательство было раскрыто. Кастеляна казнили, а его голову повесили на шпиле замка.

[38]

О том, как англичане штурмовали город Оннекур

Когда король Англии со своим войском ехал по дороге, герцог Ланкастер случайно заметил графа Гинского, который, таясь от англичан, направлялся в сторону Камбре, дабы охранять и оборонять этот город. Увидев англичан, французы обратились в бегство и быстро укрылись в стоявшем поблизости городе Оннекуре. Англичане же устремились им вдогонку. Затем герцог Ланкастер стал штурмовать город силами своего и других полков. Однако он встретил такой мощный отпор, что потерял убитыми очень много воинов[667]. Убитых было бы еще больше, если бы подоспевший король Англии не приказал прекратить штурм, поскольку он хотел, чтобы его воины были более здоровыми и сплоченными в случае битвы с королем Франции.

[39]

О том, как король Англии разбил лагерь на холме Сен-Кантен

Разоряя все на своем пути, король Англии прибыл на гору Сен-Кантен и раскинул там лагерь.

[40]

О происхождении герцога Афинского, а также о том, как он прибыл во Францию (…)[668]

[41]

О том, как король Франции прибыл в Перонну и при встрече со своим племянником, графом Эно, назвал его предателем, а затем, не приняв никаких оправданий, отослал его от себя

Услышав о том, что вытворяет король Англии, король Филипп выступил из Нуайона и направился в Перонну. В его войске было шесть герцогов, а именно Нормандский, Бретонский, Бургундский, Афинский, Бурбонский и Лотарингский, а также короли Богемский и Наваррский и множество других сеньоров. Когда король был на пути к Ножану, что в Вермандуа, он заметил вдали огни пожаров, учиненных англичанами в его земле. От этого у него очень сильно защемило сердце.

Наконец, он прибыл в Перонну. Тогда французские и английские войска находились уже не более чем в половине лье друг от друга. И тогда же к королю Франции явился его племянник, граф Эно. Увидев графа, король спросил, не приехал ли он, чтобы предать его, и сказал, что считает его изменником, поскольку он позволил англичанам беспрепятственно пройти через свои земли и был их соратником под осажденным Камбре. Граф попытался было оправдаться, но все его слова пропали впустую. Тогда король Наварры отвел его к двери и, выслушав его доводы, сказал королю, что граф Эно вовсе не имеет худых намерений. «Ведь, — заметил он, — граф не по доброй воле позволил королю Англии пройти через свои земли. Не дай он даже своего согласия, его все равно бы к этому принудили. Что же касается того, что граф принял участие в осаде Камбре, он это сделал только из-за своей вражды с епископом, который лишил его некоторых судебных прав в этом городе. Видя же, что король Англии собирается войти в ваше королевство, он простился с ним и, объявив ему войну, прибыл сюда, дабы служить вам как ваш вассал, который держит от вас земли Остреванта». Король Франции ответил ему, что глупцом будет тот, кто поверит графу, и что лучше бы ему уйти до той поры, пока его не позовут. Тогда граф Эно подошел к королю и сказал, что, если ему угодно, он первым вступит в бой с противником. Король ответил, что посовещается об этом.

[42]

О том, как король Англии, не желая вступать в битву с королем Франции, отступил в Тьераш, и о том, как король Франции его преследовал

Король Франции поклялся на тайном совете, что утром, на рассвете вступит в бой с королем Эдуардом, и велел поклясться всем сеньорам, что они будут молчать об этом. Тем не менее это сразу же было донесено королю Эдуарду. Тогда его маршал Жан д'Эно посоветовал ему немедленно отступить в Тьераш, дабы быть поближе к Брабанту и в случае необходимости иметь возможность укрыться в его, маршала, городах — Бомоне и Шимэ. Король так и сделал, предварительно опустошив земли, соседствующие с Сен-Кантеном.

И вот к королю Франции, спокойно сидевшему за столом и собиравшемуся поутру дать битву, прибыл один рыцарь и доложил, что король Англии ушел из Вермандуа, опустошив этот край огнем и мечом. Тогда, глядя на своих приближенных гневным взором, король воскликнул: «Даже если я буду говорить в своем покое шепотом, король Англии все равно это услышит, где бы он ни находился! Иногда мне кажется, что он незримо стоит рядом со мной!» Стремительно встав из-за стола, он сел на коня и выступил со своим войском из Перонны.

Когда французское войско вышло в поле, латники, ехавшие в авангарде, увидели бегущего зайца и начали громко кричать ему вслед. Услышав их возгласы, другие воины встревожились и стали кричать: «К оружию!» Многих воинов тогда посвятили в рыцари, поскольку думали, что вот-вот начнется битва. Впоследствии этих рыцарей звали «рыцарями зайца».

Преследуя англичан, король Франции прибыл в Сен-Кантен, что в Вермандуа, и дождался подхода отставших отрядов. Как говорили, в его войске было примерно 200 тысяч латников. Тем временем король Англии оставил Сен-Кантен позади и перешел реку Уазу возле Ориньи, который был сожжен его людьми вместе с аббатством Святого Бенедикта. Затем он прибыл в цистерианское аббатство Боэри, тоже стоявшее на вышеназванной реке Уазе. Следующие три дня король провел в этом аббатстве, а английское войско — в его округе.

[43]

О том, как город Гиз подвергся осаде и штурму, но устоял

Жан д'Эно с большим отрядом выступил из английского лагеря и осадил город Гиз, что в Тьераше. Там проживала его дочь и наследница, которая была графиней Блуа [по мужу] и графиней Суассона по матери. Как раз в ту пору она мучилась в замке родами, но это не помешало Жану д'Эно сжечь городские предместья и совершить на город много приступов. Как бы то ни было, оборонявшиеся дали ему такой решительный отпор, что ему пришлось уйти ни с чем.

[44]

О том, как оба короля раскинули станы в Тьераше

Король Англии прослышал, что французский король его преследует и уже достиг Сен-Кантена. Поэтому он ушел из аббатства Боэри, опустошив его округу, и прибыл в один город, который расположен в Тьераше по соседству с Эно и называется Фламанжери. Тем временем король Франции прибыл из Сен-Кантена в Гиз, ведя за собой полки в боевом строю. Король Наваррский ехал рядом с ним с басинетом на голове (далее см. II, 12, 1–2).

[45]

О том, как король Англии, отступив в Эно, направился в Фонтен-Л'Эвек и там распустил свое войско, а затем уехал в Антверпен

Покончив со сборами, король Англии отступил со своим войском в Эно и через Шимэ ушел в Фонтен-Л'Эвек. Затем он простился со своими союзниками и уехал в Антверпен, предварительно разослав солдат в Тён-Л'Эвек и Реланг, дабы они досаждали жителям Камбре.

[46]

О том, как король Франции, преследуя врагов, дошел до границ Эно и провел там два дня, а затем вернулся во Францию, разослав своих солдат по приграничным крепостям

Пока король Франции находился в Бюиронфоссе, в его войске начался голод из-за того, что англичане опустошили всю тамошнюю округу… (II, 12, 3–4).

[47]

О том, как король Англии вернулся в Антверпен (II, 13, 1–2)

[48]

О том, как фламандцы ворчали против короля Франции из-за того, что он не вступил в бой с королем Англии и позволил ему уйти с добычей из своего королевства

После того как король Франции вернулся в Париж, фламандцы, державшие его сторону, остались весьма им недовольны из-за того, что он не принял битву с королем Англии и позволил ему с добычей уйти из своего королевства, которое было очень сильно опустошено огнем и мечом. Поэтому они начали ворчать против него и, по внушению Якоба ван Артевельде, пожелали, чтобы король вернул им города Лилль и Дуэ с зависимыми областями, а также деньги, которые они сами или их предки платили в виде дани французскому престолу. В противном же случае они пригрозили захватить названные города силой. Тогда король их спросил, кого фламандцы считают своим господином. Они ответили, что своего графа.

[49]

О том, как король Филипп послал во Фландрию графа Фландрского, чтобы вразумить и успокоить фламандцев

Тогда король велел находившемуся при нем графу, чтобы он отправился во Фландрию и вразумил и успокоил фламандцев. Граф ответил, что сделает это охотно, лишь бы только ему дали въехать в графство подобающим образом. На это фламандцы сказали, что граф может ехать к ним, ничего не опасаясь, ибо они только о том и мечтают, чтобы его принять честь по чести и с открытой душой.

При расставании король велел графу постараться поладить с фламандцами, дабы они не начали против него войны. Затем граф прибыл в Маль, где была его резиденция, и, как мог — уговорами и наставлениями, постарался удержать фламандцев в верности.

[50]

О том, как камбрейцы захватили в плен сеньора де Мони и сровняли с землей замок Реланг

В ту пору солдаты, размещенные королем Англии в Тён-Л'Эвеке и Реланге, а также те, кого граф Эно разместил в Эскодёвре и Бущене, причиняли очень много зла камбрейцам и не позволяли подвозить в их город продовольствие. Как-то раз находившиеся в К амбре солдаты узнали, что воины из Тён-Л'Эвека опять опустошают окрестности. Поэтому, выехав из города, они напали на врагов и многих из них убили. Кроме того, они взяли в плен сеньора де Мони, который имел прозвище Неистовый (Hutin)[669] и доводился братом Готье де Мони, часто упоминавшемуся выше. Когда его под конвоем провозили через городские ворота, он был убит простонародьем[670].

Затем зимней порой камбрейцы по льду подступили к замку Реланг. Захватив его, они перебили весь гарнизон[671], а башню сровняли с землей.

[51]

О том, как французские солдаты учинили пожары в земле сеньора Жана д'Эно

По приказу французского короля в Вервене состоялся военный сбор, в котором участвовали: граф Арманьяк, охранявший в ту пору Камбре, Галлуа де Ла-Бом — командир арбалетчиков, граф Гранпре[672], бальи Витри, видам[673] Шалонский, сеньор де Вервен и многие другие. Однажды утром они вторглись в Эно, а точнее в земли Шимэ и Бомон, принадлежавшие Жану д'Эно. Разграбив и спалив 20 местечек, они вернулись с пленниками в свои крепости. При известии об этом Жан д'Эно собрал в своих землях знатных сеньоров с их отрядами: короля Англии, герцога Брабантского, графа Эно и маркграфа Юлихского. Затем он бросился за врагами в погоню, но, убедившись, что уже не может их настичь, поблагодарил названных господ, очень сильно при этом негодуя на короля Франции.

[52]

О том, как граф Фландрский ни в чем не преуспел, пытаясь сладкими речами прельстить фламандцев, ибо те насильно заставили его заключить с ними договор об оказании помощи и поддержки королю Англии против короля Франции

Вернувшись со своими союзниками в Антверпен, король Англии повел переговоры с фламандцами, настаивая на заключении твердого союза против короля Франции. В то же самое время Людовик, граф Фландрский, всеми силами старался угодить своим подданным, чтобы они не заключали никаких союзов с англичанами. Однако это ничего не дало, ибо, пока граф находился в Генте, туда прибыли представители добрых городов, уже твердо подученные Якобом ван Артевельде. Они насильно принудили графа заключить с ними договор об оказании поддержки и помощи королю Англии против короля Франции. Сделав это, фламандцы на радостях и вопреки своему обыкновению воздали графу подобающие почести.

[53]

О том, как граф Фландрский под вымышленным предлогом уехал из Фландрии и немедленно явился в Париж, к королю Франции

Тогда граф рассудил про себя, что у него нет выбора. Любезными и ласковыми словами он пообещал фламандцам всегда быть с ними, однако при этом уже твердо решил бежать. Как можно более скрытно он послал письмо к своей жене, которая тогда жила в Макере (Macerias) на Мёзе. В этом письме он рассказал о своем положении и обо всем, что с ним случилось, и попросил жену написать ему, что она якобы лежит на смертном одре, и пусть он, Бога ради, приедет с ней проститься.

Вскоре в Гент прибыли посланцы графини и в присутствии плотной толпы фламандцев вручили графу письмо, которое тут же, при всех, было распечатано. Затем граф попросил, чтобы ему позволили съездить к жене, и пообещал незамедлительно вернуться назад. Получив дозволение, он прямым путем умчался в Париж, к королю Франции, и рассказал ему, что с ним случилось. Фламандцы же, услышав, что граф в Париже, сказали между собой, что он вероломный и никудышный человек и что впредь ему уже никогда не властвовать над Фландрией.

[54]

О том, как по призыву фламандцев король Англии вместе со своей женой-королевой прибыл во Фландрию и надолго задержался в Генте

Затем фламандцы дружно дали знать королю Англии, находившемуся в Антверпене, чтобы он без задержек прибыл во Фландрию. К тому времени, в соответствии с королевским повелением, в монастыре Сен-Бавон уже был размещен на постой английский гарнизон. Теперь же король Эдуард и сам прибыл во Фландрию, взяв с собой свою супругу, которая опять была беременна, своих дочерей, а также герцога Брабантского, маркграфа Юлихского, графа Гельдернского и Жана д'Эно.

Когда король прибыл в Гент, местные жители устроили ему очень почетную встречу. После того, как он обосновался в Сен-Бавоне, Якоб ван Артевельде явился к нему с приветствием. Король очень сильно его поблагодарил за то, что фламандцы приняли сторону Англии, и пообещал сделать ему много добра. В свою очередь, Якоб ван Артевельде объяснил, какой большой властью он теперь располагает, будучи верховным правителем Фландрии, в каком умонастроении пребывают фламандцы, чего они хотят от короля и как они разгневаны на графа, своего сеньора, из-за того, что он бежал в Париж, к королю Франции. «Так что теперь, — заключил Артевельде, — жители трех городов и всего графства Фландрского готовы вам покориться на том условии, что вы пообещаете защищать их от всех врагов. Если же вы поведете войну против кого бы то ни было, фламандцы предоставят вам субсидии на том условии, чтобы в случае заключения мирного договора они участвовали в нем наравне с вами». Это было как раз то, чего король Англии желал. Поэтому, услышав предложения Якоба, он очень обрадовался и с готовностью дал свое согласие.

[55]

О том, как представители добрых городов Фландрии, поднеся королю Англии многочисленные дары, вновь поклялись друг другу в соблюдении союзных обязательств и запретили, чтобы кто-либо звал короля Франции иначе как Филиппом де Валуа

Вскоре к королю Англии прибыли с приветствиями представители добрых городов и кастелянств Фландрии. Поднеся многочисленные дары, они возобновили взаимные союзные клятвы и приказали, чтобы, под страхом смерти, никто не смел называть Филиппа де Валуа королем Франции.

Некоторые же говорят, что, заключив клятвенный договор с гентцами, король в сопровождении Артевельде съездил в Брюгге, а затем в Ипр и заключил с тамошними жителями такие же союзные договоры, как и с гентцами.

[56]

О том, какие грамоты король Англии послал жителям Сент-Омера

Затем король приказал послать грамоты в город Сент-Омер. Содержание этих грамот было таким… (II, 13, 3–4).

[57]

О рождении сына короля Англии в Генте

Король Англии провел в Генте всю зиму до самого месяца марта. Когда его жене-королеве приспело время родить, она произвела на свет мальчика. Якоб ван Артевельде принял младенца из святой купели и, таким образом, стал кумом английского короля[674].

[58]

О разграблении Саутгемптона французами (II, 14, 1–2)

[59]

О том, как король Англии вернулся в свою страну, оставив королеву в Генте (II, 14, 3–4)

[60]

О том, как французские солдаты снова вторглись в землю Шимэ, дабы разорить владения Жана д'Эно

Французские солдаты вторгались в земли Жана д'Эно и часто уводили оттуда добычу. Кроме того, в те же самые дни в Вервен прибыли военачальники из Камбре, средь которых были графы Арманьяк, Блуаский, Осеррский, Гранпре, сеньор де Куси, командир арбалетчиков Галлуа де Ла-Бом и сеньор де Вервен. Собрав под своим начало большое количество рыцарей и солдат, они послали вызов названному Жану д'Эно и двинулись в сторону Шимэ, чтобы опустошить его владения.

Получив вызов, Жан д'Эно тотчас призвал на помощь графа Эно, герцога Брабантского, Рудольфа Фалькенберга[675] и маркграфа Юлихского. Явился к нему и Якоб ван Артевельде со множеством фламандцев. Однако французских предводителей каким-то образом известили, что вышеназванный Жан д'Эно скоро выступит против них с 60 тысячами воинов. Услышав это, они сразу же вернулись через лес в Вервен и послали к королю Франции гонцов, сообщая, что граф Эно собирает войска, чтобы напасть на него.

[61]

О том, как король Франции приказал солдатам из Камбре пройтись огнем и мечом по Эно

Король же, услышав это, повелел солдатам, охранявшим Камбре, чтобы они прошлись с пожарами по Эно. Обрадованный этим приказом, Галлуа де Ла-Бом не стал ничего сообщать гарнизонам соседних замков и глухой ночью отправился в набег с генуэзцами. Войдя в пределы Эно, он сжег Аспр и многие другие городки, а затем с большой добычей вернулся в Камбре.

[62]

О том, как граф Эно поклялся, что пошлет вызов королю Франции и о том, как Брабант, Эно и Фландрия заключили союзный договор

Весть о случившемся застала графа Эно в городе Валансьенне. Однако граф имел под рукой лишь силы городского ополчения. Поэтому, по совету некоторых мудрых именитых горожан, он не стал преследовать французов и не вышел из города. На следующий день он отправился к герцогу Брабантскому, своему тестю, и поведал ему, что французы выжигают его владения. У герцога в ту пору ум зашел за разум[676]: он сразу призвал графа заключить надежный и прочный союзный договор с ним самим и с королем Англии во вред королю Филиппу. Посовещавшись об этом, они вместе прибыли в Гент и убедили Якоба ван Артевельде, что непостоянное объединение трех земель, то есть Брабанта, Фландрии и Эно, нужно скрепить прочным союзом, дабы, если кто-нибудь поведет войну против одной из них, ему пришлось бы воевать и против двух остальных. Обсудив все это, представители названных земель связали себя самыми прочными клятвами и, заключив союзный договор, издали удостоверяющие грамоты. Кроме того, граф Эно в присутствии своей сестры, королевы Английской, трех ее дочерей и многих прочих свидетелей, поклялся, что пошлет королю Франции вызов и начнет против него войну. Тогда каждый из присутствующих пообещал ему денежную и военную помощь.

[63]

О том, как король Франции, узнав о мятежном поведении фламандцев, приказал своим воинам опустошить Фландрию

Между тем король Филипп, услышав жалобы графа Фландрского о мятежном поведении фламандцев, послал коннетабля Франции с тремя тысячами латников выжечь земли Фландрии. Выступив из Турне под предводительством Годмара дю Фэ, эти воины вместе со многими горожанами дошли до самого Понт-а-Рона, а затем вторглись во Фландрию, опустошили огнем Берн и многие другие города и награбили большую добычу.

[64]

О том, как жители Ауденарде, узнав, что французы опустошают соседнюю с ними область, послали в Гент гонца, который поведал Якобу ван Артевельде о том, что вытворяют французы

Жители Ауденарде, прослышав, что французы опустошают огнем соседнюю с ними область, тотчас выступили против них в количестве десяти тысяч. Однако коннетабль, посовещавшись, отступил в Турне.

Распаленные гневом фламандцы вернулись в Ауденарде и послали в Гент гонца, который поведал Якобу ван Артевельде, что вытворяют французы. Услышав это, Якоб прибыл в аббатство Сен-Бавон, где тогда находилась королева Англии с тремя своими дочерьми, а также графы Солсбери и Саффолк, герцог Брабантский, маркграф Юлихский и Жан д'Эно со своим племянником, графом Эно. При встрече Якоб молвил графу Эно такие слова: «Теперь ясно, что вы прибыли сюда с предательскими намерениями, ибо, пока вы тут находились, французы выжгли земли Фландрии!» Графу пришлось долго оправдываться, чтобы отвести от себя подозрение в измене.

[65]

О том, как Якоб ван Артевельде, стремясь отомстить за разорение фламандских земель, собрал силы всей Фландрии и двинулся осаждать Турне; и о том, как он прошел через Аспр Старый и раскинул лагерь в Шене

На совещании, устроенном по этому поводу, Якоб ван Артевельде настоял, чтобы все союзники со своими силами пошли осаждать город Турне в отмщение за вышесказанное. Поэтому каждый из них отправился в свои края собирать латников для задуманного предприятия.

Якоб ван Артевельде в короткий срок собрал до пятидесяти тысяч фламандских воинов. Завершив сборы, он послал в Турне двух братьев-миноритов и передал через них вызов горожанам. Тогда жители Турне ответили ему через тех же братьев-миноритов, что хорошо послужат своему городу, защищая его от любого войска, и что всякий раз, когда король Франции пожелает досадить своим врагам, они будут открывать ворота Турне и идти с французами, куда король прикажет, дабы служить ему как своему естественному сеньору.

Вернувшись, посланники передали фламандцам этот ответ, который вызвал у них немалое возмущение. Тем временем жители Турне уничтожили примыкающие к городу предместья, а также починили и надстроили стены, дабы дать достойный отпор фламандцам.

Собрав отряды со всех концов Фландрии и заготовив необходимые припасы, Якоб ван Артевельде прибыл в Аспр Старый. Там он пополнил свое войско новыми отрядами, а затем пришел в Шен и раскинул лагерь.

[66]

О том, как фламандцы сожгли и разграбили город Армантьер

Тем временем графы Солсбери и Саффолк со многими англичанами находились в лагере ипрских воинов близ города Армантьера. Ипрцы попросили, чтобы они помогли уничтожить обосновавшуюся там банду генуэзцев. Англичане согласились. Перейдя реку Лис, они нагрянули в Армантьер, очистили его от генуэзцев, а затем предали огню.

[67]

О том, как графы Солсбери и Саффолк вместе с фламандцами отправились посмотреть на укрепления Лилля и из-за этого попали в беду

Графу Солсбери очень захотелось посмотреть на укрепления Лилля, дабы узнать, с какой стороны их легче штурмовать. Поэтому он взял с собой графа Саффолка или, говоря по-другому, Вильяма Монтэгю с пятьюдесятью английскими рыцарями и таким же количеством оруженосцев. Ипрских арбалетчиков и прочих воинов граф попросил никуда не уходить и обязательно дождаться его возвращения. Выступив в сторону Лилля, граф заслал вперед шпиона, дабы разведать, какая в городе обстановка. Затем он прибыл в цистерианское аббатство Маркетт, откуда на город и замок открывался наилучший вид.

Графу очень понравился замок, но, пока он обсуждал его достоинства со своими соратниками, ему на глаза попался какой-то человек, несший рыбу. Подъехав к нему, граф спросил, откуда он идет. Тот ответил, что из Лилля. Тогда граф спросил о положении дел в городе. Человек ответил, что в Лилле издан указ, чтобы ни один всадник не выезжал из города, под страхом лишиться своего коня. Услышав это, граф расхохотался и сказал, что в таком случае опасаться нечего. Между тем человек, несший рыбу, рассудил, что перед ним англичане или фламандцы, которые замышляют что-то худое. Потихоньку уйдя от них, он срочно вернулся в Лилль окольным путем. Однако, идя назад, он встретил графского лазутчика, который уже слышал указ, оглашенный в городе, и теперь спешил доложить о нем своему господину. Разгадав истинные цели лазутчика, человек окликнул его и сказал, что встретил по пути его господ, примерно тридцать числом, и один из них якобы обратился к нему с просьбой. Дескать, если он столкнется с их человеком, то пусть покажет ему путь на Бондю, ибо они намерены направиться туда. Лазутчик двинулся по указанному пути, а человек с рыбой пришел в город и, явившись к рыцарю Жильберу, господину де Рубэ, Бланкару де Прати и Буссару де Лильо, поделился с ними своими опасениями по поводу всего увиденного и услышанного.

[68]

О том, как, выйдя из города Лилля, французы разгромили англичан и фламандцев, и о том, как графы Солсбери и Саффолк попали в плен

Выслушав рассказ этого человека, господин де Рубэ и Пьер де Руссильон вместе с управляющим и кастеляном Лилля, а также со многими прочими воинами взялись за оружие и вышли из города, дабы напасть на англичан.

Тем временем граф Солсбери сбил в стадо большое количество скота, пасшегося возле Фьенна, и погнал его к Маркетту. Завидев его, солдаты и прочие жители города пришпорили коней и громко закричали: «Смерть англичанам!» При этих возгласах граф велел своим людям быть молодцами. Англичане проехали по мосту, а затем сбросили доски настила в воду. Видя это, французы тотчас сняли с петель двери и ставни близстоящих домов и, починив мост, помчались за неприятелем.

Постоянно обращая свой взор в сторону Лилля, граф с тревогой видел, что городское простонародье с развернутыми знаменами неотступно его преследует. Наконец, объятый страхом, он протрубил в рог, который был при нем. Не долго думая, к нему на помощь пришли сорок ипрских арбалетчиков. Однако проку от них оказалось мало, ибо они бросили графа при первой опасности.

Наконец, французы, мчавшиеся во весь опор, настигли противника. Тут оба графа припомнили свои обеты, данные в Лондоне, о том, что они никогда не предпочтут бегство схватке, сколь бы сильно французы не превосходили их по численности. Поэтому они спешились со всеми своими воинами, не считая лишь бастарда Фландрского, и стали мужественно обороняться, хотя их была горстка по сравнению с французами. Там был убит один англичанин, очень богатый и храбрый, по имени Джон Гиллэн.

В конце концов два названных графа, Роберт Саффолк, Персеваль дю Брекен, Вальтер дю Пест, Джон Авенель, Родульф Элмдэйл и Джон Бехау сдались в плен. Прочие же были убиты, не считая лишь бастарда Фландрского, который, видя, что англичане сильно уступают французам в числе, бросился наутек. И даже Генрих Лиль (Lilus), заметив, что его сеньор, граф Солсбери, схвачен, предпочел сходной участи бегство и прибыл к Якобу ван Артевельде, который со своим войском поджидал названных англичан в Шене-ан-Л'Эско. Рассказав о постигшем их несчастье, Генрих Лиль, от имени своего сеньора, попросил поместить на хранение в надежное место его бочонок со стерлингами, шатер и некоторые другие вещи. Услышав это, фламандцы тотчас разбили бочонок, полностью присвоили находившееся в нем серебро и впоследствии не дали графу никакого возмещения.

[69]

О том, как Якоб ван Артевельде отменил поход на Турне

Когда Якоб ван Артевельде убедился в достоверности полученных сведений, то был весьма удручен. Призвав фламандских предводителей, он сказал им, что из-за разгрома названных графов ему очень не по себе и, если еще учесть, что стоит суровая стужа, было бы неплохо отступить во Фландрию и дождаться короля Англии, который должен вернуться к ним из-за моря в конце мая. Когда король вернется, он, Артевельде, снова их созовет, чтобы идти осаждать Турне. Фламандцы немедленно двинулись назад во Фландрию и разошлись по своим домам.

[70]

О том, как названные пленники были доставлены к королю Франции, и тот велел заточить их в Шатле

Тем временем сеньор де Рубэ, Пьер де Руссильон и Жан де Куртре, королевский наместник в Лилле, вместе с главами магистрата доставили названных пленников в Париж, к королю Франции. Весьма обрадованный, король приказал заточить пленников в Шатле, а всем конвоирам пожаловал немалые дары. Затем граф Алансонский велел отрубить голову Персевалю дю Брекену за то, что он брал от короля деньги на военное снаряжение и в счет жалованья, но потом, будучи послан в один из королевских гарнизонов, самочинно перешел на службу к королю Англии. Графы же Саффолк и Солсбери вместе с прочими сеньорами были заключены в Шатле. Это случилось в год Господа Нашего 1339.

[71]

О том, как граф Эно, не сумев сразиться с солдатами короля Франции, поклялся пройтись огнем и мечом по королевству Французскому

В ту пору граф Эно, как и обещал фламандцам, собрал много латников для того, чтобы осаждать Турне. Затем он прибыл к своему дяде, Жану д'Эно, который, как некоторые утверждают, уже послал вызовы французским предводителям, находившимся в гарнизонах Тьераша: герцогу Афинскому, графам Блуа и Гранпре, сеньору де Куси и многим другим. Поэтому сеньор Жан попросил своего племянника, чтобы он помог ему противостоять названным воинам. И вот в Светлый четверг[677] того же года граф Эно, герцог Брабантский, маркграф Юлихский и Рудольф Фалькенберг со всеми своими силами вышли в поле, чтобы дать отпор вышеназванным воинам. Однако французам сообщили, что их враги собрались в крайне большом количестве и что они не смогут против них выстоять. Тогда французы, которые уже прошли через лес и предали огню владения названного Жана, поспешно отступили в свои крепости. Узнав об этом, граф Эно разгневался, что битва не состоялась, и поклялся, что не вернется домой, покуда не учинит пожары во Франции.

[72]

О том, как город Обантон, что в Тьераше, был взят и сожжен вместе с церковью

Затем граф Эно велел своим полкам войти в пределы королевства Французского и направиться к Обантону. Как раз в тот день, когда граф со своим войском прибыл под Обантон, бальи Витри, присланный в город для его охраны, уехал в Вервен по призыву сеньора де Куси. Однако незадолго до того, как графское войско подступило к городу, туда пожаловали, чтобы позавтракать, видам Шалонский со своим сыном, кастелян Барский и примерно 20 латников. К полуденному часу они позавтракали и уже сели на коней, как вдруг раздались возгласы, возвестившие, что враг поблизости и уже убивает местных жителей и выжигает окрестности. Тогда именитые горожане попросили видама, чтобы он остался с ними. Он согласился и подсказал им, как надо обороняться. Когда же враги подступили к городу и начали штурм, видам и кастелян с местными жителями оказали им упорное сопротивление, но были побеждены из-за слишком большого неравенства сил. Ворвавшись в город, враги взяли в плен видама, его сына и кастеляна. Остальные люди попытались укрыться в церкви, но в конце концов были поголовно перебиты врагами. Церковь и город были разграблены и обращены в пепел. Как рассказывают, в этой церкви погибло примерно 800 человек, а кроме того, почти никто не уцелел из представителей клира. Совершив все это, эннюерцы с богатой добычей и пленниками вернулись в Шимэ.

[73]

О том, как граф Эно послал вызов своему дяде, королю Франции

Немедленно после этого граф Эно послал в Париж аббата Креспенского монастыря[678], магистра теологии, дабы он вручил вызов его дяде, королю Франции. Представ перед королем, аббат вручил ему грамоту[679], говоря, что его господин не ради короля Англии, а сам по себе объявляет ему войну, а также возвращает ему землю Остревант и отрекается от оммажа принесенного за нее. Король ему ответил: «Король Англии и другие сеньоры, числом до пятнадцати, не считая фламандцев, уже прислали нам вызовы. Граф Эно сделал это шестнадцатым и последним, но он поплатится больше всех прочих». Затем аббат получил от короля подарки, простился с ним и, вернувшись к графу, своему сеньору, пересказал королевский ответ.

[74]

О том, как воины графа Эно пытались пройти по мосту возле Тён-сюр-Л'Эско, а затем безуспешно штурмовали Мортань

Граф Эно приказал укрепить все свои замки, пограничные с провинциями Тьераш и Камбрези. Жители Турне прослышали, что граф объявил войну королю Франции. Поэтому они вооружились, вышли из своего города и захватили Брайельскую башню вместе с охранявшим ее бастардом Эно. Ослепив бастарда, они разместили в башне своих солдат для большего спокойствия окрестных земель. Одновременно с этим Жан де Вьенн — рыцарь, который в отсутствие Год-мара дю Фэ охранял замок Мортань-сюр-Л'Эско — тоже вторгся в Эно, чтобы совершить в нем как можно больше убийств, пожаров и грабежей. Однако граф не пожелал этого долго сносить и послал в набег Анри д'Антуэна с большим отрядом.

Река Л'Эско в своем отрезке между Мортанем и Сент-Аманом служит естественной границей между землями Французского королевства и Империей. Поэтому Анри д'Антуэн прибыл к мосту возле Тён-сюр-Л'Эско, где течение названной реки особенно стремительно, и попытался его захватить, чтобы свободно ездить с берега на берег. Однако французы из Мортаня еще прежде послали на мост десять сильных воинов. Те соорудили заградительное укрепление из окон и ставней близстоящих домов, а потом, примерно на протяжении двух часов, сдерживали яростные атаки названного сеньора Антуэнского.

Пока длился штурм моста, граф Эно со своим войском напал на Мортань, но и там встретил доблестное сопротивление французских солдат. Штурм Мортаня длился с часа завтрака до полудня.

Между тем мортаньские солдаты узнали, что названным десяти воинам приходится сдерживать вражеский натиск на речном мосту. Поэтому они тотчас послали к ним на подмогу еще двадцать воинов. Те присоединились к своим соратникам и тоже стали превосходно сражаться.

Примерно в полдень граф, так и не добившись никаких явных успехов под Мортанем, отступил со своим войском к названному мосту… Полагая, что он уже захвачен его людьми, граф собирался войти по нему в пределы королевства. Тем временем, прослышав о схватке на мосту, туда в большом количестве стали стекаться воины из Сент-Амана, Мортаня и других соседних городов.

Охваченный гневом, граф велел штурмовать мост еще яростней. Однако французы оборонялись с таким упорством, что граф и его союзники, брабантцы и немцы, были вынуждены отступить с немалыми потерями. Очень сильно пригрозив французам, граф Эно ушел в Конде, а оттуда — в Валансьенн.

[75]

О том, как король послал в Камбре большое войско во главе с герцогом Нормандским, дабы он опустошил земли Эно

В том же 1340 году, в мае месяце, король Филипп Французский собрал в Париже множество принцев, баронов и прелатов. Был там и епископ Камбре, который всячески жаловался на графа Эно, говоря, что солдаты из его замков Эскодёвр и Бушей причиняют очень много зла жителям Камбре и окрестной области. Тогда было постановлено, что старший сын короля, герцог Жан Нормандский, вторгнется в Эно и опустошит его огнем и мечом. С согласия людей своей земли, епископ Камбре назначил герцога своим наместником (французы называют его бальи) во всей Камбрейской области и зависимых от нее землях, а затем выдал грамоты, удостоверяющие это назначение.

Вскоре герцог вместе со своим дядей графом Алансонским, Милем де Нуайе, графами Фуа, Монбельяра, Сансерра, Савойи, Даммартена[680], а также многими баронами и рыцарями прибыл в Сен-Кантен, что в Вермандуа. Туда к нему съехались: из Камбре — командир арбалетчиков, граф Арманьяк и граф Осеррский; из Дуэ — король Наваррский, Филипп д'Эврё, с двумя маршалами; из Турне — коннетабль со многими прочими; из Сент-Омера — герцог Бургундский, дядя герцога Жана со стороны матери. Кроме того, к нему прибыл из Тьераша герцог Афинский со своими товарищами — графом Блуа, графом Гранпре, сеньором де Куси и многими другими.

[76]

О том, какое письмо прислал королю Франции сеньор Фалькенберг со своим братом

В ту пору сеньор Фалькенберг написал такое письмо… (II, 16, 1–2).

[77]

О том, как Жарар де Вершен совершил нападение на Монтэ

Герцог Нормандский со своим войском, в котором было примерно 25 тысяч латников и численность которого постоянно возрастала, прибыл под Като-Камбрези и раскинул лагерь. Этот лагерь протянулся до самого городка под названием Монтэ, где расположились два нормандских сеньора — Пьер де Байёль[681] и Гильом де Ла-Бриант[682], а также еще примерно сто рыцарей и прочих воинов. Хозяин дома, в котором заночевали сеньоры, решил предать их. Примчавшись в Валансьенн, он пообещал сдать их спящими сенешалю Эно, Жерару де Вершену[683], если тот пожелает прибыть в Монтэ. Сенешаль радостно согласился и, ведомый хозяином, со многими латниками прибыл в начале рассвета в Монтэ. Войдя в дом, они нашли двух названных рыцарей, которые накануне выпили много вина со своими людьми и теперь крепко спали. Эннюерцы перебили всех слуг, а рыцарей разбудили, связали и повезли в плен. Однако французские воины поднялись по тревоге и начали их преследовать. Заметив погоню, эннюерцы пятнадцать раз вонзили мечи в тело каждому из рыцарей, а затем бросили их мертвыми. Французы их подобрали, отнесли в Като-Камбрези и там погребли[684].

[78]

О том, как герцог Нормандский опустошил земли графства Эно, а затем вернулся в пределы Камбрези

Герцог Нормандский и его воины были очень огорчены из-за случившегося. Войдя в пределы Эно, они с остервенением начали убивать и грабить местных жителей и обращать их дома в пепелища. В тот же день герцог остановился на ночлег в Фонтенеле. Его лагерь протянулся от Мэна и до самых лугов, что близ Валансьенна.

Граф Эно тогда находился в Генте, добиваясь от фламандцев и других союзников поддержки и помощи против французов. В Валансьенне он оставил своего заместителя, сеньора Анри Антуэнского, который не позволял горожанам выйти на бой с французами. Чтобы валансьеннцы не сделали этого самовольно, он держал ворота закрытыми и запертыми на мощные засовы. Из-за этого валансьеннцы были очень сильно огорчены, ибо они уже собрались и вооружились, чтобы сразиться с герцогом.

На следующий день герцог со своим войском был вынужден отступить назад из-за острой нехватки продовольствия. Все опустошая на своем пути, он двинулся в сторону К амбре. Когда он находился между Аспром и Камбре, голод средь его людей усилился, поскольку гарнизоны Тён-Л'Эвека, Эскодёвра и Бушена совершали вылазки и захватывали обозы с припасами, посылавшиеся во французское войско. Так, комендант Эскодёвра Жерар де Сапеньи[685] и его солдаты захватили в плен рыцаря Жерара де Страта, а его спутников, которые везли в войско обоз с вином, — убили. Тогда они захватили припасы столь обильные, что им хватило бы их на два года.

И вот, когда герцог ехал верхом во главе своего войска, ему показали те самые замки, на которые епископ Камбре недавно жаловался его отцу, королю Франции. Подъехав поближе к замку Тён-Л'Эвек, герцог увидел несколько знамен, поднятых на его башнях. Первое было знаменем короля Англии, второе — капитана Ричарда Лимузенского[686], третье — Вильяма Монтэгю, четвертое — Тьерри де Мони[687], а пятое — бастарда Рудольфа, сеньора Фалькенберга. Герцог внимательно оглядел и этот замок, и замок Эскодёвр, а затем поклялся, что не уйдет из Камбрези, пока не овладеет ими. Когда герцог въехал в Камбре, местный клир и именитые горожане устроили ему очень почетную встречу; и все наперебой жаловались на бесчинства вышеназванных гарнизонов.

[80]

О том, как замок Эскодёвр был сдан французам

Вскоре герцог Нормандский выехал из Камбре и, подступив к Эскодёвру, осадил его. Напротив замка были воздвигнуты машины, которые стали день и ночь кидать в него камни. И длилась эта осада много дней.

По прошествии пятнадцати дней с начала осады туда с большим войском прибыл сам король Филипп. Некоторые говорят, что он сделал это под видом простого наемника, поскольку Эскодёвр находился в землях Империи. Обстрел замка камнями продолжался изо дня в день, но причинял ему мало повреждений.

Между тем губернатор Турне и бальи Лилля Годмар дю Фэ узнал, что кастеляном осажденного замка является Жерар де Сапеньи — его давний товарищ по оружию. Поэтому Годмар дю Фэ добился встречи с ним и после продолжительной беседы убедил его сдать замок герцогу за 10 тысяч флоринов. А чтобы честь его при этом не пострадала, путь он, мол, заключит восьмидневное перемирие и попросит графа Эно о помощи. Если граф не придет в указанный срок и не снимет осаду, то Жерар де Сапеньи и остальные солдаты смогут с чистой совестью уйти и сдать замок герцогу. В конце концов они решили, что каждый посоветуется об этом со своими людьми. Когда оба согласовали вопрос со своими сторонами, то снова встретились и скрепили печатями договор о восьмидневном перемирии. Сразу после этого кастелян оставил сеньора Эскальона в заложниках, а сам прибыл к графу Эно, находившемуся в замке Монса, и сказал ему, что больше не может противостоять многолюдству французов, которое изо дня в день лишь возрастает, и что по этой причине он пообещал сдать герцогу замок, если в течение восьми дней граф не снимет осаду. Услышав это, граф, охваченный великим гневом, ответил, что замок имеет мощные укрепления, изобилует припасами и при всем том подвергается довольно слабым штурмам. Поэтому он, граф, велит повесить Жерара де Сапеньи, если замок будет сдан, сколь бы долго он перед этим его ни удерживал.

Жерар уехал в Валансьенн, а оттуда — в Эскодёвр. Затем, по истечении срока перемирия, он сдал замок и получил 10 тысяч флоринов вместе с ценой тех припасов, которые там находились. Взяв с собой свое имущество, он и все его солдаты беспрепятственно ушли. Это случилось по прошествии трех недель с начала осады. Французы вошли в замок и, по приказу герцога, разрушили его до самого основания.

Некоторые солдаты гарнизона ушли в Эно через земли Остреванта, а вышеназванный Жерар прибыл в Конде-ан-Л'Эско, и там его взял под стражу местный бальи, который уже знал о том, что он сдал замок. Дабы выяснить, не сделал ли он это с одобрения графа Эно, бальи отослал его под конвоем в город Моне. Граф же велел его немедленно повесить.

[81]

Об осаде и сожжении замка Тёп-Л'Эвек

После разрушения Эскодёвра герцог, по приказу короля, ушел осаждать стоявший неподалеку замок Тён-Л'Эвек. Хотя этот замок очень уступал в мощности Эскодёвру, воины его гарнизона сопротивлялись не в пример дольше и выказали очень большую преданность своему сеньору, королю Англии. Стрельбой своих машин они убили осадных дел мастера, генуэзца Конрада.

Герцог велел воздвигнуть напротив замка машины и денно и нощно кидать в него камни. Уже вскоре в стенах замка появились проломы, бреши и трещины, а крыши построек оказались сброшены наземь. Осажденные с большой тревогой следили за разрушением замка, но все равно продолжали стойко обороняться.

Тем временем граф Эно собрал в своих владениях многих воинов из Фландрии, Брабанта, Германии, Гельдерна, Юлиха и Фалькенберга и двинулся в сторону Тён-Л'Эвека на помощь осажденным. Придя под замок, он раскинул свой лагерь столь близко к французам, что теперь их не разделяло ничего, кроме реки и лугов. Противники то и дело переходили с одного берега на другой и завязывали многочисленные схватки. В ходе одной из них Филипп, сын герцога Бургундского, был посвящен в рыцари.

Посовещавшись с герцогом Брабантским, графом Гельдернским и другими предводителями своего войска, граф Эно послал к герцогу Нормандскому рыцаря, чтобы сказать ему, что, если у него хватит смелости, пусть выходит на битву, а если нет — пусть снимет осаду и уходит во Францию. По совету своего отца, короля, герцог ответил графу через названного рыцаря, что не даст ему битву и не снимет осаду замка до тех пор, пока не разрушит его до основания и не возьмет в плен всех его защитников. Услышав это, граф был немало опечален.

В скором времени он получил письмо от короля Англии. Собираясь высадиться во Фландрии, король просил графа выехать ему навстречу. Поэтому граф вместе со своим войском ушел из-под Тён-Л'Эвека и прибыл в Эно. Узнав об отступлении графского войска, виконт Туарский со своими латниками начал его преследовать и, напав на хвостовой отряд эннюерцев, многих из них убил. Когда войско всполошилось, виконт, не потеряв никого из своих, вернулся во французский лагерь. Видя, что его уже не догнать, граф Эно весьма пригорюнился и, снова двинувшись в путь, вернулся в свои владения.

Комендант Тён-Л'Эвека Ричард де Лимузен и его соратники видели, что граф ушел, что французы наседают все сильнее и что стены замка очень разрушены. Между тем им совсем не хотелось оказаться во французском плену. Поэтому они незамедлительно посовещались и придумали, как им спастись. Дабы лучше скрыть свои намерения, они весь день оказывали французам очень яростное сопротивление, а с наступлением полуночи смазали жиром и маслом деревянные балки замка и подожгли их. Затем они тайно и быстро отчалили на заранее припасенных лодках и бежали по реке к своему графу.

Дозорные французского войска заметили пламя в замке и, очень встревоженные, стали кричать: «К оружию!» По этому крику войско тотчас пробудилось, и все поспешили к Тён-Л'Эвеку. Подбежав поближе, французы ясно увидели, что англичане скрылись, предав замок огню. Очень огорченный, король велел их преследовать. Однако за ночь беглецы успели покрыть такое большое расстояние, что уже на заре прибыли к графу.

Вернувшись в свой замок Моне, граф устроил большой пир. Затем он отпустил своих баронов, но при этом предупредил, что скоро вновь их соберет, так что пусть они будут готовы явиться по первому зову. Они ему это пообещали. После этого граф уехал во Фландрию, чтобы дожидаться там прибытия короля Англии.

[82]

О том, как король Филипп вернулся во Францию

Король Французский, печалясь от того, что англичане ускользнули, а замок сгорел, созвал совет, чтобы решить: следует ли ему осадить замок Бушей в Остреванте или же распустить свое войско. Все обсудив, советники настояли на том, чтобы он отступил во Францию, разослал гарнизоны по крепостям и поспешил снарядить флот, дабы послать его навстречу королю Англии, который, по донесениям, собирался высадиться в порту Эклюза. После этого совещания король, не мешкая, ушел с войском в Аррас.

[83]

О том, как земли Эно вновь подверглись опустошению

Уже находясь в Аррасе, король Филипп послал много баронов в Турне, Сент-Омер, Лилль и Дуэ, дабы они охраняли границу. Кроме того, он послал герцога Афинского и виконта Туарского с 4 тысячами воинов, дабы они вновь выжгли земли Эно. Войдя в пределы графства, они сожгли Баве и окрестную область вплоть до самого Модэ (Malbedium). Затем они вернулись, поскольку король отозвал их по просьбе своей сестры, матери названного графа Эно. После смерти своего мужа эта госпожа удалилась на жительство в Фонтенельское аббатство цистерианского ордена и стала его настоятельницей.

Некоторые описывают эти события несколько иначе, и вот как именно. Когда комендант Тёна увидел, что его стеснили осадой уже до крайности, то поджег замок, погрузился со своими людьми в какую-то лодку и переправился к врагам французского короля. Заметив, что замок горит, король велел своим людям проникнуть в него с помощью штурмовых лестниц. Утром, за час до рассвета, войско немцев, фламандцев и эннюерцев отступило, и все разошлись по своим краям. Сразу после этого король Франции послал своего сына герцога Нормандского и своего шурина герцога Бургундского, чтобы они разорили землю Эно. Они пришли под замок Кенуа и выжгли его предместья, равно как и всю область, через которую они двигались. Потом они проследовали всего в одном лье от Валансьенна и послали разъезды к самому городу. Пройдясь, таким образом, огнем и мечом по некоторой части Эно, они вернулись к королю Франции. И вот тогда-то, дескать, король и стал держать совет: осадить ли ему Бушей или распустить войско; и по совету своих приближенных решил отступать, как сказано выше.

[84]

О том, как был уничтожен флот французского короля

(II, 17, 1–2)… Тем временем Барбевер, смекнув, что дело движется к худому концу, отплыл подальше. А весь французский флот погиб, кроме нескольких суденышек, которым посчастливилось ускользнуть. Говорят же некоторые, что французы остались бы победителями, если бы фламандцы не подоспели англичанам на помощь. Жители Эклюза, столпившись, наблюдали за битвой двух флотилий, которая развернулась довольно близко от берега. Когда они увидели, что военное счастье склоняется на сторону французов, то немедленно вооружились своими палицами (baccula), взошли на суда, стоявшие в гавани Эклюза, и, отчалив в великом множестве, внезапно ударили в тыл французам, которые уже устали от боя и ничего подобного не ожидали. Англичане же, заметив, что фламандцы пришли им на помощь, вновь воспрянули духом. Так что французы, теснимые и спереди и сзади, все погибли, не считая лишь Барбевера, который, как уже говорилось, ускользнул с некоторыми своими товарищами, да еще шестидесяти других, которых англичане взяли живыми, но вскоре все равно обезглавили. У англичан же погибло 10 тысяч воинов, да еще 200 дам, которых король Англии вез с собой, чтобы они служили его супруге королеве в Генте.

После победы король Англии, несмотря на рану в бедре, не пожелал сойти с корабля на сушу. Однако Робер д'Артуа и другие бароны Англии высадились на берег в Эклюзе и дали своим телам отдых. Эта битва состоялась в год Господа 1340, в день рождества Святого Иоанна Крестителя.

[85]

О том, как жители Брюгге и Гента с великой радостью приняли у себя короля Англии (II, 18)

[86]

О том, как король Англии сформировал два войска, одно для осады Сент-Омера, а другое — для осады Турне (II, 19, 1–2)

[87]

О войске короля Франции (II, 19, 3–4)

[88]

О кровопролитной битве, состоявшейся под Сент-Омером (II, 20, 1–2)

[89]

О бегстве Робера д'Артуа (II, 20, 3–4)

[90]

О том, какое письмо король Англии послал королю Франции, и о том, какой ответ он на него получил (II, 21)

[91]

О том, как король Эдуард Английский со своим бесчисленным воинством осадил город Турне

Затем, в вышеназванный год и месяц, король Эдуард Английский с огромным войском, примерно в четыреста тысяч человек, осадил город Турне и провел под его стенами целых десять недель.

Жители Турне еще издали заметили приближающихся врагов и, выйдя из города с оружием, яростно напали на их передовые разъезды. Когда с обеих сторон было уже много убитых, подоспел английский авангард, за которым двигалось все войско, и турнейцы отступили в свой город. Видя, что они хранят верность своему государю, король Англии взял город в осадное кольцо и приказал зорко стеречь все ворота, дабы никто не мог выйти из города или войти в него.

Напротив ворот Святого Источника[688] раскинул свой стан сам король Англии. При нем находились Робер д'Артуа, графы Дерби, Глостер, Бъюмонт, Норвич[689], Ланкастер, Арундел, барон Стэнфорд[690], епископ Даремский и Жан де Форти. Несколько поодаль, на берегу Л'Эско, напротив Бланденских ворот[691] расположился Якоб ван Артевельде со своими фламандцами. У Кокерельских ворот[692] расположились англичане с епископом Линкольнским. На другом берегу реки был герцог Брабантский и довольно близко от него — сеньор Фалькенберг. Далее, у Морельских ворот[693], находился граф Гельдернский, чью землю король Англии, будучи викарием Людвига Баварского, превратил в герцогство. При нем было четыре тысячи воинов. У Брюильских ворот[694] находился маркграф Юлихский; у Бордельских ворот[695] — граф Эно со своим дядей Жаном.

Когда они таким образом обложили город, находившиеся в нем королевские воины стали очень страдать от голода. Средь них были графы Фуа и Перигора[696], коннетабль Франции со своим сыном графом Гинским, виконт Нарбонский со своим братом Эмери, рыцарь Пьер де Руссильон, Людовик[697] и Эмар де Пуатье и многие другие, числом до шести тысяч басинетов.

Затем войско английского короля начало яростно штурмовать город. Турнейцы же вместе с королевскими воинами очень стойко оборонялись. В каждых воротах они разместили сторожевые отряды и снабдили их оборонительными приспособлениями.

Между тем граф Эно решил разрушить город и аббатство Сент-Аман в отместку за то, что солдаты, воевавшие на стороне короля Франции, сожгли аббатство Анон. Король Англии дал графу в помощники епископа Линкольнского, сеньора де Мони и командира английских лучников Алэна Сирхоунда с его людьми; а Якоб ван Артевельде дал ему 20 тысяч фламандцев. Однако, когда они уже покидали лагерь, 40 воинов графа Фуа, вооруженные дротами, вышли из Турне через Брюильские ворота, ворвались в стан эннюерцев и пронеслись по нему, обрубив веревки шатров и убив многих людей. Эннюерцы, всполошившись, преследовали врагов до самых ворот и убили пятерых из них. Внезапно все воины, осаждавшие город, начали в едином порыве, раз за разом штурмовать его и яростно обстреливать. Однако осажденные встретили их мощным отпором. С наступлением ночи штурм пришлось прекратить, и все разошлись по своим станам.

[92]

О том, как граф Эно захватил город и аббатство Сент-Аман, а затем разграбил и сжег их

Крайне рассерженный из-за случившегося, граф Эно на рассвете выступил из лагеря и прибыл под Сент-Аман. В его войске были: Жан д'Эно — его дядя, сеньоры Энгиен[698], Антуэн[699], Линь[700], Авре[701], сенешаль Эно[702], Л'Амед[703], Фалькенберг, а также англичане и фламандцы, которых ему дали накануне. В общей сложности у него насчитывалось примерно 30 тысяч воинов[704].

В ту пору в Сент-Амане находились рыцарь Бернар Каталонский, сенешаль Каркассонский и многие другие воины, сражавшиеся на стороне французского короля. Подступив к городу, граф повел штурм сразу со всех сторон. Воины гарнизона яростно оборонялись и несли большие потери убитыми и ранеными. Меж тем один рыцарь по имени Рауль де Майеле, охваченный страхом, бежал из города. Поэтому местные жители сочли его предателем.

В конце концов осаждавшие проникли в город через стены аббатства. Захватив в плен Бернара и сенешаля, они учинили великую резню, разграбили город и аббатство, а затем сожгли их. Сделав это, они вернулись к королю Англии с добычей и пленными.

[93]

О том, как граф Эно захватил и сжег Орши, а затем Секлен

Следующим утром, на рассвете, граф Эно и маркграф Юлихский со своим войском осадили Орши[705] и начали упорно его штурмовать. Тогда местные жители выпросили у графа короткую передышку, чтобы они могли посовещаться и решить, что им делать дальше. Однако, пока они дружно совещались в ратуше, англичане ворвались в город, предали его разграблению и огню, а затем вернулись в свой лагерь со многими пленными.

Тем временем граф пришел под Секлен, в ту пору уже обнесенный стенами. После того, как город был захвачен, а многие его жители убиты и взяты в плен, граф вернулся в свой лагерь.

[94]

О том, как граф Эно осадил город Маршьенн, а затем захватил и сжег его вместе с аббатством

Помимо этого, как-то утром вышеназванный граф со многими латниками выступил из лагеря и осадил Маршьенн. Штурм продолжался весь день, но кастелян и его воины мощно отражали все приступы. В конце концов граф повел на штурм примерно тридцать воинов, но, подойдя ко рву, был ранен и, тяжко страдая, отступил в свой лагерь под Турне.

Опасаясь, как бы граф не вернулся, горожане провели совещание и послали сеньора де Ланда[706] в Бетюн, дабы просить короля Франции о помощи. Но прежде чем посланец успел вернуться, граф Эно вновь подступил к Маршьенну примерно с сорока тысячами воинов и захватил его. Все горожане были перебиты, а город и аббатство разграблены и сожжены[707]. Затем граф вернулся в лагерь короля Англии, который очень сильно похвалил его за эти военные успехи.

[95]

Продолжение рассказа об осаде Турне

Стремясь донять защитников города Турне, фламандцы соорудили огромную повозку, впрягли в нее четырех ломовых лошадей и навалили на нее высокую копну соломы. Затем с конвоем в две тысячи воинов они доставили повозку к самым палисадам, защищавшим ворота Святого Источника, и подожгли солому так, чтобы дым относило ветром в сторону укреплений[708]. Увидев это, стражники на стенах подняли великий крик, от которого все горожане и королевские воины всполошились и дружно туда сбежались. Тем временем воины английского короля подступили к названным воротам и стали долго и упорно их штурмовать. Но в конце концов им пришлось отступить, потеряв многих убитыми, и особенно фламандцев. Все горожане тоже разошлись по своим жилищам, не считая тех, кто нес стражу на стенах.

Тем временем коннетабль беседовал с именитыми горожанами в ратуше. Объяснив, что солдаты короля страдают от голода, он попросил, чтобы некоторым из них было позволено сделать вылазку для захвата вражеских припасов и чтобы на это время определенные ворота города были открыты для входа и выхода. Когда разрешение было получено, Пьер де Руссильон, по приказу коннетабля, взял сотню знатных рыцарей, имевших латы и коней, и вышел из города через ворота Святого Мартина[709]. Открывая ворота, горожане сказали ему, чтобы он вернулся назад не этим же путем, а через ворота Святого Марка, ибо он найдет их открытыми.

И вот, проследовав через луг в сторону лепрозория, французы приблизились и тому месту, где расположились станом самые храбрые воины английского войска: епископ Линкольнский, Готье де Мони, Ричард Лимузенский, Алэн Сирхуонд и английские лучники. Названный епископ спокойно сидел за столом, когда Пьер де Руссильон въехал верхом в его шатер и направил на него копье, но тут один оруженосец заслонил собой своего господина и пал, пронзенный копьем. Тогда Пьер обнажил свой меч, дабы снова напасть на епископа. Устрашенный его внезапным появлением, епископ закричал. Тут же откуда ни возьмись появились его люди, примерно 400 числом, и яростно набросились на Пьера и его воинов. Сбившись плотнее, французы рьяно от них отбивались и выкрикивали свои кличи. В ходе этой схватки многие были убиты, и много шатров повалено наземь.

Одерживая верх с помощью своих товарищей, Пьер с тревогой заметил, что в основном английском лагере уже поднялся переполох и на помощь епископу движутся сеньор Моубрей[710]69, Ричард Лимузенский и Алэн Сирхоунд с 1.400 лучниками. Поэтому, отбиваясь от преследователей, он начал отступление к Турне.

В ходе этого отступления на французов постоянно наседали названные рыцари и лучники, так что им пришлось совершить много подвигов, чтобы прорваться к городу. Наконец, уже выбиваясь из сил, они подошли к воротам, которые смотрели в сторону Валансьенна[711]. Тогда вооруженные горожане распахнули ворота и пришли к ним на помощь с большим отрядом арбалетчиков. Видя это, туда со всех сторон устремились англичане, фламандцы, эннюерцы и немцы, так что уже вскоре перед воротами разгорелся яростный бой.

Ричард Лимузенский, который умел очень метко стрелять из лука, разглядел в толпе сражающихся Пьера де Руссильона и, пустив стрелу, поразил его в голову. Пробив рыцарю лоб, стрела вошла в мозг. От этого удара он упал, но тут же был подхвачен своим племянником, по имени Гильом, который сказал, что отомстит за него. Обрадованный этим обещанием, Пьер оперся о свое копье и сказал, что не уйдет отсюда, покуда не будет отомщен, и попросил племянника поспешить. И тотчас Гильом отважно ворвался в гущу врагов, пробился к названному Ричарду, а затем обхватил его руками, вздел ему бронь и вонзил кинжал ему в чрево. Рухнув с коня, Ричард грянул оземь и скончался. Англичане подняли его и понесли в свой лагерь. Однако услышав, что турнейцы провожают их насмешливыми восклицаниями, тотчас вернулись и стали штурмовать город еще злее прежнего. Как бы то ни было, оборона Турне осталась непоколебимой, и англичане отступили в лагерь, очень оплакивая названного Ричарда Лимузенского, который пользовался у короля Англии безграничной любовью. Турнейцы же затворили ворота своего города и разошлись по домам. Потом Пьеру де Руссильону устроили очень торжественные похороны и с великими причитаниями погребли его в церкви Святого Франциска.

В ту пору турнейцев одолевала тревога. Ведь, как им донесли, король Англии поклялся, что не уйдет, пока не захватит город вместе с его обитателями и военными предводителями. Говоря о последних, король прежде всего имел в виду графов Фуа и Перигора и виконта Нарбоннского, которые захватили у него Гасконь, коннетабля графа Э вместе с его сыном графом Гинским, и маршала Бертрана, который сжег Гернси.

Стремясь исполнить свою клятву, король велел воздвигнуть напротив городских стен мощные осадные машины. С помощью некоего мастера граф Эно воздвиг, наряду с другими машинами, одну особенно большую и вредоносную. Бросая множество камней в Бордельские ворота, она производила там большие разрушения. Тогда турнейцы установили в этих воротах свою машину и, кидая с ее помощью множество камней, зашибли немало врагов. Наконец, мастер этой машины заметил, что его соперник по ремеслу стоит вне всякого укрытия. Не мешкая, он нацелил свою машину и на предельной скорости послал камень. От его удара вражеская машина сломалась, а голова мастера отлетела далеко от тела. Это очень огорчило воинов короля Эдуарда, и особенно графа Эно[712].

[96]

О том, как горожане Турне послали к королю Франции нарочных с просьбой о помощи

В то время как король Франции находился в приорстве Святого Андрея и отвечал на грамоту, пришедшую от короля Эдуарда (о ней было сказано выше), турнейцы прислали к нему двух монахов-кордельеров, прося помочь им, ибо враги так их стеснили со всех сторон, что к ним уже не поступает никаких съестных припасов. Король немедленно послал в набег герцога Афинского, виконта Туарского, виконта Онэ, сеньора Пьера де Фокиньи… (II, 22, 1–2).

[97]

О том, как король Франции, по совету своих приближенных, решил идти не к Сент-Омеру, а к Турне

(II, 22, 3–4)… Тогда король, который прежде ответил вышеназванным кордельерам, что не знает, куда идти — то ли во Фландрию, чтобы ее опустошить, то ли к Турне, осаженному англичанами, — пообещал им, что пойдет к Турне и снимет с него осаду. По прошествии одиннадцати дней король выступил в поход и, проследовав через Бетюн, прибыл в город, называемый Бувин и расположенный в трех лье от Турне. Там, поблизости от врагов, король и раскинул свой лагерь.

Кордельеры же вернулись оттуда в Турне и передали горожанам, что король пообещал скоро прийти к ним на помощь. Услышав это, горожане возликовали и настроились по-боевому, ибо они не сомневались, что скоро между двумя королями состоится сражение. Когда же весть об этом пришла к англичанам, король Эдуард повелел, чтобы все полки, располагавшиеся за рекою Л'Эско, перешли на его берег и объединились в общее войско. Этот приказ был исполнен.

Тогда на стороне короля Франции было много знатных сеньоров, а именно… (II, 23, 1–2).

[98]

О том, какой голод терпели защитники Турне, и особенно королевские воины

Между тем голод в Турне усилился. Оказавшись в его тисках, воины короля Франции уже продавали своих боевых коней всего по два 2 франка за одного, поскольку не знали, где для них достать корм. Даже самые знатные сеньоры уже потратили все деньги и заложили все драгоценности. Наконец, однажды в пятницу граф Фуа получил на завтрак для себя и своих рыцарей всего лишь одну речную рыбину и один хлебец. Когда он спросил слугу, что же будут есть остальные, тот ответил, что больше ничего нет, ибо ничего другого на рынке не оказалось. Тогда граф со слезами сказал, что, коль скоро его рыцари ничего не получат, он сам не станет есть тоже. Протянув слуге рыбу, он велел отдать ее, во славу Божью, одному нищему, сидевшему у ворот его дома. Затем он отправился на рынок и встретил там коннетабля, который стал плакаться ему на ту же самую беду. Пока они вдвоем вздыхали, к ним подошел виконт Нарбонский с теми же жалобами. Он попросил их получить у горожан разрешение на то, чтобы он со своими людьми сделал вылазку и попытался отбить у врага какое-нибудь продовольствие. Когда разрешение было дано, виконт Нарбонский со ста сорока латниками вышел через ворота, смотревшие в сторону Валансьенна, и, напав на стан брабантцев, многих из них убил. Меж тем все вражеское войско поднялось по тревоге, и герцог Брабантский, Алэн Сирхоунд, епископ Линкольнский и английские лучники уже стремительно надвигались на французов. Увидев это, французы отступили к названным воротам и остановились возле них. Преследователи, опасаясь метательных машин, отступили в свой стан.

После этой вылазки главные сеньоры и предводители воинов французского короля попросили Жана Мулл я, Жана Трабего и других именитых горожан, чтобы они им выдали хотя бы какие-нибудь припасы, обещая потом оплатить их по полной стоимости. Именитые горожане посовещались об этом, а затем собрали капитул кафедральной церкви Блаженной Марии и, поручившись перед клириками за солдат французского короля, договорились, что каждому из них будет выдана одна мера муки.

[99]

О том, как жители Турне снова обратились к королю Франции с просьбой о незамедлительной помощи

Поскольку король Франции, вопреки своему обещанию, не спешил придти под Турне и снять с него осаду, местные жители выбрали двух именитых горожан и поручили им отправиться к королю, чтобы поведать о тяжелом положении города, а также о том, какие невзгоды и лишения терпят его бароны и сеньоры. Дескать, они скоро погибнут от голода вместе со всеми горожанами, и город падет, если ему срочно не будет оказана помощь. Кроме того, посланцы сказали королю, что граф Фуа собирается выйти из города, предпочитая умереть в бою, нежели от голода, и что знатное рыцарство, находящееся в Турне, удивляется, почему король так медлит с помощью. Тогда король, разгневавшись, сказал, что скоро их вызволит и за проявленную верность вернет им вольности, которые прежде отнял, и отзовет от них своего управляющего. Затем король отправил в Турне вместе с этими посланцами своего собственного вестника. По прибытии вестник объявил горожанам, что король скоро их выручит; поэтому пусть они выдают его солдатам продовольствие, и король хорошо за все заплатит. Горожане его послушались.

[100]

О том, как Якоб ван Артевельде оскорбил герцога Брабантского

Когда об обещаниях короля Филиппа стало известно в английском войске, король Эдуард сказал, что этому не бывать, ибо он разрушит город раньше, чем подойдет помощь. В то время как он беседовал об этом с герцогом Брабантским в своем шатре, Якоб ван Артевельде, который тоже там присутствовал, заявил герцогу, что, кроме него, все военные предводители уже совершили на город много приступов; он же вообще меньше всех сделал для взятия города. Услышав это, один рыцарь герцога Брабантского гневно сказал Якобу, чтобы он унялся и ехал в Гент варить свое пиво, ибо таким людям, как он, не пристало иметь столько власти. Якоб тотчас нанес рыцарю удар жезлом или топориком и убил его. Герцог Брабантский, видя это, немедленно вышел из шатра. Однако король Англии его догнал и, схватив его коня под уздцы, попросил спустить Якобу эту выходку: дескать, он, конечно, предатель и негодяй, но все ж таки очень полезен и нужен ему для ведения этой войны.

После этого герцог Брабантский отослал обратно в Брабант отряд своих рыцарей. Король же приготовил большой пир и заставил герцога и Якоба вместе откушать в знак прймирения.

[101]

О том, как был исполнен один обет

На этом пиру Джон де Форти сказал, что желает исполнить свой обет, ибо прежде он поклялся, что если король Англии осадит какой-нибудь город во Франции, то он выпустит в каждую городскую башню по одному арбалетному болту.

После пиршества он в доспехах и на коне подъехал к воротам Святого Источника и, начиная с этого места, объехал вокруг города, стреляя из арбалета в каждую башню. Когда ему оставалось обстрелять всего пять башен, какой-то арбалетчик, находившийся в одной из них, послал стрелу в него самого. Стрела глубоко вонзилась рыцарю в тело, но, несмотря на боль, он завершил начатое, а затем вернулся к королю Англии, неся в себе стрелу. Увидев, что с ним случилось, король неимоверно опечалился. Он же, исповедавшись и отдав последние распоряжения, велел стрелу извлечь и тотчас умер.

[102]

О том, как граф Эно совершал нападения на людей короля Филиппа Французского

Однажды граф Эно, маркграф Юлихский и Рудольф Фалькенберг с четырьмя тысячами латников выступили из осадного лагеря, чтобы нанести урон людям короля Франции, находившимся в Бувине. Они двинулись к горе, расположенной в Певеле, и притаились в одном лесу.

В тот же день из лагеря французского короля на поиски провианта выехали примерно 1.500 латников во главе с епископом Льежским, Шарлем де Монморанси[713] и сеньором Гильомом де Три[714]. Узнав об этом через лазутчика, граф Эно собрал своих воинов и выехал с ними в поля. Когда воины двух отрядов заприметили друг друга, епископ Льежский и другие сеньоры послали вперед бальи Юи, дабы узнать, кто это к ним приближается. Увидев бальи, Рудольф Фалькенберг на полном скаку подлетел к нему и ударом копья поверг его наземь. Бальи поднялся и сказал, что приехал сюда вовсе не для того, чтобы биться на копьях: епископ Льежский и многие сеньоры Франции послали его выяснить, не сторонников ли английского короля видят они пред собой. Тогда сеньор Фалькенберг ответил, чтобы бальи ехал к своим товарищам и передал, что граф Эно готов сразиться с ними. Бальи так и сделал.

Меж тем граф Эно устремился вперед и начал жестокую битву, в которой французы были побеждены. Из них осталось в живых лишь 700 человек. Епископ, видя, что его люди разгромлены, обратился в бегство с пятьюстами из них и помчался в сторону французского лагеря. Граф бросился его преследовать.

Тем временем сеньор де Монморанси и Гильом де Три с двумя сотнями воинов сражались против маркграфа Юлихского в одной лесной лощине, однако вскоре у них осталось в живых только 25 человек. Видя разгром своего отряда, французы сплотились и прижались спинами к четырем большим деревьям так, чтобы их можно было атаковать лишь спереди. Они продолжали сопротивление, пока не оказались всего лишь впятером. Жалея их, маркграф Юлихский приказал своим людям прекратить атаки и любезно попросил сеньоров, чтобы они сдались и не позволили себя так убить. Французы сдались, и маркграф немедленно доставил их в лагерь английского короля.

Между тем граф Эно продолжал преследовать епископа Льежского и находился уже на расстоянии полулье от французского лагеря. Однако епископ во время своего бегства столкнулся с графом Танкарвильским[715] и герцогом Жаном Бретонским, которые вели за собой отряд в 5 тысяч воинов. Когда епископ попросил их о помощи, они тотчас построили свои полки и двинулись на врагов. Вновь завязалась очень яростная битва, и в итоге граф Эно, хотя и не будучи разгромлен, весьма поспешно бежал в лагерь английского короля со многими своими воинами.

[103]

О том, как турнейцы захватили повозку, нагруженную оружием

Тогда же сыновья горожан и солдаты, числом до десяти, сделали из Турне вылазку, направились в сторону Эно и вошли в маленький лесок. Тем временем рядом с ними проезжала повозка, нагруженная доспехами для тех знатных сеньоров, которые были посланы к королю Англии вышеназванным Людвигом Баварским. Повозку тянули четыре больших коня и сопровождали шесть латников. Турнейцы вышли из леса и напали на них. Чувствуя, что их теснят, немцы тотчас бежали в английский лагерь. Турнейцы же привезли повозку к своему городу. Оттуда сразу вышло много воинов, которые помогли скорее доставить добычу под защиту стен. И хотя враги поднялись по тревоге и всеми силами старались их настичь, повозка и кони оказались в городе раньше, чем они подоспели.

Из-за этого случая король Англии был очень расстроен, а турнейцы испытали большую радость[716].

[104]

О том, как епископ Льежский попал в плен, но тут же был освобожден, и о том, как Вафлар де Ла-Круа был захвачен французами, спасаясь бегством

После этого граф Эно, желая отомстить за свое позорное бегство, выступил из лагеря с лондонским маршалом сеньором Моубреем, Алэном Сирхоундом и многими другими, так что в их войске насчитывалось примерно 10 тысяч воинов. Поехав по дороге, ведущей к Лиллю, они прибыли в Фрезен. Пока они там находились, епископ Льежский, желая подышать утренним воздухом, направился по тому же пути. Заметив его, граф Эно очень громко воскликнул: «Смерть ему!» Тогда епископ испуганно сказал своим воинам, что это засада, и попросил уберечь его от плена. Кроме того, он срочно послал во французский лагерь одного своего оруженосца с просьбой о помощи. Затем началось сражение, в ходе которого епископ убил и ранил многих врагов, а его люди стойко оборонялись и берегли его, как могли. Однако в конце концов льежцы все-таки были побеждены, и епископ попал в плен.

Пока шла эта битва, граф Савойский узнал о ней от названного оруженосца, но, когда он подоспел на подмогу примерно с десятью тысячами латников, все уже было кончено. Увидев множество французов, граф Эно велел своим воинам начать отступление, поскольку они уже устали, сражаясь с льежцами. Однако граф Савойский со своими полками настиг отступавших, и маршалу Лондона, Готье де Мони и другим англичанам пришлось принять бой. Тем временем Жерар де Вершен, сенешаль Эно, схватил графского коня за поводья и как можно скорее повлек своего сеньора в сторону английского лагеря, говоря, что предпочтительнее бежать, чем дожидаться беды.

В тот день французы вырвали из вражеских рук епископа и других пленников. Англичане же были побеждены, потеряв убитыми на поле боя 400 человек. Прочие, кому удалось бежать, вернулись в свой лагерь, не считая лишь одного рыцаря, по имени Вафлар де Ла-Круа. Его конь был ранен, когда за ним гнались французы. Поэтому он спешился и бежал в лес. Когда он брел по какой-то дороге, надеясь выйти к английскому лагерю, то оказался перед замком Воссе лер. Заметив рыцаря, солдаты гарнизона схватили его, а затем кастелян отослал его к королю Франции в Бувин[717]. Король был очень обрадован, поскольку слышал много жалоб на него. Как раз тогда подле короля находились два именитых горожанина из Лилля — Лотарь Фремоди и Алар Проби. Они попросили уступить пленника жителям Лилля, которым он причинил немало вреда. Король выдал им Вафлара и разрешил увезти его в Лилль, но приказал не убивать до тех пор, покуда он, король, не вернется в Париж. Когда Вафлар де Ла-Круа был доставлен в Лилль, горожане очень обрадовались и заточили его в суровое узилище.

[105]

О том, как по распоряжению французского короля папа отлучил фламандцев от церкви

В то время как король Англии донимал защитников Турне частыми штурмами, а те, в свой черед, давали ему сильный отпор, король Франции через послов пожаловался понтифику Бенедикту XII, что мятежные фламандцы ведут против него войну, а своего сеньора графа изгнали из его владений. Тогда папа издал приговор об отлучении фламандцев от церкви до тех пор, пока они вновь не покорятся своему господину. Этот указ был доставлен в осажденный Турне.

[106]

О том, как по просьбе графини Эно между двумя королями было заключено короткое перемирие, и о переговорах, проходивших в Сизуэне

Вдовствующая графиня Эно, мать вышеназванного графа, прослышала, что король Франции намерен без промедления построить мост, чтобы дать бой англичанам. Поэтому она прибыла в Бувин к своему брату королю и сказала, что некоторые из его знатных сеньоров собираются предать его. Король был крайне разгневан из-за того, что графиня отказалась ему их назвать. Тем не менее госпожа-графиня стала умолять короля, чтобы он милостиво простил ее сыну все деяния, совершенные во вред французской короне, и не переходил по названному мосту на другой берег до тех пор, пока она не вернется к нему назад, переговорив с королем Англии. Сначала король ответил, что велит отрубить голову ее сыну, если тот попадет к нему в плен. Однако потом, при поддержке их общего брата, графа Алансонского, графиня с большим трудом добилась от короля обещания не сниматься с лагеря. Ей это удалось лишь потому, что король опасался какого-нибудь предательства.

Затем графиня приехала к королю Англии, женатому на ее дочери, и многими словами убедила его заключить с королем Франции короткое перемирие для обсуждения условий мирного договора. Выслушав ее, король Эдуард созвал английских баронов, герцога Брабантского, графа Эно, графа Гельдернского, Якоба ван Артевельде, маркграфа Юлихского, Робера д'Артуа и многих других, а затем изложил перед ними просьбу графини. На этом совещании первым выступил герцог Брабантский. Как рассказывают, он многими доводами склонял других к заключению перемирия. Затем, как рассказывают, слово взял Якоб ван Артевельде: «Предложи вам даже заключить мир, — заявил он герцогу, — вы бы с готовностью на него согласились. Я же смело утверждаю, что в том случае, если мы еще немного продержим город в осаде, он падет, ибо его жители умирают от голода». Уловив насмешку в его словах, герцог сказал: «Вряд ли вы вообще сможете завершить миром эту яростную войну, которую так старательно разжигали. Последуйте моему совету и начните переговоры раньше, чем случится худшее. В любом случае, я со своими людьми ухожу отсюда». Наконец, как некоторые говорят, Якоб ван Артевельде встал на пути у короля Англии и предводителей войска и сказал: «Господа! Подумайте, какого мирного соглашения вы желаете достичь! Ибо если мы, фламандцы, не будем в него включены и все наши военные потери не будут возмещены, мы не уйдем отсюда и не освободим вас от клятвы, которую вы нам дали!»

Тогда, как говорят, графиня Эно воскликнула: «Да не допустит Господь, чтобы из-за речей одного мужлана пролилась кровь стольких христиан!» Затем, после долгого обсуждения, Якоб ван Артевельде все-таки дал свое согласие на переговоры с противником, и предводители войска решили, что будет неплохо заключить короткое перемирие. При посредничестве названной госпожи это было сделано, и место переговоров было назначено в Сизуэне. На этих переговорах французского короля представляли король Иоанн Богемский, граф Савойский, сеньор Людовик Савойский и сеньор Нуайе. От имени короля Англии там присутствовали епископ Линкольнский, сеньор Вильям Клинтон, Джеффри Скроуп, Жан д'Эно, Анри д'Антуэн и сеньор Кёйк. Не сумев заключить мир, эти представители договорились о трехгодичном перемирии на том условии, что папа снимет с фламандцев отлучение. Короли утвердили этот договор и скрепили его своими печатями.

[107]

О том, как английский король простился со своими союзниками и вернулся в Гент, а король Филипп тем временем вернулся во Францию (II, 24, 1–2)

[108]

О том, как король Франции отблагодарил жителей Турне и сделал им подарки

Военные предводители, оборонявшие Турне, последовали за королем и встретили его на пути к Парижу. Они с большой похвалой отозвались о жителях Турне в присутствии Жана Трабего и двух других именитых горожан и попросили у короля некоторых милостей для всего города. Король любезно поблагодарил турнейцев и пожаловал их общине в наследственное владение лес Вреза и, как прежде обещал, отозвал от них своего губернатора и восстановил их старинные вольности. В подтверждение этого он издал грамоту, скрепленную его большой печатью зеленого воска, и вручил ее горожанам вместе с другими обильными дарами. Простившись с ним, горожане вернулись в Турне и вызвали там большую радость и веселье своими вестями.

[109]

О том, как короли, герцоги и графы из французского войска вернулись в свои края

После отъезда королей Богемии и Шотландии, король Наваррский вместе с королем Филиппом направился в его владения. Тогда же от названного короля Франции уехал его шурин, герцог Эд Бургундский, а также герцог Жан Бретонский, которому король был очень признателен, поскольку он служил на этой войне за свой собственный счет с 1.500 басинетами.