Хроники и документы времен Столетней войны

Фрагмент 1

В год 1340, в канун дня Святой Магдалены[739], король Англии и фламандцы расположились в Эспьере. Их лагерь протянулся до самого Эстамбура[740]. Между тем мессир Бодуэн д'Оберкур, сеньор Эстамбурский, находился в Турне. Он тотчас направился в Эстамбур, и вместе с ним туда поехали маршал, коннетабль, сеньор де Лез и отряд латников. Они убили в городке Эстамбуре 80 человек, как фламандцев, так и англичан, и отвели в Турне семь пленников и одного английского священника. Кроме того, они захватили и унесли с собой флажок, принадлежавший гентскому отряду «белых колпаков». Затем англичане и фламандцы оставались три дня в Эспьере и его округе.

В год вышеназванный, на следующий день после дня Святой Магдалены, воскресным утром король Англии и фламандцы расположились в Шене. Взяв в плен местных мужчин и женщин, они отпустили их за выкуп. Тогда же Эрман, оруженосец мессира Годмара дю Фэ, взял в плен одного знатного англичанина и увел его в Турне. Король Англии оставался в Шене девять дней.

В тот самый воскресный день, когда король Англии расположился в Шене, в осажденный город прибыл граф Фуа. Облаченный в полный доспех, он въехал в Турне после обеда через ворота Святого Источника, и за ним следовал его отряд, в котором насчитывалось 15 сотен лучников, 40 знамен и 1.000 пехотинцев — добрых воинов из графства Фуа. В течение всей осады эти воины находились в городском гарнизоне.

Уже на следующий день, в понедельник[741], множество воинов графа Фуа вышли из Турне, конными и пешими, и направились к стану англичан и фламандцев, который тогда располагался в Шене. Пройдя через Флакьер, воины Фуа схватились с врагом, и были убитые и пленные с обеих сторон. В конце концов, людям графа пришлось отступить к Турне, ибо они сами и их кони были уже очень утомлены и изранены английскими стрелами. Из-за этих стрел они понесли большие потери, и многие их кони издохли.

Англичане стали преследовать людей графа Фуа, отступавших в сторону Мерра. Как раз в ту пору в Мерре находился Бодар Каре с отрядом, в котором было 60 весьма добрых воинов, одетых в ливреи с гербом города Турне. Они охраняли Меррский мост и схватились с англичанами, преследовавшими людей графа Фуа. В этой схватке погиб Пьерар Ле-Нуар, который был членом Братства Кутил, и многие были ранены стрелами. Еще там были убиты один священник и Коллар де Mo. Тело священника потом доставили в Турне. Наконец, англичане отступили и вернулись в свой стан, а люди графа и горожане вернулись в Турне.

В тот же день, ближе к вечеру, люди графа снова вышли из города пешими и конными, чтобы напасть на вражеский лагерь. Англичане преследовали их до самых ворот Святого Источника, и там был убит один из графских воинов, а множество их коней было ранено стрелами. Кроме того, англичане стреляли в воинов, охранявших ворота, но из них никто не был убит или ранен. Наконец, арбалетчики, охранявшие названные ворота, вышли из города, чтобы завязать с англичанами перестрелку, но те уже отступили к аббатству През-а-Нонэн. Тогда за Нонэном стоял большой конный полк англичан, а перед Мерром — один пеший полк фламандцев.

Во вторник, пока англичане стояли лагерем в Шене, монсеньор Эсташ де Рибемон[742] вышел из Турне с сотней латников. Отправившись в набег, они встретили примерно 60 фламандцев и англичан и смогли увести в Турне 20 английских пленников. Однако в этой стычке многие их кони были ранены и потом, по возвращении в город, пали.

Пока король Англии находился в Шене, монсеньор Бодуэн д'Оберкур укрывался за стенами Турне. Кастеляном же Эстамбура он назначил своего кузена Жана де Куртре, который приехал из Лилля. Сир Бодуэн дал ему для охраны замка 30 бидалей[743] и двадцать местных жителей и хорошо обеспечил его продовольствием и военным снаряжением. Однако кастелян сдал замок англичанам без единого выстрела, выговорив жизнь себе и своим людям. Затем воины гарнизона вернулись в Турне, а Жан де Куртре пришел к английскому королю при оружии и со своим военным сержантом. И сожгли фламандцы названный замок.

Пока король Англии находился в Шене, герцог Бургундский и граф Арманьяк вступили в бой с мессиром Робером д'Артуа[744]. Потерпев поражение, мессир Робер потерял очень много своих людей, а также все шатры и обоз (…)

Фрагмент 2[745]

В год 1340, в канун дня Святого Петра[746], в начале августа, в понедельник утром, пришли под город Турне, чтобы подвергнуть его осаде, король Английский, граф Эно и ополчение всей Фландрии, верховным правителем которой был в ту пору Якоб ван Артевельде. Названный король Англии расположился тогда перед городом, ближе к Ле-Валю, а фламандцы разбили лагерь поблизости от аббатства През-а-Нонэн и на поле возле башни Блансенуаз. Граф же Эно расположился на берегу Л'Эско, близ Ле-Марви.

В тот же день, когда враги осадили Турне, они сожгли особняк Ле-Валь, Паруэнский сад, городские предместья и дом в Рамежи, принадлежавший Жакмару Турнейскому.

Затем англичане, фламандцы, граф Эно, герцог Брабантский и прочие их союзники и сторонники провели под Турне восемь недель и два дня. В Шене же и Эспьере они находились 12 дней. Итого выходит ровно 10 недель.

Далее, пока шла осада, в гарнизоне города от имени короля Франции находились: граф Фуа со своим братом, коннетабль Франции, два маршала, Бертран и Луи де Пуатье, старый граф Нарбонский, мессир Годмар, сеньор де Лез, который был маршалом войска коннетабля, мессир Жан де Байе и большое количество других рыцарей и латников.

Далее, под началом графа Фуа в Турне находилось 500 латников и прочие воины.

Далее, под началом коннетабля и двух маршалов было три тысячи латников.

Далее, в гарнизоне Турне тогда числилось 4 тысячи латников, не считая еще пехоты. Коней же тогда в Турне насчитывалось целых девять тысяч, и все они были как на подбор.

Далее, в день Святого Петра, в начале августа, в год вышеназванный граф Эно, англичане и фламандцы подступили к Сент-Аману и проникли в город через стены аббатства, несмотря на то, что местные жители и воины гарнизона оборонялись очень отважно и сдерживали врага с долгим упорством. Монастырь и город были сожжены, и англичане с фламандцами взяли очень много пленных и угнали много скота.

Далее, в день Святого Петра, в начале августа, в год 1340 граф Эно сжег город Орши вместе с церковью и взял там большое количество пленных, которые потом были отпущены за выкуп. И множество людей бежало оттуда.

Далее, когда англичане и эннюерцы, спалив Орши, вернулись в осадный лагерь, Жерар Мехельнский, оруженосец мессира Годмара, вышел из Турне через ворота Святого Источника с пешими и конными воинами. Они напали на вышеназванных врагов и, отбив у них скотину и добычу, доставили ее в город. В этой стычке они убили многих своих врагов и взяли пленных, которых увели с собой в Турне. Жерар Мехельнский вел себя тогда очень отважно.

Далее, ворота Святого Источника пришлось запереть, поскольку только так можно было удержать людей, желавших завязать стычку с фламандцами, располагавшимися возле Нонэна. Городские главы были решительно против того, чтобы они рисковали своими жизнями столь безрассудно.

Далее, в день Святого Петра, в начале августа, отплыли из города на пароме через малые Бордельские ворота пять товарищей, а именно Жан д'Арсель, лучник мессира Годмара, Менар, тоже лучник, Робен Каре и Грюо, перевозчики вина. Они прибыли сражаться с врагами в Мерр, возле През-а-Нонэна, и, убив двух людей, раздели одного из них между воротами Святого Источника и Бордельскими воротами, рядом со рвом.

Далее, на следующий день из ворот Святого Источника вышли охранявшие их арбалетчики и, наступая на врага, продвинулись слишком далеко вперед. Поэтому средь них был убит Жакмар Армелетр, а Жакмар Гринар был ранен стрелой в ногу.

Далее, через Брюильские ворота вышли бидали графа Фуа и городские ополченцы, все пешие. Дойдя до самого лагеря графа Эно, они обрубили там веревки шатров, поубивали людей и захватили трех коней. Когда они отступали, враги преследовали их до самых палисадов, защищавших названные ворота.

Далее, названные фламандцы весь день и всю ночь несли удивительно большую стражу в През-а-Нонэне, опасаясь нападения воинов из Турне.

Далее, защитники Турне воздвигли одну большую машину в Бегинском аббатстве и опробовали ее ночью. Первый же камень, пущенный ею, попал в монастырь През-а-Нонэн, где фламандцы несли свой дозор. Все фламандцы всполошились и тотчас побежали вооружаться и строиться. Думая, что защитники Турне устроили вылазку, фламандцы зажгли множество факелов и долгое время пребывали в тревоге.

Далее, латники и воины вышли из Турне через Морельские ворота и, стремительно напав на врагов, направлявшихся в лагерь, захватили у них коней и повозку, нагруженную доспехами. Эта добыча была благополучно доставлена в город.

Далее, примерно в день Святого Лаврентия[747], вышли ночью из Турне через ворота Святого Мартина Жакмар Кузинар и Жан Давелин. Посланные городскими советниками, они отправились к королю Франции и не встретили никаких препятствий на своем пути.

Далее, в канун дня Святого Лаврентия англичане разрушили и разнесли по камням башню с виселицей и тем самым причинили городу большой ущерб[748].

Далее, к воротам Святого Источника подъехал какой-то всадник и стал ездить вдоль валов и рвов, выкрикивая оскорбления и насмешки. Наконец, сраженный стрелой, он рухнул с коня и был унесен своими людьми в лагерь. Защитники Турне решили, что он убит.

Далее, в год 1340, в день Святого Лаврентия граф Эно приехал с очень большим войском жечь город Секлен, а затем отправился жечь Сент-Аман. В тот день один фламандский полк стоял, построенный боевым порядком, перед Аржильером, на Виселичной дороге. И было у этих фламандцев много знамен и тарчей. Кроме того, такие же полки стояли напротив Кокерельских и Брюильских ворот и напротив ворот Святого Мартина.

Далее, защитники Турне воздвигли машину возле ворот Святого Мартина и стали стрелять по фламандцам, которые стояли в строю на дороге, ведущей к О-Куртье. Один камень угодил прямо в середину их строя и многих убил и ранил.

Далее, на следующий день после дня Святого Лаврентия герцог Брабантский со своим войском, в котором было очень много латников, расположился лагерем в Марви.

Далее, на следующий день после дня Святого Лаврентия коннетабль, маршал, сир де Лез и множество латников вышли из Турне через ворота Святого Мартина и, напав на врагов, захватили четырех коней и снаряжение, а затем вернулись в город. Враги их преследовали и гнали до самых ворот Святого Мартина.

Далее, Жан Ле-Лушье выехал из Турне на своем коне и направился к мельнице Святого Мартина. Там он взял в плен одного англичанина, а затем увел его в Турне, в свой дом.

Далее, в ту субботу, когда сеньор де Лез покинул Турне, утром, примерно в полуденный час, большой отряд англичан подступил к воротам Святого Мартина и начал стрелять по их защитникам, ибо ворота в ту пору были распахнуты, а мост — опущен. Жан де Сен-Женуа был там сражен стрелою насмерть, Жан де Энен был ранен стрелою в руку, а Тассар де Булленуа — в ногу. Кроме того, англичане схватили и убили бедных людей, которые шли в город, неся снопы пшеницы.

Далее, названные англичане захватили и увели в свой лагерь отару овец, которых вывели из города на выпас; и были эти овцы захвачены очень близко от барьеров, защищавших ворота Святого Мартина. Как раз в ту пору за пределами города находилось много каменщиков, но они спаслись от англичан, попрыгав во рвы.

Далее, главными начальниками над воротами Святого Мартина были Гильом дю Парк, Венсент Дорр, Госвен дю Мортье, Жан Жергат и Марескьель. У них были ключи от ворот, от моста и от барьеров, и они могли по своему усмотрению их открывать и впускать и выпускать тех, кого пожелают.

Далее, именитые горожане Турне хранили у себя ключи от всех ворот, мостов и барьеров Турне. У каждых ворот было четыре замка, отличных один от другого, и ключи от них хранили четыре горожанина, которые были уроженцами Турне, самыми именитыми и достойными наибольшего доверия.

Далее, коннетабль Франции, маршалы, граф Фуа и все остальные сеньоры, находившиеся тогда в Турне от имени короля, никогда не имели в своем распоряжении ключей от города. Кроме того, члены магистрата решили на совете с именитыми горожанами, что если королевские воины захотят послать какое-нибудь письмо из Турне, то перед тем, как его запечатать, они должны будут его показать в раскрытом виде городскому магистрату. Равным образом, если им доставят какое-нибудь письмо снаружи, то оно тоже должно быть представлено названным горожанам на проверку.

Далее, враги вооружились и построились перед городом, надеясь, что им удастся взять его штурмом. Особенно большое их количество построилось перед воротами Святого Мартина, поскольку они тогда были распахнуты, а мост — опущен. Горожане, на которых лежала обязанность охранять ворота, стояли там полностью вооруженные и готовые к битве; и было в этом отряде 120 человек. Тогда многие рыцари из гарнизона прибыли к воротам полностью вооруженные и с надетыми шпорами и пожелали пройти вперед, к барьерам, дабы сражаться. Однако горожане им сказали, чтобы они шли себе обратно и сняли свои шпоры. Поскольку рыцари не желали уходить, горожане, весьма недовольные, оттеснили их назад с помощью угрожающих жестов и грубой силы. Так что волей-неволей им пришлось уйти. Вскоре туда явился мессир Годмар. Он был разгневан на горожан из-за того, что они нанесли рыцарям столь сильное оскорбление, заставив их так уйти. Но горожане ему ответили, что они могут хорошо охранять город и без всяких чужаков, как они уже делали это прежде. Мессир Годмар не смог добиться от них никакого иного ответа.

Затем турнейцы, оборонявшие ворота Святого Мартина, бросили жребий, кому быть впереди у барьеров и в схватке с врагом.

Затем Гимар, перевозчик вина, вышел всего лишь сам-пятый из ворот Святого Мартина и, отправившись в набег, захватил и доставил в город коня с повозкой, нагруженной хлебом. При этом названный Гимар был ранен стрелой в колено.

Далее, вышел Жан Бригад из Турне через ворота Святого Источника и совершенно один пошел биться с фламандцами возле През-а-Нонэна, но, будучи ранен стрелой в бедро, вернулся в Турне.

Далее, на крепостной стене возле высокой башни Марви стоял один ребенок, и взрослые показывали ему лагерь и шатры противника. И был он сражен стрелой и умер.

Далее, в субботу[749], после дня Святого Лаврентия, граф Эно отправился жечь город Маршьенн и всю его кругу; и захватил много скота и пленных.

В канун дня Успения Богородицы[750], в середине августа, многие воины вышли из ворот Святого Николая Брюильского и совершили набег на лагерь графа Эно. Захватив четыре повозки и четыре обозных лошади, они доставили их в Турне.

Далее, Котар Сарретьель стоял за зубцами Валансьеннских ворот и разглядывал вражеский лагерь, когда в шею ему вонзилась стрела. Однако он выжил.

Далее, Журле, наемный воин короля Франции, захватил одного англичанина, облаченного в полный доспех, и отвел его в плен в дом Тома де Корда, постояльцем которого он был.

Далее, на следующий день, то есть в день Успения Богородицы, в середине августа, очень многие люди графа Фуа вышли из города через Брюильские и Морельские ворота и совершили набег до самых вражеских шатров. Захватив пленников, они благополучно доставили их в город. Враги же преследовали и гнали их до самых ворот Святого Николая. Там они сразились врукопашную. Многие люди, которые не могли войти в ворота, сошли в ров и притаились под мостом. Тем временем один эннюерец въехал верхом на мост, и Гильом Ле-Пикар сбросил его вниз с коня и забрал себе седло, поскольку конь уже не мог подняться. Многие из людей графа Фуа были там ранены и убиты. Затем брабантцы в боевом строю, с развернутыми знаменами, подступили к воротам Святого Николая и к Морельским воротам. Во время этого штурма были ранены воины Брюильского отряда: Жакмар Ансо, Жан Ле-Фрюитье и Лотарь Ле-Фоссар.

Далее, в воскресенье[751] после дня Богородицы, в середине августа, из ворот Святого Мартина вышли 12 латников и, напав на врагов, повели в Турне пленников. Англичане их преследовали до самых ворот, и Жак Гаржет был там ранен стрелою в руку, Энге (Unghet) де Коммин — в бедро, а Сешре (Secheret) не был ранен вовсе.

Далее, граф Эно велел воздвигнуть рядом с Мот-Шатлен (Motte-Castelaine) три машины, чтобы обстреливать город. Они стояли все в один ряд и одновременно метали камни в ворота Марви.

Далее, фламандцы соорудили одну машину в аббатстве През-а-Нонэн, стали обстреливать камнями ворота Святого Источника и Бегинский монастырь и часто попадали в названные ворота.

Далее, фламандцы воздвигли еще одну машину возле дороги, ведущей к Франуа, перед шатром Якоба ван Артевельде.

Далее, англичане воздвигли одну большую машину на улице Ле-Валь, прямо на месте Дома Слепых, и стали забрасывать камнями Кокерельские ворота; и часто в них попадали, но не причиняли никакого вреда.

Далее, они воздвигли еще одну машину возле Л'Эскорс-Кеваль, на дороге, ведущей к Бланженуа. Таким образом, англичане, фламандцы и эннюерцы воздвигли всего семь машин напротив Турне.

Далее, защитники Турне воздвигли одну машину в Бегинском монастыре, а затем стали забрасывать камнями машину фламандцев, находившуюся в аббатстве През-а-Нонэн и сломали ее. Однако накануне Крестного Хода[752] фламандцы ее вновь починили. Тогда камень, пущенный машиной из Бегинского монастыря, вновь сломал рычажную балку этой фламандской машины, и больше после этого она уже не стреляла.

Далее, защитники Турне соорудили одну машину на Кастелянской улице и начали обстреливать три машины графа Эно.

Далее, защитники Турне воздвигли еще одну машину возле Бордельских ворот, в одном саду; и в канун дня Святого Варфоломея[753] пущенный ею камень убил и разметал во все стороны мастера-канонира из Эно. Его голову потом так и не удалось отыскать.

Далее, в одном палисаднике, рядом с Бланженскими воротами, защитники Турне воздвигли еще одну машину, и она своим выстрелом сломала машину, которая стояла перед шатром Якоба ван Артевельде. Фламандцы ее починили, но она была сломана снова и больше уже не стреляла.

Далее, защитниками Турне была установлена еще одна машина на Маркье-о-Век, перед церковью Святой Маргариты. Она стреляла по машине, находившейся в Ле-Вале.

Далее, еще одна машина была воздвигнута близ ворот Святого Мартина, а у ворот Святого Источника была сооружена «свинья» [754]. Итого у защитников Турне было восемь машин, мечущих камни, не считая пушек, которых в городе тоже было достаточно.

Далее, одна вражеская машина убила сукновала-подмастерье Жана Катэна и одну монахиню Бегинского монастыря. Кроме того, в отхожих местах Бордельских ворот тоже были убитые и раненые; и еще там была убита одна женщина. В общем же вражеские машины убили в Турне на протяжении всей осады только б человек.

Далее, машина англичан сломала рычажную балку машины[755], стоявшей на Маркье-о-Век, но ее починили. Затем машина, расположенная в Ле-Вале, снова обстреляла машину на Марьке-о-Век, и пущенный ею камень попал в короб-противовес (huge) этой машины, но не причинил ей иного вреда. Другой камень, пущенный машиной из Ле-Валя, угодил в рычаг натяжного ворота (heu), но не вывел машину из строя. А еще один камень, пущенный названной машиной, убил в Кокерельских воротах слугу одного пришлого солдата.

Далее, в канун дня Святого Варфоломея с последним ударом колокола враги подступили к барьерам, защищавшим ворота Святого Источника, и, набросав возле них хворост, подожгли его; и разрушили один из барьеров, который не был окован железом. Из Турне по ним стреляли спрингалды и мортиры[756] (mortiers), и все воины пошли на свои посты на ворота, к бойницам, туда, куда было приказано.

Далее, в следующую субботу[757] враги снова подступили к названным воротам, начали стрелять по ним из спрингалд и устроили большой штурм. В свою очередь осажденные тоже стали стрелять из спрингалд и других машин и убили многих фламандцев. Те отступили, бросив свои спрингалды на насыпной дороге перед Ле-Круа-а-Нонэн.

Далее, турнейцы выстрелили из спрингалд по толпе фламандцев, стоявшей на дороге, ведущей к Френуа, и был там убит один эшевен из Гента.

Далее, слуга Гильома Гаргата беспечно разгуливал по крепостной стене и был сражен стрелой, отчего и скончался.

В канун дня Усекновения главы Святого Иоанна[758] из Брюильских и Морельских ворот вышли конные и пешие воины и отправились в набег. Взяв в плен двух женщин-торговок и захватив 15 лошадей, они беспрепятственно отвели их в Турне.

Далее следуют имена тех, кому было поручено объезжать по ночам все городские ворота и узнавать, все ли в порядке и как идут дела. Прежде всего, Жан Мулль, который был заместителем губернатора, затем Гильом д'Эллем, Пьер де Водрепон и Жан Виллэн, сын Филибера.

Далее, в воскресенье[759] перед днем Усекновения главы Святого Иоанна Крестителя из Турне через ворота Святого Мартина под бой большого барабана выступили некоторые люди графа Фуа, примерно 60 латников, и доехали до самой Турнейской виселицы. Все англичане в своем стане поднялись по тревоге и вооружились. Тогда всадники совершенно спокойно поехали обратно. Поскольку англичане преследовали их до самых Валансьеннских ворот, то они там спешились и, приказав увести своих коней в город, вступили с противником в жаркую схватку. Затем англичане подступили к воротам Святого Мартина, чтобы их обстрелять и устроить большой приступ. И был там поражен стрелою в глаз Лосман, отчего он и умер, а мессиру Годмару стрела вонзилась в нагрудную пластину, да так там и застряла.

Далее, мессир Пьер де Руссильон был средь людей графа Фуа, сражавшихся с англичанами возле Валансьеннских ворот. Он пал в этой схватке вместе с одним своим оруженосцем; и еще там был убит один знатный английский сеньор, рыцарь, но его имя осталось не узнанным[760]. Там же Готье де Мони был сброшен со своего коня, а его знамя упало под подъемный мост Валансьеннских ворот. Поэтому там состоялся яростный штурм — самый большой за все время осады. В ходе него был ранен Пьер де Веркинейль, Жан Виллэн был ранен в глаз, а Лотарь д'Англемутье, который стоял на стене без каких-либо доспехов и наблюдал за штурмом, был ранен в ногу. Жан Ле-Мюзи был тоже сражен стрелой и скончался. Стрелы тучами пролетали над стенами и падали в городе. Одна из них попала в стоявшего перед госпиталем слугу госпожи де Лез, отчего он и умер.

Далее, граф Фуа был в деревянной башенке наверху ворот и посылал множество арбалетных болтов в англичан. Однако уже вскоре сторожевые башенки и створы ворот были сплошь утыканы вонзившимися в них стрелами, и пришлось волей-неволей закрыть ворота из-за этого шквального обстрела.

Далее, когда начался штурм Валансьеннских ворот, в лагере англичан прокричали тревогу, и все спешно из него выступили. Между тем в одной из их палаток сидел пленник. Увидев, что вокруг него никого нет, он поджег эту палатку, а заодно и другие, и вернулся в Турне. Этот пожар в английском лагере видели с городских стен.

Далее, к воротам Святого источника подошел один фламандец и прокричал: «Сдавайтесь, негодяи! А иначе вы подохнете с голоду, и мы возьмем ваших жен!» Он говорил и много других злых речей. Тогда из калитки названных ворот вышли Лотен Маллар и Пьерар Льегар. Подкравшись к фламандцу, Лотен ударил его одной палицей[761] сзади и повалил наземь, а Пьерар ударил его кинжалом. Думая, что он мертв, они так его и оставили. Он же, увидев, что рядом с ним никого нет, поднялся на ноги. И хотя в него стреляли, он спокойно собрал арбалетные болты и ушел.

Далее, не было такого дня, чтобы защитники Турне не делали вылазок. Чаще всего они ходили сражаться со своими врагами в През-а-Нонэн, а враги каждый день приходили к воротам кричать, чтобы они сдавались, и что, дескать, их предали сеньоры, находившиеся тогда в Турне. И они любили приговаривать: «Поешьте сегодня вдоволь, ибо завтра вам есть уже не придется!» Они говорили все это, чтобы вызвать драку средь воинов, охранявших стены. Но, слава Богу, там ни разу не было никаких споров и драк, и все воины держались с большим самообладанием.

Далее, в субботу[762], после дня Усекновения главы Святого Иоанна Крестителя, с последним ударом вечернего колокола враги подступили к барьерам, защищавшим ворота Святого Источника, и подвезли к ним повозку, нагруженную вязанками хвороста. Навалив вязанки как можно ближе к барьерам и сторожевым башенкам, они их подожгли. И сгорела эта куча хвороста вместе с повозкой. Защитники Турне очень сильно стреляли по врагам из спрингалд, мортир и башенных самострелов. И состоялся там очень большой штурм. На следующий день горожане обнаружили, что крыши домов возле церкви Святой Магдалены щетинятся множеством арбалетных болтов. Машина, стоявшая в Нонэне, кидала камни в ворота, однако в ту ночь никто в Турне не пострадал. Зато более восьмидесяти нападавших были ранены стрелами, пущенными из города. И затрезвонил набатный колокол, и все воины разошлись по местам, которые им было велено охранять. Следующим утром коннетабль и сеньоры пришли посмотреть на повреждения, причиненные сказанным воротам, и на кучу стрел, которую враги выпустили по городу. Коннетабль дал защитникам ворот бочонок, полный бонского вина. Средь воинов, охранявших в ту ночь ворота, были лишь те, кому это было поручено. Их начальниками были Госсо де Каллон и Пьер Ле-Мюзи.

Далее, из Брюильских ворот вышли 20 воинов и совершили набег на врагов. Все они были убиты или ранены, и лишь один из них вернулся в Турне под вечер. Тогда у отряда, охранявшего Брюильские ворота, отняли ключи, поскольку его воины совершали вылазки слишком часто и подвергали себя слишком большой опасности.

Далее, Пету и Карле, охранявшие ворота Святого Источника, вышли из города через калитку и убили одного фламандца в През-а-Нонэне. Затем они притащили его к барьерам, защищавшим ворота, раздели и выставили задом в сторону фламандского лагеря.

Далее, в канун Рождества Богородицы[763], в сентябре, король Французский раскинул лагерь в Бувине. В тот же день граф Эно, прежде располагавшийся возле Л'Эско, перенес свой лагерь в Орк и убрал машины из Ле-Мот-Шатлена. Герцог Брабантский, который располагался до этого в Ле-Марви, теперь разбил лагерь на Ле-Рье-а-Катр-Мулен (Ручей-о-четырех-мельницах).

Далее, из ворот Святого Источника вышли два товарища и направились к дороге, ведущей к Франуа, чтобы стрелять по фламандцам. Когда они растратили все стрелы, фламандцы пустились за ними в погоню и настигли их у ворот. Однако два товарища спаслись от них во рву и утащили туда с собой одного фламандца. Когда тот стал оттуда вылезать, его ранили арбалетным болтом, но он все равно убежал. Когда два товарища уже входили в ворота, один из них был сражен стрелой и умер.

Далее, в Турне поговаривали, что король Франции скоро даст битву своим врагам. Поэтому предводители латников, граф Фуа, коннетабль и его брат, явились в ратушу, где заседал магистрат Турне, и попросили, чтобы им позволили выйти из города в тот день, когда король решит дать сражение. Магистрат дал такое разрешение всем желающим при условии, что после битвы все уцелевшие королевские воины вернутся в Турне и уедут из него только с дозволения горожан, то есть после того, как они выплатят городу 4 тысячи ливров, которые они заняли для своих нужд, как продовольственных, так и прочих.

Далее, магистратом Турне было постановлено, что в тот день, когда король Франции даст сражение, город пришлет ему за свой счет 2 тысячи пехотинцев, хорошо вооруженных и снаряженных и одетых в одинаковые ливреи. Этих пехотинцев было решено вооружить за счет богатых людей и купцов. Уже вскоре все эти воины были снаряжены и готовы к бою, и некоторые даже успели исповедаться. Они избрали себе предводителей. То были Гильом дю Парк, Гильом д'Эльмин, Жакмон Мутон, сын сеньора Жийона, Жан Пруво, Жан Гаргат и Жакмар Гаргат.

И было тогда объявлено, что все желающие отправиться на битву верхом будут обеспечены для этого и деньгами и лошадьми за счет городской казны. И еще было объявлено, чтобы все, кто был наемным воином в Бюиронфоссе, под Тён-Л'Эвеком, в Мортане и Сент-Амане, подготовились и снарядились, дабы выйти из города на битву, и чтобы никто не отказывался от этого под страхом стать врагом города. Всем таким воинам было обещано жалованье: арбалетчикам — 10 турских су в день, а копейщикам — 8 турских су в день.

Затем граф Фуа попросил, чтобы жители Турне позволили ему присоединиться к их компании и полку, и тогда, мол, он не будет кричать иного клича, кроме «Турне!» И сказал он, что хочет быть с ними ради великого добра, которое видит в них.

Далее, из ворот Святого Мартина вышел Маркэ с двумя товарищами, и пошли они стрелять в англичан, и убили одного между Кокерельскими воротами и воротами Святого Мартина.

Далее, накануне Крестного Хода все английские, фламандские и эннюерские воины были полностью вооружены и построены на Оркском поле. И поговаривали во фламандском войске, что король Франции идет с ними сразиться.

Далее, люди короля Франции поехали к Сизуэну и взяли в плен мессира Вафлара, который враждовал с жителями Лилля. Его доставили во французский лагерь, и король велел его выдать лилльским горожанам. Те же отрубили ему голову на рыночной площади в Лилле.

Далее, накануне Крестного Хода гентцы послали к воротам Святого Источника трех якобинцев, несущих, как заведено, срачицу и раку. Они попросили впустить их в город, но им ответили, что они не войдут, поскольку все фламандцы отлучены от церкви.

Далее, срачица и рака Пресвятой Богородицы были украшены гербом короля Франции, и процессия с ними прошла прежде всего мимо скалы Сен-Никез, по Вьельской улице, по переулку Сен-Круа, через ворота Обеньи, через Ле-Шаэн, по Медемгенской улице и по улице Слепых.

Далее, враги ночью наметали со стрелами множество писем в разные места города. Утром в день Крестного Хода они были найдены горожанами. В этих письмах было написано, чтобы жители Турне сдавались и стали добрыми друзьями и союзниками осаждавших. В противном же случае город будет взят силой, а все его жители будут перебиты вместе с женами и детьми. Однако горожане лишь посмеивались и подшучивали над этим.

Далее, фламандцы сколотили перед шатром Якоба ван Артевельде удивительно большую махину из дерева, в которую можно было поместить много воинов. Названный Якоб ван Артевельде велел это сделать, говоря, что с помощью этой махины фламандцы будут штурмовать Турне. Но на самом деле он это сделал для того, чтобы ободрить фламандцев, желавших вернуться домой. И говорил им названный Якоб, что у защитников Турне уже не осталось никаких запасов продовольствия, и они должны сдаться со дня на день. Все это он говорил, чтобы фламандцы успокоились и остались, но он врал. Ибо в городе постоянно были хлеб, вино и мясо; и мера вина никогда не стоила дороже одного денье.

Далее, защитники Турне соорудили много сторожевых башенок и барбакан и разместили их на стенах между двумя башнями, стоявшими надо рвом. Поэтому король Англии и знатные сеньоры сказали, что защитники Турне вовсе не собираются сдаваться, коль скоро они сооружают новые сторожевые башенки.

Затем граф Эно велел собрать в Каэнском монастыре всех кошек, каких только удастся найти. Дело в том, что один осадных дел мастер убедил его, что с помощью этих кошек можно сжечь весь Турне; надо только обработать их серой и паклей, а затем поджечь и забросить в город с помощью камнеметных машин. Мастер запросил у графа для этого дела сотню золотых, но стоило ему их получить — его больше уже не видели. И были кошки возвращены своим владельцам.

Далее. Однажды поздним вечером всем горожанам Турне, не считая лишь тех, кому было поручено объезжать город с дозором, пришлось спешно вооружиться и сидеть по домам в боевой готовности. Они это сделали, поскольку опасались пришлых латников из-за одного подозрительного происшествия, которое их очень встревожило. Поздним вечером мессир Годмар объезжал все ворота с большим отрядом рыцарей. При этом он говорил горожанам-дозорным: «Ступайте спать, вы напрасно утомляете себя несением стражи!» Однако во многих местах ему отвечали: «Ступайте спать сами, а мы не пойдем!» Наконец, он уехал, и его потом не видели всю ночь. Когда уже совсем стемнело, один рыцарь взял ярко пылающий факел и, высунувшись из бойницы, несколько раз и долго помахал им в сторону монастыря братьев-миноритов. Стражники, охранявшие стены, его схватили и едва не расправились с ним на месте. Однако в конце концов он был отведен в темницу с обещанием отрубить ему голову. Тогда коннетабль, маршал и граф Фуа срочно вмешались в это дело и поклялись своим рыцарским званием, что рыцарь не замышлял ничего худого, а факелом махал лишь для того, чтобы себе посветить. Уступая их просьбам, рыцаря выпустили из темницы.

Далее, в день Святого Михаила[764] из города вышли некоторые люди графа Фуа и воины Турне, все пешие. Они пришли сразиться с англичанами и фламандцами под Пюш-дю-Локенейль. И с той, и с другой стороны там были убитые и раненые.

Далее, в этой схватке одному бидалю стрела пронзила сразу оба бедра. Он вытащил стрелу, и один соратник помог ему добраться до Турне. Кроме того, там был сражен стрелой рыцарь из гарнизона Турне, и еще в этой стычке был убит один англичанин. Тогда же англичане взяли в плен одного солдата из Турне. Когда они отступили назад, то вывели пленника на насыпную дорогу, шедшую от Ле-Валя к Be, и отрубили ему голову.

Далее, в пятницу после дня Святого Матфея[765], в послеобеденный час из ворот Марви вышли многие пешие воины и дружно схватились с брабантцами возле высокой башни Марви. Там были убиты один брабантец и один бидаль, а многие были ранены.

Далее, на следующий день в субботу, из названных ворот вышло большое количество бидалей и людей графа Фуа. Они пошли перестреливаться и сражаться с брабантцами, чтобы заманить их поближе к городу; ибо граф Нарбонский в то время караулил в воротах на коне с шестьюдесятью латниками. Когда брабантцы заметили засаду, то все ударились в бегство, и старый граф их очень далеко преследовал. Граф был облачен в алый плащ, украшенный его гербом, а на его коне была такая же попона. Он вернулся в город неторопливым шагом, ведя с собой многих пленников. При этом с крепостных стен на него смотрели толпы людей. Меж тем все брабантцы вооружились, боевым строем вышли в поле и подступили к высокой башне. Там они простояли долгое время. Тогда в поле все еще находились некоторые воины и бидали, а из турнейских арбалетчиков — Жан Дэр Младший и Тассар де Ле-Коши. Они пошли стрелять в толпу врагов, и тогда один брабантец пришпорил своего коня и помчался на них. Но он не смог вовремя сдержать коня и оказался среди бидалей. Пронзенный насквозь одним дротом, конь унес своего хозяина в лагерь, волоча за собой кишки.

Далее, многие фламандцы направились к Бургьелю и, встретившись с латниками короля Франции, вступили с ними в бой. И были фламандцы разбиты.

Далее, вышел Жан Кюльбриссе из ворот Святого Источника и, двигаясь вдоль крепостного рва, дошел до равнины Ла-Бинь. Там он взял в плен одного фламандца.

Далее, арбалетчики, охранявшие ворота Святого Источника, взяли в плен одного эннюерца и отвели его в Турне. Жан Мехельнский приковал его за руку к воротам. Однако ночью он расковался, и тогда его бросили в темницу.

Далее, из-за чрезмерного многолюдства в Турне была большая нехватка муки. Поэтому в квартале Сен-Мартен велели сделать мельницу, приводимую в движение конем, и стали молоть много муки.

Далее, все маслобойни переделали в мельницы и стали молоть муку вручную. И было велено по городу молоть одну меру муки за 8 турских денье.

Далее, фламандцы сожгли ограду и перекладины Турнейской виселицы.

Далее, из лагеря французского короля к воротам Святого Мартина много раз по ночам приносили сыры и другие мелкие продукты; корзины, полные свежей сельди и гроздьев винограда.

Далее, продавали одну сельдь за 12 денье, один фунт сыра — за 6 турских су, один фунт масла — таково было время! — за 6 турских су, одно яйцо — за 3 турских денье, одну грушу — за 3 турских денье, одно яблоко — за 2 турских денье, одну головку чеснока — за 2 турских денье, три луковицы — за 2 турских денье, одну курицу — за 10 турских су, одну охапку сена — за 11 турских су, одну меру овса — за 30 турских су, одну меру муки — за 35 турских су, одну меру вина — за 18 турских су. Один хлеб продавали лишь за одно денье, а речная рыба была весьма дорога. Наконец, главы магистрата издали запрет на торговлю всеми вышеназванными продуктами. И никогда в них не было никакой нехватки.

Далее, пришлые воины приобретали по очень высокой цене все продукты, кроме вина и мяса. Горожане же были ими вдоволь снабжены, и им не приходилось ничего покупать.

Далее, бедные люди вели себя хорошо и смирно в своих дозорах и вообще повсюду. Равным образом, и именитые горожане вели себя достойно и правильно. Каждый из них исправно ходил туда, куда ему было поручено. Совершая обход всех ворот, они говорили со стражами и узнавали, не требуется ли им чего-нибудь. Ходили они и на стены ночью, чтобы выяснить, все ли в порядке.

Во время Крестного Хода сударыни Турне поставили пред образом Богоматери восковую свечу с него вышиной, красиво обернутую и вытисненную с помощью деревянных тисков.

Далее, пока длилась осада Турне, король Франции выступил из Арраса и остановился в Бетюне. Затем он прибыл в Ланс, а оттуда — в Бувин. Раскинув лагерь, он провел там три недели или около того. Наконец, в один понедельник, перед днем Святого Ремигия[766], в год 1340 там было заключено короткое [годичное] перемирие сроком до восхода дня, следующего за ближайшим днем Святого Иоанна. В тот же понедельник, ночью, об этом перемирии было объявлено и возвещено в Турне; и ради его честного соблюдения всем воинам, охранявшим ворота, было запрещено наносить какой-либо вред противнику, что бы тот ни делал.