Хроники Неронии. Конец эпохи "Благоденствия". Книга I

Глава 44. Неудача метра Симона.

Долина магов. Хранитель. Метр Симон.

- Господин, вынужден признаться, что, кажется, я провалил ваше поручение, - проговорил, входя в покои Хранителя, метр Симон.

Маг поднял голову от свитков, которые в этот момент изучал, и вопросительно посмотрел на метра.

- Почти уверен, что не смог убедить короля Гэльфаса отказаться или, по крайней мере, отложить войну с Дундлаком, - правильно истолковал этот взгляд тот. – Вы бы видели, господин, как исказилось его лицо, когда он читал письмо Коры, в котором она описала попытку своего похищения братьями Гобарта и его сынишкой. Я такой ярости давно не видел. Даже испугался, что он прямо из-за стола бросится со своей дружиной к границе. А все эта девчонка! Сколько же от нее неприятностей. Простите, господин, но в этом отношении она превосходит даже свою родственницу - госпожу Эльмиру.

- Ну, тут ты ошибаешься, - привычно не обратив внимания на выпад своего ближайшего помощника против магини, ответил Хранитель. – Девочка просто впервые в жизни попала в сложную ситуацию и не смогла найти из нее более благоразумного выхода. И я не жалею, что позволил ей самой описать своего отцу все, что с ней произошло. Кроме того, без этого письма, король мог бы тебе и не поверить.

- И все же она умудрилась за какую-то седмицу разрушить все ваши планы, господин, которые вы составляли не один год, - позволил себе поспорить метр. – Теперь вместо того, чтобы главного врага встретила объединенная армия пяти королевств, мы получили войну до полного уничтожения между Наймюром и Дундлаком. А если учесть, что назревает еще и столкновение между Гонвальдом и Элтореном, то единственным королевством, которое в нужный момент будет располагать армией, не ослабленной в бессмысленных междоусобных сражениях, окажется Вестония. Да и то, если не ввяжется в войну Гэльфаса с Гобартом, братьям которого там не могут простить гибель своего короля.

- Положим, к конфликту на юге между Гонвальдом и Элтореном юная принцесса не имеет никакого отношения. Как и к вражде, которую вестонцы испытывают к Дундлаку, - поправил собеседника верховный маг.

- Да. В ситуации на юге вина лежит на этой эльфийской красавице Мелисине, которой столь необдуманно позволили стать королевой Элторена, - согласился метр. – Но все равно всегда все беды от женщин, - убежденно добавил он.

- У меня складывается подозрение, что из всех представительниц прекрасного пола достойной доверия и обладающей мудростью ты, Симон, считаешь только твою спутницу Альму? – с усмешкой спросил Хранитель.

- Нет. Что вы, господин, - смутился метр, но все-таки продолжил. – Но меня в последнее время беспокоит госпожа Эльмира. Она как-то изменилась, и я не уверен..

- Не беспокойся о ней, Симон, - прервал его верховный. – Эльмира, действительно, изменилась в последние дни. Понимаешь, я все это долгое время запрещал ей навестить наймюрский замок. Чтобы не разбудить раньше времени воспоминания. А тут счел, что пора. И та ее поездка за кинжалом не была моей ошибкой. Оказавшись в родном замке, она вновь почувствовала себя не членом моей свиты, а принцессой, которой и была воспитана. Вот ты, Симон, никогда не был принцем и не представляешь, как представители королевских семей воспринимают все их окружающее, как они думают, как принимают решения, как нестерпимо для них оказаться в положении подчиненных. Вот все это вновь и пробудилось в Эльмире. И это хорошо, так как усиливает ее силу воли, а значит – и делает сильней в магическом аспекте. А скоро нам понадобятся все наши силы в решающей схватке со Злом. Что же касается ее некоторого своеволия, то с этим я справлюсь. Не переживай.

- А если говорить о крушении наших, моих, планов, то это лишь подтверждает истину, что наши попытки повлиять на предопределенные события - не более, чем жалкая пыль на пути естественного хода истории, - с несвойственной для него веселостью произнес, вставая со своего кресла и подходя к окну, Хранитель. – Эпоха войн, на пороге которой мы сейчас стоим, была предопределена. Еще когда люди только вымарали из своих летописей, что являются потомками бесправных рабов, а не законными властителями этих земель, когда потом об этом, как и о том, как они помогали друг другу, когда полуголые высадились на берег, убегая с тонущих островов, даже память исчезла, они уже вступили на дорогу к всеобщей войне. Какое-то время их еще сдерживали традиции и договоры, но сейчас и они потеряли свою силу. Так что все будет так, как должно быть. И мы с этим должны смириться и сделать все от нас зависящее, чтобы после этой эпохи войн, снова наступил период благоденствия.

Закончив свою длинную речь и высказав все, что давно обдумывал в одиночестве, Хранитель повернулся к застывшему в своем кресле и даже не вставшему, когда его господин покинул свое, Симону и приказал:

- А теперь коротко о том, как прошел разговор с Гэльфасом.

- Прибыл незамеченным в Наймюр. Прошел в замок и покои Гэльфаса. Он там был со своим советником Бурвальдом, - начал доклад Симон. – Постарался расположить к себе. Поговорил о том, о сем, готовя почву для доверительной беседы. Потом передал письмо принцессы. Король прочитал и пришел в ярость. Постарался его успокоить, заверив, что никакого вреда причинить принцессы мы бы не позволили. Изложил ему наши выводы о приближающемся нашествии орков и возвращении Короля Теней. Попытался убедить отложить по этой причине войну с Гобартом. В последнем, как уже говорил, судя по всему, не преуспел.

- Анатор? – спросил Хранитель.

- Этой темы удалось без труда избежать. Прочитав о нападении на свою дочку, король о нем даже ничего не спросил, а я сам не стал раскрывать ту часть нашей тайны, которую ему можно было бы доверить.

- Правильно, - удовлетворенно кивнул Хранитель. – Ты все сделал правильно. Убедить взбешенного отца отказаться от немедленной мести не смог бы никто. Но, по крайней мере, он тебя услышал и, когда твои предсказания начнут сбываться, может стать нашим надежным союзником. Кроме того, я рад, что при разговоре присутствовал Бурвальд. Он, пожалуй, один из самых благоразумных членов Совета мудрых и теперь, зная, что угрожает Неронии, надеюсь, сможет удержать Гэльфаса от наиболее опрометчивых решений. Можешь идти, Симон. Я тобой, как всегда, доволен.

Когда метр Симон уже покидал покои своего господина, тот вдруг спросил:

- И ты ничего не продал Гэльфасу?

- А как же, - повернувшись к Хранителю, с довольной ухмылкой ответил метр. – Он будет у нас брать по десять бочонков в год нашего вина.

Королевство Наймюр. Гэльфас. Бурвальд.

Метр Симон уже давно покинул покои короля, а тот все продолжал хмуриться, играл желваками, судорожно сжимал и разжимал кулаки. Иногда он порывался вскочить с кресла, как будто хотел куда-то бежать, потом снова садился, а по его лицу пробегала злобная усмешка, не сулившая ничего хорошего тому, о ком властитель Наймюра в этот момент думал. Наконец, это затянувшееся и тягостное молчание нарушил сидевший напротив и не сводивший с короля озабоченного взгляда Бурвальд:

- Гэльфас, а зачем ты пообещал покупать у него по десять бочонков вина в год? – спросил он, чтобы разрядить обстановку.

- А? Что? Какое еще вино? – встрепенулся король, возвращаясь из плена мстительных мыслей. – А.. Вино. Сам не знаю, как так получилось. Кроме того, то вино, которым он угостил нас из своей фляжки, было отменным. А ты почему дал ему слово, что не будешь сообщать ни о его визите, ни о том, что он нам понарассказывал о грядущих несчастьях, своему хваленому Совету мудрых? Что-то я не припомню, чтобы ты соглашался оставить в тайне от него что-нибудь важное? «Помни, король, что я служу не только тебе, но как член Совета мудрых и всей Неронии». Как-то так ты всегда говорил?

- И я не сожалею об этом обещании, - ответил советник. – Совет мудрых в последние годы не только потерял свое былое влияние, но и перестал вдумчиво следить за ситуацией как в королевствах, так и на их границах. Мудрые и, боюсь, что и я в том числе, слишком увлеклись решением текущих, малозначимых вопросов, упуская главное. Нет, я не буду ничего сообщать в Башню Совета. Сдается мне, что, если произойдет то, о чем нас предупредил этот метр Симон, то помощи мы сможем ждать только от магов. В наших королевствах, увы, нет былого единства, а эльфы и гномы, не сомневаюсь, постараются переждать бурю в стороне. Одни – в своем лесу, вторые – в подземных чертогах. А что ты решил по поводу войны с Дундлаком? Последуешь совету магов ее отложить?

- Отложить? – взревел, вновь приходя в ярость король. – Да я теперь не одну дружину на подмогу графу Сиверсу отправлю, а сам возглавлю войска! Я сотру в порошок Гобарта и его подлую семейку! Развешу их на всех башнях его замка и запрещу снимать, пока вороны не обклюют их трупы!

- Но возможное нашествие орков, - начал было советник.

- Какое еще нашествие орков? Когда такое случалось? Очередной набег может быть, - небрежно махнул рукой король. – Так его отобьют владельцы приграничных доменов. Да и когда это ещебудет? Пока орки проведут свой курултай, на котором, кстати, скорее всего не кагана выберут, а все передерутся, пока их воины приготовятся... Нет. Никаких отсрочек я Гобарту не дам.

- И все-таки, может быть, стоит усилить нашу границу со степью? - вновь попробовал подтолкнуть короля к взвешенному решению Бурвальд.

- Да забудь ты про этих орков! – вскричал уже Гэльфас. – Ну, проскочат несколько их отрядов между нашими оборонительными крепостями. Ну, разграбят несколько селений, убьют пять – шесть десятков сервов, угонят еще столько же в рабство. Ничего. Новых нарожают. А тут моя дочь! Моя дочь, Бурвальд! Ее хотели похитить, принудить к замужеству! Может быть, даже совершить над ней насилие! Ты это понимаешь?!

- Я все это понимаю, Гэльфас, - ответил советник. – И я поражен, каким же глупым подлецом оказался Гобарт, который всегда производил впечатление хитрого, но разумного правителя. Неужели он не понимал, что это злодеяние всплывет?

- Какая разница, что он там думал? – прервал рассуждения советника король. – Главное – что он сделал! Прямо сейчас разошли гонцов по ближайшим доменам. Пусть уже через неделю их дружины будут здесь. Я сам поведу их, - перейдя на деловой тон и успокаиваясь от того, что начал, наконец, действовать, приказал король. – Половину замковой стражи я тоже заберу с собой. А то разленились совсем, пора и кровь пролить за честь королевской семьи.

Поняв, что дальнейший спор ни к чему не приведет, Бурвальд поднялся и пошел отдавать распоряжения. Но, в отличие от короля, размышлять над тем, что сегодня услышал, а еще больше над тем, чего не услышал, старый советник не перестал.

«А вот про Анатора, про его Тень наш сегодняшний гость даже словом не обмолвился, - думал он, спускаясь по лестнице на двор замка. – Что это может значить? Что никакой Тени с Корой не было, и я ошибся в своих выводах? Тогда кто убил волков? И не магией, что, наверное, мог бы сделать этот Приск, который, по словам метра Симона, и сопровождал Кору, а мечом? Или я все-таки прав, и тогда получается, что маги что-то о судьбе Анатора скрывают. А что они могут скрывать? Скорее всего, то, что они считают его тем самым, кто способен «вернуться из тени смертной» и кому суждено возродить империю. Мда… Вопросов много, а ответов на них пока нет».