Хроники Неронии. Конец эпохи "Благоденствия". Книга I

Глава 48. Королевство Элторен. Накануне войны.

Бертольд. Предательство.

Бертольд сидел в отдельном кабинете таверны и ждал гостя. Торговца степными товарами из Гонвальда Гронта. Своего партнера, хорошего знакомого, а с недавних пор и соучастника в готовящемся преступлении против короны, за одну только мысль о котором, узнай об этом кто-нибудь, обоих ждали бы мучительные пытки и самая жуткая казнь, какую только можно было вообразить. Потому что предстояло этим двоим ни много, ни мало, как обеспечить захват королевского дворца войсками Гонвальда, убийство принца Эдгара и пленение королевы Мелисины.

Гронт впервые появился в Элторене три года назад, привез целый обоз хороших шерстяных тканей и кожи, закупил эльфийские товары и убыл восвояси. Таких одноразовых торговцев каждый год появлялось по несколько десятков и так же пропадало. Но Гронт спустя уже полгода снова приехал и снова с целой вереницей из десяти телег с товарами. Продал, купил на вырученные деньги шелк и вино из Эльфары и, не теряя времени, уехал домой. В обоих случаях, не торгуясь и не пытаясь обмануть, сполна заплатил все пошлины.

Когда шустрый гонвальдец в третий раз объявился на торге в Элторене, который располагался в окружавшем королевский замок городке, на него свое милостивое внимание обратил Бертольд. Гронт продемонстрировал свою оборотистость и тем самым заслужил возможность покупать товары из Эльфары непосредственно у управляющего. На самом деле, конечно, аж у самой королевы Мелисины, но знать торговцу об этом не следовало.

- Ты задержался, - промолвил Бертольд, когда дверь в кабинет открылась, и на пороге появился гонвальдец. – Точность – это то, что всегда тебя отличало, поэтому я даже начал немного нервничать.

- Ничего страшного, - ответил Гронт, занимая место за столом напротив советника и наполняя кубок вином. – Я надеялся, что успею получить известие, как все прошло с нашей первой целью, и сразу отправить голубя в Гонвальд - говорить вслух, что он ждал информацию о том, что покушение на принца Эдгара прошло успешно, он избегал даже за плотно закрытой дверью кабинета. – Но пока ничего.

- Если ваши люди не полные олухи, - махнул рукой Бертольд – То беспокоиться не о чем. Дорога в Приют так удачно в выбранном нами месте подходит к лесу, а эльфийская внешность нашего принца настолько отличает его от любого другого проезжего, что осечки быть просто не может. И не делай такие страшные глаза. Это моя таверна, - усмехнулся королевский управляющий. – И этот кабинет специально устроен для тайных встреч. Как можешь видеть, все стены оббиты толстой тканью, а дверь – войлоком. Да и не посмеет никто меня подслушивать, - с заметным самодовольством добавил он.

- Как скажешь, - кивнул Гронт. – А теперь давай перейдем к замковой страже и твоей госпоже. Кстати, король уже уехал на охоту, которую ему столь вовремя организовал главный ловчий? – говорить недавно завербованному им Бертольду, что ловчий им был попросту подкуплен, Гронт, который изображал из себя ушлого торговца только для того, чтобы иметь возможность почаще бывать в Элторене, а на самом деле был разведчиком, не стал.

- Ускакал! – усмехнулся в ответ Бертольд. – Как ветер. Еще с самого утра умчался. И старших сыновей, как всегда, с собой прихватил. Я даже начал опасаться, что он и Эдгара заставит ехать, но пронесло.

- Хорошо, - произнес Гронт, подумав, что если бы король прихватил на охоту и своего младшего сына, но это сильно упростило бы всю предстоящую операцию – две сотни орков, которые должны будут встретить короля Элторена и его свиту, без труда отправили бы к праотцам и одного лишнего принца. И тогда сейчас ему, Гронту, не надо было нервничать, удастся или нет подстрелить этого Эдгара на дороге в Приют. – Стражников напоить вечером сможешь? – спросил он и, получив утвердительный кивок и взмах рукой, означавший, что о такой ерунде можно даже не думать, перешел к самому важному. – Теперь о королеве.

При этих словах Бертольд наклонился к собеседнику и, ощерившись, отчего, вопреки своей совсем не воинственной внешности, стал выглядеть угрожающе, произнес:

- Не забудь о наших договоренностях, Гронт! Никакого вреда Мелисине причинено быть не должно. Это первое. И второе. Она будет моей!

«Нет. Он все-таки совсем сумасшедший, - подумал про себя разведчик, невольно отшатнувшись. – Он что? Совсем не понимает, что никогда мой король не отдаст королеву, пусть и из враждебного королевства, пусть и эльфийку, в руки такому ничтожеству? И ведь он даже не боится того, что с ним сделают эльфы, если он посмеет сделать с Мелисиной, племянницей их властителя, то, что, он, несомненно, хочет. С другой стороны, если бы не это его помешательство я бы никогда не уговорил его на то предательство».

В тот день Бертольд, выйдя из королевского замка после особо изощренной насмешки королевы Мелисины, чуть ли не впервые в своей жизни напился. В компании своего приятеля, очень отзывчивого и щедрого на все новые и новые заказы вина гонвальдского торговца Гронта. А Гронт, сначала не знавший, как отвязаться от советника королевы, вдруг понял, что какая-то Мелисина, которой, глядя на стоявшую перед миску с закуской, Бертольд то признается в безграничной любви и преданности, то обещает сделать с ней такое, чего и в доме терпимости постеснялись бы, это не какая-то Мелисина, а та самая королева Элторена Мелисина, советником которой и был его пьяный собеседник.

Осознав это, Гронт немедленно связался голубиной почтой с главой разведки Гонвальда Строксом и вскоре получил указание любыми средствами заставить Бертольда пойти на предательство.

Любые средства оказались на редкость простыми. Ни деньги, ни высокая должность при гонвальдском дворе, ни поместья Бертольду были не нужны. Достаточно было пообещать, что после захвата Элторена Мелисина будет передана ему, Бертольду. И советник, всегда отличавшийся холодным умом и исключительной рациональностью, к полному изумлению Гронта, поверил, что такое возможно, и что это обещание будет выполнено.

- Я помню про наши договоренности, - ответил Гронт собеседнику. – Ты и королева Мелисина будете доставлены в один из замков, где к вашим услугам будут все, что только пожелаете. Давай лучше решим, как захватить королеву? Даже при том, что стража будет пьяна, беззвучно проникнуть в замок нашим дружинникам не удастся. Обязательно кто-нибудь закричит, кто-нибудь начнет сопротивляться. И королева успеет воспользоваться тем тайным ходом, который ведет из ее покоев куда-то за стены. Эх.. Как же жаль, что ты не смог выяснить, куда именно выходит этот ход. Тогда мы просто спокойно ждали ее снаружи. А теперь приходится выдумывать, как ее захватить в ее же собственных покоях.

- В такие тайны королева меня не посвящала, - ответил Бертольд. – Но я знаю, что ход есть, о чем тебя и предупредил еще неделю назад.

- А если поступить так? – задумчиво промолвил Гронт. – Когда мы начинаем штурм, ты бежишь к покоям Мелисины, будишь ее, сообщая о том, что замок подвергся нападению, и скручиваешь? Запираешься вместе с ней в покоях и ждешь там, пока все помещения не будут захвачены нашими дружинниками?

- Скручиваю? – язвительно переспросил Бертольд. – Ты хоть понимаешь, что это тебе не наша изнеженная аристократка. Это – эльфийка, которую обращаться с луком и кинжалом учили с самого детства в течение, подозреваю, лет ста. С кинжалом она так управляется, что не уступает в этом мастеру Люминасу. Я сам видел, как она, чтобы, как она сказала, «вспомнить юность», едва не одержала над ним победу. И с этим своим кинжалом она не расстается никогда. Всегда он или на поясе висит, или где-то под рукой находится. А услышав, что замок штурмуют, она его первым делом возьмет. Нет, о «скрутить» и речи быть не может.

- Тогда вот, - Гронт вынул из кошеля на поясе и протянул своему собеседнику через стол маленький пузырек, наполовину наполненный каким-то снадобьем.

- Что это? – не беря пузырька, в руки спросил осторожно советник.

- Отличное средство, - пояснил гонвальдский разведчик. – Если влить в вино или в любой другой напиток, то сутки крепкого сна без сновидений обеспечены.

- И как ты себе представляешь, я смогу это влить в бокал королевы? – поинтересовался с издевкой Бертольд. – Зайду к ней вечером и скажу: «Моя королева, примите, сделайте милость, эту настойку. От нее вы заснете и не услышите, как будут брать штурмом ваш замок?

- Ты же сам говорил, что твоя, скажем так, - тут собеседник покрутил пальцами в воздухе, - подруга является одной из ближайших служанок королевы. Пусть через три дня она сделает так, чтобы дежурить у нее вечером. Вылить содержимое этого пузырька в бокал труда ей не составит. Кстати, здесь уже отмеряно нужное количество.

Бертольд поморщился. Он совсем не хотел посвящать свою любовницу, которая, несмотря на болезненную страсть, испытываемую им к эльфийке, у него была, к предстоящему делу. Нет, выдавать его она бы не стала. Этого он не опасался. Тут была иная причина.

Миа начала догадываться, что Бертольд не разрывает с ней связь только потому, что она, пусть и очень, очень отдаленно, похожа на королеву. Не более, чем свеча на солнце, но все же. Да и сам он, конечно, допустил ошибку, когда стал требовать, чтобы Миа, когда приходила к нему, надевала какое-нибудь старое и забытое платье королевы и укладывала так же волосы. Бертольд был тогда поражен, что эта бесправная девица, поняв, чем вызваны эти его указания, осмелилась устроить ему настоящий скандал. Он даже едва не отправил ее на конюшню, где ей щедро выдали бы десяток плетей, и тогда Миа поразила его во второй раз, заявив, что все расскажет госпоже.

В общем, сейчас их отношения носили странный характер, когда разорвать их нельзя, а продолжать тяжело. Но это касалось только Бертольда. Миа, которая, как оказалось, влюбилась в Бертольда, как дикая кошка, была теперь абсолютно счастлива и строила планы, как они вместе славно заживут, когда советник, наконец, получит согласие королевы на брак с Мией.

Плохо было то, что она была готова помочь своему любимому во всем, но только не в том, в чем она могла заподозрить желание Бертольда добиться расположения королевы.

«Подумает, что в этой микстуре какое-нибудь приворотное зелье, дура набитая, и упрется. Или опять скандал устроит, - еще раз поморщился советник. - Впрочем, скажу Мие все почти так, как и есть. Что это снотворное, которое позволит королю Гонвальда захватить Мелисину в плен. А когда это случится, мы с Мией в награду уедем жить в собственном замке».

Приняв такое решение, Бертольд коротко кивнул, соглашаясь с предложением собеседника и, взяв у того пузырек, положил его свой кошель.

- Хорошо. Это возможно, - сказал он, вставая и давая понять, что разговор закончен. – Тогда через три дня жду от тебя подтверждение, что ваши дружинники начнут штурм замка ближайшей ночью, и что все идет по плану.

Эдгар. Покушение.

Люминас быстрым шагом, почти бегом подошел к королеве Мелисине и, схватив ее, в нарушение всех писаных и неписаных правил этикета и допустимого с королевой поведения, за запястье, потащил за собой в сторону от раскрывших от удивления рты старост селений, которых королева собрала во дворе замка, чтобы объявить о дополнительном налоге, который им предстояло внести в казну.

- Что-то произошло, - тихо промолвил один из старост, не поднимая головы и почти не разжимая губ. – Что-то такое важное, что королева, даст Единый, о нас может и забыть теперь.

- О налогах она никогда не забывает, - в такой же манере возразил другой. – Но все равно лучше любой налог ненасытной эльфийки, чем милостивый приезд в селение нашего доброго короля. Вот тогда действительно - беда!

- Люминас, что ты себе позволяешь? – возмущенно выдергивая свою руку из крепкой хватки эльфа, требовательно спросила Мелисина. – Ты был приглашен мною сюда, чтобы отточить навыки моего сына во владении мечом, а не для того, чтобы ронять мой авторитет у подданных!

- На Эдгара покушались, Мелисина, - ответил тот. – На дороге в Приют.

- Он жив? Мой сын не пострадал? Что с ним? - сразу забыв о неприемлемом поведении Люминаса, быстро проговорила королева.

- С ним все в порядке, - ответил эльф. – Убит мой ученик Нэллас, который сопровождал нас в поездке.

- Слава Единому! – не удержалась королева и, поймав осуждающий взгляд собеседника, поправилась. – Нет, я скорблю по твоему ученику, он был прекрасным юношей и обещал вырасти в достойнейшего эльфа, но пойми и ты меня. Такая новость… Как это произошло?

- Стрела. Из леса. Оркская. – коротко ответил Люминас. – Но стреляли не орки.

- А подробнее? И почему ты говоришь, что покушались на Эдгара, если убили Нэлласа?

- Это очевидно, Мелисина, - ответил эльф. – Мы, эльфы, для людей все похожи. Со мной Эдгара перепутать нельзя. Я все-таки выгляжу значительно старше. А Нэллас и молод, и одевался всегда как можно богаче. Собственно, из-за этого его, видимо, и приняли за принца.

- Так это стреляли люди? – уловив эту невысказанную, но понятную из фразы эльфа информацию, продолжила расспросы королева. – Вы смогли их поймать?

- Мелисина, убежать от эльфа в лесу? – как ты могла о таком даже подумать. – Конечно, я догнал этих убийц, которые после выстрела, который, как они были уверены, достиг цели, попытались скрыться.

- Допросил? Что они сказали? Кто их послал? – не переставала королева задавать быстрые вопросы.

- Ничего они не сказали, - скривился эльф. – Двоих я зарубил, а третьего оглушил рукояткой меча. Но он ничего не сказал. Откусил себе язык, когда мы с Эдгаром начали нагревать на огне кинжал, чтобы его разговорить. Никогда такого не видел. Так только орки поступают. Истек кровью за считанные минуты.

- Понятно, - задумчиво промолвила Мелисина. – Ну, положим, послать убийц к моему сыну мог кто угодно. Все знают о предстоящем турнире за право стать наследником Наймюра. Ни для кого не секрет, что Эдгар, в том числе и благодаря тебе, сильнейший фехтовальщик пяти королевств. Избавиться от столь сильного конкурента могли захотеть многие. Хорошо. Об этом подумаем потом. Где мой сын сейчас?

- Я здесь, матушка, - произнес подошедший сзади и услышавший последнюю фразу королевы Эдгар. – И я с тобой не согласен. Какой турнир? Ты же видишь, что сейчас творится в королевствах. Гэльфас, того гляди, пойдет войной на Гобарта, который захватил его приграничный домен. Вестония собирает войска, чтобы ударить в тыл Дундлаку и отомстить за смерть своего короля. Четыре принца, братья Гобарта, погибли в какой-то непонятной схватке. Наймюрская принцесса Кора сбежала и тоже непонятно как связалась с магами, которые тоже по совершенно неизвестной причине вышли из своего Закрытого королевства. Нет, никто сейчас уже о турнире не думает. Тут должна быть другая причина и гораздо худшая…

- И какую же причину углядел мой столь опытный в делах правления сын, - вернулась к своей привычной насмешливой манере разговаривать с сыном Мелисина. – Просвети меня. Поделись своей мудростью.

- Матушка, - не обращая внимания на ее тон и не обижаясь, как это часто с ним бывало раньше, продолжил Эдгар. – Я уже не мальчик. И моя любовь к Амалии не застилает мне взор, как ты ошибочно считаешь. Мне не нравятся такие совпадения. Отец вдруг получает известие, что на границе с Гонвальдом для него подготовили охоту, и с немногой лучшей частью дружины и моими братьями покидает замок, тут же на меня совершают покушение, а из города сегодня утром уезжают все торговцы гонвальдцы, да и вестонцы, кстати, тоже. Ну, почти все. А если к этому еще добавить, что, как нам хорошо известно, король Бруно собрал сильное войско, можно подумать, что на нас готовится нападение.

- Кем? Гонвальдом? – явно не придала его словам особой важности королева. – Бруно никогда на это не решится. Ему от степи нужно держать свои дружины в готовности. Вестония? Тоже нет. А торговцы сегодня начали уезжать, потому что торг закрылся. Ты ошибаешься. Да и традиции запрещают войны ради захвата всей территории соседнего королевства.

- Традиции людей? Матушка, с каких пор ты начала доверять чему-либо, что принято у нас, людей, или исходит от нас? – не сдержался Эдгар. – Послушай, пожалуйста, меня. Замок охраняют несколько десятков жалких неумех. Отца нет. Дружина или с ним, или распределена по крепостям. Взять изгоном наш замок будет несложно. Тебе нужно на время уехать. Например, в Приют, в гости к Амалии. Это и пересудов не вызовет, и ты будешь в безопасности. И еще мне нужен твой приказ собрать ополчение.

- Нет. К твоей Амалии я не поеду. Еще не хватало мне, будто какой-то принцессе неудачнице прятаться в Приюте. И приказа вооружать горожан я не дам. Это может вызвать волнения, - отрезала эльфийка и направилась назад к группе сельских старост, о которых, к их сожалению, совсем не забыла.

Уже через три дня королева, придя в себя связанной в грязной повозке, очень пожалела о том, что не послушалась Эдгара, но было уже поздно.

- Пойдем поговорим, - поняв, что убедить королеву не получилось, обратился принц Эдгар и Люминасу.

- Люминас, ты, я вижу, согласен со мной, что необходимо принять меры предосторожности, - спросил принц, когда они вошли в небольшой домик, в котором Эдгар жил в последнее время.

- Полностью разделяю ваши опасения, принц, - ответил тот. – Чем я могу помочь?

- Первое, - ответил тот. – Сейчас я напишу письмо Амалии, которое ты отвезешь в Приют. Получив его, Амалия отправит с тобой сюда десяток – другой ветеранов-дружинников, из-за ран живущих сейчас в Приюте на попечении сестер Ордена Милосердных. Доставишь их сюда. Но так, чтобы никто вас не видел. Здесь мы дадим им лошадей и отправим по ближайшим селениям собирать воинов, ушедших по разным причинам из дружины отца, но еще способных держать в руках меч и копье. Уверен, что таких сотня, а то и полторы наберется.

- Без разрешения королевы? – уточнил эльф.

- Без, - ответил принц. – Но это не все. Всех этих дружинников мы тайно соберем в лесу около замка. А ты сам отправишься на восток на разведку. Если увидишь, что со стороны Гонвальда к нам движутся войска, успеешь предупредить меня. Тогда мы незаметно проведем собранных в лесу дружинников в замок и сможем встретить врагов.

- А зачем такая секретность? – не утерпел спросить Люминас, которому в целом все распоряжения принца показались очень разумными.

- Уверен, что в замке есть предатель, а то и несколько, - криво усмехнувшись, ответил Эдгар. – Учитывая, как вел на протяжении десятилетий мой отец, и ту «любовь», которую подданные испытывают к матушке, их просто не может не быть. Поэтому дружину мы соберем тайно и будем прятать до последнего момента. А потом, если понадобится, внезапно ударим.

Люминас одобрительно кивнул. Такой принц, собранный и решительный, ему нравился, и он был готов помочь ему всем, чем только сможет.