Хроники орка

Долина великанов

Теплое место.

Староста сидел возле самой печки. Это — не простая печка! Она сложена из особенного кирпича. Единственная в деревне! Ее сделал мастер, специально приехавший из города. Гордость старосты, как и весь его дом, самый большой в деревне. Самый просторный, с самым высоким потолком. Почти, с самым высоким. Самым высоким среди всех домов, за исключением дома великана.

Остальные дома в деревне — куда меньше. Обычные хижины, сложенные из грубо обтесанных бревен, врытые глубоко в землю и прикрытые соломенной крышей. Маленькие и тесные. С земляными полами. Они топились «по-черному». Все. А вот у старосты была настоящая печь! Но в остальном, если не считать размеров, его жилище ничем не отличается от домов односельчан.

И вот староста сидит возле своей любимой печи. Сидит здесь, в самом теплом месте на правах хозяина. И хотя уже почти наступила весна, ночью еще примораживает. Староста не один. Рядом с ним сидят главы семейств деревни. Они собрались здесь, чтобы обсудить вопрос о том, что делать с их сельским великаном по имени Толл. Он уже порядком всем надоел. И вообще давно был для старосты чем-то вроде камня в башмаке. Однако вслух он, конечно же, этого не говорил. Тем более великану в глаза. Великан, вопреки тому, что о нем говорили односельчане, был существом добродушным. Это староста понимал отчетливо, несмотря на мнение остальных членов импровизированного совета. Но понимал он и то, что вопрос Толла надо решать.

— Вы помните, он разорвал чрево своей матери, когда появился на свет? — бурчал представитель семейства Мамблингов.

— А в прошлом году он покалечил моего внука! — возмущался старик Рохнек.

Староста отлично понимал, что Толл не разрывал ничьего чрева. Да, его мать не перенесла родов. Но такое часто бывает. И Толл был крупным младенцем, но отнюдь не громадным. Кстати она была обыкновенной женщиной. Правда, из старого, угаснувшего семейства. По преданию, предки Толла в незапамятные времена спустились с гор, у подножия которых лежала деревня. Но это были только легенды. В горах уже давно никто не встречал великанов. А жизнь сложилась так, что все родственники Толла умерли, и великан остался совсем один. Круглый сирота.

И не калечил он младшего Рохнека. Тот слыл деревенским задирой. И после очередного (какого уже по счету?!) издевательства над добродушным Толлом, великан просто толкнул мальчишку в грудь. Ну, не рассчитал немного силы. Великан же… У забияки оказались сломанными несколько ребер. Но это же не увечье. Другое дело, если бы великан оторвал ему руку. Он бы мог.

Осторожный стук в дверь прервал размышления Старосты.

— Входи, Толл, — позвал он.

Староста знал, что произойдет в следующую секунду.

Раздался грохот, и весь дом сотрясся от удара головы великана о деревянную перекладину над дверным проемом. Толл всегда пригибался и старался осторожно проходить в двери, но с завидным постоянством бился головой о низкие притолоки. Староста ждал этого. А между тем, двери были под стать дому. Широкие и высокие — не чета узким норам, ведущим в другие избы.

С огромным трудом, пыхтя и, повернувшись боком, согнувшийся великан протиснулся внутрь. Староста предложил ему сесть, и Толл опустился прямо на пол посреди комнаты. Места сразу стало очень мало.

— Здравствуй, Толл! — ласково поздоровался Староста.

— Здравствуйте, Староста! — ответил великан. — Здравствуйте, господа!

Поздоровался он с другими присутствующими. Кто-то пробурчал что-то невнятное, а кто-то вообще промолчал.

Тут нужно сделать небольшое описание самого Толла. Житель какой-нибудь другой деревни, при слове «великан», сразу рисовал в своем воображение нечто огромное. Высотой не меньше, чем главная башня замка барона. Но Толл был вовсе не так высок. Росту примерно футов восемь, девять. Но это при том, что средний рост мужчин в его деревне едва достигал пяти футов. У Толла были длинные, невероятно сильные руки с огромными ладонями и длинными пальцами, широкие плечи и большая копна густых спутавшихся волос.

Староста еще помнил те времена, когда юноша Толл ходил прямо, с высоко поднятой головой. Тогда он казался еще выше. Он ходил и все время улыбался. Улыбался всему: жизни, миру, людям. Но со временем Толл стал хромать, ходить становилось все тяжелее. Великан все больше сутулился. И теперь, хотя Толл все еще был молодым человеком, он ступал, опираясь на толстенную дубовую палицу. Иногда казалось, что великан едва передвигает ноги. Теперь его лицо почти всегда было печальным, но Староста знал, что опасная сила все еще живет в его руках.

— Как твои дела, Толл? — вежливо спросил он у великана.

— Хорошо, — вздохнул великан и опустил глаза в пол.

— А у меня плохо, — в тон ему ответил Староста.

Великан удивленно посмотрел на собеседника.

— Да, да, — подтвердил Староста. — Понимаешь, ведь я — староста. Я должен заботиться о том, чтобы всем жителям деревни жилось хорошо и спокойно. Понимаешь?

— Понимаю, — кивнул Толл.

— И вот сегодня ко мне пришли некоторые уважаемые люди: Буллы, — продолжил Староста. — И сказали, что ты убил их быка.

— Не просто быка! — воскликнул один из присутствующих, мужчина с широким лбом и узко посаженными глазами. — Он убил нашего главного быка-осеменителя. Ударил его кулаком прямо в лоб.

— Но он хотел затоптать ребенка! — воскликнул Толл. — Вашего ребенка, Буллы!

— Великое дело! — хмыкнул человек. — Бабы еще нарожают. А где я такого быка теперь сыщу?

— Вот, видишь, — прервал диалог Староста. — Выходит, Толл, твоя помощь была не нужна. А получилось так, что ты даже навредил. Навредил Буллам, навредил всему поселку. Ведь мы — одна большая семья. И то, что плохо одной семье, плохо всем.

Великан опять уставился в пол.

— Но есть один способ, каким ты мог бы искупить свою вину и оказаться полезным. Заодно ты найдешь применение своим способностям. Это задание по плечу только великану!

— Какое задание? — удивился Толл.

— Я хочу попросить тебя сделать кое-что для всех нас, для всей деревни, — продолжил Староста. — Ты же знаешь, что по весне мы водим отары овец на горные пастбища.

— Да, конечно.

— Так вот, нам нужно найти новое большое пастбище. Пастбище, где будет много сочной травы. А это не так-то просто. Но есть одно такое место. И ты должен найти туда дорогу.

— А она потерялась, эта дорога?

— В какой-то степени, — ответил Староста. — Говорят, что много лет назад великаны завалили тропу огромными валунами. Поэтому люди давно не водят туда свои отары. Я бы хотел, чтобы ты пошел туда, в эту долину и расчистил путь.

— Но…

— Понимаю, что это может быть опасно. Но кому, как не тебе поручить это дело? К тому же может так получиться, что среди великанов ты найдешь добрых друзей. А заодно договоришься о пастбище для наших овец.

— И раз ты согласен, — Староста не стал ожидать ответа великана. — Я хочу дать тебе вот эту древнюю карту.

С этими словами он достал из-за пазухи деревянный цилиндр, открыл его и показал Толлу кусок тонкой кожи, на котором были какие-то письмена и рисунки.

«Может быть и прав Староста, — размышлял Толл, шагая по дороге в сторону замка барона и расположенного рядом с ним поселка. — Может быть среди великанов я могу найти тех, с кем мне будет легче жить? Надоело чувствовать себя не таким, как все, изгоем. Сносить насмешки и видеть в других глазах страх и опасение».

Так он думал, пока шел. Судя по карте, данной ему Старостой, ему предстояло миновать этот самый замок. Хотя это было понятно и без карты. В случае его деревни, все дороги в большой мир вели через поселок возле него. Да и земля, на которой стояла сама деревня, принадлежала этому же барону.

Тут надо немного рассказать о людях, которые жили в замке. Толл слышал много историй об этом роде. Он слышал, что замок баронов Рингов окружен глубоким рвом. А во рву, по слухам, живет огромный змей. Змей этот является символом Рингов. Он изображен на их гербе, в виде змеи скрутившейся в кольцо и кусающей саму себя за хвост. Так же говорили, что змей помогает защищать замок от нападений врагов. И что длины он огромной. А раз в неделю люди из замка бьют в специальный гонг, расположенный на стене, и чудовище появляется на поверхности. Тогда ему скармливают целую корову. А ежели этого не сделать, то змей сам съест кого захочет. Может и человека.

А еще говорили, что чешуя его прочна, будто самая лучшая кольчуга. И что иногда он выползает погреться к человеческому жилью. Обвивается вокруг целого дома и может сравнять его с землей. В общем, простым людям вроде как пользы никакой, но бароны дорожат им. Он что-то вроде их демона-стража. Или наоборот — они его слуги, а змей позволяет им жить. Чтобы они его кормили. Не совсем ясно. Сами же бароны считают, что у них со змеем связь… магическая, астральная.

Вот так Толл шел, опираясь на свою дубину, думал о змее, баронах, насмешках и страхе. И, надо же, что именно это он увидел во взгляде молоденькой крестьянки, первой встретившейся ему на околице поселка. Страх! Она вскрикнула, ее глаза широко раскрылись, челюсть отвисла, она выронила какую-то корзину и бросилась бежать.

— Стой! — попробовал остановить ее Толл. — Я не причиню тебе вреда! Я ваш сосед. У меня и грамота есть от моего старосты.

Да, Староста действительно справил Толллу грамотку, чтобы воины барона ненароком не приняли Толла за какого-нибудь людоеда и не проткнули его копьями. Но девушка не остановилась.

Теперь все происходило так, как больше всего боялся великан: люди пугались, хлопали ставни, лаяли собаки. И только мальчишки бежали за ним, кидали камнями и комками глины, дразнили. Но при повороте огромной головы в их сторону, тут же исчезали за ближайшим тыном.

Все это продолжалось ровно до тех пор, пока Толл не оказался на рыночной площади. По правде говоря, он ожидал, что здесь будет еще хуже. Кроме того, он начинал морально готовиться к выяснению отношений с баронской стражей, которая, надо полагать, не заставит себя ждать в таком месте.

Но все произошло с точностью наоборот. Да, на площади действительно была толпа. Однако к своему удивлению и радости, великан обнаружил, что в его сторону никто не смотрит. Все стояли к нему спиной, а лица людей были обращены куда-то в центр их сборища.

Толл подошел ближе и огляделся. С высоты своего роста, а он, выходит, был почти в два раза выше большинства присутствующих, картина стала ему абсолютно ясна. Посередине площади, в центре небольшого импровизированного круга горбатый карлик с неимоверно длинным носом показывал какие-то фокусы. Люди неотрывно глазели на него, время от времени оглашая воздух радостными воплями. Видимо этот карлик был частью труппы бродячих циркачей, чьи раскрашенные в яркие цвета повозки и крытые фургончики стояли невдалеке на краю площади. Похоже, карлик давал самостоятельное спонтанное представление. Так как остальные его коллеги сидели на своих местах и равнодушно наблюдали за происходящим. Никакой сцены и другого антуража видно не было. А из всего обоза внимание самого Толла привлек только один фургон. Это была клетка на колесах, накрытая толстой парусиной, на которой была намалевана какая-то зубастая пасть. По всей видимости, в клетке содержали какого-то страшного зверя.

Тем не менее, в складках ткани образовалась узкая щель. И Толлу показалось, что он видит, как в этой тьме блестит чей-то недобрый глаз.

Зверь в клетке.

Перед тем, как караван повозок бродячего цирка въехал в поселок возле замка баронов Рингов, Сэм, как обычно в таких случаях, залез в свою клетку. Делал он это абсолютно добровольно. Правда, заключение это было номинальным. Никто не принуждал его, никто не выкручивал рук. Да, собственно никто бы и не смог этого сделать. По-крайней мере, среди участников труппы.

В клетку Сэм брал с собой черный, как ночь, ятаган, по имени Коготь Балрога, доставшийся ему в наследство от отца. Дверь в клетку никто не закрывал. А чтобы сей факт оставался незамеченным широкой публике, ее накрывали огромным полотном с изображением чьей-то зубастой пасти. Дабы отпугнуть любопытствующих. Кроме того, Сэм — не медведь, и всегда мог бы открыть нехитрую защелку, просунув руки наружу. Но ему этого показалось мало, и на всякий случай он отогнул и ослабил несколько прутьев, чтобы в любой момент, воспользовавшись своей нечеловеческой силой, суметь оказаться на свободе, даже если хитрые люди найдут способ надежно закрыть двери его добровольной тюрьмы.

— Это еще зачем? — удивился Сэм, когда Хромой Сид первый раз предложил ему забраться в клетку.

— Понимаешь, — ответил тот. — Сейчас мы въедем в поселок. А народ тут дикий, необразованный. Не чета городским. Глядишь, испугаются тебя. Еще набросятся, растерзают. Да и всех нас заодно. Народ тут орков жуть как страшится.

Вот так Сэм и согласился посидеть в клетке, от греха подальше, пока они минуют деревни. А на большие города у них с Сидом был отдельный договор.

Но сначала о том, как вообще получилось, что настоящий орк оказался в числе циркачей.

Сэма можно назвать бродячим орком. Ну, или странствующим. Это кому как по душе. После того, как погибли его приемные родители, которые, кстати, были людьми, он был вынужден скитаться по человеческим землям. А делать это орку было совсем небезопасно. Сэм, как мог, пытался избегать хоженых троп. А если и приходилось выходить на дорогу, то старался делать это ночью. Тем не менее, случайные встречи были неизбежны. Орк пытался скрыть свою внешность. Он ходил, укрывшись с головой огромным плащом. Но разве скроешь высокую стать и бледно-зеленую кожу, которая выдает орка северных кровей?

Вот так случайно Сэм и встретил Сида. Орк, конечно, заранее услышал приближение повозок и благополучно скрылся в придорожных кустах, чтобы пропустить их, и только затем вернуться на дорогу. Но когда Сэм вновь очутился на тракте, он тут же нос к носу столкнулся с невысоким плотным человеком, сидящем на муле.

Человек этот немного отстал от основной колонны. И вот теперь они стояли и смотрели друг на друга: человек, орк и мул. Причем человек не подавал признаков страха. Нет, может он и боялся (не всяко, вот так запросто встретишь огромного орка на дороге), но виду не показывал. А ведь Сэм мог зарубить его в любой момент. Признаться, он так и хотел сделать. Но что-то его останавливало. То ли данное людьми воспитание, то ли осознание того, что человека хватятся и могут выйти на след орка. Сей факт склонял к ведению переговоров.

— Приветствую тебя, путник, — нарушил молчание человек. — Тебя как зовут?

— Меня зовут Сэм, — ответил орк.

— А меня — Сид. Хромой Сид, — так все зовут меня, — ответил человек. — Сэм — не слишком подходящее имя для орка. Скорее оно отождествляется с кем-то толстым и суетливым.

— А Хромой Сид — подходящее имя для лошади, — оскалился орк.

Человек расхохотался.

— Что ты забыл здесь, орк?

— Я ищу своих, — ответил Сэм.

Так они и познакомились. Сид предложил Сэму стать участником труппы. На время. Во-первых, так безопаснее путешествовать. А еще они заключили соглашение. Сид укрывает орка, кормит и поит его. А Сэм будет выступать в представлениях цирка под примерно такой афишей: «Глядите, последний орк!». Ему надо будет демонстрировать свою нечеловеческую силу, и пугать народ клыками и страшными гримасами. «В городах такое пойдет «на ура», — объяснил Сид, — но в деревнях надо поостеречься. Лучше ты не показывайся». Так все и закрутилось.

Правда, до большого города, в котором Сид не страшился бы показать орка, они пока так и не добрались. Так что Сэм, по большому счету, бездельничал и наслаждался гостеприимством Сида и его артистов. В другое время, кроме пребывания в человеческих селениях, находиться в клетке было совсем не обязательно, и орк проводил время вместе с шутом, жонглером и, одновременно, фокусником карликом по имени Лоу. Два особенных существа, клыкастый орк и горбатый карл, легко сошлись друг с другом. И Сэм не упускал возможности поучиться у носатого человечка кое-каким фокусам. Кто знает, может в жизни пригодится?

Вот и в этот раз все начиналось, как обычно. Сэм занял свое место в клетке, откуда, сквозь намеренно оставленную щель, он мог наблюдать за тем, что происходит вокруг. Близко к его убежищу никто не подходил. Боялись. Между тем, на площади, где остановился их караван, все было довольно обыденно. Толпился народ. Кажется, здесь намечалась какая-то ярмарка, а может местный праздник. Сид куда-то скрылся. Видимо двинул на переговоры с местной элитой на предмет устройства перфоманса. А карлик Лоу, похоже со скуки, взялся развлекать сельских жителей импровизированным концертом, в котором из цирковой труппы никто кроме него самого не принимал участия.

Через небольшой промежуток времени вокруг него собралась целая толпа. Орк не мог видеть, что там происходило, но в какой-то момент его чуткое ухо уловило звон. Приятнее этого звона для орочьего уха может быть только звон оружия. Это был звон монет. Судя по всему, карлик заслужил расположение публики и в его сторону полетели неучтенные, с точки зрения Сида, медяки.

И тут появился он! Сэм, сперва, даже не поверил своим глазам. Откуда-то из-за спин людей выросла огромная фигура. Орк едва не подскочил в своей клетке, настоящий великан! Выглядит как человек, но почти в два раза больше обычных людей. И даже много больше самого Сэма, который на рост никогда не жаловался. Великан подошел вплотную к толпе и замер в нерешительности, разглядывая происходящее шоу с высоты своего роста. Он не проявлял признаков агрессии, и, возможно в связи с этим, на него никто не обратил внимания. Ну, великан как великан… «Местный, наверное, — подумал орк. — Значит, о нем тут все знают».

И почти сразу орк почувствовал в воздухе это… Это ни с чем не спутаешь, и это орки чуют за милю. Назревала драка!

Кто? Почему? Зачем? Откуда? Пока не было ясно. Но главные действующие лица не преминули появиться на сцене. Откуда ни возьмись, в толпу ввинтился какой-то плюгавый человечишка. Был он росту небольшого, фигурой вовсе не богатырь, зато нахальство имел огромное. Он растолкал всех присутствующих и оказался где-то в центре представления. При этом никто из людей не выражал особого желания остановить грубияна.

«Наверно местный сборщик податей. Ну, или начальник стражи», — рассудил Сэм.

То, что происходило внутри круга, где вел свое шоу карлик, орк видеть не мог. Но по пискам последнего и другим неоспоримым знакам он понял: наших бьют! При этом никто из зрителей не спешил вступиться за малыша. Включая и его коллег по сцене. Что касается самого Сэма, то благодаря воспитанию в кругу людей, сочувствие дало кое-какие корни в его орочьем сердце. Он ощутил укол совести — что если выйти и помочь другу? Но разум говорил ему, что все это может закончиться плохо. Однако голос его становился все тише. И не благодаря совести. Какой орк откажется от потасовки? Это в крови!

Между тем события приняли неожиданный оборот. Видимо великан оказался единственным человеком (человеком ли?) кто не стерпел, что на его глазах обижают слабого. Дальше Сэм видел и слышал все куда подробнее. Дело в том, что толпа мгновенно разбежалась, дабы не попасть под горячую руку одной из противоборствующих сторон.

На сцене остались: хныкающий Лоу, у которого из разбитого носа текла кровь, плюгавый человек, изрыгающий проклятия, и нависающий над ним великан.

— Незаконная предпринимательская деятельность! — топал ногами человек. — Я реквизирую медяки как вещественное доказательство!

— Не трогай малютку! — пробасил великан. И его пальцы сжались в огромные кулаки.

— Эй, кто-нибудь! — продолжал вопить человек. — Вы забыли кто я? Я — свояк капитана! Стража, ко мне! Арестуйте этого громилу!

Вперед вышло несколько человек в накинутых поверх одежды туниках, на которых был изображен герб местного барона в виде скрученной в кольцо змеи. Без особого желания они двинулись к великану, всем своим видом давая понять, что драться они не хотят. Двое из них повисли было на руках гиганта, но тот легким движением стряхнул их на землю.

Толпа сказала: «Ох!», а чей-то там свояк разразился новыми криками. Похоже, тут его никто не любил, но и перечить ему было не принято. Между тем стражники поднялись с земли. На помощь им уже спешили новые бойцы. Одним из них был дружинник по имени Керри.

Керри был опытным воякой. Ему уже исполнилось тридцать лет, а при такой профессии это немало. И это при том, что он был не выставочным, показным стражем, а самым настоящим рубакой. К своим годам он потерял почти половину зубов, на теле имелись шрамы, но он был жив! И все благодаря осторожности. Нет, он не бегал с поля боя. По крайней мере, первым. Конечно, бежал вместе со всеми, если что. Он же не герой. Он просто не лез на рожон, не лез в первые ряды и герои, всегда сохранял трезвость рассудка.

Вот и сейчас, он четко оценил ситуацию. Керри сразу стало понятно, что с великаном так просто не сладить. Если вступить с ним в рукопашную, то он, того и гляди, может кого-то покалечить. С другой стороны, просто так, на потеху свояку их капитана, убивать кого-то не хотелось. Тем более он слышал об этом великане, живущем в соседнем селе. Тот агрессивным не слыл. Поэтому Керри поступил разумно.

Пока великан стряхивал со своих огромных ручищ очередную порцию коллег дружинника, тот тихонько подошел сзади и ударом тупой стороны копья по обратной стороне коленного сустава заставил великана опуститься на землю. Великан не упал полностью. Он припал к земле на то самое поврежденное колено и оперся руками, чтобы удержать равновесие. В этот момент, по плану Керри, следовало этим же древком огреть его по затылку, дабы оглушить и вернуть спокойствие во вверенную ему юрисдикцию. Но сделать это он не успел. В самый последний момент, когда его рука уже была занесена для решающего удара, чьи-то железные пальцы остановили ее. И Керри увидел прямо перед собой огромную широкоплечую фигуру с бледно-зеленым лицом, клыками и желтыми глазами орка.

Стычка продолжалась не долго. Уже через минуту орк и великан в совершенном одиночестве осматривали площадь с высоты своих голов. Стражники, увидев такой альянс, просто разбежались. Ну, или помчались за подмогой. Простые жители тоже существенно расширили тот самый импровизированный круг. В центре которого теперь стояли лишь трое: орк Сэм, великан Толл и карлик Лоу.

Циркач все еще плакал и хлюпал носом.

— Спасибо… Спасибо, добрые друзья! — бормотал он. — Тебе, Сэм, спасибо. И особенно тебе, добрый великан. То, что ты заступился за слабого и обиженного… Это… Это значит, что ты настоящий… Ведь настоящий великан определяется не по росту, а по поступкам.

В этот трогательный момент на сцене появилось новое действующее лицо. Это был Хромой Сид. И, кажется, он не разделял всеобщего ликования.

— Вы что натворили, изуверы?! — взорвался он.

Похоже, директор цирка мгновенно оценил ситуацию.

— Что вы тут устроили?! Ты, Лоу?! Из-за твоей маленькой халтуры у всей труппы сорвался большой заказ в замке барона. Что прикажешь нам теперь делать? Скоро сюда явятся все дружинники, и мы не только не получим возможность заработать, но и хорошо если вообще останемся живы! И это из-за нескольких медяков? Да тебе стоило потерпеть и уступить их мелкому вымогателю. А теперь нам нужно срочно уносить ноги.

— Ну, тогда я пойду…, - вздохнул великан.

— Пожалуй, я тоже, — поддержал его орк. — Великан, тебя как зовут?

— Толл.

— А меня Сэм.

И два необычных существа пожали друг другу руки.

— Ну, что, Толл, — обратился к великану орк. — Двинем вместе?

— Э-э-э-э, куда это ты? — возмутился Сид. — Не позволю! У нас с тобой договор. Ты еще не отработал свою часть. Или ты думаешь, я просто так кормил тебя? Марш обратно в клетку! И молись, чтобы дружина барона не нашла тебя.

— Нет, так не пойдет, — спокойно ответил Сэм. — Теперь они легко найдут меня. И когда они это сделают, я не хочу быть в клетке.

— Но мы договорились, ты мне должен! — кричал на него Сид. — Должен!

Тут конечно человеческая часть Сэма, вернее то, что старались воспитать в нем его родители, убеждала его в том, что Сид где-то прав. Орк действительно бесплатно пользовался его гостеприимством какое-то время. Так что Сэм даже засомневался…

Но тут же неожиданно для самого себя бросил:

— Орки никому ничего не должны.

Сэм отвернулся он главного циркача, и намерился было сделать шаг в сторону, но Сид схватил его за рукав.

— Стой!

Человеческое в Сэме сомневалось, но орк действовал на инстинктах. Он резко развернулся, и свободной рукой, даже не успев задуматься, двинул Сида в челюсть. Тот упал не издав ни звука.

— Ты убил его?! — воскликнул карлик.

— Неее…, - Сэм потянул ноздрями воздух. — Я бы почуял. Он жив. Просто без сознания.

— Так что, Толл, — обратился орк к великану. — Куда ты, говоришь, путь держишь?

— Я иду в Долину Великанов, — смущенно ответил Толл.

— В Долину Великанов, так в Долину Великанов, — кивнул Сэм. — Берешь меня в попутчики?

— Беру, — согласился великан. — Вдвоем оно всегда веселее. А ты не боишься?

— Не-а, — ответил Сэм. — Может там и орки найдутся? Или те, кто их видел. Мне интересно. А ты дорогу знаешь, или так..?

— У меня есть карта…

— Долина Великанов? — вмешался в разговор карлик. — Я слышал о ней.

— А ты знаешь о Каменном Страже? — обратился он к великану.

Толл удивленно помотал головой.

— Мне сказали, что долина заброшена потому, что проход туда закрыт, — ответил он. — Наш староста хочет водить туда отары овец.

— А я слышал, — продолжил Лоу, — что в долину не водят отары потому, что она охраняется Каменным Стражем.

— Что же нам делать? — спросил великан. — Он большой, этот страж?

— Каменный Страж, так Каменный Страж, — равнодушно пожал плечами орк. — Мне все равно.

— Пойдемте со мной, — поманил карлик своих защитников. — Я дам вам кое-что. В благодарность за то, что вы вступились за меня.

Новоиспеченные товарищи по походу подошли к обозу, где у карлика была своя особая тележка. Надо отметить, что в цирковой труппе он считался кем-то вроде звезды. Лоу являлся собственником большого количества колдовского реквизита. Под который ему был выделен отдельный фургон.

— Вот, — сказал он, доставая из груды вещей какой-то длинный предмет. — Бери, великан, может быть это тебе пригодится.

— Что это? — Толл взял в руки эту вещь. — Меч?

Это действительно был меч. Каких-то невероятных размеров. В тяжелых кованых ножнах. Но когда великан попробовал обнажить лезвие, у него ничего не вышло. Как он не старался, сколько не прилагал своей недюжинной силы, меч ни на дюйм не вылез из ножен.

— Это не простой меч, — прокомментировал карлик. — Он волшебный. Предназначен для настоящего героя. Говорят, что он обнажит свой клинок только для великого подвига. Берите его и уходите. Скоро здесь будут стражники барона. Удачи вам, друзья!

Каменный Страж.

Первые дни совместного путешествия орка и великана проходили безоблачно. Как в прямом, так и в переносном смысле. Не слишком крутой подъем в гору, зеленые луга, много дичи и еловые леса, где орк отлично ориентировался благодаря знаниям, полученным от эльфийки Айнэн.

Но вскоре из-за верхушек деревьев показались покрытые льдом пики. И Сэм не на шутку забеспокоился. Одежды то у них с великаном всего ничего. Так, поди, на снегу будет прохладно. Поэтому, когда орк заметил на склоне горы пастуха, ведущего свою отару, он поспешил к нему. До этого они практически не встречали людей и шли почти не таясь. Что для орка было довольно непривычным.

Сэму показалось, что пастух не очень обрадовался, когда увидел, что к нему спешит бледнокожий орк и великан. Ноги его подкосились, он сделал движение, которое можно было бы расценить как попытку к бегству, но, то ли слабость в коленях, то ли нежелание оставлять овец помешали этому.

— Не бойся, добрый человек! — закричал орк еще издалека. — Мы не причиним тебе вреда!

Орк поднял руки, показывая, что не собирается брать в них оружие.

— Забери свою собаку! — крикнул Сэм, когда ему навстречу выбежал пастушеский волкодав. — Отзови, от греха! Если бы мы хотели навредить тебе, она бы нас не остановила.

Пастух последовал совету орка, но было видно, что он все равно напуган.

— Добрый человек, — обратился к нему орк, подойдя ближе. — Скажи, какая погода там, в горах?

— Погода в горах, как погода в горах, — по-философски ответил пастух. — То снег, то ветер. То дождь, то солнце. Это горы.

— Скажи, пастух, — продолжил орк. — А есть ли у тебя одежда, которая поможет нам в такую непогоду?

Пастух испугано оценил рост орка и перевел взгляд на подоспевшего великана.

— Ты хочешь отобрать одежду у этого человека? — нахмурил брови Толл.

Орк уже имел возможность убедиться в том, что тот не любит, когда обижают слабых.

— Совсем нет! — как можно более искренне и дружелюбнее воскликнул Сэм. — Я хочу купить у этого человека какую-нибудь одежду или шкуры, которые защитят нас от дождя и снега. Согреют холодной ночью.

С этими словами орк достал из-за пазухи кошелек и позвенел имеющимися в нем монетами.

Когда торг был окончен, а пастух, довольный не только тем, что остался жив, удалился в нужном ему направлении, друзья начали разбирать свои новые приобретения. Человек оставил им несколько овечьих шкур, которые можно было использовать и как одеяла для ночлега, и как теплую одежду. Безразмерную бурку, которую великан накинул себе на плечи, и что-то вроде большого пончо из овечьей шерсти, снабженное капюшоном, которое взял себе орк. Также каждому из них досталось по лохматой шапке.

— Откуда у тебя эти деньги? — спросил великан.

— Как откуда? — удивился орк. — Я взял их у Сида, когда оглушил его.

— По какому праву? — возмутился Толл. — Это не хорошо.

— По праву победителя, — ответил орк. — С него не убудет. Или ты хотел, чтобы я ограбил этого человека? Лично я не хочу замерзнуть в горах.

— Наверно ты прав, — согласился великан. — Только это как-то не хорошо.

— Наверно, — кивнул орк. — Наверно, думай я так, как учили меня мои приемные человеческие родители, я тоже должен бы считать, что это не совсем правильно. Но я так не считаю. И лучше бы они тоже не слишком много размышляли на такие темы. Может быть тогда остались живы.

Очень скоро друзья убедились в предусмотрительности орка. Уже следующее утро встретило их градом, величиной с горошину. И это было только начало. Первые дни пути Сэм еще размышлял над тем, что ждет их, а именно его, в Долине Великанов. Ну, положим, Толл еще как-то договорится с соплеменниками. А что он, орк? Его-то туда зачем несет? Опять же, что за Каменный Страж такой? И как пробраться через якобы заваленный перевал?

Но вся эта рефлексия мигом исчезла, когда они поднялись выше в горы. Орк начал думать только о том, как сделать следующий шаг. А ветер дул такой, что, кажется, и никакого Стража не нужно.

На очередную ночевку они расположились недалеко от пастушьей сторожки. По-видимому, здесь пастухи укрывались от непогоды, когда проводили свои отары. Но, несмотря на то, что сейчас хижина была пуста, орк настоял на том, чтобы свою стоянку они оборудовали чуть в стороне. Сэм не без основания опасался людей. Это, конечно, вряд ли, но, что если, пастух, у которого они купили одежду, пустил по их следу погоню? Рисковать Сэм не хотел.

Теперь они сидели возле костра, укрытого от ветра каменной оградой, которую они сами и сложили. Сэм смотрел на великана с жалостью и брезгливостью одновременно. Честно говоря, Орк ожидал от человека с такими данными значительно большего. Огромные руки, широкие плечи — чего тебе еще надо? Но нет, великан сидел и бубнил себе что-то под нос. Что-то вроде того, что он никому не нужен, что он делает всем только хуже, и что, если его не будет, все только обрадуются. Буквально на глазах у орка, за эти дни великан чуть ли не уменьшился в росте. С каждым днем он сутулился все больше, смотрел только себе под ноги, а каждый шаг давался ему все тяжелее. Такого самобичевания орк не понимал. «Какое ему дело, — думал он, — что о нем думают другие? Живи так, как тебе хочется». Но, видимо, эта простая орочья философия была недоступна великану.

Перевал, о котором так часто говорил Толл, действительно оказался завален огромными камнями. Но дело было даже не в их размере. Лично Сэму они показались… живыми. Вся насыпь представляла собой этакую неустойчивую структуру. Каждый валун норовил провернуться и уйти из-под ноги, увлекая за собой соседние камни. Они были скользкими от покрывавшей их корки льда и снега. Ни на одном нельзя было надежно закрепиться. Орк без остановки прыгал с камня на камень, то и дело помогая себе длинными руками. Он цеплялся за другие скалы, а иногда вообще становился на четвереньки, будто зверь.

Куда тяжелее пришлось великану. Как казалось Сэму, главным образом из-за его низкого боевого духа. Единственное, что помогло Толлу преодолеть препятствие — это его длинный шаг и крепкая палица, на которую он постоянно опирался. Однако все эти камни не казались орку таким уж большим препятствием. Возможно, при большом желании, небольшая отара вполне могла бы преодолеть перевал. Или нет? Может все дело как раз в том самом Каменном Страже, с которым им, вполне возможно, предстояло встретиться?

Но вот они очутились на вершине перевала. И теперь друзья смогли взглянуть на ту самую долину. Взглянуть то они смогли, но не смогли ничего увидеть. Все пространство перед ними было скрыто густым туманом. Ну а здесь, на самом перевале, был такой пронизывающий холодный ветер, что особо не задержишься. И без лишних слов они начали спуск. Спуск, который показался орку куда более сложным, чем сам подъем. Нет, здесь не было больших живых валунов. Весь склон был усыпан мелким гравием. Этот гравий постоянно осыпался, камушки, будто песок разбегались из-под тяжелых ступней двух гигантов. Оба то и дело спотыкались, съезжая часть пути на мягком месте или на боку.

В результате этого спуска оба путешественника окончательно выбились из сил. Одежда была частично изодрана, а руки и ноги исцарапаны в кровь. Спуск окончился под вечер. И тут, будто в награду за перенесенные испытания, туман рассеялся. Солнце уже село за скалы, окружающие долину. Но его лучи окрасили их гребни в красный свет. И тогда друзья увидели великанов!

Сначала в рассеивающемся тумане показались только неясные силуэты. Огромные фигуры. Куда больше, чем сам Толл. Орк уже вжал голову в плечи. От таких громил можно ожидать чего угодно. Но великаны не двигались, а туман постепенно рассеивался все больше. И вот порыв ветра унес последние его клочья. А великаны оказались огромными каменными исполинами. Но, похоже, совершенно неживыми.

Вся долина, насколько хватало глаз, была усеяна этими фигурами, вытесанными из камня неведомыми создателями. Каменные статуи напоминали людей. Но с таким же успехом это могли оказаться и фигуры орков или любых других существ с двумя руками и головой. Они были разного размера и разного состояния готовности, если так можно сказать. Некоторые были сработаны очень аккуратно, другие лишь слегка отделанные бесформенные валуны. Некоторые были огромными, другие едва больше Толла. Вкопанные в землю по грудь или лежащие на боку. Стоящие, с поднятыми руками, или сидящие, положив голову на согнутые руки. Одни были расколоты пополам ударом неведомого молота, а чья-то каменная голова была отделена от туловища. И все эти великаны были покрыты слоем буро-зеленого мха.

Орк выбрался на одну такую глыбу и оглядел окрестности.

— Сколько вижу, вся долина до вон тех скал усеяна этими статуями, — прокомментировал он. — Вот они, твои великаны!

— Что с ними? — пробормотал Толл. — Это чьи-то колдовские чары? Их обратили в камень неведомые боги?

— Или вытесали из камня люди, — отрезал орк.

— А может это окаменевшие тролли? — не сдавался великан.

— Возможно, — не стал спорить Сэм. — Мне кажется, что Каменный Страж — это кто-то из них. Но уже смеркается. Нам надо искать место для ночлега.

— Вон там, — указал он в сторону небольшой ложбины, с одной стороны прикрытой огромной скалой, которой лишь начали придавать вид человека. — Там спрячемся от ветра.

Великан не стал спорить и двинулся в том направлении, куда ему указал когтистый палец орка. Сэм спрыгнул на землю и поспешил за ним, но перед этим в последний раз обводя глазом горизонт, он успел заметить… Нет, ему показалось, что один из неотесанных валунов немного изменил свое положение. Вроде в прошлый раз, когда он смотрел в том направлении, камень был чуть-чуть левее. Впрочем, показалось. У этого валуна не было даже вытесанных из камня ног.

Толл полностью следовал указаниям орка. И вскоре они уже грелись возле небольшого костра. Скромный, как для таких верзил, ужин состоял из остатков горного козла, которого Сэм подстрелил с помощью своего очень тугого лука, сделанного из рогов какого-то огромного животного, еще до перевала, и лепешек, которые достал из своего походного мешка великан. Кстати, такой лук, сконструированный по орочьей технологии, Сэма научил делать его приемный отец, который был человеком. Сэм с самого детства не видел никого из себе подобных. Но, видимо, его отец почему-то считал, что Сэму пригодятся знания его предков. И оказался прав. Но самое удивительное, что он сам был с ними знаком. Возможно потому, что прежде был полководцем, который сражался с теми самыми орками.

После ужина друзья отдыхали возле костра. Орк чувствовал себя как-то неспокойно. Он отсел подальше от огня, и все время вглядывался в темноту. Видимо он опасался чего-то, а свет мешал, ослепляя его. Сэм все время теребил рукоять своего ятагана и втягивал воздух широким плоским носом.

В отличие от орка, Толл совсем не обращал внимания на происходящее вокруг него. Он был погружен в свой собственный мир. Что делать дальше? Как жить? Для чего? В глубине души великан надеялся встретить тут таких же, как он сам. Ему казалось, что это внесет ясность в его существование, и он найдет свое место в этом мире. Теперь ему было совершенно ясно, что его односельчане хотели бы избавиться от него. Такого неудобного великана.

Его самокопание было прервано тем неожиданным фактом, что орк подскочил на ноги, выхватил ятаган и бросился на нечто бесформенное, но громадное, что вышло из темноты. Толл еще не успел понять, что за чудовище соткалось на грани освещенного костром пространства. А между тем орк уже выбыл из игры. Великан только сумел заметить, что дубина, величиной с дерево просвистела в воздухе. Ятаган не смог отразить такой удар, и даже твердолобый орк не сумел устоять на ногах. Сэм отлетел в сторону и остался неподвижно лежать где-то в стороне. А целый, но не оказавшимся полезным ятаган, упал в траву.

Такого Толл простить не мог. Будь даже напавший на них сто раз его соплеменником и таким же великаном, как он! Обижать слабых нельзя! Они не хотели причинить никому вреда. И Сэм за эти дни их совместного путешествия стал ему другом. Горы превращают в друзей даже орков и великанов.

Толл был удивлен тем, как неожиданно быстро и легко он поднялся на ноги. Дернул подаренный карликом меч, но бесполезная оглобля осталась в своих ножнах. Тогда великан пошел на вышедшее на свет чудовище с голыми руками. А то, что это именно чудовище, а никакой не великан вроде самого Тола, теперь было совершенно ясно. Великан сумел рассмотреть его, когда монстр подошел ближе к огню. Массивный, поросший длинной шерстью корпус удерживали четыре ноги, напоминающие деревянные столбы. В холке чудище было в полтора раза выше самого огромного быка, которого только видел Толл. Вместо рогов, прямо из пасти росли огромные, по кабаньи изогнутые, клыки. С той лишь разницей, что клыки эти, доставая почти до земли, поднимались и выше, грозя разорвать живот великану. Посередине, между маленьким злыми глазками, свисало нечто вроде щупальца, с помощью которого монстр держал огромное бревно. Правда он так сильно ударил орка, что бревно это переломилось, и теперь чудище отбросило его в сторону.

С удивительной для себя ловкостью Толл избежал удара клыков и не нашел ничего лучшего, как вцепиться в шею гиганта. Толл что есть силы обнял косматое существо и пытался душить его своими руками. Толстая щупальца обвила ногу Тола и пыталась выдернуть ее, чтобы опрокинуть великана, но Толл стоял, как вкопанный. Пот заливал его глаза, а зубы скрипели друг о друга, так и норовя раскрошиться до корней от неимоверного усилия. Но великан держал и душил. Не сдавался и монстр. Толл боялся, что ему не хватит сил. Казалось, что вот-вот он сдастся. Где-то в глубине души он даже надеялся на то, что тогда все закончится, и чудовище просто растопчет его. Но не сдавался. И даже начинал чувствовать то, что не чувствовал уже давно. Как набухают мышцы на его огромных руках, как расправляются широкие плечи, как горячая кровь бежит по жилам.

В таких позах их и застал Сэм, когда очнулся утром. У него болела ушибленная голова и плечо. Но он выдержал, не будь он орк! А вот парочка, которую он увидел, была довольно странной. Во-первых, Сэм не сразу узнал в огромном здоровяке Толла. Это был настоящий великан — сильный, свирепый, выносливый, а не то жалкое подобие, что едва переставляло ноги, ступая по горным тропам. И великан этот стоял, вцепившись в… камень.

Гонг на стене.

Солнце было в зените, когда орк и великан вновь очутились на перевале. На небе ни облачка. Такое ощущение, что долина тепло прощалась с ними, будто гостеприимный хозяин. Или радовалась тому, что ее покидают непрошеные гости. Отсюда, с высоты, она была видна практически полностью. Зеленая трава усеяна бурыми язвами каменных гигантов. А где-то среди них Страж, снова превратившийся в бесформенный камень, который ничем внешне не напоминал существо, напавшее на них ночью.

Друзья так и не поняли, почему это произошло. Может быть, это защитная реакция магического существа? Или он всегда превращается в камень с наступлением дня? А может он, как сказочные тролли, (именно сказочные, а не настоящие) превращается в камень под действием солнечных лучей? Или его так доконал упрямый Толл? Друзья решили не оставаться, чтобы окончательно прояснить это вопрос. Вместо этого они предпочли как можно быстрее покинуть долину.

— Ты теперь куда? — спросил орк великана.

— Мне кажется, я кое-что понял. Возможно, Лоу был прав, когда сказал, что для того, чтобы быть великаном нужно какое-то значимое дело, — ответил Толл. — Я пойду туда, откуда мы пришли. Думаю, там найдется работенка для меня.

И, действительно, несмотря на то, что Толл выглядел уставшим, он производил совсем другое, нежели раньше, впечатление. Широкие плечи, высоко поднятая голова и прямой жесткий взгляд. Походка его стало легкой, а ненужную теперь корягу он выбросил. Но зачем-то оставил бесполезный меч.

— А ты? — спросил он у орка. — Куда пойдешь ты?

— Я еще не встретил ни одного подобного себе. Думаю, ты понимаешь меня, — ответил Сэм. — Я пойду искать своих. А делать добрые дела людям я не намерен. Кажется, орки так не поступают. А люди? Я уже был одним из них. Это плохо закончилось.

— Тебе виднее, — кивнул великан. — Нельзя сказать, что я совсем с тобой не согласен. Но у каждого свой путь.

Следующую ночь они провели на том же месте, где ночевали перед подъемом на перевал в сторону долины. Утром настало время прощаться. И прощение это было скупым и твердым. Они крепко пожали друг другу руки. Если конечно, когтистую лапу орка и огромную длань великана можно назвать рукой. Молча обнялись, и каждый пошел своей дорогой…

…«Вы когда-нибудь кусали себя за хвост? Если он у вас, конечно, есть… Я никогда не кусал. Хотя мог бы. Что это за глупость? И почему этим человечишкам пришло в голову изображать меня именно в этой нелепой позе?

А еще они искренне считают, и стараются убедить в этом всех окружающих, что я что-то вроде их домашнего животного. Этакого цепного пса. В данном случае, змея. А ведь все совсем не так. Эх, как давно это начиналось.

А начиналось все в те времена, когда на земле правили титаны, подобные мне, гигантские змеи, огромные скорпионы (родичи Унголиант), сухопутные кракены и великаны. В то время климат был совсем другим. И в этих землях не знали, что такое снег. Было тепло и сыро — как раз для молодого змея, вроде меня. Я был всего около двадцати футов в длину. Совсем еще ребенок. Жил в озере, соединенном подземными водами с огромной рекой, где обитали мои собратья, проложившие своими телами ее русло.

В те времена я совсем не спал! Потом пришла зима. И на то время, пока на поверхности царствовал снежный дракон, я забирался глубоко в подземные гроты, которые теперь были отделены от большой реки, и засыпал на целых пол года.

Теперь я опять не сплю. Но не потому, что круглый год лето. Люди специально нагревают огромные чаны с водой, и каждый день выливают их в ров, созданный ими на месте моего озера. Мне приходиться терпеть это небольшое неудобство. Ведь они делают это для того, чтобы я мог защитить их в случае нападения. А в остальном мои слуги меня полностью устраивают.

Они появились много позже, после того, как наступили холода. Я позволил им построить свой замок. Они добывают для меня пищу. Да, иногда приходится выползать и защищать их. Но это даже доставляет мне удовольствие. Мое огромное гибкое тело покрыто темной чешуей, которую не пробить ни одному мечу, выкованному людьми.

А ведь были времена, когда люди приносили мне в качестве дара своих женщин. Раз в десять лет. И совсем не в качестве пищи. Они даже гордились этим. Говорили: «Мы от семени змея!». Глупые тщеславные игрушки — бароны Ринги.

Они думают, я ничего не слышу. Не слышу того, что происходит там, на поверхности. А я слышу все. Вода очень хорошо передает звук. Я слышу любой шаг, любой голос на расстоянии трех миль от своего логова. И вот я услышал их. Шаги! Люди так не ходят. Последний раз что-то подобное я слышал во времена, когда по земле еще ходили великаны!»

Уже была глубокая ночь, когда Толл вошел в поселок возле замка баронов Рингов. На улицах не было ни души, поэтому никто не видел, как великан подошел ко рву, окружающему стены цитадели. Даже лунная дорожка не могла сделать темную воду хоть сколько-нибудь приветливее. Вода эта была неподвижной и… опасной. А гонг, с помощью которого вызывали змея, был закреплен высоко на стене. И по краям его были расположены два факела. Толл сумел рассмотреть, что и на самом гонге изображен скрутившийся в кольцо змей.

Пока стражников нигде не было видно, но великан понимал, что где-то на стенах и за воротами замка наверняка есть караул. Решение нашлось само собой. Правда, решение, доступное только такому силачу, как Толл. Он просто поднял камень и запустил им в железный диск. Простой человек без специальных приспособлений не смог бы бросить его на такую высоту. Гонг запел громко и пронзительно. А главное — долго…

Толл оставался спокоен, когда темная вода едва заметно колыхнулась и лунная дорожка была разрезана темным извивающимся телом. Его волновало только одно — чтобы всполошившиеся дружинники не успели ему помешать. Когда огромная плоская голова змея поднялась над водой, великан положил свою ладонь на рукоять меча, подаренного карликом, и спокойно вытянул огромное неожиданно светлое лезвие из ножен. Он знал, что произойдет именно так…