Хроники орка

Резня в Чёрных Пастухах

“Сколько орка не корми — он клыки точит.”

Народная мудрость.

— Тург! — низкий голос Верена был слышен на всех уровнях тёмной башни.

— Тург! — барон позвал своего приёмного сына, высунувшись в узкое, больше похожее на бойницу, окно. — Тург!

Никто не отозвался. Юного орка нигде не было видно.

— Тург! — чёрный плащ бывшего комиссара уже развивался у каменной стены, огораживающей двор.

— Ты знаешь, ему больше нравится, когда его зовут Сэмом, — Элис стояла на пороге башни, несмотря на солнечную погоду, кутаясь в плащ с воротником из лисьего хвоста. Ведь погода в горах, даже летом, такая переменчивая.

— Ему пока больше нравится быть человеком, — продолжила рыжеволосая женщина.

Годы, прошедшие с того момента, как они с Вереном переехали в деревню Чёрные Пастухи, никак не повлияли на её внешность. Элис выглядела как молодая симпатичная девушка.

— Сэм! — позвал барон.

Но Турга по-прежнему видно не было. Сэма тоже.

— Его здесь нет, — уточнила Элис.

Верен молча посмотрел в её сторону. Из-за капюшона, скрывающего лицо, глаза барона видно не было. Но энергетика чувствовалась.

— Ты куёшь из него оружие, — продолжила его жена. — Ты знаешь, я не поддерживаю, но и не вмешиваюсь…

— Я как раз хотел преподать ему пару уроков работы с чёрным ятаганом! — прервал её Верен. — Это не то, что фехтование с другими клинками. Это важно!

— Я понимаю, — не сопротивлялась Элис. — Но пойми и его. Ему почему-то интереснее науки. Языки. Даже если это Чёрное Наречие. Говорю же, Сэму больше нравится быть человеком.

— Ты знаешь, где он? — прямо спросил Верен.

— Конечно, — просто ответила Элис.

Сэм сидел под одиноким дубом на краю долины, образованной прилегающими к посёлку горами. Рядом, в неглубоком овраге, журчал быстрый холодный ручей. Орк возмужал. Он уже был выше и шире в плечах, чем большинство людей. Длинные бледно-зелёные руки увиты мускулами, словно толстыми корабельными канатами. Сравнительно короткие кривоватые ноги твёрдо стояли на земле, а над верхней губой уже торчали клыки. В остальном же Сэм вёл себя как обычный сельский юноша. Вот сейчас он ждал девушку по имени Тви. Они условились встретиться здесь, на “их” месте. Впрочем, своим местом его считали многие жители деревни, половина из которых была тут зачата.

Орк сидел под деревом и прекрасно слышал, что кто-то тихонько крадётся к нему сзади. И вот чьи-то ладошки закрыли его глаза.

— Угадай, кто? — пискнул нарочито изменённый девичий голос.

— Аза, я знаю, что это ты, — ответил Сэм. — Я прекрасно тебя слышал.

— Но ты же ожидал встретить Тви, верно? — курносая веснушчатая девушка разжала ладошки, и Сэм обернулся к ней.

— Все вы бегаете за Тви, — надула губки Аза. — А зря. Она вами вертит, как хочет.

В ответ Сэм только хмыкнул и пожал плечами.

— А чем я хуже? — Аза отбросила назад светлые волосы, и стала видна её тонкая длинная шея и белая кожа на выступающей из-под шерстяной туники ключице.

Орк внимательно посмотрел на Азу своими жёлтыми глазами с вертикальным зрачком, но опять ничего не сказал.

— Она не придёт. Тви твоя, — девушка немного скривилась.

— Откуда знаешь? — не выдержал Сэм.

— Сама сказала. Говорит, ничего, мол, пусть потерпит.

— Ясно, — буркнул Сэм.

— Иди домой, Сэм, — продолжила Аза. — Тебя отец ищет.

— Откуда знаешь? — опять спросил орк.

— Была у вас во дворе, слышала…

— Везде успела…, — иронично улыбнулся Сэм.

Но встал, и засобирался в дорогу.

“Ка-ар!” — выкрикнул сидящий на каменном ограждении ворон, когда Сэм добрался до своего дома.

— Отец ждёт тебя! — приветствовала его Элис. — В комнате для занятий.

— Занятий чем? — уточнил молодой орк.

— Спортом, — ответила Элис.

И Сэм понял, о какой комнате идёт речь. В этом помещении не было окон. А когда закрывалась дверь, становилось абсолютно темно. Здесь они с отцом боролись и занимались кулачным боем, а также нарабатывали фехтовальные приёмы. Всё для развития того самого интуитивного “Тёмного зрения”, о котором Верен когда-то рассказывал своему приёмному сыну. Сэм так никогда и не видел лица человека, ставшего ему отцом. Вне этого помещения барон всегда носил капюшон, а во время совместных занятий подобными активностями было абсолютно темно.

— Заходи, — сказал Верен, когда Сэм раскрыл соответствующую дверь.

В почти полной темноте его фигура едва улавливалась. Орк зашёл и плотно прикрыл за собой дверь. Некоторое время перед глазами ещё плыли какие-то пятна, но Сэм знал, что это лишь отблески уже ушедшего света. Глаза он закрыл. Здесь они ему не понадобятся. Привычные к такому, чувства максимально обострились, и Сэм… нет, не услышал, а уловил каким-то чутьём движение в воздухе. Сложное движение, кажущееся непредсказуемым и хаотичным, но только если не использовать, то самое “зрение”.

Сэм подпрыгнул и понял, что гибкий хлыст прошёл под ним, там, где ещё мгновение назад находились его голени. Но это было просто. Только начало. Где-то там, в глубине тьмы, хлыст изогнулся и выплюнул своё жало прямо, как бросок ядовитой змеи. И опять Сэм предугадал, увернулся, скрутившись и одновременно шагнув вперёд и в сторону, а когда жгут начал возвращаться к своему хозяину, сделал выпад в то место, где должен был стоять держащий в руках хлыст Верен. Они часто тренировались в таком стиле, и сейчас Сэм был уверен в победе. Задача тренировки как раз и состояла в том, чтобы, увернувшись от хлыста, схватить его хозяина. Это значительно сложнее, чем если бы барон размахивал простой дубинкой. Хлыст куда менее предсказуем.

Но в этот раз игра усложнилась. И когда Сэм, уже предвкушая победу, почти схватил своего отца, то тут же получил удар дубинкой по голове. Дубинкой, которую Верен держал в свободной руке. От неожиданности орк плюхнулся на пол. В глазах замелькали искры, но не от того, что кто-то зажёг фейерверк.

— Отец, мы так раньше не тренировались, — с досадой процедил он.

— Всё когда-то бывает в первый раз, — глубоким голосом ответил Верен. — Война никогда не идёт по правилам. Ты должен быть готов ко всему.

— Ладно, — согласился Сэм и поднялся, потирая ладонью ушибленную макушку.

И тут же получил новый удар дубинкой, пришедшийся как раз по этой руке.

— Ну, всё! Я понял! — с обидой выкрикнул орк.

— Нет, ты не понял! — отозвался Верен. — Я хотел, чтобы мы сегодня поработали с ятаганом. Это большая честь и ответственность. Это непростое оружие. “Коготь Балрога” — таково его имя.

— Ну, так в чём дело? — огрызнулся Сэм. — В чём проблема? Давай завтра? Или хоть прямо сейчас?

— А ты предпочёл общество Когтя свиданию с какой-то сельской красавицей, — отрезал барон, ещё раз стукнув приёмного сына. — Которая, к тому же не пришла.

“Орк орку глаз выколет.”

Народная мудрость.

Борьбу Сэма с его ночным кошмаром нарушил лёгкий, можно сказать, деликатный, стук. Не стук даже, а так… будто кто-то тихонько когтями скребся в дверь. В дверь его сознания. Молодой орк рывком поднялся на постели. Было почти также темно, как в той комнате, где ещё днём он сражался с приёмным отцом. Сейчас у Сэма был выбор: отмахнуться и попробовать заснуть или последовать зову. Орк выбрал второе.

Он тихонько встал и последовал туда, откуда и доносился этот назойливый звук. Так Сэм оказался в кабинете Верена, где на стене висел чёрный ятаган. Затаив дыхание, орк протянул руку и коснулся рукояти Когтя Балрога. И тут… спина его волколака неестественно изогнулась, огромный зверь взвизгнул жалобно, словно щенок, и орк едва успел соскочить с его спины, чтобы не оказаться придавленным к земле. Враги били метко. Воин всем своим естеством ощутил потерю. Волколак был больше, чем живым оружием или средством передвижения. Он был другом, частью самого воина-орка. А теперь он лежал мёртвый, а у основания черепа зверя торчал обломок эльфийской стрелы. Битва только начиналась, а воин уже существенно снизил свои боевые возможности. Орк оглянулся в поисках фаланги, чтобы примкнуть к строю и хоть чем-то быть полезным. Его глазам предстала картина, которая в другое время могла бы показаться прекрасной: огромная горная долина, по дну которой равномерно и стройно разворачивалась ощетинившаяся пиками железная змея орочьего строя. А впереди лежали горы, склоны которых, на первый взгляд, были усеяны множеством огоньков, которые на самом деле были отражением солнца на клинках длинных эльфийских мечей…

Сэм отдёрнул руку и отшатнулся.

Той же ночью он тихонько собрался и, выйдя на улицу под бледный свет Селены — Ночной богини, покинул замок своего приёмного отца и направился в лес, покрывающий склоны ближайших гор.

Ранним летним утром, когда солнечные лучи, проникающие сквозь крону лесных исполинов, казались настолько материальными, что невольно хотелось притронуться к ним рукой, по лесу двигалась высокая фигура в обычной крестьянской одежде с коротким, в пять локтей, копьем вместо посоха. На ногах — мягкие кожаные мокасины, на боку — длинный нож и небольшой топорик, а за плечами — охотничий лук и колчан.

Сэм, как ему казалось, бесшумно скользил по хвойному настилу, что, на первый взгляд, не вязалось с его крупной фигурой. Он спустился в овраг, склоны которого поросли все тем же хвойным лесом, а на дне протекал небольшой ручеёк, служивший местом водопоя для окрестной живности. Юноша не часто бывал в этой части леса, но знал, что на берегах ручья можно было делать засады на кабанов и оленей, приходящих сюда напиться воды.

Орк присел на корточки возле берега и зачерпнул рукой прохладную воду. Сделав несколько глотков, Сэм почувствовал, что что-то не так. Орки не люди, и запахи они чувствуют практически как животные. Вот и сейчас Сэм чувствовал какой-то необычный запах.

Сэм решил пройтись вдоль ручья. Через несколько сотен шагов он достиг места, где запах был особенно сильным. И здесь, склонившись к земле, он нашёл отпечатавшийся в глине след. Таких следов Сэм раньше не видел. Он явно принадлежал крупному животному и напоминал деформированный и значительно увеличенный след рыси. Побывай Сэм в саваннах Харада, он бы сказал, что это очень похоже на след льва. Но в Хараде юноша не бывал.

Решение возникло само собой, и Сэм двинулся по следу. Он шёл около половины дня, то теряя след, то, с помощью запаха, находя его снова. Зверь опережал его ненамного — часа на два, три. Пейзаж вокруг постепенно изменился. Более высокие и старые деревья стояли ближе друг к другу, плотный подлесок мешал быстро идти. Несмотря на то, что наступило обеденное время и где-то там, наверху, ярко светило солнце, в этой части леса стоял полумрак.

Охотник чувствовал, что он, постепенно, настигает зверя. От этого сердце его забилось быстрее, и Сэм ускорил шаг и сильнее сжал своё копье. Вдруг, когда орк оказался на небольшой поляне, что-то заставило его остановиться. Юноша замер и оглянулся вокруг. Он чувствовал на себе недобрый взгляд. Кто сейчас добыча — орк или тот, кого он преследовал?

Ожидание продлилось недолго. Сэм не увидел, а, скорее, ощутил, как из чащи вылетело огромное тело. Не успев даже подумать, орк присел и кувыркнулся куда-то в сторону, позволив прыгнувшему зверю пролететь над собой, и тут же вскочил, выставив перед собой копье. Зверь застыл напротив него. Но теперь атаковать хищник не спешил, и орк мог рассмотреть его как следует. Монстр, несомненно, принадлежал к породе кошачьих. Только очень крупных. Из верхней челюсти плоской широкой головы торчало два непропорционально длинных клыка. Шерсть на необычайно развитых плечах и мускулистых передних лапах была грязно-жёлтого цвета. На загривке её было чуть больше, и она топорщилась. А ближе к задним ногам, не таким высоким, как передние, шерсть была украшена черными полосами. Хвоста у зверя почти не было. Вместо него шевелился небольшой отросток.

Орк решил перейти в атаку. Размахнувшись, он метнул своё копьё в сторону клыкастого монстра. Это было ошибкой! Кошка легко увернулась и прыгнула на Сэма широко расставив свои мощные передние лапы, намереваясь сгрести его и завалить. Вытащить нож или топор у орка просто не было времени. Дальше он действовал, повинуясь какому-то инстинкту. Сэм поднырнул под зверя, который, приземляясь, едва не плюхнулся на него. Оказавшись сбоку от кошки, орк одной рукой схватил её за верхнюю челюсть, просунув пальцы буквально в пасть, а второй упёрся в нижнюю. Всё это заняло какой-то миг. Тургу показалось, что ещё на миг они с кошкой замерли в гротескной позе. А затем, после неимоверного волевого и мышечного усилия, с неприятным чавкающим звуком, нижняя челюсть зверя отделилась от тела. Потоком хлынула тёмная кровь. Орк едва успел отскочить, когда у монстра начались конвульсии. Кувыркаясь, хрипя и полосуя лапами пространство вокруг себя, зверь начал биться на земле. Это продолжалось довольно долго, пока кошка не замерла, захлебнувшись собственной кровь.

— Браво! — раздался голос за спиной у Сэма.

Он обернулся. Возле дерева, прислонившись к нему плечом и скрестив руки на груди, стоял человек хрупкого телосложения и небольшого роста. Лица его Сэм не мог видеть из-за накинутого на плечи и голову зеленого плаща, украшенного странным орнаментом, состоящим из маленьких квадратиков чёрного цвета.

— Браво! — ещё раз повторил человек. — Победа, достойная того, чтобы её увековечили в скульптуре.

Его высокий голос мог бы показаться красивым и мелодичным, если бы не надменность и холодность, звучащие в нём.

“Девушка?” — пронеслось в голове у Сэма.

— Что это за зверь? — спросил он вслух, указывая на мёртвое тело.

— Это — эльфийский лев. Ты не знал? — теперь сомнений в том, что это была девушка, у Сэма не осталось.

— Нет, но ты… вы могли бы помочь, — Сэм указал на лук и колчан, видневшиеся за спиной у незнакомки.

— Кому? Тебе или ему? — в её голосе слышались издевательские нотки.

— Мне, конечно. Я же не зверь! — возмущённо ответил Сэм.

— Нет? — всё с той же интонацией сказала девушка в зелёном плаще. — Ты же орк.

— Я не орк! — возмутился Сэм.

— В таком случае, я не эльф! — насмешливо сказала она, сбрасывая с лица капюшон.

И Сэм увидел очень тонкое и красивой лицо, обрамлённое длинными серебристыми волосами, из которых торчали кончики острых ушей. Её кожа была ослепительно белой. Огромные миндалевидные глаза смотрели на орка голубым льдом, в котором была чёрная, как бездна, прорезь вертикального звериного зрачка. Как и у самого Сэма.

— Ты — не орк. Я — не эльфийка, — продолжила она. — Так кто же мы? Может, хоббиты?

И она улыбнулась собственной шутке, показав мелкие остренькие зубки.

— Если ты эльф… эльфийка значит…, — проговорил Сэм.

— Да, да. Значит, это моя кошка!

— Не бойся! — рассмеялась она, видя, что Сэм непроизвольно потянулся к оружию. — Я не собираюсь тебе мстить. Это молодой зверь. Он сам виноват. Дурак. Мне такой и не нужен. У меня есть ещё. Считай, что я заплатила за представление. Но теперь ты понимаешь, что и облегчать тебе задачу у меня не было резона.

Сэм кивнул.

— А что это ты тут делаешь, орк? — спросила эльфийка, чуть сузив глаза. — С каких это пор создания вроде тебя забираются так далеко в чащу?

— Я не орк! — ещё раз повторил Сэм. — Меня зовут Сэм. Мы с отцом и матерью живём в деревне Чёрные Пастухи. Слышала о такой?

— Ну не орк так не орк, — примирительно сказала она, заметив, что юноша опять сделал движение рукой в сторону ножа или топора.

— Так что ты здесь делаешь? — снова спросила она, проигнорировав вопрос Сэма.

— Я увидел след незнакомого зверя и пошёл по нему.

— А, теперь понятно, — эльфийка посмотрела на кошку, лежащую в луже собственной крови. — Видимо, ты слишком молод, раз ещё не встречал наших львов.

— А сколько тебе самой-то лет? — буркнул Сэм, задетый снисходительным тоном девушки, которая, на первый взгляд, едва ли была много старше его.

В ответ он услышал только смех. Эльфийка смеялась долго, и её мелодичный голос звенел среди вековых стволов. Но когда она наконец отсмеялась, юноша увидел, что взгляд девушки немного потеплел.

— Никогда не видела такого глупого… юношу. Разве ты не знаешь, что эльфы бессмертны? — спросила она, подняв бровь. — Так что, поверь, я значительно старше тебя. Впрочем, у хумансов есть хорошее правило — никогда не спрашивать женщину о её возрасте. Но это не важно.

— Итак, это был мой лев, — продолжала эльфийка. — А меня зовут Айнен. Я хозяйка здешних лесов. И в том числе тех, что окружают твой дом и названный тобой поселок.

— Разве у леса может быть хозяин? — изумился Сэм.

— Вот глупый! — снова засмеялась она. — Ну конечно! Эльфы — хозяева лесов. А эти земли доверены нашей королевой мне на попечение. И здесь хозяйка — я. Я слежу, чтобы деревья не болели, охраняю покой лесных духов и делаю ещё много всего. Но это тоже тебя не касается.

— А теперь, я хочу, чтобы ты ушел, — она вдруг стала очень серьёзной. — Возвращайся той же дорогой, что пришел сюда. Я не буду тебе мешать, хотя могла бы. Иди и больше сюда не возвращайся.

И, не дожидаясь ответа, Айнен развернулась и мгновенно растворилась в чаще леса. Постояв некоторое время в недоумении, Сэм направился в сторону дома.

Со времени этой встречи прошло три дня. Сэм вернулся домой. Все было по-прежнему, но эта эльфийка не выходила у него из головы. Она была прекрасна, хоть и красота эта была холодной и какой-то нечеловеческой. Неопытного юношу можно было понять. Даже значительно более искушенные люди восхищались красотой эльфийских женщин. А тут… деревенский мальчишка.

“А какая печаль скрывалась в глубине этих голубых глаз?” — размышлял Сэм. — “Или всё это лишь показалось мне?” В любом случае, долго сомневаться орк не любил и не умел. И вот однажды утром он уже стоял у знакомого ручья.

Но в тот день он нигде не нашёл никаких следов. Не нашёл и на второй. Ни льва, ни другого необычного животного. И как ни пытался, он снова найти дорогу на то место, где повстречался с эльфийкой, у него ничего не выходило. Да, Айнен была права — эльфы хозяева леса. И если эльф пожелает спрятаться в лесу, его никто не найдет. Так прошло несколько дней. Другой бы отказался от поисков, но не Сэм. Уже закончились припасы, но, как выяснилось, юноша обладал поистине гномьим упрямством. Даром, что кожа зеленая. И однажды его упорство было вознаграждено.

Из-за зарослей до Сэма донеслась тихая-тихая песня. И он пошел туда, откуда был слышен звук голоса. Через несколько минут Сэм оказался на берегу небольшого лесного озера, и здесь он увидел её. Эльфийка сидела на камне возле самого берега и негромко напевала что-то печальное на непонятном Сэму языке. Юноша подошел к ней, понимая, что она отлично знает о его присутствии.

Когда он приблизился, Айнен повернулась к нему. И его глаза встретились с её голубым льдом.

— Ты искал меня? — высокомерие и холод. — Зачем?

Сэм молчал. Айнен отвернулась, положила голову на прижатые к груди колени и долго смотрела на воду перед собой. Жил бы Сэм в другом мире, её поза, несомненно, напомнила бы ему небезызвестную картину. Но Сэм в том мире ещё не бывал.

— Знаешь, — вдруг сказала она. — Я хотела, чтобы ты пришел. Не думай, что ты смог бы найти меня, если бы я тебе не позволила.

С этими словами она вдруг встала и взяла Сэма за руку.

— Идём, — сказала Айнен, и повела его куда-то в глубь леса.

— Лес может дать все, — говорила Айнен. — Убежище, постель, еду, силу, но вот только от одиночества он не всегда спасает.

Вдруг она остановилась и повернулась к орку. Они стояли на очень маленькой полянке, со всех сторон окруженной стеной деревьев, так что даже сверху листья прикрывали их от прямых солнечных лучей. А земля на поляне была покрыта толстым слоем мягкой травы, будто живым ковром.

— Я сказала правду, — продолжила Айнен. — Я — хозяйка здешних лесов. Но и также правда, что здесь я одинока. А мой пост — это ссылка. За что — не важно.

Она посмотрела ему прямо в глаза снизу вверх. Неожиданно эльфийка мягко улыбнулась.

— Ну, иди же ко мне…, — прошептала она, и её руки обвились вокруг его шеи.

“Орк орка издалека видит.”

Народная мудрость.

Облака на небе летят незаметно, но фигуры, которые они создают, постоянно сменяют друг друга. И вот уже середина лета, а значит, наступило время самого главного праздника — праздника Лиго.

На равнине неподалеку от поселка был отдельно стоящий холм. Непонятно по каким причинам, холм этот считался крестьянами чем-то вроде священного места. В связи с этим его использовали для проведения всяческих важных собраний: свадеб, казней, празднеств и других массовых мероприятий. Вот и этот раз не стал исключением.

В день Лиго посёлок опустел. Все жители собрались на холме, где и намечалось гулянье. Был здесь и Сэм со своими приёмными родителями. Люди давно свыклись с этой странной троицей, тем более что выбора у них не было. И если и был кто-то недоволен, то виду не показывал. Был тут и Джуга, бессменный деревенский староста, который сохранил свой пост, продемонстрировав полную лояльность нынешнему официально назначенному барону Верену. Сопровождал старосту его верный волкодав.

В казалось бы хаотичной толпе собравшихся все же можно было чётко различить группы по интересам. Вот, окруженные мужчинами зрелого возраста, тесным кружком стоят старейшины. Мужики вокруг них тоже держат себя с достоинством. Разговоры ведут неторопливые, важные, хотя у всех так и горят глаза в предвкушении празднества и, конечно, стаканчика-другого доброго эля. Который, кстати, вот он, совсем рядом — несколько огромных бочек, с таким трудом закаченных на холм. А за мужскими спинами, чтобы не мешать их разговорам, держаться жёны. Кудахчут друг с другом, Мара знает о чём. О чём вообще могут разговаривать хозяйки хлевов и королевы огородов? Ясно, что не о высшей магии. А чуть в сторонке, так, чтоб не дай Эру не пропасть из-под бдительного ока матушек, сбились в стайку и щебечут юные красотки. И если взяться да проследить за их мимолетными, но такими выразительными взглядами, то сразу наткнёшься на совсем другой кружок.

Это поселковые “добры молодцы” — юноши и подростки. Будущие победители драконов, а также пахари, свинопасы и просто лихие ребята. Эти стараются держаться независимо. Все одеты нарядно. Друг перед другом да перед барышнями красуются. Но зато хохочут весело и в голос, молодецки хлопают друг друга по плечам, да нет-нет бросят ответный взгляд в сторону девиц.

Сэм был не единственным, кто среди парней выделялся ростом и шириной плеч. Был ещё один, по имени Армир, что ни ростом, ни шириной плеч не уступал орку. Рыжий, здоровенный детина. Один из тех подростков, с которыми Сэм сцепился давным-давно. Однако фигура у рыжего была иного порядка: он был широк в кости и более грузен. И говорили, будто в роду у него были тролли, что обитали на северных склонах Туманных гор. Но это, скорее всего, выдумки завистливых односельчан. Всем известно, что у тролля и человека не может быть потомков.

Был тут и другой парень из той же компании забияк. Он совсем небольшого роста, а зовут его Сатор. Именно его орк толкнул, исполосовав когтями лицо, от чего у Сатора на всю жизнь остались шрамы на лбу и щеках. Но с тех пор он стал едва ли не самым близким другом Сэма, всячески демонстрируя тому свою приязнь.

Между тем празднество стремительно набирало обороты. Вот уже одна бочка с элем опустела. Разговоры стали громче, смех веселее, а шуточки скабрезнее. Самое время для забавы молодецкой. Как-то сам собой образовался круг. И под громкие крики “Гой-да! Гой-да!” на его середину вышел тот самый Армир. Стянул рубаху, обнажая ужасающе мускулистый торс, поросший густым рыжим волосом. Стоит, мышцы разминает, ждет, кто же будет противником. Дело то молодое, а забава простая — борьба. Правда, без кулачного зубодробления. “Рандори” называется.

И хотя Сэм сам себя, по праву, считал довольно сильным и ловким, выходить в круг он вовсе не собирался. Не любил он на публику силу показывать, а может, просто стеснялся. Но пока молодой орк крутил головой, Сатор, стоявший рядом, так не вовремя хлопнул Сэма по плечу, что тому, чтобы устоять, пришлось сделать шаг вперёд. Таким образом, юноша вступил в круг. Тут же раздались возгласы одобрения. Сэм решил было вернуться на свое место, но поймал на себе взгляд одной из девушек. Той самой красавицы по имени Тви. У неё было правильное овальное лицо, пухлые губки и высокая грудь, на которую падала коса длинных каштановых волос. Так что… так что теперь делать было нечего. Пришлось остаться и готовится к драке.

Которая не замедлила начаться. Пока Сэм мысленно проклинал такого неосторожного Сатора, громила Армир, под радостные крики толпы, уже двигался прямиком к молодому орку. Каждый, кто хоть раз выходил в подобный круг, да ещё и против заведомо очень сильного противника, никогда не забудет это чувство. Оно одинаково во все времена и во всех мирах: волнение, страх, замирание, а потом резкое сердцебиение. Адреналин, в конце концов. И тут, откуда-то из тёмной памяти твоего естества выходят наружу и завладевают сознанием древние инстинкты — выжить и победить. А остальное перестает существовать.

И вот борцы сошлись. Сэм попал в объятия рыжего гиганта и сразу получил огромной ладонью прямо по затылку. Да, в рандори удары кулаками запрещены, но такой приём хоть и считался “грязным”, всё же не являлся прямым нарушением правил. В качестве судей выступали все жители посёлка под руководством старосты. В глазах у орка поплыли тёмные пятна, и он чуть было не потерял равновесие, но последним усилием воли удержался и продолжил бороться. Между тем Армир продолжал гнуть свою линию. Его правая рука лежала на шее Сэма и постоянно тянула вниз. Левой рукой рыжий удерживал орка за локоть правой руки. На поверку Армир оказался ещё сильнее, чем можно было предположить. Тург понял, что даже ему долго так не выдержать. Пока что его длинные и сильные руки удерживают противника, но что будет, когда Армир подомнет его под себя?

А между тем опытный борец, коим, несомненно, являлся Армир, применил ещё один не очень чистый, но, тем не менее, девственный приёмчик. Когда головы борцов вплотную приблизились друг к другу, рыжий сделал незаметное движение, и его лоб довольно сильно приложился к орочьей скуле. Спасла ширина и прочность этой самой скулы.

Как известно, в бою время течет иначе. Так было и на этот раз. Для зрителей всё выше означенное уложилось в несколько мгновений, для борцов же это были как минимум минуты. Неожиданно, Тург даже не понял, а почувствовал, как он может победить Армира. Тяжелая рука рыжего богатыря всё ещё лежала на шее орка. Улучив момент, Тург, что есть силы, потянул её на себя, резко подвернулся под эту лапищу, прижал её обеими руками к себе и в падении, всем своим телом продолжая тянуть Армира, таки бросил его на землю. Да, это было рискованно и авантюрно, но рыжий великан был слишком уверен в своей силе и слишком поглощен собственными действиями.

В результате, уже через минуту толпа выкрикивала имя Сэма, друзья поздравляли с победой, хлопали по плечам и жали руку. Недовольный и пристыженный Армир стоял в стороне, потирая ушибленное плечо и злобно наблюдая за всем этим действом.

Когда же всеобщее волнение улеглось, а внимание гуляющего сообщества перекинулось на другую забаву, Тви незаметно пробралась к Сэму и, улучив момент, что-то шепнула ему на ухо. Что-то такое, что слышал только сам орк да стоящий невдалеке скучающий и внешне безучастный Сатор. Это было назначение свидания. Пока Сэм с нетерпением ждал назначенного часа, Сатор отошёл в сторонку. Мало кто обратил внимание на то, как он беседует с неудачником Армиром. Ну, а если кто и заметил, то что здесь такого? Ну, утешает парень друга. Хороший парень, душевный такой.

Сэм с трудом скрывал нетерпение. Тви шепнула ему, чтобы он, как только увидит, что она исчезла, обождал немного и тоже шёл к “их месту”, дабы строгие батюшка и матушка ничего не заподозрили. Уже стемнело, когда Тви, наконец, исчезла из поля зрения орка.

По прошествии небольшого отрезка времени, показавшегося Сэму целой вечностью, орк также незаметно покинул уже изрядно захмелевших односельчан и направился к тому самому дубу. Налетевшие с севера тучи скрыли вышедшую было Селену, но разве это может быть помехой для по-настоящему влюбленного юноши? Тем более, если он — орк. Сэм без труда прокладывал себе путь. И вот он уже под дубом. Однако, где же Тви? Девушки на месте не оказалось. Только что это за бесформенное серое пятно там среди корней? Сэм осторожно подошел ближе. Неожиданно тучи расступились, и небольшое пространство, где лежало нечто, осветилось бледным светом Ночной богини. Видно стало очень хорошо. Так хорошо, что орк без труда разглядел, что это “нечто” было не чем иным, как Тви, лежащей на земле. Только шея девушки была как-то неестественно вывернута, а красивые глаза были пустыми и, как будто, стеклянными.

Не успел юноша осознать произошедшее, как где-то невдалеке послышались голоса и в долине замелькали огни факелов. Подчинившись инстинктивному страху, Сэм, не помня себя, бросился в сторону леса, покрывавшего один из горных склонов, прочь от этого места.

Пока Сэм в ужасе, не разбирая дороги, бежал по ночному лесу, кто-то из людей нёсших факелы вышел к месту, где лежало тело Тви. Уже через несколько минут под дубом скопилась целая толпа жителей Чёрных Пастухов. Оказывается, кто-то шепнул матери Тви, что её дочка куда-то исчезла. Та подняла шум. Тви не оказалось ни дома, ни где-либо ещё. Все, кроме родителей Тви, многозначительно переглядывались, понимая, где следует искать девушку. Однако всерьёз не собирались этого делать. Но, возбужденные алкоголем и настойчивыми просьбами своего старосты, крестьяне взяли факелы, и пошли к дубу, втайне желая застать влюблённых и позубоскалить.

Таким образом, тело девушки было без труда найдено. Но, почему-то, следуя указаниям Джуги, его доставили не в поселок, а положили на чей-то плащ и отнесли на холм, где буквально только что проходили всеобщие гулянья. Заголосила её мать, отец побледнел и пошатнулся. Оперся на чью-то руку и едва устоял на ногах. Но справился. Сильный муж всё же. И тут односельчане услышали дрожащий, но властный голос Джуги:

— Кто? Кто это сделал?

Никто не ответил.

— Я еще раз спрашиваю: кто это сделал?! — повысил голос староста.

И опять ответом ему была тишина. Мужчины опускали глаза в землю и молчали. Но тут из задних рядом раздалось:

— Я знаю!

— Что!? — вскинулся староста. — Кто это? Выйди ко мне.

Люди расступились, в импровизированный круг вышел Сатор и повторил:

— Я знаю, кто это сделал.

— Говори! — потребовал староста.

Сатор вздохнул, так, будто решение говорить давалось ему с большим трудом.

— Говори же быстрее! — поторопил его Джуга.

— Мне тяжело это говорить…, — начал Сатор, — ни для кого не секрет, что я дружен с Сэмом.

Тут Сатор опять замолчал в нерешительности.

— Ну же! — снова поторопил его староста.

— Я друг Сэма, но я должен сказать. Я слышал, как Тви назначала ему свидание, — выпалил Сатор и опустил голову.

Сначала было тихо. Потом откуда-то из задних рядов раздалось:

— Проклятый орк! Пригрели змею на груди!

И уже другой голос:

— Верно! Орочье отродье! Вот чем отплатил нам!

В этот момент Джуга сорвал со своей головы неизменную шапку из бараньей шерсти и бросил её наземь. Затем ударил по земле посохом, чьё навершие из ветвящихся сухих веток походило на скрюченные костистые пальцы. Удар этот, неожиданным эхом, разнёсся по земле, будто кто-то глубоко под холмом ударил в огромный колокол. Это заставило стихнуть поднимающийся было гвалт.

В наступившей тишине стало слышно нарастающее утробное ворчание. Джуга склонил голову. Рта он не открывал, но все слышали, что этот звук исторгается откуда-то из его тела. Он начала помогать себе, поднимая и с силой вгоняя посох, словно копьё, в землю. Ворчание перешло в какой-то речитатив, слов которого невозможно было разобрать. Вдруг Джуга неожиданно громко по-бабьи взвизгнул и воскликнул:

— Убьём тварь!

Люди непроизвольно сделали шаг назад, открыв свои рты.

— Убьём орка! — ещё раз крикнул староста не прекращая стучать посохом о землю.

Тут все заметили, что между скрученных деревянных пальцев появилось голубоватое сияние, будто в навершии палки был зажат большой круглый камень, незаметный ранее.

— Но, Верен…, — чей-то неуверенный голос раздался из толпы. — Ворон не даст нам сделать этого.

Самого барона среди присутствующих давно не было. Никто не заметил, как он исчез вместе с женой.

Джуга, наконец, оставил, кажется увеличившийся в размерах посох, торчать в земле, и начал кружится вокруг него согнувшись в каком-то странном танце что-то бубня и притопывая. Голубое сияние в навершии, ставшем больше похожим на крону небольшого дерева, стало ещё ярче.

— Убъём Ворона! — взвизгнул староста. — Нам не нужен барон. Мы — свободные люди!

Пока Джуга выкрикивал свои лозунги, утробное ворчание и речитатив, странным образом, не умолкали.

— Верно! — поддержал кто-то из толпы. — Всегда жили без барона и дальше проживём.

— А префект? — возразил кто-то сомневающийся. — А власти?

— Герои не умрут! — выпалил Джуга.

— Герои не умрут! — как зачарованные, подхватило несколько крестьян.

— Рабов не пустят в рай! — опять скомандовал староста. — Мы не рабы!

Что было довольно странно и не вязалось с доктриной культа Милосердного. Ведь этот культ буквально начинался как религия рабов, чтобы утешить обездоленных, дать им надежду на справедливость в загробной жизни, а, заодно, отвести агрессию от их хозяев. Впрочем, кто сказал, что Джуга был последователем именно этого культа?

— Мы не рабы! — подхватили крестьяне. — Не рабы! Не рабы! Не рабы!

Постепенно частица “не” стала выговариваться не так чётко и явственно.

— Долой барона! Убьём монстра! Убьём орка! — заключил Джуга, выхватив полыхающий синим цветом посох их земли и двинулся вниз с холма в сторону склона, на котором располагался замок Верена.

Процессия с зажжёнными факелами и как попало вооружёнными людьми, будто огненная сколопендра, двинулась следом за старостой.

Непонятно почему, но кривые ноги понесли Сэма не к Чёртовому Пальцу, его родному дому, а глубоко в чащу леса. Наконец, тяжело дыша, орк остановился на освещённой холодным светом поляне. И тут же узнал место, где он всё это время встречался с эльфийкой Айнен.

— Что, опять? — силуэт в плаще отделился от дерева и вышел на свет.

Айнен уже была здесь, хотя ни о чём таком они заранее не договаривались.

— В смысле? — переспросил орк. — Не понял.

— А, не важно, — эльфийка отмахнулась, — это такая неудачная шутка. Что привело тебя?

Сэм оглянулся, как бы не понимая, как попал сюда и что именно тут делает.

— Ты ждала меня? — спросил он эльфийку.

— Нет, — ответила она, — но ты так топал всю ночь, что я не могла спокойно спать. Неужели я так и не научила тебя двигаться по лесу бесшумно?

— Айнен, оставь свои нотации. Я не эльф и никогда не сравнюсь с вашим братом в искусстве передвижения по лесной местности, а твой чуткий слух, конечно, делает тебе честь. Однако мне сейчас не до этого. Случилось ужасное, — пробурчал в ответ Сэм.

— Что конкретно? — эльфийка откинула капюшон и посмотрело орку прямо в глаза.

— Скажи, Айнен, надеюсь, ты не ревнива? — начал Сэм. — Надеюсь, нет. Дело вот в чем…

И тут юноша рассказ эльфийке события прошедшей ночи. То, что знал, конечно. И хотя Айнен ничем не упрекнула Сэма, всё же, когда он рассказывал про Тви и назначение свидания, её глаза на мгновение блеснули недобрым огнем.

Когда же недолгий рассказ был закончен, эльфийка минуту помолчала и наконец заговорила:

— Все ясно. Я так понимаю, ты хочешь спросить у меня совета? Что тебе делать дальше? А также ты хочешь знать, как так получилось? Ну, что ж, изволь. Твою Тви кто-то убил с целью отомстить, прежде всего, тебе. Этот кто-то твой явный или неявный враг. Скорее всего, это всё тот же Армир. Но не так просто. Насколько я поняла из твоего рассказа, сам Армир умом никогда не блистал. И хотя был на тебя зол, скорее бы убил тебя самого. А тут пахнет целым заговором с целью обвинить тебя в убийстве. Хитро. Скорее всего, непосредственный убийца действительно Армир, а вот кто тот, кто стоит за его спиной? Опять же, наверняка это кто-то из твоих друзей. Или подруг. Как ты там говорил? “Сатор случайно ударил меня по плечу и вытолкнул в круг”? Ну-ну. Случайно говоришь?

— Ты думаешь, это Сатор?! Не может быть! — воскликнул Сэм. — Он же мой друг!

— Ха-ха-ха! — как-то недобро засмеялась Айнен. — Друг? Ну и что? Или ты не знал, что у людей это в порядке вещей — подставлять друзей?

— Так что же мне теперь делать?

— Дай-ка подумать. Возвращаться домой к родителям тебе нельзя ни в коем случае.

— Это ещё почему? — насторожился орк.

— А вот почему: скорее всего, сразу после того, как обнаружится труп девушки, твои односельчане пойдут к тебе домой. Твой тайный “поклонники” постарается. Тамони и нападут на твоих родителей. Или уже напали…

В этот момент Сэм вскочил и бросился обратно в лес по направлению к своему дому. Айнен не оставалось ничего, кроме как сокрушенно вздохнуть и совсем по-человечески покачать головой.

Так и не успевший отдохнуть, орк бежал к баронскому замку. Так он не бежал даже сегодня ночью. Откуда-то взялись силы, открылось второе дыхание. Правда, юноша совсем не думал о том, что будет делать, когда достигнет заветной цели. Очень может быть, что крестьяне атакуют башню Верена прямо сейчас. А у Сэма даже нет оружия, за исключением ножа. Оставалось надеяться на то, что штурм ещё не начался.

Уже рассвело, когда, при приближении к родным местам, нехорошее предчувствие укололо сердце орка. И, как оказалось, неспроста. Сэм опоздал. И без того чёрная скала Чёртового Пальца темнела выгоревшими ставнями. Теперь Сэм стоял посреди двора, ворота в который были выломаны. Но что стало с его жителями? Трупов нигде не видно — ни нападавших, ни казаков, которые давно жили в замке и стали его постоянной дворней. Эти ребята тоже не должны были умереть без боя. Да и сам Верен был не из тех, кто сдается на милость победителей. Судя по всему, крестьяне не могли взять дом голыми руками и потому сожгли его. Очевидно, что отец и мать погибли, а крестьяне забрали трупы и нападающих и защищавшихся. Слезы текли из жёлтых глаз Сэма. Но только ворон, кружащий над пепелищем, мог увидеть их своим чёрным глазом.

И тут, несмотря на боль и горе, орка внезапно посетило какое-то знакомое чувство. Зов. Он вытер слезы и огляделся по сторонам. Его взгляд упал на чёрный предмет среди таких же чёрных развалин. С первого взгляда не заметный, это был Коготь Балрога — тот самый ятаган! Как он здесь оказался? Видно, что в пылу боя и в темноте крестьяне не заметили. Сэм протянул руку и поднял клинок. Сохранились даже ножны из непонятного материала. Рукоять была тёплой, и это тепло странным образом было приятно сжимать в ладони.

Тут что-то свистнуло у Сэма над головой и раздался грозный окрик. Орк оглянулся и увидел, что из-за валунов, разбросанных по склону, к нему движутся люди. Одна группа, возглавляемая тем самым Армиром быстро приближалась, а два человека взобрались на выступ скалы и метили в него из не слишком мощных охотничьих луков, словно говоря: “Даже не пробуй убегать”. Но орк и не собирался.

“Своя кольчуга ближе к телу.”

Народная мудрость.

То, что что-то пошло не так, жители Чёрных Пастухов заподозрили тогда, когда исчез староста. Джуги не было дома. Не было его и на пастбище. Вместе с ним пропал его огромный белый волкодав. Вторым звоночком… Нет, даже не звоночком, а колоколом стало возвращение отряда, посланного проверить засаду, оставленную на орка возле замка его приёмного отца. Люди принесли куски изрубленных тел в промокших от крови плащах и вывалили их на площадке в центре села. Кому принадлежит та или иная часть тела, сходу разобрать было практически невозможно. Разве что вот эти большие куски мяса, скорее всего, когда-то были Армиром.

В этот момент все головы повернулись в сторону Сатора. Он сам почувствовал, что это, пожалуй, самый важный момент в его жизни. Он на вершине власти: принял, можно сказать, роль лидера, вожака и, в то же время, ответственность за всё происходящее. Сатор нацепил скорбное и торжественное выражение лица.

— Наши воины пали как герои! — с пафосом сказал он. — Мы похороним их с честью!

— Где похороним? — прошипел кто-то за его спиной. — На кладбище за границами деревни? Там, где рыщет злобный орк?

Жители посёлка как-то недобро посмотрели на молодого человека, будто это он был во всём виноват.

Сатор выпучил глаза и заговорил, почти закричал тоном обиженного подростка:

— Да он неадекватный! Убийца! Мы должны объединиться и поймать орка! Все вместе! Не время выяснять отношения!

— Да ты всегда его ненавидел! — раздалось из толпы. — Может, ты его и спровоцировал? Мы все всё прекрасно видели!

— Да, верно! — поддержал кто-то ещё. — Ты со старостой всегда был заодно. Это ваших рук дело! А нас за что?!

— Я?! — Сатор ударил себя по груди и ещё больше выпучил глаза на наглом и одновременно как бы изумлённом лице. — Да я никогда! Я — нормальный мужик!

— А давайте отдадим его орку? — предложил кто-то из толпы. — Свяжем и оставим на холме. Пусть монстр с ним разбирается, а нас оставит в покое.

— Верно! — подхватили в задних рядах.

— Верно! — неслось с разных сторон.

Тем временем, Сэм направился туда, где, по его мнению, паслось поселковое стадо, чтобы перерезать всех овец и коз. Нет, это не было актом бессмысленного убийства. Орк рассчитал очень просто: без домашнего скота людям живется куда уж несладко. Это, конечно, будет ещё не голод, но уже близко к нему. А цель он себе поставил простую и ясную — поселок Чёрные Пастухи должен перестать существовать. Орк был готов к встрече с Джугой и его волкодавом, но того не оказалось на месте. Какой-то мальчишка-пастух моментально дал дёру, и Тург методично приступил к задуманному.

Вот за этим нелицеприятным занятием и застала его Айнен. Она стояла на краю леса, грациозно опершись на огромный чёрный посох, и с печалью в глазах наблюдала за тем, как Сэм кромсает беззащитное стадо.

— Да, именно этого я и боялась, — сказала она, протягивая Сэму посох и свёрток с какими-то предметами. — Вот, я принесла его тебе. Возьми. Это рог из которого орки когда-то делали свои луки. А здесь, в свёртке, всё, что тебе понадобится. В том числе наконечники для стрел, оперенье и очень прочная влагостойкая тетива, сплетённая из моих волос. Надеюсь, с остальным ты справишься. Я думала, что у тебя нет оружия. Вижу, что ошиблась. Но ты всё равно бери.

— Спасибо, конечно, — как-то без энтузиазма сказал Тург и протянул к подарку забрызганную по локоть кровью руку. — Такой же был у отца в кабинете. Но я не нашёл его на пепелище.

Айнен брезгливо покосилась на кровь. Сделала шаг назад.

— Прощай Сэм, теперь я вижу, что ты настоящий… орк. Вряд ли мы увидимся ещё, — и исчезла в лесу, оставив свой подарок.

На какой-то миг когти харадских гепардов заскребли на сердце у начинающего орка, но он тут же шикнул на этих кошек. Ещё много работы.

А Сатор уже был привязан к столбу, врытому на вершине холма, где ещё недавно проходили всеобщие гуляния. И самым неприятным в данной ситуации были мошки. Они облепили лицо, и согнать их полностью не было никакой возможности. Не помогало ни мотание головой, ни облизывание, ни гримасы, ведь руки были надёжно прикручены верёвками к бревну.

Вдруг в кустах у подножия холма послышалась какая-то возня и приглушённые крики. По дуге оттуда вылетел топор и шмякнулся на землю, будто выбитый из чьей-то руки. Потом один из односельчан Сатора, он не мог разглядеть кто, выполз из кустов и, подтягивая себя руками, медленно пополз прочь. Юноша заметил, что его ноги были обрублены. Сатор догадался, что его соплеменники оставили засаду на орка, а его самого использовали как приманку. Просчитались, но где?!

Вслед за оставляющим кровавую полосу человеком, не спеша вышел зелёный орк. Он повёл широкими плечами и пригвоздил ползущий обрубок ятаганом к земле. Затем вытянул чёрное лезвие, на котором кровь была практически незаметна, и двинулся вверх по холму.

— Сэм! Сэм! — позвал его Сатор. — Друг, они решили, что мы с тобой заодно. Наказали меня просто за то, что мы друзья. Вот, твари! Да ещё использовали меня как приманку. Освободи скорее, мы сбежим отсюда вместе.

Тург молчал, в упор разглядывая Сатора своими жёлтыми глазами.

— Я вернусь, — вдруг сказал он, — чтобы посмотреть, как мошки обглодают твоё лицо.

Вообще-то жители Чёрных Пастухов были ребятами не робкого десятка. Мужчин уж никак нельзя было назвать трусами. Как только стало понятно, что поселку угрожает опасность, на деревянных стенах, окружавших человеческое жилье, была установлена круглосуточная стража. Посёлок превратился в небольшую крепость на осадном положении. Правда, никто из жителей не обладал серьёзным опытом на этом поприще. Поэтому, когда ночью из ближайшего леса взмыла маленькая красная звездочка и упала на одну из соломенных крыш, оказавшись стрелой с наконечником, обмотанным чем-то горящим, никто из защитников не был готов к отражению врага подобного рода. Затем из леса вылетела ещё одна стрела. Потом ещё и ещё, и ещё. И так до тех пор, пока в посёлке не начался самый настоящий пожар. Огонь охватывал двор за двором, перескакивал с крыши на крышу, будто подгоняемый злым заклинанием.

Поселок пылал. И многие стражники были вынуждены броситься на помощь своим домочадцам, чтобы спасти дома, припасы, хозяйство. А после всех вышеперечисленных кровавых событий боеспособных мужчин осталось не так и много. Те же, что всё-таки были вынуждены пребывать на своем посту, беспокойно оглядывались туда, где за их спинами бушевал оранжевый демон.

Вот одного из таких стражников и приметил Тург. Ему, наблюдающему из лесу, тот был хорошо подсвечен огнём. Тёмный силуэт на фоне пламени. Стрела на тетиву, правая кисть большим пальцем, как это делают орки (Верен научил сына) оттягивает тетиву к заостренному уху… Вжжж… и нет стражника. Дорога свободна.

Как только в поселке начался пожар, Аза не бросилась, как все, гасить огонь. Вместо этого она начала собирать вещи и укладывать их на телегу. Положив туда самое необходимое, она вернулась, чтобы забрать своего маленького братишку. За этим занятием и застал её отец.

— Дочь моя, что ты делаешь?! Куда ты собралась?! Бежать?! Идем со мной, ты будешь подносить ведра с водой! — воскликнул он.

— Нет, отец, я не пойду с тобой! — отрезала Аза.

— Что?!

— Неужели ты не видишь, что это бессмысленно? Оглянись, Сэм перережет нас в этом огне. Мы должны бежать из поселка. Только так мы можем спастись. Разве ты ещё не понял, что пожар отвлекает наше внимание? Орк ворвется сюда, если уже не ворвался.

Возможно, в другое время этот разговор закончился бы тем, что Аза получила весомую оплеуху. И это в лучшем случае. Но жители этих диких земель не были скованны условностями. И потому сами были проще, но, в тоже время, чутче к советам, от кого бы они не исходили. Так что отца Азы долго упрашивать не пришлось. Он бросил свое занятие, и через несколько минут его семья уже выводила телегу на улицу, а Аза призывала других соседей последовать их примеру.

А ещё через какое-то время маленький караван выходил из ворот объятого огнём поселка. Правда, не все жители присоединились к нему. И зря. Девушка оказалась права. Тург ворвался в посёлок, и его черный ятаган уже темнел в свете пожара от крови. Орк даже не заметил, как перестал управлять происходящим. Казалось, это не он орудует Когтем, а ятаган сам направляет его руку. Чётко, быстро и без сожаления. Может, так оно и лучше?

Но ни Аза, ни кто из её товарищей по несчастью этого уже не видели. Они все дальше уходили по дороге, оставляя за собой обжитые места, прижимая к груди детей и нехитрый скарб. Но, вскоре, орк-ятаган понял, что его пытаются обмануть, и Тург бросился в погоню.

Когда же из тьмы в беглецов вылетела стрела и пронзила горло отца Азы, немногочисленные мужчины схватились за оружие.

— Эй, мужики, не побоимся орка поганого! — крикнул кто-то. — А ну, сомкнемся по плотней! За мной!

И они бросились во тьму, приняв единственное правильное решение, оставив своих жён и маленьких детей на дороге. Поначалу из тьмы были слышны звуки боя и крики сражающихся. А потом наступила пугающая неестественная тишина. Не было даже обычных ночных шорохов. Казалось, вся живая природа замерла в ожидании. В ожидании чего?

Но что это? Два огонька? Нет, это два звериных глаза отражают свет факелов там, в темноте. Но почему так высоко над землей? Кто-то из детей вскрикнул от страха и тут же замолчал. Видно, мать закрыла ему рот рукой. Тогда Аза слезла с телеги и двинулась навстречу своей судьбе. Девушка не столько увидела, сколько почувствовала, что темнота сгустилась где-то совсем рядом, там, где горели два глаза. Тург был здесь. Он не торопился, но и не прятался. Просто шёл своей неслышной походкой. Тогда она упала на колени, прижимая к груди своего маленького брата.

— Сэм, остановись! Что ты делаешь?! Не станешь же ты убивать детей?! — закричала она. — Убей меня, если хочешь! Утоли свою жажду крови, но отпусти их! Сколько тебе ещё надо, чтобы насытится!?

Теперь Аза поняла, что темная фигура стоит прямо перед ней, и перешла на шёпот.

— Прости их. Отпусти. Ты же знаешь, что я всегда любила тебя. Тогда ты был человеком. Я знаю. Я верю, что и сейчас в тебе есть что-то человеческое. Ты отомстил достаточно. Перестань. Не бери грех на душу.

Тург молчал.

— Человеком? — переспросил орк. — А что значит быть человеком? Посмотрите на себя, жалкие, несуразные, нескладные создания. Вы, люди, слишком высокого мнения о себе. Вы перестали быть животными, но так и не стали богами, застряв где-то на середине этого моста. Вы обладаете разумом, но глушите его всеми силами, употребляя разнообразные зелья и снадобья. Ваше тело почти совершенно, но каждый из вас сам роет себе могилу с помощью вредных привычек. Вы наделены даром речи, но ваш язык повторяет чужие слова, не понимая их смысл. А голова стала проходным домом, мешаниной из противоречащих друг другу мыслей. Вам дана свобода воли, но вы не знаете, как пользоваться этим даром, вечно перекладывая ответственность на других. Вы даже не в состоянии понять причинно-следственные связи ваших слов и поступков, постоянно вопрошая высшие силы: “А нас за шо?”. Люди, объявившие себя царями природы… Возможно, вы просто эволюционная погрешность. Вы не можете быть честны с собой настолько, чтобы признать свою животную сущность, вместо этого выдумывая своих божественных предков. А ведь будь вы честны, вы бы стали циничнее, но не так жестоки и лицемерны. Ведь животное не придумывает себе идей, ради которых готово убивать без счёта. А у вас за пазухой всегда две правды — одна для себя, другая для других.

— Но кто ты, чтобы судить? — не сдавалась Аза. — И дети, причём тут дети?

— Да, дети…, — орк, казалось, задумался. — Дети действительно чисты. Они воспринимают всё искренне, так, как оно есть. Они не врут и не лицемерят. По крайней мере до определённого возраста.

— Хорошо! — скала Тург. — Я пощажу их. Но не всех! А только тех, кто ниже вон того колеса!

Орк указал на одну из телег, видневшуюся в свете факела.

— Все остальные люди — умрут!