На минуту пожалел, было, упущенную возможность полёта на дирижабле.


Полёт по прямой – 1810 километров. Это на шестьсот километров короче, чем поездом!


Аэронавтам курс поддерживать легче, чем экипажам кораблей в море. Навигация точнее не только по приборам – визуально! Незапланированный манёвр дирижабля в воздухе, почти всегда сопряжён с изменившимися метеоусловиями. Прямая от точки до точки – экономия горючего. В воздухе дорогого стоит. Два двигателя развивают скорость от 80-ти до 130 км в час. Попутный ветер может эту скорость удвоить. Следовательно, у Компании есть все основания утверждать, что перелёт Берлин – Стамбул займёт от 18-ти до 22-х часов. Перегрузок и болтанок, как в самолётах, дирижабль не испытывает. Кают-компании, курительные комнаты, ресторан, даже танцзал! Захочется вздремнуть, пожалуйста, каждый пассажир обеспечен индивидуальным спальным купе. К услугам пассажиров кинематограф и радиотелеграф! Ну, кто ещё сомневается в превосходстве расы белокурых голубоглазых потомков тевтонов не только над аборигенами Азии, Африки и Америки, но и над иными народами Европы! Просто так с досады не сплюнешь. Что есть, то есть.


А что есть? В багаже группы Мак’Лессона десяток тяжёлых папок с полной технической документацией как на «мягкие» дирижабли класса «Парсеваль», так и на дирижабли класса «Цеппелин» жесткого типа. Ну, возможно, это устаревшая информация. Но есть в багаже и папка с технической документацией на новейший, месяц как принятый на вооружение сверх секретнейший жесткий дирижабль нового класса – «Шютте-Ланц». С этими монстрами, на строительство которых кайзер не жалел средств, противникам Германии на полях театра военных действий придётся серьёзно считаться.


Мак’Лессон не исключал возможности провала операции, возможности потери информации на оригинальных бумажных носителях с грифами «Streng geheim!» – «Совершенно секретно!». Тактико-технические характеристики аппаратов и основные перспективные возможности их применения он знал наизусть.


В случае опасности, багаж придётся бросить… Будет обидно. Хоть и не заказывался, а дуриком достался Шломе Фридману по случаю и не очень дорого.


Эту информацию, во что бы то ни стало, необходимо донести до Кабинета Министров Великобритании, лучше, конечно, до самого Премьер-Министра лорда Ллойд Джорджа. Через лорда Хардинга? Нежелательно. Информация не его юрисдикции. Политики не любят заниматься делами не своей компетенции. Придётся – по инстанции, через Уилфреда Маллесона. Тоже не фонтан. Прокиснет материал в Ми-6, в делах полковника сэра Мансфилда Смит-Камминга. Его, равно, как и сэра Уинстона Леонарда Спенсер-Черчилля, Первого Лорда Адмиралтейства, интересуют только военно-морские силы.



Картины пейзажа, мелькавшие за окном вагона, Мак’Лессона не интересовали. Глянул на часы: девять ноль три берлинского. Прикинул, в Вене должны быть к вечеру через десять часов сорок шесть минут в девятнадцать сорок девять. Неужели придём минута в минуту?


Так и пришли! Из Берлина в Вену через Дрезден, Усти-над-Лабем, Прагу и Гмюнд. Шестьсот восемьдесят километров или четыреста двадцать две с половиной мили, как считают в Великобритании. За десять марок бонами Дойчерейхбанка с мелочью. За билет с каждого.



На Венском вокзале «Вестбанхоф» (Westbahnhof) «Западном» пришлось отстоять очередь в таможенном терминале. Мимо терминала идут только немцы! Эфенди Мехмет Джабриэль-паша был, как всегда, на высоте. С готовностью раскрывал свои бесчисленные баулы, саквояжи, чемоданы, картонки и чувалы. Задаривал таможенников пахучими коробками турецких сигарет и рахат-лукума. На варварском немецком на весь терминал жаловался на плохую погоду и хвалил Его Величество императора Австро-Венгрии Франца-Иосифа. Австрияки морщились от волны сладких запахов, исходящих от турка, отмахивались от его подарков. Чуть было не проявили интерес к двум тяжелым чемоданам с бумагами, но отвлеклись на скандал, инициированный сербским офицером, не позволившим таможенникам прикоснуться к своему холодному оружию. Офицер отстегнул от перевязи саблю, вынул клинок из ножен. Таможенник, проверявший турка, машинально поставил свои крестики на чемоданах паши, и стремительно поспешил на помощь к коллеге, спрашивая на ходу возмутителя спокойствия на сербском: «Шта се догодило?!» – «Что случилось?!». Под шумок группа Мак’Лессона без проблем получила квитанции на хранение багажа и покинула терминал. Это хорошо, подобный документ при предъявлении освобождает багаж от вторичного досмотра при отъезде. Таможенники тоже люди, хоть и немцы, дважды одну и ту же работу делать не любят.



Ночевали в «Отель Империал Вена», в настоящем роскошном дворце в стиле ампир, ещё полсотни лет назад принадлежавшем герцогу Вюртембергскому. Заняли апартаменты из трёх покоев, заказали ужин в номер. Через час в номере появился и «сербский офицер», принёс билеты на знаменитый «Восточный Экспресс». Пошептался кое о чём с «писарем», получил от паши багажные квитанции и пухлый бумажник крокодиловой кожи. Отдал честь и удалился.



Утро 29 января встретили на перроне «Национального» вокзала (Staatsbahnhof), который венцы при всей их патриотичности предпочитали называть просто «Южным», «Зюйдбанхоф» (S;dbahnhof).


Завтракали уже в ресторане «Восточного Экспресса». Паша, «потерявший» любимый кальян, лично проверил, без потерь ли погружен багаж. Проверив, многозначительно кивнул своему писарю.



В 1914-м году в Европе только ленивый и неграмотный не знал, что такое «Восточный Экспресс». Редкая газета на огромной территории от Стамбула и Санкт-Петербурга до Суэца и Гибралтара, и даже самого Альбиона, не печатала хоть раз в месяц на первой полосе рекламу этой железнодорожной компании. Лучшие журналисты и фотографы почитали за честь прокатиться хоть один перегон за счёт «Экспресса», а потом опубликовать подробный репортаж с иллюстрациями. Репортаж с описанием лучшего в мире сервиса, ресторанной кухни, роскошных купе, а главное – скорости, точности и надёжности движения самых совершенных в мире поездов с их фирменными тёмно-синими лакированными вагонами с позолоченными наличниками, ручками, петлями, табличками и гербами. Репортёры, в тайне, всегда надеялись, что в таком поезде, насыщенном самыми богатыми и знаменитыми пассажирами, сливками аристократических обществ и владетельных домов Европы и Америки, им удастся прикоснуться или даже поучаствовать к происшествию, которое выльется в газетную сенсацию! Пусть, кража, пусть, убийство, пусть крушение – но сенсация!


Время шло. Своим стуком по стыкам рельсов вагонные колёса отсчитывали десятилетия за десятилетиями, а сенсаций всё не было. Это ли не надёжность. Тогда сенсации начали придумываться. Эти примитивные детективные повести до сих пор можно купить на книжных лотках перронов и набережных во многих городах.


Пассажир же платит деньги за скорость, точность и надёжность. И за комфорт, конечно. Деньги очень даже не малые. Сенсации ему не нужны. А «Восточный Экспресс» своему назначению и своей доброй славе всегда соответствовал!



Мак’Лессон, равно как и члены его группы, комфорта и роскоши поезда не замечал. Его больше устраивала сложившаяся не конфликтная атмосфера общения между собой пассажиров. Есть желание – обедаешь в купе. Хочешь пообщаться, завести знакомство, пройдёшь в курзал. Коньяк, виски, сигары, трубки, визитные карточки атласной тиснёной бумаги с гербами. Неторопливый спокойный разговор, новые интересные связи. Красивые дорогие женщины, которые сами выбирают себе элегантных и состоятельных поклонников. Вист, покер. Хорошие оркестры. Тихие ночи. Библиотека, почта, телеграф. В ресторане столики только на двоих. Но можно поужинать и одному. Никто бесцеремонно не подсядет.



Пассажиры – всех национальностей. Кого только не встретишь и в самой Европе. Бывали такие, что привлекали внимание: от китайских мандаринов и японских самураев до вождей бедуинских племён. Но не турки. Со дня присоединения к железной дороге пути на Стамбул турки стали неизменными пассажирами «Восточного экспресса». Сначала мотались в Париж, а с изменением политических ветров зачастили в Берлин. Союзнички. Ну, турки, они турки и есть. Не мешают, и то хорошо.



На столе Мак’Лессона билеты на всю группу и листок-памятка с кратким описанием сервиса, предоставляемого «Экспрессом» и маршрутом предстоящего движения со станциями-остановками и хронометражем движения:


– «Вена – Будапешт» через Дьер – 250 км за 3 часа 12 минут. «Будапешт – Белград» через Кечкемет, Сегед, Футог и городок Индия – 370 км за 4 часа 41 минуту. «Белград – София» через Ягодину, Ниш, Бела-Полянку и Костин Брод – 390 км за 5 часов 11 минут. «София – Стамбул» через Ихтиман, Пазарджик, Хасково, Эдирне и Люлебургаз – 570 км за 6 часов 58 минут.


Мак’Лессон с минуту беззвучно барабанил по столу пальцами, считал:


– «Протяжённость маршрута 1580 километров. 20 часов 12 минут плюс три остановки по двадцать минут – один час, всего двадцать один час 12 минут. Крейсерская скорость 78 километров в час. В каком часу отправились? В восемь ноль-ноль. Следовательно, в Стамбул прибываем завтра на рассвете, как говорят в Персии «иншалла», в пять двенадцать. Хорошо. Нужно будет выспаться!».



Время в пути пролетело незаметно. Это было временем отдыха, если можно назвать отдыхом комфортное положение тела в кресле и полусон-полудрёму в пол глаза, по-волчьи.



Однако, обошлось. Ни конфликтов, ни слежки, ни провокаций.


Ауф видерзеен, Европа. Ассалам алейкум, Азия!



Утром 30 января 1914 года в половине шестого берлинского времени, простите, в половине седьмого по истанбульскому, эфенди Мехмет Джабриэль-паша из Эрегли со своей свитой беспрепятственно миновал таможенный терминал вокзала Сиркеджи.


Времени зря не теряли. Два турка-таксиста на стареньких потрёпанных «Мерседесах-Бенц» в это утро хорошо заработали. Переезд не занял более двадцати минут, но наши путники только здесь смогли вздохнуть с облегчением, с удовольствием отмечая знакомые дворцы и мечети Истанбула, проплывающие за окнами автомобилей: Джираган, Долмахче, Йылдыз, Синан Паша, Ортакей… За мавзолеем императора Священной Римской Империи Фридриха Барбароссы, погибшего при переправе через Босфор, повернули к порту «Бешикташ».


– «Привет тебе, император Фридрих Барбаросса, с твоей родины. Не дождались тебя в Вене», – подумал Мак’Лессон. – «Увы, не всегда и не каждый завоеватель возвращается на родину с победой!».



В порту «Бешикташ» пришлось с час прождать отправки парома через Босфор в порт Ускюдар на азиатской анатолийской стороне Истанбула.



Пролив прошли, не замочив ноги.


Вокзал восточного Истанбула только строился, но поезд через Эрегли на конечную станцию «Рас-Эль-Айн» в провинции Сирия уже принимал своих пассажиров. Билеты в кассе уже были раскуплены. Железнодорожная полиция сгоняла безбилетников с крыш вагонов, бдительно охраняла от воров опломбированные грузовые вагоны и платформы, также прицепленные к пассажирскому поезду.


Эфенди Мехмет Джабриэль-паша расстарался: поезд отошёл с опозданием на двадцать минут, но к нему был присоединён ещё один пассажирский вагон, в котором и расположился градоначальник Эрегли со своей свитой.



*****



История строительства Багдадской железной дороги была хорошо знакома Мак’Лессону. Как было известно и то, что усилиями мировых европейских держав это строительство было приостановлено на неопределённое время сложившимся неустойчивым, но, всё-таки, равновесием усилий и противостояний Германии, Великобритании и России на территории Османской Империи Турции. От её Анатолийского берега Босфора по провинциям Сирии, Северной и Южной Месопотамии через Багдад до города-порта с выходом в Персидский залив – Басры.


Мак’Лессон должен был убедиться лично, что достигнутое равновесие интересов империалистов всех стран сохраняется, и строительство железной дороги от сирийского города Рас-Эль-Айн в направлении на Багдад не ведётся.


Именно в этом равновесии заключался и его собственный интерес: политическая и экономическая независимость маленького княжества Киштвари, затерянного в горах Гималаях, как и сотня других княжеств, сумевших приспособиться к подобному существованию и не желавших прикрываться ни английским, ни германским флагами.


Лучшим противовесом англо-германским хищникам в этом неустойчивом равновесии была Россия. Противовесом. И только. Никак не равноценным партнёром. Нет, не Киштвари, не Мак’Лессону. Не тот масштаб. Самим Германии и Великобритании. В этом противостоянии интересы других держав практически не учитывались. Это были просто игральные карты в Большой Игре.


Свою собственную роль в геополитическом мире Мак’Лессон оценивал объективно. В герои мира «плаща и кинжала» не стремился. Это лавры не для его головы. Но старую английскую песенку о сломанном гвозде и потерянной подкове помнил с детства:



– «For want of a nail


The shoe was lost,


For want of a shoe


The horse was lost,


For want of a horse


The rider was lost.


For want of a rider


The battle was lost,


For want of a battle


The kingdom was lost,



And all for the want


Of a horse shoe nail!».



– «Гибнет королевство, армия бежит,


Рыцарь бездыханный под конём лежит,


Сломана подкова, не было гвоздя…


Без гвоздя простого воевать нельзя!».



___________________________________________


* Авторский перевод с английского В.П.Паркин.


____________________________________________



Коню понятно: железная дорога в Месопотамии строится германскими политиками, германским капиталом, германскими инженерами не для торгового оборота – немецкая техника и мануфактура в обмен на сахар, рис и пшеницу Междуречья. Будет окончена дорога, из Басры пойдут большегрузные составы с цистернами нефти Персидского залива для потребностей Кайзерлихмарине и Кайзерлюфтваффе! Для Военно-морского и Воздушного Флотов Германии. Следующим шагом Германской империи станут воинские эшелоны, движущиеся в Персию и в Индию под штандартами с чёрным тевтонским крестом и лозунгами: «Дранг нах Остен!» – «Натиск на Восток!».



И почва для этого нового «немецкого райского сада» уже унавоживается.


За доказательствами далеко ходить не нужно: лучший «друг» Мак’Лессона махараджа Кашмира и Джамму получил при посредстве своего племянника десять горных скорострельных орудий Круппа калибром 75 миллиметров. Но он один ли?



Каким бы злом для Индостана ни были англичане, немцы, без сомнения, стали бы злом не сказано большим. Вряд ли Кайзер в случае поражения Великобритании оставил бы в силе положения Закона 1833 года, действовавшем со времён царствования Императрицы Виктории, дарующий равные права всем подданным Империи независимо от цвета кожи, национальности, расы и вероисповедания!



«Ни один уроженец Индии, так же как ни один человек, родившийся подданным Его Величества, не может быть лишён права на занятие определённого места, должности или исполнение работы по найму по причине своей религии, места рождения, происхождения или цвета кожи».



Да, да. Не стоит удивляться. Не исполнение Закона на местах отдельными подданными – ещё не сам Закон.



Восстание сипаев, две англо-сикхские войны не прошли для Империи в целом и Британской Индии в частности даром. Хищнический колониализм был обязан спрятать свои клыки.


В годы расцвета Викторианской эпохи именно в Индии из всех иных колоний началось самое широкое внедрение норм английского права, распространившееся и на прочие заморские территории. В Индии вырос, встал на ноги и окреп собственный социальный слой интеллигенции, представителей торгового и промышленного капитала. Колония из страны-жертвы агрессии превратилась в равноправное дружественное Королевство Индия. Стала экономическим, политическим и торговым партнёром метрополии. Что и было закреплено обеспечением безопасности личности, собственности и свободы передвижения в пределах империи британских подданных независимо от места происхождения и расовой принадлежности.



Немцы прут на Восток не для того, чтобы нести его исконным жителям плоды европейской цивилизации. Они придут грабить. Только грабить. И убивать тех, кто будет противиться этому грабежу.


Германия имеет свои колонии. Германия не имеет таких законов.



Гвозди, подковы, железная дорога… Старые сказки!



Очень скоро над Месопотамией, Персией и Британской Индией небо закроют своими крыльями с чёрными крестами самолёты и дирижабли Дойче Кайзер Рейха. Один биплан «Авиатик Б-I», поставленный на конвейер, чего стоит. Двигатель «Мерседес» в 120 лошадиных сил, крейсерская скорость 72 км в час, максимальная – 120. Продолжительность полета почти четыре часа. Приобретено производство Австро-Венгрией, строится завод. Подписан договор с Болгарией на поставку четырнадцати машин.


У всех есть самолёты! Даже в России на Русско-Балтийском вагонном заводе в Санкт-Петербурге инженер Сикорский строит и запускает в небо четырёхмоторные бомбардировщики.


Если верить последним известиям «Берлинер беобахтер», на испытаниях этот самолёт с именем героя русского античного эпоса «Ilia aus Murom» – «Илиа аус Муром» – поднял в воздух шестнадцать человек и собаку, общим весом 1290 кг!


Хорошо, хоть, до германских «цеппелинов» русские ещё не доросли.


Хорошо ли? Кто же им, немцам, тогда противостоять будет?!


О дирижаблях – отдельная тема. Напрасно в Адмиралтействе Великобритании недооценивают этот вид военного вооружения. С высоты в шесть-семь километров они будут бомбить английские броненосцы, но сами останутся недосягаемы для орудийного и пулемётного огня!



Как в старом еврейском анекдоте: «…вы будете смеяться», но в самой Британской Индии ещё никто ни разу до сих пор не видел в воздухе настоящего аэроплана!



*****



На станции Энгели градоначальник эфенди Мехмет Джабриэль-паша с поклоном получил от Мак’Лессона чек на предъявителя, распрощался и вместе со своим человеком покинул команду.


Мак’Лессон и двое с ним продолжили путь до сирийского Рас-Эль-Айна, а потом встречным поездом вернулись назад и вышли на станции Адана.


Мак’Лессон убедился лично: станция «Рас-Эль-Айн» на пути «Стамбул – Багдад» – конечная. Работы по прокладке насыпи, шпал и рельсов не ведутся, материалы не завозятся. От Рас-Эль-Айна идут перегруженные товарняки с зерном, хромовой и свинцовой рудой. Понятно, в Стамбуле они не задержатся, уйдут до мартенов сталелитейных заводов Круппа.


В уме сделал расчёт объёма грузопотока и пропускной способности дороги. Запомнил. Записей не вёл. И без них чемоданы полны самого взрывоопасного груза!


Всего: Стамбул – Адана 1162 км за 20 часов средняя скорость 60 км в час. Реальное время с учётом стоянок –38 часов. Плюс, прогулка в Рас-Эль-Айн от Адана туда и обратно через Османие – 1040 км. Это ещё 15 часов.


Теперь – к морю! На верблюдах через Багдад слишком долго.


Железнодорожная линия Адана – Мерсин, построенная ещё английской концессией в 1897 году не действует. Шпалы заносятся песком. В средиземноморский порт Мерсин от станции Адана пришлось добираться наспех арендованными автомобилями. Ещё 85 км. Ещё час двадцать.



На старой заброшенной морской пристани Мерсина, дожидаясь моторного катера со «скаута», Мак’Лессон подвёл под своими расчётами черту: От Стамбула до Мерсина удалось добраться за пятьдесят четыре часа двадцать минут. У Жюль Верна, конечно, было бы быстрее: «вокруг земного шара за восемьдесят дней"! Но Мак’Лессон был доволен. Не опоздал, пришёл с запасом в сорок минут. Опоздание на военно-морской крейсер стоило бы дорого.



*****



1 февраля 1914 года. 17.00.


Борт океанского «скаута»-разведчика лёгкого крейсера третьего ранга «Лайтинг», приписанного к британской военно-морской базе Тамриды острова Сокотра.


В конечный порт Карачи шли через Суэц.


От Мерсина в Порт-Саид триста сорок семь миль со скоростью двадцать пять узлов прошли за четырнадцать часов.



Суэцкий канал «Лайтинг» прошёл без очереди и вне обычного каравана судов торгового флота. Под «Юнион Джеком» в собственных Его Величества морских водах с кем церемониться?! Однако при скорости в шесть узлов, принятой для Суэцкого канала. Здесь не поспоришь. Поспешишь, сядешь на мель, пойдёшь под суд.


Маршрут Порт-Саид – Порт-Ибраим – Суэцкий залив Красного моря в восемьдесят восемь морских миль пройден за 14 часов 45 минут. Красное море от Порт-Ибраима до выхода в Аденский залив пройдено за сорок восемь часов тридцать минут.


5 февраля 1914 года, в 21 час 55 минут крейсер «Лайтинг» приветствовал свою родную базу на острове Сокотра орудийным выстрелом.


7 февраля 1914 года, в 15 час 55 минут крейсер «Лайтинг» лёг в дрейф на рейде в открытом море в полумиле от причалов порта Карачи.



Вечерним восемнадцатичасовым поездом Рами Радж-сингх вместе со своми людьми уже ехал по направлению к Нью-Дели.


Ночь провёл без сна. Дал отдохнуть собственной охране. Думал. Тревожно было на сердце. За всё время поездки трижды получал короткие известия: «Всё в норме». Они не успокаивали. Неизвестно, какие новые политические механизмы могли быть включены за это время. Ведь не один Мак’Лессон не бездействовал это время. А время работает не только на него одного. Как знать, где, когда и кем за это время мог быть нарушен с таким трудом и терпением выстроенный Мак’Лессоном баланс его собственного равновесия!



Последние сутки пути до Нью-Дели были самыми тяжёлыми. Никаких свежих новостей. Никакой деятельности. Только ожидание под стук колёс. Только мысли.


*****



Думал. О равновесии.



В России Мак’Лессону довелось наблюдать, как женщины носят воду ведрами, используя нехитрое приспособление – коромысло. Нечто подобное ему было знакомо ещё по Китаю. Там на коромыслах носят и грунт из штолен, и детей на прогулку.


Как ни странно, но общеизвестно: два ведра с водой нести легче, чем одно.


С технической точки зрения коромысло – это «рычаг с точкой опоры между точками приложения сил».


Так, цирковые силачи удерживают два разъезжающихся автомобиля, приводя в восторг легкомысленную публику, которой невдомек, что это сделать легче, чем удержать один двигающийся с той же скоростью автомобиль.


В чем секрет? Секрета нет! Просто силач использует физическое явление, при котором его собственное тело «находится под воздействием равных, противоположно направленных и потому взаимно уничтожающихся сил». Разумеется, автомобили должны двигаться с абсолютно одинаковой скоростью.



Древнейшие простейшие весы во всех странах и на всех континентах одинаковы: то же самое коромысло в своей центральной точке подвешено к чему-либо, либо прикреплено иным способом, при котором концы коромысла свободны. Если один конец силой опустить вниз, то второй поднимется вверх. Отпусти конец коромысла, и после недолгого колебания его концы примут горизонтальное положение. Прикрепив к концам коромысла по равной чаше, мы получим самые настоящие весы. В состоянии покоя чаши находятся строго друг против друга по горизонтали. Опустим в одну из чаш какой-либо предмет. Эта чаша опустится, но вторая поднимется. Положим во вторую чашу предмет, идентичный первому – чаши займут первоначальное положение – строго друг против друга по горизонтали. Своими действиями мы нарушили равновесие весов, а затем снова их уравновесили.



Законы физического равновесия применяются не только в механике.


Где и в чем только не проявляются законы равновесия!



Нет такой замкнутой природной системы, где бы ни проявлялись законы равновесия, будь то хоть бассейн с золотыми рыбками. Только правильно найденное количественное и качественное соотношение объема воды, грунта, простейших, растений и самих рыб позволит такому водоёму быть жизнеспособным. Но чистить бассейн от погибших рыбок и разрастающихся водорослей придётся его хозяину. Равно, как и восполнять испарившуюся воду. Бассейн под испепеляющими лучами солнца? От перегрева воды и недостатка кислорода погибнут рыбки. В бассейн идёт ледяная вода природного ручья? Тоже беда, нет баланса для нормальной жизни. Но вот, всё улажено именно для золотых рыбок. Они растут, активно плавают, исправно кушают. И в один прекрасный день начинают метать икру! Жизнь продолжается.


В этом бассейне создана сбалансированная экологическая система. Эта система так и называется – экологическое равновесие.



Синоним равновесию – баланс.


Не существует механизма, в работе которого не использовалось бы явление баланса – соответствия между частями, уравновешивания одного другим. Не сбалансированный корабль пойдет ко дну, самолёт, как минимум, не взлетит в воздух. Финансист знает, что такое не сбалансированный бюджет. Бухгалтер ежеквартально, просчитывая доходы и расходы, до копейки сверяет баланс предприятия. Рыбаки москитного флота всех народов Индийского и Тихого океанов используют бамбуковый либо бальсовый противовес, закрепленный параллельно лодке, в качестве баланса, позволяющего не перевернуться своему суденышку даже в штормы.



Опытный фехтовальщик не возьмет в руки несбалансированное оружие. Основной принцип борьбы дзюдо – сохранить равновесие самому и вывести из равновесия противника. Если это удалось одному из борцов хоть на долю секунды – его противник побежден!



От техники коверной борьбы всего лишь шаг до техники борьбы подковерной!



Читая и перечитывая «Путешествия Гулливера» великого Джонатана Свифта невольно воспринимаешь описанное буквально, не сразу осознавая, что за ним стоит нечто иное более интересное, глубокое для понимания и страшное по своей сути. Речь идет о славных обычаях при дворе короля Лилипутии. На устраиваемых во дворце празднествах придворные были обязаны демонстрировать королю и королевскому двору свое умение ходить по канату! Хочешь, не хочешь, но от камер-юнкера до камергера – вперед по канату! Прошел – живи дальше, не прошел – сам виноват, во дворце не место. Находились среди придворных истинные любители и мастера держать баланс на натянутом канате, иной раз, выделывая на нем такие штуки, что зрители рукоплескали от души. Правда, частенько случалось, что к общему удовольствию, кто-нибудь из таких мастеров все-таки терял равновесие и ломал себе шею!



У каждого в памяти свой собственный список политиков, уже свернувших себе шеи на этих увеселениях!



Наша Земля, как и обыкновенный аквариум, очень сложная, очень хрупкая и ранимая замкнутая экологическая система. Нет в этой системе ненужных составляющих, нет в ней излишков воды, кислорода, иных природных ресурсов. Нет в ней никому не нужных или очень нужных кому-то (?!) инфузорий-туфелек и осьминогов, собак и кошек, ворон и мышей, носорогов и слонов, фламинго и лебедей, дельфинов и кашалотов! Все они и еще все-все неназванные от простых мух до горных орлов призваны осуществлять величайшую миссию – сохранять экологическое равновесие на планете Земля. Такой красивой, и такой беспомощной перед собственным безумным детищем – Homo sapiens!



Разумным ли?



Каждый имеет право остановиться в момент, когда он готов нажать на курок, а затем насладиться агонией умирающего зверя, нарядиться в его шкуру и съесть его мясо. Каждый имеет право остановить руку, бросающую камень в городскую ворону, чье преступление лишь в том, что она убирает останки бездомной собачонки, раздавленной лакированным автомобилем. Каждый имеет право в зимний день в двадцатиградусный мороз насыпать на свой подоконник горсть пшена для умирающих от холода и голода воробьев, поставить блюдечко молока в подъезде для бездомного котенка, и уж если не усыновить сироту, то хотя бы внести свою пусть скромную лепту в бюджет детского дома!



Не нужно удивляться и ужасаться уже участившимся фактам нападения птиц на людей. Чему удивляться? Это не вороны, не волки, не тигры, не кабаны, не слоны, не микроорганизмы время от времени переходят в контрнаступление, это планета Земля пытается защититься. Как здесь не вспомнить Великого Белого Кашалота Моби Дика, воспетого Мэллвилом! На знании природы человека Уинстон Черчилль основывал свою мысль: «Чем больше я узнаю людей, тем больше я люблю собак!». Свифта стоит вспомнить еще раз: для Гулливера общество гуигнгнмов (лошадей) было более разумным, сбалансированным, справедливым и человечным, чем общество его сограждан – подданных Короны.



Характеризуя кого-либо, мы употребляем такие определения как «уравновешенный человек, неуравновешенная личность». Эти определения личности родились не сегодня, и не сто лет назад.



В мировой мифологической и религиозной философии равновесие является обязательной качественной составляющей личности. Это качество личности измеряется уже знакомым нам прибором – весами.


«Весы» – это седьмой знак Зодиака. Весы – всеобщий символ справедливости и правильного поведения; атрибут Юстиции, осуществляющей правосудие. В Древнем Египте бог мертвых Осирис в присутствии богини справедливости Маат взвешивает сердце мертвого, которое символически уравновешивается пушинкой, по результатам принимается решение о загробной судьбе усопшего.


Подобное взвешивание земных дел в судах потустороннего мира описывается в священных книгах Персии и Тибета. «Неверные весы – мерзость пред Господом, но правильный вес угоден Ему» (Книга притчей Соломоновых. 11,1).



Вторым эзотерическим инструментом, позволяющем решить вопрос характеристики усопшей личности на предмет уравновешенности, является «Мост». Мост – символ перехода из мира живых в мир бессмертных, из одного измерения в другое. Не случайно в католицизме первосвященник называется понтификом. Важно знать: в переводе с латинского «Pontifex» – «Мостостроитель».


Ислам дает представление о переходе из земного бытия в небесные сферы в образе моста, который узок, как лезвие меча. Человек праведный, уравновешенный, проходит по этому мосту легко. Грешнику на таком мосту не удержать равновесия, он срывается и падает в огненную пучину. Аналогичные представления существуют у зороастрийцев (парсов), у некоторых племен североамериканских индейцев. В древнекитайском мире образов Дао в потусторонний мир также можно пройти только по очень узкому мосту без перил, грешники падают с него в поток крови.



Мир не удивить потоками крови. За всю историю общечеловеческой цивилизации кто только не заливал Землю кровью. Эта практика продолжается и в наши дни. Политикам не интересно уравновешивать международные конфликты системой сдержек, противовесов, уступок и компромиссов. Им кажется, что политические внешние и внутренние проблемы можно решать «большими батальонами», скорострельными орудиями, «дредноутами», «цеппелинами», террором, массовыми расстрелами, самоубийцами и динамитом.



Однако, удивителен следующий факт. Великий разрушитель, величайший нарушитель любого спокойствия, любого баланса, кумир умов, корсиканское чудовище и спаситель нации, император Наполеон Бонапарт, чей жизненный путь залит рекой человеческой крови, в конце своей жизни оставил короткое резюме в своей записной книжке. Эта строка опубликована после его смерти в «Записках узника Святой Елены»:


– «Равновесие – это БОГ!».



*****



8 февраля 1914 года. Дели.



Этот вечер Рами Радж-сингх провел в собственной усадьбе в черте старого Дели в обществе немногих близких ему людей. Ужинали, пили чай, слушали игру старого слепого виртуоза на ситаре. Говорил мало, больше слушал. Спать ушёл рано, сославшись на усталость с дороги. В спальне читал письма, расшифровки донесений, бегло просмотрел газеты. Отметил: организованная газетная кампания, направленная на дискредитацию кашмирского претендента на престол махараджи Кашмира и Джамму проведена по полной, заданной им, программе. Старый махараджа имел беседу с лордом Хардингом. Племянник махараджи, подозреваемый в связях с германским абвером, покинул Кашмир в неизвестном направлении. Военно-полевая полиция гарнизона Нью-Дели с разрешения махараджи провела в его усадьбе обыск, изъяла два горных орудия германского производства. Что ж, программа выполнена. Особо отчитываться перед Вице-королём Индии не придётся. Результат командировки в Германию уже известен.


Мак’Лессон приготовился, было, потушить свет и задёрнуть полог, но в дверь постучал дворецкий. В щель приоткрытой двери показал сложенный бумажный квадратик телеграммы.



В телеграмме всего четыре слова: «Ом мани падме хум!». Они означали – раджкумар Джамму Радж Дигора Урсдон-Сингх и Джозеф Стивенсон благополучно и в срок прибыли в Джамму.


Добрая новость. Вот теперь можно по-настоящему отдохнуть перед аудиенцией у лорда Хардинга.


Уже засыпая, Мак’Лессон принял окончательное решение: не делать подарков Британской Короне. Не оценят. Традиционный консерватизм не позволит. Пока с «цеппелинов» не посыпятся бомбы, о них в Кабинете министров даже разговора не заведут. Эту сдерживающую составляющую нужно переводить на иное «коромысло». Туда, где смогут дать достойный отпор «натиску на Восток». В Россию. Адресат, что примет десять папок из Дойче Кайзер Рейха, надёжен, со связями с Первым лицом Империи. Есть и «фельдегерь», такой, что искать будешь, не найдёшь. Адресату не просто известен – дорог, нужен. Подозрения исключаются.


Сложилась мозаика!


Вот теперь и выспаться можно всласть.



*****



Джозеф Стивенсон, он же Александр Георгиевич Кудашев, он же доктор Джон Котович, он же Бхарати Бхерия-Сингх, отходя ко сну во дворце раджкумара Джамму, всерьёз обдумывал тот же самый вариант возвращения в Россию. Вот только с пустыми руками не хотелось появляться в РО ТуркВО под светлые очи полковника Евгения Фёдоровича Джунковского.


ГЛАВА XVI.


Гуджарат, Варанаси – трудные дороги садху. Встреча с Мак’Лессоном. Трагедия в Шринагаре. Новые проблемы. Резонанс - физическое явление не только в музыке. Кое-что о "сыновьях неба". Как сделать из европейца тибетского монгола.



25 марта 1914 года.



Мои практические знания об Индии пополняются с каждым прожитым днём, с каждым часом, с каждой новой, пройденной мною милей по дорогам Индии. Перехожу «из рук в руки» от одного учителя-гуру к другому. Осваиваю один маршрут за другим. После каждого маршрута по возвращению в Джамму описываю свои странствия в отчёте, в которых обязательна не только информация, обычная для разведчика-наблюдателя с указанием ориентиров маршрута, времени, расстояния, погодных условий, опорных военных, полицейских пунктов, нештатных ситуаций и прочее. В зависимости от легенды и образа-маски странника приходилось изменять осанку, походку, скорость движения, манеру поведения с присущими утверждённому индивидуальному образу мимикой и жестами. Но при этом твёрдо отсчитывать собственные шаги и без записей хорошо помнить расстояния от ориентира к ориентиру.


За собственную безопасность не опасался. Меня всегда надёжно оберегала группа прикрытия. Особых приключений не случалось, но повидать повидал много чего. По времени эти маршруты, пройденные пешим порядком, не были особо продолжительными. Меня внедряли на дорогу в предрассветный час и снимали с пути глубокой ночью.



Самым трудным испытанием был маршрут в провинции Гуджарат. В Гуджарате я шёл в образе садху, совершенно голый, вымазанный в пепле с тиллаком Шивы на лбу. Беззвучно шептал одними губами, бесконечно повторял молитву-мантру: «Ом намах Шивайя!». На распросы не реагировал, благословлял только больных и подносимых детей той же мантрой. Иногда мне в благодарность приносили еду, питьё, вешали на шею венки цветов или даже бус. Эти подарки возвращались мною другим людям, страждущим причащения либо исцеления. Однажды чуть было не состоялся конфликт с группой из четырёх других садху, видно, заподозривших что-то неладное в моём облике, либо узревших во мне конкурента. Я и своим притушенным взглядом увидел: все четверо в наркотическом опьянении. Группа прикрытия ловко и незаметно погасила конфликт.



В Раджастане с великим удивлением открыл для себя Джайпурский храм крыс. Кормил из рук. Но полюбить не смог бы никогда.


В Бенаресе, или в Варанаси, три дня жил в образе мелкого торговца-паломника. Не вынес перманентного всепроникающего запаха кремации. Был счастлив, покинув его. И описывать не буду. Но понял, почему Христос однажды произнёс: «Пусть мёртвые хоронят своих мёртвых!». Понятно, в христианстве, в его изначальной основе, а не в культовом нагромождении обрядов, нет мёртвых, у Господа – все живые!


_____________________________________________


***


Извлечение.



Евангелие от Матфея. 8:


21. Другой же из учеников Его сказал Ему: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего.


22. Но Иисус сказал ему: иди за Мною, и предоставь мертвым погребать своих мертвецов.



Евангелие от Луки. 9:


59. А другому сказал: следуй за Мною. Тот сказал: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего.


60. Но Иисус сказал ему: предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие.


_____________________________________________



Для самого себя понял: Истинная Вера – это чистая земная жизнь, достойная для продолжения жизни в ином состоянии материи, в ином – Верхнем Мире. За деньги Верхний Мир не купить, пустыми словами без дел угодных Верхнему Миру дверь в него не отворить. А погребальный «бизнес», как говорят англичане, он и во времена фараонов Египетских кормил очень многих… Тоже дело нужное. Это я, как бывший протектор военно-санитарной службы, хорошо усвоил.



Возвратившись в Джамму не удержался от восклицания в своей душе: «Слава Богу!». С этих дорог Индии можно было принести в свой дом не только воспоминания и впечатления, но и ворох опаснейших инфекционных и паразитарных заболеваний.



Тем не менее, своим гуру-пандитам был благодарен. Понял: дорога – лучший учитель. Кругозор шире, спецзнаний больше. Научился многому. Ни одно истинное проверенное практикой знание не бывает лишним!



К сожалению, в Джамму не застал Радж Дигора Урсдон-Сингха. Мой мистер Бхота торжественно объявил: «Его Высочество вызван в Шринагар ко двору своего тестя Его Величества махараджи Кашмира и Джамму». Торжественно объявил, с гордостью и с затаённой радостью. Мистер Бхота не простой лакей. Он тоже участник Большой Игры. Много знает, не всё скажет. Значит, политический ветер подул в наши паруса.



– Кто примет мой отчёт? – спросил я мистера Бхоту.


Бхота ответить не успел.



– Не устроит ли вас, уважаемый сэр, ваш непосредственный шеф – Рами Радж-Сингх? – спросил меня входящий в кабинет Алан Мак’Лессон. Собственной персоной, наконец-то.



Мы обнялись. Я впервые был рад Мак’Лессону, как близкому человеку.


Обедали, разговаривали. Я рассказывал, Мак’Лессон слушал, изредка задавая вопросы. Мой отчёт, мои впечатления его удовлетворили. Сделал комплимент:


– Поздравляю, Александр! Ваш разговорный хинду стал заметно лучше. Вы говорите на простонародном диалекте, меняя интонации от гуждаратского выговора до диалекта, распространённого в Уттар-Прадеш. Так говорят люди, чьи профессии связаны либо с постоянными переездами, либо с обслуживанием паломников. Хорошо. Типично для Индии, подозрений не вызывает. А как с русским языком, Александр? Акценты прилипчивы. Мне знакомы англичане, говорящие с еврейским выговором.



– Могу с акцентом, как персидский купец, могу, «акать», как истинный москвич. Хотите предложить мне вернуться на родину?



– Не то, чтобы вернуться. Съездить туда и обратно. Пора и мне исполнить ещё одно условие нашего договора: устроить вам свидание с вашей супругой!



– Жду и надеюсь, Алан!



– Ценю ваше доверие, Александр. И выдержку, конечно! Пришло время для серьёзного разговора. Готовы?



– Готов. Начинайте.



– Если помните, наше сотрудничество основано на трёх условиях, выдвинутых вами. Условие первое: я не заставляю вас, а вы не совершаете действия, которые могли бы принести ущерб России. Так?



– Так.



– Второе условие: я не препятствую, а, напротив, оказываю вам поддержку для вашей встречи с супругой в России, либо в некоей третьей стране. Так?



– Так.



– Третье условие мною уже выполнено. Вы встретились с Шер-Меном Руси. Так?



– Так. И благодарен вам, Алан. Теперь знаю точно: без вашей помощи все усилия в его поисках были бы тщетны.



– Ваша благодарность принята. Ближе к делу. Я готов предпринять некоторые действия для исполнения первых двух условий, выдвинутых вами. И даже более того. Продолжать? Ваши первые два условия ещё в силе?



– Да, Алан. Я слушаю. Внимательно слушаю.



– Я готов создать обстоятельства, в силу которых будет обеспечена ваша встреча с супругой на срок, скажем, дней в семь, десять. Но не в Асхабаде, а в ином городе на азиатской территории России. Она сама решит, возьмёт ли на встречу вашего сына. Пока по-другому не получается. Продолжать?



Господи! Как я ждал этих слов. Слёзы были готовы брызнуть из моих глаз. Не мог сказать ни слова, только закивал в ответ. Конечно, согласен!



Мак’Лессон продолжил:


– Будем считать, что один из пунктов предстоящей операции согласован. Второе ваше условие будет выполнено. Теперь об условии первом, самом важном: никогда не совершать действий во вред России. Согласны ли вы оказать своей родине помощь в форме передачи очень важной, очень дорогой во всех смыслах сверх секретной информации, имеющей политическое, экономическое и военно-стратегическое значение?



Я ответил:


– Если эта информация действительно такого уровня, я не пощажу собственной жизни, чтобы донести её до России. Простите, Алан, за патетику, вырвалось. Я не просто скучаю, тоскую. И ещё раз простите. Я не мальчик. Не хочу, чтобы меня использовали в «тёмную». Я могу убедиться, что не повезу в Россию «кота в мешке»?



– Безусловно! Все карты на столе крапом вниз. Абсолютная прозрачность.



Мак’Лессон дважды щёлкнул пальцами. Вошёл мистер Бхота, вслед за ним второй молодой человек – джаван. Джаван вкатил в комнату небольшой сервировочный столик с десятком толстых папок синего коленкора с тиснёными фольгой тевтонскими крестами и надписями «Streng geheim» – «Совершенно секретно». Переложили папки на стол. Вышли.


Мак’Лессон жестом указал на папки.


– Вот мои карты. У вас, Александр, есть три дня на ознакомление с материалами. А пока поговорим. Вопрос: насколько хорошо вы знакомы с таким предметом, как аэронавтика или воздухоплавание?



– Видел в Закаспии французские «Фарманы». И на земле, и в воздухе. Сам не летал. Не довелось. Ну, про армейские воздушные шары для наблюдения говорить не буду. Им сто лет, это не аэронавтика. В синема видел воздушные полёты бипланов несколько раз, немецкий дирижабль… Больше нечего сказать.



Мак’Лессон хлопнул ладонью по папке.


– Знакомьтесь. Здесь полная информация о самом страшном оружии двадцатого века, чем располагает, и даже будет располагать Кайзер в предстоящей войне с Россией. Да, с Россией в первую очередь. С очень высокой долей вероятности и с Великобританией тоже. Антанта! Он надеется обеспечить блиц-криг – молниеносную войну в первую очередь своим превосходством в воздухе. Трудно сказать, в каком направлении будут нанесены первые удары. Скорее всего, достанется Франции и Англии. Через пару недель подтянется и Россия. За эти две недели Кайзер надеется покончить если не с Англией, то с Францией наверняка. К сожалению, это очень даже возможно. Посмотрите технические характеристики дирижаблей, поймёте, на что они способны. Пока этим монстрам противопоставить нечего. Они будут с высоты в пять-шесть тысяч метров безнаказанно бомбить мирные города, крепости, массивы пехоты и конницы. Орудийный и пулемётный огонь на такой высоте им не страшен. Самолётные атаки тоже на такой высоте малоэффективны. К тому же эти летающие чудовища хоть и не бронированы, но сумеют защитить себя собственным пулемётным вооружением. Я имел возможность передать эту документацию Британской Короне. Но решил – она нужнее России. В России собственный высокий научный, инженерный и машиностроительный потенциал. Она должна начать строить собственные мощные военно-воздушные силы. Мне известны силы, которые начнут пробивать этот проект!



Пока Мак’Лессон говорил, я раскрыл одну из папок, начал перелистывать документацию, просматривать схемы, чертежи, фотографии. Слова Мак’Лессона словно комментировали изображения. Я был потрясён. Этим документам, действительно, не было цены.



– Повезёте? – спросил Мак’Лессон.



– Безусловно! – ответил я.



– Даже не спрашиваете, каким образом?



– Уверен, вы, Алан, уже всё продумали!



– Да, продумал. Есть у меня в России «адресат», который нам обоим знаком. Он будет рад встретиться с вами на нейтральной территории и принять «товар». Он же обеспечит и ваше свидание с супругой. Поняли, я о ком?



Я кивнул.



Мак’Лессон продолжил:


– Двинетесь в путь не ранее, чем откроются перевалы Гиндукуша и Памира, то есть в период от двадцатого до тридцатого мая. С завтрашнего дня я лично займусь вопросом обеспечения безопасного проезда вашей миссии по всему маршруту. Увидимся теперь не ранее, чем через месяц. Вам три дня на ознакомление, на отдых. Потом поедете в Ладакх, к новому учителю. Пройдёте курс обучения гипнозу и защите от гипноза. Пригодится.



Я ответил:


– Да, Алан.



Мак’Лессон протянул на прощание руку:


– Поздравляю, Александр! Вы благополучно выросли из детских штанишек «скаута». С сегодняшнего дня вы возведены в ранг дипломата – полномочного международного представителя Его Величества махараджи Кашмира и Джамму. Соответствующие документы получите по моему возвращению из рук самого махараджи. Ценю вашу скромность. Не спросили о конечном пункте маршрута. Скажу сразу – поедете ко Двору Его Высочества Эмира Бухары Саид-Алим-хана. Там и встретитесь с нашим «адресатом»!



На этом расстались.



*****



25 апреля 1914 года.


Кашмир и Джамму. Провинция Ладакх.



Я в Ладакхе.


Всё-всё-всё совершенно не похоже на Индию, которую видел до сих пор. Первое – климат. Начал мёрзнуть. Всё время тянет на солнышко либо к огоньку. Апрель, весна. Но, по-моему, по Закаспийскому понятию, зима. Ладно, привыкну, через месяц, как говорят англичане, «уил би адаптейшн»! Что поделаешь, Малый Тибет.


В давние времена Ладакх был независимым королевством, о чём ещё напоминает изрядно обветшавший дворец в Лехе и десяток монастырей. Когда-то, через Ладакх проходил Великий Шёлковый Путь. Население, в основном, тибетцы, этническая ветвь монголов.


Мой гуру, простите, лама, тибетец. Имени его я так и не знаю. Для меня достаточно, что он доверенное лицо Мак’Лессона. Называю его «Учитель» – эрэгтэй багш. Несколько длиннее, чем просто «гуру».


Говорит «эрэгтэй багш» со мной исключительно на тибетском, это, если открывает рот, но больше взглядом, изредка жестами. Странно, но я его понимаю. Как понимал своих коней. И мне это нравится. Устал от Индии, от её перенаселённых городов и переполненных толпами дорог и храмов, от вечного, не смолкающего гула крикливых голосов, речитативов мантр, бесконечного пения и назойливой музыки.


Здесь тихо. Горы, снег, скалы, пропасти, редкий кустарник, низкорослые перекрученные жестокими зимними ветрами стволы арчи, бесчисленные водопады. На сотню метров выше нашей обители они ещё стоят ледяными колоннами. Сама природа не терпит шума. Лучшая музыка – звон ручейка, из которого мы берём воду. Носить воду в нашу пещерку – моя обязанность. Я – «чела», с ударением на первый слог.


Первое слово на старо-монгольском языке, известное мне ещё по Киплингу. Как знал слово «лама». Правда, здесь говорят просто «лам», но буду писать, как у русских уже принято – «лама». Кстати, на тибетском «перевал» – «ла». Если к «ла» приставить «дакх» – страна, получится Ладакх! Так что, Ладакх – Страна За Перевалом. Истинно, иначе в неё не попадёшь. Потому в ней и сохранилась в неприкосновенности за две с половиной тысячи лет природа и древняя уникальная человеческая культура. Интересно, слово «лам»-«лама» тоже связано с понятием «ла»-«перевал»? То есть, тот, кто способен «перевалить» из мира земного в мир небесный?



За десять дней узнал десяток новых слов:


Приветствие – алга ташин баяр хїргэх. Добрый день! – єдрийн мэнд! Добрый вечер! – оройн мэнд!


До свидания – аас болзоо.


Спасибо – талархал.


Хлеб – бїтэн талх, хлеб ржаной – хєх тарианы талх, лепёшка – бин.


Чистый – арилгах, чисто – цэвэр, нечистый – бохир.


Конь – агт, корова – їнээ, белое молоко – сїї шиг цагаан, молоко – малын сїї, масло – єєх.


Земля – газар, река – гол, долина реки – уулын давчуу зам.


Вечерняя звезда - їдшийн гялаан, звезда – гол дїрд тоглох, Полярная звезда – алтан гадас од, плохо усеянный звёздами – азгїй, усеянный звёздами – одод тїгсэн.


Небо – авъяас,


Небо высокое – єєдєє, небо синее – номин цэнхэр, под открытым небом – агаарт.


Солнце – нар, освещённый солнцем – нар туссан, восход солнца – нар мандах, солнцестояние – нар буцах.


Война – байлдаан, враг – дайсан, заклятый враг – гол дайсан, на войне – алсад.



И, конечно: «Ом мани падме хум!»!



Невелика прогрессия. Правда, я сюда не тибетский диалект монгольского языка приехал изучать. Чего хочется, это суметь прочитать книги, хранящиеся у моего ламы. Узкие в ладонь и длиной в локоть сшитые листы толстой коричневой от времени бумаги с текстами, отпечатанными с деревянных матриц!


Мой наставник не торопится учить меня гипнозу. То, что он делает, я назвал бы пассивной гимнастикой. Или я чего-то не понимаю?


Мой лама живёт в иных понятиях времени и пространства. Даже не в понятиях. Просто, в самих во времени и в пространстве, отличных от тех, что внизу. По-моему, Мак’Лессон, определяя срок моего обучения в месяц, погорячился.


Не уверен, что выучусь гипнозу. Правда, Мак’Лессон во мне видит некую предрасположенность. Для него, гипнотизёра, это оружие. Но он знает, не на всякого это оружие действует. Здесь определённый настрой нужен, явление резонанса. Это просто для музыканта. Представьте две гитары на стене. Настроены одинаково. Если у одной тронуть струну, извлечь звук, а потом погасить его, то вторая гитара сама отзовется звуком той же самой высоты. Это и есть явление резонанса! Играл я когда-то в счастливые времена на гитаре, даже романсы напевал. И не только на русском.


Полагаю, подобное неконтактное явление настройки на мозг гипнотизируемого и возможности передачи мысленной команды с введением его в транс, и есть гипноз. Ну, словами мне мой наставник этого никогда не расскажет. Не это главное. Не хочется мне никого впускать в моё собственное сознание! Это и есть защита от гипноза. Возможно, защита слабая. Если я сумел защититься от самого Мак’Лессона – Гюль Падишаха, это ещё не значит, что смогу защититься от более могущественного мага! Что из этого следует? Научиться!



Мои мысли прервал мой наставник. Вышел из жилой пещерки, молча, протянул мне коробку из сплетённого тростника. Я и без команды на вербальной уровне понял, нужно принести кизяк для очага!



Не завтракали. Слабый очаг несколько прогрел нашу каменную келью.


Мой лама сделал мне хороший массаж, прогрел все мышцы, размял суставы.


Уложил меня на войлочную циновку козьей шерсти типа туркменской кошмы, на спину, приказал раскинуть крестом руки. Постукиванием двумя пальцами по моему телу добивался расслабления мышцы или группы мышц. Требовал фиксации расслабленности. Тихо напевал «ом мани падме хум». Требовал и от меня этого же напева, но мысленно. Понимал, когда я отвлекался, постукивал пальцем в мой лоб, возвращал к состоянию расслабленности. Это упражнение мы делали уже раз двадцать. Я не понимал, чего добивается мой лама, но его это не беспокоило. В работе над своим учеником он был терпелив, последователен и уверен в нужном результате.



Мне было холодно. Одна набедренная повязка на теле и слабый огонь тлеющего кизяка комфорта не создавали.


Моего ламу это не смущало. Он понимал моё состояние. Я тоже чувствовал его.


Вот цепь отдельных упражнений, направленных на конечный результат, мне неизвестный.


Лама добивался связи моего сознания с каждой мышцей моего тела, с каждым органом моего тела.


Свои команды, подаваемые постукиванием пальцев, а иногда легким касанием, лам начинал с моей головы. Я «переводил» эти команды следующим образом: «расслабляются мышцы лица, расслабляются мышцы шеи, лицо спокойно, голова не напрягает шею, веки расслаблены, глаза не напрягаются, всё спокойно, всё без движения»…


Лама следит за моим состоянием. Чувствует напряжение отдельной мышцы, постукивает по ней. Добившись расслабления, начинает «прогрев» мышц легчайшим касанием пальцев. Мне становится теплее именно в этих участках тела. Но теперь я чувствую дискомфорт в других местах!


Внимание переходит на мои руки. Теми же способами он заставляет меня расслабить пальцы и кисти рук, прогреть их. От рук – плечи, мышцы груди, спины, живота. Тёплая волна проходит по моему туловищу. Теперь мой таз, ягодицы, ноги кажутся мне чужими, закостенелыми, ледяными от внешнего и внутреннего холода…


Иные мысли, которые могут придти в голову, изгоняются простым рефреном буддийской молитвы: «О, сокровище в цветке лотоса!».


Уже сам начинаю «заниматься» своими участками тела, оставшимися без внимания. Скоро начинаю чувствовать тепло во всём своём теле.


Замечательное ощущение! Чувствовать тепло в теле, не чувствуя собственного тела!


Господи! А жив ли я ещё или уже умер и стою у твоих ворот?


Внезапно пол, покрытый циновкой, ушёл из-под моего тела. Я, словно полетел в пропасть. Невольно вскрикнул. Напрягся. Приподнялся, сел на циновке, вытянув ноги.


Мой лама улыбался. Он был доволен.


Сказал мне: «амар амгалан байдал!», что я понял как «отдохни!», и вышел из кельи.



С этого дня я понял, чего добивался учитель: моего полного контроля сознанием всех функций органов моего тела. Это, конечно, в идеале. Садху, гуру и ламы всех конфесий и рангов посвящают этому всю свою жизнь, отказываясь от жизни реальной, земной, от всех её страданий и соблазнов. Ни Мак’Лессон, ни я сам таких результатов не преследовали. Даже тот, самый первый результат, который я назвал бы «тотальным расслаблением всего организма», многие ученики моего ламы достигали не в один месяц послушания и обучения.



Дальше пошло легче. Ещё через неделю я постиг искусство расслабления, не лёжа «крестом», а в позе «лотоса», в падмасане.


Реальная польза от обучения начала сказываться. Я перестал страдать от холода. И дело было не только в весеннем солнышке, день за днём прогревавшем горные склоны.


Ждал, когда мой лама, наконец-то, начнёт меня учить гипнозу. Спросить его не мог. Словарный мой запас пополнялся с большим трудом. Я мог только исполнять отданные мне повеления и ждать.


Что я знал о гипнозе? Самые общие сведения, почерпнутые, Бог весть, из чего. Из разговорных баек. Из романтических историй о цыганах, о любовных приворотах, народных врачевателях, умеющих «заговаривать» зубную боль и успокаивать взбесившихся лошадей. Вроде того, что гипнотизёр заставляет свою жертву фиксировать взгляд на каком либо предмете, не давая отвлекаться. Потом своим монотонным голосом погружает гипнотизируемого в сон, и может делать с загипнотизированным всё, что пожелает. Правда ли? Что-то очень просто получается.


Стоп.


Вспомнил рассказ своего товарища по Маньчжурии. В госпитале лежали вместе. Там разговоры время коротать помогали. Конечно, тема мистики не была забыта. Так, подпоручик Фёдоров, кажется, из Владивостока, клялся на собственном нательном крестике, что был загипнотизирован старым китайцем при входе на «Рыбный рынок». В тот день Фёдоров получил жалованье за три месяца, решил семью побаловать. Сам отправился на рынок за красной икрой, что дешевле, нежели в дорогих купеческих магазинах на Аскольдовской или Суворовской. Лишь шагнул в распахнутые ворота рынка, как наткнулся на пожилого прилично одетого китайца, не уступившего Фёдорову дорогу. Тот пристально смотрел ему в глаза. Не отводил взгляда. Вежливо слабым голосом попросил: «Дай, офицер, троячок!». Фёдоров достал из кармана портмоне со своим трёхмесячным жалованьем, раскрыл его, порылся в ассигнациях и ответил: «Нет троячка». На это китаец сказал: «Тогда дай пятёрочку!». Фёдоров достал из портмоне пять рублей и протянул их китайцу. Китаец взял деньги, повернулся и ушёл. А Фёдоров стоял в воротах то ли полчаса, то ли час с раскрытым бумажником полным денег. Его толкали люди, но Фёдоров ничего не видел и не слышал. Был в полной прострации. Пришёл в себя, когда начался дождь. Почувствовал себя плохо, был совсем разбит. Ничего не помнил. Взял коляску и поехал домой, на вторую Портовую. Дома пересчитал жалованье. Иных доходов не имел, не из столбовых. Не досчитался пяти с полтиной. Деньги не малые. Вспомнил, полтину отдал извозчику, а пять рублей? Пятёрку сам по доброй воле отдал китайцу!


Вот такая история. Был факт гипнотического воздействия? Думаю, Фёдорову можно верить хотя бы по одной причине: из-за суммы потерянных денег. Пять рублей, не четыреста пятьдесят. Назвал бы большую, наверняка приврал бы. Этой историей потерю трёхмесячного жалованья можно было бы только перед женой оправдываться. Офицеры не поверили бы. Сказали бы: спустил, верно, денежки в «красном фонаре» китайской слободки на лотерею и барышень!



Очень хотел на эту тему поговорить с учителем. Увы. Вербальная некоммуникабельность.


Однако, день за днём, день за днём, и срок в календарный месяц, отведённый Мак’Лессоном на моё обучение, подошёл к концу. Пошёл тридцать второй день, за ним тридцать третий...



Однажды, к нашему пристанищу поднялась женщина в сопровождении юноши-подростка. У неё за спиной в перемётной суме был ребёнок. Мальчик по возрасту не более года-полутора лет от рождения. Он плакал. Лама приказал распеленать ребёнка, провёл руками над его телом. Потом позвал меня. Жестом указал на маленького пациента. Я поднял над ним свои руки ладонями к его телу. Закрыл глаза. Провёл руками над мальчиком от его головы над грудью и животом. И вдруг у меня самого заболел живот. Отчаянно закололо в правом боку.


Я невольно взялся за собственный бок. Посмотрел на своего учителя.


– Аппендикс! – вдруг сказал «Эрэгтэй багш», мой учитель, обращаясь ко мне на инглиш. – Не волнуйтесь, сэр Джозеф, не у вас, у ребёнка. Мы здесь ничем ему не поможем. Необходимо хирургическое вмешательство. Я напишу направление в английскую клинику Красного Креста в Лехе. Вы отвезёте его на нашем пони. Его старший брат будет бежать рядом. Тропа под гору, это не очень трудно, через час сорок мальчик должен быть на операционном столе. Его мать пойдёт пешком. Я выпишу направление на имя протектора госпиталя доктора Редфорда, а вы поговорите с подростком, объясните ему ситуацию. Он говорит на хинду. Операция бесплатна! Поторопитесь. Готовьте пони.


Удивляться мне было некогда. Мальчика удалось доставить в клинику вовремя. Я дождался окончания операции, убедился, что мальчик жив, и жить будет. К этому времени к больнице пришла и его мама.



Возвратившись к сакле отшельника, я не застал его в одиночестве. Мой лама беседовал с Аланом Фитцджеральдом Мак’Лессоном. На английском.


Увидев меня, мой лама кивнул в мою сторону и сказал Мак’Лессону:


– Можете забирать своего человека, Алан. Ваш заказ выполнен. Проверено практикой. Он способен испытывать чужую боль, как свою собственную. Явление резонанса установлено, прочувствовано. В практике научится настраивать своё восприятие на любого субъекта, как хороший скрипач настраивает свою скрипку в унисон на «ля» первого кларнета.



Мак’Лессон встал с циновки. Мы поздоровались.


Мак’Лессон повернулся к учителю:


– Благодарю. Корона потеряла великого человека!



– Зато я нашёл сам себя, – ответил учитель, спросил: – Хотите поговорить наедине? Я выйду, проверю нашего пони.



– Мы тоже погуляем на чистом воздухе, – сказал Мак’Лессон. – У нас разговор не на пять минут. Но хочу сразу просить вас не отсылать своего ученика. Прошу вас позаниматься с ним ещё месяц. У меня сложились некоторые обстоятельства, что не позволяют забрать с собой сэра Джозефа сию минуту.



Учитель кивнул, сказал «йес»…



Мы вышли. Моё доброе настроение улетучилось, словно дымок над очагом, залитым холодной водой.



– Что случилось, Алан? – спросил я.



– Сначала присядем, Александр. У меня дурные известия. Не нужно обсуждать их на краю пропасти…



Мы присели. Рассказ Мак’Лессона, начатый им в чудный тёплый весенний вечер, был окончен во мраке наступившей морозной ночи в такой снегопад, что мы с трудом прошли свои тридцать шагов до пещеры отшельника. Впустив нас в свою келью, лама затянул узкий вход ячьими шкурами, придавив их концы тяжёлыми камнями.


После скудного ужина из трёх рисовых колобков и горячего чёрного чая с маслом, пряностями и солью легли спать.


Эта ночь не была для меня лёгкой. Беда, обрушившаяся на Чермена Дзебоева – раджкумара Джамму Раджа Дигора Урсдон-Сингха, ударила по всем нам.


*****



Заранее прошу прощения у своих возможных читателей за нижеследующие строки, что пишу не просто чернилами, но великой болью собственного сердца. А потому пишу кратко, без патетики и литературного трагизма. Лавры мастеров сценических трагедий и авторов романов ужасов не для меня. Пусть спят с миром Эсхил, Софокл, Еврипид, Уильям Шейкспиэ, Мэри Шелли и Чарльз Мэтьюрин. Я не спешу поставить свои «Хроники» на одну полку с книгами мастеров «хоррор фикшн».



Сожалею, что в скорбный час моё плечо не касалось плеча Чермена Дзебоева.


С ужасом думаю, что мне придётся пересказать моему второму отцу – полковнику Владимиру Георгиевичу Дзебоеву.


С горем вынужден смириться с тем, что казалось бы, моя такая скорая встреча с женой и моим собственным сыном снова откладывается на неопределённый срок.



Победа Мак’Лессона над племянником махараджи, претендентом на престол Королевства Кашмир и Джамму, именовавшим себя в Европе не иначе, как наследным принцем Кашмира Радж Чакрабати-Сингхом, оказалась победой Пирровой. То есть, обернувшейся поражением. Радж Чакрабати-Сингх, взятый за руку КРО Генерального Штаба Индо-Британской Армии не без помощи Мак’Лессона, дискредитированный газетными публикациями, выдавшими в свет его скандальные и криминальные тайны похождений в Париже и в Берлине, бежал из Индии. Пока в неизвестном направлении.



Старый махараджа, приблизивший было к себе своего племянника, вызвал ко двору из Джамму отца своих внуков, мужа своей дочери своего зятя Радж Дигора Урсдон-Сингха. Счастливый отец воссоединился со своей семьёй. В его ближайших планах была поездка в Россию к своему родному отцу Владимиру Георгиевичу Дзебоеву.



Планам не суждено было сбыться.



19 апреля 1914 года во дворец махараджи вошла беда. Имя этой беде была «дизентерия». В двое суток дизентерия унесла одну за другой две жизни маленьких принцев. Дворцовый врач не смог правильно диагностировать недомогания своих пациентов. Врач, вызванный из Нью-Дели смог только распознать возбудителя заболевания, но уже ничем не мог помочь несчастным детям.


В бешенстве махараджа собственной рукой зарубил своего лекаря.


Главный повар и распорядитель подачи кушаний умерли в подземном каземате под пытками.


Несчастная мать-принцесса спустилась из своих покоев в гараж и заперлась в кабине «Роллс-Ройса» прихватив с собой жестянку в галлон с бензином «Шелл». Начавшийся пожар никто не заметил. От взрыва и последующего пожара сгорели восемнадцать автомобилей. Принцессу спасти не удалось. Трое техников-водителей, пытавшихся погасить пламя, получили тяжёлые ожоги.


Радж Дигора Урсдон-Сингх выстрелил себе в грудь из бельгийского карманного пистолета «Браунинг М1906» калибра 6,35. Хорошо, что не армейский «Веблей энд Скотт». Пуля прошла на палец левее сердца. Остался жив. Ему во время оказали первую помощь. Литерным поездом в специальном санитарном вагоне Радж Дигора Урсдон-Сингх доставлен в Королевский госпиталь. Под капельницей. Будет жить.


Лорд Хардинг учредил комиссию по расследованию произошедшей трагедии. В Шринагар направлен «Коронер» Его Высочества Вице-Короля Индии.



Племянник махараджи Радж Чакрабати-Сингх прислал ко двору в Шринагар своего представителя с письмом, в котором выражает махарадже свои соболезнования и предлагает свою помощь и собственную кровь для переливания Раджу Дигора Урсдон-Сингху.


Представитель Раджа Чакрабати-Сингха взят под стражу. Содержится под усиленной охраной в отдельной камере в Нью-Дели. Перепуган до смерти. Ничего вразумительного сказать не может. Случайный человек, просто курьер, взявшийся за тридцать рупий серебром передать письмо. С Раджем Чакрабати-Сингхом лично не встречался. Мак’Лессону удалось допросить курьера под гипнозом. Результат тот же. Курьеру предъявляли десятка два фотографий на предмет опознания посредников, передавших ему письмо. Опознать посредников по фото курьер не смог. Круг замкнулся. По всей видимости, использовалось две или даже более ступеней посредников. Криминалисты подтвердили: на бумаге письма сохранились отпечатки пальцев, принадлежащие Раджу Чакрабати Сингху. Графологи дали собственное заключение: почерк Раджа Чакрабати Сингха. Пока нет фактических оснований подозревать Раджа Чакрабати Сингха в организации преступления. Но мотив есть только у него. Но одного мотива недостаточно!


Следствие только начато. Выявляются лица, которые могли занести культуры дизентерии во дворец, источники, из которых эти микроорганизмы могли быть получены. Ну, последнее в Индии не проблема. Тупиковый путь.



Что далее?


Ничего хорошего.


Со смертью своих сыновей и жены Радж Дигора Урсдон-Сингх потерял перспективы реального наследования трона Королевства Кашмир и Джамму. По смерти махараджи на трон должен вступить единственный принц королевской крови – Радж Чакрабати Сингх. В случае, если следствием будет выявлена и доказана его причастность к убийству, Королевство Кашмир и Джамму войдёт в состав Британской Индии на правах провинции. Собственность Королевства станет собственностью Британской Короны. Так гласит Договор о содружестве между Королевством Кашмир и Джамму и Вице-Королевством Индия.



Далее.


Исходя из сложившейся ситуации Мак’Лессон всерьёз озабочен не только состоянием здоровья своего приёмного сына Раджа Дигора Урсдон-Сингха, но и его дальнейшей судьбой. Рано или поздно он будет убит, как политическая фигура, на которую может сделать ставку оппозиция Раджа Чакрабати Сингха.


Мак’Лессон предполагает по улучшению состояния здоровья Раджа Дигора Урсдон-Сингха вывезти его на лечение в метрополию, возможно, если позволит здоровье, за океан, в Американские Штаты.



И последнее. То, что касается планов в отношении меня, Джозефа Стивенсона, Александра Георгиевича Кудашева. План командировки ко двору Эмира Бухары остаётся в силе, но его исполнение откладывается минимум на три месяца, предположительно, до 22 июля 1914-го года.



До особого распоряжения я остаюсь в резерве Мак’Лессона, продолжаю курс обучения у своего учителя – ламы Цасаар Хучигдсана – Снежного Ламы.


Снежный Лама – друг детства Мак’Лессона. Тоже шотландец по отцу и тибетец по матери. Человек науки. В прошлом – протектор и главный врач известного в метрополии психоневрологического диспансера. Настоящий маг. Гипнотизёр. Целитель. Он один во всей клинике, а скорее всего и во всей метрополии мог без инъекций и смирительной рубашки только взглядом успокоить разволновавшегося больного, остановить и наслать сон на шизофреника в сумеречном состоянии психики. Среди коллег его авторитет был непререкаем. Его карьеру учёного сгубили политики, которые частенько пытаются использовать психоневрологию в собственных играх. Сегодня европейское имя Снежного Ламы никому не известно. Не будет оно известно и Александру Георгиевичу Кудашеву. Так же, как не будет известно имя Кудашева Снежному Ламе.



Мак’Лессон уехал. Я остался.


Господи! Вернусь ли я когда-нибудь в Россию?!



*****



Со дня отъезда Мак’Лессона у меня появилась возможность разговаривать с моим Снежным Ламой. Сначала на английском и хинду, через месяц – на тибетско-монгольском. Ещё через месяц я читал его книги. В основном это были медицинские трактаты, большинство из которых посвящены болезням мозга, психоневрологическим заболеваниям. Не скажу, что эта тема была мне интересна. Но других тем просто не было. А я никогда не считал ни одно новое знание лишним. Читать было нелегко, а понимать прочитанное ещё труднее. Приходилось задавать вопросы. На большинство моих вопросов Снежный Лама не мог ответить. Меня это в некоторой степени радовало. Не хотелось выглядеть в собственных глазах невеждой.



Снежный Лама, несмотря на свой статус священнослужителя, к идеям чисто культовым относился спокойно. Он был уверен, что дошедшие до наших дней древние тексты книг, имеющих сакральное значение, независимо от степени их древности, языка, формы письменности, носителя письменности или изображения, содержат конкретные знания древнейших культур, цивилизаций, возможно, и цивилизаций иных, насёлённых мыслящими существами, планетарных космических миров.



Снежный Лама был убеждён, все культы мира в идеале основывают свою деятельность на организации масс в единый большой организм, наделённый духовной энергией, способной установить не вербальную связь со своей доисторической прародиной либо во множественном числе – прародинами.



Не случайно же, Десять заповедей Моисеевых, полученных им сакральным путём – свыше! – содержат предостережение: «Я есть Господь Бог твой; да не будут тебе боги иные, кроме Меня». Отсюда вывод: были «иные боги».


Земной мир полон «иными богами». Античная мифология Древней Греции донесла до наших дней сотни имён небожителей, истории их существования и даже войн между собой. Имена богов Древней Греции канули в вечность вместе с рухнувшей цивилизацией. Но Индия в этом плане крепко стоит на позициях, установленных в совершенно незапамятные времена. Её боги живы. И почти все боги спускались на землю с неба. Любили земных женщин, рожавших от своих божественных возлюбленных полубогов, царей и героев.



«Ветхий Завет» донёс до нас:


«Глава 6.


1. Когда люди начали умножаться на земле и родились у них дочери,


2. тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал…


4. В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им: это сильные, издревле славные люди.».



– Боги покинули Землю, – говорил Снежный Лама, – но человечество их помнит. Помнит и просит пощады и помощи. Как в делах добрых, так и в собственных преступлениях и заблуждениях. По сегодняшний день в жилах людей течет кровь небожителей. Многие цари и священнослужители не только в Индии утверждают, что их род ведётся от небожителей, и власть дарована свыше. Ни эти утверждения, ни их опровержения недоказуемы. Но все религии мира, в отличие от идеологий, время от времени подкрепляются «связью» высших сил с простыми людьми земли. Если эта связь в какой-либо степени доказуема, человек возводится в ранг более высокий, нежели простой землянин. Если нет, достаточно и того, что вера, недоступная к доказыванию земными аргументами, становится прочнее скал гранитных для самого человека, испытавшего связь с Высшим Разумом. Само слово «религия» содержит ответ на многие вопросы. Очень многие не понимают истинного значения этого слова, почитая его синонимом слова «культ». Культ – это система обрядов, весьма различных в разных конфессиях. Вернёмся к слову «религия» в его изначальном значении. Слово «лига» – латынь – означает «связь». Существует в музыкальной грамоте графическое изображение «лиги», в виде полукруглой скобы, соединяющей два звука или более. Частица «ре» чаще всего означает «обратный, обратная». Вместе «ре»+«лига» – «обратная связь». Человек молящийся, не человек, который звонит по телефонному аппарату, соединившись в диалоге с лицом на другом конце провода. Человек молящийся – человек, верящий, что его молитва, его просьбы слышимы в ином, Высшем Мире. Этот человек устанавливает собственную связь с Высшим Миром. Он знает, эта связь существует. Не часто, не каждому, но выпадает иному молящемуся ответ на молитву из Высшего Мира. Устанавливается «обратная связь», двусторонняя связь! Так библейский Ной получил повеление на строительство ковчега. И его вера в «обратную связь» была так велика, что он построил ковчег, несмотря на насмешки своих соседей!



«Глава 6


13. И сказал Господь Бог Ною: конец всякой плоти пришел пред лице Мое, ибо земля наполнилась от них злодеяниями; и вот, Я истреблю их с земли.


14. Сделай себе ковчег из дерева гофер…


22. И сделал Ной все как повелел ему Господь Бог, так он и сделал.


Глава 7


1. И сказал Господь Бог Ною: войди ты и все семейство твое в ковчег, ибо тебя увидел Я праведным предо Мною в роде сем…».



Священная Книга христиан всех церквей и конфессий «Евангелие» содержит сотни примеров именно «обратной связи» Верхнего Мира с сынами земли.


«Новый Завет. Евангелие от Матфея:


«…Ангел Господень явился ему во сне и сказал: Иосиф, сын Давидов! не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в Ней есть от Духа Святаго;


21. родит же Сына, и наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей Своих от грехов их.


22. А все сие произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит:


23. се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог.


24. Встав от сна, Иосиф поступил, как повелел ему Ангел Господень, и принял жену свою,


25. и не знал Ее. Как наконец Она родила Сына Своего первенца, и он нарек Ему имя Иисус.».



– «Что было, то и будет», – писано царём Соломоном.



Если бывали примеры «обратной связи» в древности, почему бы им не быть и в наши дни? Полагаю, услышать голос Всевышнего – величайшее счастье. После такого сеанса «религии» ни что земное уже не может быть выше услышанного либо увиденного. Доказать другим этот факт невозможно, пророки, как правило, по земным меркам плохо заканчивают свою жизнь. Но им уже не страшны ни пытки, ни казни!



Так говорил Снежный Лама, а я слушал его.



*****



Ещё через двадцать дней снова появился Мак’Лессон. Совсем другим человеком. Постарел изрядно. Не сединой, она и раньше имела место быть, но только украшала великого и могущественного Гюль Падишаха. Мак’Лессон состарился всем своим обликом. Глаза потухли.


Наши взгляды встретились раньше, чем наши руки.



– Да, да! – сказал Мак’Лессон вместо своего обычного «монинг». – Вы не ошиблись, сэр Джозеф, пред вами действительно я. Приехал проститься. Мои извинения, сэр. Везу нашего принца Шер-Мен Руси через Лондон за океан. Возможно, в Бостон либо в Вашингтон. Через месяц-другой не только в Лондоне, во всей Европе будет очень жарко. Сам вернусь, обязательно. Нашу операцию «Цеппелин» продумал десятки раз, убедился, её результат нужен всем нам. Мои люди уже отрабатывают маршрут, договариваются с ханами, беками и прочими вождями, обустраивают этапы. Наш «адресат» уведомлён, ждёт вас. Здесь, в Кашмире, у меня проблемы. Махараджа перекрыл для моих транспортов из Киштвари путь на Нью-Дели. Этот узел ещё предстоит развязать. На случай большой войны я начал готовить запасную «тихую гавань» в горах Гиндукуша, в Афганистане. Там, в забытом Богом и людьми ущелье живёт небольшой народ, родственный моему малому народу киштвари. Афганцы называют их «кафирами» – неверными. Отправил в Кафири пока один караван с предметами первой необходимости: оружие, золото, библиотеку. Информация для вас, как видите, достаточно откровенная, но для всего остального мира сверхсекретная. Я вам доверяю. У меня не так много людей, которым я доверяю на этом уровне. Мир жесток. В мире правит Зло. Берегите себя, Александр. Я обязательно вернусь! Пока работайте с нашим другом, Снежным Ламой. Постарайтесь научиться у него всему, что сможете взять, понять и запомнить. Эти знания станут вашим оружием защиты на всю оставшуюся жизнь. Потом убедитесь сами: это оружие гораздо могущественнее, чем клинок и пуля!



Мы обнялись. Мак’Лессон сел на своего пони, поехал по тропе вниз. Серпантином ниже его ждала свита – четыре всадника. Скоро они скрылись из виду.



Я вернулся в келью.


– Пора в дорогу, – сказал мне Снежный Лама. – Идём в дальнее паломничество. В Лхасу! Пересечём границу с Большим Тибетом. Есть информация: немцы уже там, пытаются подружиться с Далай-Ламой. Нам задание: проверить эту информацию. Начинаем сборы немедленно. На лично вашу подготовку четыре дня. За это время вы должны стать другим человеком. Для вас это испытание на гипнотическую непробиваемость. Не будете соответствовать своему образу, ваше тело склюют грифы. В Тибет проникнуть очень не просто. В эти двери стучат и англичане, и русские. Каждый, заподозренный в шпионаже, умерщвляется самым жестоким образом. Ритуально. Готовы ли вы? Можете отказаться.



Я пожал плечами. Надо, так надо. Буду соответствовать.


– Раздевайтесь, – приказал мне мой лама.



Я сбросил свой шерстяной плащ.


Снежный Лама ногой подвинул мне большую чашу с тёмной жидкостью и комок пакли. Приказал:


– Оботритесь. Не оставьте ни лоскута своей белой кожи. Это хорошая краска. Продержится даже после горячего душа с мылом не менее чем шесть месяцев. С сегодняшнего дня вы не индус из касты брахманов, а монгол-тибетец. Неграмотный, тупой, косноязычный, больной паломник, жаждущий исцеления тела и просветления души.


Вышел. Оставил меня одного в келье.


Я добросовестно обработал кожу своего тела. Лама вернулся. Придирчиво осмотрел меня. Остался не доволен:


– Кожа на голове под волосами белая. Волосы сбреем, кожу выкрасим!


Подумал и дополнил:


– Усы и бороду – тоже! Оставим три-четыре волоска для монгольской красоты!



И эта процедура была выполнена.



Лама что-то кипятил в стеклянной колбочке на спиртовке. Повернулся ко мне:


– Теперь самое главное: сузим разрез ваших больших глаз!



Мне уже было всё равно. Сузим, так сузим.



Над моим лицом руки моего ламы. В его руках шприц. Довольно болезненный укол в одно веко, потом во второе. Горячий компресс на оба глаза! Легкий массаж.


– Готово, вставайте, сэр Джозеф!



Поднёс мне зеркало.


Господи, Боже мой! Кто это?!


Из зеркала на меня смотрел истинный монгол несколько старше среднего возраста. От Александра Кудашева не осталось ничего. Даже его взгляда.


Я не удержался:


– Что за чертовщина?!



Лама улыбнулся. Он был удовлетворён собственным произведением искусства перевоплощения.


– Это не диаволо, сэр Джозеф. Это природный воск, разжиженный специальным образом. Ваши веки отяжелели, вот и всё. После паломничества я скачаю из век наполнитель, и вы вновь обретёте свой первоначальный облик.



Я в ответ мог только покачать головой.



Снежный Лама продолжал:


– Грим удовлетворителен. Начнём работу над образом. Для тибетца вы слишком велики ростом. Попробуйте немного присесть. Раздвиньте ноги. Они должны быть кривые, колесом. Не на бал к лорду Хардингу собираетесь. Пройдите. Попробуйте немного хромать. Так, хорошо. У вас есть четыре дня, чтобы войти в образ. Вам придется потрудиться, пройти по горным тропам пешком миль этак двести! В награду обещаю феерическое зрелище. Кроме меня его ещё не видел ни один европеец!


Подумал и добавил:


– Если только нас не опередили немцы.



Последующие четыре дня я только и занимался тем, что ходил «в раскорячку» по серпантину нашей тропы от подножия хребта до пещеры отшельника. Вниз и вверх, вниз и вверх!


ГЛАВА XVII.



Королевство Тибет, Лхаса. Культ «мёртвых голов». Тайные мистерии тантризма - Бон. Дойче Абвер под масками лам-оборванцев «нал джор па». Алмазная колесница. Массовая медитация или массовый гипноз? Война. Мобилизация.



Июня, дня 28, 1914 года.


Королевство Тибет, Лхаса.



Мы прощались с Лхасой, стоя уже за её стенами у скального подножия Паталы – дворца Его Величества Короля Тибета Его Святейшества Далай-Ламы XIII-го Табдаин Гайако – Tubdain Gyaco.


Наше паломничество закончилось благополучно, без происшествий. Моя славянская внешность оказалась надёжно упрятана под маской, созданной моим наставником – ламой Цасаар Хучигдсаном – Снежным Ламой, отшельником, членом братства монастыря Намгьял Цемо, что Ладакхе, «Стране за Перевалом» в Малом Тибете.


Куда мы и возвращались после паломничества в Лхасу, столицу «запретного королевства» – Королевства Тибет.



Говорят, «дорога домой всегда короче, чем дорога из дому». Так сказал один из лам, с трудом взбираясь с помощью своих трёх учеников на низкорослого пегого пони, серого с большим карим чепрачным пятном почти правильной овальной формы во всю спину. Ученики ламы тут же хором повторили: «Дорога домой всегда короче, чем дорога из дому!».



– «Хорошо, если так и будет!», – подумал я, поднимаясь на своего нэнфэн, тибетского пони.



До дома ещё добраться нужно. От Лхасы до границы с провинцией Сикким Британской Индии по бездорожью Тибетского нагорья двести девяносто четыре мили. Этот путь нами уже был пройден «оттуда» верхом на нэнфэнах за восемь дней. Пешим порядком шли бы в хорошую погоду месяц. Расстояние просчитал сам. Десять раз перепроверил ход своего пони, высчитал среднюю арифметическую длину его шага. С собой не имел права взять ни шагомера, ни компаса, ни обыкновенных карманных часов с секундной стрелкой. Только счёт в уме, ориентиры на дороге и горсть ячменных зёрен в левом кармане. У ворот в Патала пересчитал зёрна, перекочевавшие в правый карман: двести девяносто четыре зерна. 294-е английские мили!


От границы по горным перевалам, ущельям и серпантинам Высоких Гималаев пройдём весь Сикким через Лачунг, Манган, Пходонг, столицу Сиккима Гангток, далее через Румтек, Рангпо и Джоретханг в Западную Бенгалию, в Дарджилинг. Это уже почти цивилизация. Если не ехать ночами, можно за свою жизнь не опасаться. В Дарджилинге не задержимся, из него к первой железнодорожной станции Бардхаман. Эти 382 мили через весь Сикким с Юга на север мы в первый раз прошли за двадцать дней. Надеемся, что и обратный путь не займёт больше времени. В Бардхамане, не торгуясь, продадим пони, сядем в поезд Калькутта – Нью-Дели. В Калькутту, понятно, не поедем. До Нью-Дели обычным пассажирским поездом 26 часов с остановками. А там до Кашмира рукой подать!


Что у нас получилось? Тридцать, тридцать один день, если без непредвиденных задержек. Месяц…


Что ж, настраиваемся на 28 июля, максимум, к первому августа быть в Нью-Дели.


Как хочется домой в Россию. Успеть бы, пока в конце сентября не закроются перевалы Гималаев и Гиндукуша!



Сели, поехали.


У меня было замечательное настроение.


Чувствовал себя победителем, первооткрывателем «запретного мира», Лхасы, куда так и не смогли пробиться ни генерал-майор Николай Михайлович Пржевальский, ни его ученик и последователь полковник Пётр Кузьмич Козлов. Оба из наших, из Первого квартирмейстерства Главного Управления Генерального Штаба Российской Империи.


Есть, есть такое чувство – маленький огонёчек гордости в собственной душе. Тщеславие, называется.



Вот только РО Первого квартирмейстерства нет ни какого дела до своего военного агента-нелегала ротмистра Кудашева Александра Георгиевича. Нет такого. И ротмистра такого нет. Сам Государь Император своим указом распорядился с подачи Военного Министра генерала от кавалерии Сухомлинова. Нет, значит, нет. Но я-то жив. И Россия стоит, как стояла и стоять будет. Приказа об отставке не получал, значит, Кудашев в строю!



Лхаса осталась позади.


Впереди путь на юг по каменистой пустыне Тибетского плоскогорья до стены Гималаев, отделяющих Британскую Индию от Тибета, пограничные посты на перевале.


Снова едем «хвост в хвост» с ламами-оборванцами, что побывали в Лхасе. Мой лама назвал их «нал-джор-па», ламы без монастыря. Один едет на муле, второй – на пони. Где-то добыли. Надеюсь, не украли. Что-то у меня к ним нет доверия. Мы с ними хоть и не общались, но запомнили.



Тибетская стража казакам на Гаудане не уступит. Не лица – хмурые непроницаемые маски красного дерева. Злые глаза. Снова – серьёзное испытание для меня. Личный обыск пальпированием. Отобрали пропуск – криво обрезанный кусок синей шёлковой ленты с порядковыми цифрами и надписью на тибетском – «Лхаса». В книге пропусков отыскали её вклеенную половину, сложили ленту местами обреза. Совпали. Проверили вещи. У меня отобрали чётки. Пересчитали агатовые бусины. Всё в порядке, сто восемь, счастливое число в буддизме.


У «лам без монастыря» – «нал джор па», в соседнем «стойле» тоже пересчитывают зёрна чёток. У одного проблемы: шариков не хватает. На его нитке ровно сотня.


Наш стражник возвратил нам паспорта подданных Королевства Британской Индии и жестом выпроводил с поста в распоряжение уже английских таможенных чиновников.


Слава Богу! Благополучно. Мы в Индии. Почти дома. Получили паспорта с отметками. Прошли сами, провели своих пони. У первого дерева остановились, присели. Решили посмотреть, чем закончится инцидент с «не калиберными» чётками.



Минут через двадцать увидели: одного из мужчин под конвоем сипаев и в сопровождении офицера англичанина конвоируют от КПП к дому британской пограничной стражи. Он плачет. Обернувшись в сторону границы, кричит на немецком: «Martin! Verzeihe, Martin! Ich werde machen, dass ich kann!» – «Мартин! Прощай, Мартин! Я сделаю, что смогу!».



– Догадываешься, что произошло? – спросил меня Снежный Лама.



– Немцы, – ответил я. – Первооткрыватели Лхасы для Дойче Кайзер Рейха. Не повезло. Этим идиотским чёткам в сотню бус уже сто лет. Киплинга читать надо! Думаю, сейчас у немца ритуальный тибетский барабанчик вскроют, ещё что-либо обнаружат вроде компаса и записок с кроками местности. Абверу придётся изрядно потрудиться, чтобы вытащить своего провалившегося нелегала из Тибета. Во всяком случае, мы свою миссию выполнили. Факт интереса Германии к Тибету подтвердился. И мы к их аресту не причастны.



– Ваша миссия, Джозеф, ваша, – возразил Снежный Лама. – Я лишь оказал услугу своему другу, проводив вас в Лхасу. Правда, не только…



Мы пошли по дороге на юг уже по территории провинции Сикким. От Лхасы до Сиккима 294 мили прошли за восемь дней. Здесь не принято гнать пони вскачь. Высокогорье. Очень легко загнать лошадку, остаться без транспорта.


В переводе с языка непали «сикким» – «счастливый дом». Сикким – самый высокогорный регион Британской Индии, её самая маленькая провинция. Но племён, народов, и вероисповеданий не меньше, чем, к примеру, в Пенджабе. Здесь говорят на непали, лепча, бхутия, лимбу, невари, рай, гурунги, мангари, шерпи, таманги и сунвари! Хинду или «хинди», как говорят англичане, здесь не в ходу. Английского даже пограничные стражники из местных сипаев не понимают. Как они все между собой общаются?!



Снежный Лама продолжил:


– Вы, сэр Джозеф, субъект моих научных исследований, поставленный в определённые условия. Я наблюдал за вами, за вашим вниманием к ритуальным мистериям, которые были разыграны на наших глазах. Теперь я хочу ознакомиться с вашими впечатлениями. От границы у нас дорога до ближайшего города дальняя. В Лачунг мы прибудем лишь к вечеру. Прошу вас, расскажите мне всё подробно, что вы видели, что слышали, какие обоняли запахи, что испытали, что вам показалось или могло показаться. Всё! Потом я прокомментирую ваш рассказ. Мы вместе обсудим наши впечатления, сделаем для себя некие выводы. Вам они очень пригодятся в жизни.



Я задачу понял. Не поторопился раскрывать рот. Мой наставник не мешал мне собираться с мыслями.



*****



Не просто начать отчёт на серьёзную тему. От меня требуется связное поэтапное изложение впечатлений. Их много. Сознание воспроизводит одну за другой сцены увиденных мистерий. Волны ярких воспоминаний.


Этот отчет и его обсуждение занял не один день дороги. Подробно описывать наши беседы, посвящённые таинствам тибетской ветви буддизма, потребует много времени. Это не моя тема. Абсолютным специалистом в этой области никто себя считать не может, даже те адепты, которые посвятили «Алмазной колеснице» всю свою жизнь.



Так, с чего же начать? С самых первых впечатлений? Эти первые впечатления отпечатались в моей памяти страницей под названием «Отвращение», а закончились главой «Полный мрак!». Так, что, в эти воспоминания нет ни удовольствия, ни необходимости погружаться. Тем не менее, наберись, читатель мужества и терпения.



Предупреждаю:


– Эти строки не для отроков несовершеннолетних и не для беременных женщин!



Пишу, как очевидец, в ясном уме и в трезвой памяти, не обременённый никакими ни перед кем обязательствами, без желания стяжать себе славу мистика, проникшего в сокровенные тайны тибетские. Таких писателей уже и без меня много. Спекуляции и в этой сфере спекуляциями остаются. Их авторы могут носить высокие псевдонаучные звания, основывать «академии», именоваться «первооткрывателями новых духовных путей спасения человечества», но ни одному из них предъявить человечеству нечего. Ноль, миллионы раз помноженный на ноль, даст только ноль. Однако, и на этих спекуляциях можно заработать. На то они и спекуляции – высокое умение продавать вакуум за конкретные деньги.


Ну, последнее не моё и не про меня.


Так что, если не устали, читайте дальше! И прошу не забывать, описываемые события происходили в 1914-м году.


Сначала – историческая справка. Потом – конкретные события нашего паломничества.



Тибет – территория в полтора миллиона квадратных километров, расположенная в среднем на высоте четырех тысяч метров над уровнем моря на Тибетском нагорье. В основном, кроме юго-восточных предгорий Гималаев, каменистая суровая пустыня.


Форма государства: теократическая монократия. Государственная власть – как мирская, так и духовная – сосредоточена в руках одного лица – абсолютного теократического монарха. Монарх Королевства Тибет носит два титула: Его Величество Король Тибета и Его Святейшество Далай-Лама.


Институт Далай-Лам известен с XIV века. В настоящее время у власти Его Святейшество Далай-Лама XIII Табдаин Гайако – Tubdain Gyaco.


Власть Короля Тибета и Далай-Ламы не наследуема.


По сегодняшний день Королевство Тибет самое закрытое государство в мире.


В истории проникновения в Тибет европейцев и его исследования этой загадочной страны больше имён авантюристов, чем серьёзных учёных, чьи мемуары в научном мире именуются кратким словом «фикшн» – «вымысел», основанные на сведениях, полученных из третьих рук. Таких имён много, включая самого Марко Поло. Не выдерживают серьёзной научной критики работы Маннига, якобы ещё в 1811-м году посетившим Лхасу, прикинувшись китайским мандарином. Эта легенда могла поразить лишь воображение английских читателей того времени.


Судьбы исследователей, таких как англичанин Уоддель, не раз предпринимавший попытки тайком проникнуть в Лхасу переодетым паломником, в 1892 году был задержан на южном маршруте Тибета, был опознан и отослан обратно. Шведский путешественник Свен Гедин, потерпел подобное фиаско, пытаясь поникнуть в Тибет со стороны Китая. Им повезло. Они остались живы. Другой английский авантюрист Муркрофт, якобы прожил в Лхасе под видом кашмирского купца двенадцать лет с 1826-1838 и был убит разбойниками на обратном пути в Западный Тибет. За этой информацией не лежит ни одно доказательство.


Удачнее других прошла трёхлетняя экспедиция российского учёного профессора. В научном плане поездка Гомбожата Цыбикова, бурята по национальности, была очень удачна. В 1902 г. Цыбиков прошел через весь Тибет с северного направления и достиг Лхасы в 1902 году. Его труд «Буддист-паломник у святынь Тибета» широко известен, переведён на многие европейские языки. Опубликованный фактический материал не подлежит сомнению.


При дворе королевства аккредитован лишь один единственный иностранный консул – Вице-Королевства Индии. Англичанам статус «закрытого королевства» весьма полезен. Для них Тибет – буферная зона, прикрывшая Индию от России и Китая.



Само собой, разумеется, англичане свою пальму первенства в проникновении в Тибет не отдадут никому. Они уверены сами и уверяют весь мир, что первые достоверные карты Тибета были составлены по поручению правительства Британской Индии профессиональным разведчиком индусом, сикхом Наин-Сингхом, проникшим в Лхасу под легендой паломника-буддиста ветви тибетской тантры в 1865 году. А первым европейцем, посетившим Лхасу лишь в 1905-м году с помощью карт Наин-Сингха, был англичанин Фрэнсис Янгблад.


Другим везло меньше.



Девять-десять лет большой срок для Европы. Для Тибета – одно мгновение. За десять лет, как за семьсот лет, в Тибете ничего не изменилось.


Европейцев многих национальностей и профессий либо не допускали в Тибет официально, либо отлавливали нелегалов и уничтожали беспощадно. Тому были причины.



Отдельный вопрос. О женщинах. Во все века на Востоке не было ни дня, ни века, ни рода-племени, в которых женщина была бы равноправной мужчине. Ни в индуизме, ни в иудаизме, ни в исламе, ни в христианстве. Тибет в этом плане не исключение. Женщина не могла и не может быть субъектом постижения тантры, пройти все уровни обучения и посвящений. Женских монастырей в Тибете нет.


Модные книги, восточно-религиозные идеи и теософско-спиритические общества, завезённые в Лондон, Берлин и Санкт-Петербург от имени женщины, якобы проведшей семь лет в Тибете и познавшей все тайны тантрических учений, не более, чем поэтический хорошо раскрученный фикшн, приносящий доход, на который можно безбедно существовать. Фикшн, на инглиш – вымысел, пусть и высокохудожественный, а на русском – фикция!



Впрочем, вере не нужны доказательства. Достаточно состояния души. А душа – штука тонкая. К каждому просто так в душу не влезешь.



Вот именно, к состоянию души, к контролю за состоянием души, к технологиям по нивелированию состояний многих душ, к искусству организации и объединения этих душ и обращена вся деятельность любого духовного института, и не только такого, как тантризм.


Но вернёмся именно к мистериям тантризма.



Эти «мистерии» начались буквально с первых шагов наших пони, купленных еще на базаре рядом с железнодорожной станцией Бардхаман в Западной Бенгалии Британской Индии, что в шестидесяти трёх милях от Калькутты.



Наши одеяния, характерные для тибетских лам привлекали внимание военнослужащих и полиции на всём пути от Бардхамана до северной границы Сиккима. Кто? Куда? Зачем? Паспорт! Пропуск!


Наконец, мы догадались. Пристегнули к своим бордовым шерстяным плащам английскими булавками синие шёлковые обрезки лент-пропусков в Королевство Тибет, полученных в консульском департаменте администрации в Нью-Дели.


Северную границу пересекли без проблем. На пограничном посту в таможенную книгу уже были вклеены вторые половинки наших лент. Стражники сверили линии обрезов, убедились в подлинности пропусков и предупредили: потеря пропусков чревата весьма печальными последствиями!



От Сиккима до Лхасы проехать – не заблудиться! Два пальца вправо от Полярной звезды – весь курс по всему маршруту. Но маршрут, надо сказать, по такой дороге! По такой тропе, по которой не то, что слон, человек не пройдёт, чтобы не сломать ногу!



Невольно вспомнил наши родные дороги, упомянутые ещё Николаем Михайловичем Карамзиным: «В России две беды: дураки и дороги!». Может, дураки и не причём? Плохие дороги – первая защита от агрессоров!



Вдоль дороги уже раскручен местный бизнес: «Всё для паломника!».


Все предметы, предлагаемые странникам, носят на себе отпечаток местного колорита, весьма мистического свойства. Большинство предметов изготовлено из настоящих костей человеческого скелета. Курительные трубки, черенки бытовых ножей, рукоятки ритуальных кинжалов в три лезвия «пхурба» из берцовых костей, украшенных гравировкой мистическими знаками, изречениями монгольским алфавитом и растительным орнаментом весьма тонкой косторезной работы. Из этого же материала – флейты – «ганлин», дудки, трубы. Человеческие черепа «мунды», также украшенные резьбой. Из них можно пить, как из кубков, есть, как из чаш, на них можно сидеть вместо табуретов. Ритуальные молельные барабанчики «даммару», изготовленные из «крышек» двух человеческих черепов. Черепов, обязательно, мужского и женского, соединённых выпуклыми частями друг к другу и обтянутыми человеческой кожей. На коже каллиграфическая надпись киноварью, а то и золотом на тибетско-монгольском: мантра. Барабанчики насажены на рукоятку, к ним прикреплены на шнурках два шарика-ударника. Покрутишь в воздухе, ударники сами бьют в барабанчики. Мантра возносится в небесные выси! Автоматизация. Едешь, постукиваешь, душу свою спасаешь. Можно купить ритуальный кинжал «пхурба», отлитый из бронзы, из серебра, из чистого золота с навершием в виде головы самого зловещего демона Махакалы трёхликого, клыкастого. Не хочешь «пхурба», купи маску Махакалы, вернёшься домой, сможешь любоваться на его чёрное зловещее «треличие», искажённое гневом, украшенное белыми человеческими черепами. Если счастья не принесёт, так воров отгонит!


«Memento mori», одним словом.


До Лхасы ещё ехать и ехать, но психика паломника уже настраивается на нужный лад. За восемь дней пути настроится. А в Лхасе её опытные ламы ещё раз подстроят. Для явления, которое физики и музыканты называют резонансом, врачи-психоневрологи – гипнозом, а сами ламы – просветлением!



Очень скоро мне стало ясно, откуда местные мастера резьбы по кости получают материал для работы. Тропа Сикким–Лхаса стратегического значения по обе свои стороны усеяна бренными человеческими останками. А на утро третьего дня в пути довелось наблюдать и сам народный ритуал захоронения. Без всякой мистики. В некотором отдалении от дороги на небольшой высотке человек расчленял трупы, раскладывая куски на камнях. Человек ушёл, а мертвечину облепили сотни голодных грифов.


Как человек, в прошлом профессионально исполняющий обязанности руководителя военно-санитарной службы, я понял: это единственно целесообразный способ захоронения в высокогорном Тибете. Могилу рыть невозможно в скальном грунте, в холодном климате естественный процесс утилизации биомассы замедлён, кремация ввиду практического отсутствия топлива невозможна. Но чума везде найдёт свою пищу! Грифы – выход из ситуации. Разумно. Пусть не эстетично, но дёшево и практично.



Ближе к Лхасе и в самой столице вдоль дорог просят милостыню колодники, заключённые попарно в деревянные колоды. Были и такие, что скованы примитивными железными оковами. Много калек. Безрукие, безногие, лишённые глаза либо вовсе слепые. Кровавые гнилостные язвы. Узлы-бородавки сифилиса. Лепра! Смотреть страшно. Не смотреть – стыдно. Помочь чем-либо большим, кроме, как кинуть на дорогу кусок хлеба – невозможно. Однако, это тягостное зрелище для меня не в первый раз. Видел подобное и на улицах Токио, и в Маньчжурии, и в самой Индии. Слава Богу, в России подобный способ пропитания заключённых не практикуется.


Тибет – Королевство. Независимое государство. Тем не менее, не имеющее собственных служб здравоохранения, санитарии. Не существует ни частного, ни духовного благотворительного богоугодного попечения даже при монастырях. Нет ни юстиции, ни полиции. Произвол полный. Колодники – жертвы местных феодалов. Инвалиды – их собственные подданные. Нанесение физического увечья – одна из форм наказания.



Подступы к столице буквально облеплены стихийными рынками, на которых паломникам предлагаются предметы культа.



Многочисленные бронзовые скульптурные фигурки Будды и иных бодисатв, ритуальные предметы: ваджры и колокольчики, рисованные темперой на ткани изображения-мандалы, чаще всего – чёрного клыкастого демона Махакалы, с выпученными глазами в короне, украшенной человеческими черепами, пляшущего на спине быка, который в свою очередь исполняет акт соития с земной женщиной. С мельчайшими деталями.


Ладно бы только это. Здесь можно купить как мумифицированные человеческие конечности, так и обработанные, без плоти. Это обереги от злых духов. Их носят на поясе!


Не хочу описывать человеческую обработанную кожу, снятую с младенцев. Не знаю, в каких целях она могла использоваться, и что символизировать. И знать не хочу.


Продолжать не буду.


Достаточно и этих записок, чтобы представить себе общую атмосферу «Священного Запретного Королевства»!



На моих глазах два паломника в оборванных грязнейших одеяниях буддийских монахов купили себе по бронзовым «ваджре» и колокольчику. Немного поторговавшись, приобрели каждому по костлявой верхней человеческой конечности, которые тут же прицепили к своим поясам. Они не были похожи на тибетцев, в их лицах не было ничего монголоидного. Однако, говорили они на санскрите, которого я не понимал. И очень бегло.


Своим неприглядным видом эти ламы-оборванцы отличались от большинства лам-паломников из монастырей. Ламы-паломники так же, как и мы с наставником, были одеты в добротные тёмно-красные длинные рубахи с накидками шафранового цвета. На плечах у многих стеганые чуба на меху, которые летним погожим днём сбрасываются с плеч, оставаясь на завязанных поясах. Все обуты в короткие толстые войлочные валенки с загнутыми носами и в суконные ноговицы.



Я незаметным жестом обратил внимание своего наставника на лам-оборванцев.


– «Нал джор па!», – сказал Снежный Лама на санскрите и пояснил на хинду. – Вечно странствующие ламы. Вне монастыря. Спят, где придётся. Возможно, из Непала или Бутана. Сами себя считают святыми. Мелкотравчатая мания величия. Но и это не имеет значения.



В Лхасе мы остановились в доме настоятеля монастыря Сэра, самого Панчен-Ламы. Второе по значимости лицо в Королевстве после Далай-Ламы.


Мой Снежный Лама был и здесь не последним человеком.



Через день в храме Джокханг началось семидневное празднество, сложная программа которого состояла как из ритуальных действий, с участием всех лам-паломников, так и из тайных мистерий, доступных лишь избранным ламам, прошедшим определённые ступени посвящения.


Мне пришлось побывать почти на всех в качестве «чела» моего ламы. В этом случае на меня смотрели, как на предмет его необходимого обихода.



Теперь я должен был отчитаться обо всём увиденном, услышанном и прочувствованном перед Снежным Ламой.



*****



Начал свой отчёт со дня первого, с первого впечатления. Ритуал назывался: «Создание «Мандалы».



Ритуал для лицезрения был общедоступен для всех лам-паломников, проводился во дворе монастыря.



Некие действия для всего многотысячного народонаселения и простых паломников со всего Тибета проводились на улицах и площадях Лхасы. Здесь ритуальные действия сочетались с элементами народных гуляний, таких, как конные скачки, состязания стрелков из лука, борьбы на поясах.



Впрочем, действо в самом храме лицезрением было, пожалуй, для меня одного. Для всех – и лам монастыря, и лам-паломников – это был ритуал, в котором каждое движение его исполнителей было наполнено сакральным смыслом, мне неизвестном. Но на поверхности непосвящённому можно было увидеть такую картину.


Как я уже знал по предварительному рассказу моего Снежного Ламы, четверо монахов создают сложнейшее произведение, изображающее в упрощённом виде Высший Мир, Сферу, в которой обитают Божества и Главное Божество Хиваджра. Мандала – картографическое изображение модели Вселенной: в большой круг вписан квадрат, в который вписан малый круг, разбитый на сегменты со стилизованным цветком лотоса в центре.


Этот ритуал наполнен глубоким символизмом, смысл которого может быть, а может и не быть понятен только по исполнению ритуала.



Мандала – графически чёткое произведение – выполняется в технике, которой в Европе нет аналогов – из цветного песка, материала, который, в силу своей «сыпучести», мало годен для построения чётких геометрических линий. Основа – деревянный поднос или блюдо в форме правильного квадрата с невысокими бортиками со сторонами не более, чем в один аршин.


Говорят, по очень большим праздникам строят мандалу в четыре аршина по стороне квадрата с десятью тысячами элементов для медитации.


В руках каждого монаха по два «инструмента»: короткая нить для измерения и тонкая палочка вроде спички, для работы с песчинками.


Ещё четверо лам держали в руках развёрнутое полотно на случай возможного порыва ветра, чтобы спасти мандалу от преждевременного распыления.


Проходит час, второй, третий… Ламы работали спокойно, без напряжения, но точно, поправляя песчинки. Толпа паломников молча наблюдала за работой. Не было слышно ни звука, но я знал, что мысленно все они читали молитвы, медитировали, создавали ауру, в которой и трудились ламы. Чувствовал ли я эту ауру? Почти. Не сливался с ней своим сознанием, но и не вносил дискомфорта. Сам был несколько заворожён этим мало динамичным действием. Не скучал, не замечал времени.


Построение мандалы не было окончено в один день. Ранним утром следующего дня ритуал был продолжен. Размеченные накануне сектора наполнялись разноцветным песком – зелёным, жёлтым, синим, красным и белым. Эти цвета символизировали направлениям сторон света и центру.


Работа была окончена только после полудня.


Мандала торжественно была внесена в храм. В храм меня не допустили.


Через два с лишним часа мандалу торжественно вынесли из храма во двор монастыря под звуки труб и звон бронзовых тарелок.


Она была безжалостно разрушена на глазах сотен паломников. Потом песок вынесли за пределы монастыря к реке и спустили его в воду. На этом ритуал мандалы был окончен.



Снежный Лама так прокомментировал мой рассказ:


– Ламы не пользуются ни циркулем, ни линейками, ни прямоугольными треугольниками. Только глаза, только руки и нить вместо измерительных инструментов. И, конечно, медитация. Считается, им помогают Высшие силы, которые приходят на помощь только чистым земным душам.


Сложность создания мандалы не в её архитектонике и не в сыпучести материала. Сложность в том, что эта работа выполняется не одним ламой, а коллективом из четырёх. Каждый работает над своим сегментом. Каждый из четырех сегментов мандалы должны быть абсолютно идентичен другим сегментам, и все четыре сегмента вместе составить единое целое! Так что этот союз мастеров должен был действовать в абсолютной гармонии, без слов понимая друг друга. К этому священному труду ламы готовят себя заранее длительным постом и молитвами. За этим ритуалом, кроме его Высшего предназначения, кроется и его вполне земной смысл. Для религиозного братства единство и сплочённость его членов важнее, нежели единичный талант одного мастера в любом деле. Наглядный пример налицо.


Теперь о высшем предназначении. Считается, мандала ведёт созерцателя от периферии к центру, от множественности к единству, от иллюзий и смерти к реальностям и жизни. Мандала, как визуальный символ, служит материальной опорой для медитации, она – план-карта обители Божества, место, в центре которого расположен его дворец, храм и трон.


В храме проводился внутренний ритуал для избранных, медитация лам высоких уровней посвящения. Смысл медитации – индивидуальное путешествие от периферии – из тьмы мира низшего, к центру, к свету мира Высшего. Это Центр Вселенной и Центр каждого отдельного человека, что в каждом из нас. В состоянии медитации это путешествие воспринимается каждым медитирующим как совершённое в реальном времени и пространстве.



По окончанию ритуала мандала разрушается, как разрушается всё земное в нашем нижнем мире. Всё рождённое здесь обречено на смерть. Бессмертия души достигнет только тот, кто сумеет пройти Путь, указанный графикой мандалы. Этот путь запоминается верующим в состоянии медитации.



Я вопросов не задавал. Снежный Лама помолчал с полчаса, потом спросил:


– Что сможете рассказать о Мистерии Цам?



– Цам? – переспросил я. – Мне послышалось «Чам»!



– Да, – ответил Снежный Лама, – Разница только в произношении. В северных монастырях Монголии говорят «Цам», в Тибете – «Чам». Так, что вам запомнилось более всего?



– Это уже конкретнее. Конечно, в первую очередь запомнились самые жуткие «танцы масок» – «танец скелетов» и заключительный «танец всех масок». Сто восемь персонажей во главе с Махакалой!



– Рассказывайте, я потом разъясню непонятные моменты!



Я начал свой рассказ, невольно поднимая из памяти сцены, которые и сейчас, два десятка лет спустя, помню до мельчайших подробностей.


И не без содрогания.



*****



– По приезду в Лхасу самым сильным для меня впечатлением и неприятным зрелищем стали всепроникающие аксессуары культа мёртвых – человеческие кости и предметы быта, изготовленные из них. Но, любопытство преодолевало естественное отвращение. В храме Джокханг мои глаза, ежеминутно скользившие по всем культовым флейтам и барабанчикам, скульптурам, флагам и покрывалам с этой символикой, невольно искали самый сакральный артефакт, о котором я был наслышан ранее – древнейший гигантский череп гоминоида, пришельца на Землю из Высшего мира. Одного из тех, кого называют «сынами Божьими». Череп с отверстием во лбу для третьего глаза. Я не думал над тем, существует ли такой артефакт, или это просто миф. Но понимал, что подобные реликвии могут быть доступны лишь для посвящённых лам очень высокого ранга. Один из стимулов восхождения по иерархической лестнице. Кесарю кесарево. Черепа такого я не увидел. Увидел другое. Ламы, трудившиеся над созданием песчаной Мандалы, использовали под подставку для неё столик, ножками которого служили четыре человеческих скелета. Это не были скелеты детей. В своих пропорциях и по толщине костей можно было предположить, что это скелеты взрослых людей, скорее всего мужчин. Однако, высота этих скелетов не превышала аршина с небольшим – сантиметров семидесяти пяти – восьмидесяти!

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги